Оглавление

Пролог. Разминка

Тим

— Оле-оле-оле-оле! Вперёд, «звезда»!

— Гол! Гол! Гол! Давай вперёд, «звезда»!

— «Се-вер-на-я звез-да»! «Се-вер-на-я звез-да»!

Трибуны гудели, как заведённые, наполняя пространство гулом грубых мужских голосов, шумом трещёток, дудок, надувных стучалок и оглушительным грохотом барабанов.

Огромный видеокуб надо льдом показывал цифры 2:3.

Счёт был не в пользу «Северной звезды», а до конца игры оставалось чуть больше половины третьего периода. И болельщики подгоняли свою команду, требуя забить хотя бы один единственный гол и сравнять шансы на победу в этом матче. А заодно сохранить надежду на выход в плей-офф[1].

«Звезда» на протяжении всего чемпионата играла нестабильно, и прямо в эту минуту решалась дальнейшая судьба команды. Игроки и тренеры балансировали на грани большой хоккейной пропасти, ведь очередное поражение означало конец всему.

Конец игре. Конец сезону. И конец контрактам.

Если команда провалит регулярку[2] и не войдёт в плей-офф, ей грозит не менее десятка увольнений.

Судья в полосатом джерси свистком зафиксировал остановку в матче и указал на правый круг вбрасываний у ворот «Северной звезды».

— ТТ! — окликнул тренер одного из своих игроков.

И пока составы неспешно менялись, растягивая время, чтобы хоть немного отдышаться, мужчина в сером пиджаке молниеносно нарисовал на планшетке маркером схему движения шайбы.

— Давай! — хлопнул он по плечу своего бойца, словно благословляя его на смену, а потом с тревогой добавил: — И без фокусов, Тим!

Игрок с фамилией Туполев на спине чёрно-белого свитера бросил на него сердитый взгляд и, ничего не ответив, поехал на точку, где ждали только его. По дороге заметил, что на коньке развязался шнурок и поспешил исправить этот непорядок, снова задерживая возобновление игры и вызывая раздражение противников и арбитра.

Наконец, Тим занял место в центре круга напротив нападающего соперников, наклонился вперёд, сгибая колени, и перехватил клюшку поудобнее. Это вбрасывыние должно остаться за ним. Шайбу нужно переправить партнёрам назад, чтобы они смогли её как следует обработать, выйти из своей зоны и начать атаку. А он уже сориентируется по ходу дела и тоже к ним присоединится.

Думая только о шайбе, Тим опустил клюшку ниже и тут же получил по крюку от соперника напротив.

Судья ещё держал шайбу в руке, и Туполев, не стерпев такого нахальства, отмахнулся и стукнул по клюшке чужого нападающего снизу вверх.

— ТТ! — предупредительно повысил голос арбитр.

— Он первый начал! — по-детски огрызнулся Тим, пытаясь удержать в зубах капу[3] и одновременно вскидывая взгляд на визави. А тот ехидно улыбнулся и, будто дразня его, снова легонько задел Тима крюком теперь уже по ноге.

Это было совсем не больно, но так неприятно и оскорбительно, что ТТ мгновенно выпрямился, выронив клюшку, и ткнул обидчика в грудь.

— Туполев! — попытался вклиниться судья, и на помощь ему тут же подоспели линейный арбитр и игроки «Северной звезды».

— Тим-Тим-Тима!!! — зашипел кто-то сбоку прямо в ухо, хватая его за плечи и сковывая по рукам. — Спокойно, ТТ! Они тебя провоцируют!

— Вставай на вбрасывание, Крылов! — скомандовал судья. — ТТ, тебе последнее китайское предупреждение! — и погрозил Тиму пальцем.

Туполев выкрутился из мощных объятий одноклубника Крылова, едва не потеряв при этом шлем, и подобрал клюшку. Успел тайком от арбитра жестом показать своему недавнему сопернику, который остался на точке, что он за ним следит в оба глаза, и занял место с правого края.

Но не успел судья возобновить игру, как от провокатора последовала очередная подлость, и Крылов получил грязный болезненный удар черенком клюшки по запястьям чуть выше перчаток.

Этого Тим простить обнаглевшему игроку из противоположной команды уже не смог.

Не дожидаясь реакции арбитра, он сбросил краги и избавился от шлема, схватил за шиворот зазевавшегося парня и натянул ему свитер на голову[4]. Тот попытался сопротивляться, но Тим почти парализовал его и, наказывая по справедливости, успел ударить в голову два раза.

А потом на матовый белый лёд закапали красные капли крови.

***

— Завтра на тренировке чтоб как штык!

После игры тренер был недовольный и злой. «Северная звезда» сумела выровнять счёт, но до победы им не хватило ни оставшегося основного времени, ни овертайма[5]. Повезло на буллитах[6].

А ещё не хватило на площадке присутствия Туполева, которого удалили до конца матча и бонусом для очередного соперника дисквалифицировали на следующую игру.

В раздевалке Тиму знатно досталось от наставника. Он — один из лидеров команды, и остаться без него так глупо в самый ответственный период регулярки — это большая проблема.

— Понял меня, Тимофей?! — чуть мягче добавил тренер.

Тим угрюмо кивнул и взъерошил короткие тёмно-русые волосы.

— Иди, — смилостивился тот, — отдыхай и…

— …без фокусов, — снова кивнул ТТ. Все его фразочки и напутствия он уже выучил наизусть, поэтому понимал наставника с полуслова.

— Не забывай, что мы с тобой — первые кандидаты на увольнение!

— Да не волнуйтесь вы, Андрей Борисыч, — Тим закатил под веки карие, почти чёрные, глаза, — я домой. И Женька меня подбросит.

— До двери его доведи, Крылов, — дал Андрей Борисович последнее указание, — чтобы он не свернул куда-нибудь на дискотеку. Завтра у нас мастер-класс с юниорами, он мне нужен бодрый и свежий!

Крылов молча кивнул и, лишь когда они оказались за пределами раздевалки, беззлобно проворчал:

— Нашёл тоже няньку…

Тим смешно фыркнул и невесело улыбнулся.

Они познакомились с Женькой в начале сезона, когда Туполев пришёл в «Северную звезду», и сразу подружились, хотя для этого вроде бы не было никаких предпосылок.

ТТ только-только исполнилось двадцать, и он себя вёл как бессмертный горец. Импульсивный и вспыльчивый, Тим в каждой игре умудрялся создавать десятки горячих ситуаций, спорил, дерзил, размахивал кулаками и лез на рожон.

Крылов был старше на целых пять лет, спокойнее и рассудительнее. Конфликты на льду он предпочитал решать дипломатичными разговорами и, кажется, совершенно не умел драться.

С самого начала регулярки в команде пытались Туполева перевоспитать, без конца одёргивая и напоминая, что его поведение никак не вписывается в джентльменский стиль их игры. Не умничал и не поучал его только Женька. Наверно, поэтому Тим к нему и прибился, а тот и не возражал.

Крылов, конечно, не всегда одобрял и поддерживал его предложения оторваться где-нибудь после игры, но каждый раз приходил на выручку и вытаскивал друга из передряг, а по утрам прикрывал перед начальством и на тренировках. В команде его уважали и доверяли ему, искренне считая, что он влияет на Тима исключительно положительно.

— Домой? — с надеждой уточнил Женька, когда они двигались по коридору на выход из ледового дворца.

— Домой, — кивнул ему Тим. Сегодня у него не было ни сил, ни настроения, чтобы отправиться куда-то ещё.

— Отстрелялся? — подколол его друг.

И тот снова фыркнул.

Его прозвали ТТ в честь грозного пистолета ещё в то время, когда он был юниором. И этому способствовали не только его говорящие инициалы — Тимофей Туполев, но и амплуа нападающего. Тим прицельно бросал по воротам и не смотря на довольно юный возраст уже был одним из лучших игроков в Профессиональной хоккейной лиге[7], дыша в затылок первым снайперам и бомбардирам в соответствующих рейтингах.

А ещё он летал по льду со скоростью сверхзвукового самолёта, и болельщики на трибунах дали ему второе прозвище Ту-22.

22 — игровой номер Тима.

Крылов распахнул большую железную дверь, впуская с улицы в помещение морозный февральский воздух. Дышать сразу стало легче, и, оказавшись за пределами стадиона, Тим сделал глубокий вдох и задрал голову к небу. Там в вышине мерцали звёздочки, и полная бледно-жёлтая луна заливала всё пространство вокруг холодным белым светом.

Выдыхая воздух, Тим проследил за тем, как изо рта лёгким облачком вырвался пар, и неторопливо зашагал вслед за Женькой. Под ногами скрипел утоптанный на тропинке снег, а вдалеке за забором столпилась кучка народа. Заметив ребят, она оживилась и зашумела, подзывая их и требуя обратить на себя внимание.

Тим тревожно поёжился и на секунду замер. Фанаты.

А вот Крылов бесстрашно направился к забору и уже через полминуты оставлял размашистую роспись на чём придётся — на флажках, рукавах, стучалках и клюшках.

— Крыл, какие прогнозы на игры с «Беркутом»? — Тим приблизился и услышал вопрос из-за забора.

Женька поморщился и качнул головой, пожимая плечами и отказываясь заглядывать в будущее. «Беркут» — крепкий середняк. Эта команда уже застолбила за собой место в плей-офф, но от строчки, которую она займёт в таблице регулярного чемпионата, зависело, кто станет её соперником по одной восьмой финала.

— Тим, распишись, — кто-то протянул ему маркер, и Туполев последовал примеру друга. — Жаль, что не сыграешь в первой игре с «Беркутом»…

Спина его напряглась. Парень стиснул зубы.

«Северная звезда» много лет оставалась за бортом плей-офф, но в этом сезоне у неё появился шанс побороться за главный трофей лиги. И болельщики как никто другой ждали и очень верили в её успех. С таким хоккеистом, как ТТ, который с первого же появления в составе стал любимчиком местной публики, команда просто не могла выступить неудачно в этом чемпионате.

Но сегодня он их всех подвёл. Болельщиков, тренера, клуб… Да вообще весь город!

Спортивная злость где-то внутри него неожиданно подняла голову, и Тим, возвращая маркер болельщику, уверенно пообещал:

— Ребята их сделают! А потом я вернусь, и мы им покажем, — бросил взгляд на высокую стену стадиона у себя за спиной, — кто в доме хозяин!

 Плей-офф — система игр с выбыванием проигравших. Заключительная часть чемпионата.

 Регулярка (разг.) — регулярный чемпионат. Этап, предшествующий плей-офф.

 Капа — элемент защитной экипировки хоккеиста.

 Натянуть свитер на голову соперника — особая тактика ведения драки в хоккее. Это лишает соперника видимости и координации и считается залогом успеха в поединке.

 Овертайм — дополнительное время. Назначается в том случае, если в основное время не определён победитель.

 Буллит (от англ. «bullet» — «пуля») — штрафной бросок. Если основное время и овертайм не выявили победителя, назначается серия штрафных бросков.

 Профессиональная хоккейная лига (далее так же ПХЛ, Профессионалка) — несуществующая лига, придумана автором. По уровню это аналог лучшей хоккейной лиги России КХЛ (Континентальная хоккейная лига).

Ксения

Тишину в квартире разрушила трель дверного звонка. Искусственной электронной мелодией прокатилась по углам, проникая в самые незаметные щели и заодно заставляя девчонку вздрогнуть и поднять от учебника голову. А потом в дверь заколотили, и где-то на лестничной площадке раздались протяжные звуки пластмассовых дудок.

— Ксю! Откроешь, а то я в ванной без штанов?! — раздался откуда-то из квартиры голос старшего брата.

И Ксю закатила глаза. Отложив на подушку учебник современного русского языка, она спустила ноги на пол и нащупала мягкие розовые тапки с заячьими мордашками и ушами. Поправив очки на носу, завела за ухо короткую прядь светло-русых волос и неохотно потащилась в прихожую.

Щёлкнув выключателем, она приблизилась к двери и не глядя в глазок, повернула ключ в замке. За распахнувшейся створкой шумела яркая компания ребят из пяти или шести человек, от которой тут же повеяло февральским холодным воздухом.

Девушка молча уставилась на них, и толпа неожиданно тоже смолкла.

— Ксюхец?! Здоро́во! — спустя недолгую паузу обрадованным басом завопил один из парней, одетый в странный синий чехол поверх куртки с изображением носатой птицы на груди и такую же синюю шапку-ушанку. Уши этой шапки смешно торчали в разные стороны, и, кажется, она совершенно не справлялась со своей функцией, потому что уши самого парня от мороза сделались красно-фиолетовыми.

Гость без приглашения ввалился в квартиру и сгрёб девчонку в охапку, приподнимая её над полом, словно тряпичную куклу:

— Как я рад тебя видеть, мелкая!

— Угу, — буркнула Ксю, выворачиваясь из медвежьих объятий и совершенно не разделяя его светлых чувств.

— Пацаны, заходим! — скомандовал он тут же своим спутникам, и ещё через секунду тихая прихожая наполнилась шуршанием курток, стуком подошв по линолеуму, звяканьем стекла, доносившимся из принесённых пакетов, и грохотом упавшей рогатой вешалки, которую умудрилась свалить неповоротливая компания. — А где Сашка?!

На ходу всовывая ноги в штаны, из ванной выскочил Сашка, и парни бросились обниматься.

Иронично улыбаясь уголком рта и приподняв правую бровь, Ксю скрестила руки на груди и отступила к стене, чтобы эти богатыри в порыве радости её случайно не раздавили. Сейчас она чувствовала себя маленькой незаметной букашкой, готовой с хрустом отдать жизнь богу от их любого неосторожного движения.

— Раздеваемся и проходим-проходим! — словно регулировщик, размахивал руками её старший брат, направляя друзей в сторону кухни и счастливо сверкая такими же светло-карими глазами, как у неё. В русых волосах его, как перламутровые жемчужинки, ещё блестели капельки воды, срываясь вниз и скользя по голой спине и плечам. Одеться он так и не успел. — Ксю, сообразишь нам чего-нибудь на стол?

Сестра презрительно фыркнула, снова поправила очки и демонстративно отвернулась. Завтра у неё в универе последний экзамен, к которому она ещё не совсем готова. И ей некогда им тут прислуживать.

Сашка переглянулся с предводителем гостей, и тот, состроив серьёзную мину и совершенно не смущаясь оттого, что Ксения всё слышит, потянул подбородок вверх:

— Взрослая такая и важная стала — офигеть!

— Ладно, пошли! У Ксюхи сессия. Не будем отвлекать, пусть готовится!

Ксения прикрыла дверь в свою комнату, вернулась к учебнику и попыталась вновь настроиться на нужную волну. Из четырёх экзаменов за свою первую в жизни сессию три она уже сдала на «отлично», так что и за последний тоже планировала получить самую высокую оценку.

Но появление гостей сбило её с толку, а шум на кухне с каждой минутой становился всё громче и громче. Сашкины друзья детства заявились к нему из другого города. Кажется, эти странные отчаянные люди побросали работу, питомцев, а некоторые даже семьи, и приехали сюда только для того, чтобы сходить на хоккей.

Брат тоже иногда посещает домашние игры местной команды, а вот она ещё никогда не была на хоккее.

Саша как-то звал её с собой, но Ксю всё не находила на это времени. Она с головой погружена в учёбу и каждый день проводит в компании книжек, рефератов и курсовых. В первом семестре их было столько, что она даже пропустила своё собственное посвящение в первокурсники. А эти полгода и вся околостуденческая жизнь с её весельем и праздничными мероприятиями пронеслись как один миг и как-то совершенно мимо.

Вообще для неё это были сложные полгода, наполненные стрессом и переживаниями. Она только-только поступила на факультет филологии, переехала в новый город, поселилась в общаге и долго привыкала к новому месту обитания.

Саша был старше на десять лет, и уехал из дома, когда младшей сестре едва исполнилось восемь. Он уже давно окончил университет, отслужил в армии, нашёл хорошую работу в строительной компании и жил один в своей новой двухкомнатной квартире, которую успел приобрести в ипотеку.

Когда Ксения поступила на филфак, родители уговаривали сына поселить сестру у себя, и он даже вроде бы был не против. Но не по годам самостоятельная Ксения встала в позу. Версия для родителей звучала так, что она не собирается садиться брату на шею и не хочет его стеснять. На самом деле ей хотелось, чтобы он её поменьше контролировал.

А потом перед самым Новым годом в общаге из-за неисправной гирлянды произошло короткое замыкание и выгорел весь верхний этаж. Комнату Ксю на третьем этаже пожарные залили водой, и жить в ней стало, мягко говоря, проблематично.

Руководство университета после такого чрезвычайного происшествия не нашло иного решения, как часть иногородних студентов временно разместить в одном из спортзалов. Тогда Сашка лично и без разговоров упаковал и без того небогатый гардероб сестры прямо в мусорные пакеты, которые оказались под рукой, и перевёз к себе. Так она здесь и оказалась.

Дверь неожиданно скрипнула и приоткрылась, а потом в проём сунулся чей-то нос.

Ксения вновь заправила за ухо светлую прядь и прищурилась, глядя сквозь очки на того, кто решил заявиться к ней без приглашения.

— Ксю! Харэ зубрить! — широко улыбнулась физиономия парня в шапке-ушанке, которую он почему-то не стал снимать даже в тёплом помещении. — Пошли, посидишь с нами!

— Лёха! Отстань от моей сестры! — послышался из глубины квартиры строгий Сашкин окрик.

— Да отвали ты! — беззлобно и негромко цыкнул тот, чтобы друг не услышал, и снова добродушно улыбнулся Ксении. — Я не сильно мешаю?..

— Да нет, — вздохнула девушка, снимая очки и устало потирая переносицу. Кажется, доучить ей сегодня не судьба. — Как добрались?

— Живы-здоровы! — отрапортовал Лёха, прикрыв дверь, и устроился на компьютерном стуле, начиная на нём крутиться. Стул жалобно заскрипел, обещая развалиться, если гость с него не слезет. — Пошли с нами на хоккей? А то у нас билет появился лишний! Жалко, если пропадёт! Мы брали на Боню, но у него на работе поменяться не получилось, и он с нами не приехал…

Фантазия Ксении живо нарисовала ей загадочного Боню кругленьким толстячком в клоунской шапке с бубенцами и с круглым розовым носом. Она прикусила губу, чтоб не хихикнуть, но удержаться от улыбки не смогла.

— Я не могу, утром у меня экзамен по современному русскому, мне надо готовиться…

— Вот ты скучная, малявка! — Лёха взял с письменного стола первую попавшуюся книгу и прочёл название: — «Психология общения». На психолога учишься, что ли?

— На филолога, — отрицательно качнула она головой.

— А, почти одно и то же, — хлопнул книжкой об стол её незваный гость. — Терпеть не могу психологов!

— Угу, — снова иронично угукнула Ксения, подпирая ладошкой щёку.

Вообще-то, она действительно устала от бесконечной зубрёжки. И вот если б он позвал её на игру в какой-нибудь другой день, она бы, может быть, даже согласилась без колебаний.

— Пошлиии, Ксюндель! — хлопнул в ладоши Лёха. — Много интересного услышишь там на своём современном русском! Будет, чем перед преподом блеснуть, а?!

— Боюсь представить, что я там услышу, — иронично хмыкнула Ксения, морщась при упоминании одного из своих детских прозвищ. Так звал её брат когда-то давным-давно, а заодно и все его друзья. Только вот Сашка больше этим не грешит, а Лёха всё ещё помнит и применяет это и другие обращения — иногда совсем не к месту.

— Наш «Беркут» в этом сезоне уже вошёл в плей-офф, сейчас выбирает себе строчку, с которой будет стартовать, и соперника, — затараторил парень. — Чем выше строчка, тем слабее соперник попадётся на первом этапе. И тем выше шансы на прохождение в четвертьфинал. Ваша местная «звезда» — это зверь непредсказуемый, так что нашим нужна поддержка своих. Вот мы и приехали! Чем нас будет больше, тем лучше!

Ксения потрясла головой и посмотрела ему в лицо ничего непонимающим взглядом:

— Лёх, а можно то же самое, только по-русски?

Лёха расхохотался и вырвал у неё из рук учебник:

— Бесполезная это книжка, Ксю! Собирайся и пошли на хоккей! Русский надо не зубрить, а изучать в моменте живого общения!

Ксения почему-то даже не обиделась и не стала отбирать учебник обратно. А потом повела головой и вздохнула, мягко постучав по губам указательным пальцем:

— Ну, может быть, в этом что-то и есть!

— Вылезай из своей пижамы! — Лёха критично обсмотрел с ног до головы её нежно-розовый спортивный костюм с длинными ушами на капюшоне. — И погнали!

— Это не пижама, — насупилась девчонка.

Лёха вскочил со стула и, крутанув его в последний раз, метнулся к двери:

— Давай бегом, мелкая! Мозги заодно проветришь! Шевелись быстрее! Мы уже на взлёте! И очки свои не забудь, а то ты точно шайбу не увидишь!

***

Огромную ледовую арену, сверкающую ослепительными огнями, Ксения увидела издалека. Она поражала своими размерами, завораживала причудливыми пересечениями световых лучей и почему-то походила на летающую тарелку. Со всех сторон к ней стекались потоки людей, и парни тоже заторопились, чтобы попасть внутрь.

— Держись рядом, — всю дорогу давал наставления Сашка, — а то потеряешься, не найдём тебя потом!

— Ну, я же не иголка в стоге сена! — смеялась Ксения, даже не предполагая, насколько он может быть прав.

Игры «Северной звезды» собирали даже не сотни, а тысячи людей, и потеряться среди них действительно ничего не стоило.

— А мы её сейчас оденем по-нашему, чтоб её издалека было видно! Держи, Ксюха! — быстро решил проблему Лёха, доставая откуда-то из рюкзака такой же синий чехол с изображением птицы, как и у него самого. Это был свитер или футболка с длинными рукавами, и в него могло поместиться, наверно, целых две Ксении. А если потесниться, то и все три!

— Нет! — почему-то жёстко ответил Сашка и не позволил другу провести обряд посвящения Ксюхи в болельщики «Беркута», остановив его жестом.

— Да! — неожиданно для себя отреагировала Ксения и втиснулась между парнями, тем самым выразив дерзкий протест против запрета старшего брата.

Оба парня были намного выше неё, и ей пришлось задрать голову, чтоб увидеть, как Сашка сверлит убийственным взглядом старого друга.

— Вот! Наш человек! — как ни в чём ни бывало Лёха помог девчонке натянуть чехол, в котором она тут же утонула несмотря на то, что была в объёмной куртке. — Сань, да ты не очкуй! Она же с нами! Что с ней может случиться?! Да, Ксюндель? Опа! — и, стянув с неё обычную белую шапочку с помпоном, надвинул ей на голову свою залихватскую ушанку. Потом подвернул рукава, чтоб не болтались, и сунул в руки трещотку. — Держи, болела! Тренируйся!

Ксения покрутила трещоткой, которая тут же издала громкий звук, и довольно улыбнулась.

— Молодец, мелкая! Быстро учишься! На билет тебе! Пошли, братва! — и, махнув рукой, повёл за собой к дверям стадиона немногочисленную компанию болельщиков «Беркута».

— Держись рядом! — только и повторил Сашка, толкая её впереди себя и стараясь не выпускать из вида.

Для Ксении всё здесь было в новинку, и она с интересом глазела по сторонам, разглядывая пространство от пола до потолка и маленькие торговые точки с едой, болельщицкой атрибутикой и хоккейными сувенирами.

В огромном фойе играла зажигательная музыка и танцевали длинноногие девочки в коротких чёрно-белых платьицах с блестящими помпонами в руках. Они подпрыгивали, словно мячики, растягивались в вертикальных шпагатах и выгибались так, что позавидовал бы любой питон. Ксю на секунду остановилась и замерла, заворожённая этим необычным зрелищем.

А потом рядом с ней нежданно-негаданно пристроилось что-то белое и лохматое. Сначала она испугалась, но, увидев возле себя большущего белого тигра на задних лапах, звонко расхохоталась и пожала дружелюбно протянутую лапу в мягкой мохнатой перчатке.

Белый тигр — талисман «Северной звезды», но Ксю об этом ещё не знала. Для неё это был просто плюшевый зверь, который ей показался милым и удивительно симпатичным.

Зверь оказался настоящим джентльменом, пригласил её на танец, покружил на месте и раскланялся. Ксю поспешила отсалютовать ему синей ушанкой, присесть в реверансе и, улыбаясь до ушей, помахала на прощанье. Вновь с восхищением огляделась и полной грудью вдохнула воздух большого спортивного праздника. Здесь пахло драйвом, адреналином и чем-то таким пробуждающим, от чего встрепенулось и в бодром и радостном ритме застучало её сердце.

А ещё тут пахло хот-догами. И живот вдруг предательски заурчал.

— Саааш… Сашка, я голодная! Есть хочу! — Ксю протянула руку назад, чтобы схватить брата и подёргать его за рукав, как в детстве, но почему-то не смогла его нащупать.

Она повернула голову влево, потом вправо. Покрутилась на месте и вдруг поняла, что осталась одна.

— Блин! — стукнула себя ладошкой в лоб от досады и, задирая свой синий чехол, полезла в карман куртки за телефоном. Вот только телефона у неё с собой не оказалось, и она вспомнила, что, обуваясь, положила его на полочку в прихожей. И, конечно, забыла взять гаджет в руки, когда они всей компанией дружно вываливались из дома. Девчонка вздохнула и снова произнесла: — Блин!

Зато в кармане рядом с очками неожиданно нашлась зелёная купюра.

— О!

Хватит на перекус. И на лимонад. И даже на такси до дома.

А ещё у неё с собой билет. Так что уж сама разберётся как-нибудь, как пройти на трибуны!

Часть 1. Первый период

Кнопка — ТТ

0:0

Тим долго слонялся по раздевалке как неприкаянное привидение. Ребята настраивались на игру с «Беркутом», шутили, смеялись, тихонько гудели, выслушивая последние наставления Андрея Борисовича. Проигрывать было нельзя, и Туполев очень переживал, что не сможет помочь команде в сегодняшнем матче.

— Ту, иди уже на трибуны, — бросил ему тренер, — ходишь тут со своей кислой миной, рабочий настрой мужикам сбиваешь!

Тим убрал руки в карманы чёрных спортивных брюк и стиснул пальцы в кулаки. Челюсти крепко сжались, и он обиженно посмотрел на главного.

— Давай-давай, — поторопил его тот. — Ты уже всё сделал, что надо и не надо!

— По-вашему, нужно было им это простить?! — выдавил Тим сквозь зубы.

Мужчина вздохнул и легонько приобнял его за плечи. Хотел что-то сказать, но потом передумал и в знак поддержки лишь похлопал своего бойца между лопаток.

— Иди, ТТ… Отдохни, пивасик выпей. Отдыхать тоже полезно. Заодно наберёшься сил перед завтрашней игрой. А сегодня мы как-нибудь без тебя…

Тим сдержанно кивнул и молча побрёл к выходу из раздевалки.

— И давай на трибунах там…

— …без фокусов, — Тим вынул правую руку из кармана и сложил пальцы колечком. — Окей!

Внутри всё клокотало от злости, обиды и несправедливости, и эту разрушающую энергию нужно было срочно куда-то выплеснуть. Сегодня на утренней тренировке он долго нарезал круги по льду. Потом колотил в спортзале боксёрскую грушу. Но пар из него окончательно так и не вышел, поэтому срочно требовалось куда-то его выпустить.

Тим поправил чёрно-белый бомбер со звездой на спине, надвинул на голову капюшон толстовки и, сутулясь, побрёл по коридору к выходу на лёд. Потоптался у борта, наблюдая за тем, как полирует белую блестящую поверхность лёдозаливочная машина, и огляделся по сторонам.

На стадионе сегодня было много людей, но всё же меньше, чем на прошлой игре. Они приходят смотреть на Тима, а в предстоящем матче он на поле не появится. И этот факт заставил часть болельщиков остаться дома.

Тим вскинул взгляд и посмотрел на сектор за воротами. В фан-зоне «Северной звезды» было как всегда оживлённо. Самые преданные фанаты уже развернули большое белое полотно с эмблемой команды — пятиконечной звездой с серебристым шлейфом, и оно спокойно колыхалось над их головами. Дудки гудели пока ещё в разнобой, а барабаны молчали.

Немногочисленные болельщики «Беркута» кучковались на противоположной гостевой трибуне. Они хоть и вели себя шумно, но выглядели довольно мирно и никого не трогали. Да оно и понятно!

Хоккей — это как современные гладиаторские бои. На него приходят, чтобы его смотреть. И среди зрителей есть не только взрослые, но и всегда полно детей. Поэтому на трибунах никто не дерётся. Здесь этого и на льду хватает.

В голове мелькнула неожиданная мысль, и губы ТТ изогнулись в хитрой улыбке.

Что ж… Если сегодня ему нельзя выходить на поле, то играть за своих на трибуне ему никто не запрещал.

И, расправив широкие плечи, Тим отбросил капюшон на спину, чем вызвал бурю восторга у сидящих неподалёку мальчишек, и двинулся прямиком к фан-сектору.

***

Ксю долго плутала по коридорам, жуя вкуснейший хот-дог со свежей булочкой, пока не прибилась к какой-то пожилой семейной паре. Подростки и ровесники смотрели на неё со странным подозрением, а эти двое очень мило улыбались, и даже подсказали, что её место находится на трибуне за воротами.

Потом они, правда, куда-то исчезли, и ей пришлось самой искать выход на эту загадочную трибуну. Но она уже почти освоилась в огромном пространстве ледового дворца и, доверившись интуиции, побрела прямо вслед за людским потоком.

Хот-дог уже был проглочен, и она держала в руке стакан с лимонадом, который неторопливо потягивала через трубочку. Шумно гомонящая толпа вела себя спокойно, никто не толкался и никуда не спешил. И Ксю тоже с восторгом смотрела по сторонам, запоминая каждую мелочь и совершенно позабыв о том, что дома её поджидает учебник современного русского языка.

Иногда на пути ей встречались люди в таких же чехлах, как и у неё, только в белых или чёрных. Они улыбались ей, и она улыбалась в ответ. Наверно, это были болельщики второго клуба, против к