Оглавление

Пролог

Каждый из нас приходит в этот мир не просто так. Главное понять, кто ты, какова твоя истинная цель пребывания на Земле.

Осознание приходит не сразу…

Будучи ребёнком, я отличалась от своих сверстников. Когда дети играли во дворе, я сидела дома с книгой в руках и наблюдала за смеющимися соседскими ребятишками. Их смех и суета вызывали интерес, но казались совершенно бессмысленными. Тогда я задергивала шторы и полностью погружалась в чтение.

***

У одного из многочисленных дворов старого Херсона, на крыльце сидела темноволосая и очень красивая девочка. На вид лет пять, не больше. Прохожие улыбались, глядя на ребёнка.

Но стоило им увидеть книгу в руках малышки, и выражение их лиц тут же менялось. Девочка с упоением читала вслух совсем не детскую историю о Мастере и Маргарите, загадочном Воланде и коте Бегемоте. Воланд был её любимым персонажем. Его высказывания и отношение к людям казались настоящими и правильными.

Закрыв книгу, девочка улыбнулась и взглянула на проходивших мимо людей.

— Интересные они, но несчастливые, — тихо прошептала малышка, цитируя отрывок любимой книги. Уже тогда, в пять лет, Анна чувствовала себя чужой среди них.

Глядя в небо, она широко раскинула руки, зажмурила глаза и улыбнулась.

— Если бы у меня были крылья, — еле слышно пробормотала девочка, подставляя лицо первым весенним лучам.

Домой идти совсем не хотелось. Запихнув книгу под широкую ветровку брата, которую Анна носила постоянно с собой, девочка тяжело вздохнула и, опустив голову, поплелась в сторону дома. Тихо ступая по ступенькам тамбура, она вошла на кухню. Из гостиной доносился громкий голос бабушки, недовольное ворчание отца и резкие возгласы мамы. Малышка забежала в комнату старшего брата и прислушалась. Она отлично знала, что все говорят о ней. С тех пор, как девочке начали сниться странные сны, и она рассказала о них маме, многое изменилось. Более того, с недавних пор Аня ходит во сне. Уже не раз папа ловил её на улице поздней ночью. Проснувшись, девочка ничего не помнила.

— Да! Это снова происходит! — мамин голос звучал довольно раздражённо. — Аня снова ходит по ночам. Она часто говорит странные вещи и рассказывает о том, что летает в своих сказочных снах.

— Фантазировать в таком возрасте — нормально! — воскликнул отец и, тяжело вздохнув, вышел на кухню.

— Священнику её показать бы, — тихо вздохнула бабушка. — Сглазили ребёнка вам. В пять лет в куклы играют, да мамины платья примерять начинают. В храм её отвести нужно. Батюшка поможет!

Скрипнула входная дверь. Перепрыгивая ступеньки тамбура, в кухню вихрем влетел кудрявый мальчишка. Заглянув в гостиную, скривил лицо. Мальчик не любил, когда родители говорили о том, что его любимая младшая сестра ведёт себя странно. Фыркнув, Эрик забежал в свою комнату и заглянул под стол.

— Снова прячешься? Не слушай их, — Эрик сел на пол и прижал к себе сестрёнку. — Ты особенная! Однажды, когда ты вырастешь, ты станешь настоящей Амазонкой и покоришь этот скучный мир!

— Как та принцесса из книги, которую ты мне недавно читал? — улыбнулась девочка и крепче прижалась к старшему брату.

Только Эрик понимал её. Он был не просто старшим братом. Он был её самым лучшим другом и защитником.

С тех пор прошло пять лет. Аня училась в школе и пыталась быть такой, как все. Такой, какой мечтали видеть её мама и папа. Девочка общалась со своими сверстниками, увлекалась музыкой и рисованием. Она перестала рассказывать родителям о странных снах. О том, что каждую ночь ей снится сумеречный и разрушенный город, который кажется ей родным…

Глава 1

Выпал первый снег, и улицы покрылись серебристым покрывалом. Я сидела в классе, слушая монотонный голос нашей преподавательницы по новому предмету. «Основы религиозных культур». Подперев рукой подбородок, я открыла тетрадь и нарисовала ангела с белыми крыльями. За окном шумели старшеклассники, что постоянно прогуливали уроки. Из-за небольшого сугроба выглянула знакомая кудрявая голова. Эрик снова прогуливал школу, считая посещение уроков бесполезной тратой времени. Он говорил, что выпускной класс посещать совсем не обязательно.

— Анна! — громко крикнула учительница. — Будь добра, повтори всё то, что я сейчас сказала!

Встав из-за парты, я опустила глаза в пол. Как можно повторить то, чего ты не слышал?

— Наша Аня мечтает об ангелах! — противно засмеялся одноклассник, что сидел со мной за одной партой и схватил тетрадь с рисунком.

Я попыталась вырвать тетрадь из его рук. Послышался звук рвущейся бумаги, и мой рисунок разорвался пополам. В голове зашумело. Я почувствовала, как кровь закипела в венах и, схватив школьный рюкзак, обрушила его на голову противного мальчика. Удар был довольно сильным. Мальчишка упал на пол, схватился за голову и заплакал. Я пнула его ногой и швырнула на пол его стул.

— Вон! — отвратительно орала учительница. — Немедленно отправляйся в кабинет директора, и пусть он решает, что с тобой делать.

Я фыркнула, сложила в рюкзак книги и вышла из класса. Сжимая кулаки, захлопнула дверь и услышала, как позади меня что-то упало. Дверь слетела с петель и сейчас лежала прямо у порога.

— Что это? — побледнела преподавательница, притворно хватаясь за грудь.

— Подарок судьбы! — злобно хихикнула я и побежала по пустому коридору в сторону кабинета директора.

Через час я шла домой рядом с мамой.

— Аня, — улыбнулась мама и поправила мою шапку. — Может быть, хватит вести себя так, словно ты дикарка? Ну, подумаешь, порвал он твой рисунок. Нарисуешь новый. Я устала постоянно выслушивать жалобы от родителей, чьи дети пострадали от тебя. Драться совсем необязательно, милая. Кроме того, теперь мне придётся оплатить ремонт двери.

— Он первый начал, — фыркнула я, сложив руки на груди.

— Это неважно. Завтра утром, подойди и извинись.

— Даже не подумаю! — топнула я ногой, разбрасывая снег.

Подул холодный ветер. С неба посыпались огромные снежные хлопья. Я взглянула вверх и увидела огромное парящее белое перо. Оно красиво кружило над моей головой и упало прямо в мою тёплую ладошку. Спрятав находку под курткой, я побежала за мамой.

В доме было тепло и уютно. Папа сидел в кресле и читал газету. Увидев меня, он отвернулся и засмеялся. Отец ни разу не наругал меня. Даже тогда, когда я действительно этого заслуживала. Меня вообще никогда не наказывали, а вот Эрику доставалось регулярно. Но в этот раз мама решила проявить характер.

— Отправляйся в свою комнату и не выходи оттуда до ужина, — стараясь выглядеть сердитой, сказала мама. — И никаких книг! Хватит с тебя этой ангельской ерунды!

Замечательно! Я схватила рюкзак, закатила глаза и топнула ногой. Эрик хихикнул и подмигнул мне.

— Ну и ладно! — заорала я.

Забежала в спальню, переоделась и легла на диван.

Время тянулось, словно расплавленная резина. На улице стемнело. Я взяла в руки плюшевого медведя, которого Эрик нашёл прямо у нашего порога. Белый пушистик казался обычным, вот только глаза у игрушки были странными. Один жёлтый, а другой голубой. Именно это делало его особенным.

Лёжа на раскладном диване в своей комнате, я рассматривала огромное белое перо. То самое, что упало мне в руки прямо с неба. Какой же огромной была птица, что обронила его. Послышались шаги, и в дверном проёме появилась кудрявая голова шестнадцатилетнего Эрика.

— Аня. Опять витаешь в облаках, пытаясь осознать тайны бытия? — хмыкнул брат.

— Уф, ну чего тебе? — спросила я, не глядя на брата, и спрятала перо под подушку. — Разве не слышал? Я наказана. Мама запретила выходить из комнаты до ужина.

Эрик сел на краешек дивана и нежно заправил волнистую прядь волос мне за ухо.

— Снова неприятности в школе? Кому на этот раз прилетело? Ань, — брат заботливо сжал в руке мою ладошку. — У тебя есть я. Просто покажи мне, кто тебя обидел, и я поговорю с ним. Ты постоянно лезешь в драку. Нельзя так.

— Кто бы говорил, — засмеялась я и потрепала брата по кудрявой голове. — Сам-то постоянно дерёшься. Почему тебе можно, а мне нет?

— Потому что ты девочка, — засмеялся Эрик и бросил в меня плюшевого медведя. — Я в библиотеку. Говори быстрее, какие книги притащить. В этом году выпускные экзамены, а я ни черта не выучил.

— Потому что в твоей голове ветер гудит. Иногда настолько сильно, что кажется я слышу его, — тихо ответила я, бросив игрушку в брата. — Принеси мне что-нибудь об ангелах и демонах.

— Ань. Ты снова за своё? Ты же знаешь, мама будет злиться.

— В таком случае я расскажу папе, кто стащил запасные ключи от его «Копейки»!

— Уговорила, — тут же согласился брат. — Я передам через окно. И постарайся сделать так, чтобы книги никто не видел.

Ужин прошёл в полной тишине. Я намеренно избегала разговоров с родителями и на все вопросы отвечала кивком головы. Встав из-за стола, театрально поклонилась и развела руки в стороны.

— Спасибо за эту чудесную пищу, о великие мама и папа! Но я, пожалуй, отправлюсь в свою опочивальню.

Папа захохотал, а мама закатила глаза.

Эрик вернулся за полночь, когда родители спали. Тихо стукнув кулаком в дверной косяк, брат улыбнулся и достал из-под куртки старую потрёпанную книгу.

— Ликуй, мелочь! В библиотеку я так и не попал, но заскочил в букинистическую лавку. Смотри, что нарыл!

Выхватив из рук брата потрепанный томик в кожаном переплёте, я прижала его к себе.

— Ты лучший брат на свете, — прошептала я и поцеловала брата в щёку. — Где был?

— Гулял с Наташей, — подмигнул брат и, махнув рукой, вышел из моей спальни.

Эта Наташа мне не нравилась. Симпатичная блондинка была на пару лет старше брата и казалась слишком заносчивой. Но она нравилась ему, потому мне иногда приходилось терпеть её присутствие. Гораздо интереснее было сидеть в комнате брата, когда там собирались мальчишки. Они казались мне взрослыми и очень крутыми.

Оставшись одна в комнате, я достала перо из-под подушки и присмотрелась к книге, которую Эрик купил у старика букиниста. На тёмной кожаной обложке были выдавлены слова: " Ангелы и Демоны». Книга стала тёплой, а в голове снова послышался странный шум. Он был похож на помехи старого радио, сквозь которые пытался пробиться чей-то приятный голос. Я обхватила голову руками, уронив книгу.

— Ави, — шептал голос незнакомого мужчины. — Ави…

Тряхнув головой, я зажмурила глаза. Голос исчез.

— Ави, — тихо повторила я. — Почему мне знакомо это имя?

Я была уверена в том, что голос звал меня по имени. Но почему Ави? Родителям такого не расскажешь. Да и Эрику тоже. Взглянув на пол, я увидела, что книга лежит раскрытой. Дрожащей рукой потянулась к ней. Кончики пальцев онемели, и на миг показалось, что моя ладонь вспыхнула. Пламя согревало, но не обжигало. Тряхнула рукой, и огонь погас. Книга казалось живой. Она притягивала к себе, и я не могла сопротивляться ей. Схватив томик, заглянула на ту страницу, что была открытой. На картинке был нарисован настоящий ангел. Прямо под его изображением я прочла надпись. «Самаэль». И только потом поняла, что вся книга написана на каком-то странном и непонятном языке. Но я смогла прочесть каждое слово.

Самаэль был любимым Архангелом самого Творца. Но, пойдя против отца, он был низвергнут из Эдемского сада в один из кругов Ада, что назывался Тартаром. После чего он стал называть себя Люцифером и возненавидел людей. В книге были описаны страшные вещи, но я снова ловила себя на мысли о том, что я видела Тартар своими глазами.

— Аня, — послышался голос отца из соседней комнаты. — Туши свет, милая. Поздно уже. В школу утром.

— Всего минуту, папа, — тихо ответила я и, захлопнув книгу, взглянула на заднюю часть обложки. Прямо посередине красовался круг с какими-то интересными знаками и именем Самаэля внизу. И я готова была поклясться, что носила на шее медальон, точно повторяющий этот рисунок. Но это невозможно! Может быть, я видела его в одном из своих снов?

Положив книгу в шкаф, я прикрыла её стопкой собственных вещей и уже собиралась лечь спать, когда комната вокруг завертелась. Я схватилась за старое трюмо и вскрикнула. Мои глаза пылали ярко-жёлтым огнём.

Глава 2

Лихие девяностые годы не обошли стороной и нашу семью. Мне было двенадцать, когда бизнес родителей прогорел. Эрик всё чаще пропадал где-то со своими друзьями, и я оставалась одна.

Книгу, что Эрик подарил мне около двух лет назад, нашла мама, и я ничего не знала о её дальнейшей судьбе. Но я успела прочесть её всю, и сейчас моё мнение о том, кого люди называли Дьяволом, было весьма неоднозначным. Самаэль. Это имя казалось знакомым. Я чувствовала призрачную нить на левой руке, что связывала меня с Архангелом, который олицетворял Зло. Но мне он не казался таким. Наоборот. Меня восхищало мужество этого красивого мужчины. Я любовалась им, вглядываясь в ту самую картинку, что была единственной иллюстрацией к старой книге.

***

Родители уехали к друзьям, а Эрик гулял со своей новой девушкой. Оставшись одна, я нашла видеокассету с мультфильмами и, сунув её в старенький видеомагнитофон, который мама взяла на прокат, села в кресло. По экрану бегали весёлые Том и Джерри. Через минуту появились помехи и, вспомнив, что для их устранения делал папа, я подошла к телевизору и несколько раз стукнула кулаком сверху. Помехи не исчезли. Свет погас, и комната наполнилась тёмными образами. Они принимали различную форму и надвигались со всех сторон. В серванте задрожал хрусталь. Красивая люстра качнулась и уронила один плафон в виде цветка. Осколки разлетелись по комнате, впиваясь в мои руки. Что-то сильно сдавило горло, лишив способности дышать. Я пыталась отбиться, но тёмные сущности сомкнулись плотным кольцом, не давая мне двигаться. В голове зашумело, и я услышала уже знакомый голос:

— Прогони их! Ты можешь!

Но я не могла. И тогда я услышала, как в одно из окон кто-то тихонько постучал. Набрав в лёгкие как можно больше воздуха, я оттолкнулась и вскочила с кресла. Подбежав к окну, я пыталась разглядеть ночного гостя. Из окна на меня смотрели два жёлтых глаза. Страха не было, и я потянула на себя оконные створки. На подоконнике сидел обычный чёрный котёнок. Чистый, с блестящей шерстью, он не выглядел уличным. Громко зашипев, он оскалился и бросился в комнату. Послышалось рычание, звуки борьбы и женский пронзительный крик. Я зажмурила глаза и прижалась к стене. Затем я услышала щелчок замка на входной двери и знакомые шаги на скрипучих ступеньках деревянного тамбура, что вёл на кухню. Эрик! Его шаги я узнаю из миллиона.

Я открыла глаза и увидела, что люстра цела, а в комнате горит свет и по экрану носятся всё те же Том и Джерри. Значит, всё это мне только привиделось. Но порезы на руках говорили об обратном. А в кресле спал маленький чёрный котёнок. Именно в этот день меня впервые посетили те, кого я позже буду звать Тенями.

После долгих уговоров родители разрешили мне оставить моего пушистого спасителя в доме. Ужасно хотелось назвать его Бегемотом, но, зная, как именно отреагирует мама, я дала ему обычное имя — Черныш. Спал он исключительно в моей спальне и каждую ночь жевал мою футболку. Сущности больше не появлялись. Я не могла сказать с точностью, были ли они плодом моего воображения или же их отпугивал мой кот.

С того дня прошёл год. Я продолжала учиться. Учёба, занятие музыкой и живопись давались мне с лёгкостью. Я даже подумывала о том, что в будущем поступлю в Музыкальную Консерваторию. Стоило прочесть стихотворение, и я уже знала его наизусть. Прослушав композицию, я могла сразу же сыграть её на своём фортепиано.

Брат частенько приводил в дом друзей и всё реже проводил время со мной. От этого становилось грустно. Эрик вырос.

Я часто оставалась дома одна и, сидя на подоконнике, смотрела в звёздное небо. Огромная Луна светила серебристым светом и отражалась в стёклах. С недавних пор мне стала сниться большая голубая планета. Она была невероятно красивой. Покрыта прозрачной голубой водой. Красивая планета звала меня в моих странных снах. Я видела во сне крылатых существ. Они были очень похожи на меня. Немногословные и очень красивые. Иногда во сне я парила над голубыми водами и, достигнув огромной стены, что напоминала водопад, останавливалась. Будто за ней пряталось то, что мне не дано увидеть.

Именно тогда я узнала, что в 1982 году Nasa признала существование ещё одной планеты, называя её воинственной. На экскурсии в городской Планетарий нам рассказали о том, что планете дали название Нибиру.

Существовала теория, что Нибиру — воинственная планета, которая приближается к Земле раз в несколько тысяч лет и несёт с собой лишь разрушения и катастрофы, а также климатические изменения. Не знаю почему, но мне хотелось узнать всё о таинственной планете. И снова, обратившись к брату, я получила целую стопку журналов, в которых выдвигались всевозможные теории о загадочном небесном теле. В одной из них утверждали, что на этой планете обитают существа огромного роста и невиданной красоты. Их зовут Богами, и они неоднократно спускались на Землю. Рассказав отцу о том, что прочла, я ждала его комментариев. Но папа был скептиком.

— Сначала ангелы и демоны, — Вздохнул отец и прижал меня к себе. — Теперь пришельцы? Прекращай. Лучше займись чем-нибудь более полезным. Не существует никаких ангелов, демонов, чудовищ и инопланетян.

Тяжело вздохнув, папа схватился за сердце. С недавних пор он часто жаловался на странные боли, и врачи диагностировали у него микроинфаркт. От этого становилось ещё тоскливее. Мне хотелось помочь. Забрать его боль себе. Но, увы, приходилось лишь надеяться на лучшее.

Опустив голову, я тихо скрылась в спальне.

Через несколько дней родители привели в дом незнакомую молодую пару. Оказалось, что дела семьи были настолько плохи, что было принято решение продать квартиру и старую «Копейку».

Мы переехали к бабушке. И всё было бы хорошо, но мой кот просто исчез.

Когда мне исполнилось четырнадцать, я решила попробовать себя в чём-то новом и записалась в кружок классического балета. Но уже после двух занятий поняла, что балериной мне не стать. Урок танцев закончился в восемь вечера, и я ждала Эрика на крыльце Дворца Культуры. Девчонки из кружка давно разбрелись по домам, и я осталась одна. Стало холодно. Я увидела тёмные сущности, принимавшие форму каких-то чудовищ. Где-то в парке послышались звуки борьбы и крик. Я узнала голос. Это был Эрик. Бросив сумку с пуантами и танцевальной формой, я перепрыгнула несколько ступеней и побежала туда, откуда слышны были глухие удары. То, что я увидела, будет преследовать меня до конца моих дней.

Трое крупных мужчин беспощадно колотили моего двадцатилетнего брата. Они били его по голове ногами и палками. Эрик больше не кричал. Он даже не двигался. Я бросилась к нему, но тёмные силуэты преградили мне путь, смыкаясь плотным кольцом. Точно так же, как тогда, дома. Когда их спугнул котёнок. Я закричала. Мои глаза вспыхнули, и я почувствовала мощный прилив незнакомой энергии. Мой крик разорвал тускнеющее небо. Красная молния металась между россыпью звёзд. Сущности принимали форму людей. Безликие и холодные, они прикрывали головы тонкими, словно ветви, руками.

Именно в этот момент я поняла, что они Тени. Я не знала, кто или что они такое. Но они были Тенями! Я будто знала о них. Как это возможно?

Они шипели, извивались и ускользали в тёмное небо, расползаясь густым туманом. Свет! Яркий жёлтый свет озарил тёмный парк. Стало тихо. На пыльном асфальте лежал избитый Эрик. Бросившись к нему, я почувствовала холодное прикосновение одной из теней к своему плечу и резко дёрнула рукой.

— Думаешь, ты смелая? — мой крик напоминал раскаты грома. — Прочь!

Тень зашипела и, взвизгнув, исчезла, рассыпаясь серым прахом, рядом с моими ногами.

— Эрик, — прошептала я осипшим голосом. — Ну же, братишка, поднимайся.

Брат промычал что-то невнятное и открыл глаза.

— Ави… — тихий стон сорвался с разбитых губ.

Кто такая эта Ави?

— Это я, Аня. Посмотри на меня.

Подхватив брата, я рванула на себя его избитое тело, удивляясь тому, что мне даже не пришлось прикладывать особых усилий. Тело Эрика было лёгким, словно пушинка.

Забыв о брошенных пуантах, я тащила брата домой.

***

Спустя сутки состояние Эрика ухудшилось. Он перестал узнавать родителей и постоянно бормотал какие-то бессвязные слова. В больнице не нашли никаких опасных повреждений. Но я знала, что произойдёт нечто страшное. Я чувствовала запах смерти.

Рано утром я вышла из спальни и тихо прошла по гостиной, где на диване спал мой брат.

Бесшумно ступая босыми ногами по тонкому ковру, я подошла к дивану и села на пол. Густые ресницы брата дрогнули. Он медленно открыл глаза и протянул мне руку.

— Мне пора, — улыбнулся брат, сжимая мою холодную ладонь своей тёплой рукой. — Помнишь? Ты сильная…

— Как Амазонка, — прошептала я, глядя в пустые глаза брата.

Я крепче сжала его слабеющую руку, стараясь отдать ему ту силу, которая рвалась наружу, подобно вулканической лаве. Взгляд брата стал тусклым. Моя левая рука, которую он сжимал, стала горячей. Запястье вспыхнуло, словно его опустили в кипяток, и я увидела яркий свет. Он накрыл тело брата и погас. Рука Эрика безвольно повисла. Моего брата больше не было в этой комнате. Только тело, которое ещё оставалось тёплым. Но это был не он. Обхватив руками его лицо, я закричала. Стекла старого шкафа зазвенели. По потолку поползли трещины. Люстра с пластиковыми шпажками закачалась и, потрескивая, мигала лампочками. Я видела маму, отца и бабушку. Чувствовала, как чьи-то руки обхватили меня за талию, пытаясь оттащить в сторону. Но я не могла отпустить остывающее тело.

Потом я почувствовала лёгкий укол в руку. Комната расплылась перед глазами. Я падала в тёмную пропасть, пытаясь зацепиться за её жуткие края.

— Ты сильная, как Амазонка… — голос Эрика был слабым, но казался счастливым.

Мои глаза закатились, и я рухнула в страшное тёмное ничто. Время остановилось.

***

Всё изменилось с тех пор, как я осталась одна. Именно так. Я была одна во всём огромном мире. Ни мама, ни отец не могли заменить мне брата. Я чувствовала, как половина моей души отделилась от тела и ушла следом за ним. Я больше не была целой.

Часы тянулись, превращаясь в дни. Дни становились месяцами, а те, в свою очередь, выстраивались в годы.

Школу я окончила с отличием. Хотя былой тяги к знаниям я больше не испытывала. Поступать в Музыкальную Консерваторию я больше не хотела. Единственным спасением от одиночества были ночи. Мама вернула мне книгу, ту самую, что Эрик раздобыл в старой лавке, и я постоянно вчитывалась в странные буквы.

В одну из таких ночей больное сердце папы остановилось. Был конец ноября, и именно в эту ночь выпал снег. Белые хлопья кружили в небе, напоминая мне огромные ангельские крылья. Я не плакала. Смерть Эрика превратила меня в нечто мерзкое и бездушное.

После похорон мама завела меня в спальню и, усадив на кровать, села рядом. Было видно, что она хочет поговорить, но не решается начать.

— Если не знаешь, с чего начать, — безразлично хмыкнула я, глядя куда-то за мамино плечо, — Просто начни с главного. Зачем усложнять такие простые вещи.

Мой голос звучал неестественно спокойно и даже безразлично. Мама вздохнула. Я знала, что с деньгами в доме совсем туго. И несмотря на то, что я подрабатывала в кафе официанткой, мы нуждались.

— Аня, — тихо начала разговор мама. — Милая, давай уедем отсюда.

— Давай, — усмехнулась я. — А куда?

— В Израиль, — ответила мама и сжала мои холодные руки.

— Хоть в Африку! — засмеялась я и отодвинула от себя её руки.

Спустя два месяца мы получили визу и, собрав то немногое, что нажили родители, сели в самолёт. Так я оказалась в Израиле. Чужой стране с незнакомым для меня тогда языком. Впервые ступив на Святую Землю, я поняла, что тут я и должна была быть. Почему? Просто знала и всё…

Глава 3

Мы поселились в одном из крупных городов, что находился рядом с Тель-Авивом. Сняв квартиру и получив от государства приличную сумму подъёмных денег, мы тут же отправились за покупками. Квартира была абсолютно пустой, и это даже радовало. Теперь я могла сама обставить свою комнату именно так, как хочу.

Двигая письменный стол в своей спальне, я случайно коснулась левым запястьем стены. Вдоль руки растекалась тёплая приятная волна уже знакомой мне энергии. Я закрыла глаза, прижимая запястье к стене ещё крепче. Перед глазами, словно отрывки старого фильма, проносились чужие воспоминания. Я видела пожилую женщину с седыми волосами, подстриженными каскадом. Она сидела за столом и, уткнувшись в книги, делала в них пометки. Картинка сменилась. Теперь женщина держала на руках крохотную малышку. Скорее всего внучку, а может быть правнучку. Картинки менялись. Именно тогда я поняла, что произошло в тот момент, когда Эрик ушёл.

Вместо того, чтобы передать ему часть своей силы, я получила от брата прощальный подарок. Моё левое запястье считывало информацию. Возможно, это снова было плодом моего воображения, но уж больно реалистичными выглядели чужие воспоминания.

Рука горела и начинала сиять тусклым голубым светом.

***

Как вновь прибывшим гражданам, нам были положены различные поездки, экскурсии и подарки. И когда нам предложили посетить Иерусалим, мама тут же уцепилась за эту возможность. Ехать нужно была рано утром. Я не высыпалась, потому что каждую ночь сидела на подоконнике, глядя в ночное небо.

Странным было то, что в больших городах совсем не было видно звёзд. Словно небо Израиля отличалось от неба других стран. Но в эту ночь мне удалось рассмотреть интересное явление. Метеоритный дождь. Я читала о нём в одном из тех журналов, которые принёс мне Эрик. Казалось, это было в какой-то другой, лучшей жизни. Сжимая в руках плюшевого медведя, я впервые заплакала. Мне нужно было выплеснуть ту боль, что уже много лет съедала меня изнутри. Боль, что обжигала вены и кожу, оставляя на теле невидимые ожоги. Моя разодранная в клочья душа выла, как голодный волк. Иногда мне казалось, что я пустая. Именно так. Что во мне просто не осталось ничего человеческого. А возможно, и не было никогда.

— Детка, — голос мамы вырвал меня из цепких лап отчаянного одиночества. — Ты бы поспала немного. Иерусалим — это мечта!

Мама улыбнулась и закатила глаза. Я знала, что она очень хочет увидеть Христианские Святыни своими глазами. В отличие от неё, я не верила в религиозную чушь. Я верила, что где-то высоко есть тот, кто приглядывает за людьми. Не более того. А ещё я знала, что Ад реален. И его называют Тартар. Хотелось рассказать маме о том, что я снова вижу сны, в которых гуляю по разрушенному городу.

Усадив плюшевого друга на полку, я улыбнулась маме и скользнула в постель, укрывшись тонкой простынёй. Даже в жаркую августовскую ночь я укрывалась. Мне всегда казалось, что ночью из-под кровати вылезет какая-нибудь страшная рожа и укусит меня за ногу. Если быть честной, я уже не верила в чудовищ.

Напротив кровати висело зеркало. Вот оно меня пугало гораздо сильнее. Иногда казалось, что из него кто-то глазеет на меня.

Рано утром мы вышли из дома. Мама подбежала к женщинам её возраста, с которыми успела подружиться в «Ульпане». В школе для эмигрантов, где изучали иврит. Мне исполнилось двадцать. И перспектива провести целый день в компании стареющих женщин — не радовала совсем. Но выбора не было. Я настолько отдалилась от мамы, что не хватит вечности, чтобы наверстать упущенное.

***

Иерусалим действительно был Поднебесным. Улицы старого города, так же, как и новые постройки, были вымощены особым камнем, что придавало городу видимость золотого свечения. Стараясь держаться рядом с мамой, я всё же посетила Великие Святыни. Людей было полно, и я, немного отстав, заблудилась. Увидев большое количество паломников, что собрались у каменного входа, я решила примкнуть к их компании. Винтовая лестница вела в небольшой Храм. Я споткнулась и упала на каменный пол.

Левое запястье вспыхнуло, и я увидела слабый голубой свет. И снова перед глазами появились образы. Окровавленный мужчина нёс крест. На его голову был надет терновый венок, оставлявший крупные порезы на коже. Мужчина был молодым и очень худым. Истощённым.

— Не может быть! — воскликнула я, пытаясь поскорее покинуть церквушку. Воздух стал густым и терпким на вкус. Дыхание моё было прерывистым и неровным. Я буквально скатилась по винтовой лестнице, сбивая своим телом людей, мечтавших увидеть важную Святыню. То место, из которого я так быстро старалась сбежать, было Голгофой. Той самой, о которой я однажды читала в любимом романе. Именно здесь был казнён Иешуа.

Выбежав, я вдохнула жаркий летний воздух и села на пол. Из толпы ко мне мчалась мама и пара её новых подруг. Взглянув на свою белую футболку, я увидела несколько пятен собственной крови.

Я не поранилась. Кровь лилась ручьём из моего носа, а в голове снова шумело «старое радио». Из глубин подсознания я услышала голос мужчины:

— Уходи, Ави. Поднимайся и уходи!

Голос стал более настойчивым, и я поспешила убраться из этого места. Но, касаясь стен, я видела столько трагедий и битв, что ноги подкосились, и я рухнула на пол. Священный город был пропитан кровью.

Со стороны за происходящим наблюдал пожилой мужчина. Медленно пробираясь сквозь толпу, он подошёл ко мне и протянул руку.

— Впервые вижу, чтобы кто-то так светился, — восхищенно осматривая моё лицо, прошептал незнакомец. — Ты окутана ярким голубым светом, дитя. Вот, возьми, — мужчина протянул мне кожаную подвеску на шнурке.

— Что это? — спросила я, коснувшись рукой интересного предмета с вышитой на нём латинской буквой «S».

Мужчина улыбнулся и вложил подвеску в мою ладонь.

— Внутри медальона вшита молитва, — прошептал мужчина мне на ухо. — Ты поймёшь, когда именно нужно разорвать подвеску. Возможно, уже сегодня. Ты увидишь то, чему нет объяснения. Разорви медальон и прочти то, что внутри. Это поможет.

Я открыла рот, чтобы поблагодарить чудаковатого старика, но он исчез. Разжав ладонь, увидела подвеску и незаметно сунула в передний карман джинсов.

Домой мы добрались, когда смеркалось. Я жутко устала и хотела спать. Приняв холодный душ, я вошла в спальню и достала подвеску на шнурке. Ничего особенного. Круглый кожаный медальон. Но внутри него хранилась тайна. Ужасно хотелось разорвать подарок и взглянуть на содержимое. Но, вспомнив слова незнакомца, я всё же решила повременить.

Глаза слипались. Тело наливалось свинцом. И я провалилась в сон.

Снова разрушенный город. Покосившиеся от времени дома. Пустые улицы и тишина. Вокруг ни души, и лишь ветер поёт свою грустную и чарующую песню. Ноги сами несли меня по пыльным улицам таинственного заброшенного города. Я чувствовала, что он не пуст. В нём кипела жизнь, но почему-то я не видела этого. Странно.

Завернув за угол огромного здания, я дошла до старой беседки и вскрикнула. За бетонным столом сидел Эрик и играл в карты с жуткими существами. Он выглядел паршиво. Словно его били ежедневно. Не может быть! Я в Аду! В самом настоящем Аду! В Тартаре, о котором я так много читала. И Эрик тут! Но почему?

— Потому что его не отпускают, — послышался сзади тихий голос.

Резко обернувшись, я увидела хрупкую девушку. Сжимая в руке старое фото, она смотрела на меня безжизненным и пустым взглядом.

Левое запястье вспыхнуло. Голубое пламя окутало ладонь. Тёмный город озарило светом моих жёлтых глаз. Словно два огромных фонарика, они рассекали темноту. Я подошла к брату и, оттолкнув от него зубастое создание, что сжимало его плечо, протянула руку. Эрик взглянул на меня глазами, полными отчаяния, и сжал мою ладонь. Передо мной ярко вспыхнул свет и словно крошечный светлячок взлетел в тёмное небо Тартара.

Девушка улыбнулась и отошла от меня.

— Ты Ави! — воскликнула она и задрожала.

— Я Анна, — тихо ответила я. — Скажи мне, что сейчас произошло?

— Ты освободила его душу. Отправила в свет.

Душу? Значит, девушка тоже была душой? Тогда я могу помочь и ей.

— Не можешь, — голос девушки стал слабеть. — Моё время ещё не пришло. И твоё тоже.

Девчонка ударила меня в грудь, и я проснулась.

Тяжело дыша, я включила ночник и посмотрела в зеркало. На белой футболке остался чёткий отпечаток грязной ладони. Именно там, куда ударила меня девчонка. Какого чёрта происходит?

Медальон лежал на полу. Подняв его, я натянула спортивные штаны и выбежала на кухню. В воздухе ощущалось странное электрическое напряжение. Взяла со стола пачку сигарет, но она оказалась пустой. Нащупав на тумбочке кошелёк, я выбежала на улицу. Сигареты были единственным спасением в минуты отчаяния.

Купив новую пачку, я села на забор у соседнего дома и закурила. Воздух стал густым. Рядом со мной появилось небольшое серое облако. Оно окутало меня со всех сторон и приняло форму косматой старухи. Я подпрыгнула и уронила сигарету. Это всё сон! Я сплю!

— Нет! — шипела старуха. — Ты не спишь.

— Боже, — тихо прошептала я и попятилась назад.

— Как смеешь ты, Дьявольское отродье, поминать имя Господа?! — продолжала шипеть призрачная бабка. — Они сказали тебе, что ты отсюда? Они солгали!

— Кто солгал? — дрожащим голосом спросила я, и сделала шаг навстречу призраку.

Мощный удар прозрачной руки разбил мне губу. Я попыталась ударить бабку в ответ, но мой кулак прошёл сквозь её тело. Не честно! Старуха пролетела над моей головой и опустилась на забор. Сжав кулаки, я ударила её, но рука снова прошла сквозь голубоватую дымку и разбила бетонный забор на мелкие кусочки.

— Они сказали, что ты человек? — призрак хохотал и сжимал моё горло. — Ты чудовище!

И тогда я вспомнила о подаренном медальоне. Сунув руку в карман, я разорвала кожаную подвеску. Достав свёрнутый клочок бумаги, я прочла всего лишь одно слово: Самаэль. В тот же миг над моей головой закружился огромный белый филин. Птица сверкнула жёлтыми глазами, открыла клюв и закричала. Старуха зашипела. Фантомное тело задрожало и вспыхнуло, рассыпаясь мелкими искрами.

Я закрыла глаза. А когда открыла, филин уже исчез. Словно не было ничего. Возможно не было. Вот только забор был полностью разрушен моей рукой, на которой не осталось даже царапины.

Я вернулась домой и упала на кровать. Слова старухи не давали покоя.

Глава 4

Спустя год я отлично говорила на иврите и даже поступила в Тель-Авивский Университет на исторический факультет. Изучала я историю Древнего мира, начиная с библейских сюжетов и заканчивая мифами и легендами разных народов и этнических групп. В курс также входила Теология — наука о Рае и Аде.

Теперь мне стали доступны любые книги об Ангелах и Демонах, Богах и царях. Тут даже библиотека была именно такой, как показывают в американских подростковых фильмах. Огромный зал, заполненный книжными полками. Столы с компьютерами. Но главным было то, что здесь все соблюдали тишину.

***

Выбежав из автобуса, я неслась в сторону университета. Снова проспала! Ночные посиделки на подоконнике иногда заканчивались на рассвете. Сегодня вёл лекции молодой профессор по имени Нисим. Мне очень хотелось послушать его. Я прочла не одну его работу, и сегодня был шанс поучаствовать в дискуссии.

Добежав до центрального входа, я на полном ходу врезалась в парня.

Симпатичный брюнет с зелёными глазами, обернулся и замер.

— Девушка! — прищурив глаза, улыбнулся парень. — Осторожнее. Шею свернёте.

— Прости, — отмахнулась я от парня. — Правда, прости. Тороплюсь на лекции.

Парнишка схватил мою ладонь и сжал в своей тёплой руке.

Сердце забилось быстрее, а на щеках проступил предательский румянец. Я и раньше видала симпатичных ребят. Даже встречалась с ними. Но отношения всегда заканчивались провалом. Мне было скучно, а им со мной не интересно. Но этот парень показался особенным. Я внимательно посмотрела на него. Зелёные глаза, обрамлённые густыми ресницами, искрились золотистыми вкраплениями. Дерзкая полуулыбка и две милые ямочки на щеках. Растрепанные тёмные волосы. Выше меня на полторы головы.

— Понравился? — засмеялся парень, крепко сжимая мою руку.

— Не особо, — тихо ответила я, выдирая руку из его цепких пальцев.

Парень хмыкнул и отпустил мою ладонь.

— Беги, иначе опоздаешь! — крикнул он мне в спину и снова рассмеялся.

Улыбаясь, я забежала в здание и, расталкивая студентов, помчалась в аудиторию.

Дискуссия уже началась. Студенты спорили. Профессор слушал каждого, сложив руки на груди.

— Анна, — окликнул меня Нисим. — Как ты считаешь, Дьявол — Зло?

— Безусловно! — ответила я. — Но я бы не была столь категорична. Изначально он был любимым Сыном Творца.

— Верно, — Нисим прищурил глаза и повертел в руке шариковую ручку. — Но он был против создания людей. Разве это не Зло?

— Нет! — резко выпалила я, глядя в глаза профессора. — Он ревновал, и это факт. Но разве люди совершенны? Давайте посмотрим на ситуацию с другой стороны. Люди придумали оружие. Они алчны и жестоки. Даже если их искушают, у них есть возможность не поддаваться. Но, тем не менее, они предпочитают быть искушёнными. Не так ли?

— Интересная гипотеза, — Нисим кивнул головой. — А что на счёт Творца? Он — Добро?

— Не факт, — я развела руками. — Если он совершенное Добро, то зачем допускает катастрофы и бедствия? Разве не он неоднократно уничтожал Землю? Но это всего лишь мои мысли, профессор.

— И мне нравится их ход, — Нисим улыбнулся, указывая мне на мой стул.

После лекций я постоянно заходила в маленькое кафе. И этот день не стал исключением. Заказав чай с корицей, который полюбила с недавних пор, я села у окна.

— Ну, привет, — услышала я за спиной голос того самого парня, с которым столкнулась утром. — Можно присесть? Если, конечно, ты не ожидаешь своего парня.

— У меня нет парня, — улыбнулась я, указывая красавчику на свободный стул. — Присаживайся.

— Я Итан, — парень снова прищурил глаза, рассматривая меня. Казалось, он изучает каждую черту моего лица, и мне это нравилось.

— Анна, — подмигнув, ответила я. — Итак, Итан. Ты студент? Я раньше не встречала тебя здесь. На каком факультете учишься?

Лицо парня стало грустным. Он странно пожал плечами.

— Нет, Анна, — еле слышно ответил парень, уставившись в окно. — Я приезжаю сюда дважды в неделю. Здесь неподалёку работает реабилитационный центр для тех, кто пережил теракт. Я прохожу курс терапии у психолога.

Как неудобно вышло! Я совсем не хотела вторгаться в личное пространство этого красивого парнишки.

— Прости, — прошептала я. — Мне не следовало задавать тебе вопросы. Я не знала.

Я действительно не знала, что можно сказать человеку, который прошёл через нечто столь ужасное.

— Всё в порядке, — улыбнулся Итан. — Ты не сделала ничего плохого. Просто не люблю говорить об этом. А ты, стало быть, студентка. И что изучаешь? Право? Экономика?

— История и Теология, — выдохнула я. — Тебе навряд ли будет интересно слушать о Демонах и героических битвах.

— Ну почему же, — Итан снова улыбнулся, и на его лице появились очаровательные ямочки. — Ты недавно в стране? Говоришь с акцентом.

— Год. Но кажется, что гораздо дольше.

— Ты необычная, — рука Итана накрыла мою ладонь. — Живёшь тут же, в Тель-Авиве?

— Нет, — ответила я, сделав небольшой глоток остывшего чая. — Я из Ришона.

Итан заметно оживился.

— Ну надо же! — глаза парня расширились. — Какое забавное совпадение. Я тоже из Ришона. Ты едешь домой на автобусе? Я мог бы подбросить тебя, если ты не против.

— А почему бы и нет? — взглянула на парня с вызовом. — Поедем?

Итан оплатил мой чай и, схватив меня за руку, вытащил из кафе. На парковке стояла белая Honda.

— Карета подана, — парень улыбался во весь рот.

Сев на пассажирское сидение, я пристегнулась ремнём безопасности, и мы выехали на трассу. Дорога заняла всего пятнадцать минут. Но мы не говорили. Остановив машину у моего подъезда, парень достал сотовый.

— Диктуй номер, Амазонка!

Я дёрнулась и зажмурила глаза.

— Я сказал что-то плохое? — лицо Итана поникло.

— Вовсе нет. Мой старший брат называл меня так.

— С ним что-то произошло? Извини, если я спрашиваю то, о чём не должен.

— Всё в порядке. Он погиб, но я пережила это. Записывай номер.

Итан улыбнулся, записал мой номер в свой телефон и, пообещав позвонить, уехал.

Я была уверена, что он не позвонит. Обычно парни поступали именно так. Брали номер телефона и исчезали.

***

Стоя у зеркала, я рассматривала собственное отражение. Красивая! Я действительно была красивой. Чёрные ровные волосы, которые совсем недавно были подстрижены и падали на плечи. Миндалевидные глаза, которые с каждым днём становились всё более жёлтыми. Аккуратный нос и пухлые губы. Природа наделила меня красивым телом. Полная и большая грудь. Ровные ноги и круглые бёдра. Некоторые парни говорили, что я похожа на куклу. Когда я шла по улице, мужчины оборачивались, а их жёны смотрели на меня с завистью и ненавистью. Я нравилась всем вокруг и при этом оставалась одинокой.

Взяв с полки книгу о Богах Древнего Египта, я погрузилась в чтение. Телефон запищал, и на экране появился конвертик. Текстовое сообщение.

«Привет, историк! Надеюсь, не разбудил. Я хотел спросить. Ты не против того, чтобы я отвёз тебя в универ? А после мы могли бы прогуляться по Тель-Авиву. Я знаю одно местечко, где готовят потрясающий фруктовый шейк. Ты точно такого не пробовала. Что скажешь?»

Улыбка расползлась по моему лицу. Я пыталась написать ответ, но руки дрожали от волнения. Обычно я не реагировала так на парней, но Итан действительно казался особенным. И в этот момент я решила, что могу позволить себе быть обычной девушкой. Ходить на свидания. Целоваться. Любить, в конце концов.

Набрав номер, я тут же услышала его голос.

— Привет, Итан, — тихо прошептала я, стараясь не разбудить маму, что спала за стеной. — Я согласна. Но только потому, что не хочу ехать на автобусе. И шейк звучит весьма соблазнительно.

— Как скажешь. В семь утра буду ждать у подъезда.

— До завтра, Итан. Спокойной ночи и приятных снов.

— Боюсь, что сегодня я не усну, — рассмеялся парень.

— Почему?

— Весь вечер думал о тебе!

— Да ладно! Врёшь ведь.

— Не вру. Ты странная и необычная. Есть в тебе что-то такое, что притягивает меня.

— Спокойной ночи, Итан.

— Приятных снов, Анна!

Нажав на отбой, я прижала к себе телефон и откинулась на подушку.

Дверь открылась, и на пороге появилась смущённая мама.

— Прости, детка. Я случайно подслушала твой разговор. Ты с кем-то познакомилась?

— Да, — улыбнулась я. — Он мне нравится, мама. Знаю, что ещё слишком рано делать выводы, но он мне действительно нравится.

***

С тех пор прошёл год. Итан стал моим миром. Мы виделись каждый день, и моя душа снова становилась целой.

Наступила осень, и начались дожди. Итан вёл меня домой как раз в тот момент, когда раздался сильный раскат грома. На мне были джинсы, белые кроссовки и ветровка. Вместо того, чтобы прятаться, мы танцевали под дождём. Итан целовал моё лицо так, как будто завтра уже не наступит. Что-то отчаянное было в его поцелуях. Последние дни он вёл себя странно. Будто был где-то очень далеко. Я пыталась поговорить с ним, но он всё больше замыкался в себе. Проводив меня домой, он пообещал позвонить и, поцеловав мои губы, долго смотрел мне в глаза.

— Ты похожа на Ангела, — прошептал он, прежде чем уйти.

Странное чувство тревоги окутало меня словно туманная дымка, но я старалась гнать от себя плохие мысли.

Сев на подоконник, я посмотрела в ночное небо.

— Эрик, прости меня. Я снова счастлива. Я снова целая, понимаешь?

Итан так и не позвонил и на мои звонки не отвечал. До самого утра я не сомкнула глаз. Рано утром мне позвонили из полиции и сообщили о том, что на городском пляже был найден мой любимый парень без признаков жизни. Мир вокруг замер. Жизнь в который раз ударила меня по лицу. И на этот раз больнее чем когда-либо.

***

Я стояла на берегу. Именно там, где нашли моего парня, и смотрела на тёмное море. Кровь кипела в венах. Она текла по артериям, как лава только что взорвавшегося Везувия. Я закричала так громко, как только могла.

— За что? Чем я так провинилась? Почему у меня отобрали тех, кто был дорог?

Гнев и ярость. Это то, чем я была сейчас. Моя душа снова была разорвана и теперь уже навсегда. Присев на корточки, я ударила кулаком в мокрый песок. На месте удара образовалась огромная воронка. Море завыло, как стая голодных шакалов. Я знала, что сейчас мои глаза горят жёлтым огнём.

Именно тогда и началась моя новая жизнь. И началась она с кошмаров.

***

Несколько недель меня мучал ночной кошмар. Я бежала от кого-то по жуткому, давно высохшему лесу. Бежать становилось всё сложнее. Я задыхалась и спотыкалась о сгнившие ветки. Несколько раз мои ноги застревали в какой-то мерзкой субстанции, что пахла гнилью и смертью. Но мой невидимый преследователь с каждым разом все быстрее приближался ко мне. Я чётко чувствовала его зловонное дыхание и почему-то знала — это не человек. Но почему он бежит за мной? Почему он хочет меня убить? То, что он хотел именно моей смерти, я знала наверняка. И как только его когтистая чёрная лапа взлетала вверх, пытаясь ухватиться за моё плечо, я проваливалась в пустоту и просыпалась.

Иногда, проснувшись, я в ужасе смотрела на свои руки, которыми во сне прикрывала лицо, и видела на них четкие ссадины от сухих веток. Но ночью сон повторялся и обрывался так же внезапно. В очередной раз, когда сон повторился, я увидела впереди слабый свет, но ноги перестали меня слушаться. Я замерла, ожидая смерти, как вдруг в моей руке сверкнуло лезвие какого-то старинного ножа. Таких я еще никогда не видела. Я обернулась и всадила этот нож в того, кто мучил меня столько ночей.

Только что убитое мной существо коротко всхлипнуло и исчезло, оставив меня с древним клинком, с которого капала кровь. Кровь была черной и липкой. Я обернулась и побежала туда, откуда был виден слабый свет. Добежав до выгоревшей поляны, я увидела девушку Ангела. Она взглянула на меня своими огромными глазами и улыбнулась. Я заметила, что кожа девушки была голубого оттенка и на ней проступали причудливые узоры.

— С возвращением, Авия, — улыбнулась прекрасная девушка. — Первое испытание ты прошла. Твой отец ждет тебя. Пойдем же скорее.

В мире людей меня звали Анной. Но там, в этом лесу, на поляне рядом с девушкой Ангелом, я знала, что моё настоящее имя Авия. Я поняла, что я дома…

Глава 5

Девушка Ангел грациозно поднялась на ноги и жестом тонкой руки указала мне следовать за ней.

В полной тишине мы пробирались сквозь таинственный, ужасный и в то же время невероятно прекрасный лес. Под ногами струилась туманная дымка. Что-то казалось странным. Но что?

И вдруг я поняла, что в лесу нет ни единой живой души. Не было птиц, животных и даже насекомых. Отсутствие последних даже радовало. Тишина была пугающей. Каждый мой шаг, хрустнувшая под ногами ветка — всё это эхом повторялось в жуткой тишине.

Признаться честно, мне было безумно страшно, но я продолжала идти за девушкой. Вскоре мы вышли из леса, и прямо перед собой я увидела огромный разрушенный город. Тот самый загадочный Тартар, что снился мне с самого детства. На самом деле я никогда еще не была здесь, но это место казалось мне до боли знакомым. Небо было тёмным, словно прямо сейчас начнётся гроза. Но, судя по тому, какой сухой была трава, что пролетала по пыльному асфальту, дождя здесь не было давным-давно. Здания казались живыми. Словно смотрели на меня разбитыми окнами, будто это были пустые глазницы. Вечные сумерки!

Сам город выглядел так, будто когда-то в нём кипела жизнь. Я видела старые вывески на бакалейных лавках, бары, беседки и маленькие хижины. Но большая часть территории была заставлена многоэтажными строениями, что напоминало мне какую-то промышленную зону. Теперь город был брошен. Но это было не так. Кое-кто здесь всё-таки жил. Я чувствовала присутствие неких энергетических сгустков и существ, которых не было на Земле.

В Тартар вёл узкий проход между скал, а сразу за ним я увидела собравшихся людей. И вдруг по спине пробежал неприятный холодок. Я заглянула в глаза собравшихся и увидела в них пустоту и тоску. Горло сдавило. Передо мной стояли не люди. Это были души, обречённые на вечные страдания. Грязные, в оборванной и старой одежде, они прижимались друг к другу.

Когда я поравнялась с толпой, отовсюду послышался гул голосов:

«Нефилим…»

«Это она, она пришла…»

«Дочь Самаэля уже здесь…»

И лишь сейчас я осознала, что могу прочесть мысли каждой души, вне зависимости от того, в какой части города она находится. Девушка Ангел повернулась к толпе и торжественным тоном объявила:

— Встречайте Великую дочь Самаэля. Она ваше спасение!

Одна за другой несчастные души становились на колени и опускали головы вниз. Мне стало больно. Предательские слёзы подступили к глазам. Но я не могла вымолвить ни единого слова. Единственное, чего мне сейчас хотелось — поскорее убраться отсюда.

— Авия, — прошептала девушка. — Слёзы — это слабость. Нефилим не может быть слабым. Запомни это раз и навсегда.

— Я постараюсь запомнить, — ответила я, не понимая, какое отношение имею к Нефилимам в принципе.

Мы шли всё дальше и дальше. Оборачиваясь, я заметила, что некоторые участки Ада были покрыты густым туманом. Мы больше не говорили. Крылатая девушка подвела меня к зданию, которое было менее разрушенным, чем все остальные. Оставляя у входа, она обняла меня.

— Иди, Ави, — заправив прядь волос мне за ухо, прошептала красавица с белыми крыльями. — Отец ждет тебя. Увидимся. Мы еще обязательно увидимся с тобой.

Она заглянула мне в глаза, зажмурилась, словно боялась заплакать, и исчезла. Я лишь услышала тихий шорох крыльев. Войдя в здание, я отметила, что многих лестничных пролётов совсем нет. Кое-как цепляясь за хлипкие перила, забралась на крышу.

Вокруг было все также мрачно, но тоска больше не ощущалась. Закрыв глаза, я широко улыбнулась, глубоко вдохнула пыльный воздух и раскинула руки. Я думала сейчас о том, что хорошо, наверное, иметь крылья. И вдруг моего плеча кто-то коснулся, и я услышала знакомый голос. Я слышала его во сне. Именно он говорил со мной у Голгофы и в тот день, когда меня впервые атаковали Тени. Сердце пропустило пару ударов. Руки стали влажными. Кровь забурлила в каждой частичке моего тела, потому что я знала, кто именно стоит за моей спиной. Как бы дико это не звучало, но я знала его запах. Родной запах отца!

— У тебя есть крылья, Ав