Оглавление

Анастасия Стрижак
Тайны между нами
Глава 1

София поправила свое отутюженное чёрное платьице с рукавами три четверти, смотря в окно. К дому подъезжал черный джип. Встревоженная из-за появления гостей, вернее, новых хозяев дома, она вышла из просторной спальни, оформленную в синих тонах, которую подготовила для одного из гостей. Заперев деревянную дверь темно-коричневого цвета, она направилась к лестнице по узкому коридору, попутно проверяя, не осталось ли остатков пыли на настенных лампах и позолоченных рамах картин. Удостоверившись, что всё сверкает, она быстро сбежала по скрипучим ступеням и свернула влево, распахнув широкие белые двери, и оказалась в просторной и светлой кухне.

— Григорий Иванович! Приехали! — прокричала девушка повару, который выходил с кладовой, держа в руках бутылку вина. София оперлась о барную стойку и начала нервно потирать ладони.

— Ну что ты так переживаешь? — с улыбкой спросил седовласый мужчина и поправил свой белоснежный китель, — дом сверкает, — раскинул руки, — ты подготовила для них комнаты. Ты прекрасно выполняешь свою работу. Покойная Алевтина Игнатьевна была тобой довольна, — мужчина немного помолчал и перекрестился, — А ты знаешь, какой иногда она была непростой. — он наклонился немного вперёд к девушке, — Они приятные ребята. И ни сколько помню не придирчивые, — задумчиво добавил он.

— Да… — София неуверенно кивнула. — Просто я совсем их не знаю, видела только на фотографиях, вдруг я им не понравлюсь… — смутилась девушка.

— Им должна нравиться твоя работа, моя дорогая, — мягко ответил мужчина, раскладывая на белоснежную тарелку различные фрукты, — а ты выполняешь ее отлично. За все два года, что ты здесь, к тебе не было ни одной претензии.

Слова повара и, по совместительству, приятного человека, к которому она всегда могла подойти за советом, немного утихомирили её нервозность. Не то чтобы она старалась им понравиться, ведь она горничная, которая еще и в последние несколько месяцев выполняла обязанности сиделки покойной хозяйки дома, просто она испытывала некую неловкость. Хотя зачем врать? Она испытывала настоящий страх от того, что в дом приедут внуки Алевтины Игнатьевны, которые могут оказаться не такими дружелюбными, как их бабушка. Конечно, бывшая хозяйка не всегда была в хорошем настроение, но за два года она привыкла к её частым перепадам настроения и знала, когда стоит ответить ей на её бурчание, а когда промолчать и просто побыть рядом. Их отношения не были только рабочими, София и Григорий Иванович были для неё почти семьей. Они всегда ужинали все вместе за одним столом, и даже порой играли в настольные игры, но не злоупотребляли добротой хозяйки. Алевтина Игнатьевна была одинокой пожилой женщиной, несмотря на своё состояние. И Софию всегда удивляло это, ведь у неё есть трое внуков, которые за это время ни разу не приехали к ней. Как можно не навещать своего близкого человека, который их вырастил. Она заменила внукам погибших родителей, заботилась, поставила их на ноги. И такая благодарность?! Это просто возмутительно, не ценить такую заботу и любовь, чем сама София была обделена с раннего детства. Но Алевтина Игнатьевна никогда не говорила о том, что ей обидно и больно из-за этого, она всегда находила для них оправдания, мол, много работы, учёба и большое расстояние между ними, ведь внуки жили в столице, а она на отшибе одного из посёлков. Но несмотря на такое местоположение, многие могут позавидовать такому дому. Двухэтажный коттедж, с фасадом из тёмного камня и покатистой чёрной крышей, на первом этаже которого имеются большие панорамные окна, просторный зал в коричневых оттенках с мягким диваном и креслами шоколадного цвета, камином и несколькими шкафами из темного дерева со стеклянными дверцами, в которых хранится много антиквариата, старинных подсвечников, фарфоровой посуды и приборов из начищенного серебра. Из зала шел проход через арку в просторную светлую гостиную, по центру которой стоял длинный овальный стол бежевого цвета. Стулья такого же оттенка с мягкими бархатными обивками всегда стояли задвинутыми, как по линейке. Также на первом этаже была кухня, где господствовал Григорий Иванович, и большая кладовая с запасами продуктов и различных вин, которые так любила Алевтина. На втором этаже было шесть спален, четыре из которых были хозяйскими, а две другие небольшие комнаты принадлежали Софии и Григорию Ивановичу. В каждой из трех спален была собственная ванная комната, но было ещё и две общие ванные на этаже. В одной из них хранились все моющие средства и приспособления для уборки огромного дома. Этот дом стал для Софии чем-то большим, чем работа, она полюбила его обитателей и не представляла, что ей делать дальше после смерти Алевтины Игнатьевны. Она тосковала по ней и никак не могла забыть те ужасные минуты, когда обнаружила её скончавшейся в собственной постели. Старушка уснула и больше не проснулась. «Покинула этот мир без мук, ведь в последнее время она совсем сдала», — думала София.

Из собственных мыслей Софию вырвал звук открывающейся двери и звонкий женский хохот. Девушка встрепенулась и, посмотрев на Григория Ивановича, который одним взглядом успокоил ее, направилась встречать гостей, точнее, хозяев. В холле стояло трое молодых людей: двое парней и девушка. Привычный ей запах дома: выстиранного белья и пирогов Григория Ивановича — перебила палитра совершенно незнакомых ей ароматов парфюмов. Девушка с интересом прошлась по Софии глазами, полными зеленью, и мило улыбнулась.

— Привет, я Диана, — и протянула руку. София улыбнулась и ответила на рукопожатие довольно милой, как ей показалось девушки высокого роста с каштановыми волосами, собранными в высокий хвост.

— Здравствуйте, — она обвела всех взглядом и остановилась на одном из молодых людей, которого звали Павел. Она знала их, конечно, не близко, но Алевтина Игнатьевна часто показывала их фотографии и немного рассказывала про то, как они живут. Павел был старше брата и сестры на три года, и это было заметно по его серьёзному взгляду и более взрослым чертам лица. Тёмные короткие волосы, уложенные в виде модной причёски, карие глаза, вызывающие какое-то отторжение, прямой нос и острые скулы придают суровости. Софии показалась, что лучше держаться от него подальше, какой-то он слишком серьёзный.

— Я София, — неуверенно продолжила она, опустив руку после рукопожатия.

— Мы знаем, милая. Я Рома, а этот угрюмый парень за моей спиной — наш брат Паша, — девушка пожала Роману руку. Он с Дианой были двойняшками, София заметила сходство между ними. Одинаковые каштановые волосы, такие же зелёные глаза и слегка курносые носы. Только Роман был выше Дианы на целую голову. Также она заметила различие с их странным братом, который всё также молча стоит и пялится на неё.

— Сочувствую вашей утрате, — София приложила руку к груди.

— Спасибо, — ответила Диана. -Я знаю, что ты ладила с нашей бабулей. Не против, что я перешла на «ты»?

— Конечно-конечно, — затараторила София, делая несколько шагов назад, чувствуя, как задрожали все её внутренности, стоило Павлу снова посмотреть на неё.

— Не знаю, как вы, — Рома схватил за ручку свой чемодан и начал идти в сторону лестницы, — а я дико устал. Дорога была нелегкая, долгая. Я завалюсь спать на несколько часов и прошу не беспокоить меня, — он перевёл взгляд на Софию. — Моя комната готова?

— Да. Ваша прежняя комната в полном порядке.

— Можно на ты, — улыбнулся тот и окинул девушку заинтересованным взглядом, от чего Софии захотелось провалиться сквозь землю от неловкости и нарастающей тревожности.

— Я тоже иду спать, — наконец заговорил Павел и обошёл девушку со спины, внимательно рассматривая её. Не то чтобы она понравилась ему, просто что-то в этой девушке было такое, что цепляло его. То ли её большие и выразительные глаза небесного цвета с синим отливом, то ли её причудливая причёска из светлых волос, которые убраны в гульку на затылке, с ровным пробором посередине. Девушка не выглядела вызывающе, аккуратное чёрное платье до колен было застегнуто на все пуговицы, неброский макияж, состоящий, видимо, из одной туши для ресниц. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы внимательно разглядеть её и прийти к выводу о том, что эта девушка обладает утонченной красотой. У него были красивые женщины, он не был бабником, просто не мог найти своего человека. Каждый раз он обжигался, ведясь на красивую внешность, а когда отношения заходили дальше, он понимал, что они были совершенно разными. И так раз за разом, никто не смог осилить его непростой характер. Его вспыльчивость и резкость со временем отпугивали девушек. Но он никогда не создавал иллюзий, давая сразу понять, что не намерен говорить сотни комплиментов в день и посвящать им каждую минуту своей жизни. Он повидал немало красивых женщин, так что же не давало ему отвести глаз от этой перепуганной девушки?

— Ох, ребята, — вздохнула Диана, уперев руки в боки, — какие вы скучные. Я думала, мы поболтаем, столько не виделись же.

— Я, конечно, дико извиняюсь. Но мне хватило этих четырех часов общения с нашим вечно недовольным братцем, — ехидно отчеканил Рома, поднимаясь по лестнице.

— Скажи спасибо, что я подвез тебя. Трясся бы сейчас на автобусе со своим чемоданом. — огрызнулся Паша и опередил его на несколько ступенек.

— Почему ты такой недовольный? — Рома остановился и посмотрел на брата.

— А почему ты вечная заноза в заднице? — он обернулся и лениво улыбнулся.

— К черту тебя. Не представляю, как буду жить с тобой эти несколько дней под одной крышей… — бубнил себе под нос Рома, скрываясь на втором этаже. Павел проводил его взглядом и продолжил подниматься.

— Вот так всегда, — на выдохе сказала Диана и подошла к Софии ближе. — Я тогда тоже пойду к себе.

— Конечно, — торопливо ответила она. — Повар уже начал готовить ужин, к шести всё будет готово.

— Спасибо, — девушка слегка погладила Софию по плечу и потащила свой чемодан по лестнице.

Когда гости скрылись в своих комнатах, София облегчённо выдохнула. Кажется, она слишком перенервничала, от чего в сердце неприятно закололо. На первый взгляд Загорские показались ей довольно милыми, и не высокомерными. Она надеялась, что не поменяет свое мнение.

Глава 2

После того, как София накрыла стол к ужину, она сидела за гранитным кухонным островком и ковырялась вилкой в тарелке.

— Почему не ешь? — поинтересовался Григорий Иванович, убирая свою тарелку в посудомоечную машину. — Паста получилась восхитительной.

— Скучаю по Алевтине Игнатьевне, — вздохнула она. — А её внуки вместо того, чтобы почитать её память, сидят и спорят друг с другом. Не понимаю их.

Хоть дом был просторным, но из столовой до Софии доносились их голоса, они уже около часа не переставали чуть ли не кричать друг на друга. Подробностей спора девушка не знала, но суть уловила. Роману было не по душе холодное отношение его брата к нему с сестрой. А Пашу злит легкомысленность и глупость в его двадцать четыре года. Иногда было слышно и Диану, которая пыталась уладить конфликт.

— Я тоже скучаю по ней, — заговорил мужчина и сел напротив неё. — Но мы не вправе судить их. Каждый переживает по-своему.

— Странно они как-то переживают, — фыркнула София. Ей пришлось резко оторвать глаза от тарелки, потому что двери резко распахнулись, и в кухню вошёл Павел. Его глаза горели от злости, а кожа на лице покраснела. Он был не на шутку рассержен. Но София все равно обратила внимание на его спортивное телосложение. Утром он был в пальто, поэтому ей не удалось заметить его поджарое тело. Сейчас он был одет в серые спортивные штаны и обычную чёрную футболку. Но даже в такой домашней одежде он выглядел как парень из её любимых мелодрам. Он прошелся по ней безразличным взглядом и обратился к повару:

— Григорий Иванович, дома есть что-то покрепче вина?

— Да, — мужчина встал с высокого стула. — Я сейчас посмотрю в кладовой. Ваша бабушка иногда любила пригубить коньяк. — с этими словами он скрылся в кладовой.

— Почему ты ещё здесь? — парень повернулся к Софии и смерил её задумчивым взглядом. Девушка отодвинула тарелку и слегка сощурила глаза.

— В смысле? — не поняла она.

— Бабушки больше нет, — раскинул руками. — Дом мы продадим. В твоих услугах мы не нуждаемся, — холодно сказал он, от чего у Софии быстрей забилось сердце, а в горле образовался ком.

— Ваша бабушка иногда платила наперёд. Месяц ещё оплачен, — она старалась ответить, как можно спокойней.

— Типа правильная? — на лице Паши появилась усмешка.

— Типа того, — огрызнулась она и, соскользнув со стула, быстрым шагом вылетела с кухни.

«Это просто возмутительно! Какая бестактность!» — возмущалась про себя София, когда поднималась на второй этаж. Ворвавшись в свою комнату, в которой стояла темнота, она села на кровать и уронила голову в ладони. По щекам потекли предательские слезы… София не считала себя неженкой или слишком мнительной, но все же слова Загорского задели её. Неужели он посчитал её такой бездушной? Что она может? Сразу же после кончины хозяйки дома собраться и уехать? Для неё это было больше, чем просто работа, и даже если бы Алевтина Игнатьевна не платила наперёд, она бы всё равно осталась, чтобы помочь. Весь вечер и полночи она наглаживала их хлопковые простыни, делала влажную уборку, расставляла в комнатах цветы в горшках для большего уюта. Конечно, комнаты были и так чистыми, но этими мелочами она хотела по-своему поддержать их. И вот, как он повёл себя! Пренебрежительно разговаривал и позволил себе такой прямой вопрос в лоб. Какой же он все-таки… у Софии не хватало слов, чтобы в полной мере описать этого человека. Как жаль, что он богат только внешней красотой.

София вздрогнула от резкого стука в дверь, она быстро вытерла мокрые щеки пальцами и встала с кровати. «Наверное, Григорий Иванович потерял меня, нужно же ещё со стола все убрать», — подумала она и приоткрыла дверь. Темную комнату залил жёлтый свет из коридора, а в ноздри ударил мужской запах парфюма, совершенно не знакомый ей. На пороге стоял Павел. Впускать она его не стала и осталась стоять со слегка приоткрытой дверью, удерживая её. Парень прищурил свои тёмные глаза и с интересом разглядывал её лицо.

— Ты плакала? — нахмурился он, скрестив руки на груди.

— Нет, — уверенно ответила София.

— Почему у тебя темно в комнате? — он попытался разглядеть её комнату, но из-за узкой щелки увидел только письменный стол у окна.

— Я только пришла, — неосознанно, она ещё немного прикрыла дверь.

— Ты ушла минут пятнадцать назад.

— Ты что-то хотел? — её начал сердить этот допрос.

— Слушай, я не хотел тебя обидеть. Я был рассержен из-за брата, — мягко проговорил он и опустил голову, как будто ему и правда было жаль. — Я ценю твою работу в этом доме, и твою заботу о бабушке Але.

— Ладно, — закивала она. — Всё нормально. Завтра после похорон я бы хотела уехать, раз вы будете продавать дом. Я больше здесь не нужна, — тихо проговорила девушка и взглянула на Павла, который, кажется, глазами следил за тем, как двигались её губы.

— Эмм…, — указательным пальцем почесал висок и поднял свои глаза. — Ладно.

— Хорошо.

— Да. Ну я пойду, — растерялся он.

— Угу, — кивнула она и закрыла дверь перед его носом.

Павел сделал несколько шагов назад и медленно пошёл в сторону лестницы. Его переполняло много эмоций, некоторые из которых он не мог распознать. Например, почему он пошел извиняться перед ней, а не принялся открывать бутылку коньяка в долгожданном одиночестве. Она же просто горничная, обычная, слишком мнительная девушка. Но все же после своих слов на кухне ему стало не по себе от собственной резкости. По сути, она не заслужила такого отношения, просто попалась под горячую руку. Он видел, как ей стало обидно, её синие глаза округлились и на мгновение ему показалось, что они заблестели от слез. Как выяснилось, ему не показалось. Он заметил её влажные чёрные ресницы, раскрасневшиеся щеки. От того насколько всё близко к сердцу приняла эта девушка, ему ещё больше стала неприятна эта ситуация. Настроение ещё сильней испортилось после слов о ее завтрашнем отъезде. Его это рассердило, ещё час назад она никуда не собиралась, а тут на тебе. Он ляпнул, не подумав, а она уже за пятнадцать минут все решила. Он был наслышан о ней от бабушки, которая часто рассказывала о том, как она рада, что у неё есть София, и какая это прекрасная девушка, у которой никого нет. Её растил дядя, но он умер несколько лет назад. И вот куда она пойдет? Нужно будет ещё раз поговорить с ней, завтра, на сегодня с него хватит проявления мягко