Оглавление

1. Муравьиные вожди
2. Илья Илюшин Муравьиные вожди
   1. Карапуз
   2. Человек, появившийся из воды, говорит о желании истребить всех детей на свете. Его провожают с почтительным молчанием
   3. Красноглазая тетя нагоняет страху на студентов. Всего один человек ее не пугается и требует еды
   4. Как простой шпингалет помогает втереть очки начальству и к чему приводит излишняя суета в столовой
   5. Тайная Страсть остаётся в живых, но покидает общество жутко рассерженным. Физруки требуют оторвать у него голову
   6. Антон Петрович находит оригинальное применение для водки. А Василиса подвергается внезапному нападению двойника Сильвестра Сталлоне
   7. Когда отдыхает Джеки Чан и как всего лишь один человек не особо крупных размеров может нести в себе угрозу всей канализации лагеря
   8. Тайная Страсть изрыгает на двойника Сталлоне страшное обзывательство и чуть не получает по морде
   9. Руби канаты, или Позорное бегство Тайной Страсти перед битвой с четырьмя маньяками. Василиса приводит детей к логову местного крокодила-мутанта
   10. Истребители Винни-Пухов упускают добычу. Но все равно хотят закатить пирушку. Алексей Макаров получает по шее за стекло, которое он не разбивал. Он теряет дар речи
   11. Почему Алексей Макаров такой… нестабильный. Тайна Тайной Страсти раскрывается с особым цинизмом
   12. Диман ставит под угрозу рейсы краснодарских авиаторов. Фингал Антона Петровича становится местной достопримечательностью
   13. Жуткая история Антона Петровича, которую он рассказывать ни в какую не хочет. Поэтому она частично восстановлена из поздних дневниковых записей Юры
   14. Дауны на планерке. Гурий Денисович поигрывает мускулами, но всё равно не внушает должного уважения. Он пытается скрыть безобразную правду
   15. В седьмой отряд прибывает пополнение. Спартак, Алеша, Стас и Пингвин за внимание Василисы начинают войну с «новобранцами». Безумная четверка придумывает чудовищный план
   16. Наконец о том, что так шокировало видавшего виды летописца Юрия, когда он вывел во двор Ивана Бабояна
   17. Седьмой отряд покидает территорию лагеря, чего настоятельно не рекомендовал Гурий Денисович. Детей поджидает в засаде огромная зверюга…
   18. Дышать под водой строго запрещается! Алексей Макаров мечтает о накачанных бицепсах и неожиданно знакомится с блондинкой
   19. Апокалипсис продолжается
   20. Шпана распоясалась. Поведение барменши не лезет ни в какие ворота. Василиса освобождает из плена настоящего поэта
   21. Милиция и юмористы: мир невозможен. Страшное потрясение Юры. Он не спит всю ночь, но не по этой причине
   22. Побоище под луной за руку и сердце Василисы
   23. Гурий Денисович теряет лицо, а Семён Чернов сохраняет физиономию своей напарницы. Страшное письмо, которое никто не хочет читать
   24. Горный серпантин — не тётка. Юра провоцирует массовые беспорядки. За это его наказывает Бог
   25. Пингвин, Стас и Спартак не дают горцам зарезать Алексея Макарова
   26. Куклуксклановец и бабочка. Гурия Денисовича осеняет гениальная идея. Он снова делает неоценимый вклад в бурный рост местной флоры
   27. Дети вступают в тайный заговор. Поэт делает Василисе непристойное предложение, и та его принимает. Они спасаются бегством от Саши
   28. Здравствуй, Туапсе! Что заставляет порядочных с виду людей бегать зигзагами и зачем турки возят немцев на сломанной лодке
   29. Василису сбрасывают в море. Сумеет ли она выбраться из передряги живой? Об этом молчит неприветливая скала Киселёва
   30. Кого боится король порноиндустрии, и почему старшая вожатая остается без зуба
   31. Большая «колбаса». Гурий Денисович избран лучшим ди-джеем среди самого себя. Василиса достается Ивану Бабояну, чего он не на шутку пугается и дезертирует в кусты. Неужели это конец?!

Илья Илюшин
Муравьиные вожди

Лет сто, а может, даже и сто один год назад случилось всё это. Поэтому там или сям в тексте могут появиться незнакомые слова. Например, «милиция». Не спорю: выглядит дико. Но в те темные времена она действительно существовала. Да, и вот еще что.

Эта история заквашена на реальной ботве. Однако любые попытки сопоставить героев этой драмы с конкретными людьми и местом действия заранее объявляются провальными. Ну, вроде, всё. Погнали.

Карапуз

Было пасмурное июньское утро. На краю танцплощадки стоял мальчик в красных шортах и смотрел на море. Поверхность воды казалась сделанной из черного гранита. В вышине громоздились тяжелые тучи. И только далеко-далеко на северо-западе солнечная пряжа щекотала загривки кавказских гор. Ветер свистел в ветвях кипариса, хлопал майкой по спине малыша.

Но вот что-то заставило сорванца насторожиться. Какой-то странный звук. Будто сзади подкрадывается рычащий пес. Кроха в испуге подпрыгнул, и в его широко распахнутых глазенках отразился подъезжающий автобус.

Первым из него вышел парень, одетый под колониста Африки: песочные шорты и такая же рубашка. Не хватало только пробкового шлема. Побросав на асфальт многочисленные пакеты, «африканец» подал руку девушке с карими заспанными глазами.

— Милый, — кокетливо потянулась та, — неужели мы все-таки выбрались на Черное море?

— Ты смотри! Оно действительно черное…

— Да дайте, что ли, людям выйти!

Длинноногая блондинка бесцеремонно растолкала чемоданом воркующую парочку. За ней выскочила целая ватага парней и девчонок. Но этих мальчуган в красных шортах не смог разглядеть толком, потому что прямо перед ним возник длинный и худой, как швабра, тип. Малыш никогда не видел, чтобы у парня были такие длинные волосы — до плеч.

— Здравствуй, пупсик!

Мальчик разглядывал небритое бледное лицо, а пара лихорадочно блестящих красных глаз изучала его.

— Не пугай ребенка, Антон Петрович, — волосатый получил коленом в мягкое место.

Из-за его спины выглянула забавная физиономия. А забавные физиономии, как известно, у детей в особом почете.

— А я его и не боюсь, — сказал осмелевший малыш.

— Василиса! — с упреком протянул волосатый, — это мой детеныш: я его первым нашел. Поищи себе другого. Ну, как тебя зовут, пупсик?

— Как надо, тебе знать не надо! — малыш с силой двинул носком кроссовка в голень Антона Петровича, прямо в кость. Пока тот скакал вокруг с выражением крайнего разочарования в детях, карапуз с интересом глазел на Василису.

Девушка была стройная, как фотомодель. На ней были шорты и майка с черепом и костями на животе. Мальчишеская стрижка. И глаза… Будь у Антона Петровича немного мозгов и минута свободного времени, он сказал бы, что они ищущие. А шестилетний ребенок заприметил там озорных бесенят.

Мальчик про себя решил, что у фотомоделей таких глаз не бывает.

— Ничего видок, — деловито подытожил шпингалет. — Ноги от ушей, только буфера маловаты.

— Отставить разговорчики! — девушка резко наклонилась к малышу. — Ты, микроб, слушай сюда. Я специальный вожатый Василиса Сашкина и не потерплю ни от кого дерзостей. Тем более от такой микроскопической мелюзги!

— Ой, как страшно! — лукаво улыбнулся во весь рот мальчик. Но тут он вспомнил, что на днях таинственным образом лишился двух верхних передних зубов, и поспешно натянул нижнюю губу почти что на нос.

— То-то же, — строго сказала Василиса, — со мной шутки плохи. А теперь, малявка, отвечай на вопрос.

— Пойдем, Вася! — волосатый тянул девушку за локоть. — Все уже уходят. Я бы не стал опаздывать на встречу с начальником лагеря. Ну, как знаешь. Короче, догоняй!

Согнувшись под тяжестью сумок, он побрел к главному корпусу.

— Скажи-ка, деточка-котлеточка… — Василиса хитро прищурила зеленый глаз.

— Слушаю, тетя.

— Это юг или не юг?

— Юг.

— Блин, а чего же холодно-то так…

Человек, появившийся из воды, говорит о желании истребить всех детей на свете. Его провожают с почтительным молчанием

Малыш почти справился с робостью. Тетя, как ему сначала и подсказывало сердечко, оказалась совсем не злая. Сейчас ему очень-очень хотелось с ней подружиться.

— Ой, и не говорите! Две недели дождик идет. Так обидно: смена кончается, а я даже не поплавал в море. Меня зовут Диман.

Василиса погладила Димана по вихрастой макушке.

— Бедняжка! А я вот сейчас сумки где-нибудь брошу — и бултых!

— Ага! Вода, знаете, какая холодная!

— Ну и пусть! Ой…

Василиса вытянула перед собой руку. Две крупные капли ударились о ладонь, еще несколько попали в голову и плечи. Через секунду на небесах словно прорвало трубу.

Девушка и мальчик бросились под ближайший навес — козырек над крыльцом столовой.

— Вот врезал!

Они с восторгом глазели на пузырящийся асфальт. Василиса пыталась разглядеть за стеной воды смутно белеющие корпуса лагеря «Юный Титаник», где ей предстояло «трубить» две смены. Нет, не из желания будущей учительницы поработать с детьми. Студентке третьего курса Василисе Сашкиной нужен был зачет по педпрактике. А еще она хотела на халяву отдохнуть у моря.

Проследив ее взгляд, мальчик сказал:

— Я живу в третьем корпусе. Вон видите, где елочка у крыльца?

— Ага, — кивнула Василиса, хотя никакой елочки она не видела. — Ты сам откуда?

— Из Сургута. Здесь почти все из Сургута.

— Ну же, рассказывай, как вы тут живете, и вообще…

— Подъем в семь тридцать, потом…

— В семь утра?!

— Нет, вечера, — хмыкнул шкет. — Конечно, утра. Потом зарядка, потом завтрак…

На лице Василисы мелькнула хищная гримаса. Как у кошки Лизы у них дома, в Сургуте, когда мама режет на кухне колбасу.

— Что на завтрак?

Малыш на всякий случай отступил на шаг назад:

— Ну, каши там, салаты, печенье, апельсиновый сок, арбузы, бутерброды с икрой…

Ребенок вздрогнул: в животе у новой вожатой заурчало так громко, что вдруг захотелось дать деру.

— Не обращай внимания, — сказала Василиса. — Просто я не ела очень давно. Неделю или две… не помню. К счастью, сегодня мне попа