Оглавление

Глава I

Удар судьбы

Холодный дождливый ветер отчаянно трепал тонкие ветки деревьев, сгибая их над промозглой сырой землей.

Тяжелые пунцовые тучи сгущались над мрачным, окутанным пеленой мрака и тьмы места, казалось, забытого Богом и людьми.

…Сильный грохот послышался от грубо потрескавшейся доски гроба. Крепкие мужские руки оторвали крышку и с волнением опустились на его дно.

Молодой человек недюжинного телосложения высокий и широкоплечий склонился над гробом. Длинные смоляные волосы были собраны сзади в густой хвост, их прядь упала на размытое ливнем лицо. Сейчас, оно застыло в сумасшедшей безысходности и казалось, на нем навсегда замерла печать смерти и обреченности.

— Н-е-т. Н — е-т. Что ты наделал, Господи, — закричал молодой человек, устремив на мгновение глаза к небу. Голос, разрываемый доколе неведомой человеку силы замер эхом в глубокой ночи.

— Как мне жить? Господи, как?

Нервно-дрожащие руки мужчины с силой вырвали из гроба тяжело-

обмякшее тело девушки, лицо которой застыло в странной мимике. Все ее тело: руки, шея, лицо, казалось таким молодым и живым, словно она и не умерла вовсе, а лишь заснула ненадолго, но вот-вот проснется и он, Ник, снова услышит ее волнительный голос, а ее длинные черные ресницы, смахнут с себя тень неприступного сна. Лицо мужчины исказилось в дикой и свирепо- безудержной мимике жестоко оскалив зубы, оголив при этом, их белый ряд. Он с остервенением прижимал девушку к своей груди, глядя на все сумасшедшими, ничего невидящими глазами.

— Энн, Энн. Зачем ты покинула меня? Зачем? Что мне теперь делать? Как жить? Мужчину охватила необъяснимая тоска. В этот момент, он не мог видеть того, что за ним пристально наблюдают.

Возвращавшийся в это позднее время с работы пьяный местный житель, хотел как можно быстрее сократить путь до дома, короткий же путь лежал только через кладбище. Любой человек, со здравым смыслом вряд ли решился бы на столь смелый поступок, но в мужчине, на тот момент говорило не чувство рассудка, а большая доля выпитого спиртного.

Услышав предательский шорох в кустах, пьяный человек замер. Словно

какие-то силы в мгновение пробудили в нем разум, то есть протрезвили его.

Сердце молодого рабочего в ужасе сжалось в комок. Парень работал в городе на стройке, потому как в местных окрестностях работы для него не было, поэтому приходилось ездить в город и нередко запоздно возвращаться домой.

— Черт меня надоумил, идти по этой дьявольской дороге, — выругался парень, затаившийся в кустах. Его испуганный взгляд больших черных глаз без устали перебирался с ветки на ветку, а худощавое маленькое тело то и дело пронизывала дрожь. Присмотревшись к тени человека в ночи, у парня невольно вырвалось:

— Да, это же, Ник… Ник.…Но, что он здесь делает? Чертовщина какая-то, — всматриваясь в фигуру Ника, в ужасе произнес паренек.

Он все еще не верил своим глазам.

— А кто у него на руках? Язык паренька онемел. Он застыл пораженный как статуя.

— Что? Энн? Он, что вытащил ее… Он, достал ее из земли? Незадолго до этого юноша был свидетелем похорон этой девушки.

— О, силы небесные, это.…Это не человек, это сам дьявол в плоти. Что он делает?

Ник, в это время, поднявшись с земли с телом девушки, на какое-то мгновение замер, всматриваясь в ночную мглу, затем снова с тяжестью упал на колени в глубоко размытую дождем грязь и еще сильнее прижал к себе тело девушки. Он, начал укачивать ее, убаюкивая как малое дитя, после чего

безудержно зарыдал.

— Господи, он совсем сошел с ума, — все еще испуганно притаившись в кустах, прошептал не на шутку напуганный паренек.

Спустя время, послышался дикий крик, взорвавший судорожно небо.

Было в этом крике что-то животное, словно чью-то плоть в живую разрывали на части.

Поднявшись с девушкой на руках и тяжело ступая по сырой земле, Ник по-прежнему прижимая к себе мертвое тело, направился вдоль петляющей дорожки, в глубокую туманную долину.

До смерти напуганный паренек, от того что ему пришлось только что увидеть, как только Ник с девушкой скрылись во мгле, тут же бросился в деревню.

Вскоре, в округе поползли слухи о неслыханном деянии Ника…

Все в Нике, в это время, кипело и бушевало. Им овладели дьявольские чувства. Внутренние противоречия и несогласие с несовершенством и несправедливостью этого мира, сейчас раздирали его на части и это неприятие настолько изжигало его изнутри, так, что он не находил себе места. Он не знал, куда ему деваться, куда идти и что делать.

Вся его жизнь в одночасье превратилась в прах и все чем он жил до этого времени, потеряло всякий смысл. Он остался один, совсем один на этом свете и теперь эту безысходность, обреченную на одинокость, он должен был нести до конца своих дней.

— Господи, зачем ты так со мной? Лучше бы ты положил меня рядом с ней, иначе, зачем бы я родился на этот свет? Ведь я и Энн-это всегда было то, что ты проповедовал в людях то, что ты ценил в них больше всего, то, что они должны были нести в этот мир по твоему замыслу. А что теперь, забрав ее, ты сам того не ведая сотворил то, что сейчас живет во мне. Ты изуродовал меня, изуродовал мою сущность. Кем я стал без нее — дьяволом? Чертом?

Зачем же ты породил во мне эту сущность? Зачем? Чтобы я мучился и мучил других? Как с этим смериться? Как, если ее больше нет. Нет, но возможно ли такое, чтобы я все еще существовал без нее, здесь и сейчас, ведь во мне теперь мертвый дух… в живом теле. Так же, как этот дух вышел из мертвого тела Энн. Ник посмотрел на лицо девушки, она смиренно лежала на кушетке, возле которой он стоял на коленях, посреди большой комнаты в доме, находившемся на окраине долины.

— Но, зачем ты породил меня? Я спрашиваю, зачем? — сквозь слезы прокричал Ник, но, неожиданно, вдруг замер.

В голову молодого человека в этот момент пришла, казалось сама по себе невероятная мысль. Мысль, от которой содрогнулся бы любой здравомыслящий человек.

Перед глазами Ника предстало лицо пожилого мужчины, человека, которого кто-то считал ненормальным, а кто-то великим, гениальным в своей деятельности…

Глава II

Нужный человек

…Встреча Ника с этим замысловатым и выдающимся человеком произошла при весьма отягчающих обстоятельствах и произошла она возле одной таверны.

На какое-то мгновение, воспоминания унесли Ника в прошлое.

Он живо вспомнил встречу с его другом, которому он однажды спас жизнь.

Это случилось поздно вечером, когда Ник находился на заработках в Вильнюсе и не гневался любого, как он называл «собачьего труда».

Молодого парня, в то время никуда особо не брали на работу, ведь он был, как всем казалось, малообразованным. Об этом свидетельствовала вся его внешность: совершенно бесхозный, потрепанный вид; сильно стертые сандалии, из-под которых виднелись чумазые избитые в мозолях пальцы и пятки. Разодранная в некоторых местах пыльная одежда, непричесанные кучерявые черные волосы и глаза цепкие, большие зеленые, обладающие, как ни странно, необыкновенным магнетическим взглядом, так что от них невозможно было оторваться.

Лучшее, чем он мог заработать себе на пропитание-это или тяжелым строительным трудом, где ему приходилось трудиться разнорабочим или того хуже таскать тяжелые неподъемные мешки с мукой и крупами, подрабатывая грузчиком в каком-нибудь местном магазине.

Так как Ник был высоким статным и сильным, его быстро приметили местные торговцы, которым была нужна выносливая физическая сила, и они то и дело предлагали ему возможность на этом заработать. К тому же, Ник отличался трудолюбием и честностью. Он никогда не уходил с работы, не доведя, дела до конца и всегда вовремя приходил в назначенное ему время.

Скрытный и немногословный, всем своим внешним видом, Ник вызывал у людей какое-то странное чувство. Несмотря на одежду, он имел при этом, на редкость красивую и мужественную фигуру и лицо.

Одни только скулы и умные глаза мужчины приковывали к себе внимание здешних красавиц. Он невольно вызывал у них чувство симпатии и расположения.

Итак, Ник вспомнил, как возвращаясь однажды поздним вечером, домой, после тяжелого трудового дня, он заметил как неподалеку от него, на плохо освещенной дороге от фонарного столба, что светил бледно и которого круто покачивало от неожиданно-поднявшегося ветра, в разные стороны,

трое молодых, грубо ругающихся, отвязных людей, приставали к пожилому человеку.

Ник, чье сердце всегда настораживалось при малейшей несправедливости, а тем более к насилию, быстрым и уверенным шагом направился в сторону громко кричащей и угрожающей компании.

Чем ближе Ник приближался к ним, тем отчетливее он слышал их слова ругани и брани.

— Вытряхни из него все, что есть. Осмотри все карманы, — в бешенстве кричал один из мужчин, тот, что был посильней и покрепче двух остальных. Его большие дикие глаза перемещались с одного приятеля на другого. Он не

переставал отдавать им указания.

— Не может быть, чтобы этот проклятый старик, имеющий каждый день дело со смертью, не мог заработать сегодня себе на каком-нибудь покойнике, —

Оскалив, ряд желтых и гнилых зубов, дерзко усмехнувшись, произнес он.

— Да, нет у него ничего, мы уже все обшарили, — сплюнув злобно в сторону, сказал второй, что был чуть повыше первого и долговязый, то есть худощавый.

Третий же, все еще продолжал шарить по штанам и пиджаку старика, жестко заломив ему руки за спину. Потасовка продолжалась.

Обшарив всевозможные карманы напуганного и дрожащего от бессилия перед тремя здоровыми лбами, старика, тот что стоял с краю крепкий, с рыжеватой запущенной бородкой, от того что не удалось ничем поживиться, в сильной злобе начал наносить удары беспомощно-молчавшему старику.

Завидев все это, Ник ускорил шаг, затем, бросился к хмельной компании.

Оказавшись возле буянивших, Ник одним махом расправился со всеми тремя: с легкостью отшвырнув одного в сторону, второго с силой перекинув через бедро, а третьему грубо заложил руки за спину.

— Эко, несправедливость, какая. Все разом на одного беспомощного человека? Сказал, Ник, жестко подступив ко всем тремя грабителям.

Завидев здорового сильного Ника, и уже почувствовав на себе его недюжинный кулак, мужчины теперь со злобой поглядывали то на него, то на дрожащего старика.

Ник посмотрел на худощавого, маленького человека, с посидевшей головой, в черном костюме и сказал:

— С вами все в порядке? Эти черти не поранили вас?

— Нет, не успели, — проговорил дрожащим от волнения голосом, мужчина.

Ему и самому было странным его ощущение-человек, который всю жизнь наблюдал за человеческой смертью, а точнее за ее деяниями, почему-то сам испугался опасности от нее.

— Но, если бы не вы, — продолжил старик. -…То неизвестно чем бы это все закончилось. Даже не знаю, как вас благодарить. Я, наверное, обязан вам теперь своей жизнью.

— Да, бросьте, ни к чему все это. Любой бы на моем месте поступил бы так же, завидев неладное, — сказал, выдохнув Ник и выпрямился во весь рост.

Мужчина, посмотрел на него снизу-вверх. Молодой человек был на много выше, крупнее и сильнее его.

Глаза пожилого человека почему-то показались Нику — необычными, было в них что-то цепкое, вдумчивое и умное.

— Ну, что будем делать с этим сбродом? — спросил Ник, с ухмылкой посмотрев на драчунов.

— О, я прошу, отпустите их. Думаю, в следующий раз они будут знать, что на каждую худую силу найдется своя управа, — сказал, откашлявшись, старик.

— Что же, вам видней, — сказал Ник и перевел свой грозный, буравящий нахмуренными бровями, взгляд на злодеев, одарив их, им каждого по

отдельности, после чего, ослабил им руки.

Вырвавшись на свободу, лихие драчуны кинулись бежать кто куда, но один из них, тот, что был главным — злобно посмотрев на старика и Ника, сплюнув в сторону, сквозь зубы, бросил:

— Ну, ничего придет еще время…

— А, ну, — сказал Ник и сделал несколько быстрых шагов в направлении говорившего, но тот, тут же, без оглядки, кинулся бежать, куда глаза глядят.

— Это конечно не мое дело, — немного откашлявшись, низким голосом произнес Ник. — Но советую вам все же, впредь, избегать столь безлюдных мест

в такое позднее время. Как видите, у всякой своры находиться желание поживиться чужим добром, сказал Ник, посмотрев на старика.

— Да, пожалуй, вы правы. Нужно действительно, быть осторожней, — согласившись с Ником, ответил мужчина.

— Ну, а теперь, советую вам, как можно скорее добраться до дома. Всего хорошего, — сказал откланявшись. Ник и оправился в местную таверну, в которой он по привычке проводил время по вечерам, от нечего делать.

Пожилой же человек, на прощание еще раз поблагодарив, Ника, быстрым шагом направился в сторону своего дома.

Но, на этом встреча двух незнакомых людей не закончилась…

Однажды, впрочем, как и всегда, вымотавшись, усталый Ник, после длинного трудового дня, поздним вечером, забрел в ту самую таверну, что была единственной отдушиной и местом отдыха для здешних мужиков.

Сидя за тяжелым дубовым столом, Ник задумался о своей нелегкой жизни.

Через какое-то время, его взгляд невольно остановился на маленьком, сильно ссутулившимся человеке, сидевшем неподалеку от него, в самом углу зала, где дым стоял столбом и отовсюду, были слышны стук пивных кружек и громкие споры о чем-то местных мужиков.

Ник и сам удивился, когда, вдруг человек, на котором остановился его взгляд, резко обернулся и, их глаза встретились…

Спустя уже мгновение двое мужчин сидели за одним столом и беседовали о жизни.

Как оказалось, пожилой человек, которого Ник недавно спас от шайки грабителей оказался патологоанатомом и хирургом, а в прошлом, профессором в области хирургии.

Разогревшись от горячительных напитков и немного захмелев, профессор рассказал молодому человеку много чего интересного из своей жизни и в частности о том, что занесло его в эту безвременную и губительную для его жизни, глушь.

По его словам, это случилось после того, как умерла его жена. В то время, он начал сильно выпивать, мужчину выгнали из клиники, где он занимал высокую должность. Он пытался лечиться, но все было бесполезно.

Безвременная кончина жены — единственного близкого ему в жизни человека, детей у них, к сожалению, не было, окончательно сломала его.

Затем, он погряз в больших долгах, вследствие чего был вынужден продать свой дом, но и этого ему не хватило, чтобы полностью рассчитаться со всеми долгами. Он перебрался в глушь, подальше от всех кредиторов и долгов.

В то время, Ник внимательно слушал профессора, но ему тогда даже и в голову не могла прийти мысль, что ему, молодому здоровому человеку, совершенно далекому от медицины, может когда-нибудь понадобиться помощь этого человека и какая помощь, от которой бы отворотился любой, что даже подумать было страшно…

Глава III

Энн

Тринадцать лет назад…

Большие серые глаза с удивлением следили за всем, что происходило вокруг.

Круглое, кроткое личико с интересом оглядывалось по сторонам, а легкое дуновение ветра слегка поглаживало светлые, цвета пшеницы волосы маленькой девочки.

Мать девочки — высокая статная женщина, с выразительными чертами лица и усталой улыбкой, держа крепко за руку девочку, тянула ее за собой по узко-петляющей тропинке, проходящей через длинное, усыпанное золотыми колосьями, поле.

Стояла невыносимая жара. Солнце находилось в самом зените и изо всех сил припекало землю.

— Энн, мы опоздаем, если ты будешь без конца оглядываться по сторонам.

Энн-это было сокращенное имя Элен, так девочку прозвали, чтобы не проговаривать полное имя, которое казалось сейчас более строгим и не по возрасту серьезным для маленькой девочки.

Уставшая от неимоверной жары и длительного пути, женщина с маленькой любознательной девочкой торопились домой. Скоро должен был вернуться домой отец семейства, которому для того чтобы прокормить семью, приходилось работать где придется, а точнее браться за любую работу, что подвернется. В маленькой захолустной местности, где они проживали, совсем не было работы и местные жители, кто был еще молод и здоров, особенно крепкие и рослые мужчины ездили на заработки в город Н…

Женщины занимались, кто, чем мог: кто-то домашним хозяйством; кто-то вязанием и рукоделием, а затем ездил в город и продавал свои изделия.

Мать же Энн, красивая и статная женщина, отличалась особым трудолюбием и покладистым характером. Ей повезло устроиться в одну из городских прачечных, куда ей приходилось таскать за собой и Энн, потому как девочку не с кем было оставить. В прачечной мать Энн трудилась уже несколько лет, от этого у женщины на ладонях были затвердевшие и закоренелые грубые мозоли, боли которых она уже давно не чувствовала, потому как она с годами притупилась.

Неожиданно, в поле показалась фигура какого-то мужчины. У женщины тут же екнуло сердце в груди. Страх сковал ей ноги и руки. Она остановилась, пытаясь всмотреться вдаль. Лишь бы это был не он, ни ее муж, кто угодно но не он.

Грубый, жесткий, деспотичный человек, привыкший к тому, чтобы его указания выполнялись беспрекословно. Жена непременно должна была встречать его дома по его приезду: на столе должен стоять горячий и дымящийся ужин и все везде по дому блистало и, было наполнено чистотой и опрятностью. И не дай Бог, чтобы муж не застал жену дома, в таком случае, он немедленно бросался на ее поиски, замыслив, что-то неладное и не приведи Господь, чтобы его подозрения хоть в чем-то оправдались. Хуже того, он ревновал свою жену Лидию — так звали мать Энн, ко всем, к кому не лень и совершенно беспричинно.

Иногда, мужчине даже чудилось, что его жена, просто поздоровавшись с каким-нибудь проходившим мимо здешним мужчиной, кивнув ему в знак приветствия головой, по его предположению, одаривала того какими-то особыми знаками внимания. Не так посмотрела, не так улыбнулась, от этого муж Лидии приходил в бешенство, а порой и не гнушался лишний раз ударить свою жену. Все это происходило на глазах Энн. Девочка никак не могла взять в толк, почему отец так грубо и жестоко себя ведет.

— Слав Богу, это не он, — облегченно выдохнула женщина, завидев подходящего к ним, совсем близко незнакомого путника.

Казалось, груз тут же свалился с ее плеч, от того, что этот путник оказался не ее деспотичным и ревнивым мужем.

Поравнявшись с женщиной и маленькой девочкой, невысокий худощавый мужчина с маленькой, аккуратной бородкой и внимательными темными глазами поинтересовался, как можно выбраться из ближайшей местности и добраться до города. Похоже, мужчина впервые оказался в здешних краях и заблудился.

Пока мать Энн объясняла незнакомцу, как можно добраться до города, взгляд мужчины невольно остановился на маленькой девочке, которая молча, слегка наклонив голову на бок, рассматривала незнакомца, словно внимательно его изучая. Заметив любопытный взгляд девочки, мужчина присел перед ней на корточки. Его лицо при этом, прояснилось легкой улыбкой.

— Ох, девочка, ну и смотришь же ты, словно пронизываешь насквозь, — сказал незнакомец, заглянув в огромные серые глаза Энн и на мгновение замер. Было что-то в этих глазах такое, от чего его душа занялась теплой истомой, он покачал головой.

Когда Лидия с девочкой вернулись домой, то отец семейства был уже дома.

Как только женщина с девочкой переступили порог, на них тут же обрушился шквал ругани и брани, которые в очередной раз заставили женщину содрогнуться от страха перед деспотичным мужем, а маленькую девочку, забиться в угол и затихнуть так, что она невольно могла слышать свое дыхание.

Трудно представить причину этого странного и грубого поведения мужчины по отношению к жене и маленькой дочери. На то должна была быть веская причина, мотив, что мог вызывать в мужчине такое несправедливое отношение к ним, и он был…

Причина же крылась в далекой и гнетущей всю семью, тайне, о которой Лидия, сама, предпочитала умалчивать, а муж, скрепя сердцем, жить с этим дальше.

Но однажды, занавес этой тайны приоткрылся, и это случилось после того, как в их местности появился незнакомый молодой человек. Он был красив, высок, восемнадцати- девятнадцати лет. Это был еще юноша, хотя весь его внешний вид: крупное и крепкое телосложение; высокий рост, взгляд заносчивых и дерзких глаз, говорили о преждевременном возмужании, либо отпечатке жизненных испытаний, которые заставили повзрослеть молодого человека раньше времени.

Юноша поселился недалеко от дома, где и проживало семейство Энн. Поговаривали, что молодой человек приехал к каким-то дальним родственникам, но к каким именно и кто они, никто не знал, что оставалось для всех полной загадкой.

Лидия-мать Энн, в последнее время вела себя довольно странно, что еще больше вызвало недовольство у отца Энн. Женщина стала часто уходить из дома, хотя и ненадолго и каждый раз находила этому новые причины и объяснения. То соседка попросила помочь ей по хозяйству, то их хорошая знакомая на днях прихворала и ей нужно было купить лекарства в аптеке. Иногда, Лидия завиралась так, что начинала путаться и повторяться в своих объяснениях о внезапном уходе из дома, чем тут же вызывала у мужа лишние подозрения. Ну, а злые языки людей не заставили себя долго ждать и однажды сделали свое недоброе дело.

Так, вернувшись однажды домой, Лидии пришлось столкнуться с тем, чего она больше всего опасалась.

— Ну, и где ты была на этот раз? — поднявшись из-за стола, недовольно произнес муж, когда Лидия искрометно влетела на порог дома.

Где-то в глубине души, Лидия и тревожилась и страш