быть не в своей тарелке (от фр. n’être pas dans son assiette)[44]. Любопытно, что это выражение возникло из-за неправильного перевода слова assiette, которое значило не только «тарелка», но и «посадка, положение тела при верховой езде» – поэтому французская фраза переводится как «быть не в своем (обычном) положении», то есть «потерять равновесие, устойчивость».
в XXI веке люди с высшим образованием всерьез полагают, что нельзя восклицать «ничего себе!» (ведь так мы якобы не оставим себе ничего), нельзя писать «бессердечный» или «бесполезный», потому что в этих словах есть «бесы» (об этом обстоятельный разговор еще впереди). И, конечно, нельзя материться, потому что обсценная лексика разрушает ДНК и вызывает мутации. Даже Роскомнадзор в своих экспертизах[186] без тени сомнения говорит, что «бранное слово вызывает мутагенный эффект, аналогичный радиационному излучению мощностью в тысячи рентген».
Если бы к Шишкову и его сторонникам прислушались, в русском языке не было бы таких заимствований из французского, как «абажур», «аванс», «авантюра», «автограф», «автомат», «агроном», «ажиотаж», «ажур», «акварель», «аккомпанемент», «аксессуар», «акт», «аллея», «альбом», «альянс», «амплуа», «амулет», «ансамбль», «антракт», «антресоль», «антураж», «анфилада», «апартаменты», «аплодисменты», «апломб», «аранжировка», «аспирант», «ассортимент», «афера», «афиша»…
Я сейчас перечислила заимствования XVIII – первой половины XIX веков только на первую букву алфавита (и то далеко не все), чтобы вы представили масштаб потока иностранных слов в то время.
Не было бы и многочисленных ка́лек с французского, то есть слов и выражений, переведенных по частям или полностью:
большинство говорит «власть предержащие», где «власть» стоит в винительном падеже («предержащие (что?) власть»). Но согласно словарям верно только «власти предержащие», где «власти» стоят в именительном падеже («власти (какие?) предержащие»). И в выражении должны склоняться оба слова: «властям предержащим», «властей предержащих», «о властях предержащих». Почему так? Дело в том, что одно из значений устаревшего слова «предержащие» – «обладающие силой, господствующие»; оно и присутствует в крылатой фразе. А сама фраза – цитата из библейского послания апостола Павла к Римлянам, 13 глава которого по-церковнославянски открывается фразой . Но значения глагола «предержать» уже никто не помнит, Библию теперь тоже мало кто изучает, поэтому фраза явно трансформируется – возможно, еще и под влиянием выражения «власть имущие».
В XVIII – начале XIX века говорили «вари́т», «кури́т», «учи́т», «дари́т», «губи́т», «кати́т», «останови́т» – но никому не пришло в голову эти нормы законсервировать. Теперь мы произносим эти слова иначе, а старое ударение нам кажется странным. Но попробуем задать себе вопрос: чем принципиально отличается от этих слов пресловутое «зво́нит»? Да ничем.
Помимо «звонит», за ударение на окончании держатся и другие глаголы (во всяком случае, в словарях). Так, например, литературной норме до сих пор соответствуют только варианты «вручи́т», «сверли́т», «сори́т», «облегчи́т», «окружи́т», «убыстри́т», «включи́т». Причем, в отличие от произношения «зво́нит», признанного в некоторых словарях (например, в том же «Орфоэпическом словаре» Резниченко) разговорным, варианты этих глаголов с другим ударением помечены в словарях как неправильные или отсутствуют вовсе.
Очень часто псевдонаучные лингвистические теории идут в дополнение к неоязычеству и альтернативной истории. Мифы о языке хорошо вписываются в картину мира, которая предполагает невероятную мудрость предков, живших в согласии с богами и природой – и конечно, говоривших на особенном языке, эту мудрость и гармонию отражавшем. Каждое слово – закодированное послание предков, каждая буква – часть этого кода… Реформы орфографии, проведенные врагами русского народа, исказили язык, но приобщиться к тайному знанию можно и сейчас – надо только заплатить деньги «боянам», которые всему научат, все разъяснят. Да, учителя одной из «школ истинного русского языка» действительно называют себя «боянами», это была не шутка.
Чаще всего лингвофрики сочиняют красивые сказки о прошлом языка: придумывают альтернативные версии происхождения слов, рассказывают о таинственных древних системах письменности… И, конечно, о том, что русский язык – самый древний, самый великий, вот только величие это мы якобы растеряли, поэтому нужно возвращаться к мудрости предков.
