Мои родители умерли, детей не было, сам я к 33 годам повзрослел ровно настолько, чтобы подчеркивать в книжках понравившиеся строчки не карандашом, как в детстве, а уже чернилами. На этом, пожалуй, все — прочий возрастной баланс застыл на отметке «и да, и нет». Я в основном специализировался на одолжениях самому себе — так что жаловаться было грех, а хвастаться нечем. Много проблем, однако никаких забот.