Приключения Петрова и Васечкина

Владимир Алеников

А хочешь, Сидоров, – сказал Петров, – я на тебя дуну, и ты улетишь!
– Он не хочет! – вступилась Маша. – Отстань, Петров!
– Нет, хочу! – заявил Сидоров. – Пусть дунет! Пусть попробует!
– Ладно! – сказал Петров и дунул.
Сидоров улетел.
Маша посмотрела ему вслед и повернулась к Петрову.
– Ты, Петров, дурак и хулиган! – сказала она и пошла в ту сторону, куда улетел Сидоров. – И ты, Васечкин, тоже! – добавила она, повернувшись.
– А при чём здесь Васечкин? – возмутился Васечкин.
– Васечкин – отличник! – сказал Петров.
Но Маша уже ушла.

Я-то ведь вот чего хотел рассказать. Знаете такую игру «Замри!»? Нет, не слыхали? А зря. Классная игра, между прочим.
У нас одно время вся школа в неё играла. Потому что она очень заразная. И играть просто. Если тебе крикнули «Замри!», значит, стой и не шелохнись, пока не скажут «Отомри!». Вот и все правила.
Скажете, подумаешь, чего тут интересного!.. А вот в том-то и дело, что не все понимают, как играть, чтобы по-настоящему весело было. Потому что для того, чтобы почувствовать, какая это классная игра, нужно терпения набраться. Тут ведь в чём фокус? Чтобы классный момент подстеречь! Ну, когда там кто-нибудь куда-нибудь спешит, например, или, наоборот, просто отдыхает, может быть, расслабился, а тут – хоп! Улавливаете? Учительница, скажем, его о чем-то спрашивает, а он вдруг замирает, как статуя, и ни гу-гу. Ни пошевелиться не может, ни слова сказать. Потому что такой закон игры. Вот тогда действительно можно со смеху помереть.

Или вот у нас ещё такой случай был.
Играли наши в футбол с 4-м «А». Я-то лично футбол не очень люблю, но поболеть пришёл. Только нашим чего-то тогда не везло, им уже два гола забили, а они ни одного. А вратарём у нас был Вовка Сидоров. В этом-то, по-моему, и была ошибка. Потому что Сидоров самый маленький в классе. Поэтому в воротах, которые он защищал, слишком много места пустого образовалось.
Но это я так, к слову, как говорится. Не об этом речь.
Короче, вижу я, дело плохо, ну, и подошёл поближе, чтобы Сидорова, значит, морально поддержать. Смотрю, к нашим воротам через всё поле Мишка Рогожин несётся. Одного обвёл, потом другого. Прёт прямо, как танк. И выходит с Сидоровым один на один.

Ну, Сидоров, понятное дело, занервничал, мечется в этих воротах, не знает, в какой угол прыгать. Тоже мне вратарь! Сейчас, думаю, нам точно третий гол влепят. То есть, с одной стороны, так ему, Сидорову, конечно, и надо. Чтобы не задавался особенно. И перед Машкой Старцевой не выпендривался. Это ведь он из-за неё во вратари напросился. А с другой стороны, обидно – всё-таки наша команда проигрывает.
Вот тут-то мне в голову и стукнуло. Осенило, можно сказать. Высунулся я из-за ворот и как крикну Рогожину: «Мишка! Замри!!!»
Он уже, понимаете, Сидорова практически обыграл, тот уже не в тот угол прыгнул, и Рогожин уже даже ногой размахнулся, чтобы по пустым воротам ударить. У него даже на лице такая, знаете, улыбочка была, потому что он себе, наверное, представлял, как он сейчас этот гол влепит. А тут – «замри!». Так он и застыл как миленький, с занесённой ногой. Вот умора была! Все так и покатились со смеху.
Ну, тут Сидоров, конечно, опомнился и мяч подхватил. А ко мне бежит их капитан, 4-го «А», Димка Люлин, злой как чёрт, и кричит: «Ты что, Васечкин, совсем обалдел? Нашёл время, когда в “Замри!” играть! Ну, я тебе сейчас влеплю, Васечкин!»

Смотрю, Петров и Васечкин стоят возле самого выхода у окна. И Васечкин руками размахивает, ну точь-в-точь как Петров утром, только ещё сильнее. Ну, думаю, теперь и этот с ума сошёл. И точно, как увидели они меня, Петров бочком, бочком к выходу и спрятался за дверью, а Васечкин зачем-то ещё раз глянул в большую книжку, захлопнул её и со всех ног бросился мне навстречу.
Только до меня он не добежал, а, поскользнувшись на линолеуме, растянулся на животе. Я хотела помочь ему подняться, а он вдруг сам вскочил, да как заорёт на меня: «Царапка котик!» А эхо в глубине пустого коридора отозвалось: «Котик, котик, котик!»
И тут вдруг Васечкин замолк и как-то странно начал на меня смотреть. Смотрит и смотрит. Ну прямо как Петров… Что это с ними всеми? – думаю. Может, заболели? Может, это эпидемия какая-нибудь заразная? Ещё неизвестная науке… Я ведь всё-таки сандружинница. Так что я его спрашиваю: «Ты что, Васечкин? Ты нездоров? Чего ты на меня уставился? Какой ты сегодня странный, Васечкин…»