Андрей Тихомиров

Народы Австралии и Океании

Языки, миграции, обычаи

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

© Андрей Тихомиров, 2018

В книге рассказывается о народах Австралии и Океании: о формировании и истории народов, обычаях. Привлекаются различные исторические и этнографические источники. Приведены краткие грамматики некоторых языков народов Австралии и Океании.

18+

ISBN 978-5-4493-9744-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Оглавление

1. Народы Австралии и Океании
2. Народы Австралии и Океании: современная квалификация
3. Из истории народов Австралии и Океании
4. Языки народов Австралии и Океании
5. Использованная литература

Народы Австралии и Океании: современная квалификация

Переселенцы:

Англо-австралийцы

Англо-новозеландцы

Питкэрнцы

Норфолкцы

Палмерстонцы

Фиджи-индийцы

Австралийские аборигены:

Аранда

Вурунджери

Диери

Австронезийские народы:

Западно-новогвинейские народы:

Биак

Меланезийцы:

Канаки

Ни-вануату

Фиджийцы

Микронезийцы:

Кирибати

Косраэ (народ)

Маршалльцы

Науру

Палау

Понапе

Трук

Чаморро

Япцы

Полинезийцы:

Гавайцы

Мангареванцы

Маркизцы

Маори

Мориори

Ниуэанцы

Паумоту

Рапануйцы

Самоанцы

Таитяне

Токелауанцы

Тонганцы

Тубуайцы

Тувалу

Увеанцы

Футунанцы

Папуасские народы:

Папуасы:

Абелам

Асмат

Галела

Дани

Короваи

Медлпа

Фаталуку

Чимбу (куман)

Северо-хальмахерские народы

Южно-хальмахерские народы

Коренное население Австралии — австралийцы — в классификации народов земли стоит совершенно обособленно. Антропологически австралийцы принадлежат к одному из вариантов австралоидной расы. В языковом отношении они тоже обособлены.

До прихода европейцев в конце 18 в. австралийцы были расселены по всему материку. Численность их в то время составляла около 250— 300 тыс. чел. Хозяйство и культура австралийцев стояли в тот период на чрезвычайно низком уровне. Они вели бродячую жизнь, не зная земледелия и скотоводства (единственным домашним животным была полудикая собака динго). Основные занятия их были охота и собирательство, местами также рыболовство. Охота была делом мужчин. Охотились группами и в одиночку на кенгуру, опоссумов, эму, бандикутов, змей, птиц и пр. Основным занятием женщин было собирательство. Вооружённые острыми палками женщины выкапывали съедобные корни и клубни, собирали семена, орехи. Рыболовство существовало только на берегах немногочисленных водоёмов и на морском побережье.

Огонь добывался трением двух кусков дерева — прообраз будущего «святого» («святой» от слова «свет») креста в буддизме и христианстве, способом «пиления» и «сверления». Материалом для изготовления орудий служили камень, кость, дерево. Металлов австралийцы не знали. Из растительных волокон плели сумки, корзины, сети и пр. Оружие, употребляемое австралийцами: копья разных видов, которые бросали рукой или копьеметалкой; разные ударные и метательные палицы; бумеранг — серповидная плоская палица, описывающая своеобразные кривые при полёте; щит — широкий и узкий (отражательный).

Лук встречался только на северо-восточной оконечности Австралии (заимствован у папуасов). Австралийцы кочевали в поисках пищи и лишь временами, в сезоны изобилия, задерживались на одном месте. Типичным жилищем являлась полусферическая хижина или шалаш из ветвей, листьев, травы, коры. Одежды австралийцы почти не носили, ограничиваясь «поясом стыдливости», служившим не для скрытия гениталий, а для более удобного передвижения, и задерживания экскрементов, чтобы по их остаткам впоследствии не быть найденными другими животными и людьми. Только на юго-востоке употреблялись плащи из шкур. Зато украшения были разнообразны: помимо ожерелий, головных повязок, носовых палочек тело украшалось раскраской и рубцеванием.

Верования современных аборигенов Австралии несут на себе печать стадии присваивающего хозяйства, основанного на охоте и собирательстве, им присущ довольно четко выраженный характер стихийно-фетишистской мифологии. Среди них можно наблюдать тотемизм, распространено колдовство, в зародышевой стадии — шаманство, вера в духов, культ племенных покровителей, живущих якобы на небе. Характеризуя верования австралийцев в целом, исследователи сходятся на том, что у них нет веры в существование особого сверхъестественного мира, нет еще раздвоения мира на естественный и сверхъестественный. Момент всеобщего оборотничества очень силен в этих верованиях. Австралиец убежден, что с помощью колдовских обрядов он может непосредственно воздействовать на материальные объекты. В верованиях австралийских аборигенов нет еще умилостивительного культа, нет молитв, а преобладают заклинания, нет еще жертвоприношений, нет святилищ и храмов, нет жречества. Поскольку вера в духов и душу (анимизм) находилось только в зачаточном состоянии, то не сформировались ещё и представления о загробном мире. Коренные жители Австралии верили в то, что душа умирает вскоре после смерти человека.

Соседние с аборигенами Австралии народы островов Меланезии находились как бы на ступеньку выше на лестнице общественного развития. До прихода белых меланезийцы не знали металлов, орудия и оружие делали из дерева, шлифованного камня и раковин. Но от присваивающего хозяйства они уже переходили к производящему, основу которого составляло примитивное мотыжное земледелие (выращивают таре, ямс, бананы, кокосовые пальмы и др.), дополняемое в прибрежных районах рыболовством. Жили меланезийцы независимыми друг от друга деревенскими общинами, во главе которых стояли вожди. В них господствовала родовая организация. У меланезийцев был уже сильно развит обмен, особенно между жителями побережья и внутренних областей, а также между островами. Были даже и деньги в виде морских раковин.

В верованиях меланезийцев стихийно-фетишистские представления начинают уступать место стихийно-демонической мифологии. Сверхъестественное у них отличается от естественного. Даже у тех племен, которые по своему образу жизни очень напоминали австралийцев, появляются представления о загробном мире. Правда, эти представления еще очень конкретны, чувственны и телесны. Вот как, например, представляло загробный мир маринданим — одно из племен Новой Гвинеи.

Страна мертвых лежит далеко за устьем реки Дигул. Обыкновенные живые люди видят там только ил да мангровые заросли и не могут там жить. Ничего съедобного там не растет, но мертвецов это ничуть не беспокоит: каждую ночь они летают по воздуху на свои старые огороды в страну людей и приносят оттуда столько еды и пьянящих стеблей вати (название местного растения, из которого изготавливаются пьянящие напитки), сколько им нужно. С этим поверьем связан у маринданим обычай, запрещающий в течение года после смерти человека брать что-либо с его огорода.

Страна мертвых населена духами, но вид их очень телесен. Молодые мертвецы могут кружиться в дикой пляске, гремя копьями, те же, что умерли старыми, очень слабы и дряхлы, и им, чтобы не рассыпаться, приходится опираться на пальмы. Согласно мифам маринданим, простой смертный может еще при жизни посетить страну мертвых. Для этого, чтобы приобрести свойства духа, надо съесть мозг покойника. Чтобы потом стать опять человеком, надо острым осколком раковины нанести себе множество мелких ран на лбу, груди и руках, чтобы выпустить всю дурную кровь, а вместе с ней и то, что делает человека духом. Один человек, рассказывается в мифах маринданим, побывал в стране мертвых и благополучно вернулся обратно. Когда об этом узнали духи, они страшно рассердились и стали кидать в этого человека кости мертвецов, рассыпавшихся от ветхости, но так ни разу и не попали.

Исследователи отмечают, что характерными чертами верований меланезийцев являются почитание умерших предков и обычно связанный с ним культ черепов, а также вера в духов умерших и духов природы. Внимание исследователей привлекло широко распространенное у меланезийцев понятие маны. Мана — это сверхъестественная сила, принадлежащая к области невидимого, сама по себе она безлика, но всегда связана с каким-либо объектом, который управляет ею: все духи природы имеют ее, обладают ею и духи умерших, а также и некоторые люди, и поэтому им сопутствует удача.

Захоронения умерших у некоторых народов (например, в Океании) происходило следующим образом: труп помещали в лодку и спускали её на воду. С древних времен у многих народов известен обычай класть тело мертвеца в лодку и отправлять ее по течению реки в море или в пещеру, впоследствии заменен сожжением в лодке или захоронением в землю в лодке (ковчеге).

Австралийцы, североамериканские индейцы, некоторые народы Сибири оставляли труп на воздухе (на деревьях, помостах). С распадом первобытнообщинного строя обряды погребения резко дифференцировались: для погребения племенных вождей, князей и шаманов, а позже жрецов и царей был выработан сложный ритуал, культ предков перерос в культ умерших царей и высшего жречества. Вера в то, что душа будет существовать, пока сохраняется тело, породила обычаи консервации трупа (копчение у австралийцев, мумификация у древних египтян и инков), а также создания портретных изображений в виде погребальных масок, надгробных фигур и т. д.

Основой современного австралийского общества аборигенов являются отношения родства. Каждое племя делится, как правило, на 2 экзогамные группы (фратрии) или секции с материнским или отцовским счётом родства. Это деление на фратрии почти универсально, оно отсутствует только у немногих, главным образом окраинных, племён, но и у них можно обнаружить следы прежних фратрий. У большинства племён оно получило дальнейшее развитие: каждая фратрия подразделяется на 2, а у северных и центральных племён — даже на 4 брачных класса; браки допускаются, как норма, только между определёнными брачными классами, при этом дети причисляются к брачному классу не отца и не матери, а деда и бабки, т. о есть принадлежность к брачному классу чередуется через поколение. Система 4 или 8 брачных классов отражается в своеобразной «классификаторской» терминологии родства: члены каждого брачного класса являются для лиц другого определённого брачного класса коллективными «отцами», «матерями», «мужьями», «жёнами», «сыновьями» и т. п. Таким образом, по своему происхождению система брачных классов есть не что иное, как форма группового брака, что было установлено еще Морганом и Энгельсом. Помимо брачных классов, австралийцы знают ещё деление на «тотемические группы» — зачаточные роды, тоже частично связанные с групповым браком. Однако групповой брак сохранился у австралийцев лишь в пережитках — широкое половое общение на праздниках и в некоторых особых случаях, обычай «пирауру» (добавочных жён и мужей) у отдельных племён и пр. В повседневной жизни господствует парный брак и парная семья, ставшая бытовой ячейкой. Коллективная собственность на землю сочетается у австралийцев с личной собственностью на оружие, утварь и пр.; охотничья добыча распределяется коллективно, продукты, собранные женщинами, потребляются в семье. У австралийцев имеется также система возрастно-половых группировок. Взрослые мужчины противопоставляются женщинам и детям. Мальчики и юноши проходят через своеобразные «инициации» — возрастные посвятительные обряды, которые растягиваются иногда на много лет и включают в себя изоляцию от семьи и женщин, тренировку в охотничьих навыках под руководством стариков, изучение племенных преданий и обрядов, суровые физические испытания (выбивания зубов, выщипывание волос, обрезание, копчение в дыму, нанесение рубцов на кожу и т. п.). Прошедший посвятительные обряды считается полноправным членом племени, участвует в обсуждении общественных дел. Решение же этих дел находится в руках стариков — наиболее авторитетной группы в племени. Старикам и избираемым из их среды вожакам принадлежит вся власть в племени. Племя в целом, впрочем, редко выступает как общественная единица. В обычной жизни оно делится на несколько «локальных групп», ведущих самостоятельную жизнь под руководством своих стариков и главарей. Общеплеменные собрания случаются редко, по особо торжественным случаям. Связь между отдельными племенами была слаба. Между ними нередко велись войны, главным образом на почве кровной мести и взаимных подозрений в убийстве, колдовстве и пр. Однако нормальным состоянием были мирные отношения, большей частью на почве обмена. Межплеменной обмен у австралийцев очень развит, и каждое племя обычно специализируется на изготовлении каких-либо определённых предметов (щиты, бумеранги, топоры и пр.), идущих на обмен.

Песни австралийцев обычно сопровождаются плясками («корроббори») и исполняются на праздниках и при разных церемониях. Музыкальных инструментов нет, если не считать дощечек для отбивания такта, гуделок, вращаемых на шнурке, и дуплистой палки в качестве трубы. Словесное творчество представлено также мифами и сказками. Изобразительное искусство сводится к орнаменту условно-геометрического стиля на утвари и культовых предметах и к раскраске и украшению тела. Местами встречаются наскальные изображения людей и животных. Наиболее характерная форма религии австралийцев — тотемизм. Подразделения племени — тотемические группы — именуются по животным, растениям и т. п. Существуют предания о происхождении человеческих групп от тотемических «предков» — фантастических зооантропоморфных существ и мифы об их странствиях и подвигах, которые инсценируются в своеобразных обрядах, обычно связываемых с инициациями юношей. Есть и другие обряды — магического характера (интичиума), цель которых — заставить данное животное или растение размножаться. Сравните библейское: гл. 1, «22 И благословил их Бог, говоря: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте воды в морях, и птицы да размножаются на земле». То есть «бог» — жрец! У многих племён употребляются особые священные предметы, чуринги (орнаментированные дощечки и камни), служащие тотемическими тайными эмблемами.

Находки черепов в восточной и юго-восточной Австралии (талгайский, кохунский, кэйлорский); черепа, по мнению ряда исследователей, обнаруживают черты неандертальцев. Эти древние предки австралийцев пришли с севера, через современную Индонезию, тогда Азия имела земную связь с Австралией. Хотя родственные австралийцам расовые группы имеются в Индонезии и южной Азии (ведда, дравиды, кубу и др.), но развитие собственно австралийских антропологических типов происходило уже на месте и при относительной изоляции от посторонних влияний. Этим объясняется и обособленность австралийских языков.

Первоначальное «белое» население Австралии составили уголовные преступники, присылавшиеся сюда из Англии для отбывания каторги (с 1788 г.), частью военнослужащие и административный персонал. Этнически это были англичане, отчасти англо-шотландцы и в значительном проценте — ирландцы. С 860 чел. в 1788 г. население возросло до 33 тыс. (из них 85% — ссыльных) к 1820 г., когда начала развёртываться массовая свободная (нессыльная) иммиграция. Ссылка продолжалась до 1868 г. (Западная Австралия), однако роль её в заселении страны сошла на нет. Переселенцы вначале шли из Англии и Ирландии, а со 2-й пол. 19 в. — из стран южной Европы (Италии, Греции, Сербии и др.), а также из центральной и восточной Европы.

Белые колонизаторы систематически вытесняли коренное население Австралии из плодородных районов востока, юга и запада в бесплодные внутренние части материка. Ныне большая часть коренных австралийцев живёт в малозаселённых территориях западной Австралии, Квинсленда и «Северной территории». В 19 в. население Австралийского Союза формировалось за счёт иммиграции, особенно усилившейся после открытия золота в 1851 г. В период между двумя мировыми войнами она составляла, за вычетом эмиграции из Австралии, в среднем 17 тыс. человек в год. В годы второй мировой войны иммиграция ещё более сократилась. Шовинистическая политика «белой Австралии» — недопущение в Австралию азиатских народностей, а также «нежелательных элементов» белой расы привело к тому, что население по своему составу является более британским, чем в других доминионах.

Население современной Австралии сосредоточено главным образом в прибрежной зоне восточной, юго-восточной и юго-западной части материка.

Океания — совокупность островов центральной и юго-западной части Тихого океана, между Австралией, Малайским архипелагом на западе и широкой безостровной полосой океана на севере, востоке и юге. Название происходит от слова «океан» (греч. ωκεανό) — в космогонии древних греков обтекающая Землю река, из которой ежедневно встаёт на востоке Солнце и в неё же опускается на западе. В мифологии Океан сын Геи и Урана, отец 3 тысяч сыновей — рек и стольких же нимф — океанид; по Гомеру Океан также начало всех богов и вещей. Видимо, с этим воззрением связано возникновение в Древней Греции философского представления о воде, как начале всего существующего (например, у Фалеса). По физико-географическим особенностям океан подразделяется на отдельные океаны, моря, заливы, бухты и проливы. Эти подразделения были впервые предложены в 1650 г. голландским географом Б. Варепиусом, который принял в качестве основных составных частей Мирового океана пять отдельных океанов: Тихий, Атлантический, Индийский, Северный Ледовитый и Южный Ледовитый. В 1845 г. Лондонское географическое общество приняло то же деление, однако в дальнейшем некоторыми учёными выделялось только три океана: Тихий, Атлантический, Индийский. С 30-х гг. 20 в., после более детального изучения арктического бассейна, принято выделять четыре океана: Тихий, Атлантический, Индийский и Северный Ледовитый. В нынешнее время на картах вновь пишутся 5 океанов. При подразделении всей суши земной поверхности на части света, Океания объединяется с Австралией.

По природе и населению Океания разделяется на несколько части: Меланезию (греч. «чёрные острова») — самые западные и самые крупные острова; Микронезию (греч. «малые острова») — мелкие острова к северу от Меланезии; Полинезию (греч. «множество островов») — все остальные мелкие острова и (в разных классификация) Новую Зеландию. Огромное большинство островов — незначительные коралловые острова, образующие многочисленные архипелаги, преимущественно в северной и восточной части Океании. В этих же районах широко распространены острова вулканического происхождения. В западной части Океании тянется полоса крупных материковых островов, из которых Новая Гвинея и Новая Зеландия составляют вместе более 80% площади всей Океании. Климат большей части Океании тропический, на юге — субтропический и умеренный. Под влиянием океана суточные и сезонные колебания температуры воздуха очень малы. Органический мир на западе Океании богат и разнообразен, причём здесь он имеет много общих форм с Австралией и Малайским архипелагом. В направлении к востоку он постепенно беднеет. На западе преобладают тропические леса, на востоке — саванны, кустарниковые заросли, рощи кокосовых пальм. Во всей Океании, особенно в восточной её части, очень велик процент эндемичных (нигде больше не встречающихся) видов растений и животных. Острова Океании представляют собой верхние части подводных валов или хребтов, которые тянутся преимущественно в северо-западном направлении, резко выделяясь среди более ровных глубоководных пространств. Внутренний пояс островов, расположенный ближе к Австралии (Меланезия и Новая Зеландия), состоит главным образом из крупных, вытянутой формы островов материкового происхождения. Рельеф этих островов в значительной части горный, сильно расчленённый, местами альпийский.

Меланезийский антропологический тип — антропологический тип, характерный для народов, населяющих острова Меланезии (Тихий океан). Занимает промежуточное положение между негроидной расой и австралоидной расой; с негроидной расой его сближает форма волос (курчавые), а с австралоидной — сильно развитый третичный волосяной покров (население Новой Каледонии), очень широкий нос, сильно выраженное надбровье. С обеими расами меланезийский антропоидный тип сближают очень тёмная кожа, толстые губы, прогнатизм. Для этого типа характерны также долихоцефалия, высокий череп, рост выше среднего (166—167 см). От этого преобладающего в Меланезии антропологического типа отличается население западной части Новой Гвинеи, которое характеризуется более слабым тре­тичным волосяным покровом, более высоким переносьем, менее широким носом, более тонкими губами, большей долихоцефалией и значительно более низ­ким ростом (158—162 см). Указанные отличия дают основание многим учёным выделить особый папуас­ский антропологический тип. Антропологические дан­ные свидетельствуют о большом сходстве данного типа и родственной близости с негритосами Индонезии.

Численность меланезийцев до евро­пейской колонизации (начало 19 в.) составляла свыше 1 млн. чел. В результате колонизации и прямого истребления численность сильно сократилась, особенно в южной Меланезии. Данные антрополо­гии, языка и этнографии свидетельствуют о проис­хождении меланезийцев от древнего населения Юго-Восточной Азии и Индонезии. Основное занятие — земледелие подсечно-огневого типа. Культивируют клубневые ра­стения: ямс, таро, бататы (сладкий картофель). Землю вскапывают заострёнными палками. Разво­дят плодовые деревья: кокосовую и саговую паль­мы, хлебное дерево и др. Развито морское рыболов­ство (рек на островах мало). Рыбу ловят сетями, вер­шами, крючками, бьют острогой, стреляют из лука.

Деревни 2 видов: в одних хижины располо­жены скученно, обычно вокруг центральной пло­щадки, в других — беспорядочно разбросаны среди тропических зарослей. Жилые постройки столбовой кон­струкции с высокой двухскатной крышей, опускаю­щейся почти до земли и иногда заменяющей продоль­ные стены. Местами они стоят на воде, на сваях. Одеждой мужчин служат набедрен­ные повязки из луба, у женщин — юбки из растительных волокон. Широко распространены украшения, особенно среди мужчин (гребни, серьги, носовые палочки, подвески, браслеты, ожерелья и т. п.). Широко применявшаяся в прошлом раскраска тела известью, охрой и углем в настоящее время встре­чается реже. У меланезийцев ещё сильны племенные и родовые связи, кое-где сохранился матриархально-родовой строй. Население каждой деревни состоит из нескольких родовых подразделений. Одно из них считается главным, и его старейшина яв­ляется вождём всего населения деревни. Социаль­ное расслоение среди на почве разложения ро­дового строя возникло еще до колонизации: ро­довые главари и богатые общинники господствова­ли над массой населения. Для укрепления их вла­сти действовали тайные мужские союзы (дукдук, сукве и пр). Вожди имели рабов (военнопленных). Колони­заторы, практикуя «косвенное управление», стремятся использовать в своих интересах власть вождей и с этой целью способствуют сохранению всех связанных с их властью обычаев и представлений: веру в «мана», культ черепов, магические ритуалы и пр. Из всех меланезийцев жители островов Новая Каледония и Фиджи ко времени появления европейцев (1-я половина 19 в.) стояли на более высоком уровне развития по сравнению с другими меланезийцами. Социальный строй у них характеризовался становлением раннефеодальных отношений.

Микронезийцы говорят на микронезийских языках, относящихся к малайско-полинезийской группе. Антропологический тип сложился, по-видимому, в результате смешения меланезийцев и полинезийцев в начале нашей эры. Впервые подробное описание дали русские мореплаватели О. Е. Коцебу и Ф. П. Литке в 1-й половине 19 в. В 1876 г. этнографическим изучением микронезийцев занимался выдающийся русский учёный Н. Н. Миклухо-Маклай. В культуре прослеживаются черты общности с меланезийцами, полинезийцами и индонезийцами. К 19 в. микролнезийцы достигли относительно высокого уровня хозяйственного и общественного развития (несмотря на отсутствие металла, а на коралловых островах и камня). Основными занятиями были рыболовство и разведение плодовых деревьев: кокосовой пальмы, хлебного дерева, пандануса. Земледелие было раз­вито слабо, особенно в восточной Микронезии. Значительного развития достиг торговый обмен; деньгами служили раковины и камни определённого разме­ра: так, деньгами жителей острова Яп являлись большие каменные круги весом по нескольку центнеров с отверстием посредине. Их изготовляли на островах Палау и Гуаме, а оттуда на небольших лодках до­ставляли на Яп. Население жило родовым строем со значительными пережитками матриархата. При­надлежность к роду определялась по линии матери. Женщины занимали довольно высокое положение в обществе. Члены рода были связаны обязатель­ствами взаимопомощи.

Позднейшая история жителей Микронезии — яркий пример полного произвола колонизаторов по отношению к местному населению. Многие архипе­лаги Микронезии сменили четырёх «хозяев» — Испанию (до 1898 г.), Германию (1899—1914 гг.), Японию (1914—1944 гг.) и США (с 1944 г.). Особенно усилился колониальный гнёт и эксплуатация Микронезии после захвата островов США. Чужеземные захватчики отняли луч­шие земли у местных жителей, принудили молодых мужчин работать на плантациях сахарного тростника и на добыче фосфата, заставляли жителей выращи­вать кокосовые пальмы для выделки копры. На островах Микронезии было введено сначала христианство, затем буддизм (японцами), потом вновь христианство. Колонизаторы создали режим жестокой расовой дискриминации по отношению к ко­ренным жителям. Для угнетения народа они ис­пользовали также местных вождей, укрепив их власть и передав им судебные права. В годы II мировой войны острова Микронезии стали театром военных действий. После окончания войны острова Микроне­зии являются стратегической базой США.

Маори — коренное население островов Новой Зеландии. Населяют часть Север­ного острова. Язык маори входит в семью полинезийских языков. В антропологическом отношении принадлежат к локальному варианту полинезийского антрополо­гического типа, обнаруживающего некоторое сходство с юж­ными монголоидами и австралоидами. От большинства других полинезийцев маори отличаются более сильно выраженными меланезийскими особенностями (неко­торый прогнатизм, более утолщённые губы и др.). что указывает на их смешанное происхождение. Предки современных маори начиная с конца 1-го — начала 2-го тысячелетий н. э. переселялись на острова Новой Зеландии из Центральной Полинезии и асси­милировали древнее население, вероятно, близкое меланезийскому.

Во времена первых посещений европейцами Новой Зеландии (17 и 18 вв.) основным занятием было примитивное земледелие (сладкий картофель «кумара», ямс, таро и др.). Единственным домашним жи­вотным была собака. Подсобное значение имели охо­та на птиц и мелких животных, ловля рыбы, моллюс­ков, крабов и собирательство. В качестве оружия употребляли боевые каменные топоры, палицы и копья. Жилой дом («варе») — прямоугольной формы из досок, с двускатной крышей и земляным полом. Для одежды употребляли ткань из дикого льна. Из неё изготовлялись набедренные повязки и плащи, покры­тые птичьими перьями («каху-киви»); носили также плащи из соломы и из собачьих шкур.

В прошлом маори делились на племенные группы — «вака» (так назывались лодки, на которых, по преда­нию, приплыли их предки). Более мелкие группы («иви») имели племенную территорию и возглавлялись вождями. Племя делилось на родственные группы («хану»). Счёт происхождения вёлся и по отцовской и по материнской линии. Основной социальной еди­ницей была большая семья («ванау»), владевшая зем­лёй на общинных началах. Английские колонисты застали маори на стадии распада первобытнообщинного строя. Выделились сословия вождей, а также свободных и зависимых общинников. Существовало патриархаль­ное рабство. Значительное развитие получили фоль­клор (генеалогические предания, мифы и пр.), изоб­разительные искусства, особенно резьба по дереву.

Согласно маорийской легенде, Новая Зеландия была впервые открыта в 10 в. полинезийцем Купе. В 1642 г. она была открыта голландцем Тасманом. Проникновение европейских колонизаторов сопровож­давшееся захватом лучших земель, грабежами и насилиями, привело к кровавым «маорийским вой­нам» (1843—1872 гг.), закончившимся победой колониза­торов и расхищением земель племён. Однако английские колониальные власти вынуждены были сделать некоторые уступки. За маори-мужчинами были закреплены избирательные пра­ва (с рядом ограничительных цензов), полученные ими в 1867 г. Но это не оста­новило захвата земель, принадлежащих маори, и не ликвидировало расовой дискриминации. Основным занятием является земледелие. Раз­виты молочное животноводство, свиноводство и овцеводство. Современные маорийские дома сохра­няют элементы старинных построек, например, крытая галерея перед фасадной стеной дома, поддерживаю­щая выступающую крышу. Наряду с европейской утварью и кухонными плитами, пользуются старин­ными земляными печами или естественными горячими ключами.

Папуасы — коренное население острова Новая Гвинея и внутренних райо­нов некоторых других крупных островов Меланезии. По антропологическим признакам вместе с меланезий­цами папуасы принадлежат к меланезийскому антрополо­гическому типу. Языки составляют самостоя­тельную группу. Начало изучению антро­пологического типа, языков, культуры и быта папуасов поло­жил русский учёный-путешественник Н. Н. Ми­клухо-Маклай в 70—80-е гг. 19 в. Основные занятия: земледелие подсечно-огневого типа (таро, ямс, сладкий картофель, бобы), плодоводство (кокосовая пальма, банан), на побе­режье — рыболовство. На небольших островах близ Новой Гвинеи, где земли недостаточно, папуасы зани­маются ремёслами: изготовляют лодки, глиняную посуду и обменивают их на продукты земледелия. Живут в деревнях, состоящих из отдельных групп хижин, расположенных вокруг круглой или подковообразной площадки. Преобладают прямо­угольные хижины столбовой конструкции, встре­чаются дома, построенные на сваях. Одежда муж­чин — набедренная повязка из луба, женщины носят юбки из растительных волокон. В прибрежных райо­нах одежду шьют из привозных тканей. До недавнего времени сохранялся родовой строй. В более изолированных центральных горных районах родовой строй (в разной степени развития) существует в настоящее время, в прибрежных райо­нах он постепенно отмирает.

Полинезийцы — коренные жители Полинезии и некоторых небольших островов восточной Меланезии (Тикопия, Онтонг-Джава и др.). Язык полинезийцев относится к малайско-полинезийской группе. Данные языка, антропологические и этнографические признаки свидетельствуют о миграции полинезийцев в начале нашей эры из Юго-Восточной Азии двумя путями: южным, через Меланезию, и северным — через Микронезию. С конца 18 в. численность полинезийцев, в результате жестокой колониальной политики европейских, а затем амер. империалистов, сократилась, по приблизительным данным, примерно с 1 млн. чел. до 340 тыс. чел. (1950 г.). До появления первых европейских колонистов (конец 18 в.) основными занятиями являлись земледелие (таро, ямс, сладкий картофель, бананы, кокосовая пальма) и рыболовство. Из домашних животных были известны собака, свинья, курица. Типичное жилище — прямоугольный или овальный дом с двускатной травяной крышей. Дом разгораживался циновками на несколько отделений по числу живущих родственных семей. В каждой деревне имелись также общинные дома. Одежда мужчин и женщин — юбки и передники, изготовленные из травы или тапы (материал из луба). Были широко распространены украшения из птичьих перьев и цветов. На некоторых островах применялась татуировка. В прошлом культура полинезийцев, несмотря на отсутствие металлов, была относительно высокоразвитой. Техника обработки камня, дерева, кости, раковин для изготовления орудий достигала значительного совершенства. Существовало общественное разделение труда: ремесло было отделено от земледелия, имелись особые объединения ремесленников — специалистов по постройке домов, лодок, изготовлению орудий и оружия, плетению (рыболовных сетей, корзин, циновок), резьбе по дереву, выделке тапы. Полинезийцы хорошо знали морские течения, составляли из деревянных палочек географические карты. Масштаб на таких картах не соблюдался, но относительное положение различных архипелагов, направление ветров и течений указывались точно; в море ориентировались по звёздам. Жители Полинезии совершали плавания на расстояния до 3 тыс. км; известны их путешествия в антарктические широты, возможно — в Южную Америку. Исторической заслугой полинезийцев является открытие и заселение многочисленных маленьких островов, разбросанных в Тихом океане. До сих пор полинезийцы сохраняют предания о плаваниях с легендарной прародины «Гавайки», называют имена предков, от которых ведут своё происхождение через длинный ряд поколений. У жителей острова Пасхи имелись зачатки письменности.

Появилась наследственная знать, свободные земледельцы и ремесленники, рабы. Публичной власти, отделённой от массы народа, еще не было, но некоторые функции её выполнялись родовой знатью и тайными обществами, терроризировавшими простой народ. Вожди считались священными особами. Классовое расслоение нашло своё отражение и в религии: на некоторых архипелагах верили, что представители разных классов попадают после смерти в различные потусторонние миры. В религии большую роль играли боги явлений природы. Были чрезвычайно развиты космогоническая и другие мифологии, во многом напоминавшие древнегреческую.

В изучение культуры и быта полинезийцев значительный вклад внесли русские мореплаватели 1-й половины 19 в. — И. Ф. Крузенштерн и Ю. Ф. Лисянский, О. Е. Коцебу, Ф. Ф. Беллинсгаузен и М. П. Лазарев, Ф. П. Литке, а также английские миссионеры У. Эллис, Дж. Тернер и др., в 20 в. — новозеландские учёные Перси Смит, Те Ранги Хироа.

Самостоятельное развитие культуры полинезийцев было прервано вторжением европейских (в основном в конце 18 в.) и американских (в основном в середине 19 в.) колонизаторов. Опираясь на племенную верхушку, они закреплялись на захваченных землях, разжигали межплеменные войны и поддерживали отдельных вождей-завоевателей, снабжая их огнестрельным оружием, превращая в свою агентуру и экономически закабаляя их.

«Существуют две основные теории происхождения полинезийцев: одна выводит их из Азии, другая — из Америки. В культуре народов Океании и Южной Америки действительно существует много общих элементов. Наиболее яркий при­мер представляет широкое распространение по всей Полинезии батата, корнеплода несомненно южноамериканского происхождения. Его название в полинезийских языках — кумара — звучит так же, как и в языке кечуа — индейцев Эквадора и Перу (кумар, кумара). Наличие общих элементов культуры неопровержимо сви­детельствует о связях между полинезийцами и индейцами. Возможно, полинезийцы — искусные мореплаватели — достигали берегов Южной Америки и привезли оттуда на родину батат.

Доказательств американского происхождения полинезийцев нет. В то же время лингвистические данные, а также предания полинезийцев ведут их происхождение из Азии. Те Ранги Хироа считает, что предки полинезийцев происходили из Азии. Однако он полагает, что устная традиция не могла сохранить память об этом событии на протяжении более двух тысяч лет. Достоверную историю поли­незийцев Те-Ранги-Хироа начинает со времени их переселения в Индонезию, на островах которой они стали народом мореходов. Близкие связи полинезий­ских языков с малайским говорят о длительном пребывании протополинезийцев в Индонезии» (Всемирная история, т. V,М., гл. ред. Е. М. Жуков, изд-во социально-политической литературы, 1958, с. 332).

В несколько обобщенном виде теория Бака сводится к сле­дующему. Европеоидная народность, изначально населявшая Переднюю Индию, постепенно переселилась на территорию со­временной Индонезии. Основными занятиями людей этой народ­ности были возделывание таро, ямса, батата, хлебного дерева, кокосовой пальмы, разведение свиней и кур и рыбная ловля, ин­тенсивному развитию которой очень способствовало окружаю­щее острова море. Развитие рыболовства сопровождалось совер­шенствованием предназначенных для этого морских судов. На смену челнокам пришли лодки с балансиром, а потом и двухкорпусные лодки. Тем временем в Индонезию из материковой Азии проникли и смешались с прежними переселенцами монго­лоидные народности. И наступил день, когда снова пришлось пу­ститься в путь. Располагая прекрасными средствами мореплава­ния, а также выдающимися навигационными знаниями, одна ветвь переселенцев направилась в Индийский океан, на Мадага­скар и в Восточную Африку, другая — в Японию и Океанию. Сле­довательно, потомками этих мужественных переселенцев стали жители Мадагаскара, айны и полинезийцы, которые достигли своего нынешнего места расселения, миновав микронезийские острова. По мнению Бака, они в V веке новой эры высадились на острове Раиатеа (острова Общества), который долгое время оставался их культурным центром и сегодня еще известен под названием «Гавайки» -прародины всех полинезийцев. В течение последующих столетий они расселились на остальные островные группы.

С момента выхода в свет книги Бака «Мореплаватели солнеч­ного восхода» накопились новые научные данные, требующие ча­стичного пересмотра взглядов новозеландского ученого. Так, на­пример, в ходе археологических раскопок с помощью радиоугле­родного метода были установлены новые даты, которые подвергли сомнению предполагаемые Баком сроки эмиграции и его теорию, что исходным пунктом освоения Полинезии были острова Общества. Большинство антропологов, лингвистов, ар­хеологов и этнографов, занятых сегодня решением полинезий­ской загадки, в общем и целом пришли к единому мнению, что предки полинезийцев приблизительно до 2000 года до новой эры жили на южно-китайском побережье. Там, кстати, были найдены изделия и орудия каменного века, очень похожие на аналогичные находки в Полинезии. Еще одно доказательство южно-азиатского происхождения «плывущих в даль» представили лингвисты: по­линезийские диалекты относятся к австронезийским языкам, рас­пространение которых ограничено Юго-Восточной Азией. (К этой же языковой семье относятся языки народов, населяющих Филиппины, Индонезию, Меланезию и Микронезию.)

Морские течения и преобладающие ветры в Тихом океане,

Горизонты Южного моря. История морских открытий в Океании, М., Прогресс, 1987, с. 33

Согласно известному норвежскому путешественнику и исследователю морских течений Туру Хейердалу, острова Океании заселены были из Америки. В 30-х гг. прошлого века он вместе с женой поселился более чем на год на острове Фату-Хива из группы Маркизских остро­вов, проводил там зоологические исследования. Там он узнал от полинезийца Теи Тетуа о легенде, бытовавшей на Маркизских островах. Согласно ей, первые жители этих островов прибыли сюда когда-то под предводительством своего бога-вождя Тики с востока, с земли, лежащей по ту сторону океана. Хейердал был потрясен не указывали ли массивные каменные изваяния, назы­ваемые островитянами «тики», на связь с создателями монумен­тальных скульптур в Америке. Он стал искать сведения о возможных контактах между Новым Светом и Полинезией. Изучая литературные источники, Хейердал наткнулся на пе­руанскую легенду, в которой говорилось о том, что задолго до возникновения государства инков повелителем процветающей империи в окрестностях озера Титикака был Кон-Тики. После какой-то проигранной битвы он в окружении немногих привер­женцев будто бы бежал на берег Тихого океана и оттуда на пло­ту уплыл на запад. Хейердал решил, что это должен быть тот самый Тики, про которого ему рассказывали на Маркизских островах. Ученому было известно, что во времена конкистадоров индейцы пользовались бальсовыми плотами, оснащенными пару­сами и обладавшими очень хорошими мореходными качествами. Оставалось только доказать, что с помощью таких средств- пере­движения возможно было достичь полинезийского островного мира. А чтобы доказательство стало неопровержимым, Хейердалу пришлось проявить незаурядный организаторский талант и очень много мужества. Вальсовый плот «Кон-Тики», на кото­ром он и пять его товарищей в апреле 1947 г. у берегов Кальяо отдались на волю течения Гумбольдта, был вынесен на сотый день дрейфа к рифу у острова Рароиа из группы островов Туамоту. Таким образом, чисто гипотетические до сего времени дальние плавания от берегов Американского континента пере­шли в разряд реальных. Спустя шесть лет Хейердал представил вещественные доказательства того, что американские бальсовые плоты бороздили воды Тихого океана: на Галапагосских остро­вах он в ходе археологических раскопок нашел остатки древнеперуанской керамики.

В 1952 году как результат плавания на «Кон-Тики» и дальней­шего сравнительного изучения полинезийской и индейской куль­тур, в ходе которого Хейердал натолкнулся на очевидные, по его мнению, аналогии, вышла в свет его монография «Американские

индейцы в Тихом океане». В ней он отстаивает мнение, что в за­селении Полинезии принимали участие не только индейцы из областей сегодняшнего Перу, но и из Британской Колумбии (Ка­нада). Последним это удалось благодаря течению Куросио, кото­рое доставило их с северо-западного побережья Америки на Га­вайские острова.

Реакция ученых, занимавшихся теми же проблемами, что и Хейердал, была в основном отрицательной. Они утверждали, что исследователь при оценке этнографических и археологиче­ских данных использует только те из них, которые подтвер­ждают его взгляды, и не придает никакого значения тем фактам, которые говорят о связях с Азией. Полинезийские языки, напри­мер, однозначно азиатского происхождения. В конце концов подали голос и те, кого миллионные тиражи книги «Кон-Тики» донимали, словно заноза в пятке, и они заявили, что автора больше интересует шерсть, чем сама овца. Была даже попытка объявить авантюристом человека, который с завидной серьез­ностью отстаивал свою точку зрения и пытался ценой собствен­ной жизни доказать теорию, до сих пор спорную. А результат всех этих баталий был именно таким, какого и следовало ожи­дать: наступило заметное оживление в соответствующих отрас­лях американистики и океанистики, нашлись необходимые сред­ства для фрахтовки исследовательского судна и для активизации археологических раскопок. Однако теорию Хейердала о том, что предки поли­незийских переселенцев являются носителями культуры Тиауана-ко с берегов озера Титикака, отклоняет сейчас большинство исследователей.

Конечно, связи между Америкой и Полинезией суще­ствовали: американский хлопчатник, увиденный первыми евро­пейскими путешественниками на Гавайях, батат, родиной кото­рого является Америка и который давным-давно известен полинезийцам и на многих островных диалектах называется аме­риканским словом «кумара» (как на языке индейцев кечуа). Семе­на и хлопка и батата теряют в морской воде всхожесть, семена хлопчатника птицы в пищу не употребляют, значит теми, кто до­ставил эти культурные растения из одной части света в другую, могли быть только люди. Поэтому осторожный скепсис кажется уместным, когда столкновение мнений сводится лишь к дилемме «восток или запад?», как будто бы обе возможности не могут за­ключать в себе истину.

Проводимый уже много лет сравнительный анализ состава крови полинезийцев, индейцев, австралийских аборигенов, мела­незийцев, микронезийцев, индонезийцев и айнов показал, что с этой точки зрения у полинезийцев куда больше общего с ин­дейцами, чем с другими народностями. Хотя это утверждение само по себе недостаточно убедительно для ре­шения полинезийской загадки, однако в настоящее время допу­скается, что к предкам «плывущих в даль» могли относиться и жители Америки.

Можно предполагать, что продвижение китайцев в Ханьскую эпоху (около начала нашей эры) на юг от реки Янцзы заставило предков малайцев уйти из Южного Китая и Индо-Китая. Проникновение их на острова Индонезии продолжалось, вероятно, тыся­челетиями. Когда в первые века нашей эры натиск китайских переселенцев усилил­ся, предки полинезийцев вынуждены были отправиться на поиски новых островов. Так начались великие морские походы, которые совершались многократно и растяну­лис