Оглавление

Глава 1. Хиеккум

2641 год после переселения народов

— Отец! — всхлипнул мальчик, проливая слёзы.

— Сын, не плачь, я рад, что прожил хотя бы столько. Я также рад, что эта болезнь не пожрала и тебя, моего любимого и единственного сына. Ты растёшь умным мальчиком. Живи, ищи силы выбраться из той ямы, откуда я не смог нас вытащить, и ещё: поклоняйся богине Тлесав. Она поможет. И… прости меня.

— Я не в обиде, ты мне подарил хорошее детство.

— Спасибо, сынок… — сказал мужчина, остановив свой взгляд.

— Отец… — тихо произнёс мальчик двенадцати лет.

Спустя месяц после похорон

Мальчика из деревни, где он жил, привезли в скрытый лагерь рабов.

— Ну что, пацан, будешь жить здесь. — Отвратительно захрипев и сплюнув бледно-зелёную жижу, мужчина продолжил: — Твой папаша не нажил себе на дом, так что… У нас ты будешь пахать, дабы заработать на хлеб.

— Как мне вас называть?

— Ах да, тебя же детский дом мне продал, а ты и не знаешь моё имя. Багор меня звать, а тебя вроде Ке'саль? — неуверенно назвал имя мальчика Багор. — Странное имя, у нас ты будешь просто Кесалем. Зачем твой рыбий дед вас перевёз с островов? Да и ладно, сегодня до сна ознакомься с округой и другими рабами, а вот завтра ты начнёшь пахать. Твоё место на первое время — конюшня. Спать будешь с остальными в том сарае.

— Хорошо, — понимая, что его ждёт, ответил Ке'саль.

— Я отойду пока. Иди, увидишь мелких ублюдков — они тебе расскажут, что и где. Сбегать не вздумай, найдём и притащим обратно. Вот только после этого ты подохнешь.

Неуверенно идя к конюшне, мальчик осматривал постройки. Первая оказалась домом — большим, одноэтажным, с недавно побеленными стенами. Слева, гораздо дальше, размещался сарай — сначала для купленных детей, а затем — для скота. Территория была ограждена каменным забором, метра в три высотой, но не везде. Были участки, особенно возле места проживания и работы детей, где забор состоял из сколоченных меж собой досок, который и малыши перелезли бы.

— Хорошо, что отец не видит меня, а если и видит, то ничего не может сделать, и корит себя. Отец, я выберусь из этого и стану жить, как те торговцы, только жирным не хочу быть! У меня будет всё, чего можно захотеть. Не кори себя, ты старался и много работал. Мне так не хватает тебя уже сейчас, мне так… — мальчик рухнул на колени и, закрыв лицо ладонями, беззвучно зарыдал, стараясь не шуметь.

Спустя пару минут…

— Эй, сопляк, чего расселся? Сюда иди быстро! — прокричал не совсем взрослый голос из первого сарая.

— Заткнись, Мечо, не цепляйся, пусть отойдёт ещё; я слышал, он отца потерял, — повелительным тоном ответил второй голос.

— Да чего «заткнись-то», Гард, мы с тобой тут лет семь уже! — попытался возразить Мечо.

— Сказал, утихни. Эй, парень, подойди. Завтра будет хреново, ну а сегодня расслабься, — посоветовал Гард, после чего спросил: — Ты же из расы кардр'ир?

— О, «рыбёшек» у нас ещё не было, — послышался ещё один голос, ранее не говоривший.

— Ладно тебе, Гард, попустить сардину[1] — это не так уж и плохо, я слышал, они сильные! — добавил Мечо.

Поднявшись и быстро утерев слёзы, мальчик потопал к голосам. В голове пробегали мысли, что не всё так плохо, и что среди мальчишек найдётся хоть один адекватный.

— Слышь, а ты что за чу́чка[2]! — спросил темнокожий парень лет пятнадцати, вышедший из тени здания.

— Не обращай внимания, они недоноски, тут только со мной нормально можно говорить, — со смехом сказал Гард — парень со светлыми волосами и серыми глазами, которому на первый взгляд можно было дать около двадцати лет.

— Ты не охренел ли часом? — повысил голос темнокожий, а за ним слегка зашумели и остальные.

— Тихо, черти, я с новеньким разговариваю! — гаркнул на ребят Гард, после чего спокойно добавил: — А ну вышли все, знакомить буду.

Первым появился рыжеволосый с именем Мечо, вторым подошёл темнокожий. Ещё двое начали лениво выходить из сарая, переделанного своими силами под жильё.

— Итак, сначала назови своё имя. Я слышал, как Багор тебя называл, когда предупреждал нас, но он говорит неправильно. Верно?

— Д-да…

— Ну давай, рожай, Гард тебе уважение выказывает, а ты медлишь! — слегка повысив тон, сказал черноволосый, что стоял позади Мечо.

— Ке'саль. Меня зовут… — мальчик хотел во второй раз своё имя произнести увереннее, но его перебили.

— Да, да, точно, у них почти всё с небольшой паузой произносится! — прервал его рыжий, мало заботясь о том, что он перебивает.

— Когда Багора не будет, буду звать тебя правильно, но, когда начнёт гонять, ты уж извини. Наказания никто не хочет.

— Спа-спасибо! — снова неуверенно произнёс новенький.

— Блин, Гард, ты впервые с новеньким так сюсюкаешься; остальных ты гонял, как Шроха коз.

— Не напоминай и не сравнивай, он их драл, а потом его самого четвертовали и в овраг кинули, — зло бросил Гард. — Благо что у нас тут волки ночью проходили и подчистили, а то вонял бы до полного разложения. Так, ладно, имя этого рыжего ты, надеюсь, запомнил, а вот имени Шроха не запоминай.

— Хе-хе! — посмеялись про себя двое.

— Этот чёрный — это… — защёлкал пальцами, силясь вспомнить имя Гард.

— Галазор я! Ты не охерел случайно — имена забывать? — сорвался с криком темнокожий парень.

Гард резко встал и, схватив за грудки темнокожего, слегка приподнял того. Оказалось, что Гард выше Галазора на голову, и пока он сидел, новенький не разглядел физическую подготовку. Не крупный, но крепкий и высокий Гард тут же охладил пыл зарвавшегося.

— Понимай мои шутки, Гал, не то в следующий раз это так просто для тебя не закончится! — оказавшийся лидером этих парней Гард отпустил темнокожего и похлопал по плечу, при этом улыбнувшись, а затем сел обратно.

— Давай я по-быстрому познакомлю и жрать пойдём, — предложил выбежавший — невысокий, щуплый, бледный орк.

— Валяй, — спокойно разрешил Гард.

— Нас тут двенадцать, ты тринадцатый. Пробегусь по всем. Гард следит за нами, он доверенный раб Багора. Дальше — проще. Галазор — мясник, Мечо на коровниках, и вот эти двое, Фаса и Каду — они там же, на коровниках. Меня зовут Аст, готовлю и за курятниками смотрю. Остальные с полей скоро подойдут, потом познакомим. Теперь за стол, на вечер пшённая каша.

— И всё? — разочарованно поинтересовался Фаса.

— Из-за новенького разрешили две курицы сварить; завтра на обед наваристый суп, — проговорил Аст, скрывшись на кухне.

— Две старые полудохлые тушки подкинули, и на тринадцать, блять, человек! — буркнул Каду.

— Хотя бы не только каша, что поперёк горла ещё со вчерашнего обеда стоит, — заметил Мечо, садясь за стол.

— Как я всегда говорю… я не виноват, продукты хорошие не дают, — ответил Аст, накладывая порцию во вторую чашку.

— Мы тебя не виним, Аст, по крайней мере, я, — примирительно сказал Гард, после чего добавил: — Ешьте сначала кашу, как будет достаточно, закидывайте мясо.

— Спаси-ибо, мамочка, — протянул Мечо, после чего заржали все, кроме новенького и Гарда.

— Хорошо хоть улыбнулся. Ладно, давайте тихо поедим, слышал, Багор придёт, — настороженно прошептал Аст.

— Какого ему тут понадобилось? Нас он и днём задалбливает! — возмутился Фаса.

— Он должен был с поля остальных забрать. Кстати, новенький, будь готов, что они ещё более отбитые, чем эти, — быстро доедая кашу, предостерёг Гард Ке'саля.

— Из нашей группы только рыжий и Гал — конченые, и то не настолько, — снова буркнул Каду, бросая ложку в недоеденную кашу и отталкивая тарелку.

— Они ещё злы на то, что мы находимся здесь в тени, и дома, если можно так сказать, работаем.

— Ага, а не там, на полях под солнцем. Всё, тихо, я слышу шаги! — второпях бросил Мечо.

Мысли Ке'саля:

«К двери подошёл Багор — тот самый здоровый мужик с усами, а за ним — второй. В красном кожаном доспехе и такого же цвета обмотках на руках и лице. Полоски ткани закрывали нижнюю часть лица, доходя до переносицы. Слева на поясе висели ножны с саблей. Папа говорил, что такие люди — одновременно и наёмники, и бандиты, которым не стоит доверять. Стали слышны голоса подходящих, видимо, это были те самые…

Отец, я постараюсь быть тихим и попробую подружиться с Гардом. Этот парень кажется нормальным человеком, нужно держаться за ним. Мне нужно окрепнуть и как можно быстрее сбежать. Я ещё припомню тем, кто продаёт детей рабовладельцам и другим уродам!»

— Итак, мальцы, с новеньким познакомились? — поинтересовавшись для галочки, Багор продолжил: — В ближайшие пару месяцев никого не будет.

— О, жрачка, можно, мы пройдём, господин Багор? — начав громко, а после снизив тон, одногодка с Ке'салем пролез между взрослыми.

— Этот воин будет наблюдать за вами с месяц, так что давайте ему всё, что попросит. На этом всё, — проговорил, уже отходя, усатый. Наёмник последовал за ним.

Остальные пятеро прибывших, с шумом протиснувшись через дверной проём, потребовали еды.

— Давай, бледный, жрать накладывай! — требовательно обратился второй возвратившийся парень.

— Да, бля, пора бы запомнить, когда нас привозят! — возмутился лысый со шрамом на подбородке.

— Будьте попроще, он не ваш раб, — защитил орка Гард.

— В вашей компашке отсосов новенький, как я погляжу? — проигнорировав замечание, спросил самый старший из этой шестёрки с полей.

— По ходу рыба станет хорошим дополнением для них, а, Валис?

— Ага, Маку.

— Поешьте, потом поговорим, — попытался успокоить их Мечо.

— Чего ты там вякаешь? Гейзер прикрой, понял? — пригрозил кулаком Маку.

— Всё, пасти позакрывали и жрите, пока вас, сук, псам не отдали! — вдруг гаркнул появившийся в дверях наёмник, а после продолжил: — Вы здесь для того, чтобы выполнять работы; будут стычки — порешаю уёбков.

— Такого больше не повторится, прошу прощения, — извинился за всех Гард.

— Это ты Гард? Если что, мне говори, собак нужно держать на привязи! — услышав голос, а после и увидев говорящего, сказал наёмник.

— Спасибо, Элинтай, поговорим потом, хорошо? — снова примирительно спросил Гард.

— Да, подходи после ужина! — ранее жёсткий голос наёмника приобрёл дружеские нотки.

Мысли Ке'саля:

«Ужин прошёл спокойней, чем ожидалось, осталось выбрать, как мне показывать себя. Быть тихоней, или вести себя, как тот парень с именем Каду? Я вижу, что он лишь показывает, будто он такой же, как они. Нет, я проморгал момент, и я теперь тихоня, что и слова спокойно вымолвить не может. О, богиня Тлесав, почему меня не забрали торговцы или иные богачи? Ладно, уже семь часов, что же дальше? Буду держаться около Гарда, но и за Каду стоит приглядывать. А вообще, лучше пока не лезть к нему в друзья! Окружающие поймут, что он прикидывался, если мы будем мило беседовать, а портить спокойную жизнь другого рараса[3] я не намерен. Гард сейчас уходит, а меня могут и по окружающим поверхностям размазать… Так же полагается здесь? О, он смотрит на меня и сейчас что-то скажет!»

— Ке'саль, пойдём, прогуляемся, покажу округу.

— Х-хорошо, — стараясь говорить как можно тише, ответил Ке'саль.

Мысли Ке'саля:

«Каду всё понял: я видел его секундную слабую ухмылку. Не ухмылялся бы ты, глаз много! А эти придурки, хоть и конченые, но вот только дураки не все!

Я вот ещё думаю, пока идём по территории деревни рабов. Рабство представляется не так: где ошейники с цепями, где бьющие их хлыстами наёмники рабовладельцев? А, вот они где! Мы же считаемся детьми, и нас почему-то не гоняют, но пройдя дальше, я вижу огороженную высоким забором территорию, что похожа на нашу. Только тут шахта. Я понял: мы работаем, дабы кормить остальных. Коровы, куры и засеянные поля. Вижу десятка три рабочих, и конечно, это рабы».

— Не смотри туда, они уже не жильцы. Нас, а точнее вас, туда не отправят, — Гард обошёл мальчика, закрывая обзор на тяжело работающих рабов.

— А-а, тех с… полей?

Мысли Ке'саля:

«Я в чём-то прокололся? Он так посмотрел на меня и выждал паузу, после чего улыбнулся и ответил…»

— Ха, мне не будет их жаль. Ладно, мы пришли. Посиди на скамейке, а я зайду; если что, стучи в дверь.

— А что может быть?

— К нам из ближайших деревень приходят странные личности. В общем, они могут быть неадекватны. Чего-то серьёзнее, например, нападения, можно не ждать. Защита у нас есть. Ладно, жди здесь.

— Ага.

Спустя полчаса

Из двери вышли Гард и наёмник в красном.

— Всё, давай, будут проблемы с этими щенками, зови.

— Да они после того, как увидели дружескую связь между нами, сразу вжались в стулья.

— Хорошо… а это новенький? Рыбьи черты лица. Слышь, малец, а какого ты вида? Слышал я историю, что после переселения народов на эту планету аттры были как одно целое. То есть все виды животных, а ведь никто из них не мог обращаться в зверей на своей планете. Аттры разделились на сухопутных, летающих и водных животных. Первые остались на территории, называемой сейчас Аттракаст, а водные ушли на юг.

— Свой вид я не знаю, отец и дед хотели, чтобы я жил, как человек.

— Ясно…

— Чего это ты начал историю рассказывать? — спросил, подняв правую бровь, Гард.

— Да изучал немного, а поговорить было не с кем.

— То есть ты хочешь сказать, что Ке'саль — аттр?

— Да, если смотреть на давние времена…

— А почему тогда их народ не сбесился от болезни, как сухопутные и летающие?

— Не знаю, может, что-то изменилось. Тебя, получается, Ке'салем зовут?

— С-спасибо, что правильно сказали.

— Ага, вот как, я просто услышал, как Гард произнёс, и повторил. А бывает по-другому?

— Ты же знаешь, что Багору поебать, как там правильно, а этим — тем более.

— Ну ничего, будем знакомы, меня зовут…

— Элинтай, м-мне приятно знакомство с вами.

— О, ты смотри, привыкает и говорит гораздо больше, — слегка улыбнулся Гард.

— Хороший парнишка, не отдавай его этим уёбкам, сожрут и не подавятся. И мне, похоже, пора, на обход скоро, — вспомнил парень.

— Увидимся. Пошли, Ке'саль, — взяв мальчика за плечо, сказал Гард.

— А завтра будет тяжело?

— Багор тебя припугнул? — увидев слабое покачивание головой, Гард продолжил: — Да, тяжело в физическом плане. Дерьмо после коней убирать, корма добавлять, три дня в неделю всех в загон выгонять. Самих лошадей также нужно чистить. Если не любишь лошадей, сразу говори.

— Не волнуйся, я хорошо отношусь к животным.

— Ещё хочу сказать, что мы хоть и рабы, но нас не бьют, пока сильно не провинимся. Просто у некоторых сразу такие мысли появляются.

Мысли Ке'саля:

В то, что ты раб, верится с трудом. Мозги пудри этим дикарям, что, наверно, с раннего детства в рабах или в детских домах. И с каких пор я так высокомерен? Отец пахал на складе и попутно ухаживал за конюшней в деревне. Он работал даже, когда болел. Деда не стало после двух лет после переезда. Болезнь отца — это гадость, что пожирала его лёгкие и сердце. Он всё чаще харкал кровью в последние месяцы. На это больно было смотреть. Отец, мы всё проебали, но я сбегу отсюда и начну свою настоящую жизнь! Первая цель — это найти часовню или храм в честь богини Тлесав. Проблемно всё, просто пиздец. Может, отец был фанатиком, и меня решил пустить по своему пути? Да нет, я видел деньги, что он получал, и я видел полный путь их следования. Три серебром в месяц. Полтора на нашу конуру, а остальные — на еду или эти лохмотья. Кадр'ир тут не жалуют, не знаю почему. Платили отцу раза в три-четыре меньше, чем темнолюдам. Паршивые людишки окружали нас, и окружают теперь только меня.

Этот наёмник, Элинтай. Мне кажется, он не совсем человек, или не человек вообще. Эльф? Полу? Ладно, мы пришли обратно, уже полдевятого».

— Давайте, вы, четверо, представьтесь новенькому. Двоих из шестерых он уже знает, — медленно произнёс Гард.

— Мне нет дела до…

— Хочешь в последний день недели работать?

— Какая же ты сука, Гард, знаешь, как надавить на одно-единственное больное место. Ладно… я Шихтхит.

— Дран.

— Сезай.

— Яфах.

— А это Ке'саль, не приставайте к нему, он тихий и добрый паренёк.

— Больно надо, — буркнул тот, что назвался Сезаем.

— До десяти, как обычно, отдыхайте и спать. А ты можешь возле яблонь посидеть. Там обычно никого нет, бо́льшая часть этих придурков любит пошуметь. Вижу, ты думаешь больше, чем говоришь, так что иди.

— С-спасибо, Гард, — прошептал Ке'саль.

Посидев на траве возле яблонь до без десяти десять, мальчик встал, отряхнулся и направился к сараю. Из двери вышел Гард и помахал, подзывая.

— Идём, твоё место покажу.

Мысли Ке'саля:

«Большой сарай, оказывается, при входе слева — стенка с небольшим окном. Наверно, мне дадут место, где солнце по утрам будет лучами мне глаза выжигать. Впереди небольшая кладовая и кухня, справа — один проход к спальным местам, а второй — к комнате со столом. Когда ужинали, я не особо рассматривал обстановку, а двери в спальню и кухню были закрыты».

— Вот твоё место, тут, ближе, Мечо спит, а там в углу — я, — показал рукой Гард.

— Ты, карась, будешь нас будить, а мы остальных распихаем, — садясь на подобие кровати, сказал Мечо.

— Ну всё, укладываемся, завтра как обычно, в пять подъём, — слегка повысил голос Гард.

— Ты этому утырку говори, а не нам! — послышался голос Валиса за перегородкой, что разделяла большую и единственную жилую комнату в сарае.

— Много не вякайте там, не то завтра опять убитые встанете. Багору не понравится.

— Да похер мне на твоего Багора, пусть сначала сам повъёбывает на поле! — разгорячился главный среди тех шестерых парней, Валис.

— Я этого не слышал, но всё же…

— Да ладно, ладно. Всем спать, завтра побазарим, — уже спокойней буркнул Валис.

Мысли Ке'саля:

«Разум взял верх всё-таки? Попробую расслабиться и подумать. Завтра меня ждёт работа на конюшне; я помогал отцу, так что немного знаю. Ещё не выходит из головы, что надо найти хотя бы небольшой алтарь. Ни у кого и не спросишь ведь. За мной, скорее всего, следят, да хоть тот же Гард. Попробую в сторону шаг сделать, он своему другу-наёмнику сообщит. Думаю, тех, кто пытается убежать, сразу к тем беднягам с шахты отправляют. Говорят, что наёмник тут месяц будет. Неужели из-за одного меня? Ладно, пора спать.

Прошло шесть часов пятьдесят минут

Да… Когда ждёшь чего-то, то реагировать резко уже неохота. Лучи утреннего светила проходят через окно и светят прямо в лицо. Надо будить…, они этого и ждут. Хотя Гард вряд ли спит, проверяет, похоже. Встаю…»

— Г-Гард, проснись, уже утро, — тихо произнёс Ке'саль.

— Да я не сплю. Ты иди — там слева от входа бочка с водой, умойся и жди, пока не позовём. Орк быстро чего-нибудь приготовит, и мы разойдёмся по местам, — Гард подтолкнул рукой Ке'саля в спину, а затем, выждав десять секунд, повысил голос: — А теперь все — подъём! Аст, иди жрать готовь, Каду, помогай. Остальные собирайтесь!

Спустя час

Мысли Ке'саля:

«Поели тыквенную кашу с рисом, запили сильно разведённым компотом. Ну, хоть слегка сладкий, и то хорошо. Уже подходим к конюшне, Гард поясняет, что, когда и как делается. Хм, рассказывает охрененно интересную историю про коня и сломанную грудную клетку. Парень с именем Момох неуклюже царапнул коня, а тот его прикончил. Не… я к коням привык, и таких ошибок не допущу, да и спокойней с ними. Вот этим чистить, а этим соскребать навоз. Не стану говорить, что знаю, как это делается — меньше груз ответственности будет. Лошадей тут тридцать четыре, даже больше, чем на отцовской работе. Там было восемнадцать.

Просит начать, дабы он посмотрел».

Спустя полчаса

— Вижу, ты хорошо работаешь, кони спокойны. Я зайду через час, за остальными надо смотреть.

— Х-хорошо, Гард.

Мысли Ке'саля:

«Ну, поработаю, окрепну. Пока слаб для побега. Ну что, лошадка, тебя зовут Вила? Попробую почистить тебя, только табуретку и перчатку захвачу. Ты только не бойся».

Вечер

— Идём, парень, — на входе появился Гард.

— Я уже закончил. А можно спросить?

— Конечно!

— Тут шесть мест свободно. А где остальные лошади?

— Три из них используются нашими владельцами, а три — для гостей. Послезавтра они прибудут для осмотра. Тебе нужно будет вычистить лошадей и накормить за час. Справишься, или помочь?

— С-справлюсь.

— Как сегодня день прошёл, как сам, не устал?

— Не очень, лошади очень хорошие.

— Это да. Ну всё, пойдём, я вижу, как ты устал, даже если говоришь, что всё нормально. Дам тебе ковш, помойся. Не терплю вони в доме, даже если это сарай. Зато внутри не отвратно находиться.

— Хорошо.

Мысли Ке'саля:

«Гард слегка сорвался, помешан на чистоте? Ладно, пойду, до завтра, лошадки!»

Прошла неделя

Вечер. У яблонь

— Эй, карась, я сяду?

— Садись, Каду, только другие поймут, что ты — не как они.

— Ке'саль, да?

— Ага.

— Ты давно понял, что я прикидываюсь?

— В тот день как меня привели.

— А ты глазастый.

— Ты тоже.

— Хм… ладно, на сегодня хватит, а то и правда поймут, — Каду встал и, специально повысив голос, начал отходить. — Скучный ты, чучка. Эй, Аст, а что на завтрак?

— Глухой что ли? Он уже говорил!

— Заткнись, Мечо, у рыжего забыл спросить.

— Какого хрена? Я тебе сейчас…

Два дня спустя

— Расскажи о себе.

— Если правда интересно, то я кадр'ир. Когда мне было года четыре, мы с дедом и отцом приехали в Ахдашар. Я и не помню, как выглядят наши земли. Отец не говорил, кто моя мать, и жива ли она.

— А ты знаешь название своей деревни или города в Кадр'ир'исе?

— Ант'сакр. Подслушал разговор отца и деда. Деда не стало через пару лет после переезда сюда, не знаю от чего. Отец говорил от старости. Сам он недавно умер от болезни. Про себя теперь расскажи.

— У меня всё проще. Мать утонула, а отец запил после её смерти, и сам подох от выпивки. Если про расу, то, как видно, я — человек, или светлоземец, по месту рождения. Жили в деревне, что и на карте нет, возле реки Жабий дом.

— А как попал сюда?

— Ну… я никому не говорил, но тебе доверяю. Мой отец продал наш дом у реки, а деньги спрятал, и начал уходить в долгие запои. Мне было девять тогда. Я перепрятал его мешок с монетами в такую глушь… В общем, сам отец меня и сдал сюда.

— Погоди, что? — Ке'саль был ошарашен.

— Ага, — невесело хмыкнул Каду.

— Ему дали семь серебряков, а я с тех пор живу и работаю здесь. Вот уже четыре года прошло.

— То есть отец погиб после… а, ну это очевидно.

— Хе-хе.

— Печальная история, — с улыбкой сказал Ке'саль.

— Твоя не лучше. Неужели здесь есть человек с чёрным юмором?

— Будет весело, до того времени…

— Сбежишь?

— Мысли читаешь?

— Если бы.

— Я сам думал об этом, но меня опередил один парень. В итоге его тело приволокли на показ. Мне правда будет жаль, если и у тебя не получится.

— Не отговоришь?

— Я за эти дни почувствовал дружескую нить между нами, так что могу лишь поддержать. Ты не идиот, и продумаешь побег.

— Меньше двух месяцев осталось, может, нам не стоит дружить, чтобы потом тяжело не было?

— Какая разница? Я за продолжение общения.

— Я тоже. А если отвлечься от побега — ты не знаешь, где тут алтарь богини Тлесав?

— Эм?

— Отец просил поклоняться ей, а он не был мудаком.

— Как мой?

Мальчики тихо засмеялись.

— Тут есть камни, посвящённые богам, ну и возле них лежат небольшие подношения. Но вот каким там богам поклоняются, я не знаю. Штук восемь таких алтарей в округе. Размером как полменя. Думаешь сходить?

— Хотя бы разок. Отец хотел этого. Последняя воля, так сказать, кроме того, чтобы я вылез из ямы бедности.

— У… ясно… У моего, наверно, последнее желание было таким: ещё выпить, или вернуть всё назад, года на три. Тогда мне было семь. Он же умер, когда я год уже здесь был. Ладно, мы заговорились, а лишние проблемы нам не нужны. Принимай кислую забитую мину, а я буду тебя пытаться задеть до того момента, пока Гард не заступится. Только не обижайся.

— Я не просто рыба, я — кадр'ир! — шутливо, но уверенно, чуть не смеясь, брякнул Ке'саль.

— Ха-ха, всё, заканчивай, идём. Хорошо, что они дома все сидят, а это место далеко находится.

Прошла неделя

— Г-Гард…

— Ке'саль, говори нормально, это представление, возможно, работает для других, но со мной говори, как с Каду. Я за вами наблюдал и видел, что вы спелись. Также я знаю, что Каду притворяется, у него другой характер. Ты же выбрал путь слабохарактерного нытика. Это даже хорошо, что вы работаете головой и подстраиваетесь к этой компашке недорубков. Итак, пока мы одни, как сейчас, не притворяйся, понял?

— Да, Гард.

— Я вот сейчас удовольствие получил от твоего уверенного ответа, а теперь говори, чего хотел.

— Мой отец хотел, чтобы я поклонялся богине Тлесав. Могу я сходить к неким камням, что где-то здесь находятся?

— Хм… на северо-восток идите, Каду с тобой отправлю. Убежите — смерть!

— Понял тебя.

— Возьми бочонок, там старик рядом живёт, он вино «Кровь медузы» нальёт. Сами не пейте, убью.

— Хорошо, Гард.

Час пути. Северо-восток от деревни рабовладельца

— Эй, Ке'саль, я нашёл: здесь есть камень, посвящённый Тлесав. На всеобщем наречии выбито её имя, а чуть выше — неизвестные символы.

— Наверно, тоже её имя, но язык древний, — предположил подошедший Ке'саль.

— А ты хоть знаешь, как ей поклоняться? Или что вообще делать?

— Свеча ещё горит, и яблоки лежат, эм… Хорошо, что я взял хлеб с ужина, положу его на фрукты…

— Кто-то из деревни сюда ходит, или сам старик ухаживает за этими алтарями. Я даже не знаю, как их назвать-то правильно.

— Хорошо, что не напоролись на других. Я думаю, тут надо что-то рассказать с глазу на символ[4].

— Да, я отойду, пожалуй, погляжу на другие.

Мысли Ке'саля:

«Богиня мёртвых существ Тлесав, если здесь нужно рассказать про свои беды и что-то попросить, то я начну. Мой отец погиб, я попал в рабство, хоть и облегчённое, но всё же уйти я отсюда не могу. Меня убьют; я, конечно, попытаюсь через некоторое время… В общем, я не знаю, как разговаривать с богами. Прошу лишь сделать так, чтобы я не умер. Мне нужно узнать, почему моя семья переехала, узнать про свою мать и дожить до старости. Последнее — как получится, конечно. Ладно, мне пора, надеюсь, отец… хотя ладно, он просто умер. До встречи, наверно, если не получится улизнуть, я надеюсь, что истории про души — не бред, и я встречусь с отцом, а может, и с матерью, если она погибла…»

— Эй, Каду, потопали!

— А? Чего? Да, идём, я тут задумался просто. Может, привиделось?

— Что такое?

— Ничего, подумаешь ещё, что я умом тронулся. Зайдём к старику и назад.

Через десять минут ходьбы мальчики остановились возле хижины из палок и навоза.

— Доброго дня, нас Гард послал! — постучал в дверь Ке'саль.

— Ну так и идите степью, я занят! — послышалось изнутри.

— Какого хрена, старик, вино гони! — закричал Каду.

— Такого, малец, шуруйте в закат, дураки!

— Пойдём, нас накажут, но не убьют же, скажем, что старик упёрся и ни в какую дверь не открывал, — буркнул Ке'саль.

Ребята начали отходить, но тут дверь открылась, и на солнечный свет вышел крупный мужчина под два метра ростом с длинными седыми волосами. Лицо его было испещрено морщинами, но с виду он был физически силён. Он начал говорить.

— Куда рванули, мальцы, а ну заходите в дом. Меня дедом Валидиром зовут, не стойте, заходите.

Каду и Ке'саль сильно удивились, но промолчали и зашли в хижину, пройдя мимо старика.

Внутри был абсолютный порядок, не видно было ни пылинки на деревянных полках, а ведь рядом, за дверью, находился только песок. Дед закрыл дверь и прошёл в подвал. Лестница опускала использующего её метров на пять под дом.

— Закройте створки на спуске вниз, тёплый воздух не должен сюда проходить. Как вас зовут–то, рабы?

Мальчикам вдруг стало жутко: они поняли, что идут в прохладный подвал к странному старику. Они ожидали увидеть скрученного жизнью деда, а тут перед ними стоял полный сил здоровяк, хоть и старый. Может, Гард их продал ему? Вряд ли, хотя он же не совсем раб. Может, его попросили? Но Ке'саль ведь сам попросился к этим камням. Совпало?

Такие мысли посещали обоих на протяжении всего спуска.

— Ну, спускайтесь быстрее, тут не так холодно, чтобы вы примёрзли к полу! Свой бочонок оставляйте, а я отдам полный.

Спустившись, они осмотрелись. Подвал оказался больше по площади, чем основной дом, раза в два. В конце помещения стояли две крупных бочки, чуть ближе — стол и стул. Возле стола стоял дед и вопросительно смотрел на молчавших всё время детей.

— Как зовут-то вас? И чего молчаливыми такими стали? За дверью поагрессивней были. Хотя и не настолько, как другие, приходившие раньше. Садитесь на подушки, рассказывайте.

Ребята посмотрели, куда указал старый мужчина и, переглянувшись, решили сесть. Две большие подушки лежали возле левой стены, метрах в четырёх от стола. Чуть ближе к лестнице горела оставленная Валидиром свеча.

— Меня Ке'салем зовут.

— А я Каду.

— Ты кадр'ир?

— Да.

— Чего вы тут забыли? Вам бы плавать около своих островов и наслаждаться жизнью.

— Похожий вопрос я уже слышал, — следующие слова Ке'саль произнёс с некоторой обидой и злостью. — Дед с отцом переехали, за каким-то хреном! В эту сраную пустыню, в которой и…

— Ты чего тут душу изливаешь? — спросил друга Каду.

— Не знаю. А вообще похрен.

— Ничего страшного, тебе бы узнать всё, да только ты — раб.

— Охренеть, весело тебе, старик? — зло буркнул Ке'саль.

— Ты на мне не срывайся, пацан. Скажите, вы были возле камней?

— Это ты там прибираешься и следишь за всем?

— Вечером и ночью не приходите туда; видел я каких-то уродов там. Не похожи они ни на одну из рас. Боюсь нападения. Да не смотри так, я, конечно, силён в свои девяносто два, но я рабочий, а не воин.

— Вы человек? — решил узнать Каду.

— Да, мой клан всегда отличался большой жизненной силой и долголетием, только из всех Нефарис я — последний выживший.

— Вы тоже раб?

— Да, краб-отшельник, ха-ха-ха! — громко и заразительно засмеялся старик, держась за живот.

Через минуту затяжного смеха Валидир сел на стул.

— Если вы — раб, то почему находитесь не в деревне рабов? Взрослые там на шахте работают. К тому же вы сильны.

— Верхушке по вкусу моё вино. Слышал, что кому-то вспомнились эмоции от первого поцелуя. Вот что водица-то творит. Так, а к кому же вы ходили из богов?

— К Тлесав.

— Чего не к светлым богам пошёл?

— Отец перед смертью просил.

— Ясно. Ну, вы заходите ко мне иногда, если захотите, конечно — в седьмой день недели вы ведь свободны. Я вас задерживаю, а там могут подумать, не дай Сествас[5], что вы убежали.

— Спасибо вам, я точно зайду, если отпустят, — сказал Ке'саль.

— А я — за компанию.

— Ну всё, идите скорее и створки закройте, как выйдете.

Попрощавшись, мальчики вышли, сделав, как их попросили.

Наступил день побега. Ке'саль выбрал чёрного коня, а ночью, выйдя якобы отлить, двинулся к конюшням. Он надел седло, перекинул поводья. После чего открыл ворота и поскакал к забору, где его отрезок длиной в три метра лежал на песке. Проскакав дальше, Ке'саль был нацелен на деревню Ахдашар. Там рядом было побережье, вода, в которой он хотел стать самим собой и уплыть обратно в Кадр'ир'ис. До деревни было три дня, в карманах лежали запасённые лепёшки, а на седле был закреплён полный бурдюк воды.

Ке'саль нагонял лошадь, ибо ужасно боялся погони, но не убежать он не мог.

Спустя три дня

Мысли Ке’саля:

«Вот я стою два часа в воде по колено, и не знаю, что мне делать. Как я должен стать той самой рыбой, которой меня называют? Конь, ты устал? Как тебе вода, не слишком тёплая? Мне кажется… да, сзади я слышу голоса. Погоня, конечно же, была. Следы на песке никуда не делись, ветра не было, а песчаной бури — и подавно. Я всего лишь глупый ребёнок…»

Воспоминания, день до побега

— Ты уверен? — шёпотом спросил Каду.

— Извини, друг, я не готов тут долго находиться.

— Мне будет тебя не хватать.

— Прости.

Настоящее время

«Они заберут меня назад, вот неудача! Видимо, друг мой, мы ещё увидимся. Нет… слышу голоса и натяжение тетивы нескольких луков. Десять наёмников отправили за мелким пацаном двенадцати лет! Попадание стрелы в спину, второй, третьей… Девять попаданий, смех девяти глоток. Смех над промазавшим. Простите, отец, Каду. Смерть как освобождение…»

Три дня занял обратный путь у наёмников с головой Ке'саля. Все парни собрались у сарая. Каду первый заметил, что наёмники вернулись, и заранее всех позвал. Он понимал, что, либо его новый друг сбежал, либо он увидит его голову. Так и получилось. Голова Ке'саля была брошена под ноги Багору.

— Стоял на берегу моря около Ахдашара, по колено в воде.

— Вы свободны, — отпустил конницу Багор, а после продолжил: — есть ещё думающие, что смогут сбежать? Этот глупец дёшево обошёлся, но работал хорошо. Этим сбил с толку. Но больше такого фокуса я не допущу. Гард, отведи лошадь, завтра возьмёшь его работу на себя. И на будущее: не будь так мягкотел к рабам. Месяц поработаешь, а там найду пару новых. Всё, я пошёл. И голову вы знаете, куда деть.

— Каду, это твоё дело на вечер.

Когда все разошлись, Мечо подошёл к Гарду и спросил: — Слышь, а это не слишком жестоко? Они вроде как дружили по-тихому.

— Ты дурень, как и всегда, Мечо. Пусть паренёк попрощается.

Спустя десять минут возле оврага

Каду сел на ещё тёплый камень и стащил мешок с головы Ке'саля. Погружаясь в себя, он смотрел в лицо мёртвого друга. Мальчик старался сдерживать слёзы, но они скатывались, совсем не слушаясь владельца. Горло сжало с лёгким жжением. Он еле выдавил из себя четыре слова: — Нахрена ты сдох, друг? — и снова замолчал.

Новый дом

Месяц спустя. В убежище.

Склон горы Пепельный туман.

— Как думаешь, Елий, его тело готово удерживать свой дух?

— Готово ли оно родиться снова? Да, только передай ему энергию. Магия в его теле слаба. Его наградила Богиня — за то, что, даже не зная её, он начал общение.

— Нам предстоит ему помогать. Я отдал ему половину, хватит ли жизни на…

— Я уверен, Дирад, что он тебя тоже не будет понимать, так что доставай уже. Только обернись человеком — напугать его не является нашей целью.

Дирад сменил обличие колдуна Яха на человеческий. Расширяющаяся лягушачья шея, выпуклые глаза и мокрая кожа исчезли, и перед Елием предстал светлокожий человек с неестественно голубыми глазами, овальными, вертикально стоящими зрачками с заострением к концам, и длинными, связанными в хвост, русыми волосами.

— Про глаза забыл.

— Да, точно!

Зрачки изменили форму, став круглыми. Дирад прикоснулся к кругу в круге, находящемуся на каменной стене. Ещё раз пустил через вены магическую энергию. После того, как он отстранил пальцы от стены, через пустое пространство между выбитыми на стене символами заструилась тёмно-оранжевая энергия. Струя получала от колдуна всё больше силы. Она увеличивалась и билась, как быстрая река, о круги со знаками богини Тлесав. Реки энергии с указательного и среднего пальцев ударились ещё раз, и поток прекратился. Вся магия прошла через щели в камнях и впиталась. Слева от места касания раскрылись четыре квадратные каменные створки, открывшие вид на внутреннюю часть.

Стенки тоннеля напоминали внутренности живых существ, на которых лежал кокон под рост находящегося в нём. Тоннель стал сокращаться, втягиваться, уползая вдаль. Плита, на которой остался лежать кокон, начала выступать вперёд. Тяжело выходя из паза, она достигла двух метров в длину и остановилась. Кокон оказался из смеси металлов снаружи и органической ткани внутри. Щелчок, второй, третий. Две половинки его разомкнулись и отвалились по обе стороны, открывая вид на то, что находилось внутри.

— Елий, он получает чувство наполнения внутри лёгких?

— Видно же, что дышит. Я добавлю от себя часть энергии, и он очнётся.

Елий коснулся горла мальчика; красная магия как эссенция начала изливаться из кончиков пальцев. Она продолжила течение, начав закручиваться вокруг шеи ребёнка, пока не вошла в поры, разойдясь по венам и наливаясь в источник возле сердца. Сам источник расширился от вливаний Дирада.

Чуть больше двух часов спустя

«Я уже дух? Глупо, а если и так? Я же не мог выжить! Последнее, что помню — это черноволосый парень и океан. Нет, я… меня ведь… изрешетили?» — подумал пробудившийся.

— Дитя с нами.

— Я же не Избранный? — неожиданно громко для самого себя сказал мальчик двенадцати лет.

— Нет, ты тушка, что лежит здесь без сил, не в состоянии поднять даже голову.

— Ты чего, Елий, ты же так не говоришь?!

— Я как слуга и помощник, подстраиваюсь под своего госсс… — вдруг в голове Елия слово «господин» стало таким же отталкивающим, как и для Ке'саля. — Как мне его называть? То слово не подходит.

— Вы кто? — вдруг донеслось из раскрытого кокона. — И почему я жив?

— Мы — твои помощники, или наставники. Как удобно тебе, так и будешь нас называть.

— Это Дирад, а я Елий, его слушай поменьше, а то потеряешь смысл всего сущего. Ты же жив по причине… — явно стараясь придумать ответ, Елий задумался.

— Говорите прямо.

— Богиня Тлесав смилостивилась над тобой и дала возможность жить до тех пор, пока не достигнешь своих целей, намеченных наперёд.

— Разве существование богов — не бред?

— Клевалку захлопни, малец… Прости, по-другому хотел сказать, — извинился Елий.

— Это не бред, господин, — ответил за него Дирад.

— Говорите со мной на равных, пожалуйста. Даже побывав совсем недолго и в более лёгком рабстве… В общем, мне это неприятно.

— Соединись с ним, как я. Только попозже.

— Так, а что дальше, и как вы моё тело перетащили? Я совсем ничего не понимаю.

— Твоё тело в ускоренном темпе сгнило на кладбище в Ахдашаре. Кроме головы — её отнесли обратно после убийства. Последний, кто её держал, был парень с именем…

— Каду… Когда я смогу вернуться и забрать его, он должен знать, что я жив.

— Наконец-то веяние звука донесло мне слова о новом задании! Позволь мне отправиться за ним, прошу тебя.

— Что? Вы можете его привести сюда? А еда здесь есть, и где разместиться? Я, кстати, понял, кажется, почему слишком вслушиваться в слова Дирада не стоит.

— Место готово, но проси нас обо всём, что может пригодиться, если вдруг не найдёшь нужного. А теперь попроси Дирада со всеми подробностями.

— Дирад, если хотите пойти туда, то, пожалуйста, никого не убивайте; можете это делать только в случае нападения на вас. А Каду в любом случае не должен быть даже ранен. А вообще я сказал, не подумав — как вы сможете его привести? Эту деревню рабовладельцев прикрывают наёмники в красном.

— Не переживай, дух, обрётший дом снова, Елий донесёт до тебя силу наших возможностей. Растворись в расслаблении до моего прихода с твоим близким. Я могу донести до врагов, посмевших не свежо[6] поступить с прошлой твоей плотью, всю боль.

— Приведите Каду — это всё, что я смею просить у незнакомцев, каким-то образом спасших мою жизнь.

Мужчина, развернувшись и смотря в даль пещеры, побежал в неизвестном Ке'салю направлении.

— Елий, а почему я двигаться не могу, и сердце жжёт?

— Это не сердце, а орган, называемый источником. До того, как мы его тебе насильно увеличили, он был крохотным и приплюснутым.

— Что это?!

— Там хранится сконцентрированная магическая энергия. Потом объясню, а пока восстанавливай силы и говори уже, что из еды тебе принести. Мы питаемся мясом ящериц и песчаных мышей, что тут расплодились. Вам определённо нужно нечто иное.

И вот ещё что: твой друг не меньше чем через шесть дней будет здесь.

 «Попустить сардину» — на такой лад говорят о представителях расы кадр’ир, что живут на юго-западе (в стране, или королевстве Кадр’ир’ис). В данном случае, это выказывание неуважительного отношения. Каждый из кадр’ир умеет оборачиваться морским или речным обитателем. Это раса антропоморфных и разумных, как и люди, обитателей континента.

 Чу́чка — недотёпа, неряха, малоизвестный, чужак

 Рарас — путешественник неопределённой расы (воин, всадник и т.д.). Если встречается группа незнакомцев, и в ней находятся представители разных рас, то говорят, что «идёт отряд рарас».

 «С глазу на символ» — подразумевается разговор мальчика с алтарём наедине.

 Сествас — бог здоровья

 Дирад подразумевает, что враги по старинке отрезали голову мальчику.

Глава 2. Воссоединение

Дирад, выйдя из пещеры, снял и свернул одежду, а после изменил свою внешность, став рыжеголовым орлом с размахом крыльев в три метра. Орёл, подхватив вещи когтистыми лапами, запрыгнул на камень, что наклонялся над пропастью и спикировал вниз. Когда до земли оставалось двадцать метров, он раскрыл крылья и, взмахивая, поднялся ввысь. Он хотел поскорее выполнить указ ученика и вернуться. Опустив голову, он разглядывал дерущихся волков и надвигающуюся пыльную бурю, что должна была начаться здесь через несколько часов.

Навстречу пролетало несколько птиц, не обращавших на огромного орла никакого внимания. Все смотрели на притягивающую внимание бурю, от которой и собирались прятаться в пещерах неактивного вулкана.

День

Солнце нагрело Дирада, и даже ветер не остужал. Настала пора орлу спуститься, не долетев и половины пути. Внизу виднелись постройки — Дирад точно знал, что там живут послушники богини Тлесав.

Осмотрев территорию вокруг четырёх домиков и загона для коз, рыжеголовая птица начала снижение. Спустился Дирад за песчаный бархан в ста метрах и, приняв человеческий вид, пошёл к хижинам. Буря должна была пройти здесь примерно через полчаса, и сила ветра была ощутима.

Подойдя к одному жилищу, он постучал, через пару секунд повторил стук снова. Ему открыл худой мужчина в балахоне и тканях, покрывающих лицо.

— Я…

— Заходите, Дирад.

Зайдя, он услышал, как за ним закрыли дверь.

— Я извлёк свою сущность истины?

— Вы, господин, не изменили глаза.

— Недавняя история пропадает из моей памяти.

— Садитесь, хорошо что вы выбрали маршрут через наше поселение. Знакомьтесь, это моя любимая, Надель, а это наши дети. Гурох, Валия, поздоровайтесь с гостем.

— Здравствуйте, Дирад. — Дети семи и десяти лет, поздоровавшись, убежали к себе, постеснявшись надолго оставаться с незнакомцем.

— Я думала, мой муж сошёл с ума, но я сама видела, как вы спустились к нам в образе орла. Прошу прощения, господин Дирад, что сомневалась в хвалебных словах о вас! — женщина слегка поклонилась.

— Не каждому вы верить обязаны, не каждому получается, не каждому стоит. Безумцы существуют и без богов и их помощников. Верьте в то, что не укрывается от чистых очей.

— Спасибо за наставление, господин Дирад, — ещё ниже жены поклонился мужчина. — Вы пролетали мимо или приготовили задание для нас?

— Я следую по своему делу, данному мне учеником.

— Как? У вас появился ученик? Насколько мне известно, у вас и у господина Елия учеников не было. Кто же он? Станет ли он с вами в ряд?

— Ты добрая и чистая душа, Есай, но без дозволения невозможно открыть мысли госпожи. Но знай, что он не из знати; история его будет раскрыта для него.

— Вы будете есть?

— Не стоит пополнять полное. Я хотел бы посидеть в тишине пару часов, возможно ли у вас создать такое место?

— Я положу подушку в угол нашей спальни, вам будет достаточно? — поинтересовался Есай.

— Да.

Через пару минут Дирад уже сидел на напольной подушке. Закрыв глаза, он погрузился в себя.

***

— А как Дирад сможет забрать Каду? Он маг? Если есть боги, то и магия существует?

— Ты весьма туп, ученик. Тебя не учили истории и тому, что существует в мире?

— Вы не знаете моей истории? Богиня Тлесав не наблюдала за неизвестным миру мальчиком? Хмм… странно, а почему же мне дали второй шанс?

— Она знает, а я нет.

— Мне лень объяснять, ответьте же, как он справится?

— Мы не маги, мы колдуны Яха, — начал говорить, приближаясь к мальчику, изменяющий внешность Елий. Глаза, само лицо, голова, ноги, руки — всё изменило свой вид. Внешность менялась от человеческой до волчьей несколько раз. И вот, подойдя совсем близко, у Елия от смены внешности остались только зрачки цвета самого тёмного леса. — Станешь ли ты и дальше шутить или иронизировать над богами или своими новообретёнными наставниками?

— Это весьма странно, но и восхитительно одновременно. Чему же вы собираетесь учить меня и зачем? Я же никто!

— Ты скоро начнёшь голодать. Сколько раз мне упрашивать тебя заказать себе еду? То, что тебе будет по вкусу.

— Я даже… хорошо, я ел старую курятину, теперь хочу попробовать утку, жареную. Только у нас пески вокруг, и вообще, где мы находимся?

— Гора или вулкан Пепельный туман, как тебе удобно. Мы в пещере, это наш дом.

— Ну, то, что пещера, не сразу понятно, узоры на ровных стенах. Может, просто попробую мясо мышей — только пожарить на костре надо, и думаю, будет съедобно.

— Будет исполнено. — Елий начал уходить в ту же сторону, что и Дирад.

— Подождите, а когда я смогу встать?

— Через час будет тебе мясо, поешь, а вечером волью ещё энергии в твой источник. Завтра утром сможешь ходить с моей помощью. Через пару дней твоё тело окрепнет и станет как раньше, только лучше. Без болезни, что начала жить в твоих лёгких и сердце.

— Как у отца?

— Верно. Отдыхай, смотри в потолок, проведи это время без пользы.

— Ха, спасибо. Мне с вами точно не будет скучно. Подождите, а здесь есть какой-нибудь алтарь, посвящённый богине Тлесав?

— Конечно, потом покажу.

Мысли Ке'саля:

«Два странных существа, я снова живой, за Каду уже пошли. Я очень рад этим событиям, может, это сон, как можно подумать, но я даже ущипнуть себя не смогу, хотя это слишком тупо. Вспомнить бы сон, в котором я пытался себя ущипнуть? Бред. Пожалуй, посплю».

***

Выйдя из комнаты, Дирад спросил, кончилась ли буря.

— Да, господин, вы останетесь на ночь?

— Нет, я не могу так долго мешать вашей жизни, благодарю за укрытие, — слегка поклонился Дирад. Мужчина и женщина поклонились в ответ. Колдун Яха вышел за дверь, отойдя на двадцать метров и, обернувшись, взлетел, подняв песок в воздух.

— Извини, дорогой, что не верила тебе.

— Господин Дирад правильно сказал: я и правда мог быть сумасшедшим. Так что тебе не за что извиняться, пойдём в дом, прохладно.

Поднявшись над облаками, Дирад летел всю ночь и день до заката. Он так засмотрелся на облака, что почти пролетел нужное место. Сейчас он не хотел, чтобы его вообще видели, и потому дождался ночи, и только потом спустился подальше от места.

Колдун Яха размышлял, как лучше ему следует поступить. Натравить наёмников друг на друга или пустить усыпляющий газ; может, взять их сабли в обе руки и устроить резню? Нет, резня сразу отметается, это ведь не по-колдовски.

— Стоит всем показать отношение ученика нашего к этому нечестивому делу. Будут понимать их души, что телами управляли неверно. Остыну на песке до утра и откроюсь для сражения в его… честь! — воодушевлённо твердил Дирад, а после лёг, закрыв глаза.

Утро

— Эгей, бродяга, ты живой? В пустыне холодно ночами, — позвал человек незнакомца, слегка закопанного в песок.

— Живой ли я, суди сам, — безэмоционально вывел Дирад. Открыв глаза, он увидел крупного мужчину с постаревшим лицом, что не сходилось.

— Вон ты какой, а чего тут разлёгся? На раба, как и на наёмника или господ, не похож, кто ты? — слегка удивлённо размышлял дед.

— Представляю интерес для твоего разума?

— Вставай-давай, не то в рабство заберут, мне-то тут нормально живётся. Я ведь вино делаю, а остальные рабы из взрослых людей совсем плохонькие. Худые под конец своей недолгой жизни, с ранами от плетей или палок. — Рассказав всё, он протянул руку лежащему.

— Вы будете освобождены, если на меня прольётся негативная реакция, — приняв помощь, проговорил Дирад.

— Не суйся к ним, там сейчас десятка три наёмников, а к обеду подойдут ещё. Один из господ прибудет. Меня Валидиром зовут, а могу я узнать твоё имя?

— Дирад, и никак иначе, — всё ещё без каких-либо эмоций проговорил тот.

— Ты словно не отсюда, и говоришь зачастую не как все. Пойдём в мой дом, вино тебя разогреет, — с добродушной улыбкой позвал незнакомца двухметровый старик с длинными седыми волосами.

— Мне указана цель, и я продолжу следовать ей.

— Поведай про неё, я, может, помогу чем? — поинтересовался Валидир.

— Будь в тени солнца, смотри за мной.

— Как это? Мм… ладно, может, это значит «не высовываться»?

Дирад повернулся спиной к здоровяку, направляясь в деревню. Старик отпустил странного мужчину на пару десятков метров и пошёл следом. Он понял, что тот что-то задумал, только не знал, что и где. Если бы Дирад попытался напасть на детей, Валидир не дал бы их в обиду.

Подходя с севера к ограждению, колдун увидел, как дети выходят из ветхого здания. На следующей территории уже работали рабы. Яха перепрыгнул ограду, сколоченную из досок и спокойно пошёл вперёд. Старший из детей-рабов, светловолосый парень заметил приближающихся и позвал проходящих за их территорией наёмников. Остальные насторожились, но ведь это был просто взрослый мужчина, слегка похожий на деревенских бродяг, если бы не уверенная походка и рослость.

Два наёмника в красной кожаной броне с тремя стальными пластинами, приклёпанными поверх кожи, пошли наперерез незнакомцу. Спереди пластины защищали область туловища от груди до нижней части живота. На спине же они располагались от шеи до копчика, повторяя анатомию человека и закругляясь от правого бока до левого. Голова была обмотана лоскутами ткани, оставляя открытыми только глаза. Поверх был надет шлем с щитком, закрывающим глаза и нос. Оружием в их руках служил двуручный меч у одного, и сабля с большим круглым щитом у другого.

Шли наёмники расслабленно, им ведь требовалось всего лишь прогнать или захватить этого бродягу.

— Давай проваливай, пока на шахты не повели! — крикнул приближающемуся Дираду наёмный воин. Колдун же всё приближался в их сторону, меняя свойство и вид кожи. Она стала оранжевой с зелёными пятнами. Изменения стали видны одному из людей в красной броне, только когда он решил схватить за руку Дирада. Дотронувшись до запястья, а после и до шеи, человек почувствовал резкие изменения в своём теле.

Со стороны второго было видно, как синеют его губы, и проявляется сильное покраснение в области глаз. Вдруг из них же полилась кровь, как и изо рта и носа. Выхаркнув сгусток жижи на песок, коснувшийся колдуна упал на колени, начиная неистово дёргаться в агонии. Второй решил убить незнакомца, даже не понимая, от его ли действий стало настолько плохо напарнику.

Удар двуручного меча не привёл к желаемому результату. Яха молниеносно присел, и тут же встал обратно. Задержав второй удар рукой за руку напавшего, он выдохнул противнику прямо в лицо ядовитый газ, который обжёг лицо. Второй наёмник, пытаясь оттолкнуть стоявшего перед ним Дирада, почувствовал ужасное жжение на лице. Затем начались такие же болезненные последствия, как и у первого наёмника: кровь, агония, смерть.

Находившиеся позади наёмников дети и подростки разбежались, зовя на помощь, поднимая всю деревню рабов. К месту боя начали сбегаться три десятка человек. Каждый из них слышал быстрое объяснение детей, и никто не собирался подпускать врага к себе. Окружив Дирада большим кольцом, один из бойцов спросил:

— Что ты с ними сделал, и чего тебе надо?

— Свободные не от тела, а от рабства души важны моему ученику, и самая главная душа — среди них, — показал рукой Дирад на выглядывающих из-за дома ребят. — И не стоит вам быть такими грязными душой рарасами, — добавил колдун Яха.

— Все мы темноземцы. Погоди, Элинтай, он тебя знает? Ты шпион? — разъярённо спросил воин, а после добавил, обращаясь к детям, наблюдавших из-за угла сарая: — Вы все — быстро пошли отсюда!

— Нет, я не знаю его, и я — не враг вам! — попытался объясниться нечистокровный эльф.

Тут стоящие рядом бывшие напарники вытолкнули в кольцо Элинтая.

— Зачем вы это делаете? Я же всегда с вами был, как можно так просто отворачиваться?! Почему вы верите ему? — в панике прокричал наёмник.

— Ты изначально не темноземец, а к тебе наши бароны относились, как к своему. Ты не из наших, эльф. Убить их!

Дирад, приблизившись сзади к преданному, схватил того за шиворот и, не сильно напрягаясь, забросил на плоскую крышу ближайшего сарая. Затем набрал в себя неестественное количество воздуха и, поворачиваясь налево и по кругу выдохнул струю зеленовато-синего газа. Струя ударила на пять метров вперёд, отходя дальше уже просто облаком по ветру. Не ожидая такой атаки, каждый из наёмников побежал в сторону источника воды, при этом пытаясь закрыть лицо руками и сильно кашляя. Вся территория вокруг оказалась заполнена умирающими людьми. Некоторых рвало, а другие тут же испускали дух.

— Вы, духи, теперь свободны, благодарите меня за чудное спасение.

— Они… Зачем ты пришёл? — в ужасе спросил Элинтай, сидящий на крыше.

— Свободны они теперь, но не так, как остальные, живущие здесь. Мне нужно забрать друга моего ученика. Кто мой ученик, поведать не могу. Слишком дорога́ та тайна, что доступна только единицам. Прошу тебя помочь бывшим рабам в их полном освобождении от непосильной работы и жизни.

— Сейчас к полудню прибудут остальные наёмники Красных песков. Я всё же и сам понимал, что это неправильно — отнимать свободу и принуждать к работе. Если поможешь и их остановить, я позабочусь об освобождении каждого, — спрыгнув перед колдуном, попросил Элинтай.

— Даю согласие на затею твою, ибо это и есть правильное решение.

— Элинтай, — послышалось из-за угла, — он не враг?

— Нет, Гард, выходи, и остальных зови, — попросил нечистокровный эльф.

— А там точно безопасно? — с недоверием спросил старший из ребят.

— Выползай уже, — с лёгкой насмешкой попросил Элинтай. — Это наёмники оказались врагами, а не он. Мы освободим рабов, а с теми, кто приедет, мы разберёмся с его помощью.

Послышался призыв, и ребята от двенадцати до девятнадцати лет начали подходить.

— Что нужно подготовить к их приходу? — поинтересовался Элинтай у колдуна.

— Вам потребуется взять ткани и оружие: одним вы закроете свои уши, а другим будете доставать души из ослабевших тел.

— То есть ты что-то сделаешь, после чего сопротивления с их стороны не будет? — слегка задумавшись, спросил Элинтай.

— Кто же вы такой? — осмелев, добавил вопрос Гард; у остальных же были совершенно разные мысли. Одни с уважением побаивались, другие думали, что же будет дальше.

— Начинайте отпускать тела от кандалов. Для удобного и не столь продолжительного общения знайте моё имя, зовут меня Дирад.

— Пойдём, Гард, поможешь, и объясняй им, в чём дело, они станут свободны.

Каждый из детей-рабов продолжал работу до тех пор, пока не пришёл Элинтай. Он созвал всех и начал объяснять, что их отпускают. Дирад стоял немного вдалеке, не привлекая внимания. Один из рабов, подготовив заранее созданное острое оружие из кирки, начал подходить к бывшему наёмнику со спины. Не успел он ударить расслабленного эльфа, как у каждого из рабов в этой части деревни заложило уши и потемнело в глазах. Элинтая звуковая волна также не обошла стороной.

Дирад увидел, что раб, натерпевшийся от истязаний и насмешек наёмников, пытается отомстить тому, кто ближе других — последнему из наёмников в этой деревне. Бывший уже раб не знал, что случилось, он готовился к этому и теперь не слушал, что там говорит этот «истязатель».

Колдун Яха встал в позу зверя, опуская горло, и запел лягушачью песнь. Звук первой волной оглушил каждого в намеченном Дирадом направлении, от второй волны у большинства затряслись колени. Дальше колдун подскочил к напавшему и поднял того за горло, пустив другую волну в рабов. Этот звук прочистил мысли и убрал оглушение.

После этого Дирад начал говорить:

— Вы теперь свободны, и не следует вам убивать тех, кто не жаждет вашей смерти. Имя его Элинтай, он может вам помочь.

— Мне стоит снять эту броню.

— Это стоящая зашита твоего тела, измени её цвет, но продолжай носить, — наставительно произнёс Дирад. — Выслушайте его и собирайте всё нужное для длительного похода.

Прошло четыре часа. Кони были запряжены в семь повозок, люди собрали оружие, еду, воду и одежду. В здании, где на первом этаже было место отдыха наёмников, а на втором — жильё Багора, бывшие рабы нашли много такой еды, что и не видели раньше. Насытившись, они сообща начали собираться.

— Куда вы отправитесь? — спросил рыжеволосый парень.

— По дороге на север через западный Ариаф, дальше сквозь земли орков и в Маавих. Некоторые пожелали остаться в стране великанов. Вы можете отправиться с нами, — объяснил эльф.

— В одиночку меньше шанс, что найдут, особенно, когда не пойдут точно по следам, как с тем парнем, — отрезал Гал.

— Довольно тихий парниша был, вон даже дружить с кем-то начал, с тобой, Каду? Куда пойдёшь? — поинтересовался орк Аст.

— Да, пойду на то место, где его убили, погляжу на море. Потом пойду на запад, хочу посмотреть на Кадр'ир'ис, — мечтательно произнёс Каду.

— Острова? Хорошее место, должно быть, — покивал головой Мечо.

— Пойдёшь ли со мной, Каду? — спросил Дирад.

— Если в ту сторону, то почему бы и нет, вы странный, но в обиду не дадите, надеюсь.

Колдун еле заметно кивнул.

— Готовьте уши и не вставайте передо мной. Как закрою рот, освобождайте их души от тел. Непостижимой эта сила для их слуха окажется.

К большой группе людей подошёл ранее стоявший в стороне дед Валидир, решивший узнать, что будет с животными.

— Заберём коров и л