Светлана Сервилина

Кружево из облаков и морской пены

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

Дизайнер обложки Николай Красненко

© Светлана Сервилина, 2019

© Николай Красненко, дизайн обложки, 2019

Журналистка Юлия Симонова приезжает отдохнуть на море. Но не тут-то было! В соседнем санатории убит отставной подполковник. Юля с легкостью соглашается на предложение подруги распутать это дело. А тут еще угнанный автомобиль сбивает приятеля. Она настойчиво ищет связь между этими событиями и найденными уликами. Как найти преступника? Интуиция ей подсказывает, что корни этого происшествия тянутся из прошлого…

18+

ISBN 978-5-4483-9614-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Оглавление

1. Кружево из облаков и морской пены
2. 1984 год. Советский Союз. Сибирь
3. Часть 1. МОРСКИЕ БРЫЗГИ
   1. 1.1. Капля неожиданности
   2. 1.2. Капля азарта
   3. 1.3. Капля вдохновения
   4. 1.4. Капля нетерпения
   5. 1.5. Капля везения
   6. 1.6. Капля замешательства
   7. 1.7. Капля подозрения
   8. 1.8. Капля заинтересованности
   9. 1.9. Капля удивления
   10. 1.10. Капля мудрости
   11. 1.11. Капля досады
4. Часть 2. ОБЛАЧНЫЕ КРУЖЕВА
   1. 2.1 Облако таинственности
   2. 2.2. Облачный день
   3. 2.3. Облако из прошлого
   4. 2.4. Облака рассеиваются
   5. 2.5. Облако горечи
   6. 2.6. Последняя капля
   7. 2.7. Радуга — веселка
5. ЭПИЛОГ

1984 год. Советский Союз. Сибирь

Молодая женщина открыла створку платяного шкафа и достала оттуда наглаженный белый халат на плечиках. Она аккуратно накинула его на себя и застегнула на все пуговицы. Врач Элеонора Владимировна Потапова относилась к переодеванию в медицинскую форму, как к особому ритуалу, считая, что с этого момента она уже не просто женщина, а специалист по кардиологии, на которого возлагается ответственность за жизнь и здоровье всех обратившихся к ней за помощью. Элеонора Владимировна была доктором от бога, как говорили про нее в коллективе районной больницы Верхнего Чулыма. Она зашла в соседний кабинет и радушно поздоровалась с медсестрой Марией Юрьевной, со смешной фамилией Кочерга. Сегодня у них было очередное дежурство на скорой помощи. Напарница уже готовилась к выезду. Она методично проверяла комплектацию инструментов и лекарственных препаратов в объемной сумке.

— Как прошли выходные? — вежливо поинтересовалась Мария Юрьевна у коллеги после приветствия.

— Быстро, — усмехнулась та.

— Это точно, — согласилась медсестра.

— В пионерский лагерь к сыну ездила, — Элеонора Владимировна улыбнулась, — а вы своих внуков проводили?

— Проводили, — вздохнула пожилая женщина и поделилась планами, — вот через три месяца на пенсию уйду — переедем с дедом жить поближе к дочери! Купим домик в деревне, огород посадим!

— Ой, Мария Юрьевна, как я без вас буду справляться? Я такую замечательную напарницу не найду!

— Элеонора Владимировна, с вами работать — одно удовольствие! И желающих прийти на мое место будет полно, — медсестра с уважением посмотрела на доктора и доверительно добавила, — а я мечтаю с дочкой и внуками пожить. Они только вчера уехали, а я уже скучаю.

Потапова по привычке уселась у окна, взяв со стола газету. Она успела только мельком «пробежаться» по заголовкам, как раздался сигнал диспетчера. Обе женщины поспешили на выход.

— Элеонора Владимировна, вас сейчас на «Скорой» отвезут на аэродром. Там уже ждет вертолет, — им навстречу вышла дежурная медсестра, — только что звонили из геологической партии. У них там замначальнику экспедиции стало плохо с сердцем. Похоже на инфаркт, а там только фельдшер, — деловито добавила она.

— Хорошо, Зиночка, полетим к ним в лагерь, — спокойно ответила Потапова и, повернувшись к Марии Юрьевне, кивнула, — не впервой нам выручать геологов. Такая у нас работа!

Как только женщины поднялись в вертолет, его лопасти бойко завертелись. Летательный аппарат стал, покачиваясь, подниматься в воздух. Пилот выглянул из кабины и обратился к доктору:

— Наденьте, — он протянул Элеоноре Владимировне две пары наушников, — а то оглохнете с непривычки!

Она улыбнулась, натянула на голову наушники и посмотрела в иллюминатор. Внизу простирался бесконечный лес. Женщина придвинулась ближе к медсестре и громко крикнула:

— Вот она, необъятная матушка-Сибирь! Красота-то какая!

Та согласно кивнула, тоже надевая наушники.

Вертолет, на борту которого было четыре человека (два пилота и два медицинских работника) пролетев не больше тридцати километров, со страшным ревом упал в тайгу.

Часть 1. МОРСКИЕ БРЫЗГИ

1.1. Капля неожиданности

2002 год, сентябрь. Россия. Краснодарский край.

Юлия Симонова с восхищением смотрела в окно на бескрайнее море, завораживающее своей синевой. Она прислонилась лбом к стеклу, облокотившись на поручень в узком коридоре вагона. Поезд мчался в сторону Сочи параллельно с береговой линией, и Юля с завистью наблюдала за отдыхающими на пляжах, мелькавшими за окном. Она твердо решила, что сегодня обязательно окунется в теплую морскую воду, надеясь быстро добраться до санатория и разместиться в номере. В свое купе возвращаться не хотелось, с попутчиками ей, мягко выражаясь, не повезло. Двое мужчин, еще вчера утром нежно прощавшиеся с женами и детьми на перроне родного города, к вечеру и «лыко не вязали». В тесном непроветриваемом купе всю ночь пахло перегаром, пивом и разбросанными на столике костями вяленой рыбы и острой закуской. Но Юля старалась не обращать внимание на этот временный дискомфорт. Впереди — солнце, море, отдых! Уже завтра она и не вспомнит про двух нерадивых попутчиков, которые сегодня сидели с виноватыми «минами» и пытались ей угодить.

— Девушка, а вы дикарем или по путевке? — заискивающе спросил сосед, выйдя из купе и бесцеремонно расположившийся рядом с ней у окна в коридоре, нарушив уединение.

— В санаторий, — буркнула она, не поворачивая головы в сторону незваного собеседника.

— И я в санаторий, — почему-то обрадовался протрезвевший спутник в майке-алкоголичке и синтетическом трико с белой полосой по шву, — а вы в какой? Я, например, еду в наш ведомственный! От предприятия «Нефтегазмет», — торжественно добавил он.

— И я туда же, — не разделяя его оптимизма, проговорила молодая женщина и вздохнула, разочарованно подумав, что с этими попутчиками в ближайшие две недели она еще увидится и не раз.

— Дамир, а соседка-то тоже в наш санаторий едет, — сообщил он своему коллеге и подмигнул, — хорошо!

— Чего же хорошего? — пожала плечами Юля. — Вот вернемся домой, и я сообщу вашему начальству, как вы тут себя недостойно вели!

— Да ладно, девушка, не пугайте нас! Я же вижу, что вы — добрая и не скандальная! Ну простите дурачков, на радостях не рассчитали свои силы, — он виновато улыбнулся.

— Прощаю, — равнодушно кивнула она.

— А раз в один санаторий едем, значит, и вы на нашем предприятии работаете, правильно?

— Да, работаю, — тут же «проглотив» лестный комплемент, более миролюбиво ответила Юля.

— А где именно? — никак не успокаивался дотошный сосед. — В администрации, наверное?

— На телевидении, — улыбнулась журналистка и деловито уточнила, — ведомственном.

— А, так вы на нашем «Телекоме» работаете, да? А я смотрю, лицо знакомое! — мужик радостно хлопнул в ладоши и, повернувшись в сторону купе, крикнул товарищу. — Шахиев, ты представляешь?

Дамир тоже вышел в коридор и улыбнулся.

— Точно, я вас по ящику видел! — возбужденно продолжил первый. — Вот это да! Сегодня же вечером приглашаю вас в ресторан, чтобы, так сказать, загладить вину!

— Но уж нет, — твердо возразила собеседница, — в ресторан я с вами не пойду, мне хватило вашей вчерашней попойки, — она провела ребром ладошки по шее, — вот так!

Мимо прошла проводница с видом надзирательницы:

— Сдаем постель!

Путешественники вернулись в купе и стали синхронно складывать постельное белье, задевая друг друга.

— Вы тут пока собирайтесь, а мы пойдем в тамбур и покурим, — деликатно проговорил Дамир и по-дружески хлопнул товарища по плечу, — Вадик, пошли, хватит девушке мешать!

Вадик суетливо собрал своими большими руками мятые простыни в кучу и громко чихнул. Воздух в купе напоминал космическую невесомость с медленно парящими перьями и пылью.

— Будьте здоровы, — вежливо проговорила Юля и закрыла за мужчинами дверь, чтобы переодеться.

Наконец поезд остановился довольно резко, как жеребец, схваченный под уздцы. Пассажиры, будто невзначай, легонько подталкивая друг друга, стали медленно двигаться к выходу, неся в руках тяжелые сумки и чемоданы.

«Не пойду в этот „мавзолейный“ поток, — подумала про себя Юля, — пять минут погоду не сделают, а вот толкаться с вспотевшими попутчиками совсем не хочется». Но как только очередь поредела, она схватила свою туго набитую спортивную сумку и, попрощавшись с проводницей, вышла на перрон. Из рассказов своих сотрудников, уже побывавших в этом санатории, как туда добраться, теоретически она знала. Совсем другое дело сориентироваться в незнакомом месте, где непрерывно и хаотично снуют люди. В этой сумасшедшей сутолоке сложно понять, в какую сторону идти, чтобы найти остановку того самого автобуса, который довезет к месту назначения, указанного в путевке.

— Девушка! — издалека прозвучал знакомый голос и «о, чудо!» Юля обрадовалась, увидев, активно махавшего руками, Дамира.

Он шустро подбежал к недавней соседке сквозь суетливую толпу и, лихо перекинув ее сумку через плечо, показал направление следования.

— А где ваш товарищ? — спросила она.

— Крыжнёв?

— Ну, наверное, — усмехнулась она, подумав про себя, что она так и не познакомилась с мужчинами за время поездки в поезде.

— Он нас ждет! — весело ответил Шахиев.

Вадик уже сидел в автобусе, сторожа вещи и места для своих знакомых.

— Вы к окошку или с краю? — заботливо спросил он Юлю.

— К окошку, — улыбнулась она и удобно уселась.

Доехали быстро и без приключений по местному серпантину мимо заросших подножий величавых кавказских гор.

У стойки администратора усталых с дороги путников оформили, на удивление, быстро. Сотрудница санатория вежливо напомнила, что для вновь прибывших «накрыли» в столовой пропущенный обед. И Юля, довольная гостеприимным приемом, попрощалась с попутчиками. Она торопливо отправилась в свой корпус, намереваясь сначала перекусить, а потом искупаться в море. Спустя каких-то полчаса, она уже осторожно наступила на шаловливую волну и, перепрыгнув через извилистую ленту кружевной пены, опустила руки в воду, будто здороваясь с приветливым прибоем. Плавать Юля любила. Еще в детстве мама отдала ее в группу для начинающих, повторяя, что жить на Волге и не уметь плавать — это преступление перед самим собой. Забрасывая поочередно руки над головой, она отплыла подальше от шумного берега и, убедившись, что все барахтающиеся в море остались далеко позади, повернулась на спину и замерла, глядя прямо в голубое небо с кудрявыми облаками. Это состояние покоя и медитации ни с чем не сравнимо! Чувствуешь, как твое тело держит податливая вода, и расслабляешься, мысленно доверяя себя этой волнующейся стихии.

Вернувшись в свой номер, журналистка обнаружила под дверью записку с приглашением на прием к врачу на следующее утро.

«Однако, — подумала она, — еще не закончился сегодняшний, такой насыщенный событиями, день».

Солнце уже отбросило свои прощальные теплые лучи, вытянув тени, как использованную жвачку. Алый закат был живописно прекрасен. После купания в море Юля почувствовала себя совершенно отдохнувшей и ложиться в постель так рано не собиралась. Сделав легкий макияж и облачившись в парадно-выходной наряд, она отправилась обследовать территорию ведомственной здравницы, в которой ей предстояло провести целых две недели. Воздух был наполнен ароматами ярких цветов и душистых трав, вдалеке шумело возбужденное море, и хотелось с кем-нибудь поделиться переполнявшими её эмоциями и свежими впечатлениями. Маме и любимому мужчине она уже «доложила» о своем прибытии на место и пообещала звонить каждый день или посылать сообщения. Они пожелали ей приятного отдыха, а Андрей шутливо добавил:

— Не увлекайся там!

— Постараюсь, — пообещала она.

Как только красный шар усталого солнца сравнялся с еле заметной полоской, разделяющей голубой небосвод и лазурное море, жара стала спадать. Южный вечер обещал быть приятно-прохладным. Обитатели соседнего санатория «Авиатор», будто договорившись, покинули свои тесные номера и «вывалили» на благоустроенную территорию черноморской здравницы. Из стеклянных дверей вестибюля выпорхнула стайка молодежи, громко обсуждая варианты ночных развлечений. За ними степенно вышла компания из четверых пожилых мужчин, приглушенно разговаривая и мимолетно посматривая на проходящих молодых женщин. Справа от парадного входа в центральный корпус под широкими лапами вечнозеленых елей на деревянной скамейке с фигурными коваными краями сидели несколько пенсионерок.

— Доценко! — внезапно раздался звонкий голос из открытого окна ближайшего лечебного корпуса, и в проеме появилась пышногрудая медсестра. — До-цен-ко! — повторила она еще громче и по слогам, прищурив близорукие глаза с расплывшейся от духоты дешевой косметикой.

— Слушаю вас, Валентина Борисовна! — один из мужчин шутливо приложил ладонь к виску, показывая готовность к выполнению «приказа».

— Вы почему, Доценко, пропустили сегодня лечебную гимнастику? — ничуть не изменив строгий тон воспитателя детского сада, спросила дородная тетка. — Вы сюда лечиться приехали или развлекаться?

— Завтра обязательно приду, Валентина Борисовна! — уже серьезно пообещал «проштрафившийся» пациент, по-видимому, решив больше не острить с суровой медсестрой.

— Смотрите у меня! — назидательно ответила она и, покачав головой, исчезла в проеме окна.

С аллеи раздался негромкий смешок.

— Она к тебе неровно дышит, Анатолий Федорович, — подмигнул один из приятелей, — контролирует, как будто жена!

— Не каждая жена так бдит, как Борисовна, — поддержал его другой товарищ с украинским говорком.

— Мерзкая тетка, — тихо процедил Доценко, — прицепилась ко мне с первого дня. Прям не Валя, а недремлющее око!

Приятели опять засмеялись.

— «Она из себя чего-то строила, но стройматериалы были уже не те», — сострил мужчина с хрипотцой в голосе.

— Честное слово, — продолжил Доценко, — хуже нет баб вот таких одиноких и невостребованных, — усмехнувшись, он с презрением посмотрел в сторону открытого окна лечебного корпуса и тут же предложил, — ну что, пойдемте за шашлычком?

Все одобрительно закивали и отправились на выход к кованым воротам санатория.

Юлия, не спеша, гуляла по аллеям своей здравницы, разглядывая буйную растительность субтропиков. Вечнозеленые кустарники, пальмы и душистые магнолии с прекрасными белыми цветами радовали глаз.

«Не зря наше Черноморское побережье называют русской Ривьерой», — подумала она. Когда совсем стемнело, невдалеке призывно зазвучала динамичная современная музыка, и проходящие мимо молодые люди громко заметили:

— О! Танцы начались! — и ускорили шаг в направлении раздававшейся популярной мелодии.

«Почему бы и мне не посмотреть на местные развлечения? — подумала журналистка. — Заодно оценю контингент санатория».

Летняя танцевальная площадка представляла собой заасфальтированный квадрат с небольшой сценой, на которой расположились большие стереоколонки. Как только задорная музыка закончилась, и танцующие стали медленно расходиться по периметру площадки, на подмостках появилась ведущая в ярком платье и в микрофон бойко объявила:

— А теперь — конкурс «Море волнуется раз»! Товарищи отдыхающие, — весело обратилась она, — выходите в центр!

Пока массовик-затейник заученными фразами зазывала «самых смелых», Юля смотрела по сторонам с видом юного натуралиста. Публика была разнообразная, от вызывающе-нарядных женщин «бальзаковского возраста» и старше, «закованных» в золотые цепи на шеи и запястьях, до молодых мужчин в мокрых шортах и резиновых сланцах. Дресс-код здесь явно отсутствовал, но зато присутствовало необычайное веселье и доброжелательность. Казалось, всем все равно, кто во что одет! Курортную публику объединял южный вечер, близость теплого моря, невероятная свобода, заслуженное временное тунеядство и жизнерадостная ведущая, остроумно комментирующая конкурс. Не успели участники развлекательного действия под дружные аплодисменты вернуться на свои места, как зазвучала легендарная песня «Only you» в исполнении Элвиса Пресли, и центр площадки стал наполняться парами, топчущимися на месте в обнимку.

— Разрешите? — раздался голос над самым ухом, и Юля подняла голову. Рядом стоял симпатичный молодой человек и смущенно улыбался.

В свои тридцать три года она умела быстро оценить приглашающего ее мужчину. Во-первых, партнер по танцам должен быть трезв, во-вторых, аккуратно одет и чтобы, конечно, хоть немного нравился внешне. Потому что переминаться с одной ноги на другую на месте с неприятным человеком утомительно. И даже три минуты музыки покажутся вечностью.

«Зачем же себя обрекать на испорченный вечер из-за примитивного „неудобно отказать“?» — резонно считала она.

Незнакомец был высокий и стройный брюнет с короткой стрижкой. Одет опрятно и даже немного щегольски. Юля улыбнулась в ответ и благожелательно махнула головой.

— Вы недавно приехали? — начал он, как только девушка положила руки на его плечи.

— Сегодня, — односложно ответила журналистка, про себя подумав, что ее согласие на танец не предполагает длинных разговоров и, тем более, случайных знакомств.

— Да, кстати, меня зовут Максим, а для вас можно просто Макс, — партнер слегка отодвинулся и заглянул ей в лицо.

— Юлия, — вежливо представилась девушка и строго добавила, — для всех и для вас в том числе!

Мужчина замолчал, обиженно прикусив нижнюю губу.

«Наверное, на отдыхе так не принято разговаривать, — подумала журналистка, — здесь все такие доброжелательно-расслабленные. Не зря Андрюшка иногда, пусть даже в шутку, называет меня «язвой».

Вспомнив своего любимого мужчину, она сразу загрустила, подумав, как бы хорошо им было здесь вместе! Но у майора Осипова служба в уголовном розыске, и свой очередной отпуск он уже «отгулял». А ей повезло: проработав внештатным корреспондентом на телевидении крупной промышленной компании «Нефтегазмет» всего два месяца, её зачислили на должность редактора новостей. В марте появилась вакансия, а уже в сентябре предложили горящую бесплатную путевку от профсоюза. Они с Андреем решили, что было бы глупо не воспользоваться такой замечательной возможностью отдохнуть на море, да еще в бархатный сезон. У дочки начался учебный год, и за ней присмотрит мама. Юля тихо вздохнула.

— Не грустите, все будет хорошо, — усмехнулся Максим и, убрав руки с талии, нежно поцеловал ее кисть, — благодарю.

Танец закончился, а молодая женщина подумала, что на сегодня, пожалуй, хватит впечатлений, и направилась в сторону выхода.

— Симонова, ты что ли? — дорогу преградила яркая шатенка. — Вот так встреча! Ты здесь давно?

Юля от неожиданности развела руки и замерла:

— Полинка, ты?

— Я, кто же еще! — приятельница широко улыбнулась и радостно повторила. — Вот так встреча!

Девушки обнялись.

На площадке вновь заиграла громкая музыка, и Полина, поморщившись, тут же предложила:

— Тут не поговоришь.

— Да, слишком шумно.

— Ты приехала одна?

— Одна.

— Тогда пойдем, присядем где-нибудь на набережной и поболтаем, — кивнула она в сторону моря.

Вдоль берега гуляли отдыхающие, и все скамейки были заняты.

— Давай здесь посидим? — Полина вытянула руку в сторону бара с яркой подсветкой у стойки.

Заказав два легких коктейля, старые знакомые стали делиться впечатлениями.

— Ты отдыхаешь в этом роскошном санатории? — поинтересовалась Полина Петрова.

— Да. А ты как сюда попала? Разве ты уехала из военного городка? — спросила в свою очередь журналистка.

— Ну что ты! Куда же мы уедем из Советска? Это ты перебралась в областной центр. А у нас все по-прежнему — Игорь служит в родной армии, а жена офицера должна быть всегда рядом, — Петрова улыбнулась и иронично добавила, — даже во время отпуска.

— Значит, вы вместе приехали? А где же твой супружник?

— В бильярд с ребятами играет в центральном корпусе.

— Постой-постой! — Юля удивленно подняла бровь. — Это же ведомственная здравница, и путевки сюда дают только работникам предприятия «Нефтегазмет»!

— А, вот ты о чем, — Полина усмехнулась и махнула рукой в сторону, — так мы отдыхаем в соседнем «Авиаторе» для военнослужащих военно-воздушных сил, а сюда ходим на танцы и в бильярд поиграть. В нашем санатории все гораздо скромнее, чем здесь.

— Полинка, как же это здорово! Приятно будет на отдыхе встречаться и общаться с тобой и с Игорем, — журналистка улыбнулась, — надеюсь, вы тут еще долго будете?

— Да, еще целых десять дней, — радостно сообщила подруга.

— Отлично! — сделав глоток из высокого стакана, одобрительно кивнула Юля. — Помнишь, как мы с тобой делали программу для женщин?

— Конечно, помню, — подруга подставила кулачки под подбородок и на минуту задумалась, — ты уехала из Советска, и ее больше никто не снимает. Все мои знакомые девчонки вспоминают тебя и твою передачу! Скольких ты женщин заставила хоть на время отбросить ежедневные заботы и заниматься собой! Какие рубрики и советы интересные были! А какие конкурсы кулинарные ты организовывала! Даже мужчины принимали участие! А теперь ничегошеньки этого нет, — разочарованно закончила она.

Юля выслушала с улыбкой и покачала головой:

— Спасибо тебе за добрые слова! Просто бальзам на душу!

— Не иронизируй, я правду говорю, — Петрова подмигнула, — ко мне же на занятия ходят дамочки. И мы часто обсуждаем телепрограммы и фильмы!

— А передачу для дамской аудитории я продолжаю делать на «Телекоме». Она называется «Начнем с понедельника». Просто это городской телеканал и на область не транслируется, — сообщила журналистка.

Она знала, что энергичная Полина работает не только преподавателем живописи и рисунка в художественной школе, но и ведет группы по аэробике и фитнесу в городском спорткомплексе. Услышать комплимент от этой продвинутой особы было, действительно, лестно. Уехав год назад с дочкой, после развода с мужем из военного городка, Юля Симонова навсегда оставила в памяти атмосферу взаимовыручки и удивительного единения военнослужащих и членов их семей. Только помощь и поддержка друзей дали возможность выжить в непростое время «девяностых», когда в воинских частях по полгода не выплачивали зарплату, когда в магазинах зияли пустые прилавки, а трудовые сбережения в банке превратились в копейки. И трудно запоминающиеся когда-то слова капиталистического мира «инфляция» и «девальвация» стали вдруг реалиями жизни в стране, некогда называвшейся Советским Союзом.

Приятельницы вспомнили общих знакомых, поговорили о санаторно-курортном лечении и не заметили, как рядом с их столиком появились несколько мужчин.

— А я подумал, что у меня «глюк», — услышали молодые женщины голос мужа Полины, — Юль, ты откуда взялась?

— Привет, Игорь! — журналистка привстала, а радостный Петров по-дружески обхватил ее за плечи.

— Ребята, — он повернулся к компании, молчаливо ожидавшей его рядом, — знакомьтесь с нашей землячкой! Это — «звезда» отечественного телевидения Юлия Симонова! А это — мои друзья, бравые офицеры Военно-Воздушных Сил России: Серега и Володя!

Девушка смущенно кивнула и по очереди ответила на рукопожатия, успевая повторять:

— Очень приятно!

Сергей был коренастый молодой мужчина с ярким румянцем на щеках, несмотря на золотистый загар, а Владимир — высокий и худощавый парень со светло-русыми волосами.

— Ты здесь давно отдыхаешь? — спросил Игорь, усаживаясь вместе с товарищами вокруг стола.

— Давно, уже часов шесть, — сообщила землячка.

— Ага, понятно! С корабля на бал! Смотри, Симонова, первый вечер в санатории, а уже два кавалера, — кивнул он на сидящих рядом молодых мужчин, — сейчас еще один подтянется, никак не найдет свою Золушку!

— А где, кстати, наш сосед по балкону? — спросила Полина у мужа.

— Пока мы с Володей резались в бильярдной, — Игорь кивнул на скромно сидящего рядом блондина, — Давыдов, ожидая свою партию, пошел прогуляться до танцплощадки.

— Там он успел потанцевать с какой-то дамой, влюбиться в нее и потерять из вида, — шутливо продолжил молодой мужчина, назвавшийся при знакомстве Сергеем.

Тем временем Петров позвал официанта и заказал вино и легкие закуски. Веселая беседа была в самом разгаре, когда появился еще один товарищ из санатория «Авиатор». Он скорчил забавную гримасу и с усмешкой посмотрел на хохотавшую после очередного анекдота Юлю.

— Макс, давай присаживайся, — двигаясь и освобождая место для друга, предложил Игорь, — нашел свою прекрасную незнакомку?

— Долго искал, но нашел, — спокойно ответил Максим, не сводя глаз с молодой женщины.

— Так, где же она? — спросила Полина. — Зови ее к нам за столик!

— Она уже здесь, — усмехнулся он, а Юля покачала головой и вздохнула, пряча смущенную улыбку.

Вернувшись к себе в номер, она ответила Андрею на его сообщение и, засыпая, подумала, что отпуск обещает быть интересным, благодаря супругам Петровым и их веселой компании.

1.2. Капля азарта

Первая половина дня в санатории заполнена лечебными и профилактическими процедурами. На приеме у врача Юля согласилась на все предложенные манипуляции с ее телом: водный массаж, душ Шарко, соляные пещеры, грязевые обертывания, минеральные ванны. Она улыбнулась, посмотрев список назначений в своей санаторной книжке. Не слишком ли много для одного человека? Однако, потом справедливо рассудила, что от каких-то процедур всегда можно отказаться. «Сначала надо всё попробовать», — решила она и направилась на массаж. Освободилась Юля только к обеду и, выйдя из лечебного корпуса, быстрым шагом пошла в столовую. Усевшись за свой стол, она придвинула к себе тарелку и вздрогнула от неожиданно раздавшегося рядом голоса Петровой:

— Юлька, а я тебя на пляже искала, — запыхавшись, проговорила подруга, — а ты — вот где!

— Присаживайся, Полина! Мои соседи по столику, по-видимому, уже поели, — предложила молодая женщина, обратив внимание на столовые приборы, лежавшие только около нее.

— Спасибо! — плюхнувшись на сиденье, произнесла та.

Юлия подняла глаза и, сосредоточенно посмотрев на приятельницу, настороженно спросила:

— Что-то случилось?

— Случилось, в том-то и дело! — с жаром произнесла Полина. — Представляешь, у нас в «Авиаторе» сегодня утром нашли труп одного из отдыхающих! Милиция понаехала, всех расспрашивают!

— Да ты что? — испуганно произнесла журналистка. — В вашем санатории убили человека? Какой ужас!

— Ужас еще и в том, что милиционеры задержали моего Игоря и всех ребят, которые вчера были с нами в баре, — продолжила тихо Полина, посмотрев по сторонам.

Убедившись в том, что немногочисленная публика столовой занята своим делом, и её не слышат отдыхающие с соседних столиков, она заговорщицки добавила шепотом:

— Они сейчас в КПЗ!

— А на каком основании их задержали? — резонно спросила Юля.

— Потому что у них нет алиби, — подбородок у приятельницы предательски задрожал, — мы же вернулись в санаторий поздно, и все ребята были выпивши. Вот вахтер и сказал следователю, что наша компания через контрольно-пропускной пункт прошла последней.

— А тебя почему не взяли со всеми?

— Не знаю, — грустно пожала она плечами и глянула на подругу, — может быть, потому что я женщина?

— А убили-то кого? — заинтересованно спросила журналистка.

— Мужика какого-то, — пожав плечами, сообщила Полина, — говорят, ему лет под шестьдесят и что он офицер в отставке.

Она закатила глаза, по-видимому, вспоминая услышанные подробности. Потом тяжело вздохнула и обреченно махнула рукой.

— Нет, больше ничего не знаю!

— Да ты не волнуйся, думаю, что Игоря отпустят, — попыталась журналистка успокоить подругу.

— А если посадят ни за что ни про что? Или продержат до окончания путевки и в воинскую часть еще сообщат, что проходил по уголовному делу. Даже, если свидетелем, а в итоге — и отпуск пропадет, и на службе будут неприятности, — она по-детски шмыгнула носом.

— Хочешь, я дам показания, что Игорь и его друзья были со мной? Вот тебе и алиби! — уверенно предложила Юля.

— А они скажут, что ты — заинтересованное лицо! — подозрительно возразила Петрова и, придвинувшись поближе к приятельнице, таинственно произнесла.

— Симонова, я же помню, как в апреле ты помогла распутать убийство Виктории Наумовой! Все в Советске только и говорили об этом! А теперь и нам помоги, пожалуйста!

Юлия вдруг явно почувствовала, как у нее внутри что-то шевельнулось. Это было сравнимо с состоянием голодного человека. Как, если бы мясоеда сделали на месяц вегетарианцем, а потом предложили аппетитный шашлык. Она даже глотнула слюну от сладостного предчувствия.

— Я, конечно же, помогу, — она участливо положила руку на ладонь Полины и задумалась.

— Спасибо, Юль, — проговорила Петрова.

— Только я не могу тебе ничего обещать. Понимаешь, в Советске было проще расследовать преступление. Там все знакомые, — она вздохнула, — тем более, что следствие вел майор Никаноров, а он — профессионал! Я постоянно контактировала с его опергруппой. А тут…

— А тут я с тобой, — с надеждой проговорила расстроенная женщина и уверенно добавила, — а вместе мы — сила!

Юля улыбнулась.

— Так и быть, начинаем следствие. Только вот что, Полина, — журналистка серьезно посмотрела на приятельницу, — раскрытие убийства человека — это не захватывающее приключение на Черноморском побережье во время отпуска. Это кропотливая работа, причем не лишенная опасности!

— Да-да-да! — возбужденно согласилась Петрова. — Я готова!

Между тем, Юля успела поесть и, приложив салфетку к губам, положила ее на стол и встала:

— Пойдем!

— Куда? — растерялась собеседница.

— В ваш санаторий, — убежденно ответила журналистка и направилась к выходу из столовой, — нам надо осмотреть место происшествия и поговорить с народом. Да, кстати, человек ты творческий, поэтому сможешь мне подыграть, — начала она рассуждать по пути.

— Подыграть тебе? — удивленно приподняла брови Полина и остановилась. — Для чего и для кого?

Юля улыбнулась и взяла за локоть растерянную подругу, приглашая жестом продолжить путь.

— Есть такое выражение: «Включить блондинку»! Так вот, нам с тобой надо будет собирать сведения, касающиеся потерпевшего, у отдыхающих в вашем «Авиаторе». А люди рассказывают куда охотнее, когда перед ними не следователь или заинтересованное лицо, а просто две не очень умные дамочки, задающие порой несуразные вопросы и строящие нелепые предположения. Поняла?

— Да, — качнула головой Петрова, — логично.

Территория санатория «Авиатор» была, действительно, скромнее, чем соседняя, принадлежащая акционерному обществу «Нефтегазмет». Два корпуса, стоящие друг напротив друга, асфальтированные дорожки, вдоль которых зеленели пальмы и кипарисы, да клумба с цветами, в центре которой на постаменте был водружен истребитель прошлого поколения. Вот и все хозяйство.

— А где же столовая? — поинтересовалась Юля.

— В здании нашего корпуса на втором этаже, — махнула Полина рукой в сторону вытянутой семиэтажки, на балконах которой висели разноцветные банные полотенца.

— А напротив, значит, лечебный корпус?

— Лечебно-профилактический, — уточнила подруга.

— Время сейчас, конечно, неподходящее для разговора с народом. После обеда все или спят или на пляже, — посетовала журналистка, — хотя нет, — она хитро подмигнула «землячке», — смотри, вон бабульки сидят под пальмой в тени. Пойдем, пообщаемся!

Молодые женщины скромно сели на лавочку рядом с пожилыми дамами в старомодных шляпах, и Юля, будто продолжая беседу, проговорила, обращаясь к подруге:

— Говорят, мужчина, которого убили, был молодой и красивый! — и театрально вздохнула.

Петрова округлила глаза, прижала ладони к щекам и покачала головой, стараясь показать сочувствие. Юля вдруг подумала, что Полина сейчас похожа на героиню Светланы Светличной в фильме «Бриллиантовая рука» в тот момент, когда она застукала своего гостя, в исполнении Юрия Никулина, у себя в гостиничном номере, заглядывающего под диван.

— Что с вами? — проговорила она, изобразив наигранный испуг.

Так и Полинка сейчас старается.

«Актриса из погорелого театра», — усмехнулась про себя журналистка.

Зато старушки с интересом повернулись к ним, и одна возмущенно спросила у незнакомок:

— Кто это молодой и красивый? Доценко, что ли?

Две другие согласно закивали.

— Да ему под шестьдесят было-то!

— Да и красавцем его никто не считал!

— Ой, — Юля с уважением посмотрела на бабулек, — а вы его знали, да? Просто я из другого санатория, а у нас рассказывают такие фантастические истории про убийство, — она закатила глаза.

— Ты, дочка, никого не слушай, — уверенно произнесла первая, — я Анатолия Федоровича знаю не первый год! Езжу сюда уж лет двадцать и стараюсь путевочку брать на сентябрь. И он частенько здесь бывал и тоже в бархатный сезон. Раз пять уж точно я с ним пересекалась. Жалко его, конечно, но … — она интригующе замолчала.

— Что «но»? — не выдержала паузы Полина.

— Да, мужик он был вредный и высокомерный, — она перевела взгляд на своих «подружек», — никогда место не уступит, не поговорит со знакомыми… Ой, да что там поговорит, здоровался через раз!

Бабки опять согласно закивали.

— А он что же, без жены сюда приезжал? — удивленно пожала плечами журналистка. — Или он был холостой?

— Женатый он, — ответила первая бабка, — а приезжал сюда постоянно один, без супруги и детей.

— Я слышала, — развела руками пенсионерка в очках с толстыми линзами, — он говорил, что имеет право хоть раз в год отдыхать от семьи!

— Ну надо же! — возмутилась другая старушка.

— Не каждая женщина согласится отпускать своего мужа одного по санаториям, — назидательно высказалась Петрова, «подливая масла в огонь», — на море всякое бывает!

— Точно! — подняла указательный палец одна из пожилых собеседниц. — Он со своими дружками каждый день в ресторан ходил.

Та, которая давно его знала, покачала головой:

— Да может, жена от него отдыхала, пока он на море загорал! Говорю же, мужик был вредный!

— А любовные романы он здесь заводил? — вкрадчиво спросила Юля у «старожил» санатория.

— С дамочками заигрывал, но вот было ли что, я не знаю, — в раздумье произнесла бабулька.

— Таисия Ивановна, ты про медсестру расскажи, — заговорщицки проговорила одна из пенсионерок.

— Какую медсестру? — оживилась Юля.

— Да есть тут одна массажистка Валентина Борисовна, — усмехнулась Таисья, — такая хитрая!

— Почему же она хитрая? — наивно спросила Полина.

— Врач припишет лечебный массаж, а она первый сеанс сделает хорошо, а потом только поглаживает, да намекает, что зарплата — маленькая, клиентов — полно, а руки у нее — неказенные. Вот и несешь ей денежку каждый раз в кулачке, чтоб постаралась, паршивка, — опять за всех ответила разговорчивая Таисия Ивановна.

— А причем здесь убитый? — журналистка посмотрела на пожилых собеседниц и пожала плечами.

— Так она «кадрила» Анатолия Федоровича, — на этот раз ответила все время молчавшая старушка.

— Можно сказать, проходу ему не давала, — подтвердила бабушка в очках с большими диоптриями.

— А он? — задала резонный вопрос Юля.

— А он ничего, — опять перехватила инициативу разговора словоохотливая Таисия Ивановна, — он ее избегал.

— Я однажды слышала, как покойный сказал своим дружкам: «Эта толстуха не в моем вкусе!» — сообщила другая бабулька.

— А она, действительно, толстая? — поинтересовалась Петрова, мельком глянув на подругу.

— Она — крупная, — деликатно ответила «молчаливая».

— И грудастая, — усмехнулась Таисия.

Трава за лечебным корпусом в том месте, где был обнаружен труп Доценко, была основательно вытоптана не одним десятком любопытных отдыхающих. Ленточное ограждение, оставленное местными оперативниками, уже порвали. Юля присела на корточки и стала пристально вглядываться в траву, исследуя каждый квадратный сантиметр территории. Полина тоже старалась быть полезной и шарила по кустам вокруг. Потом она обошла участок по траектории ограждения и радостно вскрикнула, издалека показав коллеге обыкновенную таблетку белого цвета, похожую на обычный аспирин.

— Где нашла? — спокойно спросила Юля, не разделяя радости подруги. — Покажи мне это место.

Петрова ткнула пальцем на примятую траву в метре от ленты оцепления места преступления.

— Здесь! Я зелень руками приподняла и увидела на земле эту таблетку. Сначала подумала, что пуговица, — Полина выглядела виноватой и спросила, — это не улика, да?

— Найти таблетку на территории санатория — это, конечно, не удивительно, — журналистка поджала подбородок и задумалась, — а с другой стороны, она вполне может иметь отношение к убийству. Надо выяснить, что это за препарат и от каких болезней!

— А как мы это установим? — заинтересованно спросила подруга, разглядывая свою находку.

— Вот тебе, мой милый Ватсон, и первое задание — узнай! — улыбнулась «сыщица» и разжала свой кулачок. — Я тоже кое-что нашла!

Петрова, глядя на открытую ладонь журналистки, разочарованно произнесла:

— Милая моя, ну это же мусор какой то!

— Посмотри внимательно, какой же это мусор? — довольно ухмыльнулась Юля. — Жевательная резинка — раз!

— Пожеванная! — иронично дополнила Полина.

— Зеленый прозрачный камешек, скорее всего он выпал из недорогой бижутерии — это два, — как ни в чем не бывало, продолжила Юля, — и окурок — три!

— Думаешь, этот мусор связан с убийством?

— Не знаю, — покачала головой «сыщица», — может быть, это просто мусор, как ты изволила выразиться, а может и улики. В любом случае, я это сохраню, а потом проанализирую.

После внимательного осмотра места предполагаемого убийства, молодые женщины отправились на пляж, обсуждая по дороге найденные «вещдоки» и услышанные от старушек сведения. Конечно, информации было очень мало, чтобы делать какие-то выводы, но это обстоятельство их только подзадоривало.

Сдвинув два свободных лежака, сыщицы искупались в море и, устроившись удобно на шезлонгах, продолжили обсуждение шепотом.

— Бабки сказали, что кровищи было много!

— И якобы смерть наступила от сильного удара камнем по голове.

— Это не похоже на случайную драку, да? — Петрова потянулась за бутылочкой минеральной воды, купленной по пути на пляж.

— Не знаю. Место слишком уединенное для случайной драки. Мне интересно, зачем пожилой человек после ресторана пошел туда? Может быть, там ему была назначена встреча? Тогда получается, что убийца был из вашего санатория. Иначе, как бы он попал через контрольно-пропускной пункт на вашу территорию? Правильно?

— Наверное, — вздохнула Петрова.

— Хотя и не обязательно из «Авиатора», — Юля тоже глотнула минералку и продолжила рассуждать, — в темноте может любой пройти мимо охранника, пристроившись к какой-нибудь компании.

— Хочешь, я у вахтера спрошу, не проходил ли в тот вечер кто-нибудь чужой? — предложила Полина.

— Спроси на всякий случай, но думаю, что он ответит отрицательно.

— Почему?

— Это же его работа, смотреть за входящими. Нам надо с товарищами Доценко поговорить и с этой Валентиной Борисовной. Не она, случайно, делает тебе массаж? — спросила Юля.

— Нет, у меня массажист мужчина, — пожала плечами Петрова, — но подумаю, как найти к ней подход!

— Вот они, наши кумушки, — неожиданно рядом раздался голос.

— Игорь, тебя отпустили? — радостно вскрикнула Полина и, вскочив, кинулась в объятия мужа.

— Конечно! — весело ответил он.

— А мы тут переживаем!

Юля тоже встала с шезлонга и увидела рядом с семейкой Петровых улыбающегося Максима.

— Привет! — щурясь от яркого солнца, проговорил вчерашний партнер по танцу. — Как дела?

Юля кивнула.

— Ребята, — ответила за подругу возбужденная Полина, — а я попросила Симонову преступление раскрыть!

— Зачем? — искренне удивился Игорь.

— Ну я подумала, что надо найти настоящего убийцу, чтобы вас поскорее отпустили!

Мужчины переглянулись между собой.

— Наивная ты моя, — Петров нежно прижал жену к себе, — как Юлия раскроет убийство, никого не зная?

— Она — способная!

— Пусть менты потеют над этим делом, а наши девушки должны отдыхать! Правильно, Макс?

— Правильно, — кивнул тот.

— А где Сергей и Володя? — вдруг вспомнила Полина.

— А вон, видишь, — ее супруг вытянул руку в сторону берега, — наши орлы катамаран берут.

— Так вас давно отпустили? — поинтересовалась Юля.

— Да, уже примерно час назад. Мы с электрички зашли в наш корпус, быстро переоделись и на пляж рванули, — Игорь усмехнулся и подмигнул жене, — тебя, моя милая, искали.

— Игоряшка, — Полина ласково посмотрела на мужа, — так, значит, вас совсем отпустили?

— Естественно, — усмехнулся мужчина, — мы же офицеры Российской армии, а не хулиганье какое-то!

— А за то, что люди выпили на отдыхе, не задерживают, — поддержал товарища Максим.

— Ой, как хорошо! — радостно воскликнула Петрова.

— А серьезно, ребята, — Юля сдвинула брови, — что вам в милиции сказали? У них есть какие-нибудь зацепки?

— Да, ладно, Симонова, теперь мое предложение по поводу расследования не актуально, — махнула рукой подруга, — отдыхай, загорай и забудь про это дело!

— Постой, Полин, — Игорь присел на край шезлонга, — я отвечу, — он посмотрел на журналистку, — я так понял, Юль, они склоняются к тому, что это был несчастный случай.

— Мне капитан в «уголовке» сказал, что потерпевший мог оступиться и упасть, — расстегивая шорты, проговорил Давыдов.

— А так как, он был пьян, то ударился виском о булыжник и умер. Вот такой расклад, — закончил Петров.

— А что он делал в закутке за лечебным корпусом поздно вечером? — «сыщица» испытывающее глянула на него.

— Не знаю, — Игорь пожал плечами.

— Да, может, пошел нужду справить! — предположила Полина.

— А, если у него там было свидание? — парировала Симонова.

— Ну кто же назначает в таком месте свидание? — задала риторический вопрос её помощница.

— Согласна, — грустно проговорила Юля.

— Девушки, хотите мороженое? — вдруг предложил Максим.

— Да, хотим! — за всех задорно ответила Полина и подмигнула подруге. — Все, расслабься!

Вечером позвонил Андрей, и Юля, не в силах сдерживать свои накопившиеся эмоции, рассказала ему о погибшем при странных обстоятельствах отставном офицере, о том, что задерживали знакомых ребят, и что она начала расследование по просьбе приятельницы из Советска. Но теперь, когда всех отпустили, ее помощь в этом деле не нужна. Выложив все это на одном дыхании, журналистка вздохнула и замолчала.

— Я так понимаю, моя милая, что ты страшно разочарована тем обстоятельством, что твое расследование закончилось, даже не успев начаться, — по-доброму усмехнулся мужчина.

— В том-то и дело, что оно успело начаться, — возразила Юлия, — мы же тщательно осмотрели место происшествия и нашли несколько возможных улик!

— Какие именно? — тут же проявил профессиональный интерес майор Осипов.

— Использованную жвачку, окурок сигареты с белым фильтром и стеклянный камешек от недорогого украшения, думаю из клипс или брошки, — перечислила Юля свои находки.

— Надо же, — отозвался мужчина.

— Да, а Полина нашла таблетку.

— Странно, — медленно проговорил Андрей, — что мои сочинские коллеги просмотрели такие возможные вещественные доказательства.

— Так мы траву поднимали и на коленках лазали. А еще искали в нескольких метрах от места убийства, — убежденно ответила журналистка.

— Вы — молодцы, — без иронии проговорил майор Осипов, — но я думаю, что ты должна использовать пребывание в санатории для лечения и отдыха. Поэтому, успокойся и получай удовольствие!

— Андрюш, а как же убийство? — попыталась возразить Юля, но ответ любимого мужчины был категоричен:

— Отдыхай!

1.3. Капля вдохновения

На следующее утро Юля сразу после лечебной гимнастики отправилась на грязевые обертывания и, усевшись в коридоре на лавочку, ожидая свое время, увидела выходящего из соседнего кабинета попутчика с поезда.

«Кажется он — Вадим Крыжнёв», — вспомнила журналистка и отвернулась, делая вид, что не заметила знакомого, но он радостно окликнул ее:

— Юлия, добрый день! Как ваше ничего?

— А, Вадим, здравствуйте, — она попыталась показаться удивленной и поймала себя на мысли, что большая часть людей «играет» в жизни какую-то понравившуюся роль, «надевая» на себя разные маски к месту и не к месту. А этот обычный мужик-трудяга был искренним до невозможности. А искренность Юля в людях ценила.

— А мы вас потеряли из виду, — он улыбнулся, — пойдемте с нами сегодня вечером в ресторан, — он кивнул, по-видимому, показывая в какую сторону идти, — там такие шашлыки готовят, закачаешься!

— Нет, спасибо за приглашение, но я же вам еще в прошлый раз отказала, — она пожала плечами.

— Ну понятно, — Крыжнёв уныло махнул рукой, — вам с нами отдыхать не интересно, с простыми работягами, — он обиженно отвернулся и собрался уходить, но Юля остановила его.

— А там готовят шашлык из баранины?

В одно мгновенье у мужчины поменялось настроение. Он радостно посмотрел на собеседницу.

— А то! — и суетливо добавил. — Такой вкусный: с кинзой и базиликом. Пальчики оближешь!

— Хорошо, — журналистка улыбнулась, — тогда я на ужине в столовой наедаться не буду, оставлю место для шашлыков.

— А в столовую сегодня вообще ходить не надо! — посоветовал Вадим и, попрощавшись с Юлей до семи вечера, размашистой походкой пошел на следующую процедуру.

После того, как энергичная медицинская сестра ловко намазала журналистку лечебной грязью от пяток до шеи, потом обернула в пленку и сверху накрыла шерстяным одеялом, пациентка ее поблагодарила и повела носом. Запах изнутри шел отвратительный. Сотрудница санатория, увидев эту гримасу, улыбнулась.

— Это так пахнет сероводород. Сначала противно, но потом привыкните, — она заботливо поправила краешек одеяла у Юлиного подбородка и продолжила, — грязь в нашем санатории уникальна по своим лечебным свойствам! Она способствует усилению кровообращения в организме, активному рассасыванию очагов воспаления, улучшает обмен веществ. Да и кожа потом будет нежная и гладенькая, как у ребенка.

— Спасибо за консультацию, — журналистка кивнула, — столько полезных свойств!

— Вы после этой процедуры обязательно зайдите в фито-бар и выпейте настойку из отвара трав, — она полистала Юлину санаторную книжку, — которую вам доктор назначил. Будете себя чувствовать прекрасно!

— Да здесь достаточно полюбоваться морским прибоем и цветами, и уже настроение поднимается, — поддержала разговор Юля.

— Это правда! — сотрудница здравницы отметила что-то в журнале и с улыбкой посмотрела на пациентку. — Здесь много лет работала садоводом моя подруга. Это ее стараниями у нас стала такая ухоженная территория. Сколько она усилий приложила, чтобы разрослись и цветы, и кустарники! А сколько здесь видов роз, вы видели?

— Растительность тут чудесная, глаз радуется, — согласилась Юля и добавила, — я тоже пыталась розы разводить на даче у родителей. Не получилось, они очень капризные.

— Вот любуйтесь и дышите, пока отдыхаете в нашем санатории. Это тоже терапия! А Нину (так зовут мою подругу) я попрошу проконсультировать вас по выращиванию роз, — сказала медсестра, собираясь уходить.

— Спасибо! Простите, а как вас зовут? — поинтересовалась молодая женщина, тронутая вниманием сотрудницы санатория.

— Ангелина, — ответила та и, сообщив, сколько времени еще осталось лежать пациентке в утепленном «коконе», отправилась за ширму.

Глядя в потолок, Юля мысленно вернулась к убийству незнакомого ей человека. Именно убийству, потому что интуиция и трезвый разум подсказывали ей, что не мог пожилой человек, вернувшись поздно вечером на территорию здравницы, ни с того ни с сего пойти в тупик за лечебный корпус, оступиться, упасть и умереть. Она чувствовала, что мужчина оказался там не случайно. Скорее всего, у него была назначена встреча. Но с кем? Если с женщиной, то почему в таком неприглядном месте? Там нет даже скамейки. Хотя, найденный стеклянный камешек, возможно, и принадлежал неизвестной даме. А может быть, он утерян кем-то давным-давно и не имеет никакого отношения к преступлению. А если погибший офицер встретился там с мужчиной, то явно не для приятной беседы. Значит, они что-то выясняли… Жаль, что Полина потеряла интерес к этому загадочному происшествию, а вдвоем было бы, конечно, проще. Хотя бы обмениваться предположениями и наблюдениями. А то теперь лежишь без движения одна, как гусеница в коконе, с надеждой превратиться в прекрасную бабочку! И сыщица отогнала прочь мысли о расследовании, посетовав, что это никому не нужно.

В половине седьмого Юля посмотрела на себя в зеркало и подняла большой палец вверх. Выглядела она на «пять» баллов. Легкий загар уже тронул ее лицо и плечи, а дневной сон и лечебные процедуры сделали свое дело. Она с удовольствием заметила, что выглядит задорной двадцатипятилетней девушкой, а не на свой «возраст Христа». Достав с нижней полки шкафа красные лодочки на шпильке, она надела их и стала выше еще на десять сантиметров.

У главного корпуса ее уже ждали два кавалера.

— Юленька, вы такая сногсшибательная! — улыбнулся Дамир. — Сегодня нам будет завидовать весь мужской контингент ресторана!

И, действительно, усевшись за столик на открытой террасе, Юля ловила взгляды многих представителей сильной половины человечества. Бывшие попутчики вели себя весьма деликатно, разговор за столиком шел неспешный, пока все трое поглощали шашлык. Мясо было сочным и вкусным. Спустя некоторое время Юля положила руку на живот и томно сказала:

— Все, кажется, я переела!

— Лучше переесть, чем недоспать, — банально пошутил Вадим.

— Надо потанцевать! — предложил Дамир. — Чтоб утряслось мясо, и потом можно заказывать десерт!

— Никаких десертов, — замахала головой молодая женщина, — а то я не влезу ни в одно платье!

— Я вас успокою, если скажу, что лишние килограммы вы вряд ли здесь наберете? — произнес Шахиев.

— Вы меня заинтриговали, Дамир! — Юля приподняла правую бровь. — Это почему же? Разве в санатории плохо кормят?

— Не в этом дело, — он усмехнулся, — на отдыхе вы расходуете гораздо больше энергии, чем дома!

— А мне кажется, что наоборот, — она пожала плечами, — дома работа, потом дела по хозяйству…

— Я видел, как вы отважно плаваете к буйкам, — мужчина покачал головой, — знаете, сколько тратите калорий только за один заплыв?

— Пожалуй, много, — улыбнулась Юля.

— А лечебная гимнастика и массаж? А прогулки до пляжа и столовой? Ну и танцы, наконец! У нас активный отдых, — засмеялся Шахиев.

— О, смотри, Дамир, опять пришли стариканы, — бесцеремонно прервал товарища Вадим, — помнишь, они в наш первый наш вечер тут песни орали?

Он показал указательным пальцем на вошедших трех пожилых мужчин и усмехнулся.

— Точно, — его приятель мельком глянул через плечо, — только я их «солиста» что-то не вижу.

Крыжнёв, решив, что настала его очередь общения с дамой, повернулся к журналистке.

— Мы, как приехали в санаторий, пришли сюда здоровье поправить, — он сделал жест ладонью по шее, — а тут компания вот этих дедов расположилась. К тому времени они, по-видимому, уже приняли немало на грудь, и потянуло старичков свои любимые песни попеть вместе с ансамблем.

— Да-да, — подтвердил другой мужчина.

— Нет, ну пели бы хоть разные, а то «Офицеры, ваше сердце под прицелом», раз пять заказывали! Достали! — добавил Вадим, опять оглядываясь на рассаживающихся за соседним столиком мужчин.

— Потом мы узнали, что они из соседнего санатория «Авиатор», — усмехнулся Дамир, — скучают, видать, по армии «дембеля».

Юля повернулась и внимательно посмотрела на компанию.

«Уж не приятели ли это погибшего Доценко?» — мелькнула мысль, и журналистка напрягла свой слух.

Сквозь гул посетителей ресторана и музыкальные аккорды местного оркестра Юля с трудом услышала спокойный разговор пожилых соседей и разобрала несколько слов, явно связанных с погибшим Доценко. Сомнений не было, они обсуждали внезапную смерть своего товарища. Ей захотелось крикнуть на весь ресторан:

— Тише!

И, как по мановению волшебной палочки, музыканты объявили перерыв. Сидящие на террасе сразу сбавили громкость речи, и Юля без труда могла слушать разговор соседей. Мужчины строили предположения, куда пошел после ресторана Анатолий Федорович в свой последний вечер.

— Нас с ним заселили в один номер, — сказал один из них, — так вот, в первую ночь Анатолий отсутствовал. Это я точно знаю. Пришел только под утро.

— Шустрый какой, — иронично прокомментировал другой, с украинским акцентом, — когда успел познакомиться и свидание назначить?

— А, может быть, старая знакомая? Может, заранее договорились в санатории вместе отдохнуть? — предположил мужчина с хрипотцой в голосе. — Я понял, Федорович был не промах.

— Нет, вряд ли, — не согласился первый, — он бы, в таком случае, с этой дамочкой гулял весь отпуск, а не с нами. Да и ночевал он потом всегда в номере. Нет, тут что-то другое.

— А, если он к массажистке ходил в гости? — не унимался «хриплый». — Он же не первый год здесь отдыхает!

— Вот еще! — опять раздался протяжный голос «украинца». — Про таких, как Валентина Борисовна, у нас говорят: «Визьмишь в руки — маешь вэщь!» Но Доценко от нее, как от чумы носился!

Все мужчины засмеялись.

— Да, она ему была не по вкусу, — подтвердил «хриплый».

— Добрый вечер! — одновременно с приветствием Юля почувствовала чьи-то руки на своих плечах. — Ты, что такая мрачная?

— Привет, — оглянувшись, журналистка увидела Петрову.

Юля разочарованно посмотрела на подругу и махнула рукой.

— Не мрачная, а сосредоточенная, — буркнула она, подумав, что подслушать разговор за соседним столиком теперь не удастся.

— Девушка, присаживайтесь к нам! — сразу радостно предложил Вадим, суетливо пододвигая свободный стул.

— Я на минутку заскочила, — улыбнулась Полина, — сама же по телефону сказала, что идешь на шашлыки.

Петрова уселась рядом, поблагодарив мужчину.

— А я кое-что узнала, — заговорщицки прошептала она, наклонившись к подруге.

Заинтригованная Юля уставилась на приятельницу:

— Ты о чем?

— Все о том же, — усмехнулась та и пригубила вино, которое заботливо налил ей Дамир.

— Ребята, познакомьтесь, это моя подруга — Полина, — запоздало представила свою приятельницу журналистка.

Мужчины в ответ назвали свои имена, стараясь быть солидными.

— Вы тоже из нашего санатория? — спросил гостью Дамир.

— Нет, я из соседнего «Авиатора», — улыбнулась она и подняла фужер, — за знакомство!

Все выпили терпкий напиток, играющий в бокалах разными оттенками красного цвета.

— А, так это у вас мужика убили? — Вадим покачал головой.

— У нас, — ответила Петрова, — только оперативники считают, что это не убийство, а несчастный случай.

— Ну раз «менты» так говорят, значит, так оно и есть, — усмехнулся Крыжнёв и требовательным жестом подозвал худенькую девушку в белом переднике. Она была похожа на мультяшную овечку из-за перегидрольных кудряшек, щедро орошенных лаком для волос.

— Принесите нам чистую тарелку, — вежливо попросил он подошедшую официантку и, обратившись к Полине, спросил, — что вам заказать?

— Ой, спасибо, ничего не надо, — улыбнулась она, — я с вами ненадолго! А то муж обидится.

При слове «муж» Вадим недовольно поморщился.

— А мы в тот вечер, когда произошло убийство, как раз здесь и сидели, — продолжил он разговор, — и даже эта же девушка нас обслуживала, — подмигнул он официантке.

— Да, точно, — улыбнулась та, — к нам милиционеры уже приходили, все расспрашивали про убитого.

— Так вы его знали? — заинтересованно спросил Дамир.

— Лично не знала, — пожала плечами блондинка, — но их компания почти каждый вечер тут сидела. Да его дружки и сейчас вон сидят, — она выставила указательный палец в сторону соседнего столика.

«Так я и думала», — Юля переглянулась с подругой.

— Слушайте, так это убили того, кто скандалил в тот вечер? — вдруг вспомнив, спросил Вадим.

— Да-да, он сначала нашему оркестру песню заказывал, — она закатила глаза, вспоминая, — ее еще Олег Газманов поет.

— «Офицеры», — подсказал мужчина.

— Ага, точно! Потом ему сделали замечание с другого столика, а он полез с кулаками разбираться, — кивнула официантка и спокойно добавила, — так будете еще что-то заказывать?

— Принесите нам тарелку фруктов и мороженое, пожалуйста, — ответил вежливо Дамир.

— Мороженое всем? — уточнила «перегидрольная».

— Всем, — кивнул посетитель.

— Девушка, а с кем он «разбирался»? — Юля улыбнулась официантке и добавила. — Это были тоже отдыхающие?

— Нет, они вроде местные, — она задумалась.

— Местные? — удивилась Полина.

— Да, за тем столиком одна пара сидела. Женщина точно наша, в поселке живет, — официантка махнула рукой в сторону, противоположную ведомственной здравнице и, чиркнув что-то в блокноте, отправилась выполнять заказ.

— Интересно, почему он так агрессивно отреагировал на простое замечание? Был сильно пьян? — спросила Юля и посмотрела на подругу.

— Нет, выпивши немного, — ответил Вадим, сдвинув брови, будто вспоминая тот вечер, — он был знаком с этими, — мужчина сделал паузу, подбирая нужное слово, — местными.

— Откуда вы знаете? — Полина повернулась к соседу по столику.

— А женщина его по имени назвала. Помнишь, Дамир? — он вопросительно посмотрел на товарища. — Когда этот «певун» подошел к их столику и начал орать что-то про честь советских офицеров, она ему очень вежливо сказала: «Успокойся, Коля!»

— Нет, — Дамир покачал головой и поправил товарища, — она сказала: «Успокойся, Толя».

— А он? — Юля заинтересованно посмотрела на собеседника.

— Он продолжал орать, пока его товарищи не оттащили за руки, — пожав плечами, ответил тот.

— Да, вон тот дядька с седым чубом его отругал типа: «Мы же пришли сюда культурно отдохнуть, а ты себя некрасиво ведешь, Анатолий!»

— И вы вот так легко запомнили его имя? — недоверчиво спросила Полина у Дамира.

— Еще бы, — усмехнулся он, — у меня начальник — Анатолий и тесть — Анатолий, так что сразу запомнил! Везде Толики: и дома, и на работе!

— А вы можете описать женщину, которая его назвала по имени? — вдруг спросила Юля. — Какая она?

— Обыкновенная, — немного подумав, проговорил Вадим, — приятная такая, черноволосая.

— Ей примерно лет тридцать пять — тридцать семь. Стройная. Черты лица — правильные. А еще у нее маленькая родинка над верхней губой, — подсказал Дамир.

Обе девушки, переглянувшись между собой, повернулись к мужчине.

— Вы всегда такой наблюдательный, Дамир? — разведя руки, игриво спросила Полина, — Прям, находка для шпиона!

— Мне было скучно, а в ресторане народу было немного, вот я сидел и всех разглядывал.

Съев свою порцию мороженого, Полина стала прощаться с дружелюбной компанией и, подмигнув подруге, извинилась перед мужчинами.

— Я заберу у вас Юлю, нам посекретничать надо, — виновато улыбнулась она и добавила, — спасибо за угощение!

Мужчины заметно разочаровались такому окончанию вечера.

— Вот это облом, — сквозь зубы процедил Вадим, потянувшись за распечатанной бутылкой вина.

Как только подруги оказались за пределами ресторана, Юля шепнула:

— Ну рассказывай, что ты узнала, интриганка старая!

— Я не старая, — шутливо погрозив кулаком, ответила Петрова, — а будешь обзываться — ничего не расскажу!

Она наигранно поджала губы, но сразу же рассмеялась и, взяв приятельницу под руку, проговорила:

— Наша администратор сказала, что завтра приезжает жена того самого Доценко, чтобы забрать тело. Думаю, надо бы с ней поговорить, — она прищурилась и пытливо посмотрела на собеседницу.

— Да, ты права. Спасибо. А я подумаю, какие задать ей вопросы.

— Если она, конечно, захочет с нами разговаривать, — с заметной иронией проговорила Петрова.

— Значит, ее надо заинтересовать, чтобы, захотела, — задумчиво ответила журналистка.

— А еще Сергей (помнишь из нашей компании?) сегодня делал массаж у той самой грудастой Валентины Борисовны, и рассказал мне, что она вся такая нервная, чуть ли не с рыданиями говорит своей коллеге: «Вот не любят мужики порядочных женщин! Если бы Толя встречался со мной, был бы жив и здоров! И зачем он ночью пошел за лечебный корпус? Наверное, назначил свидание какой-нибудь дамочке, а ее муж его подкараулил и грохнул!»

— Ну это чисто бабская трактовка, — Симонова махнула рукой, — хотя, возможно, доля правды там есть. Кстати, моя дорогая, тебя заинтересовала эта незнакомка с родинкой?

— Конечно! Только, как ее найти? — с готовностью произнесла Петрова, — Поселок-то большой.

— Так ты продолжаешь вести со мной расследование? — с надеждой проговорила Юля и остановилась.

— Я с тобой! — торжественно ответила Полина.

— Спасибо, — улыбнулась сыщица.

— Это, черт возьми, интересно! Да и друзей я не привыкла бросать! Я же тебе нужна?

— Еще бы! — кивнула журналистка. — Пойдем к морю, посидим и помозгуем!

Усевшись на скамейку и глядя вдаль на плещущиеся волны, Петрова спросила подругу:

— А ты давно знаешь этих мужчин?

— Каких? — не поняла вопрос Юля.

— С которыми сейчас сидели в ресторане.

— Аааа, — девушка усмехнулась, — в поезде вместе ехали. А что, они тебе понравились?

— Ну что ты, — хихикнула Полина, — Вадик какой-то хам трамвайный, хоть и старается быть воспитанным. Аж из трусов выпрыгивает, как хочет казаться интеллигентным!

— А второй?

— Да, вот тот, темноволосый, Дамир, кажется, — Полина покачала головой, — все-то он видел, всех запомнил, на все есть ответ…

— Ну и что?

— Подозрительно это!

— Мы в тот день только приехали сюда, — журналистка задумалась, — он убитого и не знал. Где мотив для преступления, если ты его подозреваешь?

— Откуда ты знаешь, что не знал? — собеседница прищурила глаза. — Может быть, он специально приехал, что бы его убить? Сама подумай: только вы сюда прибыли и бах — преступление!

— Не похоже, — поджала подбородок Юля.

— А ты узнай у него: он уже отдыхал в этом санатории?

— Хорошо, узнаю. Давай лучше подумаем, как разыскать местную дамочку с родинкой, — предложила журналистка.

— Надо прогуляться по их поселку завтра после обеда. А сейчас, — Полина лукаво подмигнула, — пойдем в тот корпус, — она махнула рукой в сторону ближайшего здания.

— Зачем?

— Там наши мальчики!

В просторном бильярдном зале были заняты все столы. Раздавались мерные удары шаров, неспешный разговор и бряцанье стеклянных стаканов. Игорь издалека приветственно махнул молодым женщинам и, когда они подошли, жестом показал на Максима.

— Проигрывает, — довольно произнес он, облокотившись на свой кий и наблюдая за действиями партнера.

Рядом в удобных кожаных креслах сидели еще два приятеля Петровых: Сергей и Володя. Максим наклонился над столом, глубокомысленно изучая расположение шаров. Он лишь на мгновенье оторвал сосредоточенный взгляд от зеленого поля и поздоровался с подругами.

— Что вам принести? — улыбнулся Сергей, поднявшись.

— Кофе, — ответила Полина.

— А мне простой воды, — добавила Юля и села в кресло.

Когда партия в бильярд была закончена, Игорь и Максим тоже присоединились к компании за столиком.

— Не расстраивайся, Макс, — Петров по-дружески похлопал товарища по плечу, — в следующий раз выиграешь ты.

— Все нормально, — тот пожал плечами.

— Значит, повезет в любви, — ободрила его Полина.

— Хорошо бы, — мужчина усмехнулся и, посмотрев на Юлю, спросил, — а вы, девчонки, где пропадали?

— Сидели в ресторане, — ответила журналистка.

— Так-так, — Игорь шутливо погрозил пальцем жене, — я не ревную, но предупреждаю!

— Мы с Юлиными попутчиками сидели, — шутливо оправдалась Полина.

— Может, сходим на танцы? — предложил Максим.

— Отличная идея! — поддержала она его.

— А я, пожалуй, пойду в свой номер, — Юля виновато улыбнулась, — мне на сегодня достаточно развлечений.

— Симонова, еще и десяти нет, — Игорь глянул на запястье, — детское время! Не хочешь на танцы, можем в кафе посидеть.

— Нет, — упрямо произнесла она, — я устала.

Ей не терпелось остаться одной, чтобы проанализировать информацию и наметить планы на завтра.

— Полина, не забудь про наш поход в поселок, — напомнила сыщица подруге и, попрощавшись со всеми, отправилась в свой корпус.

— Юлия, — Давыдов догнал ее уже у самых дверей, — может быть, хотя бы прогуляемся по аллее?

— Не сегодня, — девушка мотнула головой, — в следующий раз.

— Точно? — мужчина взял ее за руку и нежно посмотрел прямо в глаза.

— Обещаю, — она аккуратно высвободила свою ладонь и продолжила путь в сторону своего корпуса.

После теплого душа Юля улеглась в постель и закрыла глаза. Но образ Максима преследовал ее и волновал.

— Не хватало только курортного романа, — она вздохнула и лениво потянулась, — но, как же приятно внимание мужчин, черт возьми!

Она опять представила Макса — высокого, спортивного с его бархатным взглядом и красивыми губами, на которых всегда витала легкая, слегка снисходительная улыбка. Он не был болтлив, назойлив и суетлив. Эти качества в мужчинах всегда раздражали ее. Кроме привлекательной внешности, он красиво танцевал, плавал и играл в бильярд. А еще, в нем был какой-то аристократизм…

Расследование убийства само собой отодвинулось на задний план, уступив место неожиданной симпатии.

— Будет день, будет и пища, — перефразировав библейскую истину, Юля погрузилась в безмятежную дрему.

1.4. Капля нетерпения

Сразу после обеда подруги отправились в ближайший населенный пункт. Извилистая дорога шла в гору, огибая вековые деревья. По краям росли кусты с крупной черной ежевикой. Девушки срывали ее на ходу, тут же отправляя в рот.

— Вкуснятина, — проговорила Юля, проглотив горсть спелых ягод.

После очередного поворота показался поселок, в котором добротные двухэтажные кирпичные особняки с витражными окнами и коваными балкончиками вытесняли скромные деревянные жилые постройки советских времен.

— Думаю, что надо зайти в магазин и спросить про нашу черноволосую женщину с родинкой над губой, — предложила Полина, указав рукой на небольшую торговую точку.

— Согласна, — кивнула Юля, — обычно продавцы знают всех местных.

Она сорвала по пути зеленый лист с кустарника.

— Это же — лаврушка! — удивилась она, понюхав лист.

— А вон, смотри, — подруга махнула в сторону дерева, — мандарины висят, правда, еще зеленые.

— Да, благодатный край, — журналистка покачала головой, — чего здесь только нет, — она вздохнула и уверенно дернула ручку стеклянной двери магазина, на которой висело объявление: «Закрывайте дверь. Работает кондиционер».

В помещении было тихо и прохладно. За прилавком сидела женщина, склонив голову над книгой.

— Здрасти! — бойко сказала Полина.

Продавщица подняла голову и кивнула, отложив чтение.

— Девушка, у нас к вам вопрос: вы не знаете, в каком доме живет дама средних лет с родинкой над губой? — Петрова была сама любезность.

— Брюнетка, — добавила Юля.

— Здесь магазин, а не справочная, — тетка сдвинула брови и добавила сердито, — брать что-нибудь будете?

Полина растерянно захлопала ресницами.

— Бутылку минералки дайте, — пришла на помощь Юля, — и, если можно, такую же холодную, как ваш прием!

Продавец молча открыла холодильник и поставила на прилавок пластиковую емкость с ледяной водой. Журналистка положила деньги, взяла покупку и бросила через плечо:

— Сдачи не надо!

Несколько метров подруги шли молча, отхлебывая попеременно ледяную воду прямо из бутылки. Из ближайшего дома вышла пожилая дама с маленьким ребенком.

— Извините, а вы не знаете, где живет темноволосая женщина с родинкой над губой? — Петрова опять попытала удачу.

— А вы, что, из милиции? — настороженно ответила та, плотно закрывая за собой калитку.

— Нет, что вы! Мы просто ищем эту женщину, — вежливо пояснила начинающая сыщица.

— У нас таких нет, — буркнула бабушка и, поправив панамку на малыше, поспешила прочь.

— Я все испортила, да? — спросила Полина.

— Нет, просто эти люди знают нашу разыскиваемую, — Юля остановилась и посмотрела по сторонам, — думаю, что местные в курсе убийства, поэтому ничего нам не скажут. Знаешь, что?

— Что?

— Пойдем к морю, — улыбнулась журналистка.

— Зачем?

— Ну хотя бы искупаемся. Не стоит тратить время впустую. Это бесполезная затея.

— А как же мы найдем нашу незнакомку?

— Я подумаю, — и Юля энергично зашагала в сторону санатория.

Назад шли молча, не обращая внимания на местную экзотику.

— Барышни, вас подвезти? — весело крикнул парень из обогнавшего их автомобиля, но сыщицы даже не посмотрели в его сторону.

В послеобеденное время на пляже было, как обычно, весело и шумно. Дети носились с яркими ведерками и надувными «кругами», плескаясь в воде и играя в «догонялки». Пожилые люди, наоборот, чинно прогуливались вдоль берега, прикрыв от солнца головы шляпами и кепками. Игорь и Максим сидели на шезлонгах и лакомились, уплетая ярко-желтую вареную кукурузу, купленную у местных торговцев.

— Угощайтесь, девчонки, — Петров кивнул на два аппетитных початка, — это мы вам оставили.

Уговаривать сыщиц долго не пришлось. Уставшие и одновременно расстроенные, они с явным удовольствием вгрызлись в вязковатую мякоть спелой кукурузы.

— Есть результаты от прогулки? — спросил Игорь.

Он достал из пляжной сумки крем от загара и, выдавив щедрую порцию на ладонь, провел ей по спине жены.

— Нет, — ответила Полина, обиженно поджав подбородок, — местная публика не идет на контакт.

— Вот что, милые дамы, — Максим поправил солнцезащитные очки, — давайте завтра устроим себе развлекательную поездку в Сочи?

— А как же процедуры и массаж? — уныло возразила Юля.

— Так завтра — воскресенье, и наш медперсонал отдыхает, — улыбнулся мужчина, — соглашайтесь!

Полинка активно закивала головой, а ее муж, потирая ладони, поддержал своего товарища:

— Я обеими руками — за!

Договорились встретиться у автобусной остановки сразу после завтрака.

— Нам бы еще поговорить с женой, — напомнила журналистка и сразу поправилась, — с вдовой погибшего.

— После пляжа пойдем в наш корпус, — Петрова многозначительно подмигнула подруге, — я уже узнала, в каком номере она остановилась.

— Какая же ты — молодец, — искренне похвалила ее Юля и улеглась на свободный шезлонг.

Вдова Доценко оказалась моложавой и симпатичной женщиной. Она распахнула дверь, вытирая на ходу махровым полотенцем влажные каштановые вьющиеся волосы.

— Извините за беспокойство, — деликатно проговорила Полина, — мы отдыхаем в этом санатории и знали вашего мужа. Поэтому пришли, чтобы выразить свое искреннее сочувствие вашему горю…

Дама сдвинула брови и даже не двинулась с места, а Юля, помня неудачную попытку помощницы наладить контакт с местными жителями, взяла инициативу в свои руки.

— Дело в том, что милиция закрывает дело, склоняясь к тому, что это был несчастный случай. Мы считаем, что это не так. Произошло убийство, у нас есть факты и вещественные доказательства, — уверенно сообщила журналистка, надеясь заинтриговать вдову.

Никакой заинтересованности и удивления на лице Доценко не обозначилось, но она вежливо махнула рукой, приглашая войти.

— Меня зовут Полина, — Петрова представилась первая, а за ней и Юля.

— Любовь Константиновна, — ответила женщина и, жестом указав подругам на диван, села в кресло напротив, — так чем обязана вашему визиту?

— Видите ли, Анатолий Федорович погиб при странных обстоятельствах, — Юля сделала короткую паузу, — его тело было обнаружено за лечебным корпусом. Милиция даже не попыталась выяснить, что он там делал в такой поздний час. Скорее всего, он там был не один, а, значит, кто-то туда его пригласил или заманил. И этот «кто-то» знает причину смерти Анатолия Федоровича, а, возможно, является его убийцей.

— Девушки, вам скучно в санатории и вы решили поиграть в сыщиков? — вдова снисходительно посмотрела на гостей. — Но я, признаться, сейчас не в том состоянии, чтобы вам подыгрывать.

— Это не развлечение! — попыталась возразить Полина.

Но вдова лишь махнула рукой.

— Если вы хотите что-нибудь узнать у меня — спрашивайте. Только предупреждаю: день у меня был трудный, и завтра будет не легче. Поэтому, после дороги мне хотелось бы отдохнуть, — закончила она, интеллигентно намекая на неуместность их визита.

— Я вас поняла, — сдержанно ответила Юля, — пару вопросов и мы уйдем.

Она на минуту задумалась.

— Почему в этот санаторий ваш муж ездил один на протяжении многих лет?

— Мы это не обсуждали. Получал путевку от военкомата и отправлялся поправлять здоровье, — коротко проговорила дама.

— А вы сюда с ним приезжали?

— Да, — односложно ответила женщина.

— Часто?

— Один раз лет десять назад.

— Поддерживал ли Анатолий Федорович с кем-нибудь из отдыхающих дружеские отношения? — задала очередной вопрос журналистка и уточнила. — Может, кто-то к вам в гости приезжал или переписывался с мужем?

— Нет, — категорично ответила вдова с невозмутимым видом.

— Были ли у него конфликты в санатории с отдыхающими?

— Не знаю. Он не рассказывал.

— А с медперсоналом?

На мгновение на лице женщины отразилась тень сомнения, но она быстро взяла себя в руки и постаралась ответить так же беспристрастно на этот вопрос, как и на предыдущие.

— Понятия не имею.

Когда стеклянные двери раскрылись, выпустив подруг из корпуса, Полина недовольно буркнула:

— Сегодня нам не везет.

— Почему? — игриво спросила Юля.

— Я уважаю твой оптимизм, но два дела, на которые мы возлагали надежды — провалились!

— Ты так считаешь?

— Но мы же ничего не разузнали и ничего нового не услышали!

— Не все так плохо, Полинка! — подмигнула сыщица, кроме ушей у нас еще есть глаза!

На следующий день, восхитившись живописными пейзажами и осмотрев экзотические растения, четверо молодых людей вышли за ворота сочинского Дендрария, напоследок вдохнув потрясающий аромат многочисленных роз. После бодрящей прогулки по ботаническому парку они решили пообедать где-нибудь в кафе с национальной кухней. Как только немолодой официант принял заказ, Игорь продолжил воспоминания своего детства, начатые еще по пути.

— Мне было лет десять-одиннадцать, когда я впервые попал в Москву. Для меня это было такое событие! Родители пытались показать мне все сразу: мы носились то в парк Горького, то на Красную площадь, то в кукольный театр, — он засмеялся, — а в Ботаническом саду я даже потерялся и, помню, как рыдал от страха и обиды под каким-то дубом или липой, пока меня не отыскала мама.

— А я запомнила поездку в Ленинград, — поддержала мужа Полина, — город — сказка! Что ни дом, то история! Мне там в «Пассаже» бабушка за отличное окончание восьмого класса купила первые часы! У них был позолоченный корпус и бардовый циферблат с надписью «Луч», — она закатила глаза. — Я так была счастлива, когда на запястье застегнула кожаный ремешок! А как же было здорово ходить под зонтом и смотреть на Неву, над которой разводили мосты! А Зимний Дворец, а Петергоф с его золотыми скульптурами? Это же фантастика! Правда, сначала не могла засыпать из-за белых ночей. Мне непривычно было смотреть на розовое небо без звезд.

— А я по туристической путевке ездила в Латвию. В Риге нам показывали католический собор с органной музыкой, «Цветочную улицу», на которой снимали фильм «Семнадцать мгновений весны». А жили мы в сосновом лесу. Такая красота, не то, что у нас в волжских степях. А какой воздух? — мечтательно произнесла Юля, поглядывая на друзей.

— А ты, Макс, чего молчишь? Куда тебя возили в детстве родители? — Петров обратился к товарищу, который грустно смотрел перед собой.

— Меня воспитывала тетя, — коротко ответил мужчина и после короткой паузы добавил, — первый раз я выехал из дома на вступительные экзамены в военное училище.

Все сконфуженно замолчали.

— Симонова, ты что ли? — неожиданно прозвучал удивленный возглас рядом.

Юля оглянулась и всплеснула руками.

— Лёня? — она моментально поднялась со своего места и по-дружески прильнула к подошедшему к ней молодому мужчине, раскрывшему свои объятия. — Вот так встреча!

— Сколько же мы не виделись? — радостно задал риторический вопрос парень и поздоровался с друзьями Юли.

— Ребята, это мой коллега — Леонид Фирсов! — представила своего знакомого журналистка. — Мы вместе работали на телевидении в Советске, но судьба раскидала нас в разные города. Чем сейчас занимаешься, Лёня? — обратилась она к бывшему сотруднику.

— Пашу, как и раньше на телеке, — улыбнулся он и присел на предложенный ему стул, — новости, криминальная хроника — вот моя стезя! А еще немного рекламой подшабашиваю.

— Здесь, наверное, интересней? — спросила Юля.

— Конечно! Здесь и возможностей больше, чем на телевидении в небольшом военном городке.

— Это точно!

— Недавно в Египет летали на Синайский полуостров. Ролик для туристического агентства снимали. Я встал перед камерой для стэндапа и говорю: «Итак, мы — на Синае!», — Лёня усмехнулся, — а потом мне ребята рассказывают, что режиссер (пожилая тетка) во время монтажа возмутилась: «У вас тут ведущий с дефектом речи: не может выговорить: мы начинаем!»

Ребята улыбнулись шутке.

— Так ты здесь, в Сочи работаешь?

— Да, год назад перебрался сюда, в этот благодатный край, — он добродушно усмехнулся и, оглядев всех присутствующих, добавил, — всегда хотел жить в субтропиках!

— Живешь на Черном море, а что же такой бледный? — беззлобно сыронизировал Максим.

— А здесь только отдыхающие загорелые, — возразил журналист и снисходительно добавил, — я же не пирожками торгую на пляже…

Когда официант стал расставлять блюда на столе, Фирсов интеллигентно попрощался, обменявшись с Юлей номерами телефонов и пообещав еще раз встретиться.

Сыщица положила в сумочку визитку коллеги и выразительно посмотрела на Полину.

— Вот кто нам поможет! — шепнула она подруге. — Слышала? Криминальная хроника!

Петрова сдвинула брови и важно кивнула.

Вернулись друзья из Сочи вечером и сразу поспешили на ужин по своим санаториям. Юля не проголодалась, во рту еще оставалось приятное послевкусие ароматного сочного мяса и армянского лаваша. Поэтому в столовой она лишь «поклевала» салат и быстро направилась в соседнюю здравницу к подруге. В вестибюле главного корпуса «Авиатора» было тихо: никто не следовал мудрой заповеди легендарного полководца Суворова:

«Ужин отдай врагу». Зато со второго этажа раздавался приглушенный лязг металлических столовых приборов и назойливый запах общепита. Юля решила не отвлекать своих друзей от важного мероприятия — поглощения пищи. Она поднялась на этаж выше и, пройдясь по коридору, вышла на веранду. Не успела она сделать и пару шагов, как услышала приглушенный разговор за декоративным фикусом, торчавшим из расписного керамического горшка. Оставаясь незамеченной, сыщица превратилась в слух.

— Любушка, останься здесь хоть на неделю, — послышался через секунду приятный баритон.

— Георгий, ты же знаешь, мне надо гроб с телом в Москву везти, — раздался виноватый голос вдовы Доценко.

— Тело может подождать! Ему теперь вообще некуда спешить, — возразил мужчина.

— Спишу твой цинизм на издержки профессии, — строго ответила дама, — я от тебя такого не ожидала.

Юля прижалась к стене и почувствовала некое угрызение совести из-за своего любопытства. Но не двинулась с места.

— Любушка, мы из-за этого «тела» столько лет потеряли! — с жаром прошептал Георгий. — Нам с тобой уже по полтиннику, и теперь, когда ты свободна, я тебя ни за что не отпущу!

— Гоша, — всхлипнула вдова, — не терзай меня, пожалуйста! Ты прав в одном — мы, действительно, немолодые люди, и у нас должна быть ответственность перед другими!

— Перед другими? — растерянно повторил «баритон».

— Не придирайся к словам. Я имею в виду родителей и мою дочь, — поспешно уточнила она.

— Нас никто не в праве осуждать, тем более, наши близкие и родные люди! Они-то как раз поймут!

— Не уверена.

— Мне кажется, дело не в них, а в тебе.

— Ты не справедлив ко мне.

— Я просто очень сильно люблю тебя. А ты, кажется, меня разлюбила, — грустно проговорил мужчина.

— Хотела бы, да не смогла, — вырвалось отчаянное признание у женщины, и она тяжело вздохнула.

— Любушка, — Юля услышала возбужденный голос незнакомца и краем глаза увидела, что он обнял Любовь Константиновну и прижал к себе.

Женщина не сопротивлялась. Пара будто замерла в немом порыве. Юля всегда считала, что осуждать человека за его поступки никто права не имеет. Даже взглядом или просто своим присутствием. И журналистка, тихо вернувшись в коридор, поспешила на первый этаж в вестибюль. Ей не хотелось, чтобы её «застукали».

— Ты давно здесь? — Полина улыбнулась и тут же стала серьезной. — Что случилось?

— Случилось то, что я и предполагала, — и Юля многозначительно посмотрела на проходившую мимо вдову. Она не шла, она несла себя, не глядя вокруг, гордо и величественно.

— Какая выдержка, — восхищенно пробормотала журналистка.

Петрова удивленно приподняла брови, а подруга, повернув голову к лестнице, спросила у нее:

— А это кто?

— Главный врач, — глянув на спускавшегося по ступенькам статного мужчину с роскошной седой шевелюрой, ответила Петрова, — а что случилось? — настойчиво повторила вопрос она.

Сыщица внимательно посмотрела на немолодого «Ромео». Даже мимолетного взгляда было достаточно, чтобы понять, что мужчина, проходивший мимо, красив и «породист».

— Полинка, ты, конечно, не давала подписку о неразглашении, — на секунду она замолчала, собираясь с мыслями, — но мне бы очень хотелось, чтобы все, что мы с тобой узнаем в процессе нашего любительского «расследования» оставалось между нами.

— Само собой, — пожала плечами подруга.

— История деликатная, — журналистка качнула головой.

— Да, не волнуйся ты! Я даже Игорю не рассказываю! Так чем тебя заинтересовал наш главный врач?

— Мне кажется, — Юля посмотрела по сторонам: нет ли кого рядом, — у нашей вдовы был роман с ним.

— Роман? Давно? — деловито спросила Петрова и тоже заговорщицки оглянулась вокруг.

— Ну откуда я знаю, — сыщица махнула рукой, — надо ознакомиться со списками побывавших в вашем санатории за последние десять лет. Здесь же должен быть архив?

— Вот задачка, — пожала плечами Полина, — наверное, придется в любом случае обращаться к Коломброцкому.

— А кто это?

— Георгий Николаевич — наш главный врач.

— Слушай, а, может, это даже хорошо, что именно к нему, — в раздумье проговорила Юля, — прекрасный повод, чтобы присмотреться. Ты с ним лично знакома?

— Да, приходилось общаться, — Петрова улыбнулась, — мы же здесь уже третий раз отдыхаем.

— Давай завтра договорись с ним о нашем визите, ладно?

— Будет сделано, шеф! — усмехнулась подруга.

Огненное солнце медленно проваливалось за горизонт, играя прощальными лучами с волнами. Облака будто поджарились от пылающего светила и стали розовыми снизу. Даже чайки кричали приглушеннее, чем днем, возможно их тоже заворожил сказочный закат. Вечер принес прохладу с моря, и Юля поежилась, стоя на пирсе с друзьями.

— Разрешите? — Максим наклонился к самому уху, накидывая свой пуловер на ее плечи, — Зябко.

— Какое древнее слово «зябко», — кивнула молодая женщина, — моя бабушка так говорила…

— Моя — тоже, — он улыбнулся, а потом резко вытянул руку перед собой, — смотри — дельфины!

— Где-где? — переспросила стоящая рядом Полина, вглядываясь в безбрежную морскую даль с золотистыми бликами.

Все активно начали обсуждать неожиданное появление стаи удивительных созданий, быстро перемещающихся в воде.

— Самые умные млекопитающие. После нас с Максом, конечно, — усмехнулся Игорь, тоже накидывая свою ветровку на жену.

— У дельфинов, между прочим, извилин в два раза больше, чем у человека, — прокомментировала Симонова.

— Ну они и росточком побольше будут, чем мы, — с иронией добавил Петров, обняв Полину.

— Я надеюсь, ты сегодня не ускользнешь, как Золушка? — Максим осторожно положил ладонь на талию Юли.

— Посмотрим, — кокетливо ответила она, пытаясь сдержать усмешку.

— Как потрясающе красиво, — с восторгом проговорила Петрова, — я дома обязательно напишу этот закат!

— Думаю, у тебя получится красивая картина, — журналистка с улыбкой кивнула подруге.

— Я напишу триптих! — прищурив глаза и не отрывая взгляд от моря, промолвила Полина.

— А вы романтично смотритесь, — по пирсу размашистым шагом шел Сергей, — две обнимающиеся пары на фоне заката солнца!

Юля тут же смущенно отошла от Максима, а Игорь засмеялся.

— А ты, Серега, как приехал один, так и уезжаешь, — покачал он головой, — так и не завел себе курортницу!

— Меня моя жена дома с дочуркой ждет, — улыбнулся тот, — кстати, об отъезде. Предлагаю всем завтра пойти в ресторан и отметить это событие, а то послезавтра утром я улетаю!

— Значит, устраиваешь прощальный вечер? — Петров пожал ему руку и повернулся к жене, — Мы придем, да?

— Конечно! — с готовностью ответила женщина.

— Макс, жду вас всех! — Сергей посмотрел на новую знакомую, — Юлия, и ты обязательно приходи.

— Спасибо, — тихо ответила та.

Вернувшись после прогулки, Юля приняла освежающий душ и, накинув махровый халат, вышла на балкон. Пахло растущими повсюду цветами и морем. И это удивительное сочетание ароматов благотворно влияло на возбужденную нервную систему и успокаивало. Она вновь и вновь вспоминала недавнее прощание с Максимом у дверей своего корпуса и его попытку поцеловать ее. Ей было стыдно. Стыдно, что дала повод и кокетничала все время с привлекательным мужчиной. Охваченная романтикой и вниманием к своей особе, она вдруг забыла про Андрея. Мысленно оправдываясь, что она — свободная женщина, а любимый мужчина еще не сделал ей предложение руки и сердца, Юля тут же начинала ругать себя за легкомысленное поведение. А еще за то, что боялась самой себе признаться в том, что почти влюбилась в Максима. Да, он такой красивый и статный с необъяснимой грустью во взгляде. Это притягивало. А еще волнующий морской воздух и размеренная жизнь без суеты сделали свое дело. Она увлеклась. Юля тряхнула головой, будто избавляясь от ненужных мыслей о новом поклоннике. Она достала из сумочки фотографию Осипова и с нежностью посмотрела на снимок.

— Андрюшка, ты у меня — самый лучший, — тихо проговорила она.

Потом провела пальцем по лицу на глянцевом снимке любимого и, поцеловав фото, поставила на прикроватную тумбочку. Для напоминания. После этого, она позвонила маме, послушала ежедневный торопливый отчет дочери об оценках в школе, и, пожелав родным спокойной ночи, улеглась в постель.

Юле вдруг стало легко и спокойно. Она представила, как мама, положив трубку телефона после разговора с ней, отправится в детскую. Раньше это была ее комната, а теперь дочь получила ее на законном основании по праву единственной и любимой внучки. Мама уложит девочку спать, но сразу не уйдет: Марта по привычке попросит бабушку что-нибудь рассказать. И уставшая директор школы своим мягким голосом с легкой хрипотцой будет убаюкивать любимое чадо каким-нибудь отрывком из «Записок Белкина» или рассказов Куприна.

«И после этого говорит, что Марта — рассудительная и умная не по годам, — усмехнулась про себя Юля, — в нашей семье сказки уже давно не читают!»

А в это же время уставший Андрей на другом конце города съест свой холостяцкий ужин и уснет на диване, забыв, как обычно, выключить телевизор. Юля подумала, что это и есть настоящее счастье: знать, что твои родные люди живы, здоровы и скучают по тебе. Ты им нужна!

1.5. Капля везения

После того, как уже знакомая сотрудница санатория «Нефтегазмет» обмазала Юлию лечебной грязью и накрыла одеялом, пациентка усмехнулась.

— А я, действительно, уже начала привыкать к этому запаху, — она многозначительно повела носом, — конечно, это не аромат гортензии или розы, но уже терпимо!

— Вот и хорошо, — улыбнулась Ангелина, — кстати, о розах. Ко мне сейчас пришла подруга, которая здесь работала садоводом. Помните, я вам про нее в прошлый раз рассказывала?

— Да, — кивнула Юля, — ее, кажется, зовут Нина.

— Какая у вас память хорошая, — промолвила медсестра и, повернувшись в сторону ширмы, махнула рукой.

Лежа на спине в тугом коконе, журналистка медленно перевела взгляд на подошедшую к ее кушетке даму и с трудом сдержала возглас, готовый вырваться изнутри. Перед ней стояла темноволосая женщина бальзаковского возраста с родинкой над верхней губой. Юля часто заморгала ресницами, чувствуя всю свою беспомощность из-за «глиняной упаковки». Она начала лихорадочно соображать, как задержать незнакомку до окончания лечебной процедуры.

— Здравствуйте, — просто сказала «садовод» и мило улыбнулась.

— Добрый день, извините, не могу вам подать руки, — решила пошутить Юля.

— Ангелина сказала, что у вас ко мне вопросы по поводу выращивания цветов. Какие вы сажали сорта?

— Да я только однажды попыталась… Знаете, я не ботаник. Мне друзья подарили букет очень красивых роз (какой сорт я, естественно, не знаю). Вот я и решила поэкспериментировать. И по совету одной приятельницы, я нарезала стебли на небольшие отрезки, — начала витиевато рассказывать журналистка, оттягивая время.

— Понятно, вы сделали черенки. Это очень простой метод размножения роз. Вам правильно посоветовали. Но главное, их правильно обрезать острым ножом. Срез должен быть косым и располагаться в нескольких сантиметрах от почек, ни в коем случае не задевая их, — начала давать профессиональные советы Нина. Она взяла для наглядности простой карандаш и стала показывать на нем расстояние и угол среза.

— Ой, я все не запомню! — жалобно проговорила Юля. — Мне бы записать ваши рекомендации…

— Вы не волнуйтесь, я не тороплюсь, — вежливо кивнула женщина, — сейчас Ангелина вас освободит, и мы можем спокойно пообщаться где-нибудь в коридоре.

Все оставшееся время процедуры сыщица думала о предстоящем разговоре, молясь про себя, чтобы подруга Ангелины не ушла.

— Давайте лучше выйдем из корпуса и сядем рядом с клумбой, — предложила Юля, после того, как смыла в душе с себя лечебную грязь и оделась, — мне будет понятнее, глядя на цветы.

— Да, и воздух там свежее, — согласилась новая знакомая.

Расположившись на скамейке, Нина аккуратно сорвала одну розу и провела указательным пальцем по стеблю.

— Нужно обязательно убрать все листочки, — продолжила «садовод», — и лучше выбрать не импортные цветы, а местные.

— Почему?

— Такой посадочный материал легче принимается в нашей земле.

— А чем отличаются местные розы от импортных? — поинтересовалась журналистка.

— У «наших» — стебель тоньше, бутон меньше, — Нина задумалась, — зато шипы больше, а запах ярче!

— Вот как? — удивилась собеседница.

— Вы будете сажать розы дома в горшках или под открытым небом? — деловито спросила дама.

— Дома, — сказала первое, что пришло в голову, Юля.

Пока Нина с вдохновением рассказывала о подготовке черенков и почвы, Юля напряженно думала, как сменить тему разговора и расспросить женщину о покойном Доценко.

— А это — вам, — закончила свой монолог «садовод» и протянула сорванную для наглядности розу собеседнице, — у вас все получится! А я дома поищу брошюрку о розах и передам вам через Ангелину.

Молодая женщина поблагодарила новую знакомую за советы и, взяв бутон, произнесла:

— Сразу видно, что вы — увлеченный человек, влюбленный в свое дело. Ваша подруга сказала, что это благодаря вам территория нашего санатория благоухает от цветов! А вот в соседнем «Авиаторе» только одна клумба с простенькими петуньями и ромашками.

— Там бюджет скромнее, — пожала плечами Нина, — а начинала работать я именно там. А потом Ангелина узнала, что здесь освободилось место «садовода», и я перебралась сюда. Здесь зарплата выше, а это, увы, для меня важно. Да и посадочный материал я заказывала, согласно ландшафтному проекту, — пояснила женщина.

— И, тем не менее, вы и отсюда уволились.

— Да, так сложились обстоятельства, — она огляделась вокруг и вздохнула, — немного скучаю по своему хозяйству. Столько души и старания вложено в каждую клумбу, в каждый цветочек!

— А где вы теперь работаете?

— В местной школе. Преподаю биологию и ботанику, я же по образованию — педагог, а заодно и за сыном приглядываю. Знаете, у него сейчас такой возраст, сложно с ним.

— А сколько вашему мальчику?

— Десять лет, — улыбнулась собеседница.

— А моей дочери уже одиннадцать.

— Значит, вы меня понимаете. Современные детки не такие скромные и покладистые, какими были мы.

— Да, они — другие.

Юля наблюдала за новой знакомой и чувствовала к ней симпатию. Ей импонировала простота и искренность этой женщины, поэтому она никак не могла задать вопрос о потерпевшем Доценко, опасаясь, что доверительная беседа быстро свернется. Но и упускать такой случай, чтобы выяснить хотя бы какие-то обстоятельства не хотелось.

— А вы слышали, что в «Авиаторе» убили мужчину? — вдруг решившись, осторожно спросила Юля.

— Говорят, что это — несчастный случай, — смутившись, тихо проговорила дама, — он был нетрезвый…

— Нет, это — убийство, — твердо сказала журналистка, — а вчера вдова приехала за телом мужа. Бедная женщина, — она вздохнула, — такое горе. Съездил человек подлечиться…

Нина опустила глаза и промолчала, но ее волнение выдала рука, нервно скользнувшая по волосам.

— А вы его не знали случайно? Говорят, он сюда часто приезжал.

— Знала, — «садовод» поднялась со скамейки, — извините, мне пора идти. Наверное, сын уже из школы пришел.

— Нина, а можно я сама зайду к вам за брошюркой? Здесь все равно скучно, а у меня будет предлог прогуляться по окрестностям.

— Заходите, пожалуйста, — просто ответила та и назвала свой адрес, — Пролетарская, шесть.

Попрощавшись с новой знакомой, Юля направилась в столовую. За ее столиком расположилась молодая пара. Оказалось, что это ее новые соседи, которые сразу представились. Молодожены Семенихины Ирина и Валера приехали только вчера. Ребята энергично обсуждали воскресный вечер и танцы.

— Юля, а вы посещаете местные развлечения? — спросила Ира. — Кажется, вчера я вас на площадке не видела.

— Да, я гуляла по пирсу.

— Вы не любите шумные сборища? — удивился Валерий.

— Это по настроению, — добродушно усмехнулась журналистка, — у меня здесь старые знакомые отдыхают в соседнем санатории, поэтому я часто провожу свободное время с ними.

— А мы тоже тут встретили знакомых, — оживленно отозвалась девушка и, кивнув мужу, продолжила, — из нашего научно-исследовательского института здесь отдыхает Дамир Шахиев.

— Надо же, — улыбнулась Юля, — а я с ним в поезде сюда ехала.

— Ой, какое совпадение! — Ирина весело посмотрела на соседку, которая подумала, что у этой пары — медовый месяц, и они так счастливы, что радуются всякой мелочи.

— Кстати, Дамир — потомственный геолог и перспективный ученый, — сообщил Валерий.

— Да? — искренне удивилась журналистка.

— Сейчас он работает над кандидатской диссертацией, — с достоинством подтвердил он.

«Первое впечатление обманчиво», — подумала Юля про бывшего попутчика и достала из кармана пиликающий телефон.

— Дорогуша, я договорилась, у нас через час встреча с Георгием Николаевичем Коломброцким в его кабинете! — послышался голос Полины.

— С Коломброцким? — переспросила сыщица.

— Это главный врач, — на всякий случай напомнила Петрова.

— Отлично!

— Буду ждать тебя в вестибюле нашего корпуса!

Когда Юля вернулась в свой номер, она решила не тратить время напрасно и позвонила Леониду Фирсову. После обмена приветствиями, она спросила, что он знает про убийство в санатории «Авиатор».

— Что, скучно отдыхать? — пошутил тот.

— Не в этом дело, — журналистка вздохнула и коротко рассказала, как она с подругой начала расследование и свои логические умозаключения относительно этого преступления.

— А менты считают, что это несчастный случай, — выслушав коллегу, невесело ответил Фирсов.

— Лёня, помоги мне кое-что разузнать, а там посмотрим, кто прав, — и молодая женщина изложила свою просьбу.

— Ладно, постараюсь, — усмехнулся Леонид, — вези свои «улики». Я попробую договориться с лабораторией, — пообещал он на прощанье.

Надев под платье купальник и нацепив широкополую шляпу, Юля собралась на встречу с главным врачом санатория «Авиатор». Она решила потом вместе с Петровыми отправиться на пляж. Никакое следствие не отменит ее ежедневное свидание с морем, это она знала точно.

Кабинет главного врача соседней здравницы был просторным и светлым. Небольшой шкаф был забит медицинской литературой, на полках стояли макеты самолетов и ракет. Сам же хозяин сидел за столом в массивном кожаном кресле. Его безупречно-белый халат был аккуратно застегнут до самых лацканов.

— Я вас слушаю, милые дамы! — прозвучал уже знакомый бархатный баритон, и Коломброцкий показал холеной рукой на диван, предлагая визитерам присесть напротив него.

— Георгий Николаевич, моя подруга из санатория «Нефтегазмет», — Полина кивнула на журналистку, — ищет одного человека, который отдыхал здесь. Но она не помнит, в каком году, — она развела руки в разные стороны и сделала вид беспомощной кроткой девушки.

«Продолжает проявлять свои актерские способности. Ну сейчас уже лучше. Профессионализм растет прямо на глазах», — усмехнулась про себя Юля, наблюдая за подругой.

— Хорошо, — покачал головой главный врач, — назовите фамилию, имя и отчество этого человека, а я попрошу своего секретаря вам помочь его найти, — корректно ответил он.

— Вот в этом-то и проблема, — участливо произнесла Петрова, — что она не помнит его фамилию. И ваших сотрудников отвлекать от работы не хочется, — гостья сделала паузу, будто раздумывает.

Хозяин кабинета кашлянул и уже открыл рот, чтобы интеллигентно выпроводить за дверь незадачливых просительниц. Однако Полина вовремя ойкнула и радостно продолжила, показывая всем видом, что ей только что пришла на ум гениальная идея.

— А что, если мы сами в архиве поищем? Действительно, — она перевела взгляд на подругу, — времени у нас полно, вот и покопаемся в бумагах. Вы только дайте разрешение!

— Да вы что? Посторонним в архив? — праведно возмутился Коломброцкий, — Вы меня, милые, на должностное преступление толкаете!

— Георгий Николаевич, ну, пожалуйста! — взмолилась Полина, — Ну что там, секретные сведения что ли?

— Однозначно «нет», — главный врач даже привстал со своего кресла, сурово посмотрев на посетительниц, — там после милицейских осмотров все так перевернуто, что моим сотрудницам придется, наверное, целый месяц порядок наводить.

— Обыск связан с убийством Доценко? — подала голос Юля.

— Да с чего вы взяли, что было убийство, любезные мои? — хозяин кабинета вернулся на место и покачал головой.

— Люди говорят, — неумело соврала Петрова.

— А вы никого не слушайте! — Коломброцкий, будто успокаивая себя, провел ладонью по седым волосам и продолжил. — Немолодой уже человек в ресторане хорошо «принял на грудь», потом упал, ударился головой о камень и, — он щелкнул языком, — летальный исход!

— А зачем этот нетрезвый и немолодой, как вы сказали, человек пошел ночью в неосвещенное место за лечебный корпус? — возразила Юлия. — Даже его друзья, между прочим, удивлены! Сидели вместе и ели шашлыки, а он сбежал из ресторана, будто на свидание.

— Ну, — Григорий Николаевич нервно постучал костяшками пальцев по столу и после недолгой паузы сделал предположение, — может быть, просто перепутал дорогу и нечаянно забрел туда. Темно же было, а он — пьяный. Или по нужде. Физиология…

— А что же искали оперативники в вашем архиве? — пользуясь растерянностью главного врача, тут же спросила Юля.

— Мне они не докладывали, — он пожал плечами, — но, кажется, они систематизировали все посещения нашего санатория погибшим Доценко в течение последних лет. Он же тут часто бывал.

— Значит, вы его лично знали? — Юля даже бровь приподняла.

— Естественно, — он перевел взгляд на Полину, будто заручаясь её поддержкой, — я многих знаю. Особенно тех, кто отдыхает у нас неоднократно. Верно?

Петрова кивнула.

Георгий Николаевич поднял левую руку, сдвинул манжет халата и многозначительно посмотрел на кисть.

— О, время-то как летит! Мне пора ехать в Департамент здравоохранения! — улыбнулся он.

— В Сочи? — вежливо поинтересовалась журналистка.

— Туда, — ответил мужчина.

— А меня с собой не возьмете, Григорий Николаевич? Очень надо на телевидение попасть.

— Будете через средства массовой информации разыскивать своего друга? — усмехнулся главный врач.

— Какого друга? — искренне удивилась гостья, забыв про придуманную для визита легенду.

— Из-за которого пришли ко мне!

— А, — Юля махнула рукой и тут же выкрутилась из щекотливого положения, — пусть сам меня ищет.

— Тоже верно, — Коломброцкий встал из-за стола, — через полчаса машина будет стоять у входа в наш корпус. Подходите.

— Спасибо, — радостно поблагодарила сыщица.

Не объяснив удивленной Полинке свои планы, Юля стремительно бросилась в номер переодеться и взять с собой найденные на месте преступления возможные вещественные доказательства. Журналистка посчитала, что ей невероятно повезло с этой поездкой: и улики отвезет Лёне Фирсову для исследования, и с главным врачом пообщается в приватной обстановке.

1.6. Капля замешательства

Через час она уже ехала по серпантину, откинувшись на заднем сидении автомобиля главного врача, и посматривала на мелькавшие коттеджи и зеленые массивы буйной растительности Кавказских гор.

Вне кабинета Коломброцкий оказался общительным и очень милым человеком. Он с удовольствием рассказывал пассажирке о местной флоре, неназойливо рассуждая о полезных свойствах фруктов и орехов, которые произрастали в этом изобильном теплом крае.

— Я же не местный, — улыбнулся он в очередной раз и посмотрел на благодарную слушательницу через зеркало заднего вида, — когда сюда приехал тоже, как вы сейчас, откровенно всем восхищался.

— А откуда вы родом? — спросила Юля.

— Сам я из средней полосы, а начал службу в Мурманске!

— Службу? — удивилась попутчица.

— Я же не просто врач, я — военный врач! Поэтому трудился там, куда направляла родина.

— Значит, вам повезло, что родина послала вас сюда. Это не север, и даже — не средняя полоса!

— Да, и теперь я отсюда уже никуда не уеду, — почему-то печально произнес Георгий Николаевич.

— Потому что здесь теплое море, изобилие фруктов и чудесный климат? — не обратив внимания на грустные нотки в голосе главного врача, весело поинтересовалась Юлия.

— Нет, не поэтому, — он вдруг остановил автомобиль и, повернувшись к журналистке, тихо проговорил, — у меня здесь жена и сын. И они меня не отпускают.

Прошло несколько минут в полном молчании, потом Коломброцкий достал из бардачка портмоне и, кивнув на придорожное кафе, спросил:

— Вам что-нибудь купить?

— Нет, спасибо, — промолвила растерянная Юля, обдумывая резкую смену настроения мужчины.

— Я сейчас, — он вылез из машины.

Вернулся Георгий Николаевич быстро, протянув пассажирке ледяное эскимо, а сам распечатал новую пачку сигарет.

— Вы курите? — кивнул он Юле.

— Нет, — лизнув холодную шоколадную глазурь, — ответила она.

— Я тоже давно бросил, но сейчас почему-то захотелось, — он вздохнул, — вас не будет раздражать дым?

— Курите, — попутчица махнула рукой и сдержанно улыбнулась.

Она отдаленно догадывалась о неожиданной грусти Коломброцкого и решила не забегать вперед и не давить на него расспросами. Однако он сам, выкурив полсигареты, выбросил окурок в окно и заговорил.

— Митьке было девять лет, когда меня перевели сюда. Ох, как он радовался, что мы поселились у Черного моря! Да и мы с женой тоже. Вам сколько лет? — он вдруг опять посмотрел через зеркало на пассажирку.

— Тридцать три.

— А Митьке было бы сейчас двадцать семь…

— Что же случилось с вашим сыном? — осторожно спросила Юля.

— Мы прожили здесь четыре года, но потом произошло несчастье. Мои самые дорогие люди попали в аварию.

— Сын и жена?

— Да, — он кивнул и после короткой паузы продолжил, — они ехали из Сочи в нашем автомобиле по серпантину, шел мелкий дождь. Думаю, что видимость была плохая, потому что Рита, это жена, — грустно уточнил он, — была прекрасным водителем. Я ее реакции сам завидовал. А тут, — его плечи приподнялись от глубокого вздоха, — вдруг не справилась с управлением. До сих пор не знаю, что же случилось в тот момент на дороге. Предполагаю, что встречная машина выехала на их полосу. Другого объяснения тому, что они оказались в кювете, я найти не могу.

— Я вам искренне сочувствую, Григорий Николаевич, — тихо проговорила попутчица.

И вновь в салоне автомобиля воцарилось молчание. Как и в прошлый раз его нарушил Коломброцкий.

— А вы в город надолго?

— Нет, мне только переговорить с бывшим сотрудником, — сообщила пассажирка, — наверное, полчаса нам хватит.

— Так вы на телевидении работаете? — удивился мужчина.

— Да, я — журналист, — она улыбнулась, — а что, не похоже?

— Не похоже, — усмехнулся Григорий Николаевич, — журналисты редко умеют слушать. Вечно спешат куда-то и перебивают. Сначала звонят и уговаривают на интервью, а потом сами на него опаздывают. Какие-то суетливые и необязательные ваши коллеги, — сделал вывод он и добавил благосклонно, — а вы — не такая.

— Спасибо, — Юля усмехнулась и посмотрела через зеркало на водителя, — вам просто попадались непрофессиональные корреспонденты или у них были какие-то накладки: то съемку перенесут, то транспорт подведет, то аппаратура выйдет из строя. Это бывает у людей всех специальностей. Как принято сейчас говорить: «человеческий фактор».

— Можно все спихнуть на этот ваш «человеческий фактор». Я, как военный, вам возражу. Если у человека нет внутренней дисциплины и ответственности, то он всю жизнь будет всех подводить, ссылаясь на пресловутый «человеческий фактор».

— Может быть, — согласилась попутчица.

Коломброцкий махнул головой и остановил автомобиль.

— Юлия, вон здание за оградой, это и есть ваше телевидение. Если хотите, подождите меня. Я думаю, что через час — полтора освобожусь и вместе поедем назад.

— Ой, это было бы здорово! — радостно отозвалась молодая женщина, собираясь выходить из автомобиля.

— Тогда диктуйте мне свой номер телефона.

Леонида она нашла быстро. Улыбчивый охранник записал паспортные данные Юли и показал кабинет, где работает Фирсов.

— Вот что я узнал в «уголовке», Симонова, — сказал Лёня после того, как усадил гостью за свой стол, — Анатолий Федорович Доценко, — он заглянул в блокнот, — впервые побывал в санатории «Авиатор» в девяносто первом году вместе с женой. А потом они ездили туда по отдельности.

— Это уже интересно, — проговорила Юля, — а сколько раз его супруга приезжала в «Авиатор»?

— Три раза. Да ты сама посмотри — вот, — и он положил перед ней блокнот.

— Ух, ты, — радостно покачала головой журналистка, — это сведения из архива санатория?

— Они, — с довольным видом наблюдая за приятельницей, ответил парень.

— Лёнечка, какой ты замечательный, — воскликнула Юля, пробегая взглядом по строчкам, — что бы я без тебя делала?

Через минуту оторвавшись от листа, она уже серьезно посмотрела на коллегу:

— А что показала медэкспертиза, узнал?

— А то! — ухмыльнулся Фирсов. — Но информация эта не для разглашения. Поэтому, рот на замок!

— Обещаю, — искренне сказала она и нетерпеливо добавила, — не томи, рассказывай!

Он с улыбкой глянул на собеседницу и продолжил:

— На лице убитого зафиксированы следы борьбы, а именно: у него рассечена губа и большая гематома у глаза. Никаких повреждений внутренних органов нет. Скончался от черепно-мозговой травмы.

— Значит, я все-таки права, он там был не один! — торжествующе произнесла «сыщица».

— Оперуполномоченный, который осматривал место происшествия, сказал, что никаких следов присутствия второго человека не найдено. Вполне возможно, что сначала Доценко с кем-то подрался, а потом зашел за лечебный корпус, оступился и упал на камень.

— Все это шито белыми нитками, — уверенно произнесла Юля.

Она полезла в сумочку и достала кошелек.

— Вот, — журналистка аккуратно вытащила оттуда таблетку, завернутую в кусочек полиэтилена, и положила перед Леонидом.

— Это твоя улика?

— Да! Лёня, надо узнать, что это за препарат. А еще, — она опять порылась в отделениях сумки и достала небольшой пакетик от колгот, в котором одиноко лежал найденный окурок, — какие-нибудь сведения по этому вещественному доказательству.

— Я сегодня же завезу твои находки в лабораторию, а как будет результат, позвоню тебе и доложу.

— Только не потеряй!

Фирсов покачал головой:

— Не переживай!

— Лёнь, если еще что узнаешь по этому происшествию, сообщи мне, пожалуйста!

— Юлька, зачем тебе все это?

— Не знаю, — она пожала плечами, — наверное, не могу уже бросить начатое дело. А, может, я — гипертрофированный правдоискатель?

— Элегантно выкрутилась, — засмеялся Леонид, — ты не торопишься? — поинтересовался коллега.

— Нет.

— Тогда пойдем в нашу столовку, я тебя кофеёчком угощу!

Пока шли по длинному коридору Юля вертела головой, осматривая интерьер и сотрудников местного телевидения. В поле зрения гостьи попала комната отдыха со стильными кожаными креслами и широколистной зеленой драценой в большом напольном керамическом кашпо. По обеим сторонам за стеклянными дверями мелькали кабинеты, монтажные и отсмотровые с новейшей аппаратурой.

— А у вас тут современно! А техника-то какая, — гостья вздохнула и цыкнула, — и коллектив молодой.

— Да, средний возраст — двадцать пять лет. Только директор пожилой — скоро на пенсию.

Уютное помещение с барной стойкой и неоновой подсветкой было сложно назвать столовой. Удобно устроившись за столиком у окна, Юля достала телефон и положила рядом, чтобы не пропустить звонок от Коломброцкого. Тем временем, Фирсов принес две фарфоровые белые чашечки с кофе и тарелочку с аппетитными пирожными.

— У нас тут вкусная выпечка, — кивнул он на эклеры, — помню, вы в редакции с девчонками всегда покупали такие.

— Ты помнишь такие мелочи? — удивилась Юля.

— Еще бы! Вы и нас с Мишкой Лопатиным угощали иногда, — усмехнулся он, — как самых молодых сотрудников.

— Вас все любили, — проговорила гостья, аккуратно придвинув к себе миниатюрную чашку, — вы же устроились к нам сразу после школы, да?

— Лопатину было ещё семнадцать, а я тогда уже на третий курс перешел.

Бывшие сотрудники еще какое-то время вспоминали родной коллектив в Советске и начало работы на телевидении.

— Леонид, привет! — к их столику подскочила энергичная блондинка в коротенькой юбке.

— А, Светик, здравствуй! Ты чего такая взъерошенная? — пошутил Лёня и предложил ей стул.

— Представляешь, мне наш завхоз разрешил забрать домой списанное компьютерное кресло. Оно такое классное, а дефект совсем незаметный. Я пошла, а на складе его уже нет, — расстроено проговорила девушка, присаживаясь рядом, — куда дели, ты не знаешь?

— Я недавно видел на первом этаже эта рухлядь стоит, — улыбаясь, ответил Леонид.

Проходящий мимо молодой парень с объемным кофром, услышав, по-видимому, только конец фразы, на секунду остановился и буркнул сидящим журналистам:

— Если вы директора ищете, так он уже поднялся на второй этаж!

Все дружно рассмеялись.

— Надеюсь, директор не узнает, что подчиненные перепутали его со старым креслом, — погрозила пальцем Света.

На обратном пути главный врач санатория и журналистка разговаривали уже, как старые знакомые. Он предложил ей сесть рядом на пассажирское кресло для простоты общения. Коломброцкий посетовал на бюрократические издержки в вышестоящих инстанциях после посещения Департамента, а Юля рассказала смешной каламбур про директора местного телевидения.

— А сколько у нас про медиков баек! — засмеялся собеседник. — Вот, например, приходит ветеринар к участковому врачу, а тот его спрашивает: «На что жалуетесь?» — «Как у вас всё просто!» — отвечает посетитель.

Юля засмеялась. Она настолько прониклась симпатией к своему попутчику, что собралась ему поведать о своем расследовании убийства Доценко. Но тут Григорий Николаевич, кивнув на бардачок, попросил:

— Юленька, достань-ка мое портмоне.

Она взяла солидный кожаный кошелек и подала водителю, задев случайно металлический брелок, который повис кольцом у нее на пальце.

— Ой, какая красивая змейка, — журналистка посмотрела на серебряную изящную фигурку.

Коломброцкий улыбнулся и остановил машину рядом с ларьком.

— Мороженное хочешь?

— Нет, спасибо, я перекусила на телеке.

Мужчина пошел к киоску, а Юля собралась вернуть брелок на место в бардачок, однако увидела, что у змеи не хватает одного стеклянного глаза. Зеленого. Она озадаченно присмотрелась к камешку на миниатюрной мордочке пресмыкающегося и полезла в свою сумку. Из кармашка она достала свою оставшуюся драгоценную улику и, взяв зеленую граненую стекляшку, поднесла к единственному глазу змейки. Сомнений не было, камешки были идентичны по цвету, размеру и форме.

— Вот те раз! — присвистнула «сыщица».

Она вернула все на свои места, но приподнятое настроение разом испарилось. Ей уже было знакомо это состояние по предыдущим расследованиям, когда симпатичный лично ей человек вдруг становится подозреваемым. И в кино показывают, что преступники часто бывают милейшими людьми. Юля вздохнула, вспомнив слова Пушкина:

«И опыт, сын ошибок трудных…»

Увы, опыт у нее уже был.

А Григорий Николаевич, наоборот, внешне был весел и беззаботен. Вернувшись, он продолжал что-то рассказывать и шутить. Будто не было печального повествования о гибели жены и сына по дороге в Сочи. И Юля подумала, что трагедия, рассказанная им, должна была усыпить ее бдительность и возможные подозрения. Своими тяжелыми воспоминаниями с нервно закуренной сигаретой, он просто расположил пассажирку к себе. Зачем? Она, задумавшись, посмотрела сначала в окно, потом на водителя и сделала вывод, что, возможно, все просто. Если вдова Доценко рассказала своему возлюбленному о визите к ней в номер двух дамочек, начавших свое расследование убийства, то главный врач мудро рассудил, что с ними лучше «подружиться». К архиву он их не допустил, тем не менее, оставил о себе приятное впечатление. Теперь он доволен, конечно. Он все сделал правильно и хитро. А Юле стало обидно за себя, свою наивность и доверчивость.

Коломброцкий притормозил у ворот санатория «Нефтегазмет». Когда пассажирка вышла из его автомобиля и поблагодарила его, он улыбнулся и крикнул в открытое окошко:

— Удачи! — помахав на прощанье рукой.

Юлия быстрым шагом направилась к своему корпусу. Прогуливающиеся по территории здравницы отдыхающие несли в руках апельсины, бананы и яблоки, кусая на ходу спелые плоды.

«С ужина прихватили десерт», — с иронией подумала она и тут же изменила свой маршрут в сторону столовой.

Молодожены Ирина и Валера, не спеша, ковырялись в тарелках, как всегда что-то обсуждая.

— Юля, а мы подумали, что вы уже не придете, — воскликнула девушка и радостно добавила, — не зря мы задержались!

— А что случилось?

— Завтра будет игра «Что? Где? Когда?» между группами отдыхающих. Давайте организуем свою команду?

Журналистка взяла из рук подошедшей официантки тарелку с пловом и улыбнулась:

— У нас есть шансы на победу?

— Я думаю, что есть, — Валерий подмигнул и шепнул, — девчонки, кто, как не научные работники и представители средств массовой информации должны здесь блеснуть интеллектом?

— А сколько должно быть человек в команде? — заинтересовалась идеей «сыщица».

— Четверо, — с готовностью ответила Ира.

— Кто же в нашей ученой банде будет четвертым? — поинтересовалась Юля и принялась за еду.

— Дамир, — Валера пожал плечами, — по нашим подсчетам, — он обнял жену за плечи, — у нас получится сильная команда.

— Я согласна, — кивнула журналистка, — почему бы мозгам не дать возможность поработать.

— А я тебе говорила, что наша соседка — классная, — засмеялась Ирочка, шутливо щелкнув мужа по лбу.

— Пойдемте сегодня на танцы с нами! — предложил Валера.

— Хорошо, — улыбнулась Юля.

«Сидеть в номере вечером не хочется, а идти в „Авиатор“ — значит, опять встречаться с Максимом, опять ловить его обольстительные взгляды и опять бороться с желанием расслабиться в его объятиях. Сделаю перерыв и отдохну с молодоженами», — решила она.

После ужина Юля спустилась к морю и заплыла по обыкновению к краю самого длинного волнореза. Она села на бетонный выступ и огляделась вокруг. Ей было хорошо в этом немом одиночестве наедине со стихией и со своими мыслями. Море впервые за последнюю неделю волновалось, будто пыталось ее о чем-то предупредить. От одной волны к другой оно будто передавало какую-то информацию.

— Что ты мне хочешь сказать? — шепнула она, погрузившись в прозрачную воду и прижавшись спиной к шершавому волнорезу. Ее руки легли на поверхность бетонного сооружения по разные стороны, а ногами Юля имитировала движение педалями. Она закрыла глаза и задумалась.

— И так, что мы имеем? — начала она рассуждать вслух, внутренне радуясь, что ее никто не слышит. — Отставной офицер получил несколько сильных ударов кулаком по лицу, а потом булыжником по голове. Может быть, отчаянный злоумышленник не хотел убивать его, а только врезать «за дело»? А вредный, да еще и пьяный, дядька Доценко сам спровоцировал этот роковой удар? Если рассуждать здраво, то именно так обстояло дело, потому что, если бы убийство было спланировано, то преступник прихватил бы нож или какой-то тяжелый предмет. А он лишь воспользовался «подручным материалом». Интересно, нашли оперативники отпечатки пальцев на орудии убийства?»

Симонова окунулась целиком в воду и, вынырнув, запрокинула голову и стала полоскать горло. Когда-то врач-педиатр обнаружила у первоклассницы Юли увеличение щитовидной железы и показала девочке, как нужно «лечить горлышко». С тех пор она всегда, когда бывает на море, проделывает эту процедуру в целях профилактики. Сыщица вновь уселась на волнорез и продолжила свои рассуждения.

— Кто же нанес удар? Главный врач, который влюблен в жену Доценко, а Анатолий Федорович был помехой? Не зря он на веранде сказал ей о том, что «тело» столько лет им мешало. Или спутник Нины, на которого ныне покойный офицер в свой последний вечер при всех орал в ресторане, спровоцировав ответную агрессию? А, может быть, полногрудая массажистка Валентина Борисовна, оскорбленная невниманием к своей особе? Убийцей может быть кто угодно, — Юля поправила бретельку у купальника и, шлепнувшись в море, поплыла к берегу, — любой случайный человек или не случайный…

Распахнув двери плательного шкафа, она посмотрела на свой гардероб.

— Надену сегодня эту шифоновую кофточку с сиреневыми цветами, — решила она, — конечно, она слишком прозрачная и откровенная.

Молодая женщина на секунду задумалась, но потом махнула рукой и сняла с плечиков блузу.

— Имею право! Я — на отдыхе!

На танцевальной площадке было, как всегда, весело и шумно. Из стереоколонок громко звучала музыка, со всех сторон раздавался беззаботный смех, а неунывающая ведущая активно зазывала народ на конкурсы. Соседи по столику, увидев ее, замахали руками:

— Юля, идите к нам!

Рядом с молодоженами стояли старые знакомые Дамир и Вадим. Они сразу расступились, принимая землячку в свою компанию. Журналистке мгновенно передалось их приподнятое настроение, и она тут же влилась во всеобщее состояние праздника. Ирочка потянула ее за собой в круг танцующих, и Юля беззаботно поддалась «стадному» чувству, похожему на первобытную медитацию. Кто-то сзади схватил ее за талию под звук нестареющей «ламбады», и длинный «хвост» отдыхающих двинулся по танцплощадке, словно огромный питон, цепляя на своем пути себе подобных. Ее телефон вибрировал и зудел в кармане укороченных джинсов, а она продолжала задорно плясать.

— Юленька, вы сегодня в ударе, — крикнул ей на ухо Крыжнёв, сжимая сзади ее за талию.

Она почувствовала его липкие пальцы, которые самоуверенно скользнули под тонкую ткань блузы. Юля повернула голову, чтобы сделать замечание наглецу и, скользнув взглядом по толпе, увидела Максима. Он стоял в сторонке, неотрывно глядя на нее с тающей грустной усмешкой. Она вдруг замерла, потом, бросив строгий взгляд на Вадима, легонько стукнула его по рукам и стремительно двинулась к знакомому из «Авиатора» сквозь неутомимо двигающийся людской поток.

— Ты обещала прийти на прощальный вечер, — сказал тихо мужчина, — Сергей тебя вчера приглашал.

— Ой, — она прикусила губу, — я совсем забыла.

Юля тут же покинула танцплощадку и направилась к ресторану. Макс шел молча рядом, и это неожиданное молчание вдруг стало ее тяготить. Она чувствовала его обиду каждой клеточкой своего кожного покрова.

«Лучше бы высказал свои претензии, чем идти и сопеть», — с иронией подумала она.

— А я решила, что ты из Сочи не вернулась, — засмеялась Полина, поднявшись из-за столика навстречу подруге, — как села в машину к Коломброцкому, так и пропала!

— Так, Юлия, тебе полагается «штрафная», — засмеялся Сергей, подавая ей фужер с шампанским.

Сидящие за столиком дружно подняли стаканы, а виновник торжества встал и откашлялся.

— Ребята, — начал он, медленно оглядев всех присутствующих, — случайно познакомившись с вами здесь, на Черноморском побережье Кавказа, я в который раз понял простую истину: хороших людей на Земле много, и я — счастливчик, потому что на своем пути я встречаю таких, как вы! Я очень надеюсь, что мы не потеряемся в этой жизни, а будем иногда, хотя бы по праздникам, звонить друг другу. А если кого-то судьба забросит в Карелию, то милости просим!

То ли от спиртного, то ли от волнения, румянец на его щеках стал еще ярче.

— Буду рад принять в своем доме любого из вас!

— Ура! — раздался голос Максима.

— Отлично сказано, дружище! — крикнул Игорь, а остальные участники застолья одобрительно закивали и стали осушать свои фужеры.

Юля потянулась за салатом и мельком глянула на сидящего напротив Володю. Он был, как обычно, спокоен и робок, и, в отличие от других, совсем не притронулся к шампанскому.

— Владимир, ты что, сегодня — за рулем? — пошутила она, кивнув на его полный стакан.

— Нет, — пожал плечами он.

— У него голова болит, — заступился за него радушный Сергей, — несколько таблеток уже проглотил, бедолага. И не помогает.

— Ой, извини, — произнесла виновато журналистка, — может, не те лекарства пьешь? Или в аптеке подсунули «левые»?

— Нет, у меня свои таблетки, — он сделал брови домиком, — я всегда с собой вожу дорожную аптечку.

— А я хочу продолжить мысль Сереги, — громогласно сказал Игорь, и все притихли, — если кто-нибудь из вас случайно попадет в Волжские степи, — он положил на плечо жены свою ладонь, — пожалуйте к нам в славный город Советск! Мы тоже будем рады вас видеть! Да, любимая?

— Конечно! — Полинка улыбнулась. — Мальчики, спасибо вам за компанию! Если бы не вы, наш отдых был бы не такой насыщенный! Приезжайте в гости!

Все одобрительно закивали.

— Ребята, я уезжаю через три дня, поэтому тоже хочу обратиться ко всем, — поднялся из-за стола худощавый Володя, массируя висок, — у всех есть мой номер телефона. Поэтому, кто будет в Сибири, не забудьте, что там живет человек, который с радостью вас примет! Вам нужно будет только позвонить!

— Позвоним! — засмеялся Сергей.

Компания опять зашумела, разливая в стаканы шампанское и подкладывая в тарелки закуску.

— А я, простите, пока вас не приглашаю, — Максим усмехнулся, оглядывая всех присутствующих, — вернусь на службу из санатория, сразу буду переводиться в другую войсковую часть. Так что, пока не знаю, где осяду. Но, я всех оповещу, как только определюсь с назначением!

Выпившие мужчины продолжали говорить тосты, попеременно объясняясь друг другу в уважении и симпатии, а их дамы успевали поднять фужеры и станцевать у эстрады.

— Что-нибудь разузнала? — шепнула Петрова, когда вернулись за столик после «зажигательной» лезгинки.

— Завтра поговорим, — тихо ответила журналистка.

— Юль, ты совсем не пьешь, — проговорил Сергей, глядя на ее полный стакан, — если шампанское не нравится, давай закажем вино! А хочешь «Мартини»? Девчонки обычно любят его!

— Спасибо, Сергей, — молодая женщина озорно подмигнула, — у меня своей дури и без алкоголя хватает!

Из ресторана возвращались всей гурьбой, распевая забытые песни от лиричных народных, вроде «Ой, цветет калина», до патриотических маршевых, таких как «Дан приказ ему на запад». Веселая компания из «Авиатора» проводила Юлю до ее корпуса. Она еще раз на прощанье чмокнула в щеку Сергея и пожелала счастливого пути.

1.7. Капля подозрения

В гости к Нине сыщица решила сходить одна. Ни к чему таскать с собой Полинку, решила она, пусть отдыхает с мужем. Да и новая знакомая может принять сразу двух дамочек не так приветливо, как хотелось бы. Как и предполагала Юля, во дворе у Нины был мини-розалий. Она остановилась и непроизвольно залюбовалась цветами, когда из раскрытого окна услышала добродушный голос хозяйки:

— Юлия, проходите в дом!

«Сыщица» поднялась по крутым ступенькам и оказалась на просторной веранде, овитой диким виноградом. Посередине стоял круглый стол, а на нем пузатый самовар с фарфоровым заварным чайником.

— Мама, а можно я погуляю? — из комнаты выглянул худенький белокурый мальчик и, посмотрев на незнакомку, поздоровался.

— А уроки выучил? — строго спросила женщина у сына.

— Не все, — честно признался тот, — я вечером доделаю!

— Ну, беги, сорванец, — улыбнулась она и, обращаясь к Юле, добавила, — а вы присаживайтесь.

Мальчишка радостно побежал вниз по ступенькам, натягивая на ходу выгоревшую футболку, а гостья уселась на топчан с яркими подушками и маленьким лоскутным одеяльцем.

— Миленькое, — кивнула на него журналистка.

— Это я сыну сшила, когда в декрете была, — хозяйка улыбнулась, — люблю заниматься рукоделием.

— Но оно совсем новое, — Юля повернула одеяло другой стороной, — а ваш сын уже в школе учится!

— Когда Сережка родился, приехал его папа, — женщина вздохнула, — увидел мое самодельное покрывало и сказал, что оно «намекает» на бедность. А он не допустит, чтобы его сын в чем-то нуждался.

Нина усмехнулась своим воспоминаниям.

— Велел, чтобы я его выкинула. Я и убрала одеяло подальше почти на десять лет. Жалко было выбрасывать, — виновато улыбнулась она, — я его делала с такой любовью.

— А мне очень нравятся вещи, сделанные своими руками, — пожала плечами гостья, — в них столько положительной энергетики. У меня вечно времени не хватает на рукоделие, а то сидела бы и придумывала узоры. Тут такое пространство для творчества!

— Я с вами согласна, Юля! А еще рукоделие успокаивает…

— Какая вы послушная, — усмехнулась журналистка, — муж сказал, что надо выбросить, и вы даже не возмутились. Я бы, наверное, стала доказывать, сколько времени и труда я потратила на это изделие.

— Нет, я не слишком послушная, могу и взбунтоваться! — она засмеялась и, сразу став серьезной, добавила. — Просто он был не муж…

Чтобы сгладить неловкость затянувшейся паузы, Нина разлила чай и поставила красивый поднос с кусочками аппетитной выпечки.

— Давайте пить чай с яблочным пирогом, — кивнула она гостье, — его я тоже сама пекла!

— Давайте!

Пока пили чай, разговаривали на разные темы. Юля рассказала про дочь, а Нина поделилась рецептом своего воздушного теста. Обеим женщинам было комфортно вдвоем просто мирно беседовать. Однако сыщице не терпелось расспросить гостеприимную хозяйку про отца её ребенка. Она чувствовала, что в этой истории еще не поставлена точка. Однако, женщина, спустя несколько минут, сама вернулась к этой теме.

— Мне не повезло с мужем, — вдруг сказала она, — замуж вышла еще студенткой, а он работал на кафедре в нашем институте.

— Он был преподаватель? — вежливо поинтересовалась Юля.

— Нет, что вы, — она покачала головой, — он был лаборант. Такой высокий, красивый и веселый. По советским понятиям, одевался модно и не по средствам. Но я знала, что он «фарцевал», а, выражаясь по-простому, спекулировал импортными шмотками, пластинками, аудиоаппаратурой. В восьмидесятые годы, если вы помните, был дефицит всего, — пояснила она.

— Помню, — кивнула гостья.

— Мы с подружкой бегали к нему в кабинет на переменах. Собиралась обычно веселая компания, потом вместе ходили на дискотеки, институтские вечера. Когда он мне сделал предложение, все девчонки из группы завидовали!

— И что же случилось? — напряженно спросила Юля.

— В том-то и дело, что ничего, — Нина поправила прядку волос и посмотрела через стол на собеседницу, — я окончила институт, устроилась работать преподавателем в школу, а он продолжал за копеечную зарплату протирать штаны в своей лаборатории. И никаких перспектив. Забежала я как-то на кафедру после своих уроков, заглянула к нему, а там — толпа студентов. Курят, смеются… Одна рыженькая девчонка у него на коленях сидит. Как всегда, все веселы и беззаботны! Я с сожалением поняла, что ничего у него не меняется, просто очередная партия студентов…

— Я вас понимаю, — Юля вздохнула.

— А мне, как любой женщине, хотелось надежной опоры в лице мужа, свой дом, детей, наконец!

— Муж не хотел детей?

— Он вроде и хотел, но говорил, что нам еще рано заводить ребенка. Жили в общежитии, — пояснила она.

— А вы не пробовали его убедить найти другое место работы?

— Конечно, пробовала, и не раз! Но он и слушать не хотел, его все устраивало. А меня — уже нет.

Гостья сочувственно кивнула.

— Разошлись мы быстрее, чем поженились, — продолжила Нина, горько усмехнувшись, — я вернулась сюда, на родину. А тут мужчин с серьезными намерениями днем с огнем не найти, на Черное море приезжают отдыхать, а не жениться. Мне было уже двадцать семь, когда я встретила отца моего Сережи. Он был старше меня на восемнадцать лет!

— Ого! — улыбнулась Юля.

— Да, — Нина щелкнула языком, — но выглядел, как голливудская звезда: подтянутый, улыбчивый. Густые темные волосы с проседью, комплименты не дежурные, а утонченные и со смыслом. Он меня в первый же день знакомства очаровал. Завязался бурный роман, который мы тщательно скрывали. Юля, вы меня можете осуждать, но он приехал сюда с женой, представляете?

— Да уж. Вы оба рисковали, — гостья покачала головой.

— Правда, я потом случайно от приятельницы узнала, что его жена тоже не теряла времени даром. Увлеклась нашим сотрудником. Врачом, — после небольшой паузы, уточнила Нина.

На мгновение Юля замерла от безумной догадки.

— Вы мне про Доценко рассказываете?

На этот раз уже у хозяйки округлились от удивления глаза:

— А как вы догадались?

Юля Симонова умела хранить чужие тайны, и она ценила искренность и откровенность, поэтому не стала придумывать детские истории, а честно призналась:

— Нина, я веду частное расследование. Мне не дает покоя убийство Анатолия Федоровича. Я уверена, что это не несчастный случай, как пытаются его представить служители закона. Поэтому я попробую в этом деле разобраться.

— Вот как, — задумчиво проговорила хозяйка.

— Я уже общалась с вдовой — Любовью Константиновной и главным врачом санатория «Авиатор» — Коломброцким.

— И они вам честно все рассказали? — недоверчиво спросила женщина.

— Конечно же, нет!

— Так я и думала, — махнула рукой Нина, — наверное, еще и рады, что Толи не стало…

— А вы?

— Я? — она долгим взглядом посмотрела на гостью, — Я горюю…

Эти слова женщина произнесла с такой искренней печалью, что было ясно, что она не лжет.

— Нина, расскажите дальше вашу романтическую историю.

— Да, пожалуй, романтика вся закончилась, как только Анатолий уехал домой в Москву, а я узнала, что забеременела. Но решила, что ребенка оставлю и выращу сама, уж очень я хотела, чтоб у меня был малыш, — она потянулась рукой к самовару и, подставив свою чашку, повернула миниатюрный винтик.

Вода с журчанием стала наполнять емкость.

— Давай я и тебе еще чая налью, — незаметно перейдя на «ты», доброжелательно предложила Нина.

— Давай, — подавая свою чашку, согласилась гостья.

Пока Юля, не спеша, помешивала изящной ложечкой душистый напиток, хозяйка положила на небольшую тарелочку кусок пирога и, подав ей, продолжила свой рассказ.

— Анатолий приехал в санаторий неожиданно, когда Сереженьке исполнилось два месяца. Нашел мой дом и пришел с цветами. Я была, конечно, удивлена. Когда прощались год назад, никто никому ничего не обещал. А он только спросил, кивнув на сыночка: «Мой?»

— А ты?

— Ну, а что мне скрывать. Честно сказала: «Да».

Она положила в чай сахар и вздохнула.

— Я ни за что бы не подумала, что мой случайный любовник станет таким заботливым отцом. Он присылал деньги и подарки, приезжал раз в год сам, а когда сын подрос, уже мы к нему стали ездить.

— Куда? — удивилась Юля.

— В Москву, — улыбнулась Нина, — он снимал квартиру для нас на месяц, водил по музеям, театрам. Сережку — на карусели разные. Несколько раз в Дом отдыха устраивал в Подмосковье и нас навещал, чуть ли не каждый день. Он любил сына, — сказав последнюю фразу, она вдруг тихо заплакала.

Юля встала и, подойдя к женщине, обняла ее за плечи. После небольшой паузы она спросила:

— А что Анатолий Федорович рассказывал про жену? И почему он с ней не развелся?

— Что ты, Юля, — хозяйка махнула рукой, — там все сложно! Его тесть был генерал, служил в свое время в Генштабе. И хоть тогда ему было под семьдесят, друзья в высших эшелонах власти еще были. А потом, — Нина вытерла слезы, — если бы не этот тесть…

— И что? — спросила журналистка, заинтригованная началом фразы.

— Анатолий говорил, что тот спас его от тюрьмы и позора. И Толя не мог отплатить злом за добро — бросить жену.

— А за что его должны были посадить? — Юля от любопытства чуть не подпрыгнула со стула.

— Не знаю, — женщина пожала плечами, — сказал, что должностное преступление совершил.

— Жаль, — сыщица отхлебнула чай и потянулась за кусочком пирога, — постой-ка, Нина, ты сама говорила, что у его жены тоже был роман. Это значит, что в семье уже тогда жил каждый сам по себе!

— В том-то и дело, — опять вздохнула рассказчица, — любви давно у них не было. Но даже в сорокалетнем возрасте, Любовь Константиновна побаивалась своего отца. Анатолий говорил, что у старого генерала был крутой нрав. Он и слышать не хотел о разводе дочери. Ты верно заметила, они жили каждый сам по себе. Теперь у нее руки развязаны, — задумчиво проговорила Нина.

— Она теперь может устроить свою личную жизнь, — согласилась гостья, — но у тебя, кажется, тоже есть мужчина?

— Да, — смущенно улыбнулась Нина.

Юля в который раз подумала, что давно не встречала таких искренних и простых женщин, как ее новая знакомая. В ее взгляде, жестах, движениях и словах было столько открытости и непосредственности, что невозможно не поддаться порыву откровения и быть неискренней с ней.

— Сереже уже десять, а у нас так с Толей и не получилось настоящей семьи. Мальчик видел отца три раза в год: в сентябре — он к нам, на зимние и летние каникулы — мы к нему. Вот и все общение. Да и я устала от такой жизни. Этой весной познакомилась с Сашей. Он, конечно, простоват, работает дальнобойщиком. Зато я сразу почувствовала, что есть мужик в доме: там что-то прибьет, там отремонтирует, то с Сережкой на рыбалку поедет, то мне продукты принесет, говорит, что нечего тяжести таскать. Когда уезжает в командировку на несколько дней, я скучаю, жду его с пирогами. Он свободен, я свободна, ни от кого не прячемся…

— Да, это нормально, так и должно быть, — кивнула Юля, — а в тот вечер Доценко накричал на вашего Сашу, да?

— Да, я его таким никогда не видела!

— Он тебя приревновал?

Нина на минуту задумалась.

— Я врать не люблю, и сразу написала Анатолию, что у меня появился мужчина, и у нас всё серьезно.

— А Доценко?

— Он приехал в санаторий две недели назад и вечером пришел сюда. Стал уговаривать расстаться с Сашей и вернуться к нему. Обещал даже развестись со своей Любой и жениться на мне. До самого утра на крыльце просидели и проговорили, — она горестно покачала головой.

«Все сходится с рассказом соседа Доценко о том, что тот отсутствовал в номере в первую ночь после приезда», — сразу отметила про себя сыщица и тут же поинтересовалась:

— И что ты ответила?

— Я сказала, что Сережа — его сын и останется им, но я ему не жена и теперь уже никогда ей не буду.

— А где же в это время был Саша?

— Как обычно, в командировке.

— А когда вернулся, ты ему про Доценко рассказала?

— Конечно! У меня от Санечки секретов нет, — уверенно произнесла она и, вздохнув, добавила, — ругаю себя теперь, зачем мы только в тот вечер в ресторан отправились.

— Нина, расскажите, что произошло в ресторане?

— Мы пришли и сели за крайний столик, — она продолжила воспоминания, — Саша уже сделал заказ, когда я увидела своего бывшего. Он сидел со своими санаторскими приятелями рядом со сценой, и явно был уже «под шафе». А когда поднялся к ансамблю и стал петь свою любимую песню, увидел нас. После исполнения он подошел к нашему столику и стал говорить гадости, провоцируя драку. Я попросила Александра не обращать внимания на выпады пьяного Анатолия. Вечер был, конечно, испорчен. Мы поели и быстро ушли.

— И больше Доценко вы не видели?

— Нет, — пожала плечами Нина, — расплатились и пошли домой, а его в это время товарищи успокаивали.

— А не мог ваш Саша врезать ему за обиду позже, — спросила журналистка, пристально посмотрев на Нину.

— Нет, он в тот вечер из дома не выходил, — твердо сказала женщина, но, немного подумав, добавила, — к машине ходил только что-то забрать… Но его не было минут пятнадцать, не больше. За это время не успеешь до санатория и обратно добежать!

— А доехать? — предположила Юля.

— Нет, он не мог! Саша — не убийца! Он, наоборот, даже пожалел Анатолия Федоровича.

— Как пожалел?

— Сказал, что он его понимает, — она усмехнулась, — говорит, если бы я тебя потерял, я бы тоже надрался.

— А где обычно стоит его машина? — поинтересовалась гостья.

— Там по улице через три дома на пустыре, — она махнула рукой в сторону, — его же рефрижератор во двор не въедет, — улыбнулась она.

На прощанье добродушная хозяйка вручила гостье большую корзину фруктов и орехов.

— Нина, мне как-то не ловко, столько угощений.

— Ешь на здоровье! Это все домашнее. И вот ещё, — сказала женщина, подавая брошюру по разведению роз.

— Спасибо! А корзину Ангелине отдать?

— Можешь взять себе, а лучше перед отъездом приходи с этой корзиной, я твоей дочке положу в нее фруктов, — и, после короткой паузы, добавила. — Спасибо тебе Юля, что взялась за расследование, а то, похоже, до этого никому нет никакого дела, даже милиции.

На пустыре, действительно, еще виднелись следы от широких шин большегруза. Юля внимательно осмотрела место и увидела скомканный носовой платок. Она подняла с земли сухую ветку и с ее помощью развернула тряпицу. Сыщица похвалила себя за наблюдательность, на носовом платке отчетливо виднелись коричневые пятна.

— На кровь похоже, — прошептала она.

Несмотря на тяжелую поклажу, всю обратную дорогу Юля почти бежала. У входа в ее корпус стояла в пляжном костюме Полина, вызванная сыщицей по телефону для немедленного мозгового штурма. Когда подруги прошли в номер, Юля по-хозяйски разложила по тарелкам фрукты. Потом, вальяжно развалившись на двуспальной кровати среди тарелок с угощениями, она поведала свои наблюдения и умозаключения за последние два дня. Удивленная партнерша по сыску проговорила:

— Значит, ты предполагаешь, что этот дальнобойщик грохнул нашего подполковника?

— Очень даже может быть, — развела руки Юля, — сама посуди, сорокалетний здоровый мужик терпит в ресторане нападки какого-то хилого старикана. Потом Доценко уходит из ресторана, бросив своих друзей. Зачем? Куда? Ответ очевиден: женщина, которая его любила и боготворила одиннадцать лет, теперь живет с другим! И это его взбесило!

— Но она же ему честно рассказала о том, что у нее появился мужчина, — попыталась возразить Полина.

— Милая моя, одно дело прочитать и услышать, и совсем другое дело — увидеть свою женщину с посторонним мужиком! В течение десяти лет он считал Нину и Сергея своей семьей, по-своему заботился о них, проводил все отпуска. А тут его место занял какой-то водила! Учитывая рассказы бабок из вашего санатория о характере Анатолия Федоровича, думаю, он рванул к дому Нины, чтобы продолжить разборку!

— Но не дошел, да?

— Думаю, что до дома Нины он не дошел, а нарвался на кулак дальнобойщика. И если он его грохнул, то мог оставить на пустыре, а ночью отвести к санаторию и бросить за корпус! А Нина этого не знала, потому что мирно спала, ни о чем не догадываясь.

— Юлька, ты — гений! Очень похоже на правду, — Полина восхищенно посмотрела на подругу.

— Пока это только предположение, — смутилась от похвалы журналистка, — у нас еще главный врач с вдовой под подозрением.

И Юля подробно рассказала о найденном брелке в виде змейки в машине Коломброцкого.

— Одноглазая змея и отказ проверить архив — это весомые доводы, — кивнула Петрова, кусая очередной сочный персик.

Юля хотела что-то добавить, но нетерпеливо зазвонил сотовый. Она вяло потянулась к телефону, но, глянув на экран, улыбнулась и поднесла указательный палец к губам.

— Лёня, я тебя слушаю! — задорно сказала она в трубку.

Полина приоткрыла рот и заинтригованно наблюдала за меняющимся выражением лица подруги.

— Фенобарбитал? — переспросила та.

После пятиминутного разговора Юля внимательно посмотрела на помощницу и сообщила:

— Звонил Лёня Фирсов. Пришло заключение из лаборатории. Таблетка, которую ты нашла — фенобарбитал.

— А от чего используют этот препарат, он сказал?

— Да, сказал. Применяется при эпилепсии, параличе, судорогах на фоне поражения головного мозга…

— Серьезный препарат, — согласилась Петрова.

— Таблетка, возможно, не имеет отношение к убийству, но потеряна она совсем недавно, это было видно. И в лаборатории подтвердили: срок годности не истек…

— С зеленым камешком и таблеткой все понятно, а про окурок твой Фирсов ничего не сказал?

— Сообщил, что это сигарета марки «Кент», самая слабая и курила ее женщина, — журналистка сделала смешную гримасу, — увы, круг подозреваемых не сужается…

— Я не видела на окурке губной помады, — тут же вспомнила Полина.

— Я — тоже, но у нас с тобой заключение эксперта, хоть и устное!

— А жвачка?

— Я ее выбросила, — Юля пожала плечами, — разве мы по ней кого-нибудь найдем? Даже если, к примеру, в лаборатории сделают анализ слюны, то никто не будет проверять всех отдыхающих…

— Тоже верно, — вздохнула Петрова, потянувшись за виноградом.

Несколько минут подруги, задумавшись, мирно жевали. Казалось, что время остановилось. Они обе слегка вздрогнули, когда затрещал местный телефон на тумбочке.

— Хорошо, что напомнили, — усмехнулась журналистка, вернув трубку на телефонный аппарат, — у нас сегодня в клубе игра «Что? Где? Когда?». Придешь за меня поболеть?

— Вот, Симонова, ты — электровеник, — улыбнулась Полина, — когда ты все успеваешь?

— Ты не первая, кто меня так называет, — весело подмигнула Юля, — так придешь?

— Мы все заявимся, — шутливо погрозила пальцем Петрова, — кажется, Максим в тебя влюблен, — вдруг добавила она.

— Слушай, я опять переела, — засмеялась Юля, резко сменив тему разговора. Она погладила себя по животу и предложила, — давай рванем на пляж, жара как раз спала.

— А море не выйдет из берегов, когда в него войдут две толстые хрюшки?

— Мы как раз и проверим!

1.8. Капля заинтересованности

Большой зал клуба был забит отдыхающими. По центру стояло пять столов, за которыми расположились команды знатоков. Несмотря на жаркий день, все игроки, будто сговорившись, были одеты в белые рубашки или футболки. Члены жюри сидели поодаль, наблюдая за участниками. Вопросы, заранее вложенные в стандартные конверты, были сложные, но знатоки бойко отвечали по очереди. Интеллектуальный накал охватил всю аудиторию, включая зрителей, которые живо волновались за своих знакомых. В финал прошли лишь две команды, после чего объявили перерыв.

— Юлька, вы — молодцы, — Игорь похлопал землячку по плечу, когда она подошла к своим приятелям, — очень здорово играли!

— Теперь в финале не подкачайте, — добавила его жена.

— Да, я не ожидала, что ребята, — она оглянулась на Ирину и Валерия, — такие умненькие!

— Причем здесь они? — усмехнулась Полина. — На самые сложные вопросы отвечала как раз ты!

— Да, — кивнул Володя, — я даже представить себе не мог, что у Наполеона была чаша для вина, сделанная из черепа Калиостро!

— Откуда ты это знаешь? — улыбнулся Петров.

— Ой, совершенно случайно узнала, — смущенно ответила Юля, — посмотрела фильм «Формула любви», — она обвела приятелей взглядом, — помните, постановку Марка Захарова?

— Там, где Абдулов с Фарадой поют: «Уно-уно-уно-ун-моменто», — уточнила Полина.

— Правильно, — согласилась Юля, — заинтересовалась, какой на самом деле был великий авантюрист восемнадцатого века — Алессандро Калиостро? Нашла его биографию и статьи про него. На самом деле, личность — неординарная, особенно для своего времени. По его словам, он узнал секрет «философского камня» и рецепт «эликсира бессмертия». Но, тем не менее, его жизнь закончилась трагично в застенках крепости Сен-Лео.

— Но существуют версии, что он оттуда сбежал и до сих пор бродит по свету, — проговорил Максим.

— Да, его смерть окутана тайной, — кивнула журналистка, — но, когда Наполеон стал императором, он послал солдат, которые вскрыли могилу Калиостро и доставили череп своему полководцу. Ювелиры облагородили череп золотом и драгоценными камнями.

— И все равно, пить из черепа, — Полина дернула плечами, — фу!

— Древние считали, что сила и знания человека перейдут тому, кто пьет из такой чаши, — усмехнулась Юлия, — наверное, Наполеон хотел обладать знаниями всемирно известного алхимика.

Тем временем, соседи по столику подошли к Юлиной компании.

— Познакомьтесь, — улыбнулась журналистка молодоженам, — это мои друзья Володя, Максим, Полина и Игорь!

— Мы — Ирина и Валерий Семенихины, — представилась девушка.

— А нашу фамилию очень легко запомнить, — усмехнулась Полинка, — Ивановы, Петровы, Сидоровы. Так вот, мы — вторые!

Все улыбнулись. Потом мужчины пошли на перекур, а девушки стали обсуждать сложные вопросы игры и обмениваться впечатлениями. Ирина внимательно посмотрела на новую знакомую и спросила:

— А вы давно женаты?

— Одиннадцатый год, — не задумываясь, ответила Полина.

— Я бы хотела, чтобы у нас с Валерой через десять лет были тоже такие же отличные взаимоотношения, как у вас с мужем.

— А как ты поняла, какие у нас отношения, если познакомились только пять минут назад? — засмеялась Петрова.

— Достаточно одного взгляда, чтобы определить, счастливы люди вместе или нет! — уверенно ответила Юлина соседка.

— Пожалуй, она права, — кивнула подруге журналистка.

По ступенькам медленно спускался Дамир. Он подошел к молодым женщинам и, оглядываясь по сторонам, спросил:

— А мальчишки где?

— Они вышли покурить, — ответила Ирочка за всех.

— Дамир, а по географическим вопросам вытянул нашу команду именно ты, — улыбнулась Юля, — наверное, в школе был отличником?

— Не в этом дело, — его лицо озарила улыбка, — мой отец был геолог и часто брал меня в экспедиции. А я любил в свободное время карту изучать, помню, даже ставил отметки на ней, где побывал. Это не на экскурсионном автобусе путешествовать, — он усмехнулся, — приходилось часто на своих двоих топать по несколько километров.

— И где же вы были? — заинтересовалась Полина.

— В средней полосе России, на Байкале, на Дальнем Востоке, в Сибири. Свое последнее школьное лето провел в Верхнем Чулыме…

— В Верхнем Чулыме? — раздался удивленный голос сзади.

Все обернулись и увидели Владимира. Он бойко протянул руку Дамиру и весело сказал:

— А я там сейчас служу!

Шахиев крепко пожал руку офицеру:

— Вот так совпадение! Только я давно там не был, лет восемнадцать.

— А вы приезжайте!

Финал игры прошел быстро, как обычно происходит в детских лагерях и на взрослых курортах. «Под занавес» вышла ведущая и предоставила слово председателю жюри. Он коротко поделился мнением всей судейской коллегии, отметив высокий интеллектуальный потенциал работников предприятия «Нефтегазмет». Под аплодисменты зрителей и участников, он торжественно провозгласил:

— Победила дружба!

Все были довольны, кроме команды Семенихиных.

— Мы же играли с явным перевесом, — разочарованно пробурчала Ирочка, — почему же «ничья»?

— Милая, это лишь игра, — обнял ее Валера, — у них по сценарию — «побеждает дружба», — кивнул он в сторону судейской скамейки.

— Мы же не в детском саду, — не унималась она и, повернувшись к Юле, спросила, — мы лучше всех играли, правда?

— Правда, — усмехнулась по-доброму журналистка.

После вручения символических сувениров членам двух команд, заиграла бравурная музыка, и зал быстро опустел. Отдыхающие расходились по своим корпусам, активно обсуждая недавнее развлечение. Компания из санатория «Авиатор» двинулась на пляж.

— Юль, давайте с нами, — махнула рукой Полина, — и друзей своих зови!

Команда «Нефтегазмета» быстро присоединилась к «авиаторам». Время близилось к ужину, поэтому берег был пустынный. Влажная галька хрустела под ногами, беспорядочно стоящие шезлонги белели своей обнаженной беспомощностью. Среди шума набегающей волны и крика голодных чаек, послышались знакомые голоса. Все обернулись. Игорь и Максим неловко бежали по извилистой пляжной линии, держа в руках пакеты. Когда мужчины и женщины расселись по лежакам, Петров достал бутылки с пивом, большой пакет с нарезанным хлебом и целый мешок мидий.

— Откуда это все? — спросила удивленная Юля.

— Перед вашей игрой наловили, — улыбнулся Максим, — предлагаем здесь и отужинать!

— А пиво откуда? — Полина потянулась за банкой.

— В ларьке сейчас купили, — усмехнулся ее муж, — вы так были увлечены беседой, что даже не заметили наше отсутствие!

— Так они же сырые, — Ирочка брезгливо повело носом, заглянув в полиэтиленовый мешок.

— Дело техники, — озорно подмигнул Петров и пошел в сторону волнореза.

Через минуту он откуда-то притащил большой лист из толстой жести, ребята собрали одиноко валяющиеся ветки и палочки для костра, и все в ожидании замерли, не отводя глаз от импровизированного противня, на котором лежали ракушки. Через несколько минут раздался треск, и створки, одна за другой, стали раскрываться, обнажая причудливые тельца моллюсков.

Мужчины стали активно ухаживать за дамами, посыпая солью содержимое ракушек. Было отчего-то весело и беззаботно, и поедание походного ужина превратилось в забавное приключение на отдыхе. Все перепачкались в саже, но это только добавило безудержного смеха и детского восторга. И только после нескольких заплывов в море, «курортники» двинулись по своим санаториям, продолжая шутить и дурачиться.

— Вы здорово придумали организовать ужин на пляже, — улыбнулась Юля, когда пошла по тропинке к своему корпусу и обнаружила рядом Максима.

— Тебе понравилось?

— Очень! — она посмотрела на свою некогда белую блузку.

— Надо сразу замочить, — посоветовал мужчина, кивнув на пятна, — а то вдруг не отстирается.

— Отстирается, — Юля беззаботно махнула рукой, — знаешь, а я ведь первый раз в жизни ела мидии, — призналась она.

— Да что ты? — Максим удивленно поднял брови.

— С детства как-то осторожно отношусь к экзотике, — журналистка усмехнулась, — люблю все привычное…

— Я уже понял, — печально проговорил провожатый, — наверное, тоже вхожу в разряд экзотики?

— Да ну тебя, — засмеялась она.

— Может, все-таки пригласишь в гости, — проговорил Максим, когда подошли к Юлиному корпусу, — обещаю, что не буду приставать.

— Ладно, — махнула головой молодая женщина, — проходи! Тем более, у меня фруктов целая корзина, поможешь уничтожить, — усмехнулась она.

— Чем в таз, лучше в нас, — сострил гость.

Пока Юля принимала душ, Макс деликатно сидел на балконе. Когда она вышла и присела на плетеное кресло рядом, то была приятно удивлена: он успел начистить целую тарелку лесных орехов.

— Сплошное обжорство, — пробормотала журналистка, взяв пригоршню ядрышек и отправив их в рот.

— Фундук и грецкие орехи очень полезны, — серьезно проговорил мужчина, — мне мама всегда давала их. А еще кедровые…

— Макс, а что случилось с твоей мамой? — вдруг вырвалось у Юли. — Прости, если вопрос неуместный. Просто ты сказал, что жил с тетей.

— Мама погибла, но мне не хочется распространяться на эту тему, — он задумчиво посмотрел на собеседницу.

— Понимаю.

Максим благодарно кивнул.

— А отец? — не унималась та.

— А отцов у меня было двое, но, — мужчина зло усмехнулся, — оба — подлецы. Кровный папаша бросил нас с мамой, когда мне был годик, а второй — через три месяца после маминой гибели женился на своей сотруднице, — он медленно вял с тарелки грушу, откусил и поднял глаза на Юлю, — твое любопытство удовлетворено?

— Это не любопытство, а нормальный человеческий интерес, — с достоинством проговорила она.

— Надеюсь, — Макс грустно улыбнулся.

— А ты не знаешь случайно, какие таблетки пьет Володя? — неожиданно спросила сыщица.

— Нет, не знаю, — он пожал плечами, — что-то от головной боли. А почему тебя это интересует?

— Просто на месте убийства того мужчины с вашего санатория Полинка нашла таблетку. Мы выяснили, что это за препарат.

— Да? — гость приподнял левую бровь. — И что же это?

— Фенобарбитал.

Юле показалось, что взгляд Максима на мгновенье стал злым и колючим. Она присмотрелась к нему. Нет, показалось. Она вдруг подумала, что стала подозревать всех. И вспомнила, что Андрей говорил, что пока идет следствие, проверять необходимо всех, не взирая на личные симпатии. Мысли о любимом мужчине вернули ее к действительности.

— Максим, я что-то устала, — вяло промолвила она.

— Намек понял, — он, как обычно, усмехнулся.

Спокойно поднялся с шезлонга и направился к двери. Проходя мимо кровати, он кивнул на фотографию, стоящую на тумбочки.

— Это из-за него ты меня игнорируешь? — и, не дождавшись ответа, сказал. — Счастливый чувак!

Закрыв за гостем дверь, Юля набрала номер и услышала такой родной и любимый голос:

— Слушаю, Юленька!

— Андрюша, мне нужна твоя помощь, — тут же призналась журналистка своему жениху.

— Отбиваться от поклонников? — усмехнулся в ответ майор уголовного розыска Осипов.

— С этим я справлюсь и без тебя, — засмеялась молодая женщина и серьезно добавила, — мне нужна информация о подполковнике Военно-воздушных сил Анатолии Федоровиче Доценко. У него были неприятности на службе, и настолько серьезные, что его могли посадить в тюрьму.

— А почему не посадили? — задал резонный вопрос Андрей.

— Тесть у него служил в Генеральном штабе и родственничка своего отмазал. Но, — Юля сделала короткую паузу, — эти данные лишь на уровне «сарафанного радио». Поэтому, на деле все может оказаться совсем не так!

— Хорошо, я попытаюсь разузнать, — Осипов вздохнул, — больше одну тебя никуда не отпущу!

— Ты считаешь, что я ищу себе приключения на мягкое место?

— Не в этом дело. Я очень скучаю по тебе, — печально добавил он.

От этих простых и незатейливых слов сердце её запрыгало радостно в груди, а губы расплылись в счастливой улыбке.

— Я тоже скучаю, — тихо сказала Юля.

1.9. Капля удивления

Прежде чем после ежедневных процедур пойти на пляж, Юля зашла на территорию соседней здравницы и направилась на место преступления. Ей хотелось представить, как могло произойти убийство на самом деле и какую роль сыграл в этом непростом деле новый сожитель Нины — Саша. Медсестра Ангелина, намазывая утром лечебной глиной тело журналистки, невзначай обмолвилась, что этот дальнобойщик сегодня возвращается из командировки. Надо придумать какой-нибудь повод, чтобы увидеть его. Юля посмотрела по сторонам и вздохнула. Предположение, что Саша мог убить Анатолия Федоровича на пустыре и притащить сюда, выглядело неправдоподобным. Зачем было так рисковать, когда можно просто бросить труп в любом месте подальше от населенного пункта, где живет Нина. Например, на берегу моря. Волны быстро смоют следы, и свидетелей не будет. Юля уже собралась уходить, как вдруг рядом что-то упало. Она пригляделась и ахнула. На земле лежал окурок с белым фильтром, совсем свежий и еще тлеющий. Так вот почему группа местных оперативников не подобрала ту недокуренную сигарету, которую они с Полиной нашли в первый день их расследования! Этот «бычок» появился гораздо позже! Просто кто-то в лечебно-профилактическом корпусе курит тайком и бросает окурки вниз. И этот «кто-то», как сообщил Леня Фирсов, должен быть женщиной! Журналистка обошла корпус и смело направилась в вестибюль. Контингент любого санатория часто меняется, поэтому никто не обратил внимания на молодую женщину, уверенно шагающую по коридору. Размышляя про себя о неизвестной курильщице, сыщица примерно представила траекторию летящей сигареты. Скорее всего, она была брошена из женского туалета, расположенного на четвертом этаже. Юля поднялась и увидела дверь, на которой была прибита металлическая табличка в виде ромба с изящной головкой дамы в шляпке.

— Это здесь, — шепнула она тихо и приоткрыла дверь.

Несмотря на распахнутое окно, в воздухе еще стоял запах сигаретного дыма. Журналистка облокотилась на подоконник и посмотрела вниз. Сомнений не было, пару минут назад неизвестная курильщица была здесь. Юля пошла по коридору, на ходу раздумывая, что ситуация с найденным окурком прояснилась. Вычислять эту женщину нет смысла, к преступлению она не имеет никакого отношения. Она даже свидетелем не могла быть, потому что лечебный корпус закрывается гораздо раньше того времени, когда подполковник вернулся из ресторана. Сыщица уже собралась спускаться по лестнице, но ее внимание привлек громкий разговор, раздававшийся из ближайшего кабинета. Дверь в него была приоткрыта, по-видимому, из-за сквозняка.

— Пока идет расследование, ты здесь не появляйся, — сурово прозвучал грудной женский голос.

— А чего? — раздался вопрос.

Юля заглянула в кабинет и сразу наткнулась на недобрый взгляд дородной тетки, стоящей в позе «руки в боки». Рядом с ней стоял двадцатилетний детина с накаченными бицепсами и бычьей шеей.

— Че надо? — кивнула она посетительнице. — Ходят и ходят тут! Массаж на сегодня уже закончен!

— Извините, я знакомую ищу, — озираясь по сторонам, елейно ответила Юля и вернулась в коридор.

«Уж не та ли это Валя, которая не давала проходу покойному Доценко?» — тут же промелькнула мысль.

Она встала у большого стенда, делая вид, что читает статью о пользе минеральных источников, а сама напряженно думала, как выяснить, кто эти двое?

«Накаченный парень похож на тетку, возможно, это ее сын», — решила она и вдруг увидела Володю, идущего ей на встречу.

— Полину ждешь? — спросил он, болезненно улыбаясь.

— Да, — тут же соврала Юля и, кивнув на перебинтованный локоть мужчины, поинтересовалась, — что с рукой?

— Укол делали в вену и прокололи, — вздохнул тот, — а Петровы, кажется, на лечебной гимнастике.

— Володя, а ты знаешь массажистку Валентину, — журналистка пожала плечами, — не помню ее отчества. У неё обслуживался Сергей.

— Ну конечно, — усмехнулся тот, — Валентина Борисовна! Так ты стоишь как раз рядом с ее кабинетом, — он указал пальцем на ту самую дверь, в которую минуту назад заглядывала Юля.

— Спасибо, — улыбнулась она.

— Дзегузе! — окликнула парня проходящая мимо медсестра. — Вы от головной боли эти таблетки не пейте, это для вас очень сильный препарат.

— Хорошо, — кивнул он.

— Какая у тебя интересная фамилия, Владимир, — заметила журналистка и добавила шутливо, — импортная.

— Да, — он смутился, — папа — латыш, поэтому такая фамилия. Сложная, — добавил виновато он.

— Наоборот, красивая и необычная!

— Знаешь, сколько у меня было курьезных ситуаций из-за нее? — усмехнулся он и махнул рукой.

— Расскажи! — молодая женщина с интересом посмотрела на собеседника.

— Однажды приехал на новое место службы. Первым делом пошел плановый медосмотр проходить. Потом подхожу с документами к кабинету начальника санчасти, — он развел руки и пояснил, — чтоб подписать, и слышу через открытую дверь, как тот говорит своему сотруднику: «Сейчас придет капитан Джакузи!» Тот у него спрашивает: «Я где-то слышал уже эту фамилию. Он что– итальянец?»

— Да, смешно, — кивнула Юля, — а какие ты таблетки пил, про которые медсестра сейчас сказала?

— Я не помню, — он опять смутился, — мне посоветовали, я и пил. Какое-то трудное название. Кажется, на букву «Ф».

Журналистка растерянно кивнула, а приятель попрощался и пошел дальше.

«Хороший ты парень, Дзегузе, но что же ты пьешь от головной боли? Уж не „фенобарбитал“ ли?» — с искренним сожалением подумала сыщица и стала спускаться по лестнице.

На пляже все шезлонги были заняты, и Юля бросила полотенце прямо на гладкие камешки. Было как-то непривычно одной сидеть на многолюдном берегу моря. Вокруг ходили, бегали, кричали и смеялись отдыхающие из санатория «Нефтегазмета». Симонова, оглядевшись по сторонам, вдруг поняла, что, проводя все дни с веселой компанией Петровых, она настолько привыкла к их вниманию и общению, что только сейчас оценила, как же ей повезло, что встретила на отдыхе этих приятных людей. Несмотря на скромность пляжа и территории здравницы «Авиатор», завтра она пойдет отдыхать именно туда. Жаль, что Петровы скоро уедут, и последние несколько дней ей придется коротать в полном одиночестве. Она положила одежду на полотенце и, разбежавшись, прыгнула с волнореза в море. Юля решила доплыть до буйка, но на полпути повернула назад. Отчего ей стало грустно и тоскливо на душе. Даже прозрачная вода не радовала…

«Итак, — рассуждала она, — подозреваемых становится все больше и больше. Кроме главного врача Коломброцкого и вдовы, прибавился новый гражданский муж Нины — дальнобойщик Саша, офицер Владимир Дзегузе, сынок массажистки с бычьей шеей. У всех найдется повод желать смерти Доценко, кроме Володи. Но это тоже надо выяснить. Вполне возможно, что молодой офицер из Верхнего Чулыма и убитый были знакомы и раньше, например, могли служить в одной части. Хотя, Володе лет тридцать или чуть больше, а Доценко было пятьдесят шесть. И еще сотрудник научного института «Нефтегазмета» Дамир Шахиев мог знать отставного подполковника по отдыху в соседних санаториях. Слишком быстро и хорошо он запомнил его имя и внешность Нины. Это подозрительно.

Сложив мокрый купальник и полотенце в пляжную сумку, Юля отправилась на обед в столовую. У входа в зал стояли молодожены Семенихины и бывшие соседи по купе Вадим и Дамир. После короткого приветствия журналистка спросила, обращаясь к Шахиеву:

— Дамир, а ты уже отдыхал в этом санатории?

— Да, — спокойно ответил он.

— Сколько раз? — Юля решила сразу выяснить все нюансы.

— Раза три, — как ни в чем не бывало, произнес мужчина.

— Любишь приезжать сюда именно в бархатный сезон?

— Я тоже здесь был два раза, — улыбнулся Валерий.

Но Юля никак не отреагировала на слова мужа Ирочки, она смотрела в упор на Дамира, который не выдержал взгляд журналистки и опустил глаза.

— Так вот почему ты так хорошо запомнил убитого, — покачала головой она, — и даму с родинкой.

Шахиев резко повернулся и пошел прочь.

— Дамир, — крикнула ему вслед Ирина и, посмотрев по очереди на всех, спросила, — а в чем дело?

После того, как уселись за столик, Юля вкратце рассказала Семенихиным об убийстве, которое произошло в соседнем санатории «Авиатор». Ребята слушали молча, после паузы Вадим спросил:

— А почему ты думаешь, что Дамир имеет отношение к этому преступлению? — он испытывающее посмотрел на Юлию. — Во-первых, мы с ним были вместе в тот вечер в ресторане, и он никуда не отлучался. А во-вторых, насколько я помню, ты работаешь на телевидении, а не в уголовном розыске.

— Вадим, — Ирина укоризненно посмотрела на мужчину.

— А что? Если я работаю мастером по ремонту электрооборудования, я же не лезу к сварщикам или строителям! Я считаю, что в любом деле должны быть профессионалы! — и он внимательно посмотрел на Юлю.

— Я вас понимаю, Вадим, — она умышленно сделала ударение на местоимение «Вас» и в упор посмотрела на бывшего попутчика.

Потом развернулась к молодоженам и продолжила:

— Но в данной ситуации, как раз профессионалы решили, что это — несчастный случай. А я с ними не согласна, — искренне ответила она, — и не утверждаю, что ваш товарищ каким-то образом связан с убийством, иначе, я бы не стала все это вам выкладывать! Просто я хотела вас попросить помочь убедить Дамира рассказать мне все, что он знает о Доценко и его женщине. Возможно, это поможет вычислить настоящего преступника.

— А кто вычислять-то будет, я чет не понял? Ты, что ли? — почесав затылок, не унимался Крыжнёв, — Значит, следователи закрыли дело, а приезжая корреспондентка — бац, — он недовольно усмехнулся, — и выведет всех на чистую воду!

— Дело в том, что на лице погибшего подполковника были следы ударов: синяк под глазом и рассечена губа, — спокойно добавила сыщица, не обращая внимание на пренебрежительный тон Вадима.

— Да ну?

Он как-то зло посмотрел на бывшую соседку по купе и снисходительно проговорил:

— Ну от синяков люди не умирают!

— Как знать, — спокойно сказала она, пожав плечами, — смотря какой был удар. Погибший был человек немолодой…

— Да, — подала голос Ирочка, — он мог идти, шатаясь от боли, а потом упасть и умереть!

— Шатался он не от боли, а от водки, — злорадно прокомментировал Вадим, вальяжно сложив руки на груди.

— А вы его видели после ресторана? — Юля даже глаза сузила, с интересом вглядываясь в лицо мужчины.

— Мне его и в ресторане хватило, — наигранно засмеялся тот, — болтался от своих приятелей на сцену несколько раз. Туда-сюда, туда-сюда! А, — он махнул рукой и, не простившись, направился к выходу.

— Дамир, действительно, повел себя как-то странно, — по-видимому, решив смягчить ситуацию, проговорил Валера, — ушел, не ответив на такой простой вопрос.

— Я тоже так считаю, — задумчиво проговорила сыщица, — и его молчание только подтверждает мою догадку о том, что он знал прежде убитого подполковника. Но почему-то настойчиво скрывает этот факт.

— Может быть, у него на это есть причины? — заступилась за своего коллегу Ирина.

— Какие, например? — спросил у нее муж.

— А, если это касается дамы, и он повел себя, как настоящий джентльмен? — не унималась девушка.

— Ирочка, ну какая дама? — слегка снисходительно спросила сыщица, — Дамир годится в сыновья тому подполковнику!

— Ой, слушайте, — молодая супруга перешла на шепот, — а, может, наш Шахиев — внебрачный сын того убитого дядьки?

— Его отец был геолог, это я точно знаю, — решительно сообщил Валера и, нежно посмотрел на жену, — не фантазируй, дорогая! И меньше увлекайся индийскими фильмами.

— Ребята, — примирительным тоном начала Юля, — пожалуйста, поговорите с Дамиром. Нам надо все выяснить! Ну в конце концов, я же не милиционер, и о том, что он мне расскажет, я никому сообщать не буду. Все останется между нами!

— Юля, а зачем тебе эта информация? — спросила Ирина и интуитивно прижалась к мужу.

— Хороший вопрос, — грустно усмехнулась журналистка, — я хочу найти убийцу. Вот и все!

После обеда Юля поспешила к себе в номер и, быстро переодевшись, отправилась в соседний пансионат. Полина, увидев ее, помахала рукой.

— Иди сюда, — пригласила она приятельницу, кивая на лавочку, стоящую в тени.

Ту самую, на которой они опрашивали бабулек.

— Мне надо с тобой посоветоваться, — расположившись рядом, проговорила сыщица.

— Давай, советуйся! Чего-чего, а советы давать мы любим!

После того как Юля поведала о всех своих подозрениях Петрова сказала:

— Я согласна, влюбленная массажистка могла огреть по голове Доценко. Ты видела ее ручищи?

— Нет, — улыбнулась журналистка.

— И сыночка своего могла попросить хорошенько врезать незадачливому возлюбленному за то, что пренебрег ее чувствами. Но вот нашего Володю, мне кажется, ты зря включила в список подозреваемых! Он интеллигентный парень, офицер.

— Тогда и Дамир не может быть в этом перечне, — усмехнулась Юля, — он тоже интеллигентный!

— Думаю, что с Дамиром скоро все выяснится, — помолчав некоторое время, промолвила Полина.

— Надеюсь.

— А я слышала, сегодня вдова уезжает в Москву…

— Ну и пусть себе уезжает! С ней бесполезно говорить, — махнула рукой журналистка, — все равно ничего не расскажет. А вот к Коломброцкому я сейчас, пожалуй, зайду.

— У тебя есть повод для разговора? — подруга с интересом посмотрела на собеседницу.

— Я буду играть в открытую. И если он не расколется, значит, я проиграла этот раунд.

— А хочешь, я с Володькой поговорю? Но мне все-таки кажется, что он не мог, — Полина жестом остановила уже готовую возразить сыщицу, — не мог убить еще и потому, что весь вечер был с нами! Ребята играли в бильярд, потом сидели в баре. Никто не отлучался!

— Как это, никто не отлучался? — с вызовом повторила Юля. — Максим в этот вечер приглашал меня на танец, а ты встретила меня на выходе с танцплощадки. Тоже мне, алиби!

— Хорошо, и я, и Макс выходила из бара, но были на виду!

— Кстати, Максим потанцевал со мной, а потом появился в кафе на берегу позже всех! Вот, где он шлялся?

— Ну, подруга, у тебя теперь все подозреваемые! — театрально развела руки Полина.

— И тем не менее, — задумалась журналистка, откинувшись на спинку скамейки, — тем не менее…

Когда Юля подошла к уже знакомой двери кабинета главного врача, она вновь почувствовала некоторую робость перед встречей с Коломброцким. Он был умен и наблюдателен, и ее наступательное намерение «Играть в открытую» может оказаться лишь бравадой. Необходимо настроиться на победу и быть убедительной. Она постучала и, услышав знакомый баритон, вошла в помещение. Григорий Николаевич привстал со своего кресла и протянул руку гостье.

— Рад, очень рад, — повторил он, тряся кисть посетительницы.

От такого, на первый взгляд, искреннего приветствия Юля еще больше заволновалась.

— Что, опять надо в Сочи? — весело поинтересовался он.

«Хитрый лис, — подумала сыщица и взяла себя в руки, — он, как опытный игрок, делает первый ход и стремительно идет в атаку, расслабляя своей наигранной доброжелательностью, противника. Но я немного уже изучила его стратегию и тактику!»

— Григорий Николаевич, я к вам по делу, — гостья тоже улыбнулась и присела на край дивана.

— Слушаю, — все так же приветливо произнес хозяин кабинета, но в его взгляде журналистка заметила настороженность.

— У меня к вам всего лишь один вопрос: когда вы были на месте убийства Доценко?

— На месте чего? — удивленно переспросил мужчина, слегка оттягивая время ответа. — Ах, вот вы о чем, Юлия! — он опять взял себя в руки и ответил. — Я там вообще не был!

— Постойте, как это? В вашем санатории произошло преступление, а вы даже не побывали там?

— Вы и представить не можете, сколько здесь нужно решать ежедневных проблем: административных, хозяйственных, медицинских! Должность обязывает. Кстати, когда милиция приехала, я, вообще, уже был в Сочи, — он вальяжно откинулся в кресле и добавил, — да и нелюбопытный я.

«Намекает на отсутствие интереса к личности Доценко и тут же дает понять, что у него железное алиби», — мелькнула мысль.

— А я знаю, что вы там были. Более того, потеряли зеленый камешек из своего брелка.

— Какой камешек? — вид у главного врача был растерянный, он с трудом сдерживал свое раздражение.

— Вот этот, — гостья положила глаз от змейки перед Коломброцким на стол, — я его нашла на месте, где был убит Доценко.

— Что? — гневно проговорил главный врач.

Но Юля не повелась на его устрашающий тон.

— Напомню, что в бардачке вашего автомобиля лежит серебряный брелок в виде змейки. И у нее только один зеленый глаз.

Главный врач уставился на камешек, потом поднял взгляд на посетительницу и процедил сквозь зубы:

— Вы пришли меня шантажировать?

— Нет, Григорий Николаевич, ни в коем случае. Я уважаю чужие чувства. А еще я знаю, что вы давно любите Любовь Константиновну Доценко. Если я сообщу некоторые подробности убийства, которые мне стали известны, в уголовный розыск, следователь вами сразу заинтересуется. Но я пришла просто поговорить и выяснить для себя некоторые моменты. Если вы ответите на мои вопросы, разговор останется между нами.

— А вы непростая, — после недолгой паузы проговорил Коломброцкий.

Гостья молча пожала плечами.

— А если у вас под кофточкой, — он кивнул на грудь, — спрятан микрофон? Я же помню, любезная, что вы — журналистка!

— Поверьте на слово, Григорий Николаевич, у меня ничего шпионского с собой нет, и пришла я к вам, как друг, — уверенно ответила молодая женщина и добавила, — если это возможно в данной деликатной ситуации.

— Спрашивайте, — махнул он головой.

— Одиннадцать лет назад к вам в санаторий приехала из Москвы супружеская пара Доценко. И так случилось, что и у мужа, и у жены здесь завязались курортные романы. Так?

— Про роман мужа Любы и нашей сотрудницы Нины я узнал гораздо позже, — вздохнул Григорий Николаевич, — а Любашей я сразу заинтересовался. К тому времени я уже несколько лет был вдовцом, а тут вдруг, как током прошибло! Бывает такое, — он смущенно улыбнулся, — любовь нечаянно нагрянет.

На его столе неожиданно зазвонил городской телефон. Он поднял трубку и тут же опустил ее на место.

— Да, вы правы, у нас был роман. Сначала роман, — поправился он, — а потом оба поняли, что это настоящее чувство.

Юля поняла, что Коломброцкий немного «оттаял», особенно, когда речь зашла о его женщине.

— По моим сведениям, она сюда приезжала за все эти годы всего три раза. Как же вы встречались?

— Нет, Люба приезжала в санаторий два раза в год, просто я оформлял её под другой фамилией. Мы шифровались, — усмехнулся он, — ну и я в Москву ездил достаточно часто. Порой получалось каждый месяц: то курсы повышения квалификации придумывал, то в Министерство здравоохранения новое оборудование «выбивать».

— Вот как, — Юля в раздумье замолчала.

— Но к убийству ни я, ни, тем более, Любаша не имеем никакого отношения. Если бы я его хотел убить, я бы нашел способ, — он ухмыльнулся, — все-таки я — врач! А врезать иногда хотел, но Люба не разрешала. Вы, Юлия, его не знали, он был еще тот подонок!

— О покойниках говорить нужно или хорошо, или ничего…

— Предрассудки все это!

— А как вы узнали, что Анатолий Федорович встречается с вашей сотрудницей? Я так понимаю, что они тоже «шифровались».

— Узнал не сразу, — Коломброцкий сузил глаза и посмотрел в сторону окна, — медсестры с лечебного корпуса проболтались. Да, точно, — он покачал головой, вспоминая, — сначала Нина ушла в отпуск по беременности и родам, а потом, когда малыш окреп (говорят, роды были сложные), через какое-то время девчата пошли ее поздравить от всего коллектива. Ну и наткнулись на нашего отдыхающего Доценко. Шила в мешке не утаишь, — опять усмехнулся он.

— А вы, конечно, сразу сообщили об этом «радостном событии» Любови Константиновне, — с иронией предположила Юля.

— Нет, не сразу, — с достоинством ответил главный врач, — не надо меня ассоциировать с этаким мальчишом-плохишом и стукачом по совместительству. Я ей не говорил года два.

Он провел ладонью по своей седой шевелюре и вздохнул.

— Не хотел делать ей больно.

Юля понимающе кивнула.

— А потом, — он опять задумался, — когда я ей сделал предложение, а она ответила «Нет», объясняя свой отказ предательством по отношению к мужу, с которым прожила четверть века, я не выдержал и поведал ей про настоящее предательство.

— И все-таки, даже это не повлияло на ее решение, — журналистка с интересом посмотрела на собеседника, — почему? Григорий Николаевич, почему она простила мужу его измену? Был удачный повод развестись с ним и выйти замуж за любимого мужчину.

На минуту в кабинете воцарилось тягостное молчание, лишь отчетливый бой часов нарушил его.

— Сказала, что ее не поймут ни дочь, ни родители… Я так понял, что она всю жизнь побаивалась своего отца. А последний год мы редко виделись, она стала меня избегать.

— Григорий Николаевич, — Юля виновато улыбнулась, — только не обижайтесь, может быть, она просто не любила вас?

— Не знаю, — он потер виски, — после этих событий, я имею в виду смерть Доценко, я стал сомневаться в ее чувствах. Уж, казалось бы, теперь нам ничего не мешает, а она даже маленькой надежды мне не оставила…

— Да, это, действительно, странно. Пятидесятилетняя женщина боится отца, не разводится с мужем, который имеет еще одну семью, волнуется, что подумает взрослая дочь, — проговорила гостья и усмехнулась, — она не создает впечатление глупого человека.

— Знаете, Юлия, когда я об этом думал, я всегда находил для Любушки оправдания. А вот вы сейчас все это проговорили вслух, и я понял, как это чудовищно звучит!

Он отчаянно стукнул костяшками пальцев по столу.

— Я вдруг перестал ей верить!

На мгновенье Юле показалось, что впервые за их короткое знакомство, Коломброцкий был искренен.

— Не спешите делать судьбоносные выводы, — журналистка с улыбкой глянула на собеседника, — думаю, мы с вами многого не знаем.

— А что вы мне посоветуете? — главный врач доверчиво посмотрел на молодую женщину и добавил. — Как женщина.

— Сложно советовать в такой непростой ситуации, но я все-таки, попробую. Не спешите, подождите хотя бы месяц. Пусть она успокоится. Я думаю, Любовь Константиновна — сильный человек, она не выставляет напоказ свои чувства, она умеет все держать в себе. Или ее к этому приучили. Дайте ей время.

— Верно, — тяжело вздохнув, проговорил мужчина, — вы — мудрая девочка, — он грустно улыбнулся.

— И еще вопрос: как все-таки попал глазок змейки из вашего брелка на место убийства Доценко?

— И тут вы правы! Я ходил посмотреть на покойного. Когда мне позвонили рано утром из лечебного корпуса и сказали, что под их окнами лежит мужчина и не подает признаков жизни, я дал распоряжение вызвать милицию, а сам пошел посмотреть. Но был я там не долго, мне, действительно, надо было ехать в Сочи. По-видимому, я достал связку ключей и покачивал ими, есть у меня такая привычка. Но, увидев мертвого Доценко, я тут же ушел. Злорадствовать я не хотел, а показывать фальшивое сочувствие не мог.

— А какие у вас были отношения с Анатолием Федоровичем?

— Сначала никакие. Первое время я к нему присматривался, интересно же, с кем живет женщина, в которую влюблен сам, — Коломброцкий хмыкнул, — и увидел человека мелочного и высокомерного. А еще он живет по настроению, когда оно у него хорошее — может поговорить и пошутить с кем-то из персонала или отдыхающих, а плохое — и не поздоровается, а может и накричать, невзирая на должность, пол и возраст. Честно скажу, для меня он — человек непривлекательный.

— Мне кажется, вы к нему излишне предвзяты.

— Может быть, — он опять усмехнулся, — как там в наше, советское время, говорили, помните? «Я бы с ним в разведку не пошел!»

— А вы не слышали про его должностное преступление несколько лет назад? — Юля с интересом посмотрела на собеседника, очень надеясь на конкретный ответ.

— Преступление? Нет, Люба ничего не говорила, — он опять долгим взглядом посмотрел в окно, — хотя…

От волнения, журналистка подалась вперед, будто боясь упустить важную информацию.

— Она пару раз говорила о каком-то несчастье и проклятии. Но я тогда подумал, что это простые женские суеверия и страхи…

— О чьем проклятии и кому?

— Нет, Юлия, я не знаю никаких подробностей. Я просто не придал этому значения.

— Я слышала, что сегодня вдова уезжает…

— Уезжает, — кивнул Григорий Николаевич.

— Вы не отчаивайтесь, все будет хорошо, — улыбнулась она и встала с дивана, — ой, забыла спросить про массажистку Валентину Борисовну. Говорят, она покойного преследовала своей любовью.

— Я вас понял, — он усмехнулся, — слышал. Но, извините, местные сплетни комментировать не буду.

— А у нее есть взрослый сын?

— Да, крепкий малый, — доктор покачал головой, — ходит в наш тренажерный зал заниматься.

— А он не мог ударить Доценко булыжником?

— Юля, я не буду делать никаких предположений, простите. Его я знаю с детства. Кажется, он достаточно мирный парень, не слышал, чтоб он грубил или хулиганил.

В отделе игрушек торгового центра со всех сторон слышался детский щебет. Малыши с восторгом рассматривали прилавки с куклами, мультяшными зверюшками, машинками и паровозиками. Дети постарше крутили пульты роботов, танков и самолетов. Они со знанием дела расспрашивали продавцов-консультантов о технических возможностях развлекательных аппаратов. Дамир направился в секцию мягких игрушек. От их изобилия он даже растерялся. Разглядывая меховых героев из диснеевских мультфильмов, он вдруг увидел большого белого медведя. Мужчина подошел ближе и с интересом провел пальцем по глазкам-уголькам животного. Он вспомнил, что в детстве из командировки отец привез ему почти такого медвежонка. Решение было принято. Расплатившись на кассе, Дамир стал искать своих коллег Семенихиных. Молодожены выбирали платье Ирине. Увидев Шахиева они заулыбались.

— Подарок сыну? — спросил Валера.

— Как думаете, ему понравится? — Дамир кивнул на медведя.

— Еще бы! — засмеялись Семенихины.

— Пора в санаторий возвращаться, — проговорил Дамир и растерянно оглянулся, — а куда девался Вадим?

— Давайте ему позвоним? — предложила Ирина.

Шахиев набрал номер соседа по комнате, но тот не ответил.

— Пойдемте на остановку автобуса, — предложил Валерий, — может быть, он там нас ждет, а из-за шума не слышит звонок.

Все трое направились к выходу. Дамир с большущим белым медведем, упакованным в прозрачный пакет посмотрел по сторонам и вытер ладонью вспотевший лоб.

— Жарко-то как сегодня, — проговорил он и подмигнул семейной паре, — кто хочет мороженое?

— Я бы с удовольствием, — улыбнулась Ирина.

— Я — тоже, — согласился с ней муж.

Дамир кивнул и бросился через дорогу, пока еще горел зеленый глаз светофора. Все остальное, что произошло на проезжей части улицы показалось молодоженам обрывком из голливудского триллера. Легковая машина неожиданно вывернула из-за угла и двинулась на скорости прямо на их товарища. Заскрипели тормоза встречных автомобилей, а несчастный Дамир отлетел от удара с нарушителем на обочину тротуара.

1.10. Капля мудрости

Юлия издали на пляже увидела Петрову и сразу направилась к ней. Она сняла с себя шорты и футболку и положила на шезлонг. Потом улеглась на него, подставив свою спину под прямые солнечные лучи.

— Просидела около часа в кабинете Коломброцкого, а ничего толком не узнала, — пожаловалась она подруге.

— А я видела вдову, когда шла на пляж, — Полина покачала головой, — если бы не знала, что у нее столько лет был любовник, подумала бы, что переживает из-за смерти мужа. Вся такая несчастная, в черном платье, в черной шляпке. Одета, как «от кутюр» — изысканно и продуманно. Даже глаза — покрасневшие и припухшие, но с умело сделанным макияжем.

— Ты успела так хорошо ее рассмотреть?

— А мы в лифте вместе спускались, даже поговорили, — Петрова развела руки в разные стороны, — но не обольщайся, говорили ни о чем.

— А все-таки? — сразу заинтересовалась Юля.

— Я ей выразила сочувствие, а она ответила, как полагается в таких случаях. Типа, начинаем ценить человека тогда, когда его теряем.

— Вот так и сказала? — журналистка даже приподнялась на локтях.

— Ну да! Довольно-таки банально. Чего ты подскочила?

— Видишь ли, мой дорогой Ватсон, — Юля задумчиво посмотрела на подругу, — если Коломброцкий не врет, то поведение Любови Константиновны очень странное. Сама посуди: у мужа есть постоянная женщина, которая десять лет назад ему родила сына. А ее уже одиннадцать лет любит симпатичный мужчина — главный врач санатория. Он не просто ей увлечен, он предлагает пожениться. А наша пятидесятилетняя дамочка ему отказывает, ссылаясь на чувства своих престарелых родителей и долг перед взрослой дочерью. Даже теперь, став вдовой, она отказывает ему. Какой вывод?

— Не любит она его, — пожала плечами Петрова, — иначе, зачем выпендриваться? Я думаю, он не обделен женским вниманием!

— Слушай, ты — гений! Может быть, после предательства мужа, она просто не верит мужикам? А тем более, Григорию Николаевичу, у которого масса соблазнов: и коллектив санатория, в большинстве своем, женский, и курортниц, готовых к бурному и непродолжительному роману с обаятельным главным врачом — вагон с прицепом!

— Или еще такой вариант, она просто не хочет выходить замуж! Не хочет ничего менять в своей стабильной жизни. Думаю, в Москве у нее шикарная квартира, все привычно и уютно. Её устраивают редкие встречи с Коломброцким, а больше ей и не надо, — предположила Полина.

— А еще вариант такой, — Юля вздохнула, — она любит. Но не мужа и не любовника. А есть у нее человек, который ей по-настоящему дорог. Но там что-то не получается…

— Да, она такая скрытная, что все может быть.

— А если Коломброцкий врет?

— В смысле?

— Он любитель давить на жалость, — журналистка вздохнула, — мы уедем из санатория, а вдова вернется. Возможно, они между собой договорились, чтоб не вызвать лишние подозрения.

— Да уж. Это тоже вариант, — собеседница улыбнулась, — а ты, почему кремом не помазалась? Сгоришь!

— Хочу немного подрумянить тельце, — усмехнулась журналистка, — а где наши мальчики? — вдруг вспомнила она.

— Поехали в Сочи. Володя завтра ночью уезжает, решил гостинцы домой прикупить, а мой Игорь и Макс составили ему компанию. Сказали, что от лечебной гимнастики и процедур их уже тошнит!

— Понятно, — Юля положила подбородок на сжатые кулачки и задумалась.

Полина, поняв, что обсуждение закончено, закрыла глаза и улеглась поудобнее на жестком лежаке. Какое-то время обе лежали молча, слушая шум моря и крик чаек.

— Иногда мне кажется, что разгадка этой истории лежит на поверхности. А убийца ходит рядом, такой «свой в доску», — сыщица вздохнула и повернулась на спину, накрыв лицо шляпой, — а иногда кажется, что я никогда не распутаю это преступление.

— А если менты правы? Может, этот Доценко, действительно, зашел за корпус по нужде… Они же в ресторане сколько пили! Ну и оступился…

— Ну всё против меня, — пропустив мимо ушей слова подруги, Юля продолжила свои рассуждения, — никаких свидетелей, никаких зацепок. А недоброжелателей, как оказалось, у погибшего больше, чем хотелось бы. Влюбленные женщины, обиженные мужчины, внебрачные связи и дети… Знаешь, Полинка, мне раньше казалось, что такие страсти бывают только в молодости.

— Или в кино, — согласилась та.

— А посмотришь на этих немолодых людей, — журналистка вздохнула, — нет, чувства с годами не ослабевают! Лицо стареет, осанка портится, волосы седеют или вообще, покидают черепушку, а чувства все также бурлят и толкают на необдуманные поступки.

— Интересно трактуешь, — сонно проговорила Петрова.

Внутренне Юлия понимала, что многое зависит оттого, что скажет Дамир. А еще она надеялась, что Андрей разузнает о том таинственном преступлении, которое совершил когда-то подполковник Доценко.

— Сегодня уезжает наша безутешная вдова, завтра — Владимир. Два подозреваемых сматываются. Ну как тут работать?

На ужин она пришла пораньше и уселась за столик в ожидании своих соседей. Но напрасно журналистка прождала их почти полчаса. Ни Семенихины, ни попутчики по поезду Вадим и Дамир в столовую так и не пришли. Юля насторожилась, что-то пошло не так. Она прогулялась по территории здравницы, дошла до корпуса, где жили молодожены. Выяснив у администратора номер их комнаты, она постучала в дверь, но никто не открыл. Потом сыщица направилась на пляж, но и там новых знакомых не было. На обратном пути Юля в отчаянии набрала номер Полины и как только услышала ее голос, закричала в трубку:

— Они пропали!

— Кто? — спросила подруга.

— Наши знакомые Семенихины, а вместе с ними Вадим и Дамир! Я пробежала по всей территории…

— Все четверо? — удивилась Петрова и тут же предложила, — А ты им позвони на мобильный!

— Я не знаю номер телефона ни одного из них, — расстроено проговорила журналистка.

— Так узнай у администратора вашего санатория.

«Как же все просто, — подумала Юля и мысленно отругала себя за панику, — незачем бегать и суетиться, надо набрать номер подруги и услышать вразумительный совет.

Она усмехнулась и опять отправилась в корпус, где жили молодожены.

Когда Юля подошла к стойке администратора, то увидела, что женщина была занята. Рядом с ней сидела пожилая дама в шляпке и плакала, а сотрудница санатория успокаивала её. Журналистка решила деликатно подождать в сторонке.

— Так вот, милая, — шмыгнув носом, проговорила старушка, — все возвращается бумерангом! И не дай бог, если за наши ошибки будут расплачиваться дети! Это — самое страшное.

Администратор погладила даму по дрожащей руке и подняла голову.

— Вы ко мне? — спросила она у Юли.

— Да, — сыщица перевела растерянный взгляд на старушку, — я, наверное, не вовремя.

— А что у вас опять? Друзья не нашлись?

— Нет, — посетительница беспомощно развела руки, — они пропали. А вы не могли бы мне дать номер их телефона?

Вид у Юли был такой расстроенный, что администратор участливо кивнула и склонилась над компьютером.

— Напомните фамилию, — попросила вежливо она.

— Ирина Семенихина.

— Записывайте, — и сотрудница санатория продиктовала номер мобильника, уточнив, — надеюсь, Ирина Павловна не будет ругаться за то, что я вам сообщила её контактные данные?

— Нет, что вы! — уверенно ответила Юля.

Поблагодарив женщину за помощь, сыщица вышла из корпуса и почувствовала тревогу. Непонятно откуда она взялась, но волнение передавалось по всему телу. Даже пальцы слушались с трудом, пока она щелкала по клавишам телефона. Гудки были мучительно долгие, и, казалось, бесконечные.

— Слушаю, — грустный голос Ирочки прозвучал неожиданно, когда сыщица уже собралась прервать вызов.

— Ирина, я вас потеряла, — начала разговор она, но, услышав в ответ тяжелый вздох, замолчала.

— Юля, мы все поехали в Сочи, — грустно проговорила девушка, — ходили на рынок и по магазинам, а потом Дамир захотел всем купить мороженое и побежал через дорогу. А тут, — она всхлипнула, — машина на большой скорости…

— Что случилось? — упавшим голосом спросила журналистка, предчувствуя печальную весть.

— Дамира сбил автомобиль…

— Он жив?

— Жив. Мы с Валерой в больнице. У Дамира сотрясение мозга, перелом руки и мелкие ушибы и царапины. Но врач сказал, что он хорошо отделался. Перебегая, он держал пакет с большой мягкой игрушкой, которую купил сыну в подарок. Так вот, он упал головой прямо на неё! А если бы на бетонный бордюр или на асфальт, мог бы умереть. Вот такие у нас новости!

— Ах, Ирочка, как ужасно, — вполне искренне проговорила Юля, — передавай привет Дамиру. Я его обязательно навещу!

— Я передам, — и, оправдываясь, добавила, — мы же хотели с Валерой уговорить Дамира, чтобы он тебе все рассказал про того убитого, вот и поехали с ним в Сочи.

— А когда это случилось?

— Примерно час назад или уже побольше…

Попрощавшись с Семенихиной, Юлия пошла к морю, оно успокаивало ее. На пирсе стояла свободная скамейка, на которую она и уселась. Ей тут же пришла в голову мысль, как помочь несчастному Дамиру. Она вновь достала из сумочки телефон и набрала номер единственного знакомого врача — Колоброцкого.

— Григорий Николаевич, я опять к вам с просьбой, — начала она, но главный врач «Авиатора» ее перебил:

— Юлия, извините, сейчас говорить не могу. Я в аэропорту, провожаю Любу. Я вам перезвоню попозже.

«Так-так, — подумала сыщица, — в один день и даже час все мои подозреваемые оказались в Сочи. Коломброцкий и вдова, Петров с друзьями — Максимом и Володей, а еще Дамир, которого сбила машина. Интересно, это совпадение или…»

За спиной послышался звук шагов. Юля обернулась и увидела старушку, совсем недавно плачущую у стойки администратора. Она медленно шла, придерживая от ветра шляпку рукой.

— Вы позволите? — кивнула она на скамейку.

— Да, пожалуйста, — вежливо ответила журналистка, подумав про