Оглавление

ИРКА

Иногда судьба преподносит

такие сюрпризы, что в шоке

сами режиссёры.

Вчера Ирка прорыдала весь вечер. Когда она позвонила мне уже ближе к полуночи, я почти вечность слушала всхлипы подруги вперемешку с её нечленораздельными завываниями. И даже не пыталась прервать эту песню. Так продолжалось с полчаса. Я легла на пол, включила наушники и слушала. Даже не сразу поняла, что больше не слышу в своей голове Иркиных страданий.

— Эй, ты там живая? — Тихонько уточнила я у телефона.

После пары секунд молчания Ирка подала голос.

— Всё нормально, успокоилась. Спасибо, что выслушала. — Голос у неё был действительно спокойный, будто мы только что просто о чём-то мило трепались, а не находились в состоянии горя вселенского масштаба.

Подруга отключилась, а меня охватило чувство беспокойства. Я знаю, что её «успокоилась» хватит ровно до следующего звонка Женьки, если тот в очередной раз нагуляется и позвонит подруге со словами: «Извини, я был не прав, дай мне ещё один шанс».

Вся беда в том, что Ирка всегда очень искренняя и открытая в своих эмоциях, но по-другому она не умеет от слова «совсем». Этот человек постоянно говорит то, что чувствует. Столько разочарований, сколько было у неё из-за открытости, не было, наверное, у всех нас вместе взятых, её трёх верных подруг. И бесполезно говорить Ирке, что эмоции надо держать при себе, что нельзя чувства сразу открывать мужчинам, что женщина должна держать некоторую интригу в общении. Мы наперебой ей твердили, что мужчин пугает перспектива «семейственности» в отношениях, в которых они собирались быть свободными и «без обязательств». И как только эти самые мужчины почувствуют хоть малейшее на себя посягательство, они исчезают из жизни Ирки, едва там появившись.

У неё есть свои фирменные карманные грабли, которые подруга холит, лелеет и оберегает, и всегда аккуратно кладёт на своём пути. Вместо того, чтобы обойти уже знакомый опасный предмет, имея похожий опыт, та с разбегу на них прыгает, довольная, что грабли снова на месте.

У Ирки всё повторяется прямо со сказочной точностью. Знакомство. Короткий период ухаживания, а то и его полное отсутствие. Затем постель. Счастливая Ирка… Счастливая до тех пор, пока не начинает искренне проявлять заботу о появившемся мужчине. Пока не задаёт ему свои открытые вопросы, с помощью которых пытается понять, что любит её друг, чем он интересуется, как ей сделать так, чтобы ему было хорошо… Именно ему, а не ей, или им вместе. Устраивая допрос с пристрастием, Ира не делает это ради своего любопытства. Это всегда её искреннее желание чем-то помочь или понять, что нужно изменить, чтобы им было вместе не просто хорошо, а уютно, по-семейному.

И вот вчера Женька позвонил Ирке и сказал, что она слишком навязчивая. После этих слов меня тоже накрыло вместе с подругой. Оказывается, что искренность теперь называется навязчивостью. И куда мир придёт с такой теорией? Если женщина чего-то просит у мужчины, то она меркантильная. Если ничего не требует, а только заботится, интересуется жизнью мужчины, забывая о себе, то она навязчивая. По мне так лучше быть меркантильной стервой, чем заботливой дурой.

Ну, что я могу сказать Ирке? Лишь посочувствовать в очередной раз. Сижу, жду следующего звонка по телефону или в дверь. Опять будет рассказ про Женьку или какого-то другого мужчину в жизни подруги, это не важно. Никакие советы Ирке не помогут. Как тут не вспомнить слова Матроскина про неправильные бутерброды? Какие-то неправильные мужики попадаются на пути этой классной во многих смыслах девчонки. Вот точно говорят, что стервой жить легче. Может предложить ей сходить на какой-нибудь стервозный тренинг? Хотя… Очень сомневаюсь, что Ирке это пригодится. Некоторым стервами быть не дано. Они слишком домашние и заботливые прямо на каком-то генетическом уровне. Угораздило же подругу родиться именно такой.

На следующий день Иркин звонок меня вырвал из очередных размышлений о её судьбе. Она не рыдала. Была абсолютно спокойной. Слишком спокойной. И это очень, скажу я вам, настораживало, наводило на дурные мысли. Подруга сказала, что придёт через полчаса. И больше никаких объяснений.

Я точно знаю, что если женщина после бурных рыданий слишком уж спокойна, то она явно что-то задумала. А это хуже, чем открыто бы заявила о своих планах и чувствах. И я подозреваю, что даже Богу было бы сейчас не разобраться, что творится в сердце и в светлой головушке нашей Ирки.

От буйно скачущих уже в моей, а не в Иркиной голове мыслей меня отвлёк звонок в дверь. На пороге стояла рыдавшая вчера мне в ухо подруга.

Внешне она личность вообще-то совершенно обыкновенная, даже временами тусклая, но на этот раз что-то в её взгляде мне сразу не понравилось. Даже не могу сказать, что именно. Только мне захотелось зажмуриться, как только наши глаза встретились.

Ирка молча отодвинула меня от двери и прошла на кухню. В её бездонной дамской сумке что-то подозрительно позвякивало. Подруга, всё так же молча и загадочно улыбаясь, извлекла из недр своей авоськи причину звона: две бутылки мартини, бутылку коньяка и текилу. Вполне возможно, что меня это бы и не удивило, если бы не одно НО: Ирка пьёт только вино, только полусладкое и только пару бокалов за вечер в любой компании. Ну, или не пьёт вовсе, что абсолютно не мешает ей быть весёлой и довольной жизнью на всех вечеринках. А тут на тебе. Я даже представить не могу, что теперь у нас намечалось.

— Звони Катюхе с Леркой. Будем мою жизнь менять. — В глазах Ирки прыгали странные, незнакомые мне раньше эмоции.

— Что значит «менять жизнь»? Тебя пить научить? Может и курить ещё захочешь? — Засмеялась я, пытаясь хоть как-то понять, чего ждать дальше.

— Может и захочу. — Подруга обняла меня, захохотала и закружила по кухне.

Такого поворота событий я точно не ожидала.

— Ну, подруга просит, отказать не имею права. — С этими словами я взяла в руки телефон.

— Кать, привет. Давай собирайся и бегом ко мне… Нет. Посидим девчачьей компанией. Да… Она созрела. Сама в шоке. Всё бери. Будем её менять… Нет. Пока не в курсе. Я сегодня нашу подругу даже боюсь. Требуется подкрепление. Да, и Лерке сейчас позвоню. Ждём.

После телефонного разговора с ещё одной нашей подругой Леркой я открыла холодильник, окинула взглядом полупустые полки — диета как обычно в самом разгаре — и поняла, что у нас шансов наклюкаться больше, чем поправиться.

— Может девчонкам сказать, чтобы продукты захватили? А то как-то не был готов мой холодильник к нашему девичнику, — я в задумчивости показала подруге практически полное отсутствие провизии.

— Да брось ты. Кто ж наедается в такие важные моменты? — Подмигнула мне Ирка.

— Ага, а напиваться в такие моменты значит нормально, — засмеялась я.

— Как раз самое то — пивнуть, гульнуть, уснуть, а утром жизнь заново начать. Маня, как же хороша жизнь! И как это я раньше этого не замечала и ничего для себя не хотела?

Нарезали мы с Иркой остатки сыра, покромсали перец, огурцы, быстро сварганили омлет с помидорами и поставили эту нехитрую закусь на стол. К этому времени как раз подошли и Лерка с Катюхой.

— Ирусь, я так рада, что ты всё-таки созрела. Ну что? Придумала какой себя хочешь видеть? — Катя смотрела на подругу и доставала из своего чемоданчика различные ножницы, расчёски, коробочки, тюбики…

— Кать, делай сегодня что хочешь. Хоть под ноль стриги. Даже сопротивляться не буду. — Ирка уселась на крутящийся стул и проехалась на нём по комнате, загадочно улыбаясь.

— Не, «под ноль» нынче не в тренде, — заявила Лерка и задумчиво крутанула Ирку, от чего волосы подруги веером разметались по её непонятного цвета кофточке.

Ирка давно не стриглась. Не потому, что не хотела. Она никак не могла решиться на то, чтобы хоть чуть-чуть тронуть уже ставший привычным для неё хвост, длина которого доходила почти до пояса. Но сами волосы были тусклые, блёклые, непонятного цвета, тонкие. Мы даже забыли, когда подруга выглядела по-другому.

Прежде чем начать процесс Иркиного преображения, пока ещё не совсем для неё и для нас понятного, мы накатили по бокалу мартини, ничем его не разбавляя, зажевали сыром, омлетом и травой, обсудили мужские достоинства наших кавалеров и усадили снова в кресло Ирку, которую после непривычного для неё напитка слегка повело.

— А будь что будет! — Сказала подруга, взяла ножницы и неожиданно резанула свой хвост там, где эти ножницы и легли… Эх, понеслась душа в рай!..

Дождливым серым утром Ирке пришлось вставать и тащиться в душ. Проснуться у неё никак не получалось. В зеркале почему-то маячило чужое изображение: помятое после короткого сна лицо, отёкшие глаза с размазанной тушью (и кому это лень было смыть макияж в четыре утра?), какие-то чужие, но красивые волосы. Кто это? Мозг совсем не хотел просыпаться и адекватно реагировать на происходящее.

— Сгинь, — сказала зеркалу Ирка.

Кое-как забралась она в ванну, включила прохладный душ. Так стояла минут пятнадцать, меняя температуру и напор воды. Постепенно приходило осознание того, что случилось вчера.

Ирка вспомнила, что пришла к подруге с желанием изменить свою жизнь. А с чего новая жизнь эта начинается для женщины? Для любой, ну или практически любой, конечно же с изменения образа. И первое, что она делает… Да-да, именно, идёт стричься. Вот и решила Ирка одномоментно, что всё: так, как живёт она, больше жить нельзя. Легко сказать, что нельзя. Это озарение приходило в голову девушки не реже раза в неделю, но также легко оттуда и уходило.

Вчера днём позвонил её кавалер, к которому она питала нежные чувства, и промямлил в трубку, что Ирка хорошая девчонка, компанейская, замечательный друг, но… Он не готов к дальнейшему продолжению событий в их отношениях. И впервые за космическое, можно сказать