Геннадий Петрович Пакетов никогда не выносил мусор вовремя. Это было его принципом, его философией, его путём самурая. «Мусор должен настояться, как хороший коньяк,» — любил приговаривать он, когда супруга, Зинаида Марковна, в очередной раз закатывала глаза, наблюдая за растущей горой пакетов в прихожей.
Но в это утро что-то пошло не так. Пакеты, похожие на чёрных лоснящихся тюленей, выстроились вдоль стены, как на военном параде. Их было ровно тридцать три — по числу дней, что Геннадий Петрович откладывал неизбежное.
— Гена, — прошелестела Зинаида Марковна из кухни, — ты не заметил ничего странного?
— М-м-м? — промычал Геннадий Петрович, не отрывая взгляда от смартфона, где он увлечённо читал статью «10 способов прокрастинировать эффективно».
— Пакеты… они… они как будто шевелятся.
И действительно, самый большой пакет, торжественно возвышавшийся во главе строя, слегка покачивался, словно в нём пробуждалось нечто древнее и неумолимое, как квартплата.
— Показалось, — отмахнулся Геннадий Петрович, но в этот момент пакет издал звук.
Зинаида Марковна выронила половник. Геннадий Петрович поперхнулся кофе. А пакет, покачиваясь, продолжил:
— Товарищи по мусорной борьбе! Настал час нашего освобождения!
Остальные пакеты зашуршали в знак согласия, создавая звук, напоминающий аплодисменты.
— Три года, семь месяцев и двадцать три дня я вынашивал план восстания, — вещал главный пакет, который, как выяснилось, звали Мусорий Революционный. — Пора показать этим людям, что мы не просто ёмкости для хранения органических и неорганических отходов их жизнедеятельности!
Геннадий Петрович попытался незаметно прокрасться к входной двери, но путь ему преградил строй пакетов поменьше, угрожающе шелестя своими ручками.
— Никуда вы не уйдёте, Геннадий Петрович, — прошуршал один из них. — Сначала извольте выслушать наши требования.
Зинаида Марковна, успевшая забаррикадироваться на кухне, крикнула:
— Я же говорила тебе, Гена! Говорила! А ты всё «потом, потом»! Вот и дожили — мусор революцию устроил!
Мусорий Революционный гордо выпрямился во весь свой стодвадцатилитровый рост:
— Первое: требуем регулярного и своевременного выноса на мусорку! Второе: отдельный контейнер для пластика! Третье: прекратить использовать нас как временное хранилище для старых носков!
— Позвольте! — вдруг возмутился Геннадий Петрович. — А что не так со старыми носками?
— О! — саркастически зашелестел Мусорий. — Вы бы ещё спросили, что не так с вашей коллекцией просроченных проездных за 1998 год! Мы тут задыхаемся от нафталина, а вы…
В этот момент в прихожей раздался звонок в дверь. Пакеты замерли. Геннадий Петрович тоже.
Часть 2. Операция «Чистый четверг»
За дверью стоял участковый Сергей Валерьевич Контейнеров, как всегда подтянутый и серьёзный, будто только что с совещания по борьбе с незаконным складированием бытовых отходов.
— Добрый день, — сказал он, профессионально оглядывая прихожую. — Поступил сигнал о подозрительном шуме и возможной несанкционированной революционной деятельности.
Мусорий Революционный мгновенно обмяк и прикинулся обычным пакетом с мусором. Остальные последовали его примеру.
— Да что вы, Сергей Валерьевич, — занервничал Геннадий Петрович, пытаясь загородить собой воинственно настроенные пакеты. — Это я… телевизор громко включил. Документальный фильм про… эээ… мусорную реформу.
— Вот как? — участковый приподнял бровь. — А по нашим данным, у вас телевизора нет уже год — после того случая с петардой в новогоднем оливье.
— Так я… через интернет смотрел!
— Через интернет, значит… — Сергей Валерьевич достал планшет. — А известно ли вам, Геннадий Петрович, что по статье 42 пункту 15 подпункту Кодекса о содержании жилых помещений, накопление мусора в количестве, превышающем три пакета на одного проживающего, является административным правонарушением?
В этот момент Мусорий не выдержал:
— Товарищи! Не посрамим честь мусорного ведра! В атаку!
Пакеты ринулись на участкового, но тот, похоже, был готов к такому развитию событий. Молниеносным движением он выхватил из кобуры… мусорные щипцы.
— Операция «Чистый четверг»! — крикнул он в рацию, виртуозно захватывая щипцами сразу двух мятежников. — Высылайте группу зачистки!
Через окно влетел спецотряд санитаров с пылесосами наперевес. Завязалась эпическая битва. Пакеты сражались отчаянно, но профессионализм взял своё. Через пятнадцать минут всё было кончено.
— Как вы узнали? — спросил потрясённый Геннадий Петрович, наблюдая, как последних революционеров аккуратно складывают в экологичные контейнеры.
— Аналитический отдел несколько месяцев отслеживал подозрительную активность в вашем районе, — ответил Сергей Валерьевич, протирая щипцы дезинфицирующей салфеткой. — Участились случаи самопроизвольного шуршания по ночам, немотивированные перемещения пакетов из кухни в прихожую, массовые собрания у мусоропровода… Классические признаки подготовки мусорного восстания.
Зинаида Марковна, наконец покинувшая свой кухонный бастион, строго посмотрела на мужа:
— Надеюсь, теперь-то ты будешь выносить мусор вовремя?
Геннадий Петрович виновато кивнул, но тут же насторожился:
— А что это у вас там в углу так подозрительно шевелится?
Все обернулись. В углу прихожей притаился последний, самый маленький пакетик.
— Революция… — пискнул он. — Продолжается…
— А ну брысь! — замахнулась на него Зинаида Марковна полотенцем, и пакетик, подпрыгивая, бросился наутёк.
�� Уходит! — крикнул участковый, но Геннадий Петрович уже действовал. Одним прыжком он настиг беглеца и, впервые в жизни проявив сознательность, отправил его прямиком в мусоропровод.
С того дня в квартире Пакетовых воцарил идеальный порядок. Говорят, правда, что иногда по ночам из мусоропровода доносится тихое революционное шуршание.
Геннадий Петрович теперь выносит мусор каждый вечер, без напоминаний. А на холодильнике у них висит фотография с участковым Контейнеровым и памятная грамота «За своевременную утилизацию бытовых отходов и предотвращение мусорного апокалипсиса».
И только Зинаида Марковна иногда задумчиво смотрит на пустое мусорное ведро и вздыхает: «А ведь было в этом что-то романтическое…»
— Теперь этот дом будет под моим присмотром! — заявила свекровь, но домовой был не согласен
