Глава 1

Суетной бабой кружила метель по деревушке Верхние Долы. Снег в красивом танце стучался в окно, потом разворачивался и поземкой летел в поля, ближе к покрытой льдом реке…

Дорог уже не было видно, а заборы и крыши стали похожи на имбирные пряники, украшенные сахарной глазурью.

Из трубы крайнего по улице домишки тоненькой струйкой, словно нехотя, вился дымок — ленивый, как зевота деревенского мужика поутру.

А в окошке тусклым маячком горел огонек свечи. В полумраке тесной кухни, склонившись к большому дощатому столу, сидели две шикарные женщины! Говорили между собой они почему-то шепотом, хотя в доме, кроме них, больше людей не было…

— Ну, Марий, ну я тебя прошу, ну приворожи ко мне хоть кого-нибудь порядочного!

Высокая, крепкая, но без лишнего веса, женщина сложила руки перед грудью в молитвенном жесте. Она была красива той вкусной зрелой красотой женщины, не осознающей своей привлекательности: русые волосы, зеленые глаза на пол-лица, обрамленные густыми ресницами, и умный, рассудительный взгляд, обещающий спокойное тихое счастье.

— Семеновна, ты обалдела? — жгучая брюнетка посмотрела на свою собеседницу с возмущением и осуждением. — Что буровишь-то такое?

Плотная, что называется, в теле, дама поправила на округлых плечах цветастый платок. Эта красоту свою понимала. Знала, что все при ней: и густые черные волосы, и яркие глаза, и роскошные, волнующие взгляд формы.

— Марий, — Елена Семеновна, бухгалтер местной фермы и одна из лучших фермерш района, страстно приложила руки к груди. — Марий, ты не представляешь, как надоело одной! — всхлипнула женщина.

Несмотря на непогоду за окном, внутри старенького домика было тепло и уютно. Подруги собрались за чашкой ароматного травяного чая. Марийка испекла какой-то быстрый пирог с малиновым вареньем. Провода, оборвавшиеся под снегом на прошлой неделе, уже починили, но женщины по им одним ведомым причинам свет решили не включать. Достали свечи… И обычные, и модные — ароматные, самодельные, в расписных стеклянных баночках, и магазинные, в старом бабушкином подсвечнике. Живой огонь, качающийся в такт женскому смеху, создавал неповторимую атмосферу уюта, загадочности и волшебства. Подруги сидели чаевничали да болтали о своем, о женском.

— Ты-то жена мужняя, — прохныкала Семеновна, — тебе не понять. — Она отвернулась с таким трагичным выражением лица, что впору было в театре выступать.

Марийка поджала губы, прищурилась.

Ну да, она жена мужняя уж почти два месяца! Куда ей одиноких понимать-то!

Но о том, как помочь соседке, Мария задумалась.

Ленка, или Лен Семенна, теткой-то была, в общем, хорошей. Числилась бухгалтером, но слава о ней шла как о лучшей птичнице на три села. Выводок на фабрике возьмет — ни одного птенца не потеряет! Даже самого дохлого выходит!

И внешностью заметна. Волосы густые, длинные, в толстую косу заплетенные. Летом она косу эту вкруг головы укладывает, чтоб не мешалась, а зимой просто по спине. Сама изящная, плавная…

И умная, и хваткая, и все спорится у нее… Не сказать, что добрая, но справедливая. Да одна беда — мужика у нее действительно нет. Вдовой была Лен Семенна. Мужа потеряла давным-давно и больше замуж-то не пошла.

Да и как пойти-то? В деревне. Еще в таком-то возрасте.

Деревня вам не город. Тут мужик либо крепкое хозяйство держит — с хозяйкой обязательно, — либо шаляй-валяй и пьет без меры.

— Мариечка, — сложила Лена Семеновна руки в молитвенном жесте, — ну если приворожить нельзя, то ты хоть погадай мне.

— Эх, Ленка, Ленка…

Марийка тяжело с сочувствием вздохнула так, что аж дрогнуло пламя свечей, поджала губы, насупилась…

— Вообще-то, я знахарка, а не гадалка, — отрезала ведьмочка строго, но уже чувствовалось, что бастион дрогнул.

— Марий, — щенячьим взглядом посмотрела на соседку бухгалтерша, — ну ты ж у нас как скажешь, так все и случается… А тут еще и время такое… Святки, Рождество, Новый год… Ну когда еще чудесам случаться, как не сейчас?

— Да чтоб тебя! — проворчала Мария и с тоской посмотрела в окно.

Муж ее, Андрей Никитич, в городе задерживался. Видимо, снега на дорогах столько, что даже на его внедорожнике не проехать.

Не раз и не два супруги спорили о переезде. Особенно в свете последних новостей. Но Марийка твердо стояла на своем. Деревня ей была милей. Со всеми ее предрассудками и неудобствами, сплетнями и на все ради подруг готовыми соседями.

— Ну давай! — Мария, которую уже года три почитали как деревенскую знахарку, тяжело встала, придерживая поясницу. — Все равно скучно!

Она лениво потянула на себя скрипучий ящик старого комода.

Гадать Мария, конечно, не умела. Отвар какой сварить или мазь составить — это да! Это Марийка делала и даже любила. Бабулькины россказни про травы, подкрепленные высшим фармацевтическим образованием, хорошо помогали в такой работе. Слава о Марийке шла далеко за пределы их села.

И, видать, народ, охочий до чудес, захотел самого настоящего волшебства. Не просто погадать Ленка пришла, а рождественского чуда требует!

Марийка вздохнула, скривила губы, но отговаривать подругу больше не стала.

— Ты ж моя благодетельница, — чуть не подпрыгнула от радости Лен Семеновна, схватила Марийку за руку обеими ладонями.

— Семеновна! Ты головой, что ль, ударилась? — Мария испуганно отдернула руку.

— Мария, — шумно выдохнула бухгалтерша, — я твоя навеки!

— Да на кой ты мне сдалась, — фыркнула красивая брюнетка. — У меня муж есть!

— Вот и я! И я мужа хочу! — твердо и уверенно заявила Ленка.

— Так, — Мария достала из комода старую потрепанную колоду.

Картами этими еще ее бабка с ними, детьми, в дурака играла. Да и Мария с мужем иногда в преферанс перекидывалась. На раздевание… Правда, еще ни одну партию не доиграли до конца, но колоду в доме вот держали. По внешнему виду очень для гаданий подходящую…

— Что б тебе разложить? — закусила губу деревенская знахарка, зарабатывая себе в этот момент еще и репутацию гадалки.

В бытность работы в офисе Мария злоупотребляла пасьянсами «солитер» и «косынка», но ей казалось, что они сейчас не подойдут.

Марийка думала, что тут нужно что-то поаутентичнее. Ну и чтоб легко слушателя запутать было можно.

Замысел ее был прост: разные картинки повытаскивать да рассказать этой Матроне Иванне, что будет она счастлива обязательно, только вот когда себя уважать и ценить будет, не зацикливаться на наличии мужика, а жить и радоваться жизни… Вот тогда к ней, цельной, умной, сильной и красивой, и пара достойная найдется.

Смекалистая, не обделенная фантазией Марийка даже откуда-то вспомнила, какие значения картам обычно дают при гаданиях… Шестерка — дорога, девятка — разговоры… Или восьмерка? А! Неважно!

— Вот смотри, — выложила она на стол красивый веер. — Видишь, король, а при нем споры какие-то и разговоры, разговоры, — покачала головой, хмурясь. — Да все денежные… И дорога тяжелая…

— И что это значит? — у Ленки аж глаза загорелись.

Даром что баба с высшим экономическим образованием.

— Мужик издалека будет, — кивнула Марийка. — Богатый. Из деловых. Из тех, у кого все мысли о деньгах.

— Ой, — отстранилась Ленка испуганно. — А на кой он мне такой нужен? Я хочу, чтобы он обо мне думал, а не о деньгах!

Марийка аж замерла, вскинув на соседку удивленный, чуть недовольный взгляд. Ну ладно!

На стол лег еще один веер.

— Вот, даму видишь? И как удар! — красивые, украшенные перстнем с рубином пальцы резво перекладывали карты справа налево. — Вот он тебя увидит, и для него все сразу перестанет существовать! Будешь только ты!

— В смысле? — скривилась Ленка. — Он что, и деньги перестанет зарабатывать?

— Семеновна, — фыркнула Марийка, сгребая карты. — На тебя не угодишь!

— Ой, не! Не! Продолжай, — запищала крепкая баба, удерживая на столе карты. — Я прошу тебя, продолжай!

Марийка вздохнула, строго посмотрела на свою подругу и…

Сверху вееров полетели какие-то совершенно случайные карты в свободном порядке. Тузы, десятки, да все черных мастей. Пики и крести…

— Будет тут заговор большой, и удар, и тайны… — страшно вращая глазами, зашептала Марийка. — Будет он и с тобой, — еще одна карта на стол, — и с деньгами… Но! — подняла торжествующий взгляд. — Есть одно условие…

— Какое еще условие? — выдохнула вконец запуганная Ленка.

— Ты должна перестать мужика искать! — категорично отрезала Марийка. — Вот как только выбросишь эту дурь из головы, так он сам к тебе придет! Увидит тебя и захочет у тебя жить остаться!

— Что, прям сам? — недоверчиво протянула Семеновна.

— Прям сам! — кивнула Марийка уверенно. — Свалится на тебя, не будешь знать, куда девать его. Будет еще добиваться права с тобой шуры-муры крутить, — игриво повела плечами новоявленная гадалка.

— А… — начала уточнять Ленка, но тут в темное зимнее окно ворвался долгожданный свет фар.

— Все! — подпрыгнула Мария как ужаленная. — Сеанс окончен! Муж приехал! — резким движением смела карты в бесформенную кучу.

— Ох, — Ленка подорвалась, краснея и бледнея, схватилась за свой тулупчик, но тут замерла и посмотрела на соседку с завистью. — Вот и я так мужа ждать хочу…

— Будешь, будешь… — подтолкнула ее к выходу Марийка. — Только думай о том, что нужно тебе, а не мужикам. И все будет!

— Поняла! — энергично кивнула она. — Что нужно мне…

И тут дверь распахнулась.

— Опять работаешь? — недовольно пробасил статный, красивый мужчина.

— Да где ж работаю? — Марийка прильнула к холодной щеке мужа. — Где ж работаю? — прижалась к нему, распахивая его дубленку. — Так, с соседкой чайку попили, картишки раскинули…

А Ленка, что-то пискнув на пороге, прошмыгнула во двор мышкою…

— Марийка, — нежно протянул громадный, как медведь, мужчина, сжимая жену в объятиях. — Ну береги ж ты себя, — его большая ладонь ласково легла на ее округлый живот. — И их береги!

* * *

А Ленка, чтобы соседей не стеснять и самой не стесняться, уже во дворе натянула теплый тулупчик, голову платком покрыла да побрела к себе. Шла по колено в снегу вдоль луговой межи и думала: а что же ей, собственно, нужно?

Красавца ей не надо. Главное, чтобы хороший. Нужно, чтобы мужик был заботливый, хозяйственный. Сильно богатого тоже не нужно, от больших денег большие проблемы, но зарабатывать должен уметь. Ей бы вот сарайку утеплить. Она бы тогда сама инкубатор купила.

И ее, конечно, любить должен. И то, что она любит, тоже. Чтобы не было такого, что «опять твои перья повсюду!».

Нет. Надо, чтобы мужик был ладный и между ними было все ладно. Тогда и счастье будет. И…

— А-а-ай!

На дороге прямо перед женщиной неожиданно появилась темная фигура.

Между домами Марийки и Ленки было всего ничего — метров сто. Если идти по полю. По неосвещенному полю. Когда с одной стороны — огороды, а с другой — заливной луг.

И откуда только взялся этот… Этот…

Темная фигура, покачиваясь, неуверенно двинулась вперед…

— Стой, где стоишь, я щас Никитича позову! — приготовилась орать Ленка.

Но фигура странно дернулась, замерла и… ровным бревнышком упала в снег, аккурат Ленке под ноги.

— О! — довольно хмыкнула она, наклоняясь и разглядывая мужика. — Ну надо же! Все как Марийка нагадала! Действительно! Свалился!

Глава 2

В доме Соколовских тем временем начинался самый обычный вечер.

Хотя, если подумать, не такой уж он и обычный. Женаты-то эти двое были всего пару месяцев!

Да, знали друг друга с самого детства. Да, изучили друг друга до мелочей…

И нежно любил Андрейка в Марийке этот милый завиточек у виска, а она его привычку задумчиво потирать шею и даже эту глубокую складку меж бровей, которая появлялась, стоило только нахмуриться, а Андрей не мог устоять перед ее кокетливой дрожью ресниц…

А еще Соколовские умели виртуозно не замечать друг в друге того, что никак не вписывалось в их представления о правильном мире.

Вот, например, если бы кто-нибудь несколько лет назад сказал боевому офицеру Андрею Никитичу, кавалеру нескольких орденов, командиру двух десятков крепких мужиков и начальнику службы безопасности крупной московской корпорации, что женат он будет на ведьме, — майор бы даже кулаками махать не стал! Чего болезных обижать. В трезвом уме и здравой памяти такого и предположить никто не мог. Однако ж… О жене его слава как о знахарке давно по деревням шла… А теперь вот и…

— Ну как тут поживают мои крошечки? — проворковал необычно нежным голосом майор Никитич, опускаясь на колени.

С выражением истинного счастья на лице он уткнулся носом в живот жены, крепко обхватив ее бедра руками.

— Соколовский, я скоро ревновать начну! — уперла руки в бока Марийка.

— Я, вообще-то, тебя тоже имею в виду! — почти возмущенно встряхнул головой Никитич. — Ты как сегодня? — он встал с колен, провел рукой по роскошным волосам своей любимой. — Не тошнит?

— Не-а, — озорно мотнула головой Марийка. — Ты селедку привез?

— Привез, — довольно ухмыльнулся майор.

— Отлично! — чуть не подпрыгнула от удовольствия Марийка. — Мне как раз дед Витя топленого молока передал! — На этих словах Никитича передернуло, и он покрепче сцепил зубы. — Не раздевайся, — обернулась Марийка с кухни. — Слазь в погреб за вишневым вареньем!

Тут уж Андрей не выдержал, нервно погладил себя по желудку, сглотнул слюну…

Ну ладно… Где-то в Финляндии, говорят, есть рецепт соленой селедки в молоке… Но вот есть ли в том рецепте вишневое варенье?

Эх, видимо, там у всех троих разные вкусы, раз у матери такие запросы.

И тут Андрюха оторопело замер: это что ж, и характеры там тоже разные? Что ж они вытворять будут?

Вообще, когда на УЗИ им сказали, что будет тройня, Соколовский минут пять просто молчал. Пялился на черно-белый экран этого странного аппарата и ошалело молчал!

Узистка даже медсестру за нашатырем отправила…

Правда, отмер он не от спирта, а от слов Марийки, что она уйдет сейчас без него! И пусть потом поищет!

Майор Никитич вздрогнул, дернулся и… разревелся…

Совершенно по-детски, по-мальчишески, всхлипывая и размазывая слезы по щекам. Сграбастал не до конца одевшуюся жену в охапку, уткнулся носом в ее шею: «Счастье мое, радость моя, краса моя, Марийка моя!» — шептал он ей, никого не стесняясь.

Мария, до самого вердикта узистки свято верившая, что она просто на свадьбе съела что-то не то, тоже тихо заскулила… Долго, слишком долго она жила с приговором «бесплодие». И тут…

В общем, медсестре кабинета УЗИ снова пришлось бежать в кабинет старшей сестры, только теперь уже за новопасситом.

Как потом объясняла им гинеколог, дело было, скорее всего, в неправильно подобранной гормональной терапии, которой Марию пытались лечить. Ну и, возможно, в наследственности.

— Ничего она не понимает! — хмыкнул Андрюха уже наедине. — Дело в том, что некоторым мужикам и одного ребенка слишком много, а мне вот надо сразу три!

— Соколовский, — осуждающе посмотрела на него жена, — ты хоть не так ярко сияй, что ли! А то мне аж завидно!

— Соколовская! — поднял и закружил жену майор, а фразу свою не продолжил.

Просто от объятий перешел к поцелуям и забыл, что вообще хотел сказать.

Но трястись над женой он с той поры стал втрое больше… Или вчетверо. Он и так-то за нее переживал. Взбалмошная ему досталась супруга. Невероятно любимая, но до жути своенравная! А тут еще и тройня… Мальчишки!

— Ты что на завтрак хочешь?! У тебя сегодня есть какие-то врачи?! Анализы отвезти надо?! Что купить особенного?! Помощницу по хозяйству прислать?

Обычно эти разговоры заканчивались фразой: «Андрей, если ты сейчас же не уедешь на работу…»

Но на следующее утро эти вопросы опять начинались!

И Марийка, совершенно не привыкшая к тому, что о ней кто-то заботится, все же выдохнула и приняла эти его переживания как данность. Даже согласилась пойти на права учиться. Правда, Андрей намекнул, что сдавать она будет сначала ему… Но Мария не расстроилась. Уж кому-кому, а мужу она точно угодить сможет! В этом деревенская ведьмочка не сомневалась!

Да, ходить к ней стали все чаще как к ведьме! С такими запросами, что у Марии голова шла кругом! Она уж и слух пустила, что сила ее на беременность пошла. Нет больше знахарки. Но свои все равно нет-нет да забегут.

Вот как Ленка сегодня…

Кстати… Ленка… Ленка?

Она, что ли, на крыльце? Только ж ушла!

— Мария! — раздались встревоженный крик и стук в дверь.

В дом вбежала Марийкина давешняя гостья. Только теперь вела себя она не как степенная, чуть усталая дама, а как тетка, бегущая с пожара! Ну, кое-что у нее явно пригорело.

— Мария! Маша! — запыхавшаяся Ленка ворвалась в сени и, не входя, сбивчиво затараторила: — Свалился! Все как ты нагадала! Я вот только думать начала, и свалился! — Тут она заметила Андрея, вылезающего из подвала: — О! Андрей Никитич! Поможете донести?

Глава 3

— Ленк, ты обалдела, что ли?

Марийка склонилась над мужиком, лежавшим в пятидесяти метрах от ее забора.

— Он живой вообще? — спросила она уже мужа, стоявшего над телом на коленях.

Тот как раз искал пульс на шее найденного Ленкой мужика и недовольно морщился. У него были совсем другие планы на этот вечер. И не надо было обладать магическими способностями, чтобы понять — находка эта не к добру.

— Живой, — утвердительно хмыкнул Никитич. — Вообще, странно. Травм не вижу, алкоголем не пахнет.

— А мы что, его тут оставим? — Ленка бегала вокруг.

То ли стараясь скрыть беспокойство, то ли пытаясь рассмотреть своего суженого.

— Он же воспаление легких подхватит… — причитала она. — Обморожение получит… Он…

— Да не оставим, — раздраженно шикнул на нее Никитич. — Не егози! Надо скорую вызвать…

— А до скорой что, тут лежать будет? — опять запричитала женщина.

— Лен Семенна! — гаркнул майор, и деревенская птичница резко вжала голову в плечи, словно одна из ее перепуганных куриц.

— Так, — Никитич встал, протянул жене фонарь, — Марий, а санки у нас имеются?

Жил он в доме жены недавно. Под собственный дом они только вот осенью фундамент залили, а пока в старой бабкиной избе обитали. Всего хозяйства, собиравшегося старушкой Синициной десятилетиями, Андрей не знал.

— У меня есть санки, — тихо пискнула Ленка. — Детские.

— Пойдут и детские, — кивнул майор.

Они сейчас стояли аккурат посередине между дворами. Если Семеновна знает, где ее санки, так и быстрее будет.

— Я сейчас, — Ленка резво подпрыгнула. — Одна нога здесь, другая тоже здесь!

Никитич только вздохнул, глядя ей вслед.

— Ну что ты ей там нагадала? — скептически спросил майор жену, едва они остались одни.

— Ой, Андрей! — всплеснула руками та. — Ну что я ей могла нагадать?! Я ж разве гадалка?! — Мария стыдливо отвела глаза в сторону, что, в общем-то, было абсолютно бессмысленно в условиях деревенской зимней ночи. — Карты наши старые по столу разбросала да мозг ей помыла чутка! — На этом месте Никитич недовольно крякнул, но промолчал. — Сказала, что не за мужиками надо бегать, а думать о том, что сама любишь, что самой нравится. Ни под кого не подстраиваться. Тогда мужик на тебя сам и свалится!

— М-да, — майор задумчиво почесал затылок, глядя на тело в снегу. — Видимо, сработало.

* * *

Если бы кто-нибудь решил этим зимним вечером совершить приятную прогулку на ветру с порывами двенадцать-пятнадцать метров в секунду, сопровождавшемся обильным снегопадом, мог бы заметить странную процессию: крепкий высокий мужик, согнувшись почти пополам, правда, скорее из-за бурана, чем от тяжести, тянул за собой детские санки, на которых лежало довольно объемное нечто.

Это нечто норовило упасть, но рядом бежали две женщины. Одна из них держала, кажется, ноги на манер ручек тележки и ругалась, перекрикивая метель.

Вторая несла только фонарь и изредка поправляла спадающий тулуп, которым было накрыто, видимо, тело.

К счастью, это самое тело и женщин никто не увидел. Дураков гулять в такую погоду в деревне не было. Да и участников этой процессии радовало только одно: идти было меньше пятидесяти метров.

— Скорую вызывайте! — выдохнул Никитич, затаскивая находку во двор к Семеновне.

Негласно приняли решение тащить мужика туда. Правда, никто из троих не смог бы объяснить почему. Всем казалось, что это что-то само собой разумеющееся.

— Куда класть? — кряхтя, спросил Андрей.

Поклажа оказалась неожиданно тяжелой. Хорошо, что майор Соколовский был обучен технике переноски раненых на поле боя… Он закинул обездвиженное тело грудью к себе на плечо и сейчас пытался не ударить головой несчастного о косяк. По спине майора стекал ручеек пота, поясница красноречиво напоминала, что Никитич в спортзале уже почти две недели не был, а ледяной морозный воздух обжигал легкие и очень мешал дышать.

Мужик был ростом, наверное, чуть ниже майора, но почти такой же в плечах.

— Тяжелоатлет, блин! — ругался Андрей вслух.

Про себя-то думал в других выражениях, но все же он был офицер, а рядом шли две женщины…

— На кухню? — он ждал указаний от хозяйки дома.

— Почему на кухню? — удивленно спросила Семеновна. — На кровать! — выпалила она и почему-то покраснела.

— На кровать так на кровать, — просипел майор.

Марийка закатила глаза, Андрею на тот момент вообще уже было все равно…

Он ловким движением, отработанным за годы службы в армии, закинул мужика на койку.

Их находка довольно заплямкала, всхрапнула и широко раскинула руки, демонстрируя своим спасителям дорогой (очень дорогой) костюм и выглянувшие из-под рукава коллекционные часы.

Глава 4

Дозвонились до службы спасения они не сразу. Лен Семеновна, шумно сопя, всячески показывала, что она против этой затеи в принципе! Чего тут звонить, если и так все ясно? Обещали, что мужик свалится, вот он и свалился. Бери, Ленка, и пользуйся по назначению и собственному усмотрению… Но если уж майору хочется… Если уж его чувство долга, так сказать, обязывает…

— Андрей, ну он же просто спит! — возмущенно вскинула руки лучшая верхнедольская птичница.

— Лен, а ты не подумала, отчего он так спит, что мы его тащили, с санок роняя, а он фиг проснулся? — попыталась воззвать к ее голосу разума Марийка.

— Алкоголем от него, напомню, не пахнет, — нахмурил брови Андрей, снова набирая какой-то номер. — Может, он того, — скривился Соколовский, — в коме! Или в летаргическом сне!

— Чего? — возмущенно запищала Ленка, готовясь держать оборону вокруг пока еще неизвестного, но совершенно точно ее мужика.

— И вообще, Лен, — заговорила шепотом Марийка, подойдя к подруге поближе, — ты сама подумай, нашла в лесу мужика! Явно не нашего! А что у него на уме? А он проснется, что сделает? А?

— Так ты ж сама нагада… — растерянно начала птичница.

— Ленка! — гаркнула на нее Марийка, но ей тут же стало стыдно. — А если это не он? Ну, — попробовала исправить ситуацию, — в смысле не твой суженый! Что ты там выдумала себе? Вот за три минуты все о себе поняла, и небеса мужика тебе выдали…

— Ну-у… — нахмурилась Лен Семеновна. — Вообще-то, да! — ответила уверенно, почти с гордостью.

Марийка устало прикрыла глаза.

Ясно. Вцепилась мертвой хваткой. Бедный мужик.

А Никитич между тем продолжал кому-то названивать…

— Ну ты мне хоть примерно скажи, — требовательно спрашивал кого-то по телефону Андрей, — что у него? Пульс проверить? Зрачок посмотреть? Я вообще фигею