Rina Ronzhina

Я, он и кто-то третий

Me, he and someone third

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

© Rina Ronzhina, 2017

Родство душ способно преодолеть любые преграды: запреты, иная любовь и даже смерть. Лиля и Ник познакомились в школьные годы, сразу став неразлучными друзьями. Родственники ждали их свадьбы, а друзья не верили, что между ними ничего не могло быть. Ослепившая разум ревность лишает Лилю жизни, но это было только началом новой жизни.

18+

ISBN 978-5-4485-3750-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Оглавление

1. Я, он и кто-то третий
2. Часть 1. Мы
3. Часть 2. Начало
4. Часть 3. После
   1. И снова здравствуйте!
   2. Выход в свет
   3. Опять одна?
   4. Семья
   5. Начать с начала
   6. У порога
   7. Недалекое будущее
5. Эпилог

Он пришел в этот мир,

чтобы убить меня…

Или это была она?

Часть 1. Мы

Люди, с нетрадиционной сексуальной ориентацией сейчас совсем не редкость. Да и общество уже ставиться не таким диким, чтобы называть это болезнью.

Продолжительное время я дружила. Нет, скорее просто общалась очень близко, с одним молодым человеком… Его звали Никита, а для друзей Ник. Никогда у меня не было (и уже, видимо, не будет) человека более близкого, чем он.

Но, я думаю, эту историю не надо перегружать всякими стилистическими приемами, которые все проходили на уроках литературы в школе. Начну повествовать по порядку…

В один прекрасный весенний день судьба свела меня с одним парнем. Это был молодой человек моей лучшей подруги. Мы очень быстро с ним сблизились и уже не представляли, как в наших жизнях могло не быть друг друга. Но это не была любовь, как многие могли бы подумать (а впоследствии и думали). Основным доказательством абсолютной платоничности наших отношений служило то, что моя подруга, которая ревновала его к каждой проходящей мимо девушке, была совершенно спокойна, даже когда при встрече он меня обнимал. Поверьте моему опыту общения с Машей, с остальными её возлюбленными я вынуждена была держать дистанцию минимум в один метр, дабы не выводить её из душевного равновесия.

Мы вместе выезжали на природу, затевали всевозможные безумства и без стеснения делали то, что двадцатилетним людям делать уже «не по статусу». Большинство из этих воспоминаний слишком дороги для меня и, простите, пожалуйста, я не разделю их с Вами.

Прошел год с возникновения нашей шведской «семьи». Как мгновенье. Год неподдельного счастья. Тогда мне казалось, что вот так мне и жить (только еще свою любовь найти) — большего счастья я придумать себе просто не могла!

К сожалению, за вереницей безумных дней, я совершенно забыла о том, что этой осенью я буду вынуждена уехать в Москву для продолжения процесса получения высшего образования.

И вот, стоим мы на вокзале. Сумки собраны, прощальные вечеринки отшумели (о, еще как отшумели!). Меня провожают. Вроде бы надо плакать — ведь до самого нового года я друзей не увижу, а мы не можем остановиться от хохота! Как же я любила эту парочку, для которой я была чем-то вроде брелока на счастье. Любила… очень сильно.

Из Москвы я поочередно (четные дни — ему, нечетные — ей) звонила им ежедневно. Создавалась иллюзия, что мы и не расставались вовсе. Они рассказывали мне о том, что жутко счастливы тем, что, наконец-то могут побыть только вдвоем. Засранцы! Я пугала их что, в таком случае, найду в Москве олигарха и никогда к ним не вернусь, дабы не разрушать их идиллию. И даже на свадьбу не приглашу «а она будет самой веселой и самой шикарной». Для моих друзей, которые очень любили повеселиться, это было серьезной угрозой.

Ближе к новому году мы решали вопрос о том, как будет проходить празднование. По телефону составляли меню, записывали диски с музыкой (они — в Нижнем — на компьютере, под моим чутким — из Москвы — руководством). Телефонные счета приходили ужасающие! Двадцать девятого декабря я приехала домой.

К родителям я забежала всего на пару минут. Они даже хотели на меня обидеться, но не успели. Маша с Ником приехали и, подкупив моих родителей бутылкой дорогого хорошего мартини, выцарапали меня из крепких объятий, соскучившихся по мне родственников.

Все зимние каникулы я провела в их почти семейном гнездышке.

В предпоследний день старого года мы решили пройтись по местам нашей «боевой славы», где как дети играли в снежки; валялись в пушистых никем не тронутых сугробах. Надо сказать, что местом нашей боевой славы был шикарный лес, расположенный на окраине нашего города.

Когда я увидела, что моих друзей захватила волна нежности, я, сказав им, что иду лепить снежную бабу, ретировалась подальше, чтобы им не мешать. Вскоре, судя по крикам, волна любви переродилась в очередную ссору на пустом месте. Знаете, у них так бывало — вроде пять секунд назад целовались и вдруг ссора и чуть не развод… или наоборот.

Понятно, что вмешиваться в их любовные игрища я не стала, поскольку уже знала, что ничем хорошим это вмешательство не закончиться. «Скоро помирятся», — решила я, — «таков закон жанра».

И, действительно, когда я подыскивала подходящие руки для моего снежного создания, криков уже не было. «Помирились», — решила я, — «значит, скоро присоединяться ко мне. А то как-то неуютно одной посреди леса шастать…». Мою догадку подтвердил хруст снега за моей спиной.

Но поворот событий был весьма для меня неожиданным — на меня накинулись и повалили в сугроб! От неожиданности я закрыла глаза и завизжала.

— Чего орешь, глупая, медведей разбудишь! — произнес Ник, смеясь надо мной.

Я замолчала и открыла глаза. Его лицо было прямо над моим. Он глядел в мои глаза.… Знаете мгновения перед поцелуем? Это ощущение вселенской любви, почти рая, когда время замедляется и даже снег перестает падать, а снежинки повисают в воздухе, забыв про то, что им давным-давно пора бы уже упасть к своим собратьям на землю? Когда мир сжимается до размера близости двух людей? Вот, это было оно…

Первая в себя пришла я.

— Ма-а-шка, — крикнула я, поднимаясь со снега.

— Что? — Раздалось совсем близко.

Я не на шутку перепугалась тогда — видела ли она то, что творилось тут всего мгновение назад. Не смотря на то, что особого криминала вроде не произошло, но, поверьте, если бы если бы вы знали Машу, и если бы она это видела, то нашей дружбе, а вместе с ней и мне, пришел бы конец! А этого я хотела меньше всего.

— Иди сюда! Куда ты пропала, — отозвалась я, убедившись, что видеть она ничего не могла, так как от её взгляда я и Ник были надежно скрыты кустами… чего-то там.

Новый год прошел на ура. Мы позвали всех наших друзей. Гремела музыка, хлопушки, шампанское и салюты рядом с нами. Потом гремело еще что-то где-то. А потом погремел надо мной Машин телефон, на который звонили её родители, решившие, что к двум часам дня мы должны были выспаться. К вечеру тарарам начался снова, короче до торта дело не дошло ни тридцать первого, ни первого, ни второго, а третьего числа он прекратил свое существование на лице одно

...