* * *

© Михаил Михеев, 2025

© ООО «Издательство АСТ», 2025

* * *

 

Собрался воевать, так будь готов умереть,

Оружие без страха бери.

Сегодня стороною обойдет тебя смерть

В который раз за тысячи лет.

Не стоит оправдания высокая цель —

Важнее, что у цели внутри.

И если ты противника берешь на прицел —

Не думай, что останешься цел.

 

Алькор. «Правила боя»

Вулкан обиженно пыхтел, выбрасывая снопы лавы, но выглядел процесс откровенно бледно. Ну столб пепла на пару километров, ну в очередной раз остров выжгло… На нем все равно ничего не росло. В общем, совсем рядовое событие, на планете такое каждый день где-нибудь да происходит.

А ведь согласно расчетам, здесь должен был образоваться десятикилометровый кратер, облако пепла накрыло бы планету, сделав ее атмосферу практически непроницаемой для солнечных лучей. Здравствуй, ледниковый период.

Для планеты с почти миллиардным населением подобное – не самый приятный расклад. Хотя бы потому, что быстро инфраструктуру не перестроить и голода не избежать. Эвакуировать же такое количество народу – тоже задача неосуществимая. Какие будут последствия? Ну, гарантированные бунты, хаос, гражданская война. Правительство, в полном составе повешенное на фонарях. Через такое многие проходили.

И это по самому мягкому сценарию. Запросто могло бы случиться и так, что последствием извержения стал бы многометровой толщины щит базальта диаметром в пару тысяч километров и полная стерилизация планеты[1]. Разве что микробы какие выживут. Словом, весело.

Можно не сомневаться, так бы и вышло, но – пар вышел в свисток. Просто однажды, всего-то неделю назад, завис над планетой корабль имперских МЧС, и команда высококвалифицированных специалистов решила проблему. Не самую для них, кстати, и сложную – бывали в практике этих людей задачки куда как позаковыристей. И сейчас они, сидя в кают-компании, пили вино и кушали деликатесы. Могли себе это позволить – работа сделана, настала пора расслабиться.

А вот старпом, по совместительству ведающий финансовыми вопросами, за что и заработал почетное прозвище Куркулятор, как раз пахал в поте лица, вытрясая из местных свою законную денежку. А что вы хотели? МЧС – не благотворительный фонд, а серьезная организация. И рассчитана она на самоокупаемость. Если что-то происходит в Империи, оплата идет из ее бюджета, но если за рубежом, то платить будут те, кого пришлось вытаскивать из неприятностей. И тариф отличается в разы. Нет, конечно, кто-то не захочет платить, но тогда и помощи не дождется. Все честно.

Но практически всегда наблюдается ситуация, подобная нынешней. То есть когда ясно, что не сегодня-завтра рванет, клиент на всё согласен, а вот когда работа сделана, начинает юлить, пытаясь не заплатить. Под надуманным предлогом или банально заявляя, что «Денег нет!». И того не понимают все эти умники, что на каждую хитрую задницу найдется болт с левой резьбой. Что контракты составляют грамотные юристы, предусматривающие все, что можно и нельзя. И что за спиной МЧС не вакуум, а Империя, которая может и флот послать для обеспечения интересов своих граждан. Бывали прецеденты.

А куда деваться? Благосостояние любого государства держится на его гражданах. В Империи это хорошо понимали, равно как и необходимость поддерживать репутацию. Тем более за перегон кораблей платить заставят провинившегося, и все это знают. Так что поюлят-поюлят, да и заплатят. Еще и с неустойкой – наверняка в суматохе пропустили написанный мелким шрифтом пункт о том, что если кто-то попытается отказаться от выплаты либо хоть как-то изменить постфактум условия, прописанные в контракте, то штрафные санкции будут драконовские. Казна МЧС рассматривает эти строчки как регулярный источник неплохих доходов и очень редко ошибается.

Дверь в кают-компанию с мягким шелестом отошла в сторону, и через высокий порог шагнул, сияя улыбкой в тридцать два зуба, старпом. Народ дружно оторвался от выпивки, повернувшись к нему:

– Уже?

Вместо ответа старпом шагнул к столу, выдернул из антивибрационного зажима хрустальный бокал, с профессиональной ловкостью наполнил его вровень с краями и залпом влил в себя неплохое, хоть и ничем не выдающееся местное вино. После этого он плюхнулся на стул, и его широкая и маслянистая, как блин, физиономия расплылась в улыбке:

– Ага. Недолго они продержались. Когда сообразили, что завтра это обойдется им вдвое дороже, решили не рисковать.

– Ну да… Отдавать половину годового бюджета – жалко…

– Но отдавать завтра весь куда обиднее, – хохотнул старпом. – Так что считаем премиальные и убираемся, пока эти умники чего-нибудь не изобрели.

– Они могут… А чем ты их добил?

– Цитатами из Евангелия, конечно.

Ну, разумеется. Кто ж из местных знал, что их старпом обожает древнюю заумь, от сказок до философов, причем не делая разницы между европейскими, азиатскими и ближневосточными. А все – стереотипы. Европейцы, и этим все сказано. Не ждут они от бурята подобной эрудиции, сами того не понимая, что в Империи все равны. И выданная в нужный момент старпомом фраза наверняка сбила его оппонентам ход мыслей, облегчив процесс утрясания финансов.

Похоже, эта мысль одновременно пришла ко всем, и Гаврилов, руководитель научной группы, хохотнул:

– Будь проще – и к тебе потянутся люди.

– Правда? Нет уж, я тогда лучше буду посложнее.

Гаврилов смущенно хохотнул, подтверждая тем самым правоту старпома. В Империи многое было просто – но только для своих. С окружающими же имперцы предпочитали не конфликтовать, но выдерживали дистанцию. Чужие – они и есть чужие.

– Тогда завершаем дела, и?..

– И на Корфу. Там отличные пляжи.

Отдых после любого, даже самого простого задания – традиция и необходимость. Их работа забирает слишком много сил, физических и моральных. А потому – на пляж! К теплому морю и мягким женщинам! И плевать, что дорого – денег на счетах более чем достаточно.

Планета Большой Корфу. Неделю спустя

Волны лениво накатывались на золотой песок, и столь же лениво наблюдал за ними развалившийся на пляже младший пилот Истомин. Всего неделя – и он успел пресытиться местными красотами до полного безразличия. И ярко-фиолетовым небом, и бирюзовыми волнами, и даже парусами в паре миль от берега – здесь проходила какая-то регата, но столь неспешно, что оставалось только гадать, не заснули ли там все.

Куда интереснее было наблюдать за людьми, пускай их здесь было совсем немного. Вон, семья «тумбочек», сиречь туристов из Конфедерации Германских Народов – отец, мать и двое детей. Причем отец с матерью весят, наверное, килограммов триста на двоих. Если кто-то из них прыгнет с вышки, случится цунами… Сидят, жрут и пьют. Любимое немецкое занятие, однако.

Чуть поодаль группа французов – во всяком случае, обрывки слов, долетающих да Истомина, были произнесены именно на галльском языке. Да и внешность соответствующая – смесь арабской и семитской. Отчаянно жестикулируют – кажется, что вертолеты на взлет идут, так руками машут. О чем спорят, правда, непонятно – орут громко, но друг друга глушат.

А вот это уже местные. Не только местные, но – в большинстве. Рыбаки, зарабатывающие на жизнь не уловом, а тем, что дают возможность кого-нибудь поймать богатым туристам. К слову, получается у них вполне неплохо. Вот идет впереди довольный герой дня, возбужденно переговариваясь с почтительно слушающим его гидом. Ну, понятно, рассказывает впечатления, делится эмоциями, пока еще не вышел из крови адреналин. Следом целая группа крепких, загорелых парней тащит его трофей. Довольно внушительный, кстати, навскидку килограммов на полста точно потянет. Местная рыба пила… Судя по перекошенному рылу, пила она накануне действительно неплохо.

Истомин щелкнул пальцами – и как по волшебству рядом с его шезлонгом материализовался парнишка лет шестнадцати-восемнадцати. Такие в отеле были на побегушках, принеси-подай. К слову, работать умели. Двух минут не прошло, как рядом появился столик, а на нем, соответственно, куча напитков и закусок. Истомин не то чтобы хотел предаваться чревоугодию или наливаться до поросячьего визга. Скорее, наоборот, его опыт говорил о необходимости воздержания, но – уплочено! Так что пусть стоит, глядишь, к вечеру и съестся-выпьется.

Вот что здесь хорошо, так это сервис. С одной стороны, как и положено на уважающей себя курортной планете, найти можно всё и легко, стоит только сказать портье о своем желании. На Большом Корфу легализовано всё, любой отдых, любые развлечения. Пляж, горы, лыжные прогулки… Девочки.

С другой стороны, никто не будет предлагать это специально. Да и вообще, законно все – но только пока ты не мешаешь соседям. Истомина это более чем устраивало.

Да, в сервисе греки толк понимают. Раздражает немного разве что их угодливость. Из-за нее, наверное, в Империи грекам и не слишком доверяют, считая ненадежными. Истомин к этому относился малость проще. Как он успел убедиться, в каждом народе есть и подлецы, и герои. Иной вопрос, соотношение колеблется в широких пределах, однако и здесь греки за пределы статистики не вылезали. С другой стороны, ведь стереотип-то уже сформирован, и бороться с ним… Оно ему, спрашивается, надо? Своих дел по горло.

Так что смотрела Империя на греков с настороженным прищуром. Другой вопрос, что она на всех так смотрела. Как и любое серьезное государство, рождалась она когда-то болью и кровью. Вот и привыкла разглядывать соседей через прицел. А еще лучше, сначала врезать по ним чем-нибудь тяжелым с расчетом на то, чтоб и не дергалось, и изучать чего осталось. Истомин лениво потянулся, и тут его отвлек от философских мыслей женский голос:

– Котик отдохнул?

Голос был низкий, с приятным, бархатистым тембром. Да и его обладательница тоже соответствовала, хотя, на взгляд Истомина, и была несколько полновата. Что, впрочем, не снижало ни ее темперамента, ни страсти к экспериментам. За неделю уже не раз убедился – на троих хватит.

Интересно даже, это она потому, что ей понравился бравый спасатель, или надеется, что он проникнется к ней невероятными чувствами и увезет с собой? Насчет последнего, по твердому убеждению Истомина, и речи идти не могло. Все же стервы хороши в постели, но жить с ними – испытание сложное, а главное, совершенно ему, Истомину, ненужное. Женский характер – это помесь арфы с мясорубкой, и от обоих инструментов умному человеку лучше держаться подальше.

Впрочем, один большой плюс у нее имелся – в отличие от многих собратьев по гендеру, она выглядела симпатичной даже не накрашенная. Лет через десять она, конечно, станет поражать окружающих кормой, затмевающей пропорции крейсера, но пока что до этого далеко.

– Котику лень, – хмыкнул он в ответ.

– О, котик бука?..

Договорить она не успела – заверещал браслет на запястье, который Истомин, равно как и остальные члены экипажа, носил не снимая. Хорошо заверещал, мертвого разбудит. Подруга аж шарахнулась, да самому Истомину пришлось сделать некоторое усилие для того, чтобы сохранить внешнюю невозмутимость.

– Кто опять? – буркнул он, активируя связь.

– А то сам не видишь, – голос Стаса Габриэляна, их старпома, звучал на редкость сварливо.

Истомин легко представил, как тот, двухметровый блондин с внешностью истинного арийца, зло расхаживает по рубке. Наверняка это не первый его звонок, и можно не сомневаться – все, кого старпом выцепил раньше, не преминули высказать ему свое «фи». Настроения это не поднимает, к бабке не ходи. Истомин даже посочувствовал Стасу, но так, в меру. Должность у человека такая, и за необходимость в том числе испытывать на себе кучу эмоций, включая массу негативных, ему идет очень неплохая доплата к жалованью. Так что – все честно.

– Вижу.

– Ну а раз видишь… Старший лейтенант Истомин! Через два часа быть на корабле. С вещами. Подробности на месте.

– Так точно!

– Ну, вот то-то же, – фыркнул старпом и отключился.

Истомин вздохнул. Кончился, похоже, отдых. Решительно встав, он, не обращая внимания на приятельницу, направился к морю. Всё, между ним и окружающими уже поднималась никому не видимая и неощутимая, однако от того не менее прочная стена. Там, где начинается работа, нет места всему остальному. Но пускай времени у него и не так много, искупаться напоследок он успеет. В конце концов, будущее туманно, и когда снова удастся выбраться в местечко вроде этого, вопрос открытый.

В огромный, рассчитанный на вчетверо большее число людей конференц-зал «Ирбиса», или, как его обычно ласково называли, Котенка[2], Истомин вошел последним. Кроме него, все уже собрались, даже корабельный пес Шарик, и посмотрели на старлея неодобрительно. Тем не менее никто и слова не сказал в упрек – да, последний, но до указанного времени еще полторы минуты, а значит, претензии неуместны.

– Ну что, все, как я посмотрю, в сборе, – чуть заметно улыбнулся Габриэлян, глядя на то, как Истомин усаживается и ерзает на стуле. Их делали не слишком удобными, причем специально, дабы народ не впадал в нирвану и не дремал на особо скучных брифингах. – В таком случае приступим.

С этими словами он шагнул в сторону, давая место капитану. Разумеется, тот мог бы говорить не вставая с места, но за годы службы «Ирбиса» на корабле сформировались определенные традиции, в том числе и таких вот общих совещаний. А традиции надо беречь и лелеять, индивидуальность сплачивает экипаж иной раз сильнее громких слов и Устава. Поэтому капитан и не погнушался встать и не спеша, вразвалочку подойти к высокой, удобной кафедре. Судя по его поведению, спешить было некуда. Вопрос только, еще или уже.

– Ну что, оболтусы, готовы к новым свершениям? – капитан ухитрялся нависать над собравшимися. Вопрос, как – Русаков был чуть выше среднего роста, да и телосложения не богатырского. С такими габаритами подавлять собравшихся внешним видом сложно. Тем не менее у него получалось, и неплохо. Наверное, за счет опыта и авторитета – отставной капитан первого ранга, прежде чем уйти в МЧС, он успел не раз повоевать, заработав на груди солидный иконостас. Честно говоря, никто его в отставку не гнал, однако и перспективы адмиральских погон не имелось. А куда деваться, если после ранения тебя переводят на спокойную и донельзя скучную работу в архиве? Вот и ушел на вольные хлеба – в МЧС не было столь жесткой дисциплины, а вот приключений было хоть отбавляй. Да и звание сохранялось. – Тогда могу вас обрадовать, идем на Басру.

Дружный стон был ему ответом. Тащиться в эту дыру никому не хотелось. И потому, что только за последние полгода это был уже третий визит, и из-за самой планеты. Нищета, разруха – и землетрясения одно за другим. Активизировались тектонические процессы, бывает, планету трясет, как в лихорадке. То один город снесет, то другой, а разгребать завалы работа тяжелая и не самая безопасная. А главное, платят очень так себе – бюджет планеты скромный, имперской МЧС же хоть своего и не упустит, но притом цены за услуги выставляет, исходя из имеющихся реалий.

– И что, никого больше нет? Что все мы-то? – озвучил командованию общую мысль Гаврилов.

Капитан лишь плечами пожал:

– «Князь Пожарский» в доке, на ремонте, «Синий луч» на задании… Остаемся только мы. Впрочем, кто не хочет, может лететь домой, неволить не станем.

Гаврилов заткнулся. Действительно, колхоз дело добровольное, а их служба – тем более. Никто не осудит, но бросать товарищей… В Империи это было попросту не принято. И раз во всем секторе остался только их корабль, значит, так уж на роду написано.

Следующий час их вводили в курс дела. Информация, полученная по гиперсвязи, была крайне скудной, и аналитикам пришлось из лоскутов восстанавливать более-менее цельную картинку. Впрочем, они постарались и оказались на высоте. По всему выходило, что планету в очередной раз протрясло, да так, что по ней еще и гигантские цунами прокатились. В результате этого прибрежные районы можно было из активного поиска исключать – вряд ли там осталось хоть что-то живое. Ну а более подробно надо будет на месте сориентироваться. Так или иначе, опять разгребать завалы и искать выживших. Рутина.

Пока все это обсуждалось, корабль в автоматическом режиме поднялся в небо. Чуть заметно, на грани восприятия, завибрировал корпус при запуске гравитационного ротора – и могучие двигатели легко, будто косточку, выщелкнули громадину массой почти в миллион тонн за пределы атмосферы. Ну а дальше короткий, всего в четверть астрономической единицы, разгон – и прыжок в гиперпространство. Никто, кроме Империи, так не мог, всем надо было уходить от звезды как можно дальше, чтоб ее притяжение не искажало сложный узор многомерности. Естественно, повторить технологию, обеспечивающую имперским кораблям преимущество в мобильности, хотели многие, но вот не получалось. Впрочем, у каждой более-менее серьезной державы есть какие-то секреты, и делиться своим достоянием никто не хочет, охраняя их не хуже цербера.

Увы, преимущества короткого разгона не отменяли законов гиперпространства. Время прыжка «Ирбиса» ничем не отличалось от любого другого человеческого корабля с аналогичными массой покоя и удельной мощностью силовой установки. Результат – почти сутки полета, за которые экипаж успел отойти от последствий отдыха, естественным образом, а не с помощью лекарств, протрезветь и проверить оборудование. Конечно, все в идеальном порядке, но мало ли. Опять же, запас лекарств на борту хоть и нетронутый, но сейчас может быть очень кстати. Правда, многое с истекающим сроком годности, но как раз это неважно. Они ведь не затаривать туземцам склады прилетели, а применять все это добро незамедлительно, так что успеют использовать по назначению. Больных и раненых там будет много.

Басра появилась на экранах визуального наблюдения почти сразу после выхода из гиперпространства. Все же корабль их мог не только уходить в него поблизости от звезды, но и так же возвращаться в трехмерную реальность. Вид у планеты был… скажем так, не очень. Грязно-бурая, затянутая нитями воздушных потоков – южное полушарие уже вторую неделю находилось во власти цепи мощных ураганов. Поселенцы, когда-то решившие колонизировать планету, сделали не лучший выбор. Вдобавок ресурсов здесь оказалось кот наплакал, и жили люди, мягко говоря, так себе.

Под стать планете была и висевшая на орбите станция. Построенная согласно модной лет семьдесят назад концепции «два в одном», станция эта объединяла в себе функции посадочного терминала и орбитальной крепости. Как это часто бывает, результат был спорный. Дешевле, чем две узкоспециализированные конструкции. Ненамного. Однако пропускная способность терминала так себе, да и крепость слабовата. Неудивительно, что большинство таких станций давным-давно списано и утилизировано. Здесь же ее функционала вполне достаточно. Грузовые корабли на планету приходят редко, пассажирские же предпочитают садиться на поверхность – с тех пор, как человечество освоило антигравитацию, это стало довольно простой задачей. Здесь, правда, мешали особенности атмосферы, но хороший пилот с ними вполне справлялся. От случайного пирата-одиночки станция тоже вполне может оборонить, а большего от нее и не требуется. К серьезной войне Басра все равно не способна.

Почти сразу ожила связь, и сочный мужской баритон с жутким акцентом потребовал, чтобы «неизвестный корабль лег в дрейф и сообщил идентификационный код». Хорошо еще, говорить сразу начал по-русски – видимо, национальную принадлежность корабля определить сумели, что, к слову, не такое уж и большое достижение. Истомин, как раз находящийся на вахте, едва заметно скривился – туземцев он не любил – и выдал:

– Ариф, ты ли это?

– Виктор? – акцент исчез как по волшебству. – Опять вы здесь?

– Сами запрос о помощи выдали. Но если что, мы можем уйти, дел хватает.

– Да нет, вы вовремя, на планете такое…

– Сбрасывай карту событий, не теряй время.

– Сейчас.

Вообще, на планетах, населенных выходцами с Ближнего Востока, любят и умеют тянуть резину. Это у них, можно сказать, национальный вид спорта. Но здесь и сейчас была совсем не та ситуация, чтобы мериться понтами. Буквально через несколько секунд узел связи пискнул, сообщая о начале приема информации, а еще две минуты спустя все, кто находился на корабле, имели возможность оценить фронт работ. Надо сказать, он впечатлял.

Прокатившиеся через единственный континент планеты волны землетрясения попросту смели около десятка городов. Еще несколько, расположенные чуть более удачно, пострадали не столь серьезно. Как и предполагали вчера на совещании, населенные пункты, расположенные на побережье, накрыло жутким цунами.

Впрочем, как ни странно, именно на побережье было меньше всего жертв. Населяющих те места рыбаков сложно было назвать гениями, но еще сложнее – идиотами. Во время прошлых землетрясений их уже накрывало. Не так сильно, однако же достаточно, чтобы понять, чем все это может кончиться. Намек прозрачный, и умному достаточный, живо сообразили – такое жу-жу неспроста. Неудивительно, что при первых же признаках землетрясения они эвакуировались вместе с семьями и детьми. Конечно, постройкам досталось, но в поселках не было чего-то сверхценного. Главное, сами живы, а дома восстановят.

А вот города, от океана далекие, пострадали серьезно. Истомин был занят пилотированием, так что смотрел краем глаза, но фотографии все равно впечатляли. Особенно учитывая местную традицию строительства, ведущую свои корни еще с Земли. Большая часть домов была построена дендрофекальным способом, проще говоря, из говна и палок. Неудивительно, что могучие на вид здания просто сложились. Кое-где не осталось ни одного целого дома, и только минареты тянули к небу свои тонкие шпили. Вот их ухитрялись делать предельно сейсмоустойчивыми. Даже удивительно, особой религиозностью местные не отличались, но минареты втыкали где только можно. И строили их великолепно. Зачем? Этого Истомин не знал и, честно говоря, знать не хотел. Чужая душа – потемки, тут со своими-то проблемами разобраться бы, а не пытаться понять, что за тараканы у местных в головах развелись. Нравится здешнему люду строить минареты – ну и пожалуйста. Может, не знают, куда деньги потратить. Кто он такой, чтобы советовать им в подобных делах?

Оценку человеческим жертвам дать пока было сложно. На планете традиционно безалаберно относились к учету численности населения. Высокая рождаемость – и, несмотря на вроде бы неплохую медицину, высокая детская смертность. Вдобавок народ еще после прошлого раза сориентировался, и многие выехали на окраины городов, где не было высоких зданий. Кто-то и вовсе жил в сельской местности – континент огромный, размером в полторы Евразии, а населения едва четверть миллиарда. Живи – не хочу. Впрочем, как раз этот момент экипаж «Ирбиса» не интересовал, им предстояло работать в руинах городов.

– Гаврилов, Селезнев, – голос капитана звучал спокойно и чуть отстраненно. – Составить план работ и передать его местным. Пускай согласно ему высылают людей – у нас тут не дивизия. Станислав Петрович, возьмите на себя организационные и финансовые вопросы.

Все правильно. Главный ученый и специалист по оперативному планированию сейчас прикинут, что да как, и сбросят план на правительство Басры. Те, конечно, вряд ли будут в восторге, но и затевать споры не станут. Чай, не в первый раз. Фраза, обращенная к старпому, и вовсе формальность. Он не хуже командира знает, что должен сделать, но приказ отдать необходимо, дисциплина – наше всё.

– Виктор, – негромкий голос из динамика раздался, когда все уже разбежались заниматься своими делами.

– Чего тебе, Ариф?

– Еще кто-нибудь будет?

– Наших точно нет, – честно ответил Истомин диспетчеру. Успокаивать того, явно переживающего, что сидит на орбите, в своей орбитальной крепости и ничего не может сделать, он не видел смысла. В таких делах лучше быть честным. – Нет в этом районе сейчас других кораблей. Остальные – не знаю. Полагаю, если и подтянутся, то к шапочному разбору. Сам знаешь, любят европейцы прилетать на все готовенькое и красиво позировать перед камерами.

– Это точно…

– А раз точно, то давай, проталкивай информацию в обе стороны как можно быстрее. Сам знаешь, раньше сядем – раньше выйдем.

– Чего? – не понял его собеседник.

– Раньше начнем – раньше закончим, говорю. Всё, не отвлекай, работать надо.

К моменту, когда звездолет достиг планеты, все уже было подготовлено и согласовано. Алой меткой грозно мерцал на карте город, который «Ирбис» навестит первым. Траектория для входа в атмосферу тоже имелась, с разными вариантами, объединенными лишь одним – все они предусматривали, что корабль пойдет на снижение, не устраивая бесполезных орбитальных витков, с ходу. Истомин уже прикидывал оптимальный заход, когда на свое место тяжело опустился Русаков.

– Принимаю управление.

– Управление передал.

– Управление принял.

Вот и все. Истомин откинулся на спинку кресла. Да, он будет на подхвате, однако дальше капитан сам будет управлять звездолетом. И слава богу, потому что вести корабль-мегатонник по славящейся буйством атмосфере Басры – удовольствие ниже среднего, а у Русакова опыта в таких делах всяко больше.

Впрочем, в умелых и опытных руках, укутанный в защитное поле, «Ирбис» прошел сквозь верхние слои атмосферы даже не шелохнувшись. Именно там располагалась аномальная зона, в которой бушевали стратосферные ураганы. Дальше пошло легче, примерно с пяти километров над уровнем моря и вовсе наступил штиль. Громадный звездолет чуть накренился, корректируя полет, выровнялся и минут через пять завис над руинами, совсем недавно бывшими городом с почти трехсоттысячным населением.

– Начнем отсюда, – Русаков колдовал над пультом, фиксируя корабль над выбранной точкой. – Медики, разворачивайтесь. Научная группа – к выходу. Истомин, пойдешь с ними. Так, на всякий случай.

Логичное решение. Индивидуальная подготовка каждого члена экипажа была на высоте, и управлять транспортными модулями умел каждый. И все же лучше, когда с ними профессионал – неизвестно, что там может случиться, и опытный пилот лишним точно не будет. Да и прикроет, случись нужда – в пилоты набирали в том числе и за скорость реакции, так что и из пистолета, и из пушек десантного бота Истомин, случись нужда, отстреляется прежде, чем иной даже кобуру расстегнуть успеет. В общем, стандартная процедура.

Времени на подготовку требовался минимум – чай, не в первый раз. Менее чем через полчаса медики уже разворачивали полевой госпиталь, а научная группа расставляла датчики. Процесс шел быстро – Истомин вел бот метрах в двадцати над землей, и из бомболюка через равные интервалы вниз падала тонкая оперенная стрела. Вонзаясь в грунт, она проникала в него, после чего срабатывал вышибной заряд, и заглубившийся под его ударом на пару метров блок начинал считывать кучу параметров. Научной группе оставалось их только обработать.

Конечно, не все элементы достигали цели. Какие-то утыкались в камень, некоторые оказывались в зоне с плохим прохождением сигналов. Да и определенный процент брака наверняка имелся – как ни свирепствует контроль качества, все равно при массовом производстве где-то сбой все равно проскочит. Однако высеивались датчики с четырехкратным запасом, а потому серьезных проблем быть не должно.

В принципе, машина шла на автопилоте, а потому у Истомина оставалось время посмотреть, что творится вокруг. Ничего, откровенно говоря, нового. Руины, руины, руины… Много пыли и грязи. Люди, поодиночке и группами ползающие туда-сюда в надежде отыскать родных. Шайки мародеров, потрошащих магазины. Одна из них даже попыталась обстрелять бот. Или же сделала вид, что намеревается обстрелять, дабы не болтался, где не просят. Истомин лишь бровью шевельнул, а остальное сделали упрятанные в пилотский шлем датчики. При виде разворачивающейся в их сторону орудийной турели, охамевшие шпанята порскнули в стороны, как воробьи от камня. При этом добычу не бросили – здоровяки, однако, куда там спортсменам. Впрочем, ожидаемо. Если что-то тяжело нести, представь, что ты это украл. А уж если и впрямь украл, то твоя выносливость готова возрасти многократно!

Мысль даже подняла Истомину настроение. Аккурат до того, чтобы он начал улыбаться, но не сорвался на хохот. Он здесь был явно неуместен. Плевать, конечно, однако же – зачем? Пилот мотнул головой, отгоняя ненужные мысли, и сосредоточился на полете.

Датчики выставили примерно за полчаса, сделав вокруг города полный круг, после чего вернулись в зону высадки. Надо сказать, место к их прилету изрядно преобразилось. Медики закончили разворачивать свой мобильный комплекс, и теперь пришлось маневрировать осторожно, чтоб не зацепить аккуратно выстроившиеся палатки. Конечно, материал, из которого они были сделаны, пробьет не всякая пуля, но на столкновение с многотонной летающей машиной их никто не рассчитывал. Быстро управились, подумал Истомин, аккуратно притирая бот на скромный пятачок, выделенный в качестве посадочной площадки, но тут же понял, откуда такие стахановские темпы.

Медики, как выяснилось, без зазрения совести привлекли к работе местных вояк. Откуда те взялись? Тут все просто. Как всегда, на ликвидацию чрезвычайной ситуации правительство бросило армию. Та, конечно, не выглядела чем-то особо запоминающимся. Все же вояки здесь всегда были так себе. С другой стороны, это крепкие мужчины, имеющие понятие и о технике, и, что важнее, о дисциплине. Так что растянуть палатки они помогли, а сейчас в хорошем темпе заносили в них и расставляли прибывшее с «Ирбиса» оборудование. Специалистам с корабля оставалось его только подключить, благо в качестве источника энергии использовали силовую установку грузового бота. В отличие от более легких машин, тот нес собственный термоядерный реактор, морально устаревший, но мощный и надежный, что сейчас позволяло не беспокоиться об очень многих важных мелочах.

Из кабины Истомин вылез, но от бота далеко отходить не стал – не в первый раз, знал, что пауза недолгая. На обработку информации, которая сейчас поступает с датчиков на висящий в полукилометре выше корабль, уйдет минут десять, не больше. Еще от силы пять минут на регулирование конфигурации силовых полей – и пойдет работа. А потому нечего бегать туда-сюда и суетиться, пытаясь кому-то помочь. У каждого свое дело, а пока есть пауза в работе, самое лучшее потратить ее на кофе с бутербродами. Неизвестно, когда появится еще время.

Продолжительность вынужденной паузы он угадал с точностью до минуты. Потом взревела сирена, оповещая о необходимости занять места по боевому расписанию, а следом мир вздрогнул и колыхнулся. Именно так воспринимаются организмом колебания гравитации. Операция началась.

Еще лет пятьдесят назад происходящее кому-то показалось бы чудом, да и сейчас процесс смотрелся впечатляюще. Камни, глыбы бетона, стальные конструкции – все, что не было связано с землей, начало медленно подниматься в воздух. Антигравитационный подъемник имперского корабля вытягивал в небо обломки вместе с погребенными под завалами людьми, на три четверти сокращая фронт работ. Оставалось лишь правильно этим воспользоваться.

– Спасательная группа – вперед!

Затянутые в легкие скафандры, оснащенные двигателями, спасатели один за другим прыгали в зону отрицательного тяготения. Очень слабо отрицательного, позволяющего людям свободно перемещаться, используя маломощные реактивные двигатели. Занятие рискованное, все же мусору там изрядно, можно и покалечиться, а без синяков и шишек не заканчивался ни один заход, но с этим можно как-то мириться. Все лучше, чем месяц раскапывать завалы.

Вот и сейчас процесс шел быстро и уверенно. Раненых и покалеченных вытаскивали за пределы зоны работ, где солдаты и местные добровольцы, подхватив их, несли в госпитальные палатки. Погибших тоже вытаскивали, но их без сортировки валили в кучу. Нет пока времени думать о мертвых, тут с живыми бы разобраться.

Эвакуация длилась около двух часов, после чего спасатели были спешно выведены из зоны работ. Вновь колыхнулся мир перед глазами – поле изменяло конфигурацию, стягивая обломки в большой, но относительно компактный шар. Еще несколько минут – и получившееся безобразие аккуратно транспортировалось за пределы зоны работ, где и было брошено. Пускай местные получившуюся кучу потом сами разбирают да утилизируют.

На этом, в принципе, участие корабля и закончилось. Наступил черед Истомина и нескольких его временных коллег. Ровным, как по ниточке, строем они прошли над городом, сканируя руины биолокаторами. В засыпанных подвалах и под бетонными плитами, не выдернутыми кораблем, тоже оставались люди, и их надо было вытаскивать.

Вот теперь боты работали вовсю. Не только провели сканирование, но и принялись оттаскивать тяжелые обломки, исполняя роль летающих кранов. Тут все было отлажено и многочисленными тренировками, и практическим опытом. Зацепить тросами, дать натяжку, потом наземная команда срезает то, что удерживает груз – и вуаля! Лазерные и плазменные резаки позволяли рассекать обломки арматуры практически мгновенно. И работа теперь напоминала конвейер. Зацепил, поднял, отнес в сторону… И так без перерыва почти шесть часов.

Работа, конечно, была тяжелая, изнурительная и до безобразия нудная. По сравнению с ней укрощение вулкана – так, семечки. Там всю работу делала аппаратура «Ирбиса», люди привлекались по минимуму. Здесь и сейчас – с точностью до наоборот. Но имперцы не привыкли пасовать перед трудностями. Работали все, даже Шарик – при всей своей беспородной внешности, искать людей пес умел великолепно, куда лучше, чем любые сканеры. И, когда работа была закончена, Истомин чувствовал себя, как выжатый лимон. Сил оставалось разве что, стряхнув комбинезон, вылить на себя пару ведер воды, закинуть в рот первую попавшуюся котлету и рухнуть хоть немного подремать – здесь они работу закончили, но в масштабах планеты она только начиналась.

Следующую неделю все пахали как проклятые. К счастью, не в одиночку – через три дня пришли два английских корабля. Стоит отдать британцам должное, спешили они изо всех сил. Другой вопрос, не очень-то получалось – в отличие от имперских МЧС, их британские коллеги финансировались по остаточному принципу, и звездолеты их оставляли желать лучшего. Тем не менее они прибыли и сразу включились в работу. Правда, тягать обломки, как у русских, они не могли – банально не хватало мощности, зато привезли сразу три мобильных госпиталя, и это было кстати. Врачи «Ирбиса» уже валились с ног от усталости, да и мест не хватало, а так их хоть немного разгрузили.

Но работа все же была не для слабонервных. Трупов разной степени раздавленности Истомин за эти дни навидался изрядно. И, хотя с подобным он сталкивался не в первый раз, легче от этого не становилось. Особенно врезал по нему случай, который он увидел в третьем по счету городе. Искандария был, наверное, самым маленьким из разрушенных городов. Его население не превышало пятидесяти тысяч человек, и по всему выходило, что справятся быстро. Тем более местных вояк там оказалось не меньше полка, и разбор завалов происходил быстро.

Истомин как раз выволок очередную бетонную плиту весом в пять с лишним тонн и посадил бот туда, где раньше была улица. Сейчас это место больше напоминало замусоренный пустырь, но здесь хотя бы не было риска кого-то раздавить. Сдвинул бронированный колпак пилотской кабины, выпрыгнул на землю.

– Ты чего? – удивленно спросил его один из спасателей, руководящий группой местных вояк, как раз извлекающих из вскрытого подвала слегка потрепанную, но относительно целую семейку – отца, мать, троих детей. Им повезло, отделались синяками и испугом. Правда, не сказать, чтоб легким.

– Пойду отолью, – раздраженно отмахнулся Истомин. – Пять часов уже в воздухе.

Собеседник понятливо кивнул. Действительно, не под себя же ходить, да и просто размяться нужно. Десантный бот, сделанный на основе военной машины, был прочен и надежен, однако условия работы в нем спартанские. За пять часов все тело уставало настолько, что напоминало пилоту деревянную колоду. Ничего, еще часа два – и в батареях кончится заряд. Придется возвращаться на корабль и, пока механики возятся с заменой источников энергии, у пилота будет не меньше часа, чтобы поспать.

Но до этого сладкого момента требовалось еще дожить. А потому, быстренько оправившись, Истомин сделал несколько упражнений, разминая уставшие мышцы, и почти бегом вернулся к боту. Здесь он обнаружил необычную картину – все спасатели, включая местных солдат, замерли, к чему-то прислушиваясь. Истомин удивленно покрутил головой:

– Что случилось?

Тот спасатель, который интересовался причиной его посадки, раздраженно дернул головой:

– Кто-то есть, а кто – понять не можем. Сканер показывает, что там, – он ткнул пальцем в сторону узкого, напоминающего кротовью нору, провала в земле, – лежит труп. Но кто-то стонет.

– Почудилось, небось.

– Если бы мне одному… Человек пять слышали.

– Массовый психоз от усталости, – хмыкнул Истомин, однако замер, вместе со всеми тщательно вслушиваясь. И, когда здравый смысл уже требовал сказать остальным, что они ошиблись, самый краешек восприятия что-то почувствовал. Будто бы плач, а может, и нет…

– Сейчас зацепим этот угол, дернем…

– Полагаешь, мы об этом уже не думали? – раздраженно дернул перечеркнутой застарелым шрамом щекой спасатель. – Тут что ни тронь – все сложится, как бумажное. Сейчас вызову антиграв.

Вызовет. И его даже привезут, когда тот освободится. То есть час или два спустя – переносных антигравов не так много, и ими как раз такие, готовые рухнуть участки и расчищают. Долго…

– Сейчас я гляну, – Истомин принялся стягивать пилотский комбинезон, предмет гардероба удобный и практичный, но довольно громоздкий. В нем в эту щель было точно не пролезть, а вот без него можно и попробовать. Высокий, но худощавый пилот вполне мог рассчитывать протиснуться в узкий лаз, в отличие от своего более ширококостного коллеги.

– Ты куда? Там же все на соплях! Толкнешь, и…

Вместо ответа Истомин мысленно послал его на нефритовый стержень, чтоб не каркал под руку, и аккуратно нырнул в подвал.

Здесь было тепло, влажно и отвратительно воняло. Идти пришлось согнувшись, и до цели Истомин добрался, набив несколько шишек, порвав рукав и распоров кожу на плече. Но, как выяснилось – не зря. Живого человека он все же нашел.

Мужчина и совсем маленькая девочка. Возможно, отец и дочь, а может, и нет. Главное, в пляшущих по стенам обрывках света из наплечного фонаря удалось почти сразу понять, что произошло. Когда стали рушиться стены, мужчина, оберегая ребенка, подставил под них единственное, что у него было – собственное тело. Как ни странно, этого хватило и, уже мертвым, он стал той соломинкой, что остановила движение камней. Девочка так и лежала в образовавшейся нише, слегка придавленная, но живая и даже без серьезных травм. Тело мертвеца экранировало ее от сканеров, и если бы она периодически не начинала слабо, в меру остатков сил, хныкать, ее бы нашли уже под конец, когда окончательно разбирали бы завалы. Тогда было бы уже поздно. А может, обломки бетона при разборе сдвинулись бы и растерли ее в лепешку.

Ребенку повезло. Истомин осторожно разгреб камни и смог вытащить ее на поверхность. Но потом вид человека, даже в смерти оберегающего дочь, не раз являлся к нему по ночам. Имперцы к местным традиционно относились свысока, но пилот не раз спрашивал себя: а сам бы он так смог? И не мог дать ответа.

Но все это были лишь эпизоды. А работа продолжалась, и через две недели спасательная операция подошла к концу. Обломки разгребли, пострадавших вытащили, медпомощь оказали и даже деньги получили – власти планеты уже не раз имели дело с имперским МЧС, а потому не пытались вилять. Ну а рядовые исполнители получили, наконец, возможность выспаться.

А куда деваться? Это офисному хомячку можно сказать: «Если вас огорчает наступление понедельника, работайте без выходных». Здесь же были те, кто на лишения, ненормированный рабочий день и перманентный аврал пошли сознательно. Однако когда работа закончена, трогать их не стоит, люди заслужили отдых. И потому, как только «Ирбис» покинул Басру, он сразу стал напоминать детский сад, в котором объявили тихий час. И только Истомину не повезло. Выспаться, конечно, пару часов дали, но потом сразу же пришлось ему приступать к выполнению своих обязанностей. Все же он был пилотом, и основная работа была здесь, на корабле.

Ну и черт с ним. В отличие от многих, вахты Истомина никогда не тяготили. Был он из той породы людей, которые в космосе видят не просто огромное пространство и не обычное место работы. Все же романтика первопроходцев была ему не чужда. Говоря по чести, если бы не собственное разгильдяйство и неуживчивый характер, служил бы он сейчас на крейсере-разведчике, ходил бы за пределы освоенного человечеством пространства и все сопутствующие приключения и риски греб полной ложкой. Увы, МЧС, при всей его специфике, давал лишь весьма скромное подобие того, к чему Истомина пять лет готовили в одном из самых серьезных училищ Империи. Но все равно, отлеживанию боков в каюте он предпочитал рубку корабля. И, заняв место в кресле, вооружившись чашкой кофе и оставшись в одиночестве, благо во время гиперпрыжка дел особых здесь ни у кого не было, он провел несколько весьма насыщенных часов. Вначале осуществил плановую диагностику всего навигационного оборудования, ну а потом… Потом он листал взятый из корабельной библиотеки комикс с яркими картинками и прикидывал в уме, какая сумма упадет ему в карман на этот раз.

Выходило, к слову, не слишком много. Увы, с финансовой точки зрения рейс себя едва окупил. То ли дело тот вулкан, работы всего ничего, а деньги просто огромные. Здесь же упахались – куда там хрестоматийным коням, а заработали немного. С другой стороны, не все на свете измеряется деньгами, а брать с жителей вконец разоренной стихийными бедствиями планеты последнее и вовсе моветон. Совсем не брать, правда, тоже чревато – живо все вокруг примут доброту за глупость и будут садиться на шею, изображая из себя бедных-несчастных. Вот и приходится Куркулятору решать финансово-этическую дилемму. Так себе работенка, врагу не пожелаешь.

За полчаса до окончания вахты в рубку вошла Александра, второй штурман их корабля. Как всегда недовольная и надутая – впрочем, это было ее обычное состояние уже на протяжении двух лет. А что делать? Отказалась женщина от вредного и жирного. А сейчас он уже мэр. Вот и бесится, упрекая себя за упущенные перспективы.

Но, стоит признать, винила она себя и только себя, не перенося свои обиды на товарищей. Так что если не затрагивать ставшую запретной тему личной жизни, общаться с ней было вполне можно. В особенности – на профессиональные темы. Как и сам Истомин, была она из породы влюбленных в космос, а потому в этом плане с ней было легко. Тем более, отвлекшись, она забывала о маске обиженной на весь мир женщины и выглядела вполне адекватно. Вот и сейчас пришла раньше не потому, что со скуки бесится, а просто в ходовой рубке, перед экранами и знакомым до последней царапины пультом, ей уютнее и комфортнее.

– Хай, Саш! – поприветствовал ее Истомин. – Как твое ничего себе?

– Пока жива, остальное приложится, – отмахнулась штурманесса. Выглядела она так, словно ее поднять подняли, а разбудить забыли. И первым делом влила в себя огромную кружку кофе. Осушив ее в два глотка (и как только она может залпом поглощать столь горячее варево), Александра с размаху плюхнулась в кресло. Звук получился смачный, все же габариты Александры были выше средних. – Как спалось?

– Я на работе не сплю, – хмыкнул Истомин. – Сама знаешь.

– Конечно, знаю. Но как тебя не поддеть? У тебя такое лицо делается…

– Какое такое?

– А вот как у обиженного бобика.

Истомин лишь хмыкнул в ответ. Перепалка была привычной, больше для развлечения, причем обоюдного. На этот раз по очкам победила Александра, но в следующий раз он, можно не сомневаться, возьмет реванш. Во всяком случае, негласная статистика их трепа говорила, что именно так и будет – счет пока что был практически ничейный, и ни одному не удавалось оторваться от соперника больше чем на пару очков.

– Как прошло? – спросила Александра. На сей раз вполне серьезно.

– Да все как всегда. Сама знаешь, в гипере или все спокойно, или… все уже спокойно.

Александра кивнула. Действительно, во время прыжка через гиперпространство или все в порядке, или корабль попросту распадается на атомы, причем мгновенно. Так что вопрос был, скорее, риторический.

– Понятно. Ну, тогда сбрасывай данные.

Истомин кивнул, аккуратно провел кончиками пальцев по клавиатуре, и спустя несколько секунд данные упали на терминал Александры. Следующие четыре часа она – вахтенный офицер. Ее навыки пилота, конечно, несколько уступают Истомину, но вполне достаточны. Равно как навыки штурмана у Истомина хуже, чем у нее, но все равно позволяют уверенно вести корабль. Взаимозаменяемость и универсальность в МЧС приветствуются.

– Приняла?

– Ага, – штурман быстро просмотрела графики, зло поморщилась. – Опять третий маневровый барахлит?

– Он, можно сказать, в