Философия китайского буддизма

Евгений Торчинов

Поскольку в Китае не было развитых теорий бессмертия души, да и вообще души как особой духовной и принципиально отличной от тела сущности, буддийское учение о карме воспринималось китайцами как доктрина, предполагающая наличие в человеке вечного и неуничтожимого духовного начала.

Следует непосредственно осознать, что природа Будды, которой наделены живые существа, изначально чиста и подобна солнцу, заслоненному тучами. Однако, когда реализуется блюдение истинного сознания, тогда ложное мышление, подобное тучам, исчезает и солнце мудрости обнаруживается. К чему же продолжать накапливать знания, основанные на чувственном опыте, ведущие к страданиям смертей и рождений?
Все принципы и нормы, равно как все дела трех времен, можно уподобить полировке зеркала. Когда пыль стерта, тогда сама по себе проявляется природа зеркала. То, чему может научиться непросветленное сознание, в конце концов, совершенно бесполезно. Если вы можете реализовать неутрачиваемость истинного мышления-сосредоточения и достичь результата обучения в недеятельно-необусловленном сознании, то это и будет истинным обучением. Хотя здесь и говорится об истинном обучении, в действительности обучаться совершенно нечему. И по какой причине? Поскольку и «я», и Нирвана, эти два элемента оппозиции, — пусты, нет ни их двойственности, ни их единства. Поэтому принцип «нечему обучаться» по своей дхармовой сути не пуст.

Собственно учение о постижении природы сознания — «сознаньевости» — как пути к пробуждению (санскр. бодхи) и составляет основное содержание трактата Хун-жэня. Кроме этого, пятый патриарх дает конкретные наставления относительно самой техники медитации.
В связи с этим хотелось бы особо подчеркнуть, что содержание «Трактата об основах совершенствования сознания» опровергает некоторые распространенные заблуждения относительно теории и практики Чань.
Во-первых, пятый патриарх совсем не утверждает исключительности чаньской практики, а рассматривает ее в связи с практикой других буддийских школ, — в частности, он не отрицает «молитвенного делания» школы Чистой Земли, почитающей превыше всего будду Амитабху и верящей в то, что наилучший путь к освобождению — вера в его спасительную силу и сосредоточенное повторение его имени. Хун-жэнь не отрицает благого характера «памятования о Будде» [382], а только указывает на то, что путь непосредственного постижения природы сознания более прям и быстр — он приводит к пробуждению в течение одной жизни. И характерно, что синтез Чань и Чистой Земли существовал на протяжении всей истории этих школ вплоть до настоящего времени.