Глава 1

КОШАЧЬЯ ЛАПА

Дожидаясь, пока переключится единственный в городе светофор, Тами прибавила громкость радио.

«Мы советуем людям обратиться в окружное Управление Ингресс, и команда представителей Междумирья быстро вас успокоит».

Ведущий ток-шоу, смеясь, притворился адвокатом дьявола:

«Является ли эта оценка инвазивной процедурой? А то я терпеть не могу иголки, не говоря уже о клыках».

Гость студии ответил с вежливым смешком:

«Мы можем задать несколько вопросов об истории семьи, но идентификация займет всего несколько минут. Все, что нам нужно, — готовность к сотрудничеству».

«Уверен, вы слышали последние слухи».

«Простите?»

«В новостях и на форумах полно предупреждений насчет тех самых тестов, которые вы рекламируете. Говорят, что правительство отлавливает незарегистрированных наблюдателей, — ради их же блага».

Последние слова были произнесены излишне зловещим тоном, и Тами стало неприятно.

Гость — должно быть, наблюдатель — терпеливо объяснил:

«Многим людям интересно, есть ли у них связи с Междумирьем, и мы можем ответить на этот вопрос».

«За хорошие деньги?»

«Нет, бесплатно».

«Тогда мне сказать нечего. Пожалуй, вам стоит еще раз перечислить эти фамилии».

«Конечно. В Америке к числу наиболее распространенных фамилий, указывающих на возможное родство с представителями Междумирья, относятся Ривер, Ривз, Рив, Ивз, Ивер, Иверсон и так далее. А также фамилии, совпадающие с названиями классов наблюдателей, например Гард, Гарден, Барр и Баттл. Полный список на разных языках можно найти в любом Управлении Ингресс».

Тами улыбнулась. Она только что вернулась с конференции педагогов, где ее не раз принимали за наблюдателя люди, прочитавшие фамилию у нее на бейдже.

После рекламной паузы говорящие перешли к обсуждению практики наблюдателей позволять детям выбирать фамилию, часто в зависимости от специализации, ранга или места рождения.

— Это ближе к истине, — заметила Тами.

Интересные факты будут для мирного процесса гораздо полезнее, чем высосанные из пальца подозрения и дутые сенсации.

Свернув на небольшую парковку позади начальной школы Лэндмарк, Тами поставила машину там, где ставила ее каждый день. Это место не было за ней закреплено, но с самого начала, с июня, она приезжала на работу первой… за одним исключением.

В дальнем углу площадки стоял старый джип.

Опять.

Тами всегда была ранней пташкой и ревниво боролась за это звание. Сегодня она вышла на час раньше, чтобы приехать в школу первой, но кто-то сумел ее опередить. Необходимо было присмотреться к сопернику.

Тами ничего не смыслила в машинах, но джип обидчика обладал привлекательностью винтажной марки. Не новый, но в хорошем состоянии, открытый по бокам и сзади. Вытянув шею, она заглянула внутрь и увидела пару клетчатых пледов, покрытых шерстью линяющего зверя, запертый ящик с инструментами, тюк соломы и пятидесятифунтовый мешок семечек подсолнуха. По-видимому, машина принадлежала разнорабочему, который держит собаку и насыпает корм в несколько птичьих кормушек.

— Элементарно, мой дорогой Лэндмарк, — улыбнулась Тами, направляясь к входу. — Это уборщик.

Боковой вход уже был открыт. Тяжелая бронированная дверь плавно распахнулась. Ранним утром свет уже не горел, и в коридорах, видавших многие поколения учеников, царили полумрак и тишина. Отполированный до блеска пол из бетона с мраморной крошкой, стеклянные витрины с кубками, металлические шкафчики и толстая пробковая доска. Казалось, Тами сделала шаг назад во времени.

В этих коридорах прошло ее детство. Здесь же, в начальной школе Лэндмарк, учились ее папа и дедушка. Три поколения семьи — и, если верить матери, давно уже пришло время появиться четвертому.

Тами вытерла ноги о коврик, и не только ради мужчины, который шел навстречу по коридору, толкая перед собой широкую швабру. Он был выше среднего роста и казался немного приземистым в бесформенном серо-зеленом комбинезоне. Один из тех парней, которые в старших классах наверняка играли в футбол. Безусловно, самой приметной чертой его внешности были волосы — ярко-рыжие, длинные, всклокоченные, собранные в хвост на затылке.

— Доброе утро, мэм! — приветливо сказал он. — Вы сегодня раньше обычного.

— Так это вашу машину я каждый раз вижу на парковке. — Тами попыталась вспомнить его имя. — Вы… мистер Киплинг?

Уборщик поморщился:

— Да, мэм, но все зовут меня Кип.

— Кип, — кивнула она. — Пожалуйста, зовите меня просто Тами.

Карие глаза потеплели.

— С радостью, если вы не возражаете. И да, «Тренер» мой.

— «Тренер»? — Тами не сразу поняла, о чем речь. — Вы дали имя джипу?

— Мне показалось, что моему другу нужно имя. — Кип оперся на ручку швабры. — И нам нравится улаживать все заранее.

— Нам? — В июне Тами познакомилась с большинством сотрудников школы, но это были короткие необязательные встречи в рамках подготовки к большой конференции. — И кто еще входит в это «мы»? Или вы имеете в виду себя и «Тренера»?

Кип ухмыльнулся:

— Нет, я имею в виду себя и Эша. Мы близки настолько, насколько это возможно для двух парней. Можно сказать, друзья детства.

— Местные?

Иногда Тами казалось, что она знает в Арчере всех, но его лицо было ей незнакомо.

— Вроде того. Я вырос во Флетчинге, но сейчас живу за Нокингом. — Кип махнул рукой, приглашая ее продолжить путь, и пошел с ней по коридору. — Как прошла конференция?

Сердце Тами подскочило.

— Потрясающе. И насыщенно. Занятия с утра до вечера, и все такие интересные. И мне удалось встретить настоящего амаранта!

— Ну надо же, и куда только делся жаргон!

— Первые уроки были по этикету. — Тами покачала головой. — Все всегда говорят «те», даже в новостях. Большинство присутствующих и не знали, что существует корректный термин.

— Но там вас вразумили?

— Очень мягко. — Она похлопала по своей сумке. — Я привезла столько литературы! Некоторые буклеты толщиной со словарь. Даже если нас не выберут, я собираюсь все это прочитать.

Кип поставил швабру у двери кабинета и скрестил руки на груди:

— Выглядит неплохо. Не жалеете?

— Пока нет. — У Тами дрогнули губы. — Но если задумываюсь, начинаю нервничать.

— Когда вам сообщат, кого выбрали?

— На этой неделе. Наблюдатели сказали, что передадут свои рекомендации Пятерым и решение будет принято быстро.

Уборщик поглядел куда-то поверх ее плеча:

— И как вы узнаете об этом решении?

— По официальным каналам, больше ничего не сказали.

— Значит, пришлют вестника?

Кип указал на двойные стеклянные двери. За ними виднелась фигура в униформе.

— О боже. — Тами схватила Кипа за руку. — О нет. Думаете, это он?

— Не спросить ли нам у славного вестника, добрые ли вести он принес?

Вытащив из карманов звенящую связку ключей, Кип отпер и широко распахнул главную дверь.

Тот, кто вошел внутрь, не был человеком. Он оказался стройным и бледнокожим, вокруг заостренных ушей топорщились белоснежные волосы. Глаза, напротив, были блестяще-черными, как смола.

— Директор Тамико Риверсон? — спросил он звонко.

— Да. Это я. — Она осторожно протянула руки ладонями вверх. — А вы?

Мягко улыбаясь, амарант положил руки поверх ее ладоней:

— Я Ремилл из голубиного клана Уистлдаунов. Мы всегда тесно сотрудничали с наблюдателями и в настоящее время прикреплены к Управлению Ингресс здесь, в округе Перч.

— Вы всегда здесь жили?

— Ваш дом уже давно стал моим домом, — заверил гость. — Прекрасные места, не так ли?

— О да, — пробормотала Тами.

Ремилл достал из почтальонской сумки тяжелый пакет:

— Я здесь, потому что мы получили сообщение для вас. И потому что мне нравится приносить хорошие новости.

Кип присвистнул:

— Шутки в сторону.

Дрожащими пальцами Тами стала теребить бечевку, запечатанную воском. На печати стояла вскинутая в ударе кошачья лапа — личный герб Хисоки Твайншафта.

— Ну-ка… — Кип вытащил еще из одного кармана швейцарский нож, раскрыл узкое лезвие и подковырнул печать. — Попробуйте теперь.

Руки у Тамико затряслись еще сильнее, и она сунула пакет Кипу:

— Я не могу. Откройте его для меня.

— Если вам угодно. — Он посмотрел на нее с сомнением. — Разве это не ваш триумф?

— Этот триумф слишком велик для одного человека, — махнула рукой Тами. — Разделите его со мной.

— Да, мэм, — лихо козырнул уборщик. — Итак. Сопроводительное письмо. Вместо подписи — отпечаток лапы.

Тами нахмурилась и наклонилась, заглядывая в пакет:

— Быть того не может.

— Согласен. Я вас разыгрываю.

Тами схватила Кипа за плечо:

— Что там написано?

Уборщик выпрямился и величественно, как ведущий на церемонии награждения, зачитал:

— «Директор Тамико Риверсон, я с большим удовольствием сообщаю, что начальная школа Лэндмарк была выбрана в качестве одной из площадок для Инициативы Твайншафта наряду со средней школой в Арчере, старшей школой в Уэст-Бранче и колледжем в Беллуэзере».

Сердце Тами вновь подпрыгнуло. Поистине хорошие новости!

Кип подмигнул ей поверх листа бумаги и продолжил:

— «На членов моего комитета произвели благоприятное впечатление ваша увлеченность и изобретательность вашей группы, которая предложила программу интеграции для всех возрастов, начиная с первого класса и заканчивая высшей школой. Мы уделяем особое внимание разработке аналогичной стратегии в каждом штате, и ваши школы послужат флагманами мирного сосуществования. Я с нетерпением жду возможности встретиться с вами лично».

Кип постучал по странице:

— И хотя отпечатка лапы нет, письмо подписано пресс-секретарем Твайншафтом от имени Пятерых.

А потом Тами визжала и прыгала по коридору, и Кип прыгал вместе с ней. Он вовлек в празднование Ремилла, а Тами обняла вестника и поцеловала в щеку. Голубь тихо, щебечуще рассмеялся, поэтому она поцеловала его и в другую щеку.

Покраснев, вестник сделал изящный жест и исчез, выразив надежду на повторную встречу.

Кип спросил:

— Чем я могу помочь?

Тами импульсивно предложила:

— Войдете в комитет по планированию?

Он стукнул себя в грудь:

— Уже вошел.

Директриса сомневалась, что от уборщика будет много пользы, но энтузиазм Кипа был заразителен.

Словно подтверждая это, он схватил ее за руки и закружил в импровизированном вальсе. Широкий в плечах, с массивным торсом, он двигался легко и проворно. Тами засмеялась, а он просиял так, будто именно этого и добивался.

— Я слышу, как кто-то идет, — пропел он.

И перед ними предстала грозно подбоченившаяся миссис Дабровски.

— Кип, негодник! Отпусти директора Риверсон!

Кип приблизился к миссис Дабровски, в последний раз крутанул Тами, а затем ухватил ее секретаршу и помчал по коридору, невзирая на протесты. Он переключился на энергичную польку — причем Флути Дабровски не составило труда за ним угнаться, — и наконец объявил:

— У нас праздник.

Миссис Дабровски остановилась и оглянулась.

— Нас выбрали? — спросила она у Тами.

Тами широко раскинула руки:

— Да!

Снова последовали вопли и объятия, и Тами с удивлением обнаружила, что плачет. Она так много работала ради этого, так сильно этого хотела. И теперь это действительно произойдет.

— Амаранты приедут сюда, в наш городок. Ах, надеюсь, им тут понравится.

— Что им может тут не понравиться? Это самый красивый уголок на свете! — Флути похлопала ее по плечу и решительно заявила: — У нас они найдут то, чего нередко были лишены. Теплый прием.

Глава 2

ИНИЦИАТИВА ЭЛДЕРБАУ

Хмуро взглянув на одиноко мерцающую бумажку с назначением Мелиссы, глава Управления Ингресс округа Перч спросила:

— Что все это значит?

И хотя ответ находился прямо перед глазами у спрашивавшей — судя по медной табличке на столе, это была наблюдатель Кортни Барр, — Мелисса неловко объяснила свое внезапное появление:

— Я приехала в рамках Инициативы Элдербау, чтобы провести первоначальную оценку домохозяйства Риверсонов в Арчере. Они мои родственники и согласились принять меня по просьбе моего биологического отца. Я поживу с ними, пока буду учиться во Флетчинге, в колледже Беллуэзер.

— Это я вижу. — Внушительная крупная женщина с седыми, стального оттенка волосами взяла в руки листок и подняла брови. — Но, судя по дате и времени, этот план был разработан в спешке. Почему?

— Мисс Тамико Риверсон, двадцати девяти лет, недавно посетила педагогическую конференцию школы Нью-Сага в качестве кандидата на участие в проекте Хисоки Твайншафта по модернизации школ. Там она привлекла внимание одного из организаторов, который отметил ее в системе.

— Она — незарегистрированный наблюдатель?

— Если так, я защищу ее.

— Ваш класс, наблюдатель Армстронг?

Мелисса расправила плечи:

— Боец.

Воздев костлявый палец, женщина отодвинула стул и вышла из комнаты.

Оставшись в одиночестве, Мелисса с усилием вздохнула. Подобные вещи всегда давались ей с трудом. И то, что наблюдатель Барр оказалась человеком суровым и напрочь лишенным дипломатического обаяния, не облегчало дела. Мелисса заерзала на стуле, теребя непривычную одежду. В джинсах было удобно, но ей не хватало плотно прилегающей туники и тяжелого пояса с оружием. Ее группа целыми неделями тренировалась в легких доспехах, и без них она чувствовала себя голой. Однако хуже всего были сандалии. Пусть она родилась и выросла в Калифорнии, но пляжные тапочки не для наблюдателей.

Кортни вернулась с тремя листами бумаги. Положив один из них на стол, она сказала:

— В Беллуэзере есть трек для наблюдателей. Вам не придется записываться на общие курсы, если они вас не заинтересуют.

Мелисса просматривала список курсов с возрастающим изумлением.

— Я думала, что колледж Беллуэзер открыт для широкой публики.

— Так и есть. Этот колледж — одно из старейших академических учреждений в Америке. А также один из первых анклавов в регионе. — Кортни помолчала и многозначительно добавила: — И пока этот анклав не заявил о своем существовании.

Просматривая список курсов и наставников, которые брали бойцов в ученики, Мелисса задержала взгляд на одной строчке:

— Они ставят Собратьев в пару с бойцами?

— В число трех кланов — основателей анклава Беллуэзер входит стая Найтспэнглов. Это крупнейшая в Северной Америке программа партнерства с волками. — Кортни невозмутимо смотрела на девушку. — Вы не знали?

Мелисса смогла только покачать головой.

— Приятно видеть, что Кристофер Армстронг серьезно относится к своим клятвам. — Кортни Барр положила на стол второй лист. — Он родился здесь, вырос в анклаве и сохранил его секрет. Собрат и напарник Кристофера — волк из стаи Найтспэнглов.

— Коув, — прошептала Мелисса.

Партнерство между бойцами среднего звена было привлекательным вариантом для тех, кто хотел отличиться. Приезжая домой, Мелисса всегда наблюдала за тем, как ее мать тренировалась со своей напарницей Магдой. Их неустрашимая команда сформировалась еще во время учебы в академии, когда мама пускала стрелы, которые Магда наполняла искрящейся энергией. И неизменно побеждала на турнирах наблюдателей, поскольку эти стрелы разрушали символы, пробивали барьеры и взрывались при ударе.

Мелисса тоже мечтала о напарнике, но о другом.

В первый год обучения она забрела в часть кампуса академии, не предназначенную для маленьких детей. Ей было четыре года, и она заблудилась в оружейной. Но ее совсем не пугало, что вокруг полно оружия. Гулкая комната напоминала особый чулан в доме матери, только была гораздо больше.

Малышка зачарованно исследовала кофры — неглубоко порезала палец кинжалом, укололась очень красивой стрелой… Она до сих пор помнила огненное оперение из перьев феникса.

А потом прямо перед ней появилась огромная кошка-Собрат. Наверно, это была рысь, потому что Мелиссе запомнились уши с кисточками и пятнистая шкура. А еще — бледно-зеленые глаза, светившиеся умом и веселым удивлением.

Кошка подцепила ее за шиворот, словно заплутавшего котенка, и отнесла, как добычу, обратно в общежитие, где девочка-подросток, которой поручили присматривать за Мелиссой, вздохнула с облегчением и прижала ребенка к себе. А затем объяснила, как правильно поблагодарить Собрата.

Обратного пути не было.

Вплоть до конца обучения Мелисса чувствовала себя наиболее свободно рядом со знакомыми Собратьями или инструкторами-амарантами. Ее сдержанность никогда их не смущала. Они знали, когда она была счастлива, растеряна, напугана или рассержена, и подстраивали свое поведение под ее настроение. Ее неумение выражать свои чувства им не мешало. Они понимали ее без слов.

Поэтому она облачилась в цвета бойца и взяла фамилию отца, чтобы увеличить шансы найти партнера-Собрата.

Все остальное для нее не имело значения.

Кортни Барр указала на второй лист:

— Возможно, Кристофер Армстронг не рассказывал вам об анклаве Беллуэзер, но его рекомендация хранится в досье стаи Найтспэнглов с вашего пятого дня рождения.

— Прошло почти двадцать лет.

— Лист ожидания из тех, кто мечтает о щенке-Собрате, длиннее, чем родословные семей основателей. — Женщина еще раз изучила документы о переводе Мелиссы и поджала губы. — У вас нет контракта?

— Нет.

Наблюдатель Барр не стала ждать объяснений:

— С вашим происхождением у вас наверняка нет недостатка в предложениях.

Мелисса не собиралась извиняться за то, что решила поставить поиск напарника-Собрата выше, чем свой долг перед Междумирьем. Муж только все осложнил бы, а несвоевременная беременность могла лишить ее права на потенциального напарника, если тот вдруг появится. Мама и Магда поддержали ее решение остаться без пары, хотя в свой двадцать третий день рождения она была вынуждена заплатить кругленькую сумму.

— Я вычеркнула свое имя из реестра. — Мелисса спокойно стояла на своем. — Мой возраст, происхождение и местонахождение в настоящее время… не разглашаются.

Кортни и глазом не моргнула.

— Молодец, детка.

— Э-э-э, спасибо?

На стол лег третий лист.

— Это сегодняшний бюллетень об угрозах. Учитывая основополагающий принцип Инициативы Элдербау — стая есть стая, стойте за своих, — я подозреваю, что это и есть настоящая причина, по которой Нару-со Элдербау направил вас сюда.

— Изгой. — Закусив губу, Мелисса разглядывала карту и легенду. Группы красных точек встречались на территории трех штатов, но без видимой закономерности. — В тех немногих отчетах, которые я видела, говорится, что он предприимчив… неумолим… и неуловим.

— Три последних нападения изгоя списали на волков-оборотней, что в высшей степени нелепо. Нам пришлось отозвать более половины следопытов Элдербау, потому что люди паникуют при виде волков, что бы те ни делали. — Кортни помрачнела. — Почти всю прошлую ночь хирурги боролись за жизни Собратьев-следопытов, которые наткнулись на гражданский патруль. Трое выкарабкались. Двое мертвы. Их убили серебряные пули.

Глава 3

ФЕРМА «КРАСНЫЕ ВОРОТА»

Мелисса взглянула на телефон, чтобы убедиться, что не сбилась с пути… точнее, с колеи.

В общем-то колея была неплохой, но она не привыкла трястись по гравию. Ее родственники жили на ферме «Красные ворота», и короткий разговор по телефону с хозяином закончился уверениями, что мимо проехать невозможно.

— Поезжайте прямо до конца дороги, и окажетесь на месте, — бормотала Мелисса, медленно двигаясь вперед.

Она не привыкла к такому количеству зелени.

Справа простиралось пастбище — плавные холмы, поросшие травой, а по обе стороны от дороги росли деревья, образуя зеленый туннель. Совсем не похоже на усыпанные песком дощатые настилы с видом на безбрежный океан, который непрерывно катит на берег ритмичные волны.

Поглядев в зеркало заднего вида, Мелисса остановилась на дороге и припарковала взятую в аренду машину. Выцветший синий хэтчбек уже покрылся слоем пыли на проселочной дороге.

Она сделала фотографию и отправила Магде, которая наказала оставаться на связи.

Вот я и в середине Америки!

Точнее, посреди нигде.

Отличное местечко.

Не застревай там надолго.

Не обещаю.

Тут есть волки.

Если один из них захочет меня, я в его распоряжении.

Держи ухо востро.

Так Магда желала ей удачи.

Не пристегиваясь, Мелисса поехала дальше. Из-под колес летели камни, а компанию ей на дороге составляли только лениво оседающие клубы пыли. Но вот за стеной деревьев слева мелькнули фруктовый сад и белый дощатый забор.

За красными воротами были припаркованы школьный автобус и микроавтобус флетчингского дома престарелых. По бокам от ворот висели плакаты с приветствиями и стояли гигантские горшки с геранью. На большой вывеске было написано, что наступил сезон яблок. Далее перечислялись позднелетние сорта, из которых Мелисса знала не больше половины.

Она въехала в ворота.

Все вокруг было красно-белым, от большого сарая с надписью «СУВЕНИРЫ» до трактора, к которому была прицеплена длинная телега. И всюду указатели: сад, где можно рвать яблоки, пресс для сидра, контактный зоопарк, катание на сене, свежие яйца с фермы и кукурузный лабиринт, который откроется в октябре.

По подъездной дорожке навстречу шел парень в комбинезоне. Она и не думала, что комбинезоны еще носят. Размахивая красным флажком, парень попытался направить ее на открытую парковку возле сувенирного магазина.

Высунувшись из окна, она объяснила:

— Я не клиент. Можете подсказать, где найти хозяев? Меня зовут Мелисса Армстронг, они меня ждут.

— Сюда.

Парень повернулся и пошел прочь.

Не зная, что еще делать, Мелисса медленно поехала следом. Прямо перед сараем дорога повернула за угол, и стал виден фермерский дом с оградой из штакетника, зелеными ставнями и качелями на крыльце. Парень снова замахал флажком, как регулировщик, указывая на свободное место в отдалении, где перед гаражом стоял универсал.

Мелисса поблагодарила и отперла багажник, собираясь достать свои вещи.

Вместо того чтобы вернуться к работе, парень молча подошел забрать чемодан.

— Вы здесь работаете? — спросила она.

— Изо дня в день.

Он поднялся по ступенькам и без стука вошел в большую кухню. Мужчина, стоявший у раковины, повернулся, широко улыбаясь, и Мелисса тут же расслабилась. Он выглядел лет на десять старше Криса Армстронга, но сходство было несомненным. Она на месте.

— Мелисса! — Поспешно обтерев ладони полотенцем для посуды, он протянул руку. — Абель Риверсон. Зови меня дядей Абелем. Пойдет?

Она ответила крепким пожатием:

— Привет. Спасибо, что согласились меня принять. У вас было мало времени на подготовку.

— Не проблема. — Абель кивнул через ее плечо. — Вижу, ты уже познакомилась с моим сыном.

Обернувшись, Мелисса поняла, что парень в комбинезоне так и стоял позади, глядя себе под ноги.

Она покраснела от смущения. Все в ее семье были высокими, крепкими, голубоглазыми и светловолосыми. Но в лице ее спутника явно читалось что-то азиатское.

Мелисса сказала:

— Мне очень неловко. Я не поняла, кто он.

Дядя Абель рассмеялся:

— Не сердись на Джо. Он немного застенчив. Однако Тами это компенсирует. Она вернется через пару часов. Тами — директор начальной школы в городе. Ты, наверно, проезжала мимо, пока ехала сюда.

— Проезжала.

— Дзиро, моя жена, сейчас работает в сувенирном магазине. Так что я дежурю по кухне. Я вас познакомлю. Но сперва тебе надо разложить вещи и привести себя в порядок. — Он жестом пригласил Мелиссу следовать за ним. — Все готово. Будешь жить наверху, напротив Тами. Комната Джо на другом конце этажа. Она ненамного больше чулана, но он, кажется, не против.

Остановившись в дверях, Мелисса оглянулась на Джо, который смотрел ей вслед. Ее двоюродный брат робко улыбнулся и неловко помахал рукой, а затем скрылся через парадную дверь.

Когда Мелисса догнала дядю Абеля на лестнице, тот спросил:

— Долгий был день?

— Да.

Его улыбка стала еще шире.

— Сдается, ты тоже немного застенчива.

— Да, наверно. И?

— Ничего страшного. Увидишь, здесь с этим сложностей не будет. В мире достаточно места для самых разных людей. — Абель открыл дверь и сказал: — Твоя комната. Ванная там. Если что, я на кухне!

И оставил ее одну.

Мелисса вошла в свое новое жилище и закрыла дверь. Замок был до крайности старомодным, но, подергав и подвигав ключ, она сумела запереться. Быстро осмотревшись, она подошла к единственному окну и стала разглядывать раму. Щелкнула шпингалетом, подняла створку и рывком отжала, откидывая сетку. С привычным проворством выскользнула наружу, босыми ногами вперед, и присела на скате крыши.

Позиция была неплохая, хотя вид открывался только на ряды деревьев. К счастью, с этой стороны дом затеняла пара вязов. Мелисса подозревала, что на ярком солнце рубероид раскаляется невыносимо. Первое место в ее списке покупок немедленно заняли ботинки.

Пригибаясь, она добралась до конька и заглянула за него. Еще один сарай, сарай для трактора, загоны для животных, курятник, хранилище кукурузы. За вторым сараем виднелись штабеля поддонов и деревянных ящиков для яблок. А вдали — поле, сплошь покрытое широкими зелеными листьями. Очевидно, там росли тыквы.

Не увидев никого, Мелисса выпрямилась во весь рост и медленно ослабила привычную хватку на своей душе. Возможно, не самый разумный способ, но точно самый быстрый.

Отсчитав тридцать ударов сердца, она снова пригасила сияние, скрываясь от предательски порхающих вокруг эфемер. Эти низкоуровневые амаранты редко скапливались в том или ином месте без убедительной причины, из которых самой распространенной было присутствие наблюдателя.

Теперь Мелисса была уверена, что нужна кому-то на ферме «Красные ворота».

Глава 4

ДУБОВАЯ ЛОЩИНА

Наверно, Джо тоже следовало поприветствовать гостью. Но вместо этого, закрыв ворота за последним посетителем и убрав табличку «ОТКРЫТО», он пошел в глубь фруктового сада.

Не то чтобы Мелисса ему не нравилась. Но откуда она вообще здесь взялась?

Предположительно, мать дедушки состояла в родстве с Армстронгами, а значит, Мелисса доводилась отцу Джо племянницей — дочерью троюродной сестры. Или вроде того. И сколько Джо об этом ни думал, выходило, что Мелисса — очень дальняя его родственница. С таким же успехом они могли быть чужими людьми.

Джо не возражал против общения с незнакомцами, если это были клиенты. Достаточно было продать им бушель яблок, коробку яиц или галлон сидра, чтобы они ушли. А незнакомая Мелисса, напротив, собиралась поселиться у них в доме. Мама обещала, что во время учебы она будет много заниматься и нечасто попадаться ему на глаза.

Но он чувствовал, что она здесь. И это было странно.

Обычно он знал это только о Тами, и им всегда говорили, что у близнецов такое случается. Джо нравилась их связь. Это было уникальное явление.

В сестре он видел все то, чего не хватало ему самому, — уверенность в себе и харизму. Она вынашивала большие мечты и боролась за высокие идеалы. Он ей и в подметки не годился, поэтому даже не пытался за ней угнаться. Тами есть Тами. Джо считал, что миру с ней очень повезло. И ему повезло. Но он был самим собой. И отчетливее всего он ощущал себя самим собой здесь, на их земле, среди их деревьев. Особенно в дубовой лощине.

Джо нырнул в свое любимое убежище. Дедушка посадил большое кольцо дубов лет шестьдесят назад, когда сам был ребенком, а позже вокруг раскинулся фруктовый сад, окружив дубраву со всех сторон. За прошедшие десятилетия дубы запустили корни глубоко в землю и высоко взметнули ветви-лучи, смыкавшиеся наверху. А в самой середине стояло дерево, не похожее ни на какое другое.

Оно далеко превосходило все остальные деревья на ферме, его можно было увидеть с шоссе, если знать, куда смотреть. Те, кто его замечал, наверно, думали, что оно растет на холме, но на самом деле оно пряталось в небольшом углублении. Как будто человек, который его сажал, пытался его скрыть. Тенистая дубовая лощина была полна замшелых камней и извитых корней, среди которых они с Тами в детстве играли и устраивали пикники.

Джо устроился в естественной нише посреди переплетения могучих корней, которые окружали его, словно гладкие стены, загнутые вверх и в стороны. Когда он был маленьким, это место всегда напоминало ему трон. На плоском камне неподалеку Тами устраивала воображаемую кухню, где готовила для него кушанья из лепестков цветов и травинок, лесных ягод и зеленых яблок. Он откидывался назад, пересчитывая воздушные ленты, или возился где-нибудь рядом, проковыривая ямки, в которые сажал яблочные семечки.

Теперь Тами редко сюда выбиралась.

А вот дедушка продолжал приходить, хотя дорога давалась ему тяжело. Но Джо понимал, что для старика это особое место. Не зря тот посадил деревья именно здесь. Папа однажды сказал, что у дедушки тоже была сестра-близнец, но она умерла молодой. Возможно, это все было устроено ради нее. Возможно, дедушка приходил сюда, чтобы вспоминать ее.

Однажды, пару зим назад, Джо услышал, как дедушка назвал это место песенным кругом. Когда Джо переспросил, старик отмахнулся, грубовато, как всегда, но его слова запали мальчику в душу.

Может, дедушкина сестра любила петь?

Джо сомневался, что когда-нибудь решится об этом спросить.

Близилось время обеда, когда Джо услышал трактор. Водитель остановился и заглушил двигатель. Через несколько минут он увидел, как дедушка спускается по пологому склону лощины. Наверное, ищет его.

— Вот ты где. — Старик крякнул, усаживаясь по соседству среди корней. — Молод еще для таких стойких привычек.

Джо не смог сдержать улыбку.

— Весь в тебя.

— Может быть, — согласился дедушка.

Потом вытащил из кармана яблоко и отдал его Джо, а себе достал другое. Они ели молча, как старые приятели, однако Джо догадывался, что старик о чем-то думает. Тоже беспокоится из-за того, что дома будет жить чужой человек?

Но когда дедушка заговорил, он спросил о дереве:

— Заметил в ней что-нибудь новое?

— Не знаю. Я совсем не вижу плодов.

В мае — дедушка уверял, что это произошло впервые, — верхние ветви их одинокого дерева зацвели. Из крошечных белых бутонов появились кремовые цветы. Джо казалось, что они мерцают, словно ловят солнечный свет и перенаправляют в тень. Но лучше всего был запах. Каждый день после обеда, когда нагретые солнцем цветы пахли особенно одуряюще, они приходили подремать под деревом. Джо ложился на старое армейское одеяло, а дедушка снимал подушку с сиденья трактора.

Джо уже так соскучился по этому запаху, что ждал весны с нетерпением.

— В следующий раз принесу лестницу. Может, там есть стручки или орехи.

— Вряд ли. Разве что она способна к самоопылению.

— Перекрестное опыление?

Дедушка скептически хмыкнул:

— Особое дерево, особый случай.

— Я попросил Тами покопаться в этом для меня.

— Что ты имеешь в виду?

— Дал ей несколько листьев, — объяснил Джо. — Она подумала, что сможет узнать что-нибудь в интернете.

— Незачем было это делать, — проворчал дедушка.

— Знаю, но о нашем дереве ничего не нашлось ни в одной из библиотечных книг. — Джо потянулся за рано упавшим листом — идеально круглым, тонким, как папиросная бумага, с золотой каймой, напоминавшей, что скоро золотой станет вся крона. — Интересно, как оно сюда попало.

Но дедушка сделал вид, что не слышит.

Джо вздохнул и поднял руку. Крошечная птичка, размером не больше грецкого ореха и такого же темно-коричневого цвета, ненадолго присела на кончик его пальца. Пятнистое горлышко раздулось и издало три ноты, пронзительно-сладкие, словно жидкий хрусталь.

Эти птички были его любимицами.

Он никогда не понимал, почему их вроде бы больше никто не видит.

Глава 5

РАЗНОЯЙЦЕВЫЕ БЛИЗНЕЦЫ

Мелиссе понравилась жена Абеля, которая просила называть ее тетушкой, или Дзиро, или любым сочетанием этих двух слов. Хозяйка дома говорила с легким акцентом, по которому было понятно, что она не из этих мест. Готовя ужин, она коротко рассказала о себе и о том, как они с дядей Абелем познакомились в колледже и поженились тридцать пять лет назад. Время от времени тетя Дзиро навещала родителей в Киото, но теперь ее дом был здесь.

Дядя и тетя общались с Мелиссой легко и по-приятельски, и та затосковала по дому. Но одновременно сделала мысленную пометку насчет вопроса, который следовало задать отделу генеалогии. Многие мощные родословные наблюдателей восходили к японцам. Проверили ли архивисты наличие связи с Междумирьем по материнской линии?

Тами вернулась поздно вечером. Ей не терпелось рассказать о том, что Хисока Твайншафт выбрал ее школу для эксперимента. Мелисса решила помалкивать, не желая перебивать ее и радуясь, что сможет составить о ней собственное мнение.

Но вместо того чтобы разразиться потоком слов, Тами уставилась на нее блестящими глазами:

— Ты моя двоюродная сестра?

— По отцу. — Мелисса поймала себя на том, что произносит: — Твой отец напоминает мне моего.

— Он такой не один? — Тами насмешливо улыбнулась отцу. — Может, нам стоит просочиться на следующее семейное сборище? Напомни, как мы связаны? Через одного из дедушкиных кузенов?

— Не помню точно, — извиняющимся тоном произнес дядя Абель. — Может, кто-то из Риверсонов вышел замуж за Армстронга?

Мелисса не знала, что сказать. В родословных наблюдателей не всегда находилось место традиционным бракам, а братья и сестры не всегда выбирали одну и ту же фамилию. Она видела соответствующий раздел генеалогического древа, который лег в основу Инициативы Элдербау. Биологический дедушка Мелиссы доводился сводным братом биологическому дедушке Тами. Был заключен временный союз по договоренности. Возможно, имела место попытка возродить угасающую родословную.

Но, по-видимому, она не сработала. Согласно записям, бабушка и дедушка дяди Абеля отреклись от статуса наблюдателей. Они покинули Междумирье, но нельзя было исключать, что нужные гены проснулись в Тами.

— Будешь учиться в колледже Беллуэзер? — спросила Тами. — Скоро у тебя начнутся занятия с амарантами. Уверена, что завтра это будет в новостях.

— Что?

— Нас выбрали! Моя начальная школа и наша средняя школа, одна из старших школ и колледж Беллуэзер выбраны Хисокой Твайншафтом для его большой программы модернизации школ.

Отец Тами пришел в восторг, но мать хотела знать больше.

— А дальше что?

— Кое-какое дополнительное финансирование, которое пойдет на ремонт и зарплаты. Но самое интересное то, что скоро рядом с нами будут жить амаранты!

— Дети-те в твоей школе? — спросил дядя Абель.

Тами покачала головой:

— Не в Лэндмарке. Амаранты не отправляют детей в школу, как мы. Дети остаются со своими кланами и, по сути, обучаются на дому, пока не станут достаточно взрослыми, чтобы найти наставников. В старшей школе в Вест-Бранче планируется частичная интеграция классов, но мы в начальной школе будем выбирать амарантов, которые станут преподавателями и сотрудниками.

— Они заменят учителей? — спросила тетя Дзиро.

— Нет-нет! Только если кто-то выйдет на пенсию. Речь о дополнительном персонале. — Тами так и лучилась энтузиазмом. — Например, у нас уже шесть лет не было школьного библиотекаря. А из-за сокращения бюджета пришлось убрать уроки изобразительного искусства и музыки. Это великолепная возможность! Наши новые сотрудники обогатят жизнь учащихся и одновременно покажут им, что амаранты — ценные члены общества.

— Хитрые они, — сказал дядя Абель.

Тами нахохлилась:

— Что ты имеешь в виду?

— Те живут долго. Если они и не победят своих недоброжелателей, то смогут их пережить. Если наше следующее поколение вырастет среди наставников и сверстников, которые не будут людьми, предрассудки вымрут.

— Разве это плохо? — тихо спросила Тами.

Ее отец задумчиво посмотрел в потолок.

— Нет. В целом они мудрее, чем мы. И у них больше терпения, чем заслуживают многие люди. Когда вы получите своих тех?

Мелисса внутренне сжалась. Она никогда не понимала, почему амаранты относились к этому ярлыку так легко, но в Америке их почти повсеместно называли теми. Ее приводило в ярость это словечко, которым СМИ обозначали культуру, появившуюся за тысячелетия до человеческой.

Однако амаранты не выказывали недовольства. Под началом Хисоки Твайншафта кланы поставили мир выше гордости. Если кто-то и настаивал на более уважительном использовании правильных терминов, то почти всегда это был наблюдатель, выступавший от имени того или иного амаранта.

Тами охотно ответила отцу:

— Распределение завершится к Рождеству. Это как-то связано с зимним солнцестоянием. Они принимают важные решения и делают громкие заявления в самую длинную ночь года.

Мелисса не удивилась. Амаранты, может, и были готовы поступиться некоторыми своими традициями, но День разделения отмечали неукоснительно.

— Моя девочка меняет мир! — гордо воскликнул дядя Абель.

Тетя Дзиро пробормотала:

— Подумать только, здесь появятся амаранты. И все из-за тебя.

Это была неправда от начала до конца. Амаранты не просто поселились в этой местности первыми. Их община была устроена так, чтобы способствовать развитию общины людей. Мелисса опустила глаза и постаралась не злиться из-за простого невежества. Пусть директор школы думает что хочет.

Но Тами ее удивила:

— Мама, я не уверена, что это так. Знаете, я сегодня встретила амаранта из клана голубей. Он сказал, что всю жизнь живет в округе Перч. Что ему здесь нравится не меньше, чем нам. Если это его дом, то он наверняка не один. Возможно, амаранты были здесь все время.

— Если и так, то я их видом не видывал, — возразил ей отец.

— Почему мы должны были их видеть? — настаивала Тами. — У них не было никакого стимула заявлять о себе.

Дядя Абель кивнул:

— Последнее предложение предполагает, что они должны будут пройти регистрацию, прежде чем получить основные права. А некоторые штаты с пеной у рта требуют ввести метки.

— Никакой политики за ужином.

Тетя Дзиро начала расставлять тарелки на столе.

Тами согласилась сменить тему.

— Где Джо? – спросила она.

— Наверняка забился в какой-нибудь тихий уголок, — сказал дядя Абель.

— Я отправила за ним дедушку. — Тетя оглянулась на дверь, прислушиваясь. — Вот и его трактор.

Тами повернулась к Мелиссе и спросила:

— Ты уже видела моего брата-близнеца?

— Да. — Мелисса снова поймала себя на том, что говорит больше, чем собиралась. — Не знала, что вы близнецы.

— Разнояйцевые, конечно.

Тами устремилась к кухонной двери, как будто уже устала от разлуки с братом. Когда вслед за стариком, который, очевидно, и был их дедушкой, вошел Джо — Тами скользнула к нему, и он неловко обнял ее.

Теперь, видя их рядом, Мелисса не могла не заметить сходство. Форму глаз, носов, скул они унаследовали от матери. Но у Джо были лоб и подбородок отца, а у Тами — такие же голубые глаза, как у дяди Абеля.

Старик направился прямо в угол, к телевизору, и взял пульт.

— У нас гостья, — возразила тетя Дзиро.

— Она здесь надолго, а это не ждет. Прямая трансляция.

Дядя Абель смущенно пояснил:

— Мой отец немного фанатеет от тех, а сегодня вечером большое событие. Вы следите за ухаживанием Миябе?

— Не особенно, — солгала Мелисса.

На экране появилась реклама какой-то новой драмы, которую будут показывать осенью. Старик не включал звук, но не отрывал глаз от экрана. Он был высок и худощав, как все Армстронги, которых знала Мелисса, но волосы у него были полностью седыми, а голубые глаза частично прятались за очками для чтения.

— Видишь? — спросил он.

Она в замешательстве покачала головой, но затем поняла, что он не смотрел на нее.

— Что, простите?

Старик указал пультом:

— Пим Мунпроул. Первая актриса в прайм-тайме, которая не скрывает, что она — амарант. Посмотри-ка… она играет волчицу.

Мелисса тупо уставилась на экран. Очевидно, этот персонаж входил в команду по расследованию преступлений. Босоногая амарантка-следопыт с безделушками на шее и лодыжках, одетая в облегающий корсет и меховую мини-юбку под цвет хвосту.

— Видела когда-нибудь подобное? — требовательно спросил старик.

— Она очень красивая, — выдавила Мелисса, наблюдая за тем, как актриса подергивала хвостом и свивала его в кольцо.

Старик бросил на нее разочарованный взгляд и хмыкнул:

— Она кошка до мозга костей.

Дядя Абель спросил:

— Разве это имеет значение? Мне все те кажутся одинаковыми.

— В следующий раз, когда попросишь щенка, получишь котенка, — проворчал старший мистер Риверсон.

— Папа, — вздохнул сын, — познакомься с Мелиссой Армстронг. Она будет жить с нами, пока учится в Беллуэзере.

— Джордж Риверсон. — Рукопожатие было крепким, взгляд — пристальным. — Вижу нашу породу. Мы все длинноногие. Чувствуйте себя как дома.

— Спасибо, сэр.

— Просто Джордж. Или дядя Джордж, если хотите заявить на меня права.

Потом рекламная пауза закончилась, и Джордж включил звук. Пятерка новостных дикторов и приглашенных комментаторов приветствовала зрителей из святилища Кикусава в японском городе Кейши, где должен был состояться следующий этап ухаживания Миябе за Стармарком.

Тетя Дзиро с достоинством признала свое поражение. Джо помог ей разложить стол, а Тами переставила приборы так, чтобы все могли смотреть телевизор во время еды.

Мелисса сосредоточилась на разговорах ведущих.

«…Сделалось еще более драматичным из-за вчерашнего объявления. Пресс-секретарь Твайншафт продемонстрировал впечатляющую дальновидность. Выступая в качестве посредника Элоквента Стармарка на период ухаживания, он привлек внимание всего мира. Сегодня нас ждет не только новый шаг к предстоящему союзу Миябе и Стармарка, но и долгожданное объявление Пяти кланов о том, что к их числу добавились еще два».

«О да, — вмешался комментатор, когда камеры показали крупным планом Кимико Миябе и ее свиту. — Суузу Фарруст, представитель клана фениксов, стал первым пресс-секретарем от птиц. Ранее мы получили известие, что в честь этого назначения клан почтит продолжающееся ухаживание полетом феникса».

«Все камеры будут направлены на небо!»

Главный ведущий повернулся к представителю Междумирья, входившему в состав Пятерки:

«Наблюдатель Хинман, верно ли я понимаю, что это великая честь?»

«О, без сомнения. И честь, и благословение, поскольку…»

Тами наклонилась к Мелиссе и спросила:

— Правда, красивая пара?

Мелисса постучала себя по груди напротив сердца:

— Он ее обожает.

— Ее все обожают. Ты видела книжную группу Кимико на Goodreads? Она ведет ее вместе с подругой, и они знают все лучшие романы, вдохновленные Открытием.

Мелисса только улыбнулась. Ее больше интересовало то, что происходило на экране. Некоторые вещи не были очевидны для случайных зрителей. Но всякий раз, когда камеры задерживались на паре, можно было увидеть, что говорит язык их тел. Они посылали друг другу небольшие послания — дразнящие, нежные.

После ужина семейство Риверсон осталось сидеть за столом, наблюдая за неспешно разворачивающимся зрелищем. Наблюдатель Хинман оказался превосходным рассказчиком. Он пояснял изящные движения танца, который исполняла дюжина членов клана оленей. Их праздничные наряды были вдохновлены как ухаживанием Миябе за Стармарком, так и назначением Тенны Сильверпронг в Совет амарантов.

«…Вам может быть интересно узнать, что клан Сильверпронгов был частью первого анклава, который принял в свои ряды наблюдателей, почти за столетие до основания анклава Гардов. И сегодня они тоже благословляют предстоящий союз наблюдательницы с внуком одного из основателей анклава Гардов. Поистине историческое событие!»

Тетя Дзиро воспользовалась очередной рекламной паузой с участием мисс Мунпроул, которая так не подходила на свою роль, и выставила всех из кухни в скромно обставленную, но уютную гостиную. Мелисса села в кресло напротив дяди Джорджа, а Тами и Джо втиснулись на двухместный диванчик.

Комментаторы бессвязно болтали о сохранении старых лесов и затейливой резьбе Сильверпронгов по дереву, но Мелисса почувствовала, что что-то изменилось. Оглянувшись, она заметила, что Тами взяла Джо под руку и положила голову ему на плечо.

Было видно, что Джо наконец-то стало комфортно, и Мелисса порадовалась за него. Но их близость не могла быть источником этого ощущения… Ощущения надежной гавани. Оно напоминало то, что она испытывала, находясь в логове под защитой многослойных чар. Тщательно настроенных. И идеально сбалансированных.

Дядя Джордж заметил, что она отвлеклась, поймал ее взгляд и торжественно постучал себя по груди.

Она покраснела, осознав, что раньше ненароком сделала так сама. Она знала, что он знает, что она знает значение этого простого жеста. И что оно — с небольшой поправкой — применимо и здесь.

Он обожает ее.

Глава 6

МЕРЦАНИЕ

— Да ты настоящий утренний жаворонок! — На пороге кабинета возникла Флути Дабровски. — Что ты задумала? Какой-то проект с поделками? Видела вчерашний поцелуй? Ради бога, что со светом?

Тами рассмеялась, выслушивая этот шквал вопросов. Ее секретарша принадлежала к числу тех немногих, кто мог ее переболтать, и ей было приятно отвлечься.

— Во-первых, что такое утренний жаворонок?

— Противоположность ночной совы. — Миссис Дабровски вкатилась в комнату и уперла руки в бедра, пристально глядя на гудящий и мигающий потолочный светильник. — Вчера тоже так было?

— Нет. — Тами подняла глаза. — Я подумала, что свет заработает нормально, если поменять лампочки, но не достала, даже со стола.

— Бог ты мой! Не смей рисковать жизнью и здоровьем, когда у нас есть целая команда как раз для таких вещей. Скажу мальчикам, что лампа барахлит. — Флути снова посмотрела на стол. — Сканируешь листья?

На стекле сканера лежали в два ряда листья разного размера и цвета.

— Они с дерева, которое растет у нас на участке.

Флути взяла лист, который уже начал желтеть, и повертела перед глазами.

— Почти круглые! Что за дерево такое?

— Не знаю. — Тами накрыла листья листом белой бумаги, осторожно опустила крышку и нажала кнопку сканирования. — Мы называем его своим загадочным деревом. Мы с братом с детства пытались определить, кто это, но безуспешно.

— Ничего не знаю о деревьях.

Тами сказала:

— Я различаю фруктовые деревья, но и только. Но я нашла сайт арбористов. Выложу сканы на форуме и расскажу, что знаю о дереве. Наверняка какой-нибудь эксперт опознает его с первого взгляда, и мне не придется самой просматривать кучу похожих фотографий.

— Ты моя умница.

Не зная, на каком фоне будет легче идентифицировать листья, Тами заменила белую бумагу листом плотного черного картона и отсканировала их еще раз.

— Надеюсь, ботаники тоже умные. Похоже, на форумах есть и профессиональные садоводы, и любители, и профессора университетов. И они любят отвечать на такие вопросы. Наверно, через день-два у меня уже будет ответ.

— На том и распрощаемся. Удачи!

Рассеянно поблагодарив Флути, Тами стала переворачивать листья, чтобы отсканировать их с другой стороны. Через несколько минут она зарегистрировалась на форуме и написала пост:

«Помогите определить наше загадочное дерево.

Горизонтальное ветвление, гладкая кора, извилистые корни, круглые листья, торчат в стороны от ветвей, тонкие, как рисовая бумага. Первое цветение было весной, белые цветы с девятью лепестками и сильным приятным запахом. Никаких фруктов, орехов или стручков мы не заметили. Осенью листва желто-золотая. Красивое дерево, но одинокое, подобного ему в наших краях нет».

Она подписалась PrinceTam и сделала пометку в ежедневнике, чтобы не забыть проверить ответы.

Тихий стук в дверь заставил ее посмотреть на часы. Вдруг она опоздала на встречу? Нет, было еще рано. Автобусы прибудут только через полчаса.

— Да?

Дверь приоткрылась.

— У вас мигает свет?

— Ой! Как быстро вы пришли. Спасибо.

Пока уборщик молча устанавливал стремянку, Тами собирала со стола листья.

Она старалась сосредоточиться на своем деле, но любопытство пересиливало. Это был второй уборщик, которого она еще не встречала.

Худощавый, с высокими скулами и острыми чертами лица. Ей нечасто доводилось встречать людей, у которых волосы напоминали ее собственные — черные и прямые. Волосы мужчины были собраны в небрежный хвост на затылке, но их длине и блеску нельзя было не позавидовать. Как и Кип, он был одет в унылый серо-зеленый комбинезон. Сидя за столом, Тами не могла прочитать имя на нашивке.

— Мы не встречались, — сказала она.

— Думаю, нет.

Он легко взбежал по лестнице. На поясе позвякивали инструменты.

— Я Тами.

— Вы директор Риверсон, — поправил он.

— Для друзей — Тами.

Ловко балансируя на верхней ступеньке, он взглянул на нее сверху:

— Я не из тех, кто легко заводит друзей.

Его блестящие глаза были темными, почти черными, и по ним нельзя было понять, насколько серьезно он говорит. В его голосе звучало предупреждение, хотя тон был вежливый, почти извиняющийся. Странное противоречие.

Потом уборщик снял корпус светильника и забыл о ней. Тами предположила, что он привык к тому, что его никто не замечает, пока он выполняет свои обязанности. Или он просто застенчив, как Джо. Она попробовала еще раз:

— Кип говорит, что вы его друг.

— Мало ли что он говорит.

Постойте. Это было больше похоже на дедушку. Неужели в таком молодом возрасте уже можно быть брюзгой? Тами откинулась на спинку стула и наблюдала за тем, как его руки творят волшебство.

— Кип вам не друг?

— Кип не привередлив. Он дружит со всем, что шевелится, и кое с чем, что не шевелится.

Тами улыбнулась. Этот парень мастерски уклонялся от вопросов, но на самом деле ничего не отрицал.

— Он сказал, что вы двое — «мы», что вы — друзья детства.

— Вроде того.

— Я вас раньше здесь не видела.

— Вас раньше здесь не было. — Он ввернул лампочку обратно и слегка постучал по ней. Свет мигнул и загорелся ровно. — То, что вы нас не замечаете, не означает, что нас здесь нет.

Тами смотрела, как он вытащил тряпку и протер корпус светильника, прежде чем закрепить его.

— Как давно вы здесь работаете? — спросила она.

— Не помню.

Она подумала, что может просто заглянуть в его личное дело, но так было бы нечестно.

— Я тут недавно.

Он посмотрел на нее без выражения:

— Я заметил.

Может, проблема в этом? Тами подалась вперед:

— Вам не нравятся перемены?

— В переменах нет ничего плохого, если они к лучшему.

— Я сделаю все возможное.

Он встретился с ней взглядом.

— Я вас ни к чему не принуждаю.

Чтобы поддержать разговор, она выпалила первое, что пришло в голову:

— Как вы относитесь к амарантам?

— Почему вы спрашиваете?

— Лэндмарк станет интегрированной школой.

— Кип об этом говорил.

— Он полностью поддерживает эту идею.

— Он всегда полон энтузиазма.

Сложив тряпку для пыли и засунув ее за пояс, уборщик спустился на пару ступенек.

Тами не отступала:

— Вы против появления амарантов в школе?

— Я этого не говорил. — Он постучал подушечками пальцев по боковине лестницы. — Наверное, хорошо, если дети познакомятся с разными видами. Пусть сами увидят, что им нечего бояться кланов.

— Кип согласился войти в мой комитет по планированию интеграции.

— Значит, уборщики в комитете уже представлены.

Еще один шаг вниз.

— Вы можете уравновесить его энтузиазм своей осторожностью, — возразила она.

— Вообще-то я не из тех, кто работает в комитетах.

— Но вы не против того, чтобы амаранты вышли из тени в Арчере? Или во Флетчинге, если на то пошло?

Он заколебался:

— Звучит забавно.

Тами попыталась объяснить, как изменилась ее точка зрения:

— Что, если мы не просто поможем своим детям понять и оценить другую культуру? Что, если мы сделаем свой дом местом, где амаранты смогут жить открыто?

Уборщик поднялся на одну ступеньку и сел наверху стремянки.

— Идеализм.

— Признаюсь, поначалу я просто надеялась обновить кабинеты и добавить новые программы. Но не думаю, что пресс-секретарь Твайншафт столь же недальновиден. У нас есть шанс изменить ситуацию во всем государстве. Возможно, даже во всем мире. — Тами продолжала говорить, чувствуя все большую решимость. — Я хочу мира. Давайте дадим ему место, где он сможет пустить корни. И расти.

— Твайншафт согласится с этими словами. — Мужчина склонил голову набок. — Но подумали ли вы, какие будут последствия, если вы позволите ему использовать это место?

Тами выпрямилась на стуле, глядя в его суровое лицо.

— Последствия? В какой области?

— В самой главной. Я о детях. — Он широко развел руки. — Есть ли у вас план действий на случай, если сюда набегут репортеры, съемочные группы, папарацци, любопытные и протестующие? Найдется немало людей, которые постараются помешать вам осуществить свой идеал. Готовы ли вы иметь дело с телефонными террористами, вандалами и фанатиками, которые мечтают попасть в газеты?

Тами почувствовала комок в горле. Она не хотела думать о плохом, но была обязана подготовиться и к такому развитию событий.

— Школа должна быть безопасной для учителей и детей. Но я не уверена, что нас поймут правильно, если мы отгородимся забором.

— Согласен. Но я думаю не о заборе из сетки-рабицы и не о колючей проволоке. — Он положил подбородок на сложенные руки. — Представители Междумирья умеют быть незаметными. Пусть наблюдатели защитят территорию школы чарами.

— Они могут это сделать?

— Легко.

— И чары будут выполнять ту же функцию, что и забор?

Уборщик потрогал кожаный ремешок на запястье:

— Барьеры не бросаются в глаза, но делают то, для чего предназначены. Люди не станут возмущаться, а дети будут в безопасности.

Тами была впечатлена.

— Откуда вы знаете все это?

Он ответил не сразу:

— По телевизору говорили.

Объяснение звучало правдоподобно. Хватало людей, которые были очарованы амарантами не меньше, чем ее дедушка.

— Наблюдатели и чары. Наверно, я могу обратиться в окружные управления.

Уборщик кивнул в сторону ее стола:

— В документах, которые принес вестник, указано контактное лицо? Возможно, проще начать с них.

— Вы правы! — Тами уже рылась в стопках бумаг, отыскивая контакты наблюдателя, прикрепленного к ней, двум другим директорам и доктору Беллами. — Нужно рассказать об этом остальным. Возможно, им придется принять аналогичные меры.

— Вот-вот. — Уборщик встал, спустился на пол и быстро сложил лестницу. — Я закончил.

— Подождите! — Тами торопливо обежала вокруг стола и протянула руку. — Я Тами.

— Вы директор Риверсон.

Стараясь не смотреть на нашивку, она спросила:

— А вы?

Он поколебался, словно пытаясь вспомнить свое имя.

— Зовите меня Эш.

— Зовите меня Тами.

Протянутую руку Эш проигнорировал:

— Если вы настаиваете.

— И вы теперь в моем комитете.

Он криво усмехнулся:

— На этом вы тоже настаиваете?

— Еще как!

Она пошевелила пальцами, требуя рукопожатия.

Его худая, загорелая кисть с мозолями от работы оказалась нежной. Он осторожно сжал ее ладонь — и сделал движение рукой, так что рука Тами оказалась сверху. На миг ей показалось, что он собирается поднести ее руку к своим губам, но он просто стоял, не глядя ей в глаза.

— Я не любитель заседаний, — проворчал он.

Тами задумалась, есть ли на свете хоть один человек, которому нравятся заседания.

— Вы можете войти в специальный консультативный комитет. Мы будем проводить неофициальные встречи по мере необходимости. Например, в вашем кабинете.

— Хотите встречаться в нашей каморке?

Она нахмурилась:

— У вас нет кабинета?

— Есть, — ответил Эш. — В углу каморки для уборщиков.

— Можно ли посадить там несколько человек?

— Можно, пожалуй. Если специальный консультативный комитет будет небольшим.

Тами нравился блеск его глаз, легчайшая улыбка на губах, твердая рука, поддерживавшая ее ладонь.

— Трех человек хватит?

— Звучит неплохо. — Он убрал руку и отошел. Подхватил лестницу и направился к двери. — Я скажу Кипу.

— Спасибо, Эш.

— Не за что, — сказал он. И, закрывая дверь, тихо добавил: — Тами.

Глава 7

КАМОРКА УБОРЩИКОВ

— Видел нового директора? — спросил Эш.

— Тами? Конечно. — Кип расхаживал со шваброй по тесной подсобке. — Мы уже станцевали свой первый вальс!

Эш не смог скрыть недоверия:

— Что ты сделал? Станцевал с директором?

Его лучший друг пожал плечами:

— В тот момент это показалось хорошей идеей. Если тебе от этого легче, я также насладился бодрой полькой с Флути, а Харрисон раньше занимался бальными танцами. Единственное, чего не хватало нашему танго, — это розы.

— Ты танцевал танго с Харрисоном?

— И на фокстрот его раскрутил. — Кип поиграл бровями. — Дети были впечатлены.

— Тебе не следует так его дразнить.

— Мы просто дурачились. Он

...