Кир Булычев — признанный мастер короткой формы в литературе. Этот том собрания сочинений писателя — первое полное книжное издание всех его рассказов, которые не входят в авторские циклы «Алиса» и «Гусляр ». 76 разных по тематике рассказов создавались писателем в течение сорока с лишним лет.
Галку он привязал к трону. Она была чуть живая, рубаха в клочья, джинсы разодраны… Ох и напереживалась эта дура! А тут попасть в плен к маньяку!
Старик стоял перед ней. В одной руке банка со сгущенным молоком. В другой гнутая алюминиевая ложка. Глаза дикие, ополоумевшие.
Она ела это молоко, вся физиономия в молоке, по распашонке, по лифчику течет молоко, джинсы в молоке, даже волосы в молоке – видно, она сопротивлялась вначале, мотала головой. А теперь уже ничего не соображает, только кричит иногда, как воет.
– Кушай, – говорил-скрипел старик. – Кушай, моя королева. Мне ничего для тебя не жалко.
Он совал ей ложку в рот, она старалась отвернуться, он топал ногами и сердился.
– Оставь Галку! – сказал я.
Он не сразу сообразил, что мы пришли. Потом испугался, кинулся в угол, схватил лом. Халат распахнулся, он под ним в чем мать родила, но жилистый. Он поднял лом и пошел на нас.
Я нагнулся, уклонился от лома и врезал ему в левую скулу.
А Щукин тем временем стал распутывать Галку. Она только всхлипывала. Вокруг на полу валялись пустые банки, и весь пол – сплошная липкая белесая лужа.
Щукин скользил по молоку, я помог ему освободить Галку. Она не могла стоять, и мы отнесли ее к старому дивану, на котором обычно спал старик. Пауки кинулись во все стороны. Пауки у него ручные, умеют танцевать, он мне сам показывал.
– Дядя Жора, – повторяла Галка, – дядя Жора…
Я открыл флягу с коньяком, заставил ее глотнуть. И тут же Галку начало рвать сгущенным молоком.
Я думал, что она помрет. Но ничего, через несколько минут отошла. Оказывается, старик кормил ее больше часа, банок пять как минимум в нее всадил. Он псих, он самое дорогое ей отдавал.
Пока мы откачивали Галку, старик очнулся, стал плакать, чтобы мы у него ее не отбирали.
Я поглядел наружу. Уже почти совсем стемнело.
– Будем ночевать здесь, – сказал я.
– Нельзя, нас ждут, – сказал мой технолог. – Ее мать сходит с ума.
Что за сила сидит в человеке, которая омрачает его разум? Я скорее могу понять Лукьяныча, которого вела туда корысть, или Жору, вообще склонного к авантюрам и, по слухам, выносившего из Зоны ценные и загадочные вещи. Но девочка?
Читал эту книгу еще в детстве, тогда она на меня произвела сильное впечатление, да и сейчас читается на одном дыхании. Тем кому нравится сталкер Стругацких, книга понравится.