Оглавление

Он шел, и густела ночь, кралась по пятам чернилами,

Морозом сковала хвощ и листья брусники сгнившие,

Рубиновые стволы украсила тонкой наледью;

И череп её луны высвечивался оскаленно.

Блуждая в ночи на слух, тревожа покровы влажные,

Охотник искал лису — а вышла навстречу важенка

С точеной резьбой спины, с глазами во тьме горящими;

Под тяжестью от копыт сминались грибные хрящики.

Стояла средь травных жил, и холка была заснежена.

Охотник бы отдал жизнь, чтоб вечность ее выслеживать,

Ходить и глядеть лет сто убийцей и чутким стражником,

Как будто всё это сон, и зверь ему только кажется.

Охотник поднял ружье — луна обратилась месяцем,

И месяц стал ярко-желт, крутилась созвездий мельница;

И ветер скулил, как вор, обмахивал землю веером.

Охотник спустил затвор, чтоб выждать одно мгновение.

Алекс Тойгер
Планета детей

«Remember what the Dormouse said

Feed your head, feed your head»

— Jefferson Airplane

Первые покойники появились после полуночи. Они шли растянутым щербатым строем, темнея на фоне пасмурного неба. Вокруг разносилось тоскливое «щьить-щьить». Звук шагов то приближался, то затихал, унесенный ветром; костер, едва тлевший под капризно-слякотной моросью, тихо потрескивал, временами попадая в такт.

Сэд привстал из своей ямы, провожая взглядом процессию. Темные силуэты миновали пустырь и растворились в ночи, остались лишь мелкий противный дождь да мутные очертания небоскребов вдали.

Он опустился на землю, подкинул пластикового мусора в огонь и вздрогнул: напротив сидел белый кролик. Зверек появился словно из ниоткуда — возник из удушливого дыма, стелющегося по дну ямы, кристаллизовался из кислотных капель дождя. Шерсть на кончиках ушей была пепельно-серой и сливалась с темнотой, бусины глаз матово мерцали, отражая пламя костра.

— Ты кто? — прошептал Сэд.

Кролик не ответил.

Рука сама собой скользнула в карман. Сэд осознал, что ничего не помнит о его содержимом, да и об остальном тоже. Яма, ночь и промозглое небо — все это было внезапной данностью, в которую упирались хрупкие ростки памяти.

Сэд пошарил в кармане, и пальцы прикоснулись к холодному металлу. Он ухватил предмет, потянул наружу — в неверном свете блеснуло лезвие ножа.

Кролик шевельнулся и придвинулся ближе к костру, продолжая взирать на мир внимательными темными глазами. Усики дрогнули — казалось, животное вот-вот заговорит.

В животе у Сэда заурчало, и он крепче сжал рукоять ножа. «Щьить-щьить», — донеслось затихающим эхом.

К утру дождь усилился. Навес, сооруженный из гнилых досок, не помогал, костер искрил и плевался дымом. Сэд разворошил угли, достал опаленную тушку, потыкал ножом — вроде готово. Подул на скворчащее мясо, оторвал зубами кусок и замер, прислушиваясь к вою ветра, а затем принялся жевать, старательно работая челюстями. Мясо было жестким, под стать едва ворочавшимся мыслям: тягучие жилы и опаленная шерсть на зубах. «Стейк с кровью, — подумалось ему. — Или, скорее, кровь с хрящами».

Он зарыл обглоданные кости и привалился к покатому склону, пытаясь вспомнить, где добыл еду. Дождь барабанил все тише, будто лапки незримых существ в голове. Сознание истончалось, уплывая в сон, все дальше и глубже…

«Щьить!»

Сэд раскрыл глаза.

По небу в зябком утреннем свете ползли тучи. Они появлялись из-за края ямы, пересекали видимое пространство и исчезали с поля зрения. «Навсегда», — отчего-то подумалось Сэду.

Он опустил голову и замер: напротив сидела девочка лет пяти.

— Привет, — тонким голоском проговорила она. — Чего ты тут делаешь?

— М-м-м… — ответил Сэд.

На девочке была безразмерная толстовка, из которой торчали ножки-спички, обутые во всепогодные треки. Внимательные темные глаза поблескивали из-под капюшона. Эти глаза что-то напомнили Сэду — он недавно встречал существо с таким же взглядом… Нет, никак не вспомнить! События обрывались минуту назад, словно тучи, убежавшие за край земли.

— Это твое место пребывания? — старательно выговаривая слова, спросила девочка.

Она слегка картавила и при этом забавно хмурила лоб. Губы у Сэда сами собой изогнулись, внутри родилось странное щекочущее тепло, и он хрипло пробормотал:

— Не знаю.

Ему понравилось непривычное ощущение, с которым воздух выходил из горла, рождая звук.

— Ты бомж? — продолжила девочка.

Сэд не знал ответа, поэтому сам задал вопрос:

— А ты кто?

— Ребенок…

— Ребенок? — непонимающе поднял брови Сэд. — А какого ты вида?

— Просто ребенок! — рявкнул кто-то.

Сэд отшатнулся, вскинул голову и увидел девушку в ядовито-розовом дождевике: она замерла на краю ямы, губы презрительно искривились, холодные голубые глаза буравили Сэда.

— Эй, мелкая, тебя не обижают? — резко проговорила незнакомка.

— Не-а, — сказала девочка и деловито добавила: — Это бомж. Он тут пребывает.

— Чудесно, — сплюнула старшая. — Скажи ему пока-пока и…

Она не успела договорить.

Что-то взвизгнуло над головой, будто острый металл по стеклу. Сэд автоматически пригнулся, а в следующий миг девушка плюхнулась рядом с ним в глинистую жижу и выдохнула:

— Патруль! Сейчас просканируют!

Одной рукой она судорожно шарила в наплечном кармане, другой крепко держала за шиворот мелкую. «Как котенка», — подумал Сэд и тут же понял, что не знает, кто такие котята… «Вз-з-зи-и!» — снова донеслось сверху.

— Эй, придурок, ты будешь разжижать? Всех заметут из-за тебя!

Сэд увидел, что девушка сжимает в ладони миниатюрный инъектор с фиолетовым веществом внутри. Она рванула застежку своего дождевика, на мгновение прижала инструмент к шее и яростно глянула на Сэда:

— Разжижай сознание, идиот!

Он зачем-то сунул руку в карман, пальцы ощутили липкое острие ножа.

— У тебя нету, что ли? — прошипела девчонка. — На, держи. Вот же дебил!

Она вытащила второй инъектор — здоровенный, размером с кулак. Ее ладонь разжалась, инструмент полетел в грязь. Незнакомка повалилась на землю, закатила глаза, тело дернулось и застыло внутри дождевика, походившего теперь на замызганный саван.

Сэд механически поднял инъектор и поднес к шее…

«Вз-з-зи-и!»

Перед глазами мелькнуло нечто, похожее на осу. Сэд вяло отмахнулся, и тогда в мозгу забубнил тусклый голос: «Патруль четырнадцать-ноль-три. Пожалуйста, приготовьте тело к досмотру».

Сэд нажал на поршень.

Вспышка!

Луч сканера прошелся по радужке — вверх-вниз. Оса шевельнула усиками-антеннами и сделала круг над головой Сэда, оставляя позади сияющий след. В фасеточных глазах отразилась потертая камуфляжная роба и осунувшееся мужское лицо: профиль, фас. Веки парня задрожали, рот приоткрылся, по небритому подбородку потекла слюна. Оса скорректировала фокус и отключила вокруг себя дополненную реальность, перестав походить на насекомое. Затем она выпустила тонкий щуп и приблизилась к голове…

«Щьить-щьить!»

«Шоу „Кривая кишка“! Мы загадываем предмет — вы определяете, что это такое: на вкус, на ощупь, на цвет, и-и-и… не только!»

Визгливый голос буравил мозг, по телу разливалось фиолетовое тепло.

Сэду хотелось заткнуть уши, но рук не было — он висел в пустоте, спеленутый незримыми нитями, — а голос продолжал:

«Добро пожаловать на утреннее шоу! В нашей студии мы разбудим все виртуальные органы чувств…»

Сэд застонал, но звук слился с гулом невидимого зала, растворился в аплодисментах и хохоте толпы.

«О-о-о, сегодня мы вас наконец растормошим! И определим — на вкус, на ощупь или на цвет: Что. Это. Такое!»

По подбородку текло. Сэд скосил глаза и, будто со стороны, увидел каплю крови. В нос ударил запах паленой шерсти и дыма… Нечто похожее уже было с ним совсем недавно!

А еще он почувствовал присутствие наблюдателя. На самом краю сознания вибрировали тонкие лопасти-крылья, фасеточные глаза внимательно следили за ним, электронный мозг оценивал и выносил вердикт. Сэд инстинктивно приглушил мысли, прячась от всевидящих камер, и его затянула хохочущая трясина виртуального шоу:

«Что же мы загадали? Может, стоит попросить помощь зала?!»

Сознание ускользало, сливаясь с ревом голосов, сквозь который проступал звон осиных крыльев. Какофония нарастала до тех пор, пока не слилась в едином громогласном крещендо, а затем плавно пошла на убыль. Наблюдатель исчез, но вязкое болото белого шума все длилось; и тогда Сэд напрягся, стараясь сбросить оцепенение — как в кошмарном сне, когда не можешь шевельнуть пальцем. Аплодисменты невидимой толпы трансформировались в нечто иное — мерно ударявшее непокрытую голову холодными каплями дождя.

«Щьить…»

— Вставай, бездельник!

Он зашелся в беззвучном крике и раскрыл глаза над ним склонилась хмурая девушка в грязно-розовом дождевике. Она еще раз хлопнула Сэда по щеке, прищурилась, всматриваясь в его лицо, и хмыкнула:

— Ожил, паразит. Весь запас разжижайки себе вколол.

Она отвернулась и проговорила, обращаясь к кому-то за пределами видимости:

— Прикинь, он недельную дозу потребил, все сериалы вперемешку с рекламой и ток-шоу. Думала, откинется, но нет — мозги отсутствуют, нечего и разжижать.

— Его оска укусила, — донесся тонкий голосок. — Я все видела, она ему в нос залетела.

Сэд отер с лица капли дождя, перемешанные с кровью, и заметил маленькую девочку в балахоне — она сидела чуть поодаль и смотрела внимательным немигающим взглядом.

Сэд испытал острое дежавю, но не успел осмыслить его — старшая встала на ноги, взяла мелкую за руку и обернулась к Сэду:

— Ладно, бывай. Деньги за стафф в другой жизни занесешь.

Она приподнялась над краем ямы, замерла на секунду, а потом уселась обратно. Зыркнула на Сэда и процедила сквозь зубы:

— Так и быть, еще чуть-чуть потусуемся с тобой. Там пустоголовые ходят.

Сэд выглянул из ямы и увидел вдали толпу покойников, вяло бредущих под мелким колючим дождем. Он помотал головой, прислушиваясь к звону в ушах, и повернулся к девушке:

— Ты кто?

— Тебе какая разница? — вскинулась незнакомка. — Сошлись-разбежались…

— Я Сэд, — перебил он.

Имя было единственным, в чем он не сомневался посреди этого промозглого мира. Сэд прочистил горло и упрямо повторил:

— Я — Сэд.

— Угу, — протянула девчонка. — Ну а я тогда Джолли.

Она кинула на Сэда оценивающий взгляд и спросила:

— Скажи-ка, приятель, почему ты такой тупой? Тебя оса чуть не заграбастала, еле успел мозги отключить.

— Какая оса?

— Ты с другой планеты? — скривилась Джолли. — У нас так патрульные боты визуализируются — в виде ос, шершней и тараканов. Не знаю, что мы в этот раз нарушили, я подписку на сегодняшние законы не оплатила. Да и бесполезно их читать — не угадаешь, чего тебе предъявят. Могут оштрафовать за тунеядство, могут за ношение капюшона или наоборот, за отсутствие. Я сейчас на нуле, а еще за мелкой надо присматривать — не сдавать же ее на эвтаназию.

— За мелкой?

— Угу. Вот за этой. — Джолли легонько ущипнула девочку за щеку. — Вы ведь с ней вроде познакомились?

— Не помню, — сказал Сэд. — И осу тоже не помню. И тебя.

Вдали что-то протяжно завыло на низкой механической ноте, и ветер взвился в унисон с этим воем, швырнул в Сэда горсть воды, сорвал с Джолли капюшон.

— Вот зараза! — сплюнула она. — Эй, парень, покажи-ка свои грустные глаза. Похоже, ты от понижайки до сих пор не отошел.

Она приблизила лицо, нахмурилась и долго разглядывала зрачки Сэда. Тот моргнул и вдруг обнаружил, что волосы у Джолли вовсе не грязно-бурые, а приятного темно-каштанового оттенка, почти неразличимого в пасмурном свете дня.

— Хм, — проговорила девчонка.

Она отстранилась от Сэда, обхватила руками колени и притихла, задумчиво глядя в пустоту.

Дождь усилился. Потоки воды хлестали по глинистым склонам ямы, по кучке золы, неизвестно откуда взявшейся тут, и по двум человеческим фигурам, измазанным мокрой землей.

Сэд отер лицо, и мир слегка прояснился. В этот момент мелка