Вы видели обо¹ на перевалах

В горах Тувы иль Горного Алтая,

Где изредка свистит улар на скалах,

Да крычет ворон, низко пролетая?

Где вытирает ветер краем тучи

В лишайники одетые утёсы,

И где зимою снежные заносы

Таят опасности на горных кручах?

Обо — это груда камней

И палки, торчащие в ней.

Избеленные ветром и снегами

На палках тряпки треплются от века,

А камни, что копились здесь годами,

Хранят прикосновенья человека.

Закон такой, пройдя дорогой длинной,

Оставить память — ночь ли, день ли —

Патрон охотника, кусочек ленты, деньги

И камень, принесённый из долины.

Обо — это груда камней

И память шагающих дней.

Не только это предрассудок

И жертва для языческого бога.

Почтение природе, времени отсюда

Дарили люди, думая о многом.

Идут года вокруг моей планеты,

Чтоб жизнь, я верю, лучше стала.

К ногам времён, к обо, на камни перевала

Кладу стихи и звонкую монету.

— ––––––––

Как дурманит тёплый запах

От полей цветущей ржи!

Солнце село.

                     Светел запад.

А над ним

                 звезда дрожит.

Чуть левей

                  тончайшей кистью

                           вышел чистый

Месяц первой тонины.

Непроезжая дорога

Между полем и леском.

Я с подругой-недотрогой.

С нею с детства я знаком.

Ночь вступает во владенье

Небом,

В чаще, словно привиденье,

Жутко крикнул козодой.

А в траве, почти что рядом,

Коростель-дергач не спит.

                     нам слов не надо.

Он скрипит, скрипит, скрипит.

А шагать далековато.

Где заветное крыльцо!

Отражением заката

Светит милое лицо.

И заря, не угасая,

Перейдёт на норд и ост,

Словно девушка босая

По росинкам бледных звёзд.

Поутру она оставит

Нас вдвоём,

Улыбнётся и растает

В предрассветных облаках.

Мы пришли.

                    Щеночек прыткий

Утро.

         Стрекотня сорок.

Как вчера встречал рассвет с ней!

И полвека будто нет!

                   той ночью летней

Было по семнадцать лет…

Жизнь, что долгая дорога.

Для кого-то коротка.

Умерла та недотрога,

Не прожив и сорока.

Что ж, никто из нас не вечен.

Смерть в расцвете сил — беда…

Над закатом,

                что ни вечер,

                            загорается звезда.

Подмосковный Пушкино. Улица Тургенева.

Школа двухэтажная под номером один.

У крыльца щербатого семь кустов сиреневых.

В эту школу старую когда-то я ходил.

Много лет тому назад учиться я ходил.

Вдоль забора пыльного — жёлтая акация.

Под большими липами — холодок и тень.

Мимо  школы бегал чуть не каждый день.

На речку Серебрянку бегал чуть не каждый день.

Всё теперь застроено девятиэтажками,

Где виднелись домики в зелени садов.

Превратились юные в бабок и дедов.

Что же тут поделаешь! В бабок и дедов!

А в лесу берёзовом — всё «ку-ку» кукушкино!

Сколько ни загадывай, а годы пролетят.

Нет ведь школы нашей в подмосковном Пушкино,

Но липы многолетние всё так же шелестят!

На улице Тургенева,

                  как в далёкой юности,

                                     всё так же шелестят…

Синие горы.