Оглавление

Глава 1

Шон

Рейс Лондон — Лос-Анджелес. Одиннадцать часов полета! Мы летели домой. Наш самолет дважды попадал в зону турбулентности, чем сильно напугал мою молодую жену. В салоне было темно, лишь тусклый свет освещал проход между рядами, где сидели пассажиры. Чей-то ребенок вопил уже несколько часов. Через пару минут свет все-таки включился, и милый женский голос из динамика сообщил о том, что мы идем на посадку. Дежурные фразы о ремнях безопасности и просьба выключить гаджеты.

Я легонько прикоснулся губами к виску Молли. С самого утра она мучилась мигренью, ее постоянно тошнило, а настроение менялось несколько раз в минуту. Коснувшись губами ее лба, убедился, что у нее нет температуры. В это время года подхватить простуду легче, чем пукнуть. Поездка была испорчена постоянными ливнями. Мы не попали во многие места, которые мечтала посетить моя супруга. Но я обещал ей, что летом мы вернемся и обязательно покорим Туманный Альбион.

Пристегнув Молли, я накинул ремень и зажмурил глаза. Если быть откровенным, я до ужаса боялся самолетов, но признаться в этом Молли просто не мог. Зная ее привычки, великолепные манеры и чувство юмора, я был уверен, что она будет ржать и издеваться надо мной до конца моих дней. Посадка была не мягкой. Шасси скользили, самолет страшно гремел, казалось, что еще минута, и огромный металлический монстр разлетится, разбрасывая гайки и болты. Я хмыкнул, вспомнив о своем старом Форде.

После очередного скачка мы все-таки остановились. Молли открыла глаза и потерла их маленькими кулачками.

— Мы живы? — испуганно оглядывалась жена. — Или это ад?

— Все в порядке, малыш, — улыбнулся, глядя в черные глаза. — Мы дома.

За две недели нашего неудачного отдыха, Молли очень сильно изменилась. Она как будто стала старше и спокойнее. Несмотря на жуткие ливни, нам удалось посетить Тауэрский мост, покататься на двухэтажном автобусе и даже посетить бар, в котором нам рассказали историю о самом страшном серийном убийце.

Мы узнали, что рабочие районы викторианского Лондона были не самыми жизнерадостными местами на свете. Там царили нищета, антисанитария, грязь и разврат. Именно в такой атмосфере разворачивалась одна из самых зловещих легенд Великобритании. История Джека-Потрошителя.

Молли была в восторге потому, что в конце рассказа нам сообщили, что мы находимся в том самом баре, где маньячило высматривал будущие жертвы. Ими были исключительно женщины не очень тяжелого поведения. Молли была так счастлива, что я немного засомневался в ее адекватности.

Все это было в огромном списке моей любимой женщины, который был записан в фиолетовый блокнот с нашим совместным фото. Подарок Хьюго. Танцующий мальчик отличался оригинальностью, и потому на фото у меня красовался фиолетовый рог, а у Молли пурпурные крылья. Почему рог именно мне? Хотя с крыльями я бы выглядел еще уродливее.

Повсюду, во всех магазинах моя малышка покупала розовые побрякушки. В ее ручной клади лежали две отвратительные пижамы. Комбинезоны с рогами, ушами на капюшонах и розовыми хвостиками на жопах. Самое унизительное было в том, что один комбидресс был куплен для меня. А еще там были тапки. У меня с покемонами, а у Молли с зайчиками. Она радовалась этим покупкам больше, чем комплекту от Tiffany & Co, который я купил ей в первый же день отпуска.

Каждый вечер Молли закрывалась в ванной комнате нашего номера и о чем-то шушукалась с моей матерью. Та клятвенно заверила, что к нашему приезду дом будет отремонтирован и обставлен именно так, как хотела моя жена. Наконец-то! Раньше я не знал, что у меня есть мечты. Но оказалось, что я мечтал остепениться, иметь свой теплый и уютный дом. Но самая важная мечта, сейчас сидела рядом со мной, вцепившись в неудобный подлокотник.

Я улыбнулся, глядя на бледное лицо моей детки, и крепко сжал ее ладонь.

— Ну что, миссис Пейтон? Готовы к новой жизни?

— Как никогда, мистер Пейтон! — твердо ответила молодая супруга.

Битый час мы стояли в огромной очереди за багажом. В аэропорту было шумно и душно. Лицо Молли было белее снега. Она постоянно хваталась руками за голову и щурила черные глаза. И вдруг ее ноги подкосились. Я рванул вперед и успел схватить ее.

— Эй, солнышко, — я испугался не на шутку. — Может ну его к черту, этот багаж? Пусть доставят его позже. Ты неважно выглядишь. Может, в больницу?

Молли улыбнулась и провела рукой по моим волосам.

— Все в порядке родной, — стараясь выглядеть бодрой, ответила Молли, но ее голос был осипшим и больным. — Я просто устала ужасно. Мечтаю приехать домой, принять душ и лечь спать в свою собственную постель.

Через час мы все-таки дождались своих чемоданов, и, выйдя из аэропорта, поймали такси.

***

В доме горел свет, а на пороге, кутаясь в вязаную шаль, стояла мама.

— Ну наконец-то, вернулись мои дорогие, — улыбнулась она и обняла мою супругу. — Молли, ты будешь в восторге.

Мы вошли в дом, и я уронил чемоданы. Все, абсолютно все было розовым. Кухня, гостиная, стены и ковры. Я широко распахнул глаза и взглянул на сияющую жену. Она уже не была такой бледной. Восхищенно рассматривая диваны, шкафы и шторы, она носилась по комнате и визжала. И если быть честным, я был готов жить в этом розовом кошмаре, лишь бы она снова стала прежней.

Мама посмотрела на часы, цокнула языком и повертела головой, делая вид, что вспомнила о чем-то важном.

— Ладно, молодежь, — улыбнулась она мне. — Осваивайтесь, отдыхайте, а завтра жду полнейший отчет о поездке.

Подмигнув Молли, она вышла из дома.

Молли снова побледнела и рванула в ванную. Я побежал следом. Она сидела на полу, обняв розовый унитаз и, горько плакала. А я чувствовал себя дебилом потому, что не знал, чем ей помочь.

— Малыш, не плачь, — погладил ее по волосам. — Сейчас примем душ и съездим в больницу. Кто знает, какую инфекцию ты могла подхватить в Лондоне? Может, съела что-то несвежее? В любом случае сдать анализы не помешает.

Молли схватилась руками за розовую крышку и взглянула на меня мутным взглядом.

— Там, где зеркало, — хрипела она. — Я просила оставить разную мелочь для меня. Всякие женские штучки. Открой, пожалуйста, дверцу и достань мне салфетки.

Я открыл шкафчик. Молли взглянула на пачку прокладок и стала еще бледнее. Глаза девушки стали огромными, она взглянула на меня и заорала:

— Нет! Только не это! Шон, по-моему, я беременна!

Я замер, схватился руками за раковину, и, включив воду, взглянул в зеркало. Ополоснул лицо, и, улыбаясь как Чеширский Кот, заорал:

— Да, Молли! Да, черт возьми! Собирайся мы едем в больницу. Я хочу убедиться в том, что это правда.

Обреченно вздохнув, она вышла из ванной и, опустив плечи, пошла к двери.

***

В платной клинике нас приняли сразу. Молли сдала анализы, а через полчаса к нам вышел улыбающийся доктор.

— Господа, я поздравляю вас, — мужчина улыбался во весь рот. — Примерно в двадцатых числах августа вы станете родителями. Срок шесть недель. Точно скажу, после полного осмотра. Миссис Пейтон, приезжайте через два дня в полдень. Я попрошу ассистентку записать вас на прием. Еще раз поздравляю!

Я сжал кулаки и зубы. По-моему, я еще никогда не был настолько счастлив. А вот Молли выглядела подавленной.

— Малыш, это же замечательно! У нас будет ребенок. Наш ребенок, понимаешь? Мне хочется орать на весь мир. Я готов станцевать голым на стойке регистратуры.

Молли тихо засмеялась.

— Ловлю на слове. Однажды ты это сделаешь, а вот время и место, выберу я. Шон, я стану толстой. Ты разлюбишь меня и найдешь себе другую. Ты больше не будешь меня хотеть и бросишь.

Сказав это, она завыла, закрывая лицо руками.

— Ты говоришь чушь, — потерся о ее макушку подбородком. — Я мечтаю, чтобы у тебя поскорее появился живот. Ты будешь самой очаровательной, а я буду его гладить и целовать. Малыш, я люблю тебя сильно-пресильно. Представь, ты сможешь мною постоянно командовать, и я буду исполнять все твои желания. Невероятно! Я стану отцом! Да! — даже не заметил, как перешел на крик.

— Шон, прекрати орать. На тебя смотрят, как на недоразвитого. Пойдем домой? Я очень устала.

Схватив ее за руку, осторожно вывел из клиники. На улице шел дождь. Накинув на нее свою куртку, я усадил жену в машину и подставил лицо колючим каплям. Я стану отцом! У нас будет ребенок! Сейчас, я готов был даже полюбить розовый дом. Более того, он почему-то вдруг показался милым. Лишь бы моей жене стало легче.

Она смотрела в окно и крутила пальцем у виска, но ее лицо сияло. Эта девчонка станет лучшей матерью. Завтра мы расскажем эту новость будущей бабушке, но сейчас спать. Конечно, она устала. Ведь внутри нее зародилась новая жизнь.

***

После душа Молли надела обычную фланелевую пижаму и легла в постель, блаженно улыбаясь. Я разделся до трусов и пристроился рядом, прижимая ее к себе. Я гладил пока еще плоский живот и целовал ее в шею.

Укрыв нас обоих теплым одеялом, я сунул руку под ее кофту и массировал напряженную спину. Дыхание жены стало ровным. Она спала. С тех пор как мы приехали в Лондон, она больше не вздрагивала во сне. Чед Джейсон перестал ей сниться, и она успокоилась. Я закрыл глаза и уткнулся лицом в ее волосы. Я стану отцом! И это не сон!

Глава 2

Молли

Проснулась я от того, что меня мутило во сне. Выбежала из спальни, едва успев добраться до ванной. Когда вернулась, Шон еще спал. Его губы были скручены трубочкой, он странно храпел, напоминая мне трель соловья, который вот-вот умрет. Я сузила глаза и взяла в руки подушку. Этот звук начинал раздражать. Гормоны, чтоб им пусто было! Желание накрыть его лицо подушкой становилось все сильнее.

Бросив ее на пол, я схватила свою ручную кладь и вышла в гостиную. В доме было довольно прохладно. Достав из сумки теплый комбинезон, я поспешно натянула его на себя. Из спальни послышались шаги, и в гостиную вышел Шон. В трусах и растрепанный он выглядел мило. Как один и тот же человек может быть таким сладким, и в то же время раздражать? Чувствую, что эта беременность станет неплохим испытанием нашей неокрепшей любви. Шон потер глаза и улыбнулся.

— Ты чего не спишь? — пробормотал мой супруг. — Нужно было разбудить меня.

— Ты так сладко спал. Я долго любовалась тобой, — нагло солгала я и протянула ему второй комбинезон.

Глаза Шона были полны неподдельного ужаса, но он надел на себя пятнистый костюм.

Сначала было смешно, а через минуту я уже рыдала и голосила на весь дом.

***

Еще в Лондоне я заметила, как сильно изменился Шон. Он перестал быть грубым и угрюмым, а когда улыбался, был похож на подростка. Постоянно старался мне угодить, и я знала почему. Он до сих пор чувствовал вину за Чеда. Раньше я не замечала, насколько молод мой муж. Ему всего — двадцать пять, а сейчас он выглядел даже моложе. Всхлипнув, я обняла руками плюшевого единорога, того самого, что Шон подарил мне в Нью-Йорке. Тошнота, перепады настроения и острая реакция на запахи выводили меня из себя.

Стараясь вести себя естественно, я надела тапочки и, оставив сумки в гостиной, взяла Шона за руку.

— Шон, я не выдержу, — хныкала я. — Это невозможно. Меня бесит абсолютно все, а больше всего ты.

Он прижал меня к себе, нежно касаясь рукой моих волос.

— Мы справимся милая, вот увидишь.

Дверь распахнулась и на пороге появилась счастливая Лора. Увидев нас в пижамах, она перекрестилась и прошептала:

— Святая Чунга-Чанга! Батюшки! У вас тут что? Ролевые игры? Если да, то они довольно своеобразны.

Схватив розовый хвост на комбинезоне сына, она долго его рассматривала. Шон хохотал, и только я готова была взорваться и залить слезами половину района. Свекровь взглянула на меня и странно улыбнулась.

— Молли, уверена, что плачешь ты не, потому что я испортила игру, — прищурила глаза Лора. — Колитесь, я что, стану бабушкой?

Я всхлипнула и села у окна. Шон рассказал маме радостную весть, и сейчас эти двое весело обсуждали то, как именно должна протекать моя беременность.

Они так увлеклись, что забыли о том, что я до сих пор в комнате, и рожать ребенка придется мне. Это и радовало и очень пугало. Я не была готова к этому, совсем не была. Но странным было то, что я почувствовала безграничную любовь к этому маленькому человечку, который сейчас был очень крошечным.

Выглянув в окно, я увидела единорога! Большого, белого коня, который крался по нашему двору на задних лапах. Точнее, это был человек переодетый в костюм. Я осторожно встала и, отодвинув шторы, посмотрела во двор. Мутант перепрыгнул через забор. Несмотря на то, что костюм был надувным и скорее всего неудобным, некто, одетый в коня, действовал быстро. Через несколько секунд надувного гада не было.

Я побледнела и рухнула на пол. Очнулась на диване. Моя голова покоилась на коленях мужа, он перебирал пальцами мои волосы и выглядел обеспокоенным. Рядом сидела Лора. Сейчас идея с пижамами мне не казалась забавной.

— Шон, по двору бегал человек переодетый единорогом, — выпучив глаза, сообщила мужу, но тот мне видимо не верил. — Не смотри на меня так. Я не сошла с ума. Я точно видела, как он сиганул через забор. И, пожалуйста, сними с себя этот чертов комбинезон! Ты можешь быть серьезным? Надень нормальный спортивный костюм!

Лора странно взглянула на Шона и еле заметно кивнула. Тот скрылся в спальне, и через несколько минут вышел в черных спортивных штанах и серой футболке с длинным рукавом. В руках он нес мой розовый свитер и леггинсы. Я выхватила из его рук одежду, стащила с себя комбинезон, и, сложив его, натянула на себя теплый свитер. Ноги подкосились, я снова падала, и Шон подхватил меня на руки. Содрогаясь от слез, наблюдала, как заботливо муж натягивает лосины на мои холодные ноги.

Согревая ладонями мои ступни, он осторожно надел на них белые носки и испуганно взглянул на Лору.

Я чувствовала, что со мной что-то не так. О беременности я не знала ровным счетом ничего. Я не мечтала о том, что однажды стану матерью. Будучи Бедой, я даже мысли такой не допускала. Что я могла дать ребенку? Но сейчас все было иначе. Дом, любимый муж, замечательная свекровь, что готова заслонить меня от всех, даже от собственного сына. Я взглянула на Лору и прошептала:

— Лора, отвезите меня к врачу. Я чувствую, что-то не так. Мне страшно. Я не хочу потерять этого малыша. Меня пугают перепады настроения. Теперь еще мерещится какая-то ерунда.

Теперь я думала, что ряженый конь мне действительно привиделся. Лора встала, протянула мне куртку и, взглянув на Шона, растянулась в улыбке.

— Дорогой, побудешь один? Я отвезу Молли к своему доктору, пусть он осмотрит ее. Я не думаю, что ей или малышу что-либо угрожает, но возможно, доктор Таккер сможет убедить ее, что все хорошо?

***

Через час мы вошли в маленькое здание и, пройдя по коридору, остановились у кабинета доктора. Лора скрылась за дверью. Из кабинета послышался смех, и мне навстречу вышла девушка в белом халате.

— Миссис Пейтон? Пойдемте со мной, я отведу вас в смотровую. Доктор придет через минуту. Расслабьтесь, Молли, все будет хорошо.

После осмотра меня завели в уютную комнату. Девушка принесла мне чашку ароматного мятного чая. Лора приобняла меня за плечи. Вошел доктор с результатами узи и анализов.

— Для начала скажу, что плод развивается отлично, — сообщил мне доктор Таккер. — Сердцебиение малыша хорошо прослушивается. Срок семь недель, судя по развитию. Но беспокоит меня другое. Уровень адреналина в крови молодой миссис Пейтон зашкаливает, — он внимательно посмотрел на Лору. — Именно это влияет на ее состояние. И вместо умиротворения она чувствует себя небезопасно, — теперь он смотрел на меня. — Проще говоря, Молли, вы испытываете страх, панические атаки, и это может пагубно сказаться на вашем здоровье и состоянии вашего малыша.

Я взглянула на Лору. Та сжала мою ладонь и задала доктору вопрос.

— Коллин, объясни Молли, что именно с ней происходит. Моя невестка юна и неопытна.

— Страх не справиться с новой ролью знаком каждой женщине, что прошла через беременность. Задолго до рождения ребенка женщина начинает примерять на себя материнские заботы. И распространенное заблуждение здесь — предъявлять к себе требования, основываясь на образе собственной матери.

И он был прав. Я сравнила с себя с мамой и, это стало причиной того, что сейчас мне было жутко. Я боялась стать такой как она. Боялась, что появление малыша изменит меня. Я стану скучной и безразличной к ребенку. Доктор взял мою ладонь и легонько сжал ее.

— Ведь вы уникальны, — ласково улыбнулся мужчина. — У вас собственные представления об уходе и воспитании, мечты и грезы. Тревоги непродуктивны, они отнимают силы, угнетают энергетику. Вместо этого почитайте книгу о развитии малыша. Когда он родится, для чтения будет гораздо меньше времени. Я выпишу вам лекарства от тошноты, совершенно безопасные. И послушайте моего совета. Чай с мятой — лучшее успокоительное. Старайтесь побольше отдыхать первые месяцы.

Попрощавшись с доктором, мы вышли из клиники. Каждое его слово было правдой. Я боялась.

Вернувшись домой, я бросилась на шею мужа и улыбнулась. Тревога исчезла. Мне стало спокойно и тепло. Шон обнял меня и, прижав к себе, сжал руками ягодицы. Я блаженно застонала, совершенно забыв о том, что мы не одни.

Также, доктор Таккер дал мне список необходимых продуктов и взял с меня слово хорошо питаться. Выпроводив из дома свекровь, я отправилась на кухню.

Я пожарила два стейка, нарезала салат из свежих овощей, которые нашла в холодильнике, достала бутылочку вина и позвала мужа.

— Шон, милый обед готов.

— Вижу, точнее чувствую потрясающий запах жареного мяса. Молли, у нас все хорошо?

— Конечно, почему ты спрашиваешь?

— Просто боюсь. Этот ребенок первый не только для тебя. Я боюсь, что однажды ты захочешь уйти. А я не готов отпустить, понимаешь? Последние дни ты вела себя очень странно и это пугало. Мы словно отдаляемся друг от друга и становимся чужими.

Я не дала ему договорить, накрыв губами его рот. Стянув с него кофту, потащила в спальню. Шон покорно шел рядом.

Сняв с себя лосины вместе с трусиками, я толкнула мужа на огромную кровать и провела рукой по возбужденному члену. Шон закрыл глаза, и шумно выдохнув, прикусил губу. Я оседлала его, и ритмично двигаясь, осыпала его прекрасное лицо поцелуями. Шон обхватил руками мои бедра, и, вонзившись до упора, кончил. Я задрожала и закатила глаза, словно распутная девка. Сейчас ощущения были острее. Потрясающе!

Шон лениво улыбнулся и открыл глаза.

— Потрясающая и моя. Молли, я люблю тебя.

— А я сильнее. Я люблю тебя за двоих. Идем скорее, обед стынет.

Я наблюдала, как он одевается. Его тело и лицо вызывали новые волны желания. И у нас впереди целая жизнь.

Сев за стол, я положила ладони на локти, и с наслаждением наблюдала за тем, как ест мой мужчина.

— Завтра в участок? — задала мучивший меня вопрос. — И как ты себя чувствуешь в связи с этим? Новый коллектив, новое начальство, новый напарник.

— Честно? Немного страшно, — муж был откровенен. — Новичков не любят. Я практически ничего не знаю о новом участке, кроме того, что они специализируются на торговцах оружием, наркотиками и тех, кто занимается киднеппингом. Это шанс пойти выше по карьерной лестнице. Еще я знаю, что фамилия напарника, Ларсон. Возможно, он мудак. Что будешь делать завтра без меня?

— Доктор советовал почитать книги о беременности и немного отдохнуть. Проще говоря, буду бездельничать и скучать. Ты только будь осторожен. Волнуюсь за тебя.

Я взглянула в окно и замерла. Надувная тварь стояла у бассейна и, вертя задом крутила в руках садовый шланг. Я все равно узнаю кто эта сука. Поживи пока, единорог-переросток. Беда вернулась!

Глава 3

Шон

Спал я плохо. Молли удалось сделать невозможное. Эта женщина, сумела сорвать с меня маску, которую я носил несколько лет.

Снова воспоминания. После разрыва отношений с Мариной я запил. Пил, не просыхая недели две. Я хамил матери и постоянно сидел в своей комнате. Понимал, что морально разлагаюсь, но жалел себя. Именно тогда мое сердце стало кусочком отколовшегося айсберга. Я перестал улыбаться, вернулся в университет и не пропускал ни одной вечеринки.

Девчонки сами ложились под меня, и каждая, мысленно, уже женила на себе. Но утром я выкидывал их из комнаты, даже не спрашивая имен. Потом Нью-Йорк и работа в полиции. Чед, ранение. Я хотел погибнуть. Я хотел исчезнуть, что бы Марина знала, что я погиб героем. Сейчас мне стало смешно. Тоже мне, Спайдермен.