«Наши дети цветут на живом стволе нашей жизни, это не букет, это прекрасный яблоневый сад. Трудно, конечно, не любоваться таким садом, трудно ему не радоваться, но еще труднее не работать в таком саду. Будьте добры, займитесь этим делом…», — с резкой откровенностью начинает великий педагог свою «Книгу для родителей».
Как и когда подросток сворачивает на кривую дорожку и кого в этом винить — его самого, дурное влияние друзей-приятелей или родительские ошибки? Поздно ли исправлять оступившегося — или напротив, необходимо подать ему руку помощи? И как сделать так, чтобы он сам захотел исправиться?
Макаренко не был свободен от штампов и ошибок своего времени, — однако глубокая, горячая заинтересованность в судьбах детей и революционная идея личностного подхода к воспитанию, с обязательным учетом интересов самого воспитуемого, делает его систему во многом актуальной до сих пор.
Как же быть, если остался только один ребенок и другого почему-либо вы родить не можете? Очень просто: возьмите в вашу семью чужого ребенка, возьмите из детского дома или сироту, потерявшего родителей. Полюбите его как собственного, забудьте о том, что не вы его родили, и, самое главное, не воображайте, что вы его облагодетельствовали. Это он пришел на помощь вашей «косой» семье, избавив ее от опасного крена. Сделайте это обязательно, как бы ни затруднительно было ваше материальное положение.
Нет братьев и сестер, ни старших, ни младших, – нет, следовательно, ни опыта заботы, ни опыта игры, любви и помощи, ни подражания, ни уважения; нет, наконец, опыта распределения, общей радости и общего напряжения, просто ничего нет, даже обыкновенного соседства
В буржуазной семье единственный ребенок не представляет такой общественной опасности, как у нас, ибо там самый характер общества не противоречит качествам, воспитанным в единственном отпрыске. Холодная жесткость характера, прикрытая формальной вежливостью, слабые эмоции симпатии, привычка единоличного эгоизма, прямолинейный карьеризм и моральная увертливость и безразличие ко всему человечеству – все это естественно в буржуазном обществе и патологично и вредно в обществе советском.
