Смерть — не самая жестокая участь, — проговорил сверху Дарист. — Если она была тебе другом, ты будешь тосковать по её обществу, и в том — истинная причина твоего горя. Ты жалеешь себя самого.
Карса поднялся с колен. Листва берез, окружавших полянку, замерла. Ни ветерка. Воздух, который казался густым и тяжелым, проникал сюда с низин, двигаясь вслед за солнцем. Достигнув поляны с Ликами-на-Скале, он замирал, чтобы превратиться в дыхание богов
Сказания хранили память о славных временах. Они повествовали о пылающих домах низинников, о детях, которых лигу за лигой волокли за лошадьми на веревках. Трофеи тех давних дней украшали приземистые стены дедовской хижины. Там были скальпы со следами боевых шрамов, хрупкие челюсти и ветхие, обгоревшие куски одежды, сшитой из неизвестной ткани. На каждом столбе, подпирающем крышу, висело множество маленьких сморщенных ушей.