Дмитрий Александрович Демидов (ПослеИгр)

Откопавшийся

Эволюция души (Э.Д.). 2-я книга серии

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

© Дмитрий Александрович Демидов (ПослеИгр), 2017

Мир застыл на грани самоуничтожения. В попытке предотвратить неизбежное ученые затронули человеческую душу. Источник жизни физического тела, носитель информации для эволюционного развития. И как всегда сделали только хуже, нарушив незыблемые законы изначального существования мира, выпустив на волю копившиеся человеческие страхи, оживив легенды, мифы и пророчества. Вот и очнулся один из героев нового мира, в гробу.

18+

ISBN 978-5-4485-5372-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Оглавление

1. Откопавшийся
2. Стартовый мир
   1. Голод
   2. Переполох
   3. Определение
   4. Охота
   5. Зачистка
3. Новый мир
   1. Встреча
   2. Недолет
   3. Лаборатория
   4. Развитие
   5. Побег
4. Развитие
   1. Выбор
   2. Прогулка
   3. Переполох
   4. Нелюди
5. Иван-Андрей
   1. «Пандора»
   2. Человечность
   3. Амбиции
   4. Начало

Стартовый мир

— А не от собственной ли слабости лезут многие мысли? — Одурманенный каким-то наркотиком автор опрометчиво выложенной на всеобщее обозрение ранней идеи, спокойно слушал как все более глухими становятся удары комьев земли падающие на крышку его гроба. Довольно быстро его казалось, безвредные тексты были удалены с немногих ресурсов, куда Олег успел их выложить. И вот сам он уже лежит и спокойно наблюдает за происходящим вокруг. Что ему вкололи, он не знал. Выйдя из подъезда, сегодня утром. Был озабочен судьбой своих текстов. Игнорированием его звонков. Да и знакомые в нескольких газетах, не отвечали его звонки. Один только, посоветовал, забыть про писанину и бросил трубку телефона, лишь только Олег успел поздороваться. Остановившись на тротуаре, он не заметил подъехавший автомобиль, черный микроавтобус. Двое мордоворотов, просто протянули руки из отъехавшей в сторону двери близко остановившегося минивэна и молниеносно втянули его внутрь салона. Внутри, легкий укол в шею и ошеломленному молодому писателю, стало абсолютно безразлично на все происходящее вокруг. Сладкая истома безразличия, охватила все тело. Сидящие над ним люди, что-то говорили. Как в замедленной съемке их слова и движения растягивались, лежа на спине, Олег видел как замедленно, двигаются челюсти ведущих диалог громил. Плавно покачиваются кисти сложенных на коленях рук, картинка перед глазами словно плавала в густом мутном тумане. Голова временами покачивалась при движении, сменялся и обзор. Олег ни перевести взгляд, ни моргнуть, не мог, тем более пошевелиться. Это его и не заботило, как и абсолютно все.

Кроме странной этой мысли. Именно из-за своей слабости он и начал писать. Поначалу, выплескивая на бумагу, мучающие факты несправедливости мира, затем решился критиковать несовершенство и под строенность под нужных людей законов, правил, религий. Затем, набросав возможный вариант, новых, необходимых изменений для человечества, выложил все на свободный обзор. Ведь, наверняка задел, какого нибудь психа. А судя по ситуации минимум троих. Везли, наверное, долго. Время не имело значения, солнце немного ослепило, когда перекладывали из машины в гроб. Грохот забиваемых гвоздей, после недолгого покачивания и резковатого все же толчка, сменился звуком падающей земли.

Вот, звуки окончательно стихли. В ушах, зазвенела гробовая тишина. «Гробовая тишина», губы Олега начали расплываться в иронической улыбке. Влажный, запах свежих сосновых досок его гроба, смешался с ароматом земли. Вдыхая заканчивающийся воздух, Олег, пытался сдержать рвавшийся наружу смех. Какая ароматная может быть земля и насколько приятно пахнет обыкновенная свежеоструганная сосна. Понимание безнадежности ситуации, все сильнее доходило до его сознания, по мере ослабевания действия наркотика. Прошел приступ смеха. Горечь раннего ухода, чувство вопиющей ошибки, несправедливости судьбы. Отчаяние захватывало тело и дух Олега. Прислонив правую руку раскрытой ладонью к крышке, он почувствовал продолжающиеся слегка различимые толчки, падающего грунта. Он ускоренно осыпался, копатели работали бодро.

Дыхание ускорялось, лишь собственный сип и кряхтение, бесполезные попытки продавить доски, неожиданно показали их изумительную прочность. Олег, был очень ослаблен. Ему казалось, он прикладывает все силы, а их хватало лишь прижать ладони к крышке. Обессилившему меньше чем за минуту, Олегу стало не хватать воздуха. Каждый вдох давался с усилием и не наполнял легкие достаточным количеством воздуха. А сердце набирало обороты, готовое вот-вот выпрыгнуть из груди. Кровь мощно била в висках, натягивая вены на голове. Но абсолютно бесполезно сердце разгоняло кровь по телу Олега. Руки и ноги слушались с огромным трудом. Разум, пытался заставить успокоиться тело. А овладевшая им паника безрезультатно разгоняла кровь. Воздух уже не казался, свежим и ароматным. Затхлый, спертый он не приносил насыщения организму. Олег постарался успокоиться, полностью расслабившись. Сердце его не слушалось, всё ускоряя темп. Тело же придавила тяжесть, словно воздух стал намного тяжелее обычного. В голове били барабаны, вены на висках готовы были вот-вот лопнуть. Бешеный сердечный ритм перешел в нарастающую барабанную дробь. И вот, сердце разжалось и замерло. Из легких не спеша вышел последний вздох. Застывшие глаза навсегда покинул жизненный блеск, покрывшись мутной пленкой, взгляд замер в полной темноте закопанного гроба. Непредвиденная реакция на транквилизатор, спасла от лишних мучений опрометчиво угадавшего, очень скользкую тему автора…

Перед глазами темнота, уже много времени. Кто он? Нет ответа. Где он? Тоже ни чего. Ни каких ощущений рук или ног. Дыхание? Ни чувствует, ни чего. Только одна беспросветная черная картинка перед глазами, глазами ли? Уже и не особенно черная. Он научился различать оттенки тьмы. Миллиарды или даже более черных точек перед взглядом. Каждая имеет свой собственный оттенок, с темными примесями синих, серых, фиолетовых цветов. Множеством оттенков непроглядной ночи. Точки живут своей жизнью, непрерывно мельтеша, образовывают размытые, неясные фигуры. Водят бесконечные хороводы из медленно меняющихся, плохо различимых, знакомых и не очень контуров, очертаний геометрических с неровными гранями фигур. Иногда разыгрывается целая сцена, где бесформенная тень, наиболее выделяющаяся темнотой на общем черном фоне, гонится за такой-то, чуть менее темной. Догоняет, поглощает собой любые зарождающиеся зачатки просветления. Вырастит во всю ширину обзора, но её начнут протыкать, сначала робкие, а потом все более смелые пятнышки темно-серых, коричневых цветов. Тень задребезжит, задергается, но она не в силах замереть и создать безмолвный, безликий в своей черноте пейзаж. И вот уже темно коричневое пятно поглощает вокруг себя все отличающиеся цвета ночи, и вновь все идет по кругу. Черные точки разрывают её и смешиваются, образовывая постоянный хаос передвижения. Где-то далеко, почти ощущается наличие света. Но, до него, доходит скорее только его ощущение, из-за оставшейся уверенности, что светлые краски, обязательно должны где-то быть. Иногда, ему получается уснуть. В эти моменты он испытывает настоящее счастье. Ходит, общается с незнакомыми ему людьми. Напряженно пытаясь вспомнить, что-нибудь о себе. Во сне можно полетать, стать кем угодно и удается получить почти всё, чего желается. Но только в качестве непонятных воспоминаний и образов.

До необъяснимой боли, которую не чувствуешь, а ощущаешь. Хочется просто вздохнуть, потянуть ноздрями воздух, выдохнуть расслабляясь. Хоть каких-то физических ощущений. Но ничего, и абсолютная бесконечность безмолвной пустоты перед глазами. Состояние беспомощности, полного отсутствия, каких либо сил. Только постоянный мало меняющийся пейзаж из темноты, весьма и разнообразной как оказалось после длительного созерцания. На сколько длительного? Кто или что он? Где реальный мир, и есть ли он вообще?

Внезапно его ослепила ярчайшая вспышка. Ах, где же веки и руки? Закрыться от ослепляющего режущего света. Мириады точек взорвались снопом ярких, слепящих искорок. Далее последовала еще одна вспышка, застывшая перед взором. Нестерпимая резь глаз вытянула из него, стон боли.

— АААхх, ты пляа!!! — Олег неожиданно вновь ощутил свое тело. Резко дернувшись из лежачего положения, он лишь приложился лбом о деревянную крышку гроба. Зажмурив глаза, он увидел еще одну вспышку, уже сопровождаемую болью в голове, коленях. Вытянутые вдоль тела руки, уперевшись и нахватавшись грязи о тесные стенки, дотянулись до лица, и стали массировать поочередно глаза и лоб. Вся память вернулась. Его закопали живьем. Два амбала, вкололи какую дрянь, и вот он в гробу! Сколько он смотрел на темноту не в силах определить себя? Несколько дней? Тут же примешался и ужас положения. Сейчас очнувшись, он наконец то будет долго и упорно умирать, задыхаясь от удушья. Судорожно сделав вдох. Олег замер, так и держа руки на лице, боль прошла довольно быстро. А вот выдыхать последние запасы кислорода не было никакого желания. Так пролежав около минуты, взвинченный, испуганный он вдруг понял: А выдыхать то и не охота.

Осторожно, все так же держа воздух в легких, Олег положил ладонь правой руки на сердце. И. Тишина. Хотя, нет. Что-то там шевелится. Новым, непонятным пока ощущениям он осязал как сердце, плавно, очень медленно. Увеличивается и уменьшается в размере. Держа одну руку на сердце, левой он начал ощупывать стенки гроба изнутри. Начав с дна, плавно перешел со стенок на крышку. Олег прекрасно помнил запах свежей древесины. Сейчас доски были сырыми, но не от своей влаги. Доски гнили. Обследовав место удара головой, обнаружил ощутимую впадину наружу, между двух досок. Выдохнув воздух. Догадка о собственной смерти и воскрешении легко усвоилась.

— Охренеть! Кххкм. — воздух в легких нужен теперь для разговора? На окончании слова он выдохнул последние остатки воздуха. Как блин так-то? Укол видимо должен был его успокоить и пройти когда он уже будет глубоко. Олег вспомнил. Ужас, охвативший его, смерть. Не смерть, но четко помнил, как остановилось сердце. Не один месяц он тут, судя по тому, как посерели, пропитались плесенью доски. Одежда тоже рвалась от движения. Посерели? Тут Олег, наконец-то смог и осмотреться. Да, он прекрасно видел в темноте. Доски гроба были склизкими, но еще вполне крепкими. Серая с темно-зеленым плесень, особенно бурно росла вдоль их стыков. При движении Олег, ощутил себя лежащим в соплях, спина, затылок особенно чувствовали, слизь, образовавшуюся пока он лежал не подвижно. Воздух, в очень малых дозах все-таки попадает. И в не заболоченной местности похоронили. Представив, как он очнулся бы в болотной жиже, вы булькнув воздух и барахтаясь в замкнутом, тесном месте… или там бы гроб сгнил быстрее и он…

На фиг эти фантазии.

Ясно одно, он не задохнется, а значит выживет. Ему не холодно, что доски, что рука, температура одна. И тут бурление в животе окатило диким голодом. Жрать то как охота! Олег чувствовал, изменения не только в теле, но и в характере. Абсолютно не сомневаясь он перевернулся в гробу на живот. Приготовившись как для отжимания, начал планомерно расталкивать пространство для себя. Через несколько минут уже смог подогнуть под себя колени. Днище гроба продавилось равномерно с досками крышки. Оказавшись в позе плотно сжавшегося молящегося, Олег начал старательное продвижение вверх. Верхние доски разошлись, пропуская настойчиво разрывающего себе руками путь. Плотная, сырая земля нехотя расступалась под натиском тела Олега. Вытянувшись в рост, но все еще стоя на коленях, почувствовал нарастающее жжение в суставах. Одышки не было, а находиться стоя на коленях, пытаясь выкарабкаться из могилы было ни с чем несравнимое удовольствие. Успокоившись, Олег почувствовал, как тепло от его тела поглощается сырой землей. Доски раскрывшейся крышки гроба очень сильно натерли тело, местами до мяса разодрали кожу, пока он вылезал. Теперь Олег телом ощущал землю вокруг себя. Там где на теле мясо касалось земли, чувствовалось пощипывание. Но только и всего, кровь не торопилась покидать его тело. Олег понял его телу нужно остыть, боль иначе лишь усилиться. С закрытыми глазами, в земле на глубине пары метров. На коленях. Вот, что стоит описать как-нибудь. Земля быстро забирала тепло его тела. Олег прислушиваясь к себе, чувствовал много нового и не понятного, но дикий еще усилившийся голод мешал спокойно думать. Тем не менее, наверху было как то не спокойно. Именно как то. Что то витало в воздухе. Мир менялся радикально. Вот он наглядный пример, вылезет скоро из могилы. Интересно сколько сейчас бедолаг вот также, червяком извивается, что бы выбраться на волю?

Находиться вновь с закрытыми глазами, даже и вспоминая себя, изучая чувства, было не невмоготу. Громко заурчавший желудок потянул его наверх. Еще надежные доски днища, послужили хорошей опорой, где-то через час Олег встал во весь рост, средний метр семдесятьпять. И вытянутые руки наконец то пробились на свет. Точнее на ночь. Достаточно долго он еще откапывался сверху. Пока не смог помогать подтягивать тело руками вверх. Наконец-то червем выбравшись из прокопанной норы, убедился в том, что вся одежда и обувь остались в земле.

Долго отряхивался, очищая глаза и уши от земли, благоприческа под расческу. Наконец огляделся. Кладбище что тут сказать вполне логично из гроба выбраться на кладбище, старом, изобилующем обветшалыми деревянными крестами. Кстати, у него был именно такой, покосившийся с давно не читаемой надписью. Хорошо, что его не по-хоронили под чей нибудь гроб. Подумал и решил что очень хорошо. И глубина могилы не все два метра. Кладбище на котором Олег оказался, было старым и большим. Оглядевшись вокруг. Он не увидел ни одного огонька цивилизации поначалу. Но почувствовал верное направление близкой деревеньки. С одной стороны кладбище упиралось в лес. С другой, было ухоженное поле. В противоположной стороне от поля, где-то километре чувствовалась река. Небольшая речка. Сначала желание помыться потянуло к во-де. Но проморгавшись, отряхнувшись, голод направил в оставшуюся сторону, где метров через триста, после изгороди за кустарником начиналась деревня. Там были люди, была еда. Двинувшись к деревне, ближе к выходу Олег, увидел около дюжины свежих могил, изобилие венков выделяло эту часть погоста. Осматриваясь, он на-считал еще не менее дюжины, разбросанных с этой стороны ближней к забору. Смертность видимо резко подскочила? Прислушавшись к новым могилам, он не услышал ни где возможных воскресших. До рассвета оставалось не так много, не больше двух часов. А ведь уже ранняя осень или конец лета, буйство зрелой и местами начинавшей сохнуть высокой травы, перезревшая черемуха, явно указывали на это. Похитили его в середине апреля, тот день запомнился ему своей теплотой. Легкая одежда, отсырев, быстро сползла с его, к тому же похудевшего тела. И по весне Олег был весьма худощав, а сейчас со стороны походил на обтянутый кожей скелет. Ребра, впалый живот. Осмотрев кисти рук и пальцы, обнаружил пропажу ногтей, вместо них сквозь кожу вылезли короткие когти. Толи ногти изменились, а может это проросли кости.

Голод

Размышляя, он подошел к деревне, с задних дворов одной и единственной как показалось длинной улицы. И тут он почувствовал страх. Животный страх. Почти в каждом дворе были собаки, а у кого то и не по одной. Сейчас они все забились по своим конурам, а кто-то, кто не был на привязи, в панике улепетывали в противоположную от него сторону. Это ему понравилось. Вся скотина в округе, забилась по своим местам боясь пошевелиться. И только кошки, продолжали заниматься своими делами. Стоя у ближайшего двора, Олег увидел как равнодушно, но с безопасного расстояния крыши сарая на него смотрит крупный черный кот. Света во дворе не было. Вообще он увидел лишь пару уличных тусклых светильников. Отворив скрипнувшую калитку, он вошел во двор. Собаки тут не было, во дворе стояли баня недавно построенная, старый покосившийся сарай. Небольшой дом, обшитый новым металлом и с обновленной кровлей. Около дома припаркован неплохой кроссовер. Огород же был абсолютно запу-щен. Несколько плодоносящих яблонь, слив, кустов смородины проч-но обступил местами тропинками вытоптанный сорняк. Подойдя к дому, заглянул в одно из окон. Это была кухня, никого. Олег точно чувствовал наличие 2х молодых и. И сочных блин тел. Сначала он посмотрел на холодильник и остатки, какой-то еды на плите, хлеб и овощи на столе. Еще теплый мангал стоял недалеко от крыльца. Но, только подумав о людях, желудок забурлил вновь. Около мангала под небольшим навесом на столе остались следы веселой гулянки. Осторожно обходя дом, вышел к уличному фасаду. От дороги дом отделял палисадник, пару метров шириной с густыми зарослями вишни, плотно закрывающими окна дома от взгляда с улицы. Заглянув в большую комнату дома через открытое с москитной окно, увидел то, что искал. На широком диване спала молодая пара. Мужчина около тридцати лет был весьма сильно пьян, запах уже начавшего перегорать в организме алкоголя витал по комнате. Девушка спала также крепко, алкоголя в ней было не многим меньше. Окна от-крыты, спят безмятежно, дачники видимо из города. Вдруг Олег ус-лышал шаркающие шаги. Присев и обернувшись в сторону шума, он увидел сквозь листву как по дороге заплетающейся походкой идет немолодой мужчина. Больше не то что идет, а плывет на автопилоте. Местный, судя по кирзачам, потертым штанам, клетчатой рубашке, кепке Ленина и густому папиросному дыму. Местный проплыл мимо, Олег еще слышал вдалеке его шаги, но обернувшись, снял москитную сетку и залез в дом. Парочка мирно спала. Все-таки на что-то надеясь, он прошел в кухню и обследовал холодильник. Остатки жареного мяса еще смог проглотить. Также выпил около литра молока, видно деревенского и все. Только усилив голод, вернулся в комнату с парой. Посмотрев на них, решил побороться с соблазном, вылез обратно. В соседнем дворе он чувствовал более простую жизнь. Пройдя через запущенный огород городских, забрался на участок местных. Тут все было ухожено, в сарае слышался страх скотины. Свинарник с маткой и несколько овец, курятник. Прислушавшись, ощутил, что птицы его не боятся. В отличии от забившейся в конуре овчарки. Осматривая замерших животных Олег так и не смог прельститься кем либо из них. Вернулся в дом и первым делом, свернул шею мужчине. Девушка, что-то почувствовав, открыла глаза. Олег как раз склонился над ней, рассматривая молодое тело, он испытывал голод, решался, как дальше быть.

Увидев перед собой обтянутый кожей череп, с широкими челюстями и тянущейся в низ, к ней слюной, в свете луны попадавшем через одно не заросшее окно. Девушка успела лишь вскрикнуть.

Монстр тут же зажал ей рот одной рукой. Перепрыгнув через труп друга, уселся на в ужасе извивающееся женское тело.

Ощутив жесткую, холодную лапу, дурно пахнувшую затхлой землей. Девушка испытала неимоверный ужас, когда тварь уселась на нее, придавив к дивану. Пытаясь освободиться, она только отбила руки о твердые, деревянные плечи и голову монстра.

Олег, зажимая нижнюю челюсть девушки не обращая внимания на её агонию. Откинул её голову, чуть не сломав позвонки придавил плечо девушки, освобождая шею. И впился зубами, разорвав артерию. Кровь, горячая насыщающая кровь, хлынула внутрь упыря. Быстро напившись, Олег подождал, пока последняя конвульсия покинет тело жертвы. И принялся, не спеша, объедать свою жертву выбирая наиболее манящие куски.

Вышедшая рано перед рассветом пожилая соседка городских дачников, так и не смогла выгнать из стоила, испуганно забившуюся скотину в утренний табун. Пес Шарик, не самая маленькая псина в деревне лишь жалобно скулил из конуры на позывы хозяйки. Их два дома были угловые на внешнем изгибе деревни, и с обоих задних дворов было видно кладбище. Конура собачья была как раз у заднего забора. Соседка Глафира, увидела как чучело, с длинными руками, выпячивающем животом, махая одной из рук в такт шагам, второй оно несло за плечами большой набитый чем-то мешок. На худых ногах, в утренних сумерках, быстро направилось в сторону кладбища. Только хотела Глафира перекреститься, как чучело вдруг обернулось. Два синих огонька глаз вцепились в глаза Глафиры, обдав её ледяным, взглядом. Тут соседка сознание и потеряла от страху. Это её и спасло. Да петух в сарае раньше всех в деревне сегодня закричал.

Олег, решил не возиться со свидетельницей. Крик петушиный по ушам резанул сильно. Он чувствовал, как просыпалась деревня и чувствовал все растущее удивление людей из-за забившейся по уг-лам скотины. Интуиция подсказала, двинуться вглубь леса. Там день провести, а дальше видно будет. Организм, набитый пищей бурно менялся, Олег буквально ощущал, как нарастают мышцы, крепнут зубы. Тело больше возвращалось внешне к человеческому, вот только короткие когти выдавали в нем нечто другое. Бредя по лесу в поисках места отдыха, где-то через пол часа стал присматривать место поукромнее. Но тут до его слуха донесся едва различимый сквозь кроны деревьев, но звук выстрела. Олег решил ускориться и побежал. Заодно удивляясь и изучая свой организм. Тело на глазах крепло, руки стали немного длинные обычного. Еще и челюсть широкая выпирающая, если сильно не улыбаться так на дефект небольшой смахивает и все. Углубившись в лес не менее чем на десяток кило-метров, Олег нашел подход к петляющей речке. В мешок он набил подошедшую найденную одежду. Мыло с кухни, зеркало. И в самый низ расфасовав по пакетам немного частей тел, убитых им. В основ-ном мякоть. Хорошенько вымывшись, доел добычу. Еще раз ополоснувшись, оделся в одежду примерно подходящую по раз-меру. Осмотрев себя в зеркало, поначалу испугался сильным переменам. Лицо ранее вполне смазливое, теперь было грубым, постаревшим словно лет на двадцать. Он полностью облы-сел, волосы все смылись с мылом. Тело поскрипывало меняющимися суставами, нарастающим мясом. Спортивная преображающаяся фигура не могла скрыть негатив, глядя на остроконечные, жестокие черты лица. Широкая челюсть, лысый лоб, заострившийся нос. Он теперь мало походил на себя прежнего. И аккуратно стал искать путь в город. Когда его похитили, то забрали все личные вещи, ключи, телефон, кошелек. Документов там не было. Но что стало с его квартирой? Да и мир, как то изменился. Что-то было не так. Витали в воздухе не чувствующиеся раньше изменения. Прежде чем выходить в люди, надо понять, что произошло. А пока, уют-но расположившись в тени, под кроной многовековой сосны, на вполне теперь, мягком для него ковре из опавших иголок. Олег за-дремал, стараясь проследить изменения организма. Переждать день. Солнце, почему-то его раздражало. И еще, он теперь мог чувствовать на много дальше.

Переполох

В деревушке «Лесная». Где побывал Олег.

В небольшой деревушке «Лесная», расположившейся вдоль небольшой, но извилистой и длинной речки начался утренний переполох.

Небольшая деревушка, кипела жизнью. Временной летней жизнью, пара десятков домов сдавалась дачникам, ищущим уединения далее сорока километров от ближайшего города. И как ни парадоксально деревушка имела прекрасную асфальтную дорогу, для связи с внеш-ним миром. Чем соседние села похвастаться не могли Зимой, добраться конечно же проблемы, но и то только в сильные снегопады. Местный магазинчик вполне справлялся с незначительными нуждами в этот момент исключительно сельского населения. Зато летом тут был маленький сельский рай. Нетронутая природа, чистая речка, не большая, но тонули в ней исправно. Зимой раз-два в год рыбак особо неосторожный, летом ныряльщик нетрезвый.

По весне, мир начала лихорадить очередная идея близости конца света. Новости смотрели местные и радовались своей уединенности. В городах люди с ума посходили, то жрали друг друга, то просто в авариях особо сильно гибли. И на кладбище за весну и лето в три раза больше покойников привезли. И молодые были и старые. Кто в автокатастрофе погиб у кого сердце прихватило, сильнее обычного. В окрестных селах разные слухи расползались. Только тут тихо было. Два десятка домов дачников в основном семьями отдыхающих от городской суеты. Да четыре десятка местных домов, к ним тоже, к кому внуков дети прислали, к кому вместе приехали. Эта ночь, спокойная была. Середина недели, рано многие спать легли. Только пара одна шумела, что-то долго, но и они угомонились.

А вот утро началось, странно. Страшно для многих. По утрам собира-ли местные свою скотину, коров, коз, баранов в общий табун. А пасти по очереди ходили, кто с деньгами, пастуха вместо себя нанимал. Но ни кто этим утром в табун скотину свою во время выгнать не смог. Забились коровы да овцы, даже под палкой выходить не собирались. Смотрели на хозяев и дрожали. И тут крик, Глафиры, что у кладбища жила стал шороху наводить.

Выбежала на улицу одну их длинную и в крик. Мало кто понимал чего, да только люди уже накручены были. Поведение живности, ни в какие рамки не шло. Лишь собаки первые стали, испуганно к хо-зяевам жаться, да подвывать жалобно. Выходить стали к Глафире спрашивать, что стряслось. Глафира пятидесяти семи лет, жила вместе с мужем шестидесяти летним Прокопычем. Вот только неделю как проводили они детей своих с внуками обратно в город. Жили вдвоем, непьющие сильно, что бы на крик с раздражением реагировать.

Глафира кричала, что видела как упырь от соседей к кладбищу уходил. В обморок ненадолго упала, а как очнулась, видит скотина так и не выходит из стойла. Как сосед на корову застывшую матерится, услышала. Пошла на дом пары молодой посмотреть. Вот только увидела следы рук крупных на заборе с ними общем. Машина на месте. Окно дома увидела на котором, обычно сетка висела, а сейчас поло-манная внизу лежала. Подоконник перепачкан был. Явственно следы рук виднелись. Крикнула несколько раз. Тут муж вышел на рыбалку собрался. Раньше хотел, но проспал немного.

— Ты чего старая там увидеть то хочешь? Проспят до обеда блудни эти — Прокопыч, подошёл к испуганной супруге, взглянув на нее, уже серьезно стал присматриваться в расцветающих сумерках к дому. Глафира неспокойным голосом и пересказала всё, что увидела и на скотину указала. Пес их только-только морду из конуры стал показывать. Посмотрев на собаку, дед отнесся серьезно к словам супруги. Взяв из дома двустволку, зарядил крупную дробь и пошел с парадно-го входа к дому соседей. Глафира за ним с опаской. Когда на улицу вышли, ни кого со скотиной не увидели, а ругань со дворов все сильнее доносилась. Калитки в деревне почти ни кто не закрывал. Войдя во двор, старый охотник сразу не ладное почувствовал. С лева дом, перед домом палисадник, трава примята. Кто-то по окнам шарился. А окно, что направо к их дому открыто. Сетка москитная на земле ле-жит. Машина ближе к их забору прижата не тронута. И видно как босой, кто-то и в окно залез, а потом выпрыгнул. На задний двор ушел.

Шикнув волнующейся супруге, на всякий случай выставил ружье пе-ред собой, хотя уверен был поздно. Осторожно подошел к окну и за-глянул в него.

— Чего там Прокоп? — Глафира увидела округлившиеся глаза супруга. Тот начал отходить назад и через плечо не оборачиваясь сказал:

— Что, что, пожрали соседей наших шумных вот что! Беги народ зови, пусть Алексеича бегом кличут! —

Супруги долго прожили, такого лица Глафира у мужа не видела ни когда. Исправ-но ринулась с криком на улицу. Алексеичем был участковый, на несколько деревень один мент, жил на окраине деревни у реки. Явно не спал, тоже со скотиной воевал наверное.

При-был на место минут через десять, по форме. Прокопыч исправно не подпускал к дому, начавших уже грубить местных мужиков желающих самим убедиться, поглазеть, не привиделось ли чего старым.

— Ну чего народ подняли Прокопыч? —

Алексеич, растолкав деревенских подошел к Прокопу. Тот лишь спокойно ответил:

— А ты зайди да в окошко глянь.-

Через минуту мент матом приструнил всех любопытных, пообещав ногу прострелить тому, кто хоть во двор зайдет или к заднему двору приблизится. Народ понял, раньше положенного узнать, что-то опасно. Кто по делам разошелся успокоившуюся скотину выгнать-таки надо на пастбище, кто по другим делам пошел, самые любопытные на соседских лавках устроились.

Прокопа участковый попросил со двора покараулить, мало ли кто из любопытных полезет смотреть. Разрешил стрелять вверх если, что. Зная Прокопа был уверен, исполнит все. А сам связался с райцентром, долго объяснял дежурному, зачем ему столько всего нужно. А потом, плюнув на дурня связался напрямую, с начальником криминала по району.

Через час должна быть первая машина с ППСниками для оцепления.

Алексе-ич тем временем, пройдя через двор Прокопа, решил осмотреть кладбище, куда Глафира указала. Пройдя несколько шагов, в сторону деревенского погоста. Услышал, перепуганные, но спорящие детские крики. Подходя ближе, увидел Близнецов Синицыных. Ну да кто же еще. Двое тринадцатилетних пацанов, сорванцы сегодня с дедом пасти должны были. Точнее пасти то и будут. Но первые пошли крики Глафирины проверить. Двое сивых, худощавых, долговязых для своих лет сорванца, временами были местным бедствием огородным. Вот и тут оказались раньше и если следы, какие и были, то затоптали напрочь.

— А я тебе говорю там он и сидит, на солнце вылезти не может, сгорит — говорил старший на один час Сашка.

— Ага, так вот нору свою даже не закопав и останется, вот он я не жгите меня

Младший Пашка ехидно подтрунивал брата к спору. Оба не решаясь идти дальше топтались, около свежих могил и глядели в глубину кладбища. Туда где оно плавно переходило в особенно темный и страшный сегодня лес.

— Да просто обожрался, шевельнуться не может, Глафира говорила, даже кости пожрал одно пятно красное на кровати —

— Не говорила она про пятно, а просто, что упырь пожрал, а сколько и кого не говорила —

Паш-ка с Сашкой спорили, по их мнению шепотом. Только Алексеич их не видя еще, услышал. За спиной закричал очередной петух. Пацаны не обращая ни на что внимания, лишь усиливали спор, готовые уже и подраться прямо тут. Алексеич схватил обоих за уши.

— Аяяя! Я! Й! —

— Ай! Дядя Лексеич! Больно! — закричали уже не стараясь таиться близнецы.

— А ну ка марш! По делам своим отсюда! —

Развернув, обоих к выходу выпустил уши сорванцов. Тех в два счёта след с кладбища простыл.

Развернувшись, Алексеевич осторожно пошел, по не примятой траве в стороне от тропинки в сторону, куда смотрели близнецы. Пацаны не смогли своим легким весом, затоптать следы. Следы явных босых ног, выше средне-го размер. В тени деревьев, под утро тропинка хорошо пропиталась влагой росы. В паре мест отпечатки были весьма четкими. Кто-то проходя через кладбище шел преимущественно по траве, а вот тут, пару раз наступил на землю. Постепенно участковый приблизился к крайней ограде кладбища. Дальше начинался лес. У самого края под корявой березой, стоял старый покосившийся деревянный крест. Весьма внушительных размеров раньше, а теперь трухлявый, изъеденный короеда-ми. Казалось, тронь и рассыпется. Но нет, который год стоит, терпит. А вот под крестом, действительно нора. Разбросанная вокруг норы около тридцати-сорока сантиметров диаметром, земля еще была сырой. Также проглядывались следы глины. Других вариантов у старого мента просто не было. Кто-то вылез сам из могилы. Вылез, потоптался. Видно как счищал с себя, в стороне на траву соседней могилы разномастный грунт с глубины. Пара следов виднелась у обветшалого забора, там была сломана секция. Видно идя с грузом просто пихнул ногой по старым трухлявым доскам.

Там в доме у трупа женщины было срезано мясо с ног, белеющие на красном фоне кости встали перед глазами мента. У мужчины был вспорот живот и разворочена, да именно раскрыта, грубо и сильно грудная клетка. Кости ребер, торчали вверх желтея на виду. Да странно, у девушки кости были именно белые. Видимо тварь, набила набила мешок мясом с трупов. В комнате он видел достаточно следов. Все было заляпано кровью, а вот на улицу прежде чем выбраться обтерлось нечто это. Размышления прервал раздавшийся со двора Прокопа выстрел. С диким карканьем, с ближних к дому с трупами деревьев, разлетелось воронье. Образовав быстро стаю, бесконечно каркая, туча из не менее полутора сотен ворон, закружила над домом. Алексеич только сейчас вспомнил, как обратил внимание на большое количество птиц на ветках деревьев. А странным было то, что сидели все молча. И вот только сейчас, выстрел согнал стаю с места, закружив на минуту над домом, собравшись, птицы ринулись в лес, пролетев над кладбищем оглашая окрестности неприятными криками, стая скрылась в сторону, куда видимо ушел или ушло, что-то.

Подойдя на двор к Прокопу, участковый обменялся с ним понимающими взгляда-ми. Глафира так и оставила в стойле скотину. Та, чувствуя запах крови, сидела тихо.

— Ты Алексеич, не беспокойся мы с Глафирой таких страхов по рассказали хрен кто сунется, теперь в дом —

Закуривая, обратился к менту Прокоп. Алексеич недовольно проворчал в ответ.

— Не переборщили, со страхами то?

— Тут уж переборщишь, видал же мясорубка какая там?

Про-коп, протянул фляжку, явно со спиртным участковому. Тот сначала, отмахнул-ся. Но зная, что пьет Прокоп. Согласился сделать хороший глоток. Хорошо очищенная, дубовая настойка приятно обожгла пищевод, сразу прочистив голову. Вернув флягу, спросил:

— Глафира где? Много вопросов к ней сегодня будет.

— Да сейчас скотине корма накидает да выйдет. Слушай мясо конечно ножом срезано. Но что-то мне в человека не верится.

Участковый, чуть помедлив, спросил:

— Слушай Прокопыч, А не помнишь, кто под старым дубовым крестом то был похоронен, под березой кривой?

Прокопыч, еще раз глубоко затянулся, и с сомнением ответил:

— Басен про крест тот в каждом дворе, своя, да только вот от него то кладбище и пошло. Когда деревню только за рубали, был он уже там и береза была. Ватажники что первые дома ставили, первого своего, рядом похоронили. Это ж при царе еще было. Хрен его знает, кто там лежит.

— Да вот знаешь, не лежит уже.

Про-коп, покосился на поставленную, на перила крыльца фляжку. Убрал в карман. А Алексеич продолжил:

— Земля, там раскопана, прямо под крестом тем, так как будто именно изнутри вылез кто, а потом до дома этого дошел. Поубивал, затарился и мимо кладбища в лес убрался

Алексе-ич понимал, какую ересь несет. Вот только ввиду последних событий была это уже и не такая чушь…

Первыми приехала машина с нарядом для оцепления.

Вскоре, приехали бригада скорой с мед экспертом, криминалисты и следователь вызванные Алексеичем из города. Привезли кинолога, но пес толь-ко выпрыгнув из автомобиля, сразу прижался к ногам хозяина и до щенячье-го скулежа, наотрез отказался приближаться не только к дому, но и месту возможных следов убийцы. Кинолог, лишь посоветовал оцепить место. Следователь и криминалисты были знакомы с подобными преступлениями. Началась серия особо жестоких убийств ранней весной, а пару недель назад начавшая затухать статистика по ним поползла вверх. На месте проработали не больше трех часов. Четверо патрульных, продолжали охранять периметр двора, достаточно грубо отогнав прикладами автоматов, пару особо любопытных. Алексеич, провел более серьезные разъяснения, народ поуспокоившись наблюдал за работой невиданного ранее количества людей в униформе с расстояния.

Следователь, средних лет крепкий капитан, проигнорировавший Алексеича в начале приезда и поручивший работу с населением, убедился осмотрев подтверждения в преступлении особой жестокости, подошел к нему, стоящему в тени деревьев соседнего участка и сказал:

— Я Капитан Тарасов. — даже руку протянул.

— Алексеичем и зови. Участковый в звании майора. — Алексеич обменялся взаимно крепким, до хруста рукопожатием. Тарасов, одобряюще хмыкнув крепости деревенского мента продолжил разговор.

— Слушай, тут дело серьезное. Я вызвал группу из города. Спецгруппу непосредственно по вашему случаю.-

Алексеич проводил первый, загруженный в выбранную в качестве труповоза до города скорую, черный мешок, продолжил слушать.

— Майор у вас тут действительно, что-то завелось. И это, что-то вернется, статистика за последние, пол года у нас такая. Ещё время будет до ночи, я всё объясню. А сейчас главное это людям в деревне скажи, как только солнце садиться начнет все по домам и что бы на улице ни кого не было.-

Алексеич, хмыкнув спросил:

может, вывезти всех? В дом то оно пролезет, хоть и запертый.-

Капитан, спросил:

— И много кого ты за полдня выгнать из своего дома сможешь? —

Следователь был прав. Дачники то больше половины уже за три часа разъехались в город по квартирам своим. Прокопыч с Глафирой рассказали, что видели. Новости все смотрят, а уж про новых тварей, одержимых, больных, упырях, сумасшедших все насмотрелись. А тут вот она реально напасть пришла. В селе в каждом местном доме оружие имеется, охота тут славная. И повод все же не глобальный что бы выгонять всех. А народ упертый, вон как в соседних дворах то затвор громче у залежавшегося ружья щелкнет, то промелькнет ствол осматриваемого оружия. Алексеич согласился:

— Лад-но объясню, оставшиеся послушают. Сколько людей в спецгруппе твоей приедет? —

— Не много, четверо максимум

Мотнув в сторону скучающих патрульных, Алексеич спросил:

— И эти еще, ты видимо тоже. И что же делать собираетесь? —

— В доме погибших засаду устроим, тварь почти всегда возвращается если не доела. Тянет их, что-то назад в первую ночь. А судя по могиле ночь у нее первая.-

— Наследили же у дома жутко. — Алексеич проводил взглядом второй мешок. — Что так и попрется она обратно на старое место?

Капитан ответил:

— Да вот э то-то пока и нормально. В большинстве случаев, монстры эти возвращают-ся. А там либо прибрано и родственники в трауре, либо дом или квартира закрыты, тогда соседям достается.-

Они стояли в тени деревьев напротив участка Прокопыча, от дома их отделяли кусты высокой смородины выше человеческого роста. И вот тут эти кусты затряслись, закашляли и напролом сквозь них выкатился спалившийся Прокопыч, тихо до этого греющий уши и ловивший все разговоры оперативников у дома, забор у него был условный, невысокий. Видимо шарился около него с домом убитых, а тут участковый с капитаном страсти начали говорить. Увлекся, за кустами видно не было, да только изрядно заинтересовавшись перевалился через невысокий по пояс забор прямо в живую изгородь. Изрядно поломав кустарник, Прокопыч достаточно быстро поднялся, отряхнулся и занял мес-то третьего между удивленным капитаном, уже схватившемся за кобу-ру и спокойным давно обратившим на него шарящегося вдоль заборов внимание участковым. Поднимаясь на ноги, водружая на место, слетевшую шапку Прокопыч заговорил:

— Дык соседей то у них кроме нас нет. С обеих сторон, пусто уже —

Прокопыч был прав по своему. С лева от дома съеденных, дачники уехали. А в противоположную сторону по улице в двух домах подряд жили старики намного дряхлее их с Глафирой. Их он просто не посчитал за возможные жертвы. Алексеич строго ответил:

— Стой пока смирно и слушай капитана, продолжай следователь. Ты тут я понимаю с патрульными только в помощь к тем, кто приедет? —

Капитан, согласно кивнув ответил:

— Да, прибудет группа спецов. Натасканных на этот случай, через часок уже ожидаем. Если сегодня ночью они тварь упустят или она не придет, или сбежит мало ли. То на следующее утро будет объявлен карантин по району.-

Прокопыч окончательно оправив одежду спросил, не удержавшись:

— Эт, что же она за зараза то такая? —

Оглядевшись по сторонам капитан, о чем-то задумался, потом видимо плюнув на что-то в своих размышлениях, сказал.

— Тварь, станет заразна после второй кормежки, видимо меняется она как то, когда ест. А потом еще и умнеет. Поймать её будет сложно

Прокопыч вновь, задал вопрос:

— Дык пока она ща тупая в лесу спит себе надо мужиков собрать, прочесать все у каждого калибр хороший найдется.-

Алексеич одернул распаляющегося пенсионера:

— Тихо Прокопыч, дослушай сначала. —

Капитан продолжил:

— По следам ни одна собака не пойдет сами же видели. Уходит тварь не на километр и не на два, было дело лежки в пятнадцати-двадцати километрах находили, а то и дальше. Следопытов хороших у вас тут много? —

Прокопыч лишь достал фляжку и уже, не предлагая ни кому сделал глоток. Капитан продолжил:

— Такие твари и в городах появлялись, там тоже свои заморочки с поиском, особенно в промышленных районах. Ну, в общем так. Вам Прокопыч, с супругой придется переехать на эту ночь к кому-нибудь.-

— Ко мне и переедут. — Алексеич посмотрев в глаза капитана, продолжил. — А я с вами вот подежурю. Что от меня нужно еще?

— Освещение пусть по всей улице горит, во дворах так же люди уличное пусть оставят на ночь. На улицу ни ногой до утра, никому. Я с парой спецов в основном доме. Вы Алексеевич с кем-то в доме Прокопыча. И еще, да пенсионеры тварь не заинтересуют. В паре ближайших домов к жителям надо патрульных распределить, автоматы у них это получше двустволок, она может и в соседние дома попытаться пройти. У спецов средства связи и контроля на округу найдутся. Все же очень большие шансы на появление именно тут, но это на всякий случай. Патрульные все с боевым опытом не подкачают. Пока поговорите с жителями, в ближайшие дома по улице с лева и права по одному автоматчику нужно распределить, а я пойду медиков отправлю —

Получив утвердительные кивки от Прокопыча и участкового, Тарасов отправился к ожидавшей отправления машине. Кинолог уехал уже пару часов назад. Поговорив с криминалистом попрощался и с ним. Солнце бы-ло уже в зените. Пикнула рация, оповещая о подъезде спецгруппы. Тара-сов остался ждать машину у ворот. Пока ждал решил связаться по телефону со знакомым в отделе информации:

— Здорова Кирюха, могила откуда объект вылез старая. Там наверное даже костей не осталось. Подхоронили опять кого то. Да третьим будет, как возьмем. — Выслушав ответ из телефона закончил — Лад-но, вижу уже подъезжают. Да, да в голову не стреляем, целой отправим тебе в холодильничке. Из местных участковый рядом будет, посмотрю еще на него, а там и загрызет может тварина эта его.

Определение

Тарасов закончил разговор как раз к подъезду тонированного непроглядной пленкой черного мини вена. Из микроавтобуса выпрыгнули два похожих друг на друга как близнецы мордоворота, и принялись неторопливо прохаживаться рядом, окончательно распугав с улицы последних зевак. Затем с водительского места вылез менее массивный, но с той же хищной грацией водитель. Также как и близнецы, в полной боевой выкладке. Защитного летнего камуфляжа, форма сидела на нем, плотно словно вторая влитая кожа. Легкий бронежилет, защищал тело. Руки и ноги также были прикрыты, не бликующими небольшими три на два сантиметра квадратными пластинами из нового мало похожего на металл материала, соединенными между собой, кевларовой тканью. Шлем и перчатки отсутствовали, пока. Спец. костюмы были рассчитаны как надежная защита от когтей и зубов появившегося не давно зверья. У водителя отсутствовало автоматическое оружие, был нож на поясе и под левой рукой плотно к костюму крепилась кобура с пистолетом. Близнецы, держали в руках на готове автоматы. Форма стволов выдавала очередные модифицированные калаши. С налепленным на них дополнительным оборудованием. Мощными компактными фонарями по бокам, на месте под ствольных гранатометов крепились убойные с близкого расстояния заряды картечи. Спаренные рожки были незатейливо смотаны черной лентой. Бойцы не признавали крепежа для магазинов, который крайне не значительно увеличивал ширину спайки. Тарасов трижды уже участвовал в отлове мутантов, один раз задание было провалено, тварь не получилось взять без лишних повреждений. И вот теперь от этих троих зависела реабилитационная для него операция.

Водитель тем временем подошел и поздоровался, это был спец. с позывным Ботан. Техник и медик одновременно. Средних лет, крепкий боец, с на удивление мало запоминающимся лицом. Короткий ежик волос, на стандартном европейском лице, зато голубая радужка глаз светилась вокруг иссиня черных угольков зрачков на фоне белоснежного белка глаз. Эти глаза предрасполагали их владельца к общению, ложно выдавая добродушную натуру, на самом деле жестокого человека. За ряд неординарных особенностей и обширные дополнительные знания Ботан и был назначен старшим группы.

— Здорова Тарас. Ну что, ночное сафари ждет? —

Следом, приблизились и близнецы, Череп и Шар, похожи они были только, сияющими на солнце бритыми лысинами и одинаковым массивным телосложением. Ещё учитывая схожую форму и оружие с расстояния их отличить было сложно. Пока не посмотришь на лица.

Череп, обладал мясистым лицом с низким лбом, широким сплющенным носом, глубоко посаженными узкими серыми глазами, под выдающимися вперед надбровными дугами. Квадратная челюсть, тонкие плотно зажатые губы. Мышцы на лице, очень равномерно покрывали кости черепа, позволяя глубоко изучать анатомию лица, за что видимо и получил свой позывной.

Шар, также получил позывной благодаря, круглой голове. Внешне лицо доброго толстячка с яркими жизнерадостными глазами, в первую очередь предрасполагало к себе людей, пока они не слышали его низко-шипящего голоса. Когда-то он повредил связки, говорили был редким балоболом, теперь же слова лишнего не вытянешь. Оба близнеца сухо поздоровались с Тарасом и направились к двум скучающим патрульным. Старший группы все решит, а они потом выполнят все его команды. Ботан спросил:

— Ну что? Пошли в доме осмотримся и поговорим. Сильно наследили уже там один хрен.-

Тарасов, повел за собой Ботана. Они вошли в комнату, где произошло убийство. Майор, чувствовал себя тут не хорошо. Кровать, на которой нашли трупы, была насквозь пропитана спекшейся кровью. Скомканные простыни, одеяла были скинуты на пол вместе с подушками. На полу остались кровавые отпечатки крупных босых ног. Содранная занавеска вся в красных запекшихся пятнах лежала под окном, через которое монстр влез в дом. Ею он обтерся от когда вылазил. День был прохладный, но запах загустившийся крови густо забивал ноздри. Благо, перед отъездом криминалист, закрыв окна обработал дом какой-то химией, потравив налетевших мух. Выдавшийся прохладный день замедлил появление более неприятного запаха. Сейчас одно окно было вновь открыто и на восстановленной Алексеичем москитке роились стараясь пробиться в дом новые мухи. Ботан же, тут вел себя спокойно, никак не выказывая каких либо чувств. Встав на наименее заляпанном месте комнаты сказал:

— Ну давай Тарас, излагай —

— Труп, под захоронен был. Могила старая, местные говорят, самая первая была, вокруг нее кладбище и образовалось. Труп по описаниям бабки, что его видела вполне сохранный, даже свежий. Уходил быстро. Я следы до леса осмотрел, все так и есть. Шаги ровные, широкие. Мяса, срезанного ножом с тел, килограммов на двадцать было. Внутренние органы частично вырезаны, печень у обоих. Легкие на половину только у женщины. Сердца так же у обоих. Мякоть, с ног, рук. Голову ни у кого не тронул. Криминалист сказал, с начала скорее всего шею мужику свернул, а потом девушке горло перегрыз, сначала крови напился. Подъел органы, но по большей части по обрезал все и с собой забрал.

Ботан, видел как неприятно перечислять все это Тарасу, спокойно спросил:

— И что, участковый не в курсе, кто тут на его кладбище покойников подкидывает? —

— Да вот, про возможное время, когда под захоронили. Говорит, скорее всего по весне. Он в городе на переаттестации был. Две недели не появлялся тут. А вот как раз, в то время волна пошла. На кладбище тогда за те две недели, семь новых могил появилось. А вместо него тут летеха молодой был. Так он добросовестно все эти две недели пробухал. По местным, по поминкам ходил. Даже ствол потерять умудрился. Его ему Алексеич приехавший нашел.-

— А, что бабки местные. Неужели не видели ни чего? — Ботан достал небольшой планшет и делал в нем пометки. Тарасов ответил:

— Тут, все похороны одна «ритуалка» проводила, запрос к ним я направил, но лучше будет самим поговорить именно с теми, кто сюда приезжал, летеху того сейчас в отделе у нас в городе опрашивают, я распорядился так же до нас его придержать.-

— Согласен, что с соседними домами и местными? —

— Будут сидеть по домам тихо. Соседний дом, что с лева по улице пустует уже, съехали постояльцы. С права соседи пенсионеры переночуют у участкового, он с нами просится кстати.-

Ботан согласно кивнув, приложил палец к гарнитуре в ухе:

— Череп, Шар ищите место для засады, подбирайте себе по одному помощнику. Центр засады этот дом. Транквилизаторы приготовьте, дозы удвоить. —

Выслушав ответ, повторил:

— А на срать, мне что научники там говорили, с первого залпа не сляжет валим как обычно.-

Ботан встретил вопросительный взгляд майора, и ответил:

— Большая просьба научного руководства припереть им не голову не поврежденную, а тварь, хоть покалеченную, но живую.-

Тут в бесстрастном голосе Ботана, пробились ноты сарказма. А в голосе опешившего Тарасова возмущенное недоумение, он спросил:

— Они там совсем, яйце головые перекололись к хренам сыворотками своими? А че только троих прислали то тогда? И какого хрена мне ничего не сказали? —

Ботан, уже спокойно ответил:

— Ну, это больше от моего руководства исходило. А тебя не информировали, зная реакцию. Приказ я выполнить по пробую конечно же, но рисковать ни кем не буду. Один залп, если тварь не падает валим. А что там с участковым? —

Тарас ответил:

— Ну что, рвется по участвовать в поимке, так мужик крепкий еще.-

— На корм пустить, а пока тварь на нем тогда и брать можно, пару секунд выиграем? —

Майор Тарасов, лишь промолчал. Он собирался просто убрать участкового и поставить на его место сюда своего наблюдателя. По опыту в районе рядом с пробудившимся покойником часто обнаруживались меняющиеся люди. Люди, которым хватало ума маскировать свои изменения. А участковый, к тому же подготовленный аналитик, в ознакомительных беседах на подконтрольной территории, мог довольно существенно сузить круг проверяемых. Согласно кивнув Ботану спросил:

— С аппаратурой как? —

Именно ботан, отвечал и за технические средства связи и слежения.

— Всё, нормально засекем его еще на подходе. Я как раз, займусь этим, а ты иди в машину и упакуйся. Потом с Алексеичем поговорим, от него польза может быть хорошая, мужик крепкий если его в доме как приманку посадим, больше шансов, что тварь близко подойдет. У нас маскировка от нее будет, не почует. Решит выбрать соседний. Гадай потом вечером, в какую сторону её понесет. —

Майор, с облегчением вышел из дома и направился к минивену. Переодевшись в аналогичную легкую броньку, оружия пока брать не стал. Один из патрульных теперь охранял машину. К Тарасову подошел Алексеевич, участковый оделся в справный легкий лесной комбинезон. Явная белая ворона среди четверых патрульных и четверых спецов, что к вечеру кроме оружия ещё дополнительным снаряжением обвешаются. Плюс новинка у спецов была, это новые шлемы, подобно мотоциклетным полностью закрывающие головы и маскирующие эмоции носителя от, ментального или какого-то еще там взгляда монстров. Что, точно чувствовали страх своих жертв. Между тем Алексеич спросил Тараса:

— Ну, что? Вы мне-то роль в ночном концерте под искали? —

Присоединился Ботан, и позвал Тараса с Алексеичем для разговора в машину. Череп и Шар тем временем поговорив с патрульными разделились. Прохаживаясь каждый с выбранным на ночь напарником, обсуждая ночные действия.

В черном минивене, была установлена хорошая стационарная система микроклимата. Ботан пере парковал машину во двор дома на против. Алексеич быстро договорился с хозяевами. И вот сидя в пассажирском отсеке в прохладе, стали обсуждать роль участкового. Первым начал Ботан, как лучший аналитик группы:

— В общем суть такая, вы Алексеич будете приманкой-

Ботан выдержал паузу, глядя на реакцию участкового. Тот в свою очередь спокойно, взглядом предложил ему продолжить. И Ботан продолжил:

— На мне, Тарасе и моих бойцах вместе с патрульными, будут одеты шлемы. Маскирующие наши эмоции, самих нас. Тварь эта чует людей. Не так как животные по запаху, слуху. А на других уровнях, ментальных, точные названи

...