— Что там? — спрашивает Агата, напуская на себя надменность.
— Там кухня, Веселая Мистресс, — покорно говорит мальчик.
— Разве весель… Разве не всем можно ходить на кухню? — удивляется Агата.
— Веселые Майстеры и Мистресс едят очень мало, говорит мальчик. — Мы охраняем кухню не от них, — и шумно сглатывает.
Агате становится не по себе.
— Почему они едят мало? — спрашивает она, отводя глаза.
— Боятся, что их потянет в сон, Веселая Мистресс, — услужливо говорит мальчик, — а во сне они кричат.
Одним рывком Агата выдергивает себя из кровати и начинает собираться, и когда на прощанье окидывает взглядом свою маленькую комнату, все вокруг — и даже собственная подушка — кажется ей совершенно незнакомым. «Вот и хорошо, — думает Агата. — Вот и хорошо».
Страх мой подобен утопшей луне:
Вот он неверно мерцает на дне,
Вот он зовет меня стать глубиной,
Рыбам на радость стать черной волной,
Вместо того, чтоб сиять с вышины,
Стать лишь водой для утопшей луны;
Нет уж, мой страх: я гляжу в вышину;
Воду твою, Венисвайт, прокляну:
Нынче я — солнце, и больше во мне
Нечего делать утопшей луне.