Оглавление

Глава 1

Четыре года назад

Ник — ❤ {️}, Ник — ❤ {️}, Ник — ❤ {️} … Я выводила его имя снова и снова, обводя сердечки дрожащей рукой. В каждом завитке, в каждой линии — кусочек моего тайного мира, куда никто не мог заглянуть.

— Сдавайте свои тесты! Урок окончен! — резкий голос преподавательницы по литературе словно хлыстом ударил по моему хрупкому миру грёз.

Тест я сделала уже давно. А сейчас… сейчас я была целиком поглощена тем, что разрисовывала тетрадь сердечками, погрузившись в мечты о своём однокласснике — Никите Романенко. Каждое сердечко — как признание, которого я никогда не решусь произнести. Каждая завитушка — как несмелый вздох, затерявшийся в суете школьных дней.

Он перевёлся в нашу школу два года назад. Когда он впервые зашёл в класс, я буквально обомлела. Время остановилось, звуки стихли, и остался только он — высокий, мускулистый, с бездонными голубыми глазами и светлыми короткими волосами. Я никогда не видела никого красивее в своей жизни. В тот миг мне показалось, что сама судьба подбросила мне знак: «Смотри! Вот он — твой принц». Но принц даже не взглянул в мою сторону.

Я не невидимка в классе — меня не обижают, у нас очень дружный класс. Просто… просто меня считают фриком. «Необычная», «странная», «не такая, как все» — эти эпитеты давно стали моей тенью. Меня никогда не зовут на вечеринки. Впрочем, я и не стремлюсь туда. В глубине души я знаю: эти вечеринки — не мой мир.

С детства я далеко не худышка. Ношу очки, предпочитаю мальчишескую одежду, стригусь под мальчика и крашу волосы в красный — из-за этого маму даже вызывают в школу. Я давно приняла реальность: мне никогда не конкурировать с красотками из нашего класса и школы. Поэтому всем своим видом показываю: я другая. И внешность — не главное. Но как же больно иногда смотреть на себя в зеркало и понимать, что такая я никогда не привлечет его взгляд. Что в его мире я — лишь размытый силуэт на фоне ярких красок.

И всё же где-то в глубине души тлеет искра надежды: а вдруг он однажды увидит меня — настоящую, не картинку из его мира, а меня со всеми моими странностями и мечтами? Вдруг в его глазах зажжётся тот самый свет, который я вижу, когда представляю нас вместе?

Я встала, чтобы сдать тест, и не заметила, как тетрадь соскользнула со стола.

— Отдай! — рванулась я к Вике Минаевой, которая молниеносно подскочила и схватила мою тетрадь.

— О-о-о, ха-ха! Посмотрите на это! — Вика с торжествующим видом развернула страницы к классу. — Ник? Серьёзно? Ты в него влюблена? Ник, ты слышал?!

— Отдай! — мой голос дрожал, а внутри всё сжималось от стыда. Кровь прилила к лицу, и я почувствовала, как горят щёки.

Вика повернулась ко мне с ядовитой улыбкой:

— Ты себя в зеркало-то видела? На кого ты похожа? Где ты и где Ник?

Класс взорвался хохотом. Я не осмеливалась поднять глаза на Никиту — слёзы уже застилали взгляд, а горло сжималось так, что трудно было дышать. В ушах стучало: «Унижение. Позор. Стыд».

В этот момент сзади к Вике подошла моя лучшая подруга — Настя — и резко вырвала тетрадь из её рук. Подойдя ко мне, она взяла меня за руку:

— Пошли отсюда.

Я выбежала из класса, не разбирая дороги, и помчалась в своё единственное убежище — под ступеньки. Там, в полумраке, я могла спрятаться от всех, перевести дыхание, попытаться собрать себя по кусочкам. Стены этого укромного уголка всегда хранили мои слёзы и мои тайны.

Вскоре подруга нашла меня.

— Яна, не слушай её. Ты самая лучшая. — тихо сказала Настя, присаживаясь рядом и обнимая меня за плечи. Её голос звучал как тихий ручей, успокаивающий бурю внутри.

— Он всё знает… — всхлипнула я, и слёзы хлынули потоком. — Он тоже смеялся… Что мне теперь делать? Как в глаза ему смотреть?

— Ой, успокойся. В него влюблена каждая вторая. Об этом завтра все забудут, — уверяла меня Настя, гладя по спине. — Ты сильнее, чем думаешь. Не обращай на них внимание.

Но боль всё равно сжимала мои внутренности, будто стальной обруч. Мир казался огромным и жестоким, а я — такой маленькой и беззащитной.

— Как не обращать? До выпуска из школы ещё целый месяц, они будут смеяться надо мной — прошептала я, сжимая пальцами край рубашки.

— Всего лишь месяц, он быстро пролетит, не переживай. Представь, как мы с тобой будем смеяться над этим через год, — Настя улыбнулась, пытаясь вселить в меня хоть каплю надежды.

— Я хочу домой… — прошептала я, уткнувшись в плечо подруги. Её тепло понемногу растапливало ледяной комок в груди.

С Настей мы дружим с детского сада. Наши мамы — подруги, и мы знаем друг друга как никто другой. Она единственная, кто видит меня настоящую — не «фрика», не «странную», а просто Яну. Ту, что любит рисовать сердечки, мечтать о несбыточном и верить, что где-то там, за горизонтом, есть место, где я буду счастлива.

Настя вытерла мои слёзы рукавом:

— Давай так: сегодня ты поплачешь, а завтра мы придумаем, как перевернуть эту историю. Ты не одна, Яна. Я с тобой.

И в этот момент, несмотря на боль, я почувствовала: может, мир и жесток, но у меня есть то, чего нет у многих, — настоящая дружба. И, возможно, это важнее, чем взгляд парня, который даже не знает, как меня зовут.

Глава 2

Четыре года назад

Я не знаю, как встать с постели. Всю ночь я рыдала, уткнувшись в подушку, а Настя осталась у меня — не ушла домой. После вчерашнего унижения в школу идти совсем не хочется. Как я с ним встречусь? Что скажу? Как посмотрю в глаза?

— Ты проснулась? — донёсся с кухни голос Насти. Она давно уже встала, судя по звукам, возилась там с мамой.

Я натянула одеяло на голову, делая вид, что сплю.

— М-м-м… Но в школу не пойду. Можешь даже не начинать.

Настя заглянула в комнату, оперлась о косяк:

— Яна, ну день, два, неделю — но не будешь же ты месяц прятаться ото всех? Давай, собирайся. Ты всегда была бойцом. Покажи, что тебе наплевать.

— Но мне не наплевать… Понимаешь? — голос дрогнул, и я сглотнула комок в горле.

— Нельзя никому показывать свою слабость! Вставай. И с высоко поднятой головой — идём в школу.

В школе всё выглядело… странно. Как будто никто и не помнил о вчерашнем происшествии. Ни смешков, ни косых взглядов, ни перешёптываний. Тишина. Будто и не было той сцены с тетрадью, будто не рвалось тогда на части моё сердце.

В столовой к нам подошли наши одноклассники — Эдик, Илья и Женя. Лучшие друзья Никиты.

— Эй, можно к вам?

Я замерла. С чего это вдруг они решили к нам сесть? Внутри всё сжалось: «Опять насмешки? Новая шутка?»

— Можно, — тихо ответила я, сжимая в руках стакан с соком.

— Слушай, Яна, — начал Илья, глядя прямо. — Мы по делу.

— Да. По делу, — подхватил Эдик, чуть наклонившись к столу.

— Ты тоже нравишься Нику, — выпалил Женя.

— Ч-что?.. — Я почувствовала, как кровь прилила к лицу, а сердце заколотилось где-то в горле.

— Да, — подтвердил Илья. — Он просто не знает, как тебе об этом сказать.

— Ты не такая, как все. Ты другая. Его это очень цепляет, — добавил Эдик.

— Не замечала за ним, чтобы он был скромником, — резко вставила Настя, сверкнув глазами.

— Ну, он просто кажется таким уверенным со стороны. А когда ты встречаешь ту единственную… знаешь, не так просто к ней подойти, — объяснил Илья.

Я плохо соображала. Голова кружилась, в ушах стучало: «Я… ему… нравлюсь». Единственное, что имело значение.

— Слушай, — продолжил Женя. — У него на следующей неделе вечеринка в честь дня рождения. Ты придёшь?

— Я?.. — Я даже не сразу поняла, о чём речь.

— Ну да. Сделай ему сюрприз, — вставил Илья. — Он будет рад.

Я посмотрела на Настю. Она наблюдала за всем этим с явным недоверием, чуть прищурившись.

— Да, приду, — выдохнула я.

— Отлично! — обрадовался Женя. — Единственный момент: вечеринка будет в стиле Marvel. И мы все будем косплеить персонажей вселенной.

— И кем мне одеться? — Я повернулась к Насте, ища поддержки.

— Нику очень нравится Гамора, — предложил Эдик. — Может, тебе косплеить её?

— Её? Это которая зелёная вся? — уточнила я.

— Да, из «Стражей Галактики». У неё как раз красные волосы, как у тебя, — пояснил Илья.

— Ладно, хорошо, — кивнула я, чувствуя, как внутри разгорается странное, почти нереальное счастье. — А во сколько быть?

— В следующую субботу, у него дома, в 21:00.

Парни ушли. Мы остались с подругой вдвоём.

Я была счастлива. По-настоящему. Как будто мир вдруг перевернулся и засиял новыми красками.

— Настя, ты слышала это? Я ему нравлюсь! Он позвал меня к себе на день рождения! — Я схватила её за руку, глаза горели.

— Мне не нравится всё это, — ответила Настя, глядя куда-то в сторону.

— В смысле? Ты же слышала! — Я не могла понять. — Я ему нравлюсь!

— Слышала. И я этим троим, не доверяю, — твёрдо сказала она.

— В чём проблема? Ты хочешь сказать… что я… я не могу ему понравиться? Да?

— Нет, не это, Яна. Я говорю, что им не доверяю.

Я обиделась. Резко, больно.

— Может, ты просто обижаешься? Что тебя не позвали?

— Яна, какие обиды. Я не за себя сейчас, а за тебя. Я не хочу, чтобы тебя обидели.

— Никто меня не обидит. Никита не такой.

— Ладно… — протянула Настя. — И ты собираешься покрасить своё тело и лицо в зелёный? И надеть чёрный латексный костюм?

— Ну да. Ты же слышала. Все будут так одеты. Кстати, где можно купить такие костюмы?

— В интернете точно будут, — вздохнула она, но в голосе всё ещё звучало сомнение.

А я уже представляла: вечер, музыка, яркий макияж, и он — смотрит на меня и улыбается…

Глава 3

Четыре года назад

— Ну, как я выгляжу? — спросила я Настю, задержав дыхание.

Я стояла перед зеркалом, пытаясь увидеть в отражении не себя, а ту самую Гамору — смелую, яркую, непохожую на других. Чёрный латексный костюм с прорезями по бокам облегал фигуру; на голове — красный парик с длинными прядями: мои собственные волосы были слишком короткими для этого образа. Лицо и руки я покрасила зелёной краской — не идеально, конечно, но ничего другого придумать не смогла.

Настя молча оглядела меня с ног до головы. В её глазах мелькнуло что-то неуловимое — то ли восхищение, то ли тревога.

— Ты красиво выглядишь. Только…

— Только? — я напряглась, предчувствуя очередной спор.

— Может, ты всё-таки никуда не пойдёшь? — тихо, почти шёпотом произнесла она.

— Даже не начинай! — мой голос дрогнул от нетерпения и едва сдерживаемого восторга. — Ник меня ждёт, у него день рождения, и я пойду!

Настя вздохнула, но спорить не стала.

— Ладно, мы тогда с папой тебя отвезём. Чтобы ты не ехала в такой одежде в такси.

— Спасибо большое! Ты лучшая!

— Ты тоже, — она обняла меня, и на секунду мне показалось, что всё будет хорошо.

Мы приехали к дому Ника. Возле ворот стояли дорогие машины, из открытых окон лилась музыка, воздух был пропитан весельем и предвкушением праздника. Я подошла к двери, глубоко вдохнула и…

…и замерла.

Девушки были одеты в красивые короткие платья, топы, юбки, на каблуках. Парни — в джинсах и рубашках. Никто не был в костюмах персонажей Marvel. И все сейчас смотрели на меня — кто с любопытством, кто с недоумением, а кто-то уже с ухмылкой.

В ушах стоял гул, будто море билось о скалы. Мне хотелось провалиться сквозь землю, исчезнуть, стать невидимой.

И тут раздался смех. Сначала один, потом второй, третий — и вот уже весь двор наполнился хохотом, эхом отражавшимся от стен дома.

Я не видела Ника. Не видела ничего. Из глаз хлынули слёзы, горячие, жгучие, застилавшие обзор. Я развернулась и выбежала из дома, не разбирая дороги.

Кто-то вышел за мной.

— Стой!

Я обернулась. Это был Ник.

— Что тебе? — мой голос звучал резко, почти грубо.

— Что мне? — он удивлённо приподнял бровь. — Интересный костюм, — сказал он после паузы, оглядывая меня с ног до головы.

— Да пошёл ты! — я дёрнулась, чтобы уйти.

— Не очень похоже на поздравление с днём рождения.

— С днём рождения! Пошёл ты! — выпалила я, чувствуя, как внутри всё горит от обиды и злости.

Я уже хотела уйти, но тут дверь распахнулась, и на улицу вышли Илья, Женя, Эдик и Вика. Они смотрели на меня и хохотали.

— Ты уже уходишь, Гамора? — ехидно спросила Вика.

— Скорее умора! — рассмеялся Женя.

— Не, со своей фигурой она больше похожа на Водяного из мультика! — добавил Эдик.

Снова смех. Громкий, безжалостный, режущий, как стекло.

Ник молчал.

Я уже собралась уходить, но вдруг…

Я развернулась, уверенно подошла к Нику и, не понимая, откуда взялась эта смелость, ткнула его пальцем в грудную клетку.

— Ты влюбишься!

Он удивлённо улыбнулся:

— Да? И в кого же, если не секрет?

Я посмотрела ему в глаза — прямо, твёрдо, не отводя взгляда.

— В меня!

Развернулась и под продолжающийся смех зашагала прочь со двора.

Когда я вышла, машина отца Насти всё ещё стояла на месте. Они ждали меня.

Настя была права…

Я шла к машине, сжимая кулаки, чтобы не дать слезам пролиться снова. Каждый шаг отдавался в голове глухим стуком: «Опозорилась… Всё зря…» Ветер холодил мокрые щёки, а зелёная краска на руках неприятно стягивала кожу.

Настя выскочила из машины, едва увидев меня.

— Яна… Поехали домой?

Я кивнула, не в силах вымолвить ни слова.

Пока папа Насти выруливал со двора, я смотрела в окно, а перед глазами всё плыло: яркие огни, чужие смеющиеся лица, Ник… Его равнодушное «интересный костюм».

— Они специально меня позвали, — прошептала я, наконец разлепив губы. — Специально, чтобы посмеяться.

Настя молча сжала мою руку.

— Ты была права, — продолжила я, и голос дрогнул. — Ты всё это предвидела. А я… я поверила.

— Не вини себя, — тихо сказала Настя. — Ты хотела быть счастливой. Это нормально.

Машина выехала на тёмную улицу. Город расплывался за окном в разноцветных огнях, а я всё ещё чувствовала на себе их взгляды, слышала смех, врезавшийся в память, как осколок стекла.

— Знаешь, что самое обидное? — я вытерла щёки рукавом. — Я ведь на секунду поверила, что могу быть… как они. Красивой. Интересной. Что он увидит меня настоящую.

Настя повернулась ко мне, в её глазах блеснуло что-то твёрдое, решительное.

— Он и увидел.

Я горько усмехнулась:

— Да уж, «увидел»… В зелёной краске и дурацком парике.

— Нет, Яна, — Настя взяла меня за плечи, заставляя посмотреть ей в глаза. — Когда-нибудь он поймёт, кого упустил. И это будет его проблема, а не твоя.

Я глубоко вздохнула. В груди всё ещё было тяжело, но где-то глубоко, под слоем обиды и боли, возникло что-то тёплое.

— Спасибо, — прошептала я.

— За что?

— За то, что ты есть.

Настя улыбнулась и снова сжала мою руку.

А я смотрела в окно на проплывающие мимо огни и думала: «Да, сегодня я проиграла. Но это не значит, что проиграю завтра».

Глава 4

Наши дни

— Да, мам!

— Доченька, ты на тренировке?

— Да. Ты что-то хотела?