такого пения может упасть люстра!
Они одновременно взглянули на потолок и замерли от ужаса. Словно подчиняясь этому сатанинскому голосу, огромная хрустальная люстра медленно падала на публику. Еще секунда и она придавила своей тяжестью всю середину театра.
Все остальное нам известно. Бедный, несчастный Эрик! И он мог быть не хуже других, если бы ни его исключительное уродство, благодаря которому он принужден был не только скрывать свою гениальность, но даже употреблять ее во зло, между тем как имей он обыкновенную наружность, он стал бы выдающимся человеком своего времени. Он мог вместить в своем сердце целый мир и должен был довольствоваться подвалом. Какая, достойная сожаления, участь!
Я горячо молился над его трупом. Господ простит ему содеянные им преступления. Он не виноват, что родился уродом.
Ее слезы капали мне на лоб, пробирались под маску, смешивались с моими… я чувствовал их на своих губах!.. И знаешь, что я сделал? Я сорвал с себя маску… И Христина не убежала… Не умерла!.. Она продолжала плакать… О! Боже Вседержитель! В этот момент я постиг, что такое счастье