Оглавление

36. 34

00
Пятнадцатое января пятьсот тридцать четвертого года

Ундина Свешникова — Благодать

Тяжело ждать без вестей,

Но это цена войны.

И солдаты поднимаются, встают бок

О бок с благородными намерениями,

И рискуют своей невинностью

И чистотой души.

Что же нас ждет

(пер. с англ.)?..

OST «Rome Total War» — «Forever»

Лазурное небо над Благодатью подернулось дымкой. Крепко сбитая женщина с короткими светлыми волосами не сразу поняла, что это набежавшие на глаза слезы. На родную планету ей разрешили вернуться месяц назад, но только сейчас, глядя на золотистые облака и изумрудную гладь океана, раскинувшуюся перед ней, она поняла, что наконец-то дома.

Правительство Благодати настороженно относится к бывшим лингвистам. Особенно если они отбывали наказание на Гаапте. Но после десятка прошений чиновники наконец смилостивились. Правда, разрешения на работу так и не выдали. Позволили заниматься рыбалкой в некоммерческих целях, и на том — спасибо.

Вот и сейчас она сидит на берегу, закинув удочку в зеленую мглу. Хоть так. До зарплаты мужа еще далеко, а еда всегда заканчивается в самый неподходящий момент. Качнув головой, Ундина сделала глубокий вдох и постаралась расслабиться. Как сложно избавляться от пессимистичных мыслей. Она сидит на природе, дышит свежим воздухом, любуется родным небом. Что еще нужно?

От размышлений о жизни отвлек посыльный. Рядом с ногами, погруженными в теплую прозрачную воду, вынырнуло тюленеобразное существо с лысой головой и короткими ручками чуть ниже шеи, украшенными шестью перепончатыми пальцами. Фыркнув, что обозначало у них приветствие, блажник ткнулся усатой мордой в ее колено.

— Сударыня Ундина Свешникова, до супружества Эрикссон? — прошепелявило существо.

— Она самая. Привет, Пьё-Хью.

— Для меня честь, что вы помните скромного почтового служащего. Я знаю, что вы — это вы, но я не могу выйти за рамки регламента, предписывающего…

— Хью, остынь. Знаю я ваши правила. Не оправдывайся. Что ты принес для меня?

— Ох, — захлопотал блажник, опять напустив на морду виноватый вид. — Заговорился, забыл…

На его груди открылся герметичный карман из складок кожи. Хью деловито запустил туда лапку, пошуровал внутри и вытащил продолговатый непромокаемый контейнер из прессованного каучука. С торжественным видом вручил коробочку Ундине и почтительно замер, ожидая, когда адресат достанет носитель с голографическим письмом и вернет почтовое имущество.

На удивление обоих, ошарашенно переглянувшихся, письмо оказалось бумажным. Как в довоенную старину, Тиаррд* знает когда.

Вытащив сложенный вчетверо лист, Ундина протянула пустой контейнер блажнику.

— Спасибо, Хью.

— До встречи, сударыня. Надеюсь, новости будут хорошими.

— И я. Счастливого течения. Увидимся.

Развернув письмо, женщина уставилась на черную вязь, не в силах унять нервную дрожь в пальцах.

«Уважаемая госпожа Свешникова!

Со всевозможным прискорбием сообщаем Вам о всеобщей военной мобилизации населения Благодати. Так как, по имеющимся у нас данным, у Вас есть необходимый опыт и навыки для проведения военных операций как десантного характера, так и в открытом космосе, мы просим Вас присоединиться к военным формированиям Благодати. Уведомляем Вас, что за несение службы Вам будет назначено жалованье согласно приведенным ниже ставкам. Также, в случае Вашей гибели, Вашей семье полагается пенсия в размере…»

Дальше сообщалось, куда ей стоит подойти в случае согласия, и куда написать, если она не изъявит желания «присоединиться к военным силам».

Женщина протяжно выдохнула, забыв про дергающуюся от клёва удочку. Ундина, бывшая лингвистка с отобранными правами и уважением, снова нужна им. И хоть несколько лет назад она заливала Фредерике Петерман, что не хочет возвращаться на службу, после пяти лет гааптянских раскопок готова была убить за эту возможность.

И плевать, что это письмо означало одно — грядет война. Не важно, с кем, не важно, где. Главное, она снова в деле.

— Мы будем ждать, мама. Береги себя.

— Я люблю тебя, Унд. Возвращайся живой.

Эти слова прокручивала в голове Ундина, пока стояла на взлетной площадке, обдуваемой четырьмя ветрами, и стоически терпела холод. При прощании с семьей у нее щемило сердце, но это лишь легкое неудобство, по сравнению с накатившим чувством всепоглощающего счастья.

Женщина ждала своей очереди на посадку. Перед ней стояли совсем еще юнцы с едва пробивающимся пушком над губами. Ее взвод. Двадцать семь человек. Большинство из которых уже погрузилось на корабль. Она взойдет туда последней.

Ундина ликовала. Да, она знала, что будет кровь, боль и страдания. Гибель миллионов людей. Но лингвистка постарается свести потери к минимуму, насколько это будет от нее зависеть.

Только сейчас, вот в этот самый момент, она почувствовала себя по-настоящему свободной.

Рикардо Тадео — Эль Параизо

Жители изумрудного Эль Параизо по природе своей являлись пацифистами. И объявление всеобщей мобилизации ввергло население в глубокую печаль. Матери и жены стенали, провожая своих мужчин к взлетным полосам военного назначения. В каждой семье, в каждом доме не смолкал разноголосый плач. Женщины из центра Зеленого сектора вообще отличались эмоциональностью. У потомков испанцев и итальянцев всегда поощрялось бурное выражение любых чувств.

Рикардо Тадео морщился и закатывал к небу глаза все отпущенное на прощание время. Мать и младшая сестра висли на нем, обливая новенькую форму горячими слезами.

— Ты уж береги себя! Никуда не встревай. Отсидись, когда запахнет паленым. Я же умру, если с тобой что-нибудь случится… — причитала сеньора Тадео, прикладывая платок под густо накрашенные глаза и ежеминутно дергая себя за коротко подстриженные темные волосы.

— Разве тебе обязательно туда лететь? — всхлипывала Франческа, тоненькая девочка-подросток с огромными черными глазами и струящейся по спине гривой агатовых волос. — Сеньора Перес обещала выписать тебе справку. У тебя же плоскостопие!

— Отвяжись, Франни. Все ребята из нашего двора пошли, а я чем хуже? Отсиживаться за спинами женщин — позор. А плоская стопа меня не убьет.

Двадцать восемь лет Рикардо был предоставлен сам себе. Мать, рано овдовев, почти не обращала на него внимания и устраивала свою личную жизнь. А как только он собрался в армию, восприняла это как личное предательство. Сестра, с которой они постоянно ссорились, тоже вдруг принялась изъявлять искреннюю любовь. Показушницы.

И лишь когда женщины остались далеко позади, а он сам взошел на борт десантного корабля, Рикардо вздохнул с облегчением. Наконец-то свобода.

Да, его будут пинать офицеры. Да, он будет недосыпать и недоедать. Да, среди новобранцев обязательно появится парочка недругов. Но это все мелочи. Главное, здесь не будет надоедливых женщин.

Конечно, он испытывал страх. Только сумасшедший не станет бояться войны. Но этот страх благороден. И он, Рикардо, научится его подавлять.

Камилла Орсон — Обитель

Девчонок в армии Обители не приветствовали. Особенно на космических кораблях. Дисциплина там строгая, а слабый пол лишь способствует ее подрыву. Но если бы Камилла Орсон всегда отступала при первых признаках трудностей, она так и осталась бы забитой девчонкой из сельской глуши.

Ками была упорной. С детства страдая слабым здоровьем, она решительно отказывалась сдаваться, и в конце концов победила свои болячки благодаря спорту. В числе ее фаворитов числились: джиу-джитсу, тхэквондо, бокс, фехтование. А когда она задалась целью победить страх высоты, подалась в альпинизм и парашютный спорт. Фобия воды отступила после курсов дайвинга. Слабые мышцы рук проиграли ее силе воли во время ежедневных отжиманий на кулаках. Не везде она добилась полноценного успеха и черных поясов, но упрямо продолжала искать себя.

Родители, поседев раньше времени, махнули в конце концов на нее рукой. И в самом деле, если человек стремится убиться, ты ему никак не сможешь помешать. Но когда она, упрямо тряхнув пшеничными кудрями, с порога заявила им о намерении вступить в вооруженные силы Обители, а именно, в десантный полк, они едва не закончили дни на несколько десятков лет раньше благодаря подкравшимся инфарктам. Но хвататься за сердца и пить успокоительные капли было уже поздно — Камилла твердо стояла на своем, гневно сверкая зелеными глазами. Против этого взгляда отец и мать были бессильны.

Ее молодой человек (как ни удивительно для такой занятой девушки, но он был) тоже поначалу воспротивился такому решению. Но быстро понял, что это бесполезно. Он был потомственным военным, пусть пока еще «зеленым», и ему доходчиво объяснили, что он не имеет права отговаривать ее от такой же жизни. Конечно, Ками попросилась в другое подразделение, здраво рассудив, что личная жизнь на службе будет ей только мешать.

И сейчас, раскладывая в каюте свои немногочисленные личные вещи в виде зубной щетки, тощей косметички с одной лишь помадой и тюбиком увлажняющего крема, пары смен нижнего белья, флеш-карты с любимыми книгами и фотографиями, удовлетворенно кивала своим мыслям. Наконец-то она добилась своего. Мелькающую время от времени панику от пребывания в космосе и скорых боевых действий она тоже победит. В самые ближайшие дни. Или недели.

Мартин Ходжес — Либерсия

Покрытые фиолетовым пушком летних цветов холмы родной Либерсии остались далеко внизу. Новобранец Мартин Ходжес со вздохом прислонился к иллюминатору, прощаясь с планетой. Да, там ему ловить нечего. Ни перспектив, ни людей, которые будут по нему скучать. Выходец из детского дома, круглый сирота, он знал, что армия для него — единственный способ добиться чего-либо в жизни. И все равно не хотел вступать в нее. Но мобилизация и введенное на планете военное положение обязывали.

Детдом, как и все подобные учреждения Либерсии, находился под патронажем церковного прихода, и о детях там заботились хорошо. Но к вопросам образования подходили из рук вон. Из детей готовили либо священников, либо разнорабочих. Ни к тому, ни к другому у Мартина душа не лежала. А лежала она у него к гончарному искусству. И даже его скептично настроенный богобоязненный наставник отмечал талант мальчика. Но без хорошего учителя особых успехов не добьешься. А нет денег — нет учителя. Все просто.

Другими талантами Мартин не блистал. А куда идут те, кто не умеет ничего, кроме того, что не востребовано? Правильно. В армию. Но если бы не неведомая война, о которой правительство СПЕКТРа до сих пор молчит, он бы никогда сюда не сунулся. Он боялся. И список его фобий был обширным. Мистер Ходжес плохо переносил вид крови. Замкнутое пространство наводило на него ужас. А вакуум снаружи вообще доводил до истерики, как только он об этом начинал думать.

Поэтому думать он старался как можно меньше и реже. Тратил лишнюю энергию на тренажерах и в попытках найти приятелей. Или подружку. Смешно. Да, на борту были девушки. Но именно они и являлись его главной фобией. Он краснел каждый раз, как только хоть одна особа слабого пола оказывалась в поле зрения. Смущался до икоты и опускал глаза при попытках с ним заговорить. И, трусливо поджав хвост, пересаживался за другой столик, если рядом садились девушки.

Как сказала одна из озадаченных его поведением сослуживиц, которой сначала приглянулся этот светловолосый и голубоглазый парнишка: «Будет странно, если он помрет не девственником».

Исикава Каору — Фудзияма

Каору снился кошмар. И он никак не мог выбраться из этого сна, хотя прекрасно осознавал, что это происходит не наяву. Но видения всегда с трудом отпускали его измученный мозг. Этот дар, который Каору считал проклятием, передался от деда, священника в синтоистском храме. Их предки эмигрировали на Фудзияму в прошлом веке и сразу закрепились в религиозной сфере, понимая, что это принесет им уважение и некоторую власть. Так и вышло.

Семья Исикава не была бедной и безызвестной. Каору вполне мог откупиться от вербовщиков. Но родители и дед сочли такой исход порочащим их семейную честь. И парень с ними вполне согласен. Военное дело — не то, чем бы он хотел заниматься. Каору любил рисовать. Мог часами сидеть в саду камней рядом с храмом деда и созерцать природу, время от времени водя кистью по полотну. И у него неплохо получалось. Но если родная планета зовет его на свою защиту и защиту всего СПЕКТРа, он не может остаться в стороне.

Он неплохо владел несколькими видами единоборств и умел стрелять. Конечно, на каждом корабле с новобранцами проходили двухмесячный ускоренный курс военной подготовки. Каору ежевечерне валился на койку без задних ног, забывая пристегиваться на время сна. Но даже учебные отключения гравитации не могли его разбудить. Уже шесть недель парень не видел снов, настолько его мозг уставал во время тренировок. А сегодня — это.

Наконец, влажные щупальца кошмара отпустили его на волю, и Каору подскочил на койке, хрипло дыша и чувствуя, как холодный пот заливает глаза. Опустив босые ноги на ледяной пол каюты, прошлепал в душевую. Вообще-то ночью принимать душ категорически запрещалось. Именно в это время командиры любили отключать гравитатор, а в душевой во время невесомости можно запросто убиться.

Но Каору сейчас было не до инструкций. Он надеялся, что холодная вода смоет страшные видения из его головы. Но даже выключив воду, дрожа от холода и смахивая капли с иссиня-черной челки, он по-прежнему видел кровь, внутренности и странных существ с шевелящимися зелеными змеями в глазницах, окружающих его.

— О, Аматэрасу*, не допусти моей встречи с ними…

Глоссарий №00:

Тиаррд — богиня времени и судьбы в мифологии Благодати.

Аматэрасу — в Оранжевом секторе до сих пор почитается божество земной Японии, богиня Солнца и мать первого императора.

01 
Двадцатое октября пятьсот тридцать четвертого года. Технологическая высшая школа города Алфей. Саванна. Красный сектор

Они поворачивают время вспять,

И мы знаем, что обречены.

Они медленно ломают нас изнутри

И заставляют жить по их заветам,

Которые нам ненавистны.

И свободная воля умерла.

Мы делаем вдох в последний раз,

Мы закричим, когда они начнут вновь

Сжигать наши сердца (пер. с англ.).

Globus — «Black Parade»

— Лиадэйн, напомнить, когда у тебя экзамен по кибернетике? — поджав губы, в очередной раз вопросил мистер Грубер, толстяк с вечной испариной над усами.

— Не надо, — буркнула девушка, тряхнув пышной рыжей гривой. Учебники никак не хотели помещаться в рюкзак. — Завтра. И что с того? Не стойте над душой.

— И как же ты его сдашь, если не можешь даже проверить систему безопасности школы? Я тебе всю неделю твержу, что Стелла барахлит.

— У меня нет времени — завтра не только кибернетика. Вы поставили кучу дисциплин в один день. Почему бы вам не привлечь к этому мистера Дрейка?

Завуч закатил глаза.

— Он опять на больничном. А из учениц ты самая способная. Обещаю замолвить за тебя словечко на экзамене. Дрю поставит тебе автомат.

— Мисс Фэнниган? Автомат? Лучше не заикайтесь об этом, — улыбнулась Лия. — Она вас убьет на месте.

— Грубер, ты сказал девчонке проверить систему? Стелла сейчас так кашлянула над ухом, что я чуть не обделался… — в классную комнату заглянул мистер Кроу, преподаватель спортивных секций.

— Я вам не девчонка! — вскинулась Лия, запихав последнюю книгу в рюкзак и чувствуя, как между лопаток скатилась капелька пота.

Что-то жарковато становится в классе. Она и во время урока по когнитиви́стике* чувствовала, как температура в комнате увеличивается с каждой минутой. А сейчас и вовсе все воспламенится. И сама она нервничает больше обычного. Сегодня даже установленный ею лично лимит грубостей исчерпался до обеда.

Окинув взглядом мужчин, поняла, что им вполне комфортно. Эту жару ощущает только она. Лия достала зеркальце из заднего кармана брюк, посмотрела на себя. Визуально все в порядке — веснушчатое лицо по-прежнему бледное, лишь темно-зеленые глаза излучали страх. А ей казалось, что ее щеки заливает пóтом, а кожа горит, как в огне. Значит, снова оно. Приступ паники.

Первый раз она ощутила эту волну ужаса тринадцать лет назад, когда ее, пятилетнюю, запихивали в пассажирский корабль. Родители выиграли в ежегодной лотерее билет в один конец на Обитель. Он распространялся на всех членов семьи, и отец вздохнул с облегчением, когда понял, что больше не нужно думать о выживании на обреченной планете.

И вот в момент посадки их старшая дочь Лия взбрыкнула, наотрез отказавшись лететь на этом корабле. Она закатила такую жуткую истерику, что родители опустили руки. Годовалый Лиам, поняв, что дело дрянь, начал вторить сестре. Сотрудники космопорта пообещали усадить их на другой корабль, лишь бы дети заткнулись. Лия после этих слов тут же успокоилась и на следующий рейс пошла спокойно, невозмутимо поглядывая на замерших в ожидании новых слез отца и матери.

И лишь через год, когда они отмечали покупку своего дома — раздолбанной конуры, которой бы и иглоплюв побрезговал, но зато своей — узнали о судьбе того лайнера, на котором должны были лететь изначально. До Обители он так и не добрался. Исчез со всех радаров, словно и не было. И вот тогда мама посмотрела на Лию совсем другим взглядом.

С тех пор О’Лири научилась доверять своим предчувствиям. И сейчас все органы чувств кричали о том, что надвигается беда. И лучше бы ей проверить Стеллу сейчас.

— Давайте сюда, — девушка практически вырвала из рук Грубера планшетный детектор — плоский приборчик, десять на пятнадцать сантиметров, представляющий из себя пластмассовую консоль с электрическими разъемами и жидкокристаллическими микро-мониторами. Детектор покажет, есть ли у системы безопасности прорехи. — Лучше я займусь этим сегодня.

— Вот и умничка, — довольно осклабился мистер Грубер и вышел в коридор.

Лия, закинув за спину рюкзак, поспешила за ним. Паника по-прежнему пыталась утопить ее в собственном поту, но лучше заняться делом — так проще пережить атаку нервной системы. Подойдя к одной из панелей Стеллы на стене, она прислонила к ней детектор. Нахмурившись, посмотрела на танец огоньков, вспыхнувших на консоли.

— Хм, похоже, поврежден седьмой узел. Ну, это не страшно, правда, займет время, — пробормотала она себе под нос. Вот только все-таки придется попросить завуча поговорить с мисс Фэнниган — она провозится здесь добрую половину ночи.

Опустив рюкзак на пол, достала оттуда энергетический батончик, надорвала упаковку и жадно впилась зубами в шоколад — ужин в кампусе она благополучно пропустит, а желудок уже час урчит, как бешеный.

Пискнул смартфон. Вытерев руки о джинсы, Лия достала его и провела указательным пальцем по экрану. Сообщение от Лиама.

«Следуй за белым кроликом, киберсестра*. Сегодня он зависает «У Микки».

«Не рановато ли тебе шляться по барам, кибербрат?» — отстучала в ответ, прикидывая, когда в следующий раз увидит младшего брата. Вполне вероятно, на этой неделе. Тогда не забыть бы устроить ему взбучку. Он, конечно, не выглядит на свои четырнадцать и вполне может сойти за взрослого, но для распития алкоголя в компании старшеклассников еще не дорос.

«Лучше рано, чем поздно. Мы все равно уже в матрице, киберпинки! Я сдался в этом семестре без пересдач. Это ли не повод отпраздновать?»

Вот засранец! Вспомнил детское прозвище, которым ее дразнили в школе. Мисс Пинки. После переезда Лия никак не могла привыкнуть к новой обстановке и спешно заедала стресс сладким и мучным. Отчего к десяти годам набрала немало лишних кило. И пока мама всерьез не занялась ее здоровьем, одноклассники изгалялись, придумывая клички. Особенно обидной была та самая Мисс Пинки, в честь свиньи из мультсериала. Идея одноклассницы, Стефани Клиффорд, будь она неладна.

«А мне еще завтра гореть. Так что обойдусь без алкоголя. Не напивайся, я завтра зайду в ваш кампус и проверю».

«Есть, сержант Тринити! Будьсделано, сержант! Ни пуха завтра!»

— К черту, — улыбнулась девушка, но отвечать не стала — нет времени. Засунула телефон в карман брюк и поднесла консоль к панели Стеллы, как вдруг та завопила благим матом, напугав Лию.

— ТРЕВОГА! ТРЕВОГА! НАПАДЕНИЕ НА ТЕРРИТОРИЮ!

— Ну ты, мать, даешь, — поперхнулась шоколадкой Лия. — Я ведь даже еще инструменты не достала…

Но система безопасности имела в виду совсем не девушку, пытающуюся вторгнуться в святая святых, ее нутро. С потолка начали падать оконные решетки, защищая окна от вторжения с улицы. Сирена выла во всю глотку, раздался топот ног.

Где-то слева послышался крик, исполненный боли. Ее одногруппницу, ту самую Стефани, с которой она училась еще в средней школе, прищемило решеткой — девушка любила сидеть на подоконнике на переменах, и залипнув в своем смартфоне, не сразу среагировала на крик Стеллы. Стальные прутья сжали ее ладонь, и Стеф оказалась прикована к окну.

— Помоги мне, Пинки! — да черт бы ее побрал! Даже в такой ситуации издевается!

Лия поборола острое нежелание идти к Стеф и на негнущихся ногах шагнула к неприятельнице. Стараясь не смотреть на одноклассницу, вцепилась пальцами в решетку. Нифига. Сидит намертво. Да это и не удивительно.

— Подожди, я скажу Стелле, чтобы подняла ее! — Лия снова кинулась к панели, преследуемая проклятиями Стеф, которая визжала о том, какая Лиадэйн стерва, бросившая ее в беде.

— На Алфей напали! — крикнул кто-то. Девушка оглянулась. Толпа учеников и учителей неслась по коридорам, сметая все на своем пути. Вопли, топот, запах страха — все смешалось в круговорот ощущений, от которых на голову Лии опустился обруч мигрени.

Стелла что-то пробурчала и заткнулась. Панель зашипела и заискрилась. А затем в школе погас свет. Через пять секунд включилось аварийное освещение, еле-еле разбивающее светом сгустившиеся сумерки.

— Помогите, кто-нибудь! Тут девушка застряла! — но на крик Лии никто не отреагировал. Преподаватели, обязанные оберегать детей, как с ума посходили, несясь впереди учеников. Кто-то завопил о Тех, Кто Безумен, и тогда Лиадэйн О’Лири все поняла. Им всем крандец.

— Черт, Пинки, сделай же что-нибудь! Мне больно! Мы здесь сдохнем! — всхлипнула Стеф.

Присмотревшись к руке одноклассницы, Лия заметила, что ладонь начала опухать. Удар решетки если не сломал, то уж наверняка вывихнул запястье. Но если постараться…

— Знаешь что, Стеф? Сейчас будет очень больно, — злорадно ухмыльнулась Лия и дернула девушку на себя изо всех сил.

Раздался хруст, всхлип и дикий вопль агонизирующего животного. Теперь точно запястье придется вправлять. А по-хорошему, нужно накладывать шину. Но этим пусть уже занимаются в медпункте.

Пора сматываться. Закинув на спину рюкзак, Лиадэйн помчалась по коридору, зловеще мерцающему в свете тревожных огоньков. Где-то тут был аварийный выход из школы. Ага. Перед ней бежали люди, так что заблудиться не получилось бы при всем желании. За спиной раздалось напряженное пыхтенье — Стефани наконец-то заткнулась, и, кое-как обмотав руку оторванным от дорогой рубашки рукавом, неслась следом.

— Не бросай меня, О’Лири. Мне страшно, — проныла она, задыхаясь. — Прости за Пинки. И вообще за все. Только не бросай.

— Не отставай, Клиффорд, — бросила ей Лия. — Я с тобой нянчиться не собираюсь.

Девушка в ответ судорожно закивала, таращась на одноклассницу перепуганными глазищами.

Пока впереди маячила дверь аварийного выхода, было проще. Казалось, что это всего лишь ошибка системы, или кто-то из учеников пошутил и пустил по ее венам кибервирус. Слухи о нападениях на планеты ходили давно, но жители Саванны и представить не могли, что кто-то отважится напасть на мир Красного сектора. Мир под протекторатом Обители, место жительства бывшего господина Президента. Но вечерняя улица расставила все точки над i. Там царил ад.

Электричества над учебным городком больше не было. Да и обесточенные небоскребы Центра, виднеющиеся отсюда, казались мертвыми глыбами. И что самое страшное, искусственные спутники планеты, обеспечивающие крупные города ночным освещением, больше этим не занимались. На Алфей опустилась ночь. Самая длинная и мрачная за всю его историю.

Пока ничего страшного на площадке перед школой не наблюдалось, но ощутимую кожей панику можно было ножом резать, до того плотной пеленой она окутала воздух. И лишь когда Лия догадалась посмотреть на небо, поняла, почему люди неслись сломя голову, втаптывая насмерть в асфальт тех, кому «посчастливилось» упасть.

Сверху сыпались огненные шары. Так показалось вначале. Но на самом деле это были десантные шлюпки, окутанные пламенем. Лия насчитала порядка десяти штук, пока в ее спину не врезалась Стефани.

— Ты чего?

— Это и правда они, — тихо прошептала девушка, обливаясь пóтом. Волосы слиплись в одну влажную рыжую массу, которая противно облепляла лицо.

— Кто? Я так и не поняла, что там верещали мисс Фэнниган и Грубер.

— Те, Кто Безумен. Они высаживаются на нашу планету.

— Куда делись наши защитные спутники на орбите?

— Видимо, сдохли. А мы к ним скоро присоединимся. Пойдем, — Лия схватила Стеф за здоровую руку и потащила вперед, переулками.

— Куда мы?

— В бар «У Микки».

— Зачем?!

— Там мой брат.

— Ты издеваешься? Нам к ангару надо…

Договорить Клиффорд не успела — позади девчонок раздался грохот, и на землю опустился десантный модуль. Обгорелая капсула напоминала собой личинку — с оболочки свисали какие-то лохмотья, она вся лоснилась жирным блеском и едва заметно вздрагивала.

Судя по воплю с соседней улицы, там тоже высадились.

— Бежим, бежим! Куда угодно, только не стой на месте! — рявкнула Лия и рванула вперед, пытаясь укрыться в узких проулках учебного городка. На соседней улице вспыхнула искра первого пожара, и вскоре огонь весело трещал на крышах близлежащих домов.

Это невозможно! — хотелось закричать Лие. Но это было. Термостойкие дома студгородка, которые могли лишь плавиться, и то при температуре горения плазмы, пылали оранжевым пламенем. Стены моментально охватывались огнем и под его силой крошились. Обрушивались крыши, трещало и разлеталось стекло.

Краем глаза заметив метнувшуюся к ним тень, девушка дернулась в сторону и чуть не упала, едва успев разжать пальцы — Стеф встала как вкопанная.

— Клиффорд, пошли. Ты чего? Какого хрена? Сейчас не время выделываться, — но подруга по несчастью молчала, остекленевшими глазами глядя куда-то внутрь себя, видимо. — Ох, и черт с тобой.

Лия рванулась вперед, не успев повернуть голову, и на ходу врезалась во что-то. Не удержавшись на ногах, упала. Глаза взметнулись вверх и узрели угловатую фигуру. Не поймешь, человек или карикатура на него. В темноте не видно лица, но по мшистым наростам на руках Лия догадалась, что это вовсе не заблудившийся студент.

— Нет, нет, нет, — шептала она, отползая назад и пытаясь встать на карачки. Для начала. Но ноги почему-то не слушались. ЗАМРИ — промелькнуло в голове и еще больше усилило эффект. Ноги теперь окончательно онемели. Но девушка могла ползти. Вокруг нее словно образовалось прозрачное вязкое облако, сковывающее движения. Как во сне. Когда тебе нужно бежать, но ты не можешь, и двигаешься очень медленно. Но руки, руки пока работали.

Опираясь на локти, Лия ползла вперед, одним лишь усилием воли таща за руками одеревеневшее тело. Фигура безучастно смотрела на нее и не двигалась. А когда О’Лири поняла, что чувствует правую ступню, тень шагнула мимо. К замершей соляным столбом Стефани. И когда занесла верхнюю конечность с зажатым в ней стилетом над лицом одноклассницы, Лия отвернулась, не в силах смотреть.

— Прости, Стеф. Видит Бог, я хотела помочь. Я больше не сержусь из-за Пинки. Прости, — шептали ее дрожащие губы. Слезы беззвучно катились из глаз, когда она наконец встала на ноги и прошмыгнула в переулок.

Дальше на ее пути лежала широкая аллея, и вот тут-то неприятелю было, где развернуться. Обезображенные трупы людей и животных. Скелеты обгоревших кустарников. От лавки с мороженым осталось лишь темное пятно на асфальте. Карикатурная статуя Нео, слепленная пятьдесят лет назад студентами и считавшаяся негласным символом Первой технологической школы Алфея, обуглилась и почернела. Кибер-парк прекратил свое существование.

В Лию чуть не врезался мотоцикл, вовремя затормозивший. Визг колес, отборная ругань всадницы. Женщина средних лет с коротко подстриженными золотистыми волосами сверкнула жесткими глазами из-под нахмуренных бровей. Задним двором подсознания девушка отметила кожаную безрукавку и странные символы на плечах.

— Помощь нужна?

— Нет, мне тут… недалеко… я ищу брата… — покачала головой Лия. Мотоцикл всех не заберет. А без Лиама она не покинет город.

— Удачи, девочка, — улыбнулась женщина, и, рявкнув мотором, железный конь скрылся за поворотом.

— Лингвистка! — опомнилась ей вслед Лия. — Ну, значит, все не так плохо, выходит? Они нас спасут. Наверное.

Увидев то, что осталось от бара, Лия забыла о недавнем воодушевлении и едва удержалась на подкосившихся ногах. Тяжелый стон вырвался из легких и воспарил к беззвездному небу.

— Нет, нет, нет… — кричала она, бросаясь к дымящимся руинам. Обжигаясь и обдирая руки в кровь, девушка царапала обломки здания, пытаясь расчистить… что? Еще одну братскую могилу? — Лиам, нет… ну только не ты… о, нет…

— Эй, — вдруг окликнули ее. Девушка тут же обернулась. Она уже поняла, что захватчики — большие молчуны. А те, кто разговаривает с тобой — безопасны. К ним можно идти.

Голос раздавался от мусорного бака, видневшегося в узком переулке между наседающими друг на друга домами. На удивление, район выглядел целым. И за баком, а то и в нем, пряталась ватага из восьми подростков. С воспарившим к горлу сердцем Лия узнала среди них своего брата. Его лицо, перемазанное грязью и слезами, озарилось, когда он увидел ее.

— Сестренка! — рослый мальчик с огненно-рыжей челкой прижался к ней, и девушка почувствовала прилив сил. Все, теперь они точно справятся.

— Обжиматься нет времени, — одернула она брата. — Надо выйти к школьному ангару. Там есть учебная шлюпка.

— Нас еще не допускали до пилотирования, — робко произнесла какая-то девочка.

— Плевать. Меня тоже не допускали. Но папа показал, что да как в ней, на прошлых каникулах. Ребята, лучше разбиться нафиг или взорваться к чертям в воздухе, чем вот это все.

— Согласна, — кивнула тощая девушка-подросток с короткой стрижкой. — Не для того я свалила с гниющей Земли, чтобы меня тут покромсали. Погнали.

— Это Марта, — кивнул на нее Лиам, когда они осторожно пробирались по пустым улицам в обход городского центра. — Она с Польши.

— О, землячка… — с уважением кивнула Лия и улыбнулась, догадавшись, почему брат ее выделил: худышка ему, наверное, нравилась.

Все спасшиеся дети родом с одной планеты. Марта — полячка, брат и сестра О’Лири — выходцы с Ирландии.

— А я родился в Китае…

— А я — в России…

— Я из Швеции…

Интересное совпадение, подумалось Лие. На них пару раз натыкались темные молчаливые фигуры, но никого из них заморозить не сумели. Медленно, но верно, группка двигалась к учебному ангару. Где вскоре и обнаружилась целая и невредимая шлюпка. Никто их не остановил. Сердце Лии бухало от страха, она каждую секунду ожидала нападения. Или еще какого-нибудь подвоха. Например, что бот окажется неисправным. Или что их собьют при взлете. Или что она, Лия, не справится с управлением.

Но ничего не случилось. Все прошло гладко, без сучка и задоринки. Дети загрузились в модуль, задраили люки и расселись в креслах. Лия провела пальцами по панели управления, вспоминая, и она тут же отозвалась с нежным клекотом, словно певчая птица.

— Все в порядке, — выдохнула девушка. Дыхание начало выравниваться. — Все пристегнуты? Система корабля к взлету готова. Поехали!

Рычаги и кнопки мало чем отличались от панели, на которой учил ее отец. Но все равно было страшно. Так высоко в атмосферу они не поднимались. А сейчас им нужно вообще покинуть пределы орбиты и выйти в открытый космос. А, черт, это все равно не так страшно, как попасть в лапы к Тем, Кто Пришел. Безумцам со скальпелями вместо рук. И бездонными провалами — вместо глаз.

Через трое суток у шестой планеты этой звездной системы их бот подобрал военный крейсер. К тому времени Марта и еще одна девочка, Малин, уже бредили от обезвоживания, но их обнаружили вовремя. Никто из детей не погиб.

Спустя еще два дня их пересадили на пассажирский лайнер с беженцами, идущий в Обитель. Но Лия чувствовала, что на этом их приключения не кончаются…

Глоссарий №01:

Когнитивистика — междисциплинарное научное направление, объединяющее теорию познания, когнитивную психологию, нейрофизиологию, когнитивную лингвистику, невербальную коммуникацию и теорию искусственного интеллекта.

«Следуй за белым кроликом» — отсылка к трилогии «Матрица», которую считают своей религией все кибернетики Саванны.

02 
Пятое марта пятьсот тридцать пятого года. Соммер. Город Фламме. Желтый сектор

Если мы продолжим жить так, как живем —

Нет шансов, что мы продержимся долго.

Столько растрат, столько потерь.

Мы должны изменить эту ужасную цену (пер. с англ.).

Flaw — «Endangered Species»

Бар «ToterHahn» обладал особенным колоритом. Двоих туристов, вошедших сюда впервые, весьма впечатлила хозяйка данного заведения, которая в тот момент самозабвенно мутузила какого-то забулдыгу.

— Я тебе покажу, как хватать моих официанток за задницы, козел! Тут тебе не бордель!

Азиат средних лет, заросший бородой, в фривольного вида гавайской рубашке, с банданой на длинных волосах, аж присвистнул при виде сей картины. Его спутник, короткостриженый брюнет с идеально симметричным лицом шведа, одетый в классический костюм с галстуком, сверкнул скрытым весельем в ярко-зеленых глазах. Правда, когда Пеппи Большой Зад заметила их интерес, они от греха подальше свернули поближе к барной стойке.

Хмурая кудрявая шатенка за стойкой окинула их поначалу безразличным взглядом, но приглядевшись к «бизнесмену», потеплела и заулыбалась.

— Что будете?

— Чистый виски, — буркнул «гаваец». Его приятель, скользнув по девушке взглядом, мягко улыбнулся ей, отчего у той мгновенно включился режим флирта.

— А для вас?

— То же самое. А если такая красивая девушка с нами немного поболтает, мир станет ярче.

— Что вас интересует? — подалась вперед барменша, отчего в вырезе ее майки соблазнительно колыхнулась грудь.

— Я ищу своего бывшего партнера по бизнесу, — доверительно поведал швед, скользнув взглядом по интригующему виду. — Несколько лет назад мы плодотворно сотрудничали, но к сожалению, я потерял контакт с ним.

— Как его зовут? Я многих тут знаю. Это ведь бар.

— Герр Готтфрид Гроссман.

— О, — протянула девушка. — Конечно, знаю. Я и с его домоправительницей знакома.

— А с внучкой Гроссмана?

— Хм, насколько я знаю, девочка погибла на Андрисе. Или вы имеете в виду племянницу экономки, которая жила с ними?

При упоминании о «племяннице» глаза шведа сверкнули, а желваки на скулах дернулись.

— Не важно.

— Так где я могу найти Гроссмана? — вклинился «гаваец», уставший от обмена любезностями.

— Инфа в обмен на прогулку, идет? — попыталась вернуться в игру барменша. — Скоро закончится моя смена. Я провожу.

— Хорошо.

— Меня, кстати, Ирина зовут.

— Óдин. А мой друг — Локи*.

— Очень смешно, — обиженно фыркнула девушка и отошла к другим клиентам.

— Я и забыл уже, каким ты становишься на планетах, — усмехнулся «гаваец». — Умение зашить любую девчонку никуда не делось, я смотрю. Она с нас даже денег за информацию не взяла. Видать, придется тебе натурой платить.

— Не в моем вкусе, — отрезал «бизнесмен».

— Знаю. Тебе подавай платиновых блондинок с валиурским гипофизом.

— Тиш-ш-ше ты!.. Мы многим рисковали, прибыв сюда.

— Так по твоей же инициативе. Я, как узнал про разрушенную базу, сразу же хотел залечь на дно и забить на деда твоей фройляйн. И это я еще молчу про недавние события. Но нет же. Тебе присралось.

— Я тебя за собой не тянул. Хочешь — проваливай на четыре стороны.

— Ну уж нет. Без твоей счастливой звезды я долго не протяну. Ты ж удачливая скотина.

— Взаимно, кэп.

Ночь поглотила город молниеносно. Вот только что Костер Инквизиции и Адское Пекло пытались спалить дотла снующих по улицам людей, как вдруг на Фламме упала блаженная влажность и прохлада. Ульф Линдквист, шагая рядом с барменшей Ириной и своим бывшим капитаном, не уставал удивляться кошмарному климату планеты и удивительно метким названиям ее солнц.

По всем известным физическим и химическим законам жизнь на планете, скользящей по орбите тройной звездной системы невозможна. Тем не менее, жизнь зародилась и принялась развиваться. Сначала — в виде хищной фауны, а затем обзавелась разумными человеческими переселенцами. Одно радует: одновременно втроем сестрички шпарят только в первой половине дня. А затем Ведьмовской Огонь скрывается с горизонта вплоть до следующего утра.

Сейчас на улицах Соммера уже можно жить. Высокая влажность, разлитая в воздухе, доставляла некоторые неудобства, но после угрозы быть сожженным заживо в полдень она казалась манной небесной.

Линдквист и Ли Вонн, делая вид, что беспечно следуют за провожатой, на самом деле цепкими взглядами запоминали каждый проулок, которыми вела их барменша. Здание, к которому их наконец подвела Ирина, ничем не отличалось от стоящих поблизости соседей. Даже размеры не внушали восхищения. Стандартный, обычный дом. Словно и не живет здесь один из богатейших людей планеты. А то — и всего Желтого сектора.

«Туристы» настороженно переглянулись и покосились в сторону барменши. Та обезоруживающе пожала плечами:

— Не любит Гроссман к себе лишнее внимание привлекать. Не бойтесь, не обманула. Резона нет.

— Откуда знаешь адрес? — поинтересовался Ульф.

— Сказала же — знаю его экономку, Герду Петерман. Бабуля моя с ней дружит, так что иногда мне приходится сопровождать ее на чайно-кофейные посиделки. Ходит она с трудом, но раз в месяц старается выйти в свет. То бишь, дойти до Герды.

— А с племянницей знакома? — осторожно уточнил Ульф.

— Ага. Учились вместе. А что? Вы знаете Фредерику?

— Может, и знаем, — отбрил ее Ли Вонн. — Не твоего ума дело.

Ирина оскорбленно замолчала.

Краем глаза Ульф заметил в саду скользнувшие тени, но никто их не остановил. Видимо, Ирина послужила пропуском, ее действительно знали в этом доме.

Дверь открыла пожилая женщина в кимоно, с печально-задумчивым взглядом. Когда она увидела девушку, морщины под глазами разгладились, и на лице появилась улыбка.

— О, Ирина. Проходи. Рада тебя видеть. Давненько вы с Магдой не заглядывали. Как она пожива… О, кто это с тобой? — хмурые лица мужчин быстро заставили ее губы вновь вытянуться в струнку и забыть о старушке Магде.

— Знакомые Гроссмана. И Фредерики, похоже, тоже.

— Вы знаете ее? Где она? Что с ней? Она жива? — кинулась к ним женщина.

— Не знаем, фрау, — покачал головой Ульф. — Мы не видели ее уже довольно давно. Мы бы хотели переговорить с Гроссманом. По другому поводу.

— Хорошо. Проходите…

Вот так просто. Ульф подивился, как с такой «охраной» до Гроссмана еще не добрались его недоброжелатели, которых у акционера Соммерского Горнорудного Концерна должно быть немало.

Внезапно за спиной Герды выросли два шкафоподобных гражданина, оттиснули женщину в сторону и уставились на гостей. Линдквист удовлетворенно хмыкнул — выходит, не все потеряно.

— Чего надо, любезные? — покосился на них Ли Вонн.

— Содержимое ваших карманов, — пробасил один из шкафов.

— Еще чего, я…

— Вонн! — шикнул на него Ульф, безропотно принимая позу обыскиваемого. Ноги на ширине плеч, руки в стороны.

Когда унизительная процедура подошла к концу, шкафы сопроводили их в кабинет Гроссмана. Статный седой мужчина с пронзительными умными глазами привстал с кресла. На вид ему было лет пятьдесят. Нахмурившись, стал похож на Саманту. Родственные черты видно невооруженным глазом.

— Кто такие? — холодно осведомился он.

— Мастер-сержант Линдквист и капитан Вонн, — отрапортовал кореец.

— Вонн? Не узнал тебя, Старый Лис. Долго будешь жить, — кивком головы мужчина отпустил одного из шкафов. Второй остался, равнодушно разглядывая стену поверх голов гостей.

— Зато ты ни капли не изменился. Достижениями медицины балуешься? — ухмыльнулся Ли Вонн.

— Я смотрю, храбрости тебе не занимать, раз рискнул заявиться после своего прокола, — иронический вопрос корейца был проигнорирован.

— Вот только меня не надо обвинять во всех грехах, — ощетинился Вонн. — Сам не пробовал получше заметать следы? Останься она на Соммере, ничего бы не случилось. Из-за нее в лапы Белины попал и мой экипаж. И в отличие от Саманты, их жизни не представляют для нее никакой ценности.

— С чем пожаловали, господа? — Гроссман, словно издеваясь над Вонном, снова проигнорировал его реплику. — Есть новости о ней? Чернявая сука связалась со мной после разрушения Каллисто. Я так понимаю, моя внучка сделала ей ручкой?

— Похоже на то. Но подробностей мы не знаем, — подал голос Ульф. — Мы хотели спросить у вас, не связывалась ли она с вами, и если да, то когда?

— Около трех лет назад. И больше я о ней ничего не слышал, — он уставился на Ли Вонна. — Как и о ее… кузене. Все, что я слышал, это уничтожение экспериментальной научной базы на Каллисто. Белина перебралась на Луну.

— В то же самое время Белина прошляпила еще кое-кого. Живой корабль. Мы считаем, кто-то из моей команды смог приручить его и свалить с базы. Скорее всего — Саманта. Но это лишь догадка.

— Повторюсь. Что вы хотите от меня?

— У вас есть ресурсы. Деньги. Люди. У нас — ничего. Мы сами в бегах. Но я хочу найти своих людей и помочь им.

— Я отпустил девочку с тобой только потому, что был уверен — на твоем корабле она будет в безопасности. Давненько я так не ошибался.

— Может, я тебе и обязан по гроб жизни, но завязывал бы ты уже с обвинениями, старый хрен, — зарычал Ли Вонн. — Я сам из-за этой суки лишился всего: статуса, денег, экипажа, корабля! Так что не смей тыкать мне! Или думаешь, твоя безмозглая шавка, накаченная стероидами, сможет мне помешать?!

— Да, Лис. Теперь я уверен — это ты. Я должен был убедиться, что передо мной действительно мой старый знакомый, а не его тело с промытыми мозгами.

— Зомби? — покосился на него Линдквист. — Я думал, это выдумки параноиков.

— А мальчик еще так зелен, — вздохнул магнат. — Видите ли, Линдквист, зомби существуют. Как вы думаете, что выходит из лапок Белины после ее переплавок? Конечно, они не жрут мозги направо и налево. И по-прежнему разумны. Относительно. Выглядят, как ваши знакомые. Но их жизнь теперь посвящена служению своему хозяину. Вернее, хозяйке.

— Это все очень интересно, но… я заметил, что вы не слишком удивились, узнав, что Сэм побывала на базе Каллисто, — нахмурился Ульф.

— Я же сказал — Белина со мной связалась.

— Что именно она сказала?

— Вы об эксперименте валиурцев, который Белина успешно завершила? Да, я в курсе.

— Она же была ребенком, — Ульф побагровел и шагнул к Гроссману. — Ей. Было. Пять. Лет.

Мордоворот-охранник тут же выхватил из кобуры лучевик.

— Ульф, остынь… — буркнул капитан, заметив движение.

Линдквист остановился. Смерил Вонна полным презрения взглядом, поиграл желваками, но все-таки остановился.

— Если ты о пересадке гипофиза, то я об этом узнал, когда было слишком поздно что-то менять. Внучку я забрал только после… после гибели ее родителей. Все решили за нас с Самантой очень давно, — невозмутимо ответил Гроссман.

— Вы знали, что Белина будет за ней охотиться, и все равно позволили ей покинуть Соммер, — устало бросил Ульф, не оставляя попыток хоть в чем-то обвинить деда Саманты. — Хотя до этого, в попытках защитить, сунули ребенка к мясникам «Эриды».

— Я защищал ее не от Белины! — вдруг рявкнул магнат, разом теряя самообладание.

— А от кого тогда?

— Не твоего ума дело, сынок. Юноша, очевидно, был близок с моей внучкой? — Гроссман повернулся к Ли.

— И как вы догадались. Перед вами почти зять.

— Плохой вкус на мужчин у нее от моей дочери. Что ж. Тогда вы знаете ее характер. В скольких случаях лично вы могли как-то повлиять на ее решение? — спросил Готтфрид у Линдквиста. Тот не произнес ни слова, лишь отвел взгляд. — Ваше молчание говорит само за себя. Остановить Саманту мог только упавший на Соммер метеорит. Я лишь попросил своего старого друга взять ее на свой корабль и присмотреть за ней.

— Чтобы к нарушению устава Красного департамента и побегу с Гаапта добавилось соучастие в контрабанде и помощи повстанцам?

Магнат промолчал, но зыркнул на Ли Вонна с такой яростью, что корейцу захотелось свалить куда-нибудь подальше отсюда.

— Боже… — Ульф устало рухнул в кресло. — Кругом одно вранье. Зная, что она — часть огромного эксперимента главного генетика СПЕКТРа, беглая преступница, да еще и смертница, вы отпустили ее на все четыре стороны ради каких-то своих махинаций. Чудесный дедушка.

— Может, ты уже заткнешься? — прошипел ему Вонн. — Не доводи деда до греха…

Раздался стук в дверь, и в кабинет осторожно заглянула Герда.

— Готтфрид, прости, что отвлекаю, но происходит что-то странное. Телесигнал пропал. А когда я пыталась дозвониться до ремонтной службы, выяснилось, что с телефоном та же беда.

— Спецоперация? — посмотрел на Ли Вонна Гроссман. — За вами, что ли, идут?

— Нет. Все считают, что нас нет в живых. Если только за тобой, Фрид.

Хозяин кабинета покосился на гостей и, опустив подбородок к пиджаку, начал бубнить в коммуникатор:

— Рихард, Отто, доложите обстановку. Рихард! Отто! — из комма доносилось только равнодушное шипение.

— Если пропала спутниковая связь, логично предположить, что и коммы не работают, — пожал плечами Вонн.

— Нет. У меня был свой, выделенный канал связи. Герда, спускайся в подвал.

— Но мне нужно собрать вещи…

— Никаких «но». Нет времени. Уходим.

— Там Ирина! Мы должны взять ее с собой!

— Не возражаю.

— Она может быть шпионкой Белины, — заметил капитан.

— Нет. Все, кто приходит ко мне в дом, тщательно проверяются и никогда не теряются из виду.

— Вы все это время следили за барменшей? — удивился Ульф.

— А как же. Она вхожа в мою семью. Только тут мне крота не хватало.

Пол вздрогнул, и стены дома застонали от ударной волны. Женщина охнула и бросилась к Гроссману.

— Что происходит, Готтфрид? На нас напали?

— Проклятье, Герда, не путайся под ногами! — магнат принялся сбрасывать бумаги на пол, водя ладонями по глади дубового стола. — Так, ребята, я включил защитный купол над зданием. Выиграем несколько лишних минут, что бы ни происходило в городе. Вторая камера, обзор!

Деревянная панель стены разошлась, открыв взглядам монитор, дюймов тридцать-сорок навскидку. Ульф последовал примеру хозяина и подошел ближе. Сердце пропустило пару ударов, совершило кульбит и мягко опустилось на свое место.

Яркими метеорами с ночного неба падали десантные модули. То тут, то там вспыхивал огонь, мгновенно захватывая обреченные здания и оставляя после себя лишь пепел. Звука не было, но Линдквист словно воочию слышал вопли перепуганных насмерть и ничего не понимающих людей.

— Это…

— Это массированная атака с орбиты. Наша оборонная система не справилась, — спокойно произнес Готтфрид. — Не знаю, кто это, и знать не хочу. Идем. Под домом нас ждет подземный туннель, ведущий к заброшенной стройке. Там я держу свой личный транспорт.

Герда, держа под руку испуганную Ирину, ждала у спуска в подвал.

— Как же так? — причитала барменша. — А как же моя бабушка? Конечно, она мне не родная, просто приютила, когда я попала на Соммер без гроша в кармане, но…

— Хватит стенать! Бабка твоя свое отжила, у нас нет времени спасать всех страждущих. Прикрывайте нас, — отрывисто бросил Готтфрид охранникам и первым шагнул внутрь. В ту же секунду в доме погасло электричество. — Да чтоб вас! Проклятье! Даже до моего генератора добрались!

С этими словами мужчина кинулся к стоящему рядом с дверью комоду, достал оттуда пару фонариков и протянул один из них Вонну.

— Других нет. Раз нет энергии, электрокар тоже не работает. Придется идти пешком до взлетной площадки.

— Идем, — кивнул капитан.

Группа спустилась в винный погреб. Потайная дверь обнаружилась за стеллажами с бутылками. К счастью, к электронному замку прилагался дублирующий механический, иначе быть беде. Затем хозяин повел их темным туннелем, в котором не видно ни зги. Тропинка шла под уклон, и судя по навалившейся влажности и спертому воздуху, Ульф понял, что они спустились глубоко под землю. Время от времени с потолка срывались тяжелые капли. И каждый раз, когда влага попадала Ульфу на макушку, он старался не думать о том, что это за жидкость. Странно. Планета — огромная пустыня. А глубоко под землей есть невидимые источники.

— Ничего не напоминает? — хмыкнул позади Ли Вонн. Женщины и Гроссман ушли далеко вперед и не слышали их беседу.

— Еще как, — понимающе кивнул Ульф, хоть капитан и не мог видеть его жест.

…Точно таким же подземным ходом они уходили от разрушенного дома Фромма. Старик вывел их к прогулочной яхте весьма пристойного вида.

— Вот и мой денежный вклад в развитие транспорта. Знакомьтесь, «Елена Прекрасная». Все ждал подходящего момента, чтобы свинтить на ней с этого болота. А оказалось, момент ждал меня…