Тамара Гайдамащук

Сборник мистических рассказов

Тень. Дочь священника. За гранью возможного. Человек на обочине. Художник. Княжна. Хозяин. В доме кто-то есть. Кукольник. Замкнутый круг.

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

© Тамара Гайдамащук, 2018

Мистика вне веры в неё человека, подстерегает его на каждом шагу. Верить в неё или нет — вопрос, который всегда задаёт себе каждый и, только столкнувшись с непонятным, загадочным и пугающим, убеждается в её реальном существовании.

12+

ISBN 978-5-4493-9298-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Оглавление

1. Сборник мистических рассказов
2. ТЕНЬ
3. ДОЧЬ СВЯЩЕННИКА
4. ЗА ГРАНЬЮ ВОЗМОЖНОГО
5. ЧЕЛОВЕК НА ОБОЧИНЕ
6. ХУДОЖНИК
7. КНЯЖНА
8. Автор стихотворения — Лора
9. ГЛАВА 1
10. ГЛАВА 2
    1. РАССКАЗЫВАЕТ ПИТЕР
11. ГЛАВА 3
    1. ПИСЬМО ХУДОЖНИКА
12. ГЛАВА 4
    1. Детектив закончил читать письмо
    2. ХОЗЯИН
    3. В ДОМЕ КТО-ТО ЕСТЬ
    4. — И?
    5. КУКОЛЬНИК
    6. ЗАМКНУТЫЙ КРУГ
13. Г Л А В А П Е Р В А Я
    1. К Р У Г З А М Ы К А Е Т С Я
    2. 1
14. Г Л А В А В Т О Р А Я
    1. К Р У Г З А М К Н У Л С Я
    2. 1

ТЕНЬ

Известие о том, что известная актриса ведущего театра в городе, решила покинуть сцену, удивило всех. И сразу же начались звонки взволнованных зрителей. Звонили и в театр и даже домой актрисе. Домашний телефон в доме Беатрис по её же распоряжению, отключила прислуга. А в театре всем звонившим сообщали, что Беатрис заканчивает свою актёрскую карьеру, но не вдавались в объяснения. Однако, людям этого было мало, они хотели узнать есть ли причина у столь внезапного решения актрисы. Журналисты постоянно искали встреч с Беатрис, и она согласилась дать интервью одному из них, самому настойчивому.

Журналист, когда ему сообщили, что актриса ждёт его в своей уборной после дневного спектакля, не замедлил явиться.

Беатрис любезно согласилась на интервью и хоть она любила отдыхать после дневных спектаклей, на этот раз решила нарушить свой распорядок — поговорить с журналистом и пресечь все эти разговоры о своей особе, которые порядком ей стали надоедать.

— Вы позволите? Здравствуйте. — После робкого стука, молодой журналист, приоткрыв дверь, остановился на пороге уборной.

— Добрый день. Проходите. Располагайтесь. У меня не так много свободного времени, но минут десять я могу уделить вам.

— Я благодарен, этого времени мне хватит. — Журналист быстро вошёл, присел на предложенный ему стул и, по деловому приступил к своей работе. — Уважаемая госпожа Беатрис — начал он — всех в городе интересует только один единственный вопрос — почему вы — ведущая актриса такого знаменитого театра вдруг решили прервать свою деятельность? — Журналист включил диктофон и приготовился слушать.

— Ну, во-первых, это решение у меня появилось не вдруг. Я давно его вынашивала и вот — пришло время претворить в жизнь.

— Простите за нескромный вопрос — а что вас к этому подтолкнуло? — В глазах журналиста искрил профессиональный интерес к сенсациям. Он собрался уже услышать какую-нибудь интересную историю. От Беатрис не ускользнул блеск его глаз. Но — увы, ей пришлось разочаровать любопытного журналиста.

— Я достаточно времени уделила уже сцене, и теперь хочу быть только лишь в кругу своей любимой семьи, уделять больше времени мужу и дочери. Чаще видеться с родителями. Я так долго была лишена радости общения с ними, что решила положить этому конец. Если у вас вопросов больше нет, то на этом мы и закончим.

— Всего один ещё последний вопрос и я покину вас.

— Ну, хорошо, задавай свой последний вопрос. — Мило улыбнулась Беатрис.

— В городе ходят слухи, что вас… выживают из театра.

— Меня? И кто же? — Рассмеялась Беатрис. Рассмеялась она очень естественно. — Так кто же меня выживает? — Ещё раз спросила она, отсмеявшись.

— Вы уж простите меня, но я обязан был задать этот вопрос.

— Да не извиняйтесь вы, это же ваша работа. — Беатрис продолжала мило и открыто улыбаться. — Вы мне так и не ответили на мой вопрос. — Повторила она.

— Говорят, что в театр пришли молодые и очень талантливые актрисы. — Робко произнёс журналист.

— Вы правы, в театр действительно приняты две очень талантливые молоденькие актрисы, но, поверьте мне, не их появление в театре заставило меня принять такое решение, причину своего ухода я вам уже сообщила. А что касается молодых актрис, так они ещё не скоро получат ведущие роли, те роли, которые играю я. Так что передайте тем, кто распространяет такие глупые слухи — это не верно, скажите им правду и путь больше обо мне не судачат. Да, вот ещё что — скоро состоится мой бенефис, после которого я и покину сцену. А сейчас, вынуждена вас попросить удалиться, мне необходимо отдохнуть перед вечерним спектаклем. Всего вам хорошего. — Царственным движением Беатрис протянула руку журналисту. Галантно наклонившись, журналист поцеловал протянутую руку и быстро покинул уборную актрисы.

Вернувшись домой после спектакля, Беатрис была счастлива, она больше не будет выступать, будет в кругу своей семьи и, наконец, обратит внимание на своё здоровье, которое за последнее время стало её очень волновать. Не то, что она плохо себя чувствовала, или часто болела, Беатрис была здоровым человеком, но в последнее время она заметила какие-то странности вокруг себя или же что-то стало происходить с её психикой. У неё появилось ощущение, что рядом с ней постоянно кто-то находится и впервые она на это обратила внимание несколько месяцев назад, когда во время утреннего завтрака вдруг, стоявшая на столе чашка кофе сама приподнялась и опрокинулась ей на колени. Ей так стало неловко перед своей горничной, что пришлось свалить всё на себя. — Я такая неуклюжая по утрам — сказала тогда Беатрис горничной. Та сразу же приняла меры, смазала обожжённое место рыбьим жиром и не то, что волдыря, но даже и красноты на коже не было. После этого случая каждый день с Беатрис стали происходить непонятные вещи. То — платье с вешалки само упадёт, то выбранный наряд для спектакля порвётся, а однажды Беатрис ясно увидела за собой тень, и эта тень с того дня стала её неотступным спутником.

Последней каплей, заставившей её принять решение об уходе со сцены было следующее — как-то утром Беатрис приняла ванну и, вытираясь, взглянула на зеркало, на запотевшей поверхности которого она ясно увидела надпись — ты скоро умрёшь — Беатрис сразу же стёрла это послание, но пока в ванной было душно, и стоял пар, на зеркале вновь, и вновь появлялась эта надпись. Беатрис от страха чуть не лишилась чувств, закричала, на её крик прибежал муж, был очень напуган. Беатрис и на этот раз всё свалила на себя. — Видимо я много пара напустила, мне дышать трудно стало — сказала она мужу и тут же добавила — смотри, как запотело зеркало. — Ей было интересно, заметит муж слова на зеркале, но он ничего не заметил, а просто взглянул на вспотевшую его поверхность, и, подхватив жену на руки, направился с ней в спальню. Беатрис поняла — надпись на зеркале адресована ей, и только она её и видит. Беатрис ощутила липкий холодный страх, который медленно вползал в её сознание. После этого случая она объявила своим родным, что уходит из театра, устала и хочет отдыхать. Мать очень удивилась такому решению, а муж и дочь — обрадовались. Беатрис решила пышно отметить свой бенефис и красиво уйти из театра.

На подготовку бенефиса ушло около трёх недель. Беатрис и торопилась с ним, но и поспешно устраивать тоже не хотела. Наконец, подготовка к бенефису завершена и назначен день его проведения. Триумф был полный, зал переполнен, в первом рядах партера семья Беатрис — родители, муж и дочь, и вся элита города. Беатрис играла изумительно, ей рукоплескали, не отпускали любимую актрису, овациями постоянно вызывали на сцену. Вся сцена была завалена цветами и вдруг Беатрис ясно услышала голос, он шёл откуда-то сверху — это последние твои цветы при жизни — Беатрис даже посмотрела наверх, до того ясно слышался ей этот голос среди шума музыки и оваций. То, что она увидела, очень напугало её, напугало до такой степени, что она сдвинуться с места не могла.

А зрители продолжали рукоплескать, кричать «Браво», «Бис», они не хотели расставаться с любимой актрисой, видели, что огромный софит летит прямо на неё, но не понимали, что происходит.

Среди цветов, украшавших сцену, лежала Беатрис. Она была мертва.

Всё произошло так неожиданно, внезапно и молниеносно, что ни зрители и ни работники театра — артисты, музыканты, статисты и рабочие сцены, стоящие за кулисами не поняли того, что случилось на самом деле.

Зрители продолжали рукоплескать, они были уверены — Беатрис всё ещё продолжает находиться в сценическом образе, сейчас она изящно встанет и грациозно поклонится. Но Беатрис продолжала лежать, уже прошли минуты, отведённые на исполнение роли, а Беатрис всё ещё лежала.

Первым опомнился главный режиссёр. — Занавес! — Крикнул он рабочему сцены и подбежал к Беатрис. Пытался найти у неё пульс, но не мог. — Скорую! Скорее вызывайте скорую! — Прокричал главный режиссёр коллегам, те растерянно смотрели на лежащую Беатрис, и мало что соображали.

А зрители, прекратив овации, потихоньку, не спеша, продолжая находиться под впечатлением образов, созданных Беатрис, стали направляться к выходу, высказывая огорчения по поводу ухода со сцены такой выдающейся актрисы. То, что этой актрисы нет уже в живых, никто из них даже и помыслить не мог.

Приехавший врач на машине скорой помощи, констатировал смерть, беспомощно развёл руками и посоветовал вызвать полицию с целью выяснения причины падения софита. Что сотрудники театра и сделали — вызвали полицию и с её приездом начался долгий процесс дознания истины.

Все сотрудники театра недоумевали — накануне бенефиса всё было тщательно проверено, каждый софит, каждая декорация, реквизит, всё, что должно было быть задействовано в отрывках из спектаклей Беатрис — всё было в полной исправности.

Всё указывало на то, что произошёл настоящий несчастный случай. Но инспектор, который вёл это дело, обязан был проверить любую мелочь. Он и предположил наличие завистницы, которая могла убийство преподнести как несчастный случай.

После длительных опросов всех сотрудников, инспектор задумался — выявить злого умысла ему не удалось, все коллеги Беатрис отзывались о ней с любовью и искренне переживали её смерть. Да и софит был в полной исправности, как установила экспертиза.

Дело зашло в тупик, а чуть позже, квалифицированное как несчастный случай, было закрыто и сдано в архив.

Но такая трактовка не устраивала Фрэнка, мужа Беатрис и он решил начать собственное расследование и обратился не к частному детективу, а к экстрасенсу.

Найти знающего и порядочного экстрасенса было не так-то легко. Нужен был такой экстрасенс, которого рекламировать будут его дела, а не он сам себя.

На поиски экстрасенса ушло довольно долгое время, но Фрэнк добился того, чего хотел, он нашёл знающего, порядочного и честного экстрасенса, которого рекомендовали ему друзья друзей, знакомые знакомых. И жил этот экстрасенс совершенно в другой стране.

Фрэнк сразу же направился к нему, он взял с собой фотографию Беатрис и несколько её личных вещей. Мать и отец Беатрис, и Фрэнк, и юная Джулия — дочь Беатрис и Фрэнка — возлагали большие надежды на экстрасенса, им всем очень хотелось узнать, что же тогда во время бенефиса в действительности произошло на сцене.

Фрэнк уехал. Он отсутствовал несколько дней, а когда вернулся, его было не узнать.

— Фрэнк, дорогой, что произошло? Ты так изменился за время отсутствия. Удалось узнать правду? — Мать Беатрис очень удивилась, увидев его таким. Отец Беатрис тоже был удивлён видом зятя. Джулии при возвращении отца не было, она находилась на занятиях в колледже.

Фрэнк рассказал.

— Экстрасенс работал несколько дней. Он всё время медитировал. Помогли и вещи Беатрис. Он сказал, что это не было несчастным случаем, нашу Беатрис… убили…

— Убили?! Но кто? — Перебила мать Беатрис. — Ведь полиция провела расследование. Ты хочешь начать новое расследование?

— Нет. Смысла в этом не вижу. Экстрасенс сказал мне, что разгадка находиться в нашем доме. И ещё он сказал… — Фрэнку говорить было очень трудно, мешал комок в горле. — Он сказал, что Беатрис была уже давно… мертва…

— Что за бред… как это давно мертва? — Мать в ужасе переводила взгляд с мужа на Фрэнка.

— А ты действительно был у знающего экстрасенса? Не шарлатан ли он? — Недоумевал и отец Беатрис.

— Надо искать разгадку. Разгадку, о которой сообщил экстрасенс.

— И что это за разгадка? — Поинтересовался отец. — Тебе сказал экстрасенс, что это?

— Да. Но он также попросил держать это в тайне, не потому, что нет доверия к вам, а потому, что так нужно. Вы уж простите. И ещё — не надо Джулии знать всей правды, я имею в виду то, что Беатрис убили. Джулия очень ранимая девочка, я боюсь, она этого не перенесёт.

— Фрэнк, ну, конечно же, мы с мужем не скажем об этом, а повторим слова инспектора о несчастном случае.

— Вы простите меня, я хочу с дороги отдохнуть. — Фрэнк извинился и прошёл в свою комнату.

— Дорогой, ты не находишь, что наш зять очень изменился, вернувшись от этого экстрасенса? — Обратилась мать Беатрис к мужу, когда Фрэнк покинул гостиную.

— Да… конечно, изменишься, когда такое узнаешь… какого это узнать, что твою жену убили… бедный, бедный Фрэнк, он очень переживает.

— А мне кажется, он что-то скрывает.

— Так он же сам сказал, что о разгадке, находящейся в нашем доме говорить не может, ему запретил экстрасенс.

— Ну, не знаю, не знаю… но мне как-то это подозрительно и тревожно.

Прошло несколько дней.

За эти дни Фрэнк всё в доме тщательным образом обыскивал, но ничего найти не мог.

Ему осталось осмотреть только подвал дома, и он очень надеялся, что там найдёт эту разгадку. Вернувшись с работы — он владелец небольшого кафе — сразу же направился в подвал, продолжать поиски. Дома никого не было, родители Беатрис отлучились по своим делам, а Джулия была в гостях у своей подружки.

Фрэнк спустился в подвал, осматривал его не торопясь. В подвале всё было чисто и аккуратно, проведён свет, на полках лежали не нужные вещи, с которыми расставаться матери Беатрис было трудно, вот и хранила она их. А в основном полки были почти пустыми. Раньше, когда тёща была по моложе, она очень увлекалась домашним консервированием, и у неё это получалось неплохо, но потом уже силы стали не те.

И вот на одной из верхних полок, за старыми вещами Фрэнк нашёл какую-то потрёпанную тетрадь — «может, это и есть разгадка, о которой упоминал экстрасенс». — Подумал Фрэнк и потянулся за ней. — Только он хотел достать её, как вдруг погас свет. — «Ну, надо же, и именно сейчас». — Фрэнк шарил рукой по полке, он боялся двинуться, ведь мог в этой непроглядной тьме упасть и кто бы помог ему тогда. Но ему повезло, он смог нащупать тетрадь, взял её и стал осторожно спускаться с полок, на которые он залез. — «Надо было лестницей воспользоваться, а не на полки залезать, ведь не мальчик уже». — В мыслях ругал себя Фрэнк.

Он благополучно слез с полки и по памяти пошёл в сторону люка — выхода из подвала. — Он должен быть где-то здесь. Я хорошо помню. — И в этот момент он услышал тихие шаги, которые медленно приближались к люку, а потом дверка люка закрылась щеколдой и всё… стихло.

— Эй, помогите… я здесь… откройте дверцу… — но его никто не слышал и, естественно, никто ему не открыл люк. — Кто же это мог быть? Неужели вернулись родители Беатрис и они, не зная, что я здесь заперли меня. Как же мне до них докричаться? И мобильный я не взял… да и свечи тоже… Что же мне делать? Как выбраться? Не потерять бы этот дневник.

Фрэнк присел на пол, делать ему всё равно нечего было. Он ругал себя, ругал за то, что так редко спускался в этот чёртов подвал, что не знает вообще какой он, может и есть выход из него, но как в такой тьме найти этот выход.

Фрэнку вдруг показалось, что он видит какую-то тень на стене, тень то увеличивалась — видимо, приближалась, то уменьшалась — отдалялась. Тень его очень напугала, встреча с ней не сулила ничего хорошего. Он крепче стиснул в руках дневник — «кто её знает, вдруг эта тень за дневником охотится». — Думал он. — «Ну, что за ерунда порой в голову приходит». — Усмехнулся и даже не заметил, как в разговоре с самим собой задремал, а потом и крепко уснул.

Фрэнк проснулся от яркого света, бьющего прямо ему в глаза. Он лежал на полу, крепко прижимая к себе найденный дневник.

— Свет! Какое счастье! Откуда он? — Оказалось, в подвале есть окно. Вчера, когда он спустился в подвал, было уже темно и, естественно, заметить его он не мог. Фрэнк очень обрадовался, вскочил на ноги и бросился к нему. Окно находилось под потолком подвала, а снаружи оно было на уровне земли. Фрэнк влез на два ящика, поставив их один на другой, распахнул окно и, что было сил, закричал.

— Помогите! Я в подвале. Выпустите меня. — Прокричав несколько раз, и чуть не сорвав голос, Фрэнк слез с ящиков и начал изучать найденный им дневник. Но это был не дневник, а небольшая книжка в мягкой обложке. Раскрыв первую страницу и прочитав её, Фрэнк громко расхохотался.

— А я-то думал… я думал… — смех не давал ему говорить — я думал… что это разгадка… а это — и опять новый взрыв хохота — а это всего лишь книга о домашнем консервировании… да ещё такая старая и потрёпанная. По этим рецептам, видимо, мать Беатрис и делала свои консервы. Сейчас эта книга ей уже больше не нужна. И мне её не надо. — Фрэнк зашвырнул книжку в угол подвала. — Что-то никто не торопится меня освобождать. Неужели дома никого нет? Но ведь ещё рано, должны быть все дома. Хотя, откуда мне знать который сейчас час.

Вдруг всё потемнело. Сквозь окно Фрэнк увидел, как небо заволокли чёрные тучи, поднялся ветер и сверху и снизу одновременно раздался голос. Голос был глухой, но, тем не менее, Фрэнк сразу догадался, что голос это женский.

— Не там… разгадку… ищешь… не там… она в доме… рядом с тобой… торопись… если хочешь узнать правду…

Голос смолк, а вместе с ним стала проходить и наступившая в миг тьма. Но Фрэнку удалось разглядеть в самом дальнем углу подвала тень, и тень эта показалась ему знакомой, она напомнила ему погибшую жену.

— Значит, я не там искал разгадку… хоть бы знать, что это — искать было бы гораздо легче. — Размышлял Фрэнк и вдруг услышал шаги по траве.

— Я здесь! Выпустите меня! Я в подвале.

Фрэнк увидел ноги матери Беатрис, она походила к окну подвала.

— Фрэнк, дорогой, что ты там делаешь? — Наклонившись к окну и заглядывая в него, с удивлением спросила тёща.

— Я был в подвале, искал разгадку, а меня кто-то здесь запер.

— Боже мой! Не кто-то, а я. Я увидела люк в подвал открытым, очень удивилась, поскорее закрыла его и сразу же отошла. Я и подумать не могла, что ты в подвале. Сейчас тебя выпущу. Как же ты спал в этом подвале?

— А свет тоже вы отключили?

— Свет? Нет, я ничего не отключала, и мой муж к рубильнику не подходил. У нас весь вечер был свет, мы с ним телевизор смотрели, а Джулия в компьютере была. А что? В подвале света не было?

— Если бы он был, я вас не спрашивал бы. Поторопитесь уж, пожалуйста, меня отсюда выпустить. — Нетерпеливо произнёс Фрэнк.

— Бегу, бегу. Потерпи немного и будешь уже на свободе.

Когда Фрэнк принял ванну и позавтракал, рассказал своим о том, что с ним приключилось. — А утром я опять увидел тень… Беатрис, и она сказала мне, что разгадка в доме. Вот, после завтрака опять приступлю к поискам этой таинственной разгадки. Кстати, нашёл в подвале вашу книгу о домашнем консервировании, вначале на неё подумал, может, это она и есть разгадка, но сегодня при солнечном свете разглядел и понял — не она.

Фрэнк рассказывая о своём приключении, заметил странный взгляд тёщи, она смотрела куда-то вперёд и непонятно на что. Фрэнк осторожно проследил взглядом в ту же сторону, но ничего не увидел. — «Видимо, Беатрис явилась своей матери». — Подумал он и продолжил свой завтрак. А мать Беатрис, просидев какое-то время в неподвижной позе, потом словно очнувшись, громко всех спросила — убирать уже со стола?

Муж её, зять и внучка, поблагодарив за завтрак, встали из-за стола и занялись каждый своим делом. Был воскресный день, и никто из них никуда не торопился.

Фрэнк приступил к повторному поиску и начал, как и в первый раз, со своей спальни. И — опять ничего, он уже хотел прекратить поиски загадочной разгадки в своей комнате и перейти в следующую, как вдруг заметил в одном из ящиков письменного стола фотографию. Как он проглядел её в первый раз, было ему непонятно. — Я же всё здесь внимательно осмотрел, я точно помню, что этой фотографии не было. — Фрэнк с интересом стал разглядывать найденную фотографию. На ней изображена Беатрис с подносом в руке и одета она была как официантка. — Видимо, в роли. Надо спросить у тёщи об этой фотографии. А Беатрис на ней такая юная. Надо же, Джулия точная копия её.

Фрэнк взял фотографию и направился к матери Беатрис.

— К вам можно? — Приоткрывая дверь и заглядывая в комнату, спросил он. Женщина лежала на кровати и рассматривала свежий номер журнала. — Если я не вовремя, зайду к вам позже.

— Ну, что ты. Заходи. Я просто прилегла, решила новый журнал посмотреть, а потом займусь готовкой обеда. Что-то случилось? У тебя встревоженный вид.

— Нет, ничего не случилось. Вот, нашёл фотографию Беатрис… и нахлынули воспоминания.

— Фотографию? Какую? Можно и мне посмотреть?

— Да, конечно. Вот эту я нашёл. На ней Беатрис в роли официантки. Странно, но при первом поиске этой фотографии не было, я точно помню.

Фрэнк протянул матери Беатрис фотографию. Она только взглянула на неё и тут же потеряла сознание.

— Да что с вами? Что же вы так переживаете. Это моя вина, не должен был вам приносить эту фотографию. — Фрэнк уже хотел звать отца Беатрис на помощь, но заметил, что женщина стала приходить в себя.

К счастью обморок матери Беатрис оказался неглубоким и не долгим. — Уф, как же в меня напугали. Простите, я не хотел причинять вам боль этой фотографией. Верните мне её, отнесу на место в альбом.

— Не извиняйся. Это всё мои слабые нервы. Ты прав, надо положить фотографию на место. Возьми её.

— Знаете, о чём я подумал? — Обратился он к тёще. — Даже не то, что подумал, а уверен — именно эта фотография и есть разгадка. В ней, видимо, скрыт какой-то тайный смысл. Возможно, что-то произошло в тот день, когда она была сделана. Вы что-нибудь помните, о том дне?

— Нет. Ничего я не помню. Ты бы оставил меня. Я немного отдохну и примусь за готовку. Сегодня у нас воскресный обед, и я хочу вас всех побаловать чем-нибудь вкусненьким и оригинальным, а для этого мне надо набраться сил.

Женщина глазами указала зятю на дверь.

— «Она что-то знает об этой фотографии, но говорить не хочет. Как же быстро перевела разговор и как поспешно ответила, что не помнит. А всё потому — что очень хорошо помнит». — Фрэнк возвращался к себе и по дороге размышлял о странном поведении тёщи. — «Да! Она определённо что-то знает, и надо заставить её об этом сказать. Завтра же постараюсь опять завести с ней разговор… или же поговорить с её мужем?..»

Фрэнк решил тут же не откладывая, поговорить с тестем и направился в его кабинет, в котором отец Беатрис любил отдыхать.

— К вам можно? — Отворив дверь кабинета, поинтересовался Фрэнк.

— Конечно же, можно. Заходи. Присаживайся. Угощайся сигарами. — Пододвинул коробку сигар Фрэнку. — Просто поболтать зашёл или по делу?

— Вот, хочу показать вам одну фотографию. На ней Беатрис в роли официантки. Такая молоденькая она, видимо, это одна из первых её ролей. — Фрэнк с удивлением посмотрел на свои руки. Он хорошо помнил, как тёща передала ему фотографию Беатрис, но в руках у него этой фотографии не было.

— Всё хорошо, Фрэнк? — Удивлённо смотрел на него тесть.

— Фотографии нет. Видимо, выронил её по дороге к вам.

— Ты говоришь, на ней была Беатрис в роли официантки? И была совсем молоденькой?

— Да, очень юной.

— Что-то такой роли в те годы я у неё не припоминаю. Стар стал, забываю уже. А что ты хотел спросить об этой фотографии?

— Уже ничего. Пойду, поищу её.

Фрэнк был уверен, что фотографию он или же в комнате тёщи оставил или же выронил по дороге. Он внимательно осмотрел весь свой путь от комнаты тёщи до кабинета, но фотографии не нашёл. Не было её и в комнате тёщи, она уже отдохнула и выходила из своей комнаты, когда Фрэнк сказал ей об исчезновении фотографии. Она тоже очень удивилась, и удивление её было искренним и подлинным.

И Фрэнк понял, что произошло — фотография действительно была разгадкой и послала её Беатрис и с этой фотографии ему и надо начать поиски того, что же в действительности произошло на сцене в день гибели Беатрис. А когда фотография побывала в его руках и он понял, с какой целью послана ему была, то Беатрис опять забрала её. — «Но как же искать? С чего начать?» — И Фрэнк решил поступить так как запланировал — ещё раз подробно расспросить об этой фотографии у матери Беатрис.

Фрэнк вошёл в свою комнату и до утра решил больше не выходить, ему надо было подготовиться к разговору с тёщей. То, что эта фотография каким-то образом связана со смертью Беатрис, Фрэнк уже понял. Ведь не зря тёща потеряла сознание, увидев её. Видимо, что-то есть, какая-та тайна, которую усиленно скрывает она. — «Но, странное дело… — вдруг задумался Фрэнк — …Беатрис мне рассказывала обо всех своих ролях, начиная даже с годов учёбы, но почему-то никогда не упоминала о роли официантки. Интересно, в каком это спектакле она исполняла эту роль?» — Сколько не силился Фрэнк вспомнить об этой роли, но у него не получалось. — Хватит пытать себя, не мог же я запомнить все сыгранные Беатрис роли, да ещё и за годы её учёбы. Пора и спать. — Фрэнк лёг рано, он долго ворочался, крутился в кровати, сон не шёл к нему, хотел уже встать и включить телевизор, как вдруг увидел в углу комнаты тень. Тень не стояла на одном месте. То в одном углу появлялась, то в противоположном, то зависала на потолке, то пластом лежала на полу.

Фрэнк лежал на кровати и вертел головой, следя за передвижениями тени. Когда тень, наконец, остановилась, он услышал её глухой голос — ты на правильном пути, поговори с ней и всё узнаешь.

Только Фрэнк решил задать тени — что узнает? — как тень медленно стала растворяться в воздухе.

А Фрэнк, неожиданно для самого себя, провалился в глубокий и крепкий сон. И не просыпаясь, проспал до самого утра.

Когда он, приведя себя в порядок после сна, вышел из своей комнаты, его удивила тишина, царящая в доме, и с кухни не доносился звон посуды и воздух не был наполнен ароматом готовящегося завтрака.

Он прошёл в столовую, там ничего не напоминало о завтраке, и на кухне не было тёщи.

— «Неужели я так заспался, что все уже позавтракали и разбежались по своим делам?»

Но, взглянув на часы, убедился, что было ещё рано. — «Значит, все ещё спят».

Однако это ему показалось странным. В это время мать Беатрис всегда хлопотала на кухне. Фрэнк на некоторое время задержался на кухне, подождал появления своих, но, так и не дождавшись, решил сам пройти в комнату родителей Беатрис и узнать, не случилось ли чего у них.

Но как только Фрэнк постучал в комнату тестя и тёщи и вошёл, он сразу же понял — что-то случилось. На кровати лежала тёща, а рядом тесть, присев на край этой же кровати.

— Доброе утро. — Произнёс тихо Фрэнк. — Что-то случилось?

— Не доброе утро у нас сегодня. Совсем не доброе. — Тяжело выдохнув, ответил тесть. — Нет больше моей жены… скончалась она… ушла тихо, во сне… даже не попрощался с ней. — Мужчина прикрыл рукой глаза и беззвучно заплакал.

Фрэнк недоумевал — «Как же так? Как она так внезапно умерла? От чего? Неужели от того обморока? Хотя, обморок не причина, а следствие. Она определённо что-то знала, переживала и, наверное, от этого переживания и умерла».

Вдруг в комнату с шумом влетела Джулия. — Почему меня не разбудили? Я же опоздаю в колледж. Бабушка, ты почему лежишь?

Видя, что никто ей ничего не объясняет и даже не обращает на неё внимания, девушка очень удивилась и испугалась. — Что случилось? Почему вы все молчите? Что с бабушкой?

— Джулия, детка… — Фрэнк подошёл к дочери и обнял её. — Бабушки… бабушки больше нет… она… она скончалась.

— Что?! — Джулия попыталась вырваться из объятий отца, но он ещё крепче обнял её. — Пойдём, я провожу тебя в твою комнату, побудь какое-то время у себя.

Фрэнк проводил дочь к её комнате, а сам вернулся к тестю. Тот был в таком состоянии что ни о чём, и думать не мог. Фрэнк оперативно принялся за дела. Он сообщил их семейному врачу о внезапной смерти тёщи. А спустя некоторое время в доме появился уже знакомый инспектор, тот, который вёл дело о гибели Беатрис.

— Примите мои соболезнования. — Инспектор пожал руку удивлённому Фрэнку. — «А ему, что понадобилось у нас?» — Быстро подумал Фрэнк, отвечая на соболезнование полицейского. А тот словно прочёл мысли Фрэнка. — Мне сообщил ваш семейный доктор о смерти вашей тёщи. Вот, потому я и здесь. Задам вам пару вопросов и уйду, не буду вам мешать и отвлекать.

— Я слушаю. Спрашивайте. — Фрэнк пригласил инспектора пройти в кабинет тестя и приготовился слушать его вопросы.

— Вы понимаете, в случае внезапной смерти всегда возникают у полиции определённые вопросы. Я задам их с вашего позволения?

— Да спрашивайте уже, инспектор, не тяните, ни у вас и ни у меня нет свободного времени. Нам надо готовиться к похоронам.

— Простите, но я должен об этом спросить. Скажите, ваша тёща богатая женщина?

— Если вы намекаете на то, что её убили… или я или её муж из-за наследства… — Фрэнк не сумел сдержать улыбки — так знайте, у нас ничего нет, мы — не богаты. Я содержу небольшое кафе, моя тёща никогда не работала, а тесть уже давно не работает, у него был своё магазин канцелярских изделий, который пришлось ему продать, деньги нужны были. Так что, в смерти моей тёщи никто не был, как видите, заинтересован. Мы живём на тот доход, который даёт моё кафе. Если у вас больше вопросов нет, то я вынужден вас попросить уйти.

— Да. Вопросов у меня больше нет. Я выяснил, что хотел. Примите ещё раз мои соболезнования. Это… это так ужасно… две смерти за такой короткий промежуток времени… да… это ужасно. Но не буду вас отвлекать. У вас и вправду, много дел.

Полицейский раскланялся и медленно удалился.

А Фрэнк всё недоумевал — «ну, почему? почему именно сейчас тёща умерла. Сейчас, когда он так хотел поговорить с ней и докопаться до правды. А вдруг она предчувствовала мой разговор и, чтобы не рассказывать мне ничего, решила уйти из жизни сама». — Но проводить какое-либо лабораторное обследование, анализы, Фрэнк побоялся, ещё чего доброго накличет на себя подозрения.

Он просто незаметно от тестя и дочери внимательно обыскал комнату тещи, но никаких флаконов от лекарств и никаких таблеток не нашёл. — «Или же она всё очень хорошо спланировала и не оставила следов или же… правда, пришёл конец её жизни.

Ночью Фрэнку опять не спалось, и опять он увидел в своей комнате тень.

— Не повезло тебе… — чётко произнесла тень — не повезло… но я помогу тебе. Помогу тебе увидеть всё, и ты сам поймёшь, что произошло.

— Что случилось с матерью Беатрис? От чего она умерла?

— Она не умерла… её убила её… — Но тень вдруг замолчала, а потом тихо произнесла — смотри на эту стену… внимательно смотри и ты всё увидишь… — Что? Что она сказала? Мать Беатрис тоже убили?! Быть этого не может! Кто же, а главное как её убили? Ладно, сейчас не об этом. Куда же девалась эта тень? И на какую стену мне смотреть? А я вообще-то сплю или бодрствую? — Фрэнк начал себя усиленно щипать. — Нет, не сплю. Это что же получается… я сейчас на стене увижу всё, что произошло? Да… чего только не происходит в жизни.

Фрэнк поочерёдно смотрел на все стены, но на них ничего не появлялось и вдруг он заметил, как одна из стен, расположенная напротив него стала медленно исчезать, а когда она полностью исчезла, то открылась комната, вся залитая солнечным светом. В комнате находились трое — молодая женщина, мужчина, чуть старше неё и юная девушка. Они о чём-то увлечённо говорили. Фрэнк внимательно смотрел на них, и прислушивался к их разговору…

***

— Энни, дорогая ты уже решила, куда будешь поступать? Время идёт, тебе надо определиться.

— Да, мамочка. Я решила стать актрисой и ещё вчера записалась на просмотр.

— Как? Ты приняла решение и нам с отцом не сообщила об этом?

— Я уже взрослая.

— Дорогая, наша дочь права. Она выросла и вольна поступать так, как считает нужным. — Отец уважительно посмотрел на дочь. — Я уверен, тебя обязательно примут, и со временем ты станешь знаменитой.

Отец оказался прав — Энни приняли, и она приступила к занятиям. Училась она увлечённо и с интересом. У неё появилась близкая подружка, с которой они вместе занимались и также вместе проводили свободное от занятий время.

Вскоре будущим актёрам стали давать роли, правда, эти роли были пока ещё бессловесными, но, тем не менее, это были уже настоящие роли.

После окончания учёбы Энни получила приглашение на работу в театр на роли второго плана, но Энни была счастлива — её мечта сбылась, она — актриса.

А вот её подружке не так повезло. Найти работу актрисы в театре ей всё не удавалось. Она даже согласна была работать статистом, но и статистом её не брали. И девушка продолжала работать там, где и работала прежде, ещё в годы студенчества, когда совмещала учёбу и работу.

Она была одинока и сама заботилась о себе, сама зарабатывала на жизнь и на обучение. Правда, семья Энни, зная о её трудном положении, всегда старалась ей помочь, не унижая достоинства девушки.

Подруга от души радовалась за Энни, чувство зависти ей было чуждо, она была уверена — настанет время, когда на сцене заблистает и её имя.

Но время шло, на сцене уже блистало имя, но не её.

Главный режиссёр ведущего театра в городе, переманил в свой театр молодую и очень талантливую актрису, но посоветовал Энни выбрать для себя более подходящее для сцены имя. Так появилась Беатрис.

Всё было замечательно в жизни Беатрис — и любимая работа и карьера в гору идёт, и роли интересные и известность к ней уже пришла и любовь свою она встретила.

Беатрис встречалась с молодым человеком, Фрэнк обожал её. Встречались они после спектаклей, Фрэнк всегда заходил за ней в театр.

Как-то Беатрис ждала своего любимого, но он почему-то задерживался. Она прождала его до самого позднего вечера, но он так и не пришёл.

Не пришёл он и на следующий день и потом, и потом и потом. Фрэнк больше не появился вообще. Беатрис не могла понять, что же произошло.

Она думала только о Фрэнке, почему он её оставил и куда исчез. Телефон его не отвечал, и квартира его была закрыта. От постоянных дум, переживаний Беатрис чувствовала себя неважно, что не могло не сказаться на её игре, и главный режиссёр решил расторгнуть с ней контракт.

Это известие тоже сказалось на её хрупком, как оказалось, здоровье, и она решила обо всём, что с ней произошло, не скрывая, рассказать своей матери, поговорить с ней, получить совета.

Мать, выслушав дочь, приняла решение и встретилась с главным режиссёром, она упросила его не торопиться и повременить с увольнением Беатрис, попросила всего несколько дней и пообещала, что спустя несколько дней Беатрис с новыми силами приступит к своей работе.

Главный режиссёр согласился подождать, но не более трёх дней. — Спасибо вам большое. — Радостно поблагодарила его женщина и торопливо покинула театр.

Ровно через три дня Беатрис приступила к работе и играла так, как не играла ещё никогда.

Главный режиссёр не мог ни на радоваться на свою ведущую актрису, каждый день был аншлаг, и он даже решил приступить к постановке новой пьесы, к репетициям которой планировал обратиться только со следующего сезона. Он даже поинтересовался у Беатрис — что с ней было, почему она играла так из рук вон плохо. На это актриса спокойно ответила ему, что трёхдневный отдых вызвал прилив жизненных сил, что сразу же сказалось на её игре.

***

Фрэнк чувствовал себя как в театре, но он ничего не понимал. Он хорошо помнил о том периоде жизни, когда они с Беатрис встречались, а потом он получил от неё письмо, в котором Беатрис написала, что расстаётся с ним и, чтобы он больше к ней не приходил и будет лучше, если он вообще уедет из города.

Фрэнк помнил, как он звонил Беатрис, но телефон её молчал, как приходил домой к ней, но не заставал её. Приходил в театр, но охрана не пропускала к ней и тогда Фрэнк, разозлившись, навсегда уехал из города.

— Как же так? Я хорошо всё это помню, а мне показывают совсем другое, из показанного можно сделать вывод, что… что это я виновен в расставании с Беатрис… — Фрэнк задумался. — Надо смотреть дальше, досмотреть до конца и тогда, я определённо всё пойму. — Он уставился на стену. Но сколько ни смотрел, ничего кроме стены не видел. — Но как мне узнать правду? Ведь тень мне сказала — ты всё узнаешь… но от кого мне узнать? — Фрэнк задумался и опять услышал знакомый уже голос — тебе надо сходить по адресу, ты там многое узнаешь. — И голос назвал этот адрес. Фрэнк быстро записал его, боясь забыть и, как только настало утро, он отправился по этому незнакомому адресу.

Фрэнк отправился искать улицу. Он недоумевал — кого должен там встретить и почему тень назвала ему этот адрес. Фрэнк долго плутал по городу, пока нашёл улицу, о которой сообщила ему тень. Он у многих прохожих спрашивал об этой улице, но те только плечами пожимали и все как один отвечали, что не только не знают о таковой, но и никогда о ней не слышали.

Но Фрэнк упорно искал её, он был твёрдо уверен — тень не могла его обмануть, и не могла посмеяться над ним, а значит, такая улица есть, просто найти её почему-то трудно. Успокаивал себя Фрэнк, продолжая поиски. И ему повезло. Прохожая женщина средних лет ему подробно объяснила как пройти на эту улицу и пояснила, что это прежнее название улицы, много лет назад её переименовали. — «вот, оказывается, почему многие не знают о ней. А я ведь только у молодых и спрашивал». — Фрэнк внимательно выслушал женщину, запомнил, как пройти и отправился на эту улицу. Искомая улица оказалась на окраине города, номер дома он нашёл быстро.

Дом произвёл на него приятное впечатление. Это было одноэтажное небольшое аккуратное здание, огороженное невысоким забором. На фасаде дома было два больших окна, на которых висели белоснежные занавеси, а на подоконниках стояли вазоны с цветами. Фрэнк, оглядев здание, подошёл к калитке, но она была заперта. Он стал искать глазами звонок и тут услышал приятный женский голос.

— Я сейчас вам открою. — В окне показалась женщина средних лет. — Подождите, пожалуйста. — Крикнула она.

Спустя минуты две-три женщина показалась в небольшом дворике дома и подошла к калитке. Лицо женщины было приветливым, но и напряжённым одновременно. — Вы кого-то ищите? — Поинтересовалась она, прежде чем открыть калитку.

— Понимаете… — начал объяснять ей Фрэнк. — Мне дали этот адрес, сказали, что… здесь мне помогут во всём разобраться. Меня зовут Фрэнк. — Представился он хозяйке дома.

— Кто вам дал мой адрес? — Женщина была на стороже. Она вертела ключ от калитки в руках и не решалась вставить его в замочную скважину.

— Да вы не бойтесь меня, я не причиню вам зла. Понимаете… — Фрэнк очень испугался, что женщина так и не откроет ему калитку, и решил сказать ей всё, как есть. — Моя жена была актрисой, она погибла на сцене и я хочу разобраться в её смерти, ваш адрес мне дала… — Фрэнк ругал себя за то, что сейчас солжёт женщине, но иного выхода не видел. — … моя тёща, мать моей жены. А мою жену звали Беатрис, вернее, Энни, а Беатрис — это её сценический псевдоним. — При упоминании имён женщину как подменили.

— Так вы — муж Энни? Проходите. Как же хорошо, что вы пришли. — Женщина поспешно открыла ключом калитку и пригласила Фрэнка в дом. — Вы простите меня, что учинила вам допрос, но… поймите меня правильно, ведь я же вас не знаю.

— Я понимаю и не в обиде на вас.

— Проходите, вот сюда, пожалуйста. — Женщина провела гостя в гостиную. Когда Фрэнк вошёл в комнату, он обомлел. На стене висел портрет… Беатрис. Фрэнк от удивления и слова сказать не мог, до того опешил.

— От… откуда у вас портрет моей жены? — Наконец, смог произнести удивлённый Фрэнк. А женщина, не отрываясь, смотрела на портрет и даже не заметила его реакции.

— Странный вопрос вы задали. Это портрет моей… моей дочери Энни. А вы спрашиваете — откуда.

— Как вашей дочери? Что вы такое говорите? — Удивление и изумление были написаны на лице Фрэнка.

— Так вы ничего не знаете? — Женщина говорила, не отрывая глаз от портрета.

— Да, я ничего не знаю и очень хочу во всём разобраться.

— Вы действительно этого хотите? — Женщина взглянула на Фрэнка. — Как же вы побледнели. Присядьте, с вами всё в порядке?

Фрэнк сел, вернее, бросил себя в кресло и уставился на женщину, схватив её за руку.

— Я прошу вас, нет, я умоляю вас, расскажите мне всё, что вы знаете. Я места себе не нахожу… меня посещает какая-та непонятная тень… и это она дала мне ваш адрес… прошу вас расскажите.

— Тень, говорите? И вы не догадались, чья это тень к вам ходит?

— Нет. Откуда мне это знать. Меня интересует гибель моей жены, ведь она умерла прямо на сцене… а потом скончалась и её мать… и узнать мне правды как видите не от кого.

— Да… это верно… вы ничего не знаете. Ну, хорошо, я вам всё расскажу. — Женщина внимательно посмотрела в глаза Фрэнка. И смотрела она так довольно долго. А потом тихо повторила вопрос. — Вы действительно хотите знать правду?

— Да. Очень. Какой бы она ни была.

— И не пожалеете о том, что узнали её.

— Не пугайте меня.

— Я не пугаю, я просто вас предупреждаю.

— Я готов. Начните же уже свой рассказ.

— Хорошо. — Женщина задумалась. Она собиралась с мыслями. Помолчав некоторое время, собравшись, она сбивчиво заговорила. — В молодости у меня была близкая подруга… мы очень дружили… собирались выйти замуж… она вышла… а мне… мне не повезло… мой любимый бросил меня. Но как оказалось, моей подруге… тоже не очень-то повезло. Они с мужем оказались бездетны. — Постепенно рассказ женщины становился ровнее, она уже сбивалась меньше. — Мне одной растить дочь было очень трудно. И, когда моя подруга предложила мне отдать мою Энни ей на воспитание, я не сразу, но согласилась. Тем более, что свою девочку я могла видеть постоянно, моя подруга не запрещала мне общаться с ней, более того, я стала крёстной матерью своей дочери. Но я… я скрыла от своей подруги наш семейный недуг. Я боялась, что тогда она откажется от моей Энни. — Женщина опять ненадолго замолчала. А потом продолжила. — Наш род преследует болезнь… тяжёлая форма шизофрении и проявляется она только после двадцати пяти лет. До этого возраста болеющий ею выглядит абсолютно здоровым, а после двадцати пяти лет болезнь проявляться и начинается с того, что больной становится рассеянным, раздражённым, не может уже контролировать себя, становится не адекватным, а может… и опасным стать. Этой формой шизофрении болела моя бабушка и мой брат, но мама и я — оказались здоровы. А вот Энни — получила предрасположенность к этому заболеванию, и она проявилась у неё вскоре после того, как она узнала, что её жених оставил её. Это явилось толчком. И болезнь её стала прогрессировать. Ведь известно же, что не сама болезнь передаётся по наследству, а её предрасположенность.

— Женихом Энни был… я. Но я не бросал её… я очень любил Энни… это она мне написала, что… что не хочет видеть меня. — Перебил женщину Фрэнк.

— Я знаю. Вы не виноваты. Это моя подруга, которая стала матерью Энни, так решила поступить…

— Как? Я не понимаю.

— Прошу вас, не перебивайте меня. Мне и так очень тяжело об этом говорить.

— Простите. А мне… мне тяжело всё это слушать… и понять.

— Вы сами настояли на том, чтобы я вам всё рассказала. Если не хотите, я перестану, и вы уйдёте.

— Нет. — Громче обычного произнёс Фрэнк. — Рассказывайте, я должен узнать всё до конца. Обещаю больше не прерывать.- И женщина продолжила.

— Когда мать Энни заметила странности за дочерью, она сразу мне сказала об этом, и я поняла — Энни больна. Я тут же обо всём рассказала своей подруге… я думала, она будет мной недовольна, недовольна тем, что я такое скрыла от неё, но она искренне любила Энни и сразу же стала ей помогать. Пока ещё болезнь Энни была мало заметна, но моя подруга сразу же приняла меры предосторожности. — Женщина опять выдержала паузу. Эти паузы ей были необходимы, без них ей трудно было говорить. — Она написала от имени Энни письмо её жениху, ей не хотелось, чтобы жених сам бросил Энни, узнав о её недуге, и решила опередить его. — Фрэнк пытался что-то возразить, но женщина, подняв руку, остановила его. — Энни не могла понять, почему жених не появляется, она переживала из-за этого и эти переживания явились мощнейшим толчком, болезнь стала быстро прогрессировать. Моя подруга переселила Энни в этот дом, это мой дом, доставшийся мне от родителей, и пригласила врача. Он подтвердил диагноз, предложил госпитализацию, но как можно было бы сохранить в тайне болезнь известной уже актрисы. И мы — моя подруга и я решили держать Энни в этом доме, вдали от всех, доктор регулярно нас навещал и следил за состоянием нашей несчастной девочки. Энни перестала разговаривать, она могла только посмеиваться. И посмеивалась весь день, да ночь тоже, у неё был очень плохой сон. А потом мы узнали, что она беременна, это оказалось страшной для нас новостью, мы с её второй матерью очень испугались за будущее ребёнка, но избавляться от него было уже поздно. Энни так и не поняла, что стала матерью. У неё родилась прелестная дочурка, моя подруга назвала её… Джулией и забрала к себе. У Энни были проблески сознания, но столь незначительные, что сообщать ей о чём либо не имело смысла. В один из таких проблесков Энни ушла из жизни. Она принимала ванну и попросила меня принести ей халат. Я подозреваю, что она его специально спрятала, чтобы меня долго не было бы рядом с ней, и за это время она решилась на трудный шаг. Нот винить её я не могу. Жить той жизнью, которой она жила, будучи под гнётом этого тяжёлого недуга — было просто невыносимо. — Женщина опять замолчала. А потом тихо спросила. — Вы и сейчас не догадываетесь, чья тень к вам приходит?

Фрэнк слушал женщину, схватившись обеими руками за голову. — Так это… моя Энни ко мне приходит?

— Да. Это она. Она приходит к вам, и пока вы во всём не разберётесь — будет продолжать приходить. А потом уйдёт, и уйдёт навсегда.

— А кто же тогда та, которая погибла на сцене?

— Я вам и о ней расскажу. Но по порядку. Слушайте дальше. Когда я вернулась с халатом в руках в ванную к Энни, и увидела её лежащей в толще воды, сразу всё поняла. Я кинулась к ней, но её уже было не спасти. Я тут же позвонила своей подруге и сообщила ей эту ужасную новость. Моя подруга и её муж приехали очень быстро. Я рассказала им, как всё произошло. Горе их было искренним. Они любили мою дочь как родную. Мы похоронили Энни на следующий же день. — Женщина опять замолкла. — Моей подруге удалось сделать так, что никто в театре ни о чём не только не узнали, но даже и не догадались. Моя подруга не хотела, чтобы болезнь Энни стала бы достоянием гласности, она вспомнила о близкой подруге Энни, той с которой Энни вместе училась и очень дружила. Подруга всё так и работала официанткой, она не смогла найти места в театре, хоть и была очень талантлива. Она и Энни были очень похожи и звали их почти одинаково — Энни — мою дочь, а её подругу — Эмми. Мать Энни сразу же кинулась к Эмми с просьбой помочь им во имя дружбы с Энни. Она предложила Эмми стать… Энни. Взять себе не только её сценический псевдоним, но и всю её жизнь. Она рассказала Эмми о болезни подруги, о её дочери и очень попросила помочь. Эмми даже одной минуты не колебалась и сразу же согласилась. Она согласилась стать для маленькой Джулии любящей матерью и выступать в театре, хоть и не под своим именем. И Эмми стала матерью Джулии и… и выдающийся актрисой. И никто… никто не заметил этой подмены. А спустя несколько лет в город вернулся бывший жених Энни и увидел афишу с её изображением. И… незамедлительно явился в театр. Эмми очень испугалась этой встречи. Но она же актриса и повела себя так, что жених Энни, то есть вы, Фрэнк ни о чём не догадались. А вечером после спектакля у Эмми с матерью Энни состоялся трудный разговор. И опять Эмми уступила, она согласилась принять план матери Энни и играть свою роль до конца. А план матери Энни был таков — Эмми должна была сообщить вам, Фрэнк, что после вашего отъезда она родила Джулию и она — ваша дочь. Мать Энни знала, что вы очень любили Энни и, узнав, что у вас есть дочь, захотите возобновить отношения. Что и произошло. Вы тоже не заметили подмены, вы тоже Эмми приняли за Энни. Ведь прошло несколько лет, а за годы люди меняются. Вы с Эмми поженились и жили очень счастливо. Джулия полюбила вас сразу же. Да… что ни говори — родная кровь — есть родная кровь. Эмми ради семьи решила даже уйти из театра, ей больше времени хотелось проводить с мужем и дочкой, которых она очень любила. И вот — происходит трагедия. Именно в это время покончила с собой Энни. Её душа жаждала мщения. Ей, видимо, было очень обидно, что у неё забрали всё — любимого человека и любимую дочь. И она решила мстить. И отомстила. Бенефис Эмми стал последним днём её жизни. Это тень Энни сбросила на Эмми софит. Энни считала себя отомщённой. Но ей очень хотелось, чтобы вы обо всём узнали, и тогда она стала являться к вам, но вы всё никак не могли понять, чья это тень к вам приходит и почему. Энни подкинула вам фотографию Эмми, которую ей как-то подарила подруга. Мать Энни уничтожила все фотографии дочери, на которых она была сфотографирована вместе с Эмми, чтобы они ненароком не попались ни вам и ни Джулии. Но, видимо, не все уничтожила. Когда вы пришли к ней с фотографией Эмми, она очень перепугалась, приехала ко мне, спрашивала совета, как ей поступить — рассказать вам всё или нет. Я посоветовала оставить так, как есть, то есть, ничего вам не говорить. Ведь мне моя подруга сказала, что фотография таинственным способом исчезла, и я её успокоила — хорошо, что фотография исчезла, не будет больше напоминать — сказала я ей. И она, чуть успокоившись, вернулась к себе.

— Когда ко мне в очередной раз пришла тень, она сказала мне — её убила её — но не договорила кто. Простите, что перебил.

— Раз Энни не договорила, значит, придёт ещё и — скажет. Обязательно скажет, ведь Энни хочет, чтобы вы всё узнали. Но, видимо, сердце моей подруги не выдержало всех переживаний, и она… умерла. Мне очень жаль её.

— А муж её… он знал обо всём?

— Конечно. Они друг от друга ничего не скрывали.

— Но почему же скрыли от меня? Разве я не понял бы всего? Разве я отказался бы от родной дочери?

— Фрэнк, мать Энни безусловно должна была вам сказать, но… но она очень боялась и вы должны её простить. Ведь, она ничего плохого не сделала. Она сохранила память об Энни, подменив её другой актрисой, она не позволила слуху о болезни Энни распространиться по городу, ведь у вас растёт дочь и этот слух мог и ей навредить. У вас была прекрасная жена, которая искренне вас любила, искренне любила Джулию, да и вы очень любили Эмми. Чем же вы недовольны? — Видя выражение лица Фрэнка, спросила его женщина.

Фрэнк долго молчал, а потом произнёс. — Всё, что вы сказали — верно, и я всем доволен, но… в основе моей жизни лежит ложь. Вы же с этим не будете спорить.

— Фрэнк, теперь я умоляю вас… не разрушайте того, что было создано таким трудом.

Фрэнк поблагодарил женщину за правдивый рассказ, сухо попрощался с ней и направился домой. Он не знал, как ему поступить. Оставить всё как есть? Или же всё бросить и уехать. Но он очень любил свою дочь и не представлял своей жизни без неё. И покойную жену свою тоже очень любил…

И тут Фрэнк понял — ведь он любил Эмми, с Энни они встречались всего несколько месяцев, а всю сознательную жизнь он прожил, любя именно Эмми. Фрэнк решил оставить всё как есть, Джулии он ничего не скажет. И он также ради сохранения семьи — будет продолжать лгать дочери.

Вернувшись домой, он ничего не сказал ни дочери и ни тестю, но по внимательному взгляду тестя, брошенного на него, понял — тесть догадался, что тайна семьи для Фрэнка перестала быть тайной, но тоже не произнёс ни слова.

Ночью Фрэнку не спалось, но не потому, что не шёл сон, а потому, что он ждал появление тени. И тень явилась. Энни выглядела радостной, ведь Фрэнк уже знал, что её вины ни в чём нет, это не из-за неё они расстались, а из-за её матери. Она улыбнулась Фрэнку и докончила своё прерванное предложение — её убила её… боязнь разоблачения перед тобой. — Произнесла это Энни и… исчезла. Уже навсегда. Впервые за последнее время Фрэнк выспался.

А на утро он отправился в клинику, предварительно, узнав у тестя адрес клиники и имя лечащего врача Энни.

— Доктор, у меня растёт дочь. Я должен быть уверен, что с ней всё в порядке. Её мать страдала тяжёлой формой шизофрении…

— Я в курсе. Что могу вам сказать? — Доктор задумчиво посмотрел на Фрэнка. — Будем надеяться, что Джулию минует этот недуг. Сколько ей осталось до двадцати пяти лет?

— У неё день рождения на следующей неделе.

— Будьте к ней предельно внимательны. К сожалению, это всё, что я могу вам сказать.

ДОЧЬ СВЯЩЕННИКА

Сьюзи и Фрэнк молодая супружеская влюблённая пара, пока ещё свободная от детей. Женаты они уже давно, но обременять себя детьми пока ещё не хотят. Отпуск всегда проводят вместе, отдыхают на различных курортах, как своей страны, так и за рубежом. Очередной отпуск решили провести в своём городе, вернее, на его окраине. Сьюзи как-то в газете попалась реклама небольшого отеля, в котором был и оздоровительный комплекс, и она загорелась идеей провести отпуск именно там. Тем более, что далеко никуда не надо было ехать, отель находился за городом рядом с небольшой деревенькой. Фрэнк сразу же, как узнал о желании жены, забронировал в отеле номер, и в назначенный день, семья прибыла на отдых.

На рецепшине Сьюзи долго болтала с портье.

— А скажите, в отеле не происходило никаких эксцессов?

— Что вы имеете в виду? — Не отрываясь от своей работы, с самым серьёзным видом спросил портье.

— Ну, мало ли что… скажем… убийства? Или что-либо мистическое? Здание отеля очень старое?

— Дорогая, ты своими вопросами мешаешь работать. — Тихо шепнул Фрэнк жене. Но остановить Сьюзи было не так-то легко, Фрэнк это хорошо знал и поэтому решил больше не вмешиваться в её беседу с портье.

— Дорогой, нам же жить здесь какое-то время предстоит, вот я и интересуюсь.

— Ваша супруга абсолютна права. Я отвечу на все её вопросы. Отель — современное здание, построено всего лишь несколько лет назад, так что привидения ещё не успели здесь поселиться — портье улыбнулся — а убийств пока — тьфу тьфу — не происходило. Вот, ваши ключи, пожалуйста, вас сейчас проводят к вашему номеру. А это — портье с ключами протянул небольшой листок бумаги — это счёт.

— Так я же оплатил уже всё. — Удивился Фрэнк.

— Да, вы оплатили проживание и допуск в оздоровительный комплекс, но это — чек, который вы оплатите в случае того, если в номере случайно что-либо испортите. Ну, например, разобьёте чашку или стакан, или окно, или сломаете ножку у стула или стола…

— Можете дальше не перечислять — прервал Фрэнк портье — я понял. Но как же вы заранее даёте мне чек? Вы, что же знаете наперёд, сколько мне платить придётся? — Продолжал удивляться Фрэнк. Портье усмехнулся.

— Вы, как я вижу, не посмотрели на чек, там же сумма не указана. В случае, если вы что-либо испортите в номере, предъявите мне это и тогда сумма будет проставлена.

— Впервые с таким сталкиваюсь.

— Да, вы правы, это недавнее наше новшество. Понимаете, наш хозяин высчитывал из нашей зарплаты стоимость разбитых вещей, но согласитесь и поймите, почему мы — сотрудники, должны оплачивать то, чего не ломали. Вот потому мы и выдаём сразу же чек. Но, если вы ничего не сломаете, не испортите вам, естественно, не придётся ничего оплачивать.

— Ну, ладно. Со своим уставом, как говорится, не надо лезть в чужой монастырь. Давайте ваш чек.

Пока Фрэнк вёл беседу с портье, Сьюзи с интересом разглядывала холл, он был очень красивым и отделан с большим вкусом. Потом она с не меньшим интересом читала рекламный проспект этого отеля. Она ознакомилась с кухней, которую предлагали жильцам и с оздоровительным комплексом. — «Если всё так как изображено в проспекте и в меню и номера у них такие же красивые и уютные как этот холл — то и следующий отдых мы проведём именно здесь». — Думала Сьюзи, когда к ней подошёл Фрэнк.

— Дорогая, наши чемоданы уже отправились в номер, пора и нам отдыхать. — Курьер проводил их до номера, получил свои заслуженные чаевые, пожелал приятного отдыха и, поклонившись, вернулся на своё место.

— Дорогой, а мне здесь очень нравится. — Разглядывая номер, произнесла Сьюзи.

— Да, согласен. Здесь неплохо. Тихо. И рядом лес, и речка.

— Я подумала, если здесь нам понравится, может, и на будущий год приедем?

— Может, и приедем. Я в душ, ты пока всё равно вещи разбираешь.

— Только не задерживайся, я тоже хочу принять душ и вообще, я уже проголодалась, а после обеда хочу осмотреть окрестности, да и поплавать в реке.

— Да, и я тоже очень этого хочу.

Беззаботный отдых супругов начался.

Они вкусно и с аппетитом пообедали, ресторанная кухня очень им понравилась, они даже лично поблагодарили шеф-повара за вкусный обед, доставив ему огромное удовольствие. Познакомились в ресторане с молодой парой — Лорой и Питером, которые уже не первый год отдыхают в этом отеле и вместе с ними отправились на речку. Фрэнк поинтересовался у Питера, раз они уже не первый год здесь отдыхают, приходилось ли им оплачивать сломанные предметы. Новый знакомый задумался вспоминая и, вспомнив, сказал — да в прошлом году супруга нечаянно сломала вазу, и им пришлось оплатить её стоимость, а в прошлом году — бог миловал, ничего не сломали. И с улыбкой добавил — надеюсь, и в этом году лишнее не придётся платить. — Проплавав почти до самого ужина, утомлённые и довольные все вчетвером вернулись в отель. После принятого душа, вновь встретились с новыми приятелями за ужином, а вечером всем проживающим в отеле была предложена развлекательная программа. Сьюзи была очень довольна пребыванием в отеле.

— И какого чёрта мы ездили бог знает куда, когда у нас под боком такое чудесное место отдыха. Теперь только здесь и будем отдыхать, а как появятся дети, то и с ними приезжать будем. И место отличное и рядом с домом. Я думаю и зимой здесь можно проживать, зимний отдых нам тоже не помешает, утром на работу будешь ездить, а вечером возвращаться сюда.

Сьюзи так и представила, как зимой на лыжах будет кататься с гор.

Прошло уже несколько дней, они вовсю наслаждались отдыхом, до конца пребывания в отеле было ещё далеко. Знакомство с Питером и Лорой уже переросло в настоящую дружбу. У новых друзей детей тоже пока ещё детей не было и они, так же как Фрэнк и Сьюзи спокойно отдыхали и не торопились домой, где их никто не ждал. Утром после завтрака Сьюзи и Фрэнк всегда выпивали по чашке кофе с сигареткой на балконе своего номера, а потом отправлялись вместе с Лорой и Питером в оздоровительный комплекс, где находились почти до самого обеда.

— Дорогая, ты сегодня как-то вяло пьёшь кофе, хорошо себя чувствуешь?

— Отлично себя чувствую, просто задумалась. Мне так нравятся Лора и Питер, жаль, что с ними раньше знакомы не были.

— Да, они очень симпатичные оба, уверен, что наша дружба — надолго, если не навсегда. Докуривай уже и допивай кофе, они определённо нас уже в комплексе ждут.

— Да, последняя затяжка и последний глоток остались. — Сьюи любили всегда последнюю затяжку сигареты запивать глотком кофе, что она сейчас и сделала, но не заметила, что пепельница стояла почти на самом краю стола и, гася сигарету в ней, нечаянно сбросила пепельницу на пол.

— Чёрт! — Воскликнула она. — Ну, надо же, пепельница разлетелась на мелкие кусочки. Сейчас замету и выброшу осколки.

— Дорогая, постой, портье предупреждал, что разбитую вещь надо сохранить, чтобы предъявить им.

— Что за порядки у них дурацкие…

— Ну, уж какие есть. Вот самый большой осколок я и сохраню.

— Ладно, прячь его, а остальные можно же выбросить?

— Не знаю, но, наверное, можно, не будем же всё хранить.

— А что просто сказать им нельзя, что мы разбили?

— Ну, не знаю — опять неуверенно произнёс Фрэнк — наверное, доказательства им нужны. Не бери в голову, сделаем, как они требуют, трудно, что ли. Только впредь будь внимательна, а то отдых нам может обойтись очень дорого.

До самого вечера Фрэнк и Сьюзи не возвращались в номер. После оздоровительного центра они сразу же отправились на обед, потом катались на лодках, гуляли в лесу, плавали в реке, потом ужинали, после ужина в летнем театре выступали приглашённые артисты эстрады и только поздним вечером, переходящим в ночь все разошлись по своим номерам. Сьюзи и Фрэнк, как и все остальные отдыхающие, были очень уставшими, но и очень довольными. Сьюзи очень нравились напитки, которые готовит сам шеф-повар, она выпила за вечер около двух литром, Фрэнк даже шутил, что ночь, скорее всего жена его проведёт не рядом с ним в кровати, а в туалете. Так оно и случилось, переполненный мочевой пузырь не давал Сьюзи спать. — И какого чёрта я столько сока выпила. — Возмущалась собой Сьюзи, постоянно вставая в туалет.

— Господи! Что это?! — Выходя из туалета, Сьюзи увидела надпись на зеркале — «Помоги мне». — Сьюзи хорошо помнила, что, войдя в туалет ничего на зеркале не было. Сьюзи быстро вернулась в комнату, разбудила мужа и заставила его встать и пройти с ней в туалет. — Дорогой, там… на зеркале кто-то написал — «помоги мне», скорее идём. — Фрэнк нехотя встал, но покорно поплёлся за женой, он спал даже на ходу. — Вот, смотри. — Сьюзи уставилась на зеркало, но оно было абсолютно чистым, никаких надписей, даже разводов на нём не было.

— Ну, куда смотреть? — С трудом открывая глаза, спросил Фрэнк.

— На зеркале была надпись… я хорошо помню… а сейчас… сейчас её нет… не знаю куда она делась…

— Я знаю. Её здесь и вовсе не было. Приснилась она тебе, вот и всё. Пошли спать, умираю, так спать хочется.

Сьюзи, хоть и была уставшая, но до утра больше не заснула, она всё думала об этой надписи на зеркале. — «Неужели, мне всё показалось?» — Недоумевала она.

Утром она ещё раз завела разговор об этом с мужем, но он снова повторил, что от усталости чего только не привидится возбуждённому мозгу, не надо им так издеваться над своим организмом, режим — превыше всего. Сьюзи думала поделиться с Лорой, но потом передумала, волновать подругу не стала.

Прошло несколько дней, Сьюзи уже стала забывать о странной надписи на зеркале. Пока новое событие не напугало её ещё больше, чем надпись.

Сьюзи внезапно проснулась, она не могла понять — ясно почувствовала, будто её кто-то тронул, посмотрела на мужа, но Фрэнк крепко и спокойно спал, и, естественно, тронуть её не мог.

— «Приснилось, наверное». — Подумала Сьюзи, потянулась и встала с кровати. — «Всё равно не засну уже». — Она направилась в ванную комнату, решила принять расслабляющую ванну с хвойным экстрактом и начала набирать воду. Пока вода набиралась, Сьюзи разглядывала себя в зеркале и вдруг на заднем плане, позади себя в зеркале увидела странное лицо. Она до того испугалась, что даже не разобрала чьё это было лицо — мужское или женское. С криком выбежала из ванной комнаты и бросилась к мужу.

— Фрэнк, просыпайся… — Она трясла мужа о тех пор, пока не разбудила. — Просыпайся и вставай. Скорее вставай.

— Что случилась, дорогая? — Сонным голосом спросил он. — А чего это ты так рано встала?

— Фрэнк, не твоих расспросов, вставай, в зеркале ванной комнаты кто-то есть… на меня смотрело какое-то непонятное лицо… я так перепугалась…

— Дорогая, что за бред? Какое лицо? И как оно может быть в зеркале? Тебе просто оно приснилось. — Сонно и не торопясь произнёс муж.

— Фрэнк, я пока ещё не выжила из ума, раз говорю, что в зеркале видела лицо, значит, так и было. Вставай лучше. Фрэнк покорно быстро встал. — Ну, пошли, показывай кто тебя там напугал. — Сьюзи пропустила вперёд себя мужа. Фрэнк вошёл в ванну и остановился. — Сьюзи, что это?! — Ноги Фрэнка по щиколотку оказались в воде. — Ты забыла закрыть кран! Посмотри, что творится на полу. Не оберёшься сейчас разговоров с администрацией.

— Боже! Сколько воды! Я оставила кран открытым. Не до него было. Фрэнк, надеюсь вниз не успела вода просочиться. — Сьюзи схватила висящее на вешалке полотенце и стала быстро вытирать им пол. — Фрэнк, давай и ты тоже, подключайся и вытирай.

— Теперь нам выставят счёт ещё и за испорченное полотенце.

— Дорогой, это мелочи по сравнению с тем, что я видела в зеркале.

Вытирая пол, они оба забыли о зеркале, ни Сьюзи и ни Фрэнк на него даже не взглянули, а лицо из зеркала не исчезало и продолжало на них смотреть. Смотрело и улыбалось. Как только супруги закончили вытирать пол, Сьюзи сразу же вспомнила о зеркале и с опаской посмотрела в него. Но лица в зеркале она не увидела.

— Фрэнк, в зеркале никого нет. Но я же ясно видела его. Лицо смотрело на меня.

— Тебе просто показалось, дорогая. — Повторил Фрэнк. Только успел он это вымолвить, как раздался непонятный звук.

— Что это? — Спросила Сьюзи, прислушиваясь. — Как будто что-то порвалось. — Они оба стали оглядываться в поисках источника этого непонятного звука, но он больше не повторялся. Сьюзи держала в руках мокрое полотенце и в недоумении смотрела на мужа. — Фрэнк, что ты наделал?

— Ты о чём, дорогая? Я ничего не делал. Стою и моюсь. — Фрэнк тщательно мыл руки после их потопа.

— Полотенце разорвано пополам. Вот смотри. — Сьюзи отжала две половинки полотенца и показала их мужу. — Вот, откуда шёл этот звук. — Сьюзи задумалась. — Фрэнк, если ты его не порвал, и я его не рвала на две половинки… то кто же это сделал? — Сьюзи смотрела то на Фрэнка, то на две половины полотенца.

— Теперь, точно нам выставят счёт на него.

— Это единственное, что тебя волнует, дорогой?! У нас непонятно что происходит, а тебе важен только чек? — Сьюзи очень разволновалась. Она выбежала из ванны и кинулась собирать вещи. — Знаешь, что? — Выкрикнула она из комнаты.

— Что, дорогая?

— Когда ты уже, наконец, домоешь свои руки, мы сразу же уедем отсюда.

— И я тоже самое хотел тебе предложить. Мне здесь порядком уже поднадоело.

Сьюзи быстро покидала вещи в чемоданы. — Всё, мы можем ехать. Ты иди на рецепшен, а я зайду к нашим друзьям и попрощаюсь с ними. Я быстро. Кстати, и им тоже посоветую уехать отсюда.

— Хорошо, дорогая. Буду ждать тебя на рецепшине.

Фрэнк взял оба чемодана и направился на первый этаж, а Сьюзи торопливо подошла к двери Лоры и Питера, их номер был через три комнаты от них. Сьюзи стучала, но дверь никто не открывал.

— А в номере никого нет. — Ответила идущая по коридору горничная.

— Спасибо. — Быстро буркнула ей в ответ Сьюзи. — «Видимо, уже на своей пробежке они. Не хотелось уезжать не повидавшись, но — придётся». — Сьюзи спустилась на рецепшен. Фрэнка уже там не было.

— Муж просил вам передать, что ожидает вас в машине. Как отдохнули?

— Нет слов, как отдохнули. — Скривив нечто похожее на улыбку, ответила Сьюзи.

— Приятно это слышать. — Улыбнулся портье. Он принял всерьёз слова Сьюзи. — Приезжайте ещё, раз вам так понравилось.

— Непременно. — На ходу ответила ему Сьюзи.

— Удачной дороги. — Пожелал портье, Сьюзи не оборачиваясь, махнула ему рукой и вышла из отеля. — Дорогой, я не застала Лору и Питера в их номере, так неудобно перед ним получилось.

— Ничего страшного… — заводя машину, произнёс Фрэнк. — Позвонишь им и объяснишь причину нашего такого быстрого отъезда.

— Наш отъезд больше похож на бегство.

— И чего ты так разволновалась? — Фрэнк по прежнему был уверен, что Сьюзи всё приснилось, но был рад тому, что они возвращаются домой. Отдых получился не таким, как хотелось Фрэнку, но ради любимой жены он терпел, а раз Сьюзи решительно настроилась на отъезд, то решил её не отговаривать. — Но, что ни делается — то к лучшему. — Философски заметил Фрэнк, и они отъехали. Но, доехав до определённого места, машина их почему-то остановилась.

— Фрэнк, что случилось?

— Без понятия, дорогая, сейчас посмотрю. — Фрэнк вышел из машины, открыл капот и внимательно стал рассматривать внутренности своей машины.

— Ну, что там? Ехать сможем?

— Что с ней — я не могу понять, вроде всё в порядке.

— Тогда садись и поедем.

Фрэнк ещё раз всё внимательно оглядел, рассмотрел, проверил, но поломки так и не нашёл. Вернулся в салон, но сколько не заводил машину, она не заводилась.

— Придётся вызывать мастера из сервиса.

— Фрэнк, а где это мы с тобой находимся? Уже в городе мы или нет?

— На границе с городом, вот видишь, столб стоит, он отделяет город от пригорода. Попробую ещё завести машину. — Фрэнк завёл мотор и он, к их радости завёлся, но машина поехала не в сторону города, а в сторону пригорода, туда откуда они выехали, причём машина развернулась сама, Фрэнк даже не успел прикоснуться к рулю.

— Дорогой, что ты делаешь? Почему разворачиваешь машину? Нам же в другую сторону.

— Я даже к рулю не прикасаюсь… вот, видишь — мои руки в воздухе… машина едет сама…

— Теперь ты веришь мне, что в зеркале было лицо и, что мне это не приснилось?

— Да, дорогая, теперь поверил. — Фрэнк пытался управлять машиной, но она его не подпускала к себе, машина ехала сама, и везла их бережно.

— Фрэнк, мне страшно… — Визжала Сьюзи.

— Дорогая, всё хорошо, не нервничай. Машина, видимо, везёт нас обратно к отелю и там остановится. — Они, действительно, подъехали к отелю и около его подъезда, машина спокойно остановилась. — Дорогая, выходи. Мы приехали.

— Но, как же так… мы же хотели уехать…

— А получилось — что вернулись. Выходи из машины, не будем же мы в ней сидеть.

Они вышли из машины и направились в отель. На рецепшине их с удивлением встретил портье.

— Забыли что-то? — Поинтересовался он. — Ваш номер ещё свободен. Будем оформляться?

— Да, ещё на пару дней решили задержаться у вас. — Быстро добавила Сьюзи и тут же отвлеклась на подошедших новых отдыхающих. Портье предложил новым жильцам номер Питера и Лоры.

— Они уже съехали, я имею в виду наших друзей, Лору и Питера? — Спросила Сьюзи портье.

— Этот номер давно пустовал и вот сейчас в нём будет отдыхать супружеская пара. Они впервые у нас и я очень надеюсь, что пребыванием в нашем отеле останутся довольны.

— Как пустовал? — Сьюзи была очень удивлена. — Там же проживали наши новые друзья. — Сьюзи повернулась к мужу. — Дорогой, что он говорит?

— Простите, вот ваши ключи, можете возвращаться в свой номер, вещи вам сейчас поднимут, а мне надо оформить новых отдыхающих. — Портье любезно улыбнулся Сьюзи и тут же переключился на прибывшую пару. Он протянул им ключи от номера Питера и Лоры и попрощался с ними. Сьюзи дождалась, когда те отошли и опять обратилась к портье.

— Где наши друзья? И вообще, что происходит в вашем отеле? Мы хотели уехать, но наша машина сама вернулась сюда.

— Простите, но я ни о каких ваших друзьях ничего не знаю. Этот номер пустовал, а сейчас его заняли, и что произошло с вашей машиной — мне неизвестно и, если честно — то и не интересно. Вы меня отвлекаете от работы. — Любезности в его тоне Сьюзи не расслышала. Она метнула на него не совсем дружелюбный взгляд и поднялась в номер. Фрэнк расплатился с курьером и попросил его вызвать механика для осмотра машины.

— Дорогой, что происходит? Мне страшно оставаться здесь. Как же нам отсюда выбраться?

— Я вызвал механика, он осмотрит машину, найдёт неполадки и мы сразу же уедем отсюда.

— А где же Питер и Лора?

— Видимо, они также торопливо покинули это отель, но им в отличии от нас удалось уехать.

— Фрэнк, а почему портье ничего не говорит о Лоре и Питере?… Фрэнк, мне почему-то очень страшно…

— Дорогая, успокойся. Скоро приедет механик, посмотрит нашу машину,

найдёт поломку, исправит её и мы сразу же уедем.

Повторил Фрэнк. Пол дня у них ушло на ожидание приезда механика,

ещё пол дня — на осмотр машины. Механик долго возился с ней, внимательно рассматривал

все детали, а потом, разведя руками, сконфуженно произнёс. — Если честно, то я не знаю, что с ней.

Машина на ходу, я проверял, ездит хорошо, нигде ничего не стучит… поломки я не обнаружил.

Скорее всего её, поломки этой, и вовсе не было…

— То есть как это не было?! — Недовольно прервал Фрэнк механика. — Я что по вашему, сочиняю,

когда говорю, что машина вдруг остановилась? Мы с женой должны были въехать уже в черту города,

а она — машина наша — вдруг остановилась и сколько я не пытался её завести —

ничего не получилось. А потом — Фрэнк перешёл на шепот — она сама завелась. Я жене сказал,

что, мол, сам завёл её, но это — неправда, машина завелась сама — по слогам, чётко выговаривая

каждую букву, шептал Фрэнк. — Завелась сама и сама же… развернулась и… привезла нас обратно к

отелю. А я ею не управлял, даже не прикасался руками к рулю.

Машина меня к себе не подпускала…

Механик странно посмотрел на Фрэнка, он явно хотел что-то сказать, но Фрэнк расценил его

взгляд по своему.

— Что? Что вы так странно на меня смотрите? Думаете, я сочиняю про машину? Но это — правда.

Всё было именно так…

— Постойте. Я кое-что вспомнил. — Прервал Фрэнка механик.

— Вспомнили? Что вспомнили? — Фрэнк удивлённо смотрел на механика.

— Понимаете… год назад меня сюда вызвали. У одних постояльцев тоже вдруг забарахлила машина…

— Механик смотрел задумчиво куда-то вперёд себя, он продолжал вспоминать. — …я осмотрел их машину

и тоже, представьте себе, ничего не обнаружил. И тогда… — механик ближе подошёл к Фрэнку и почти

в самое ухо медленно ему прошептал.- … хозяин машины сказал мне тоже самое, что и вы

сейчас… он повторил, вернее, это вы повторили… его слова. С его машиной произошло тоже самое.

Он и его жена по воли машины… вернулись обратно в отель.

— И что? Что потом было? Они смогли уехать? — Нетерпеливо выспрашивал Фрэнк.

— Я им сказал, что с машиной всё в порядке и ушёл. Что было потом с ними, извините, не знаю.

И тут, сам не зная почему, Фрэнк попросил механика описать ему эту пару.

— Как они выглядели? Вы помните их?

— Помню. Они оба стояли рядом со мной и также как и вы задавали мне бесконечные вопросы

о своей машине.

— Ну, опишите, опишите их, пожалуйста. Не отвлекайтесь.

Механик медленно описал внешность прошлогодних своих клиентов. И по мере его описания

выражение лица Фрэнка всё больше и больше менялось от удивления.

— Так это же наши новые друзья — Питер и Лора… Вы описали их. — Воскликнул Фрэнк. — Во всяком

случае очень похожи на них.

— Простите, но у меня много работы, я должен идти.

— Да, да, идите. — Это вам. — Фрэнк протянул ему деньги. — И оставьте, пожалуйста мне ваш номер

телефона, в случае чего я позвоню уже непосредственно вам.

— Хорошо. — Обрадованно произнёс механик. — Меня такой расклад больше устраивает.

Они обменялись номерами телефонов, перезвонили друг другу для достоверности и механик уехал.

Фрэнк торопливо вернулся в номер. Сьюзи лёжа на кровати, смотрела телевизор.

— Ну, что? Починил он машину? Мы можем ехать? Что было с машиной? — Засыпала вопросами мужа.

— Дорогая, минутку помолчи. Знаешь, что я от механика узнал?

— И что ты узнал? Говори.

— Оказывается, у Питера и Лоры в прошлом году была такая же проблема с машиной. Они как и

мы не смогли отсюда уехать и машина сама их привезла обратно в отель.

— что?! У Питера и Лоры? — Сьюзи от удивления даже привстала на кровати.

— Странно, а они и словом об этом не обмолвились ни разу.

— Ну, может, забыли…

— Да как такое забудешь! Ты что говоришь?

— Ну, тогда, наверное, потому не сказали, что не хотели вспоминать… да и нас, видимо, пугать и

волновать не стали.

— А ты уверен, что механик имел в виду именно Питера и Лору?

— Так я же попросил его описать прошлогодних клиентов, он описал их и я узнал и Питера

и Лору по его описанию.

— Да… однако, как всё это странно… А знаешь, я прямо сейчас позвоню Лоре, спрошу, где

они и заодно узнаю, что произошло в прошлом году с их машиной.

Сьюзи быстро отыскала в телефоне номер Лоры и стала ей звонить. Но звонки не проходили.

— Ну, что? Не отвечает? Что автомат говорит? — Допытывался Фрэнк.

— Вообще ничего нет. Полное молчание.

— Значит, они находятся в таком месте, не нет мобильной связи.

— Да, похоже на то. — Сьюзи отключила телефон. — Я сейчас вспомнила, Лора говорила, что хочет

поехать в горы на несколько дней.

— Вот, видимо, они там и находятся.

— Но, всё-таки, странно, что они уехали не попрощавшись с нами.

— А я ничего странного не вижу. Может, им позвонили ночью и срочно сказали приехать. Вот и не успели

они с нами попрощаться, а будить нас не стали, неловко им было, видимо.

— Да, скорее всего, так и было, ты -прав. Дорогой, если же с машиной всё в порядке, может

тогда мы прямо сейчас и уедем?

— Сьюзи, родная моя, ну, куда нам ехать на ночь глядя? А вдруг опять машина забарахлит? Лучше

завтра с утра поедем.

— Ладно, но, если машина опять не поедет, обещай мне, что до дома доберёмся на такси.

— Хорошо, дорогая. Хоть на такси, хоть пешком. Обещаю — сюда больше не вернёмся.

Было уже позднее время и супруги, наскоро поужинав, тем, что было у них в номере — ужин

в ресторане они прозевали — легли спать.

Среди ночи Сьюзи проснулась от непонятного звука. Она стала прислушиваться к его источнику,

но он больше не раздавался. Сьюзи не поняла, что это за звук был, вроде бы он напомнил ей

то ли скрип, то ли треск, но разобрать она не смогла. — «Видимо, приснилось что-то». — Подумала

Сьюзи и собралась уже прижаться к мужу, как ясно увидела, что дверца шкафа стала медленно

открываться и опять раздался этот звук. — «Так вот откуда идёт звук, это же скрип открывающейся

двери шкафа». — Сьюзи обрадовалась, поняв откуда шёл звук, но, меж тем и перепугалась. А дверца

шкафа продолжала медленно открываться и, когда она полностью открылась, то в зеркале на внутренней

стороне дверцы Сьюзи увидела какие-то тени. Хоть ей и было страшно, но она пересилила себя,

встала и осторожно подошла к зеркалу.

***

Ранним утром телефонный звонок разбудил Фрэнка. Звонил его мобильный. Сколько времени

он звонил было неизвестно. Ещё полностью не проснувшись, Фрэнк рукой нащупал на тумбочке телефон

и сонным голосом ответил.

— Алло… слушаю… кто это? Кто? Аааа, механик? Я вас слушаю. Что? Вы вспомнили? Что вы вспомнили?

Фрэнк никак не мог понять, что понадобилось механику ранним утром. — Да, да, я вас слушаю. Что?!

Вы это точно помните? Какой кошмар! — Сон Фрэнка как рукой сняло. Он говорил уже бодрым голосом.

— Да понял я всё, понял. Какой ужас. Но… как же так? Да верю я вам, конечно же, верю, но…

Всего хорошего. Да… озадачили вы меня… другого и не скажешь… — Фрэнк отключил телефон и

повернулся к жене. — Дорогая, это звонил механик. Он мне такое сейчас сказал. — Фрэнк посмотрел на

половину кровати Сьюзи. — Дорогая, ты уже встала? Так рано?

Не увидев Сьюзи в кровати, Фрэнк прошёл в ванную, но Сьюзи и там не было. — Да где же она?

Фрэнк вернулся в комнату и застыл на пороге — на кровати лежала Сьюзи и она… спала.

— До… до… рогая… — запинаясь произнёс он. — Ты где была? — Фрэнк подошёл к жене и осторожно

прикоснулся к ней, Сьюзи сразу же проснулась. — Дорогая, тебя же только что зlесь не было.

Я ещё не выжил из ума. И мне не могло померещиться.

Сьюзи быстро проснулась.

— Фрэнк, что ты бормочешь?

— Тебя только что не было в комнате. я хорошо это помню.

— Что ты несёшь? Как это меня не было? А где же я по твоему была? — Сьюзи удивлённо

смотрела на мужа.

— Где ты была — я не знаю, но точно знаю, что тут, в комнате, тебя не было. Господи, Сьюзи

что это? Ты вся в паутине! Откуда на тебе паутина?

— Паутина?! Какая ещё паутина? — Сьюзи принялась себя разглядывать и, действительно, её руки, ночная

рубашка были пыльными и в паутине, густой, плотной, серой паутине. Она быстро перегнулась через

край кровати и посмотрела на свои домашние тапочки. Они тоже были грязными, мокрыми и со следами

влажной земли. — Так это был не сон?! — Тихо и удивлённо произнесла она. — Фрэнк я была в полной

уверенности, что мне всё это приснилось…

— Ты это о чём? — Перебил её Фрэнк.

Сьюзи подробно ему рассказала — как услышала звук, как поняла откуда он исходит, как подошла к

зеркалу на внутренней стороне его дверцы…

— Дорогая — опять перебил её Фрэнк — но у нас на внутренней стороне дверцы шкафа… нет зеркала…

— Тихо произнёс Фрэнк и, чтобы не быть голословным, подошёл к шкафу и открыл его дверцы.

— Видишь, никаких зеркал здесь нет.

— Да… вижу. Значит, это всё-таки, был сон. — Неуверенно произнесла Сьюзи.

— А как же паутина, которая на тебе? — Фрэнк продолжал с удивлением смотреть на жену.

— Паутина? — Переспросила Cьюзи и опять посмотрела на свои руки, ночную рубашку и тапочки. Всё было

абсолютно чистым.

— Фрэнк, что происходит?… Мне… страшно… очень страшно… Давай уедем отсюда, прямо сейчас. — Сьюзи

задумалась. — Возможно, Лора тоже чего-то испугалась и потому они так внезапно уехали.

— Сьюзи… мне надо тебе что-то сказать… — Фрэнк медлил, не зная как начать.

— Что ты тянешь? Говори. Меня уже ничего не удивит.

— Только не то, что хочу сказать… это тебя и удивит и… напугает…

— Да говори же!

— Утром меня разбудил звонок. Позвонил механик. Это было тогда, когда тебя… не оказалось в

комнате. И механик мне сказал…

— …сказал, что вспомнил прошлогодних своих клиентов, ну тех, которые по описанию похожи на Питера и Лору.

— Ну, и что же он вспомнил? Быстро говори. — Нетерпеливо торопила мужа Сьюзи.

— Он ещё раз повторил мне, что их машина, так же как и наша остановилась, а потом вернулась обратно сама вместе с ними в отель…

— Это я уже слышала. — Перебила Фрэнка Сьюзи. — Дальше, дальше говори.

— А дальше то, что на следующий день после их возвращения… они уехали… и их на трассе нашли… мёртвыми… Питер и Лора погибли в своей машине… они попали в аварию… — Фрэнк говорил с трудом.

— Что за бред? Возможно, кто-то и погиб похожий на них, но мы же общались с ними, говорили с ними, обедали с ними, ходили в оздоровительный комплекс с ними… — Сьюзи широко раскрытыми от удивления глазами смотрела на мужа. — С кем же мы тогда общались?

— Сьюзи, ты только не нервничай…

— Как тут не нервничать? Надо во всём разобраться… и знаешь что?

— Что, дорогая?

— Пока я во всём не разберусь, мы с тобой отсюда никуда не уедем. А сейчас я пойду к портье и расспрошу его о Питере и Лоре. Лора мне говорила, что они здесь и в прошлом году были и в позапрошлом, так что должны быть записи в журналах отеля об их пребывании. И я не верю в их гибель.

Сьюзи была настроена весьма решительно, все эти происходящие непонятные события ей уже надоели, и она приступила к действию.

Не теряя времени, Сьюзи направилась на рецепшен. Портье беседовал с отдыхающими. Сьюзи подошла к нему и выразительно уставилась на него.

— У вас проблемы? — Любезно поинтересовался портье.

— Да. Но я подожду, пока вы освободитесь.

— А мы уже закончили. — Ответила пожилая дама и, взяв мужа под руку, направилась вместе с ним к выходу.

— Слушаю вас. Что-то в номере испортилось?

— Нет. Мне необходимо узнать об одной супружеской паре, они отдыхали у вас и в прошлом году и в позапрошлом. Зовут их Питер и Лора.

— За прошлые два года?… — Портье закатил глаза. — Ну, помилуйте, я не могу ничего об этих людях вам сказать. Вы знаете, сколько народу к нам приезжает?

— Вы же всех регистрируете, вот, в своих регистрационных книгах, и поищите их. — Сьюзи не просила, она требовала.

— Но… это невозможно. Я даже не знаю, где эти книги…

— А так будет возможно? — Сьюзи прервала портье, показав ему купюру.

— Кажется, я вспомнил, где храню регистрационные книги. — Не меняя выражения лица, быстро ответил портье, протянув руку к деньгам, но Сьюзи спрятала их. — Получите, когда расскажете мне о Питере и Лоре. — Властно произнесла она.

— Хорошо. — Недовольно поморщившись, ответил портье. — Сейчас всё вам скажу. — Он достал из ящика несколько увесистых книг и принялся их перелистывать. Листал он долго, но нашёл, что интересовало Сьюзи. — Вот, есть. У нас были такие отдыхающие. Вот эта книга за прошлый год, а вот эта — за позапрошлый. В позапрошлом году они занимали номер на втором этаже. Вот здесь же и добавочный чек, но они его не оплатили, потому что ничего не сломали в номере. А вот в этой книге — портье взял другую — здесь записаны все кто отдыхал у нас в прошлом году и Питер с Лорой есть среди отдыхающих. В прошлом году они занимали номер на первом этаже, номер, который занимаете сейчас вы с мужем. И вот их добавочный чек, они его оплатили, потому что разбили напольную вазу, очень кстати дорогую.

— А в этом году, какой номер они занимали? — Спросила Сьюзи.

Портье стал листать третью книгу с текущими приездами отдыхающих. Он внимательно всё просмотрел, а потом ответил Сьюзи.

— А в этом году они не приезжали.

— Да как же так! — Воскликнула Сьюзи. — Ведь мой муж и я с ними познакомились здесь, в вашем отеле. А вы говорите, что они не приезжали. Может, вы забыли их внести в регистрационную книгу?

— Я никогда ничего не забываю. — Гордо и несколько обиженно ответил портье. — Если я говорю, что в этом году их у нас не было, значит — их не было.

— Они занимали номер рядом с нами. — Уверенно произнесла Сьюзи.

— Вы бывали у них в номере?

— Нет.

— А они к вам заходили?

— Нет. Мы встречались… — Сьюзи задумалась.

— Вы обедали вместе с ними?

— Нет. Когда мы приходили в ресторан, они уже выходили из него.

— Так, где же вы с ними встречались?

— В саду… в оздоровительном комплексе… на кортах… — Уже не так уверенно отвечала Сьюзи.

— Так, может, они и не проживали в отеле, а просто приходили сюда. Многие так делают, если денег на проживание в отеле не хватает. У нас же не дешёвый отель. — С гордостью произнёс портье. — Я ответил на все ваши вопросы?

— Почти. А добавочный чек выписываете вы всем отдыхающим?

— Да, абсолютно всем, но оплачивают только те, кто что-либо испортит в номере. Это всё?

— У меня ещё вопросы. Сколько лет уже функционирует этот отель?

— Два года с совсем маленьким хвостиком.

— И все эти два года с маленьким хвостиком вы здесь работаете?

— Да. Я работаю с момента открытия отеля.

— Вот теперь — всё. Берите свои деньги, вы их заработали.

Сьюзи положила деньги перед портье и направилась к себе в номер.

— Подождите… — окликнул её портье. — …вернитесь, пожалуйста.

Сьюзи удивлённо обернулась. — Вам что, суммы недостаточно?

— Нет, что вы. Сумма более чем достаточна.

— А тогда в чём дело? — Не совсем любезно спросила Сьюзи.

— Я о другом хочу вам сказать.

Сьюзи подошла к портье. — Вы что-то вспомнили?

— Не совсем так. Я же просматривал сейчас все записи в регистрационных книгах и вот на что обратил внимание. — Портье оглянулся по сторонам, а потом быстро заговорил. — Интересная вещь получается… за два года существования отеля, добавочные чеки оплачивали только те отдыхающие, которые проживали… в вашем номере…

— Только они? — Сьюзи удивилась. — Это действительно очень интересно. Получается, что в других номерах никто ничего не ломал?

— Да, так получается.

— И это вам не казалось странным?

— Так я же говорю, что только сейчас обратил на это внимание.

— И как лично вы это объясняете?

— Никак. — Просто ответил портье.

— Хорошо, что хоть сейчас обратили на это внимание и сказали.

Сьюзи вернулась в номер. Фрэнк увлечённо смотрел телевизор.

— Дорогой, отвлекись и послушай, что мне удалось узнать. — Сьюзи ему всё быстро рассказала. — Получается, что мы познакомились с призраками Питера и Лоры…

— Что?! — Перебил Фрэнк Сьюзи своим удивлённым восклицанием.

— И механик об этом сказал, а портье мне показал регистрационные книги, и в книге за текущий год о Питере и Лоры не было ни слова. Портье, правда, высказал предположение, что они были приходящими отдыхающими, видимо, он не знал об аварии, а я не стала ему о ней говорить. А может, так и было? Может, в той аварии погибли вовсе не Питер и Лора, а совсем другие люди, а механик всё напутал?

— Не знаю, дорогая, у меня от всего услышанного голова уже кругом идёт.

— Хотя… — продолжала рассуждать Сьюзи. — Почему же они не отвечают на наши звонки?

— Не знаю, дорогая. — Повторил Фрэнк.

— Фрэнк, мне не даёт покоя то, что не все отдыхающие оплачивают добавочный чек, а только те, которые проживают в нашем номере.

— Ну, я уверен, что это простое совпадение.

— Интересно, а что стало с другими отдыхающими, которые проживали в нашем номере? — Сьюзи продолжала рассуждать. Она задумалась, а потом быстро произнесла. — Я скоро. — И куда-то выбежала из номера.

— Ты куда, дорогая? — Вдогонку спросил её Фрэнк. Но Сьюзи не ответила, её уже не было в комнате. Однако вернулась она быстро.

— Дорогая, куда ты бегала?

— Я поинтересовалась у портье другими жильцами, проживающими в нашем номере. Но он о них ничего не знал. — Сьюзи опять задумалась. — Фрэнк, я вот о чём подумала… ты только не перебивай. Слушай молча, но внимательно. Жильцы проживали в этом номере и только в этом номере что-то портилось. Питер и Лора погибли, возвращаясь к себе домой. У нас тоже много чего сломалось здесь за время нашего проживания, да и наша машина не смогла уехать отсюда. Тебя это не наводит на размышления?

— Если честно, то — нет. Я вообще ничего не понимаю в происходящем. Но ты же не веришь в смерть Питера и Лоры? — Фрэнк искренне удивился. — Или поверила уже?

— Я, кажется, стала кое-что понимать.

Фрэнк удивлённо и заинтригованно посмотрел на жену. — Да? У тебя появились выводы? Интересно. Поделись.

— Я думаю, кто-то подаёт знаки. Все эти ломающиеся предметы — и есть знаки. Но кто их подаёт — это мне пока ещё неизвестно. И этот кто-то находится именно в этой комнате… потому, и ломаются предметы только здесь.

— Дорогая… о каких страшных вещах ты говоришь. — Фрэнк вытер вспотевшее лицо. — Но… в твоих словах присутствует логика. — Медленно произнёс он. — Определённо она есть.

— Я же просила не перебивать! У меня мысль сразу же теряется.

— Ну, извини. Но ты такое говоришь… трудно сдержаться. Ладно, постараюсь не перебивать больше.

Сьюзи опять задумалась. — Чего-то не сделали Питер и Лора… того, что должны были сделать… видимо, они не поняли посылаемые им знаки и… и поплатились жизнью. Скорее всего, их убила какая-та сила… Фрэнк, я поняла… в первый свой приезд в отель они жили в другом номере, а во второй приезд — в нашем. И знаешь, что я ещё поняла? — Фрэнк молча покачал головой. — Все, кто проживали в этом номере… мертвы.

— Дорогая, да с чего ты это взяла? — Выкрикнул напуганный Фрэнк.

— А вот с чего. — Спокойно разъясняла ему Сьюзи. — Все эти поломки, как я уже сказала — знаки, которые надо было понять, а поняв их — что-то сделать. И, если бы кто-то из проживающих в этом номере сделал бы то, о чём их просили, подавая эти знаки, то порча предметов уже прекратилась бы. А раз предметы продолжают портиться, значит, этот кто-то продолжает посылать знаки. И, если мы с тобой не разберёмся с ними, не поймём их… тоже погибнем.

— Ну, дорогая… что ты такое говоришь… хотя… не знаю… может, ты и права. Но всё это очень отдаёт мистикой.

— Фрэнк, я уверена, здесь что-то произошло. И это что-то — было очень страшным… — Сьюзи задумчиво замолчала, а потом продолжила. — Отель построен два года назад, возможно, что-то случилось именно два года назад и это происшествие связано с отелем. Нам с тобой надо это выяснить.

— И как ты себе это представляешь?

— Я опять поговорю с портье… — Сьюзи вдруг оборвала себя на полуслове. — Фрэнк, как же я могла забыть об этом!

— О чём ты, дорогая? — Удивление не сходила с его лица.

— Я же где-то была прошлой ночью. Помнишь, утром на мне была паутина? А потом она исчезла?

— Нет, дорогая не помню.

— Ну, как же? Ты ещё мне сказал, что искал меня и нигде не мог найти, вернулся в комнату, а я лежала на кровати и спала. И была вся в паутине и пыли.

— Вспомнил. Прости, что не сразу, столько всего происходит, что мои мозги дают сбой. Да, было такое. И что?

— А то, что, возможно, ночью я где-то была… но, где? — Не помню.

— Да… одно могу сказать — какого чёрта мы приехали в этот отель!

— Может, потому и приехали, что должны кому-то в чём-то помочь?

— Возможно, что и так. — Задумчиво произнёс Фрэнк. — Кому-то помочь…

— Дорогой, я пойду ещё раз поговорю с портье, может он вспомнит что-нибудь.

— Мне пойти с тобой?

— Нет. Я сама.

Сьюзи вернулась на рецепшен. Портье был свободен, и она сразу же приступила к разговору.

— Я знаю, два года назад здесь что-то произошло. Вы должны рассказать мне об этом. — Сьюзи говорила так уверенно и твёрдо, будто сама знала о чём-то, и это подействовало на портье. Он задумался, а потом произнёс.

— Да, вы правы. Два года назад произошёл трагический и очень загадочный случай. Понимаете, мы все, кто здесь работает, проживаем в деревне, она расположена в двух километрах от отеля. Наша деревня большая, на городок похожа. У нас есть церковь. Так вот, ровно два года назад пропала дочь священника… а найти её так и не смогли…

— А вот об этом, пожалуйста, подробнее. — Взволнованно перебила портье Сьюзи.

Двумя годами ранее…

…Весть о строительстве отеля быстро облетела деревеньку. Её жители очень обрадовались, узнав о такой приятной новости. Ведь строительство, а потом и дальнейшая работа в отеле — это же новые рабочие места. Не придётся уже больше жителям деревни ездить в город на поиски работы, пусть и недалеко до города, но всё же и не так близко. Работа сама пришла в их деревеньку. Радовались все — мужчины, женщины и молодёжь. Работа будет!

Строил отель очень известный бизнесмен. Его хорошо знали жители деревни. Он уже выстроил в их деревеньке церковь, клуб, школу, детский сад с яслями, разбил небольшой, но очень красивый парк с разнообразными аттракционами, даже пруд в парке распорядился соорудить. Все жители хорошо знали этого бизнесмена, любили его и очень уважали. И, что важнее всего — очень доверяли ему.

Жизнь в деревне текла размеренно, жители очень любили её и не хотели покидать, поэтому так обрадовались новой перспективе. Всё было хорошо… кроме одного. Вернее, одной пожилой женщины. Как и когда она появилась в деревне, никто уже не помнил, но хорошо все помнили, что с её появлением в их деревне стали происходить непонятные события. То кто-то вдруг заболевал и притом неизлечимо, то свадьба почему-то расстраивалась, да так, что любящие друг друга люди вдруг становились злейшими врагами, то погибал внезапно кто-нибудь. И винили во всех этих происшествиях именно эту пожилую женщину. Женщина эта вела затворнический образ жизни, была одинока, ни с кем не дружила, не общалась и в гости ни к кому не ходила. Жители деревни со временем стали побаиваться её, обходили стороной дом, в котором она жила, а столкнувшись на улице, крестясь и в страхе, перебегали на противоположную сторону.

— …да она ведьма…

— …точно ведьма…

— …избавиться от неё надо бы…

— …пока в деревне живёт, не будет никому покоя… — Так между собой судачили местные жители и решили за помощью обратиться к священнику. В церковь отправились несколько самых активных и решительно настроенных женщин средних лет.

— Святой отец… — обратилась одна из этих женщин к священнику. — Мы к вам пришли за советом и помощью. Помогите нам. — И женщина рассказала об их ведьме. Остальные активистки тоже поддакивали, кивали головами и при необходимости вносили свои дополнения. Священник внимательно выслушал их и пообещал помочь.

— Вы должны постараться привести её на воскресную проповедь, на которую приходит всё население нашей деревни. Я её ни разу ещё не видел в церкви. Уверен, что после проповеди вы её не узнаете. Буду ждать её вместе с вами в воскресенье.

Обнадёженные женщины покинули церковь. Они были уверены, святой отец им обязательно поможет.

В ближайшее воскресенье всё население деревни собралось на проповеди, пришла и пожилая женщина, которую считали ведьмой. Идти к ней домой и звать на проповедь все побоялись, и тогда решили оставить ей записку на пороге дома, в которой приглашали в церковь на воскресную проповедь.

Священник говорил на проповеди именно то, что подходило к просьбе женщин. Он уже заканчивал свою проповедь как вдруг в церкви разом погасли все свечи, стало темно, упали на пол несколько икон, зазвенели, и стали трескаться стёкла.

— Святой отец, это происки ведьмы…

— Это она… точно…

— Она мстит нам всем…

— Она разнесёт церковь… — Прихожане были не на шутку напуганы происходящим, они все как один отбежали от ведьмы и столпились около священника.

— Покинь церковь. — Раздался громкий голос святого отца. — Тебе не место среди нас. — Говорил он, обращаясь к пожилой женщине.

Ведьма окинула всех странным взглядом, а потом медленно, не торопясь и, не проронив ни слова, вышла из церкви. Все, во главе со священником, свободно вздохнули. И вновь зажглись свечи, иконы сами встали на свои места, стёкла восстановились, и в церкви стало светло.

А спустя двое суток стало известно, что ведьмы больше нет, она… умерла. Но с её смертью спокойней в деревне не стало. Загадочно исчезла дочь священника — семнадцатилетняя красавица Анабель. Её все очень любили за её кроткий нрав и доброту. Священник растил её один, мать девушки скончалась в родах.

Искали Анабель всей деревней, искали долго и упорно, но так и не смогли найти. Куда она пропала, оставалось для всех и в первую очередь для её отца неразгаданной загадкой.

***

Портье умолк. — Больше ничего я не знаю. Очень, очень жаль девушку. Она… она была настоящим ангелом, добрая, чистая, отзывчивая, готовая сразу же по первому зову прийти всем на помощь… а красавица какая… её все очень любили… и она тоже ко всем относилась с любовью и добротой… Очень и очень жаль её… — Повторил портье и смахнул набежавшую слезу. — Прошло уже более двух лет, как она пропала.

— Да… — протянула Сьюзи — жалко девушку. — Сьюзи сама готова была разрыдаться, но сумела сдержать себя. — Спасибо, что рассказали. — Сьюзи заторопилась в номер. Она буквально влетела в комнату и с ходу обратилась к мужу. — Фрэнк мы должны с тобой отправиться в деревню и поговорить с местным священником.

Фрэнк удивлённо посмотрел на взволнованную Сьюзи. — А это ещё зачем? Не понимаю.

— Сейчас поймёшь. — Сьюзи быстро пересказала ему то, что услышала от портье.

— Да… ужастик прямо какой-то. Хорошо, съездим в деревню, раз ты считаешь это необходимым, но только завтра, сегодня поздно уже.

— Хорошо. Завтра прямо с утра тогда и отправимся. Деревенька не далеко расположена, всего в двух километрах.

Супруги, поговорив ещё некоторое время, легли спать и странное дело, заснули сразу, несмотря на услышанное ими.

Но среди ночи Сьюзи вдруг резко проснулась. Она ясно почувствовала в комнате чьё-то присутствие. Открыв медленно и поочередно оба глаза, стала осматривать комнату и еле сдержалась от крика, когда около ножного отдела кровати увидела стоящую фигуру. Это была фигура молоденькой девушки, она рукой указывала Сьюзи в сторону шкафа и явно просила подойти к нему. Хоть и было Сьюзи очень страшно, но любопытство пересилило её, она встала и покорно направилась к шкафу. Фигура девушки стояла у шкафа, открыла дверцу его и Сьюзи вновь увидела на внутренней стороне дверцы шкафа зеркало. — «А ведь его на дверце нет». — Пронеслось у Сьюзи, но она быстро отвлеклась от своих мыслей. Не до них ей было.

— Нам туда. — Тихо произнесла фигура девушки. И тут Сьюзи вспомнила — ведь она уже входила в это зеркало, и побывала в подвале, но кроме грязи и паутины ничего там не увидела. Хотела даже сказать фигуре об этом, но — не стала, а молча и послушно выполняла все требования своей ночной гостьи. Фигура шагнула в зеркало, за ней шагнула и Сьюзи. И они обе оказались в уже знакомом для Сьюзи грязном и сыром подвале. Фигура девушки уверенно вела куда-то Сьюзи. Они шли по тёмным, и длинным коридорам, переходили из одного коридора в другой, шли долго и, наконец, около поломанных, грязных, почти полностью сгнивших ящиков фигура остановилась. Остановилась и Сьюзи. Фигура девушки наклонилась к этим ящикам и стала разгребать их, и тогда Сьюзи увидела, что открылось за ними. Она не выдержала и вскрикнула. На земле за ящиками лежал… полуистлевший труп.

— Это я лежу. — Так же тихо произнесла спутница Сьюзи и стала рассказывать о себе. — Меня зовут Анабель, я дочь местного священника. Я умерла здесь два года назад. Помоги мне обрести покой… я очень устала… прошу тебя помоги мне… Это я подаю знаки всем кто проживает в комнате над этим подвалом… но никто, никто их не понимал, никто… кроме тебя… умоляю, помоги мне… — Анабель произнесла это и растворилась в воздухе. Сьюзи не отрываясь, смотрела на труп. — Так вот, где погибла дочь священника. — Тихо и задумчиво произнесла она. — Но, как и почему она здесь оказалась и отчего же погибла?

Вдруг Сьюзи ясно всем телом почувствовала и ощутила в себе какой-то жар, и был он настолько сильным и мощным, что её отбросило в сторону. Она сильно ударилась о стену подвала, но странное дело — боли от удара совершенно не было, а вот чувство жара не проходило, оно стало меньше, но продолжало жечь. — Что это такое? Почему мне так жарко? И что всё это значит? Что же происходит? Анабель, ты здесь?

— Нет. — Ясно услышала Сьюзи голос. — Нет, это не Анабель. Здесь я — Лилиан

— Лилиан? Ты кто? — Удивлённо и испуганно спросила Сьюзи.

— Придёт время и ты узнаешь кто я. Ждать осталось недолго. Уже скоро. — Голос смолк.

— Да что же это происходит?! — Недоумевала Сьюзи. — И как мне выбраться отсюда? Где же это зеркало? Как я его тут найду? Его же нет здесь! — Но не успела Сьюзи произнести все свои вопросы, как оказалась в своём номере и на своей кровати. Она внимательно оглядела себя — ни пылинки и не паутинки на ней не было. — Неужели меня здесь не было, и я правда была в подвале? Да нет, мне всё это приснилось? Ну, конечно, это был сон. — Уже спокойнее рассуждала Сьюзи.

— Это не сон. Тебя действительно здесь не было. — Опять услышала Сюзи голос Лилиан. Сьюзи быстро огляделась, но в комнате кроме спокойно спящего Фрэнка, никого не было. — Не ищи меня, ты всё равно не увидишь. Меня нет здесь. Я в твоём сознании. Сейчас засни. А завтра… — Но, что будет завтра Лилиан не сказала, или же… сказала, просто Сьюзи не расслышала, потому что спала уже крепким сном.

Утром Сьюзи разбудил Фрэнк. — Дорогая, просыпайся. Ты же хотела ехать в деревню. Пора вставать.

Сьюзи быстро проснулась. — Фрэнк, мне надо тебе кое-что рассказать. Ночью за мной приходил призрак Анабель.

— Что? Призрак Анабель? А кто такая Анабель?

— Анабель — дочь местного священника, она пропала два года назад и я узнала, что она погибла… Фрэнк, это правда. Ты только не удивляйся тому, что я тебе рассказываю.

— Я уже ничему не удивляюсь. Призрак — так призрак. И что же этот призрак хотел? Зачем приходил?

— Фрэнк, дочь священника погибла в подвале, там её тело…

— Что?! — Перебил Сьюзи Фрэнк. — Ты видела тело?

— Да. Призрак Анабель подвёл меня к своему телу, и потом она исчезла.

— Кто исчез, я не понял?

— Исчез призрак, а тело осталось. Фрэнк, надо сообщить священнику, что нашлось тело его дочери.

— Но… ты в этом уверена?

— Она сама мне сказала, что умерла два года назад, и она очень хочет обрести покой.

— Да… ну, и дела.

— Фрэнк, надо сегодня же встретиться со священником и рассказать ему о дочери.

— А она не сказала, как оказалась в подвале и от чего умерла?

— Нет. Об этом не сказала. Но это ещё не всё…

— Что ещё? — Устало спросил Фрэнк.

— Там, в подвале я внезапно ощутила какой-то непонятный жар, я вся изнутри горела…

— Надо думать… такое увидеть — не только изнутри гореть станешь…

— Фрэнк, не перебивай… — Сьюзи продолжила — … а потом… потом я услышала голос. Это был голос женщины, она назвала своё имя, звали её Лилиан.

— Тоже призрак?

— Да. Странный вопрос.

— Согласен, действительно странный, кто кроме призраков мог с тобой общаться в подвале. — Фрэнк улыбнулся.

— Фрэнк, я серьёзно.

— Я — тоже. — Пряча улыбку, ответил Фрэнк. — А что этой Лилиан от тебя понадобилось?

— Я не знаю. Она не сказала. Из её слов я поняла, что сегодня я должна о чём-то узнать.

— Сьюзи, я не перестаю повторять — какого чёрта мы сюда приехали!

— Фрэнк, дорогой поедем скорее в деревню. Я уверена, что разгадка всего, что происходит, находится именно там, в деревне.

— Хорошо, едем. Только позавтракаем, ладно?

Спустя некоторое время Сьюзи и Фрэнк были уже в деревне. У местных жителей Сьюзи узнала, как проехать к церкви. Церковь была расположена на небольшом холме. Хоть время и было ранее утро, но священник и остальные служители были уже в церкви. Сьюзи решительно направилась к священнику, а Фрэнк остался ждать её в машине.

— Святой отец, мне надо с вами поговорить.

— Слушаю, дочь моя. Говори.

— Святой отец, то, что я хочу вам сказать, касается вашей дочери Анабель…

— Что?! Ты знала мою дочь?

— Нет. Вашу дочь я не знала, но… она вчера приходила ко мне…

— Что?! Моя дочь приходила к вам? Что вы такое говорите? Да как вы смеете? — Священник сам не заметил, как перешёл на крик.

— Святой отец, не кричите, а выслушайте мне внимательно и по возможности спокойно. Ко мне пришёл призрак вашей дочери. — Священник лихорадочно начал креститься и что-то бормотать, но при этом он, не отрываясь смотрел на Сьюзи и старался не пропустить ни единого её слова. — … и она повела меня… — продолжала Сьюзи — к тому месту, где умерла.

— Вы говорите о таком… как я могу вам верить?

— Надо проникнуть в подвал отеля, я вам покажу её… тело, вы сами всё увидите и тогда поверите.

— Да, да. Вы правы. Надо прямо сейчас отправиться в отель, и спуститься в подвал. Но… нам позволят? — Со страхом в голосе тихо спросил священник.

— Позволят. Я в этом уверена. — Твёрдо ответила Сьюзи. — Святой отец, ответьте мне, пожалуйста, на один вопрос.

— Спрашивайте. — Священник говорил уже с ней как обычный человек, без трафаретных словосочетаний церковного служителя.

— Скажите мне… кто такая Лилиан?

Священник вдруг резко побледнел, изменился в лице. На его лице застыла маска ужаса.

— Вы… вы знаете о… Лилиан? Да кто же вы? Откуда вам всё известно?

— О, если бы мне всё известно было, я не расспрашивала бы вас. Так кто Лилиан? — Повторила Сьюзи свой вопрос.

— Лилиан… это та женщина… ведьма нашей деревни. — С трудом вымолвил священник и перекрестился. И только он это произнёс, как Сьюзи почувствовала, что в ней всё перевернулось, всё поплыло перед её глазами, и она заторопилась выйти из церкви. Покидая церковь Сьюзи заметила, что одна из служительниц быстро направилась следом за ней и тоже вышла из церкви.

— Мне надо вам кое-что рассказать. Я случайно услышала ваш разговор со святым отцом. — Быстро произнесла женщина, подойдя к Сьюзи, и помогая ей сесть на скамейку рядом с церковью. Сьюзи удивлённо посмотрела на служительницу, поблагодарила за её услужливость и хотела уже спросить, о чём та хочет ей рассказать, как увидела, что их церкви вышел священник и направился в её сторону.

— Как вы себя чувствуете? Вам лучше? — Взволнованно спросил он.

— Да. Мне уже хорошо. Спасибо.

— Мы… могли бы тогда прямо сейчас поехать в отель? — Священник внимательно ждал ответа Сьюзи.

— Да. — Сьюзи встала, но к её руке незаметно прикоснулась служительница и быстро зашептала.

— Когда я смогу с вами поговорить?

— Приходите сегодня вечером в отель, я буду ждать вас. Меня зовут Сьюзи. Мы с мужем живём… — Сьюзи назвала номер, в котором они с Фрэнком проживали.

— Я приду. Обязательно приду. — Ответила женщина и вернулась в церковь.

Сьюзи и священник подошли к машине, в которой ждал Фрэнк. Он видел, что Сьюзи быстро вышла из церкви, хотел выйти и узнать, что произошло, но, когда увидел, что к жене подошла женщина, передумал, решил не мешать им и не отвлекать.

— Дорогой, едем в отель. Познакомься, это — отец Анабель.

Фрэнк кивнул головой священнику и завёл машину.

Управляющий отелем внимательно выслушал Сьюзи, потом священника и позволил им спуститься в подвал. Вместе со священником, Сьюзи и Фрэнком спустился в подвал и сам управляющий. Он тоже был местным жителем и хорошо помнил, как два года назад вместе со всеми искал Анабель. Сьюзи уверенно вела всех к месту, где находилось тело девушки. Ещё издали она увидела призрак девушки.

— Она здесь. — Тихо произнесла Сьюзи.

— Кто здесь?…

— Кто — она?…

— Здесь кто-то есть?… — Спросили Сьюзи её спутники.

— Анабель здесь. — Сьюзи не стала говорить о призраке девушке, которого кроме неё никто не видел. — Тело Анабель здесь. — Повторила Сьюзи. — Мы уже пришли. — Сьюзи заметила, как обрадованно смотрел на неё и её спутников призрак девушки. — Вот мы и пришли. — Сьюзи отодвинула грязные, почти полностью сгнившие ящики. — Вот, она. — Все посмотрели туда, куда указала Сьюзи.

— Это моя дочь?… Моя Анабель?… — Произнёс священник, с ужасом глядя на истлевающее тело, потом взглянул на Сьюзи и… стал медленно оседать на землю. Он потерял сознание. Фрэнк и управляющий кинулись к нему на помощь.

— Надо вызвать полицию и… доктора. — Произнёс управляющий. — Он и Фрэнк с трудом усадили священника на землю, а Сьюзи приводила его в чувство. Управляющий стал звонить, но мобильная связь в подвале не работала.

— Я вызову. — Фрэнк быстро направился к выходу.

— Как вы догадались, что тело здесь? — Поинтересовался управляющий у Сьюзи. — Или вы как-то узнали? — Всё допытывался он.

— Позвольте, я лучше окажу помощь святому отцу. — Перевела Сьюзи разговор. Рассказывать ему обо всём Сьюзи не хотелось.

Вскоре приехали полицейские. Тело девушки забрали. Священник пришёл в себя. Он слёзно благодарил Сьюзи, был счастлив, что хоть тело дочери нашлось и теперь он похоронит её по всем церковным законам, и сможет навещать её могилу.

Для уточнения родственной связи был проведён сравнительный генетический анализ биоматериалов священника и найденного тела девушки.

Вечером в дверь номера супругов постучали. Они решили, что пришла горничная, но это оказалась служительница церкви. — «Надо же, я о ней совершенно забыла».

— Добрый вечер. Заходите, присаживайтесь. Я ждала вас. И мне очень интересно, о чём у нас пойдёт речь.

— Ни о чём, а о ком. — Усаживаясь, произнесла служительница. — При вашем муже можно?

— Ну, конечно же, можно. У меня от мужа секретов нет. — Чуть обидевшись на беспардонность служительницы, ответила Сьюзи.

— Я не в том смысле… просто мужчины не любят подобных разговоров.

— Если желаете, я попрошу Фрэнка выйти. — Предложила Сьюзи.

— Да я и сам выйду. — Фрэнк быстро поднялся и вышел из номера.

— Ну, вот мы и одни. Я внимательно вас слушаю.

— Я хочу рассказать вам о дочери священника. Об Анабель и о… Лилиан.

— Рассказывайте, я слушаю.

— Лилиан — это ведьма нашей деревни… я не знаю, слышали вы о ней или нет…

— Слышала. Пришлось. — Перебила её Сьюзи. — Продолжайте.

— Лилиан прилюдно из церкви выгнал… наш священник. И она затаила на него зло… решила отомстить ему и… отомстила. Очень тонко, я бы сказала — изысканно отомстила ему.

— Что же она сделала? — Сьюзи не отрываясь, смотрела на служительницу и очень внимательно слушала её.

— О! Такое могла придумать только ведьма…

— Так что же она сделала? — Нетерпеливо допытывалась Сьюзи.

— Она… умирая передала Анабель всю свою ведьминскую силу… представляете? Передать дочери священника свою силу! Она сделала Анабель — ведьмой! Это же самый страшный грех для священнослужителя.

— А откуда вы это знаете? — В вопросе Сьюзи проскальзывало недоверие.

— Я случайно подслушала Лилиан. Она стояла у церкви и что-то бормотала, я решила, что она молится — хотя и удивилась этому, чтобы ведьма молилась… — хотела уже отойти и тогда вдруг услышала то, что она бормотала. — Служительница замолчала, а потом тихо произнесла. — Она бормотала о мести. А потом я случайно увидела, как Анабель шла к ней в дом и шла она как сомнамбула. Это ведь ведьма приказала ей прийти к ней и Анабель покорно шла. Я видела, что она вошла в дом ведьмы, хотела уйти, но осталась, потом увидела, как Анабель вышла из дома ведьмы, и когда она вышла, я решила войти к ведьме и поговорить с ней. Я вошла в дом, но Лилиан была мертва. И я быстро вышла из её дома. Анабель на улице я уже не увидела, куда она пошла, я не знаю, наверное, — домой вернулась, подумала я и тоже направилась к себе домой. А наутро уже всем стало известно, что Анабель исчезла. Вот, о чём я хотела вам рассказать. Спасибо вам, Сьюзи за Анабель — служительница уже узнала, что нашли тело девушки, Сьюзи очень удивилась как эта женщина была в курсе всего — ведь, если бы не вы — продолжала служительница — тело нашей Анабель так никогда и не нашли бы.

— Но, что заставило Анабель отправиться в подвал отеля? Почему она туда пошла? И от чего же умерла?

— Этого мы вряд ли узнаем. Тайна её умерла вместе с ней. Спасибо, что выслушали меня и спасибо вам ещё раз за обнаружение тела девушки. Я пойду. Прощайте. — Служительница перекрестила Сьюзи и покинула номер. Как только она вышла, в комнату вернулся Фрэнк.

— Ну, что ещё за ужастик рассказала эта женщина?

— Садись, сейчас расскажу. — Фрэнк уселся в кресло.

— Дорогая, когда всё это уже закончится? Хотелось бы мне знать. Когда уже наша жизнь войдёт в обычное русло?

— Служительница сказала… — Сьюзи пропустила мимо ушей излияния мужа — …что в отместку священнику ведьма передала свой дар его дочери. Представляешь?

— И ты этому веришь? — Но, увидев грозный взгляд жены, тут же добавил. — Хотя… всё может быть. Да… представляю. Для священника это катастрофа. Надо же — священник, а дочь у него — ведьма! Так может, это он сам её… того…

— Фрэнк, ну, что ты говоришь!

— А что? Ведь его могли лишить из-за этого сана, предать анафеме, а для священника — это равносильно смерти, вот и спасал он себя…

— Нет, я в это никогда не поверю.

— Дорогая, я думаю, ты сделала всё, что могла, и мы уже можем уехать.

— Нет, пока ещё не можем.

— Что ещё?

— Завтра должен быть ответ генетиков, надо дождаться его и получить доказательства того, что найденное тело принадлежит дочери священника. Фрэнк, я должна дождаться этого ответа.

— Ну, хорошо. Дождёмся, а потом сразу же уедем.

— Ну, естественно уедем, не останемся же здесь.

На следующий день был готов ответ анализа. Проведённая экспертиза установила, что между образцами присутствует родственная связь как между родителем и дочерью.

Через день состоялись похороны Анабель. На похороны пришли все жители деревни. Присутствовала на похоронах и сама Анабель, она улыбалась Сьюзи и благодарила её за выполненную просьбу.

Сьюзи хоть и обещала мужу сразу же уехать, но не получилось, они вынуждены были задержаться ещё на некоторое время.

Уставшие после похорон Сьюзи и Фрэнк вернулись в отель. Сьюзи была рада, что ей удалось понять подаваемые Анабель знаки и выполнить её просьбу. Значит, больше призрак не будет беспокоить жильцов, проживающих в номере над местом, где лежало тело девушки. Люди смогут спокойно отдыхать и их жизням грозить ничего не будет. И всё это — благодаря Сьюзи, её наблюдательности и смелости. Вот не зря они с Фрэнком выбрали именно этот отель для отдыха, а не любой другой. Не зря.

Сьюзи отдыхала после принятой ванны, лежала на кровати, даже телевизор не стала смотреть, так устала за последние дни. Она просто лежала и смотрела в потолок, думать и то — сил не было. Вдруг Сьюзи заметила что-то странное, комната куда-то стала как-то медленно смещаться… двигаться, потом и вовсе исчезла, и она… оказалась на трассе. Машины ехали друг за другом и навстречу друг другу. А Сьюзи стояла на обочине дороги, она никуда не шла, просто стояла и смотрела на поток машин. И тут её внимание привлекла одна из машин. Эта машина остановилась, из неё вышел мужчина. Он остановил проходящую мимо машину… подошёл к окну водителя… что-то сказал ему… водитель вышел из своей машины и из багажника её достал трос… прикрепил к остановившейся машине, и они отъехали… спустя некоторое время, трос был снят, он уже не нужен был, машина могла ехать сама, но тут произошло неожиданное… вместо того, чтобы продолжить свой путь вперёд, водитель первой машины на полном ходу вдруг развернулся, и поехал в обратном направлении.

Сьюзи со страхом наблюдала эту картину. Машина мчалась на огромной скорости… не прошло и нескольких минут, как эта машина, непонятно почему, съехала с трассы и несколько раз перевернулась. Сьюзи бросилась на помощь. Но, когда она подбежала, то поняла — оказывать помощи некому. Мужчина и его спутница были мертвы.

— Боже мой! Да это же Питер и Лора! — Сьюзи зарыдала. — Вот, оказывается, как они погибли. — Сьюзи плача, медленно брела по трассе. Слёзы катились по её щекам, она даже не вытирала их. Увиденная смерть друзей потрясла её. Сьюзи провела рукой по лицу и… оказалась опять в своём номере и на своей кровати. — «Что это было?» — В недоумении стала она оглядываться. — «Неужели видение?! Раньше такого со мной не происходило». — Она посмотрела на мужа, он спокойно спал, но Сьюзи не выдержала и стала будить его. — Фрэнк, проснись. Фрэнк, мне надо тебе что-то рассказать.

— Сьюзи? — Фрэнк увидел взволнованное лицо жены, и сон его вмиг улетучился. — Что случилось, дорогая? — Быстро спросил он, вскочив с кровати.

— Фрэнк, я только что видела… как погибли Питер и Лора… они разбились на своей машине… — Сьюзи зарыдала. Фрэнк дал ей выплакаться, после того как она чуть успокоилась, протянул ей рюмку с коньяком.

— Выпей, дорогая. Это поможет. Выпей и постарайся заснуть. -Сьюзи покорно выпила и закрыла глаза, спустя недолгое время задремала. Но мозг её продолжал работать. Сьюзи не могла понять — ей о Питере и Лоре приснилось или у неё действительно было видение. И тут опять она увидела… как в дом Лилиан входит… Анабель. Тут же в доме ведьмы оказалась и Сьюзи. На кровати в единственной комнате дома, лежала Лилиан. Когда Анабель вошла в комнату, ведьма обратилась к ней. Говорила Лилиан очень тихо, но Сьюзи отчётливо слышала каждое её слово.

— Анабель… я тебе передаю свою энергию… свою силу… ты станешь могущественной… но, чтобы энергия перешла к тебе…. необходимо сутки провести в темноте… в закрытом помещении… ничего не есть и не пить… и ни с кем не говорить… и только тогда переданная тебе энергия… моя сила… будет твоей и ты — станешь ведьмой! — Собрав свои силы, выкрикнула Лилиан. — Я знаю такое место… помогу тебе найти его и сутки проведи в нём… запомни — ты ни с кем не должна эти сутки общаться, иначе энергия не приживётся в тебе, и будет искать нового хозяина. А теперь — иди.

Анабель медленно покинула дом Лилиан. А ведьма — сделав глубокий вдох — скончалась. Сьюзи увидела, как в дом ведьмы вошла служительница церкви и сразу же вышла. Сьюзи вспомнила слова служительницы — «я не знаю куда пошла Анабель, наверное, домой к себе…» и торопливо направилась следом за Анабель. Девушка брела по деревни словно во сне, она прошла мимо своего дома, шла всё дальше и дальше по древни, пока не дошла до строящегося отеля. Вошла в здание, прошла по первому этажу, спустилась в подвал, прошла по нему и нашла именно то, о чём говорила ей ведьма — укромное место, где ей никто не помешает. Анабель села на ящики и решила так провести весь положенный для обряда срок, о котором говорила ведьма. Спустя долгое время, Анабель сквозь сон — а она даже не заметила, как заснула — услышала какой-то шум. Проснувшись, она очень удивилась тому, где находится, не могла понять, как оказалась в таком мрачном и грязном месте и стала звать на помощь. Она кричала, плакала, просила спасти себя, но — всё было напрасно, её никто не мог услышать, тот проход, через который она вошла в этот отсек подвала, был уже заложен кирпичами. Анабель оказалась замурованной.

Но девушка продолжала бороться за свою жизнь. Она, не переставая кричала, звала на помощь, ощупывала каждый сантиметр стен подвала, в надежде найти выход. Но — увы… выхода не было. Вскоре она и звать не могла — голос её был сорван.

Прошли сутки, в течении которых она должна была обрести ведьминскую силу, за этими сутками и остальные стали проходить… проходить… проходить… а потом наступил… конец… Анабель в изнеможении заснула на ящиках и больше уже не проснулась.

— Теперь я всё знаю. — Тихо прошептала, стоящая в подвале рядом с Анабель Сьюзи. — Теперь я поняла, почему дочь священника оказалась в подвале отеля и как она умерла. — Сьюзи продолжала стоять, не уходила. — Я поняла и ещё кое-что — Анабель так и не стала ведьмой… месть Лилиан не удалась. Я должна об этом сообщить отцу Анабель. Она не успела стать ведьмой… ведь не выполнила главного условия Лилиан — не сидела молча. Анабель кричала о помощи и своим криком отогнала о себя ведьминскую энергию, её силу. А значит, это не Анабель убивала людей, которые не понимали её знаков и потому не могли исполнить просьбу. Это не она убила Питера и Лору, развернув их машину… во всём виновата Лилиан. Надеюсь, больше никому Лилиан не причинит зла. — Сьюзи задумалась. — Я поняла, Анабель вернула Фрэнка и меня обратно в отель, она почувствовала, что я смогу ей помочь…

Сьюзи проспала ровно сутки, Фрэнк её не будил, жалел, не хотел нарушать её сон. — «Пусть выспится, как следует, а когда проснётся — сразу же уедем». — Он даже из номера вышел, чтобы ненароком не разбудить жену. — «Вместо отдыха у нас тут сплошная нервотрёпка получилась. Действительно, какого чёрта, мы сюда приехали. Но скоро уже уедем, и даже вспоминать об этом отеле не буду» — Так думал Фрэнк, сидя на балконе своего номера, выкуривая сигарету за сигаретой.

Сьюзи проснулась, потянулась в кровати и как всегда сразу же позвала мужа.

— Фрэнк? Ты где? Я проснулась. Иди ко мне. — Сьюзи звала мужа, но он не появлялся. Она встала с постели и отправилась на его поиски. — А… вот ты где… — весело произнесла она, увидев мужа, сидящего в кресле на балконе. — Дорогой, ты здесь, а я тебя зову, зову.

— Сьюзи, ты проснулась. А я специально вышел, чтобы не разбудить тебя.

— Фрэнк, я разобралась уже во всём, что здесь произошло, а это значит, что мы можем уже ехать. Только…

— Что-то ещё есть, дорогая?

— Нет, всё хорошо. Только перед отъездом заедем в церковь, я должна кое-что рассказать отцу Анабель. Ты знаешь… Анабель ведь так и не стала ведьмой.

— Я очень рад за неё. Хотя… думаю, ей уже всё равно.

— Согласна, ей — всё равно, но её отцу — нет, и я об этом должна ему сказать. Но как ты можешь так говорить.

— Дорогая, могу. Могу так говорить. Я же вижу, как ты принимаешь всё близко к сердцу, а ведь это очень опасно. Ты переживаешь, и твоё здоровье расшатывается. Я тебя очень люблю и не хочу, чтобы ты страдала.

— Фрэнк, ещё один визит и мы уедем отсюда и я больше об этой деревеньке никогда не вспомню.

— Я очень, дорогая на это надеюсь.

Сьюзи быстро собрала вещи, и они покинул отель. — Такого отдыха у нас никогда ещё не было. — Иронично произнёс Фрэнк, прощаясь с портье, но портье не понял иронии и вежливо улыбаясь, ответил. — Приезжайте ещё, будем рады вас видеть. Счастливой дороги.

Когда супруги сели в машинку, Фрэнк с облегчением вздохнул. — Наш, так называемый отдых, к счастью закончился.

— А ты прав… — ответила ему Сьюзи — такого отдыха у нас, действительно никогда ещё не было.

— И надеюсь — не будет.

— Дорогой, не забудь, мы должны заехать в церковь.

— Хотел бы забыть да разве с тобой забудешь. — Улыбнулся Фрэнк. — Еду в церковь.

Священник встретил Сьюзи радостной улыбкой. Он заканчивал беседу с пожилой женщиной, Сьюзи подождала в сторонке. Как только женщина отошла от священника, он сам подошёл к Сьюзи.

— Рад видеть вас. Простите, что пришлось вам ждать, но эта женщина так несчастна. — Сьюзи удивлённо посмотрела на священника. — Её сын погиб не так давно. Такая смерть нелепая была. Он работал на строительстве отеля, отель уже был закончен, проверял он вентиляционные проходы в подвале, вдруг выбежал из подвала с криком, но, что кричал, никто не мог разобрать, он был очень напуган, возбуждён, бежал из отеля без оглядки, оступился, упал, ударившись головой и на месте скончался. Что с ним произошло, так никто и не понял. Упокой, господи его душу. — Крестясь, произнёс священник.

— Несчастный молодой человек. Очень жаль его. Святой отец, я должна вам сообщить очень важную для вас новость.

— Да? Я слушаю. — И Сьюзи рассказала ему всё, что ей стало известно из её снов — видений.

— Ваша дочь не была ведьмой, она не успела ею стать. Месть Лилиан не удалась. Я не могла уехать и не сказать вам об этом.

— Спасибо, Сьюзи. Это первое радостное известие, которое я услышал за последние два года. Вы меня очень обрадовали, я счастлив, что моя дочь не получила от Лилиан такого страшного наследства. — «Уж лучше бы получила… — пронеслось в голове Сьюзи — …спасла бы себя да жива осталась». — Но вслух она этого не произнесла. — Храни вас господь! — Громко произнёс священник, перекрестив Сьюзи.

У Сьюзи всё вдруг поплыло перед глазами, её затошнило, ей казалось, что теряет сознание, звуки доносились откуда-то издалека, она не могла понять, что с ней происходит. И тут она ясно увидела — увидела, как из отеля выбегает молодой человек, тот о котором рассказывал священник, он бежал и кричал, Сьюзи ясно слышала, о чём он кричал — «там… там она… там Анабель… она мертва… она…. в одном из отсеков подвала… — Сьюзи увидела всё — как он выбежал, как споткнулся, как упал, ударившись головой о камень. Увидела ещё и то, что в подвале был открыт один из вентиляционных коридоров, но его Анабель не смогла найти, она не дошла до него всего каких-то несколько метров, но в темноте подвальной разглядеть ей этот проход было очень трудно, почти невозможно. Вот, она и не разглядела… Так же и Сьюзи не разглядела тела девушки в свой первый визит в подвал.

Сьюзи постепенно пришла в себя, открыв глаза, она увидела склонённое над собой лицо Фрэнка. Сьюзи не могла понять, что с ней происходит. Опять она ощутила внутри себя этот непонятный жар. Он буквально сжигал е ё изнутри, но как в прошлый раз, боли она от этого жжения не чувствовала.

— Тебе уже лучше, дорогая? Ну, и напугала же ты всех нас. — Только сейчас Сьюзи заметила людей вокруг себя и среди них — Питера и Лору. Лора подошла к Сьюзи. — Мы с Питером пытались тебе всё рассказать, хотели предупредить о грозящей тебе опасности, но она… она не позволяла нам этого сделать. — Лора указала куда-то в сторону рукой и Сьюзи заметила её — Лилиан. Лилиан, улыбаясь, смотрела на Сьюзи и медленно куда-то, пятясь, уходила. Её губы что-то шептали… Сьюзи пристально вглядывалась и прислушивалась, ей интересно было, узнать, что произносит Лилиан и она услышала.

— Ты ещё не поняла, что с тобой произошло? — Говорила Лилиан. — Ты же проспала целые сутки одна, в закрытом помещении, ни с кем не общаясь. А ведь это было обязательным условием для получения моей энергии. Анабель своим криком отогнала её от себя, и энергия ходила неприкаянной, искала в кого ей вселиться и увидела тебя, спящую, и спокойную, и открытую для входа и… вошла. Жар, который в тебе появлялся — это и была моя энергия, но ты тогда бодрствовала и энергия не могла задержаться, а, проспав сутки — ты её спокойно приняла. Теперь ты — ведьма. И я поздравляю тебя! — Сказав это, Лилиан растворилась в воздухе.

Сьюзи окончательно пришла в себя, она попрощалась с людьми, окружающими их и с мужем быстро покинули деревню. Сьюзи была рада, что уезжают, но с другой стороны слова Лилиан не давали ей покоя.

Мужу Сьюзи ничего об этом не рассказала.

Пока не рассказала…

ЗА ГРАНЬЮ ВОЗМОЖНОГО

Джулия с отличием окончила медицинский институт, и приступила к работе. Она с детства мечтала о профессии врача и добилась своего. Джулия выбрала самую трудную отрасль в медицине — онкологию, и именно в ней мечтала максимально стать полезной людям. Её близкая подруга и коллега Фелиция тоже, глядя на неё выбрала онкологию, и теперь они работали вместе. Всё своё время девушки проводили в клинике и часто, к радости начальства, брали дежурства и суточные и ночные. Как-то во время дежурства Фелиция, когда у них выдалась свободная минутка, и они пили кофе в буфете, обратилась к подруге.

— Джул, а не пора ли нам с тобой подумать о нашей личной жизни?

— Ну, я пока о ней не думаю, хочу поработать, набраться опыта, потом планирую продолжить учёбу в аспирантуре, а вот потом уже — начну думать о замужестве.

— А не поздно ли будет тогда? Давай уже сейчас начнём думать. И вот, что я предлагаю.

— Говори быстрее, а то нас могут позвать к пациентам.

— Давай в один из наших свободных дней, вернее ночей, вызовем духа и спросим у него о наших будущих мужьях.

— Фелиция, ну, что за бред ты несёшь? Какие ещё духи? И почему я им должна верить?

— Ну, если ты не хочешь спрашивать о себе, то не мешай узнать мне. Ты просто подержишь руку на тарелочке, а спрашивать буду я и только о себе. Хорошо?

— Ну, ладно, ладно. Как будем свободны, так и быть, составлю тебе компанию.

— А мы свободны уже завтра. Надеюсь, ты не брала на завтрашнюю ночь дежурство?

— Нет, мы с тобой дежурим в конце недели.

— Вот и отлично. Тогда завтра я у тебя. Ты же не будешь возражать, если мы вызовем духа в твоём доме? У тебя всегда спокойно, а у меня куча братьев и сестёр.

— Нет, конечно же, приходи. А хочешь, завтра сразу после работы и поедем ко мне?

— Хочу.

На следующий день после работы девушки приехали в дом Джулии. Фелиция, когда попадала к подруге, всегда восхищалась великолепием её дома. Александр, отец Джулии был преуспевающим бизнесменом, а мать — Мария, бывшая фотомодель, но после замужества полностью посвятила себя семье. У Джулии был старший брат, он жил отдельно со своей семьёй и работал вместе с отцом. Александр был уверен, что и дочь тоже начнёт работать в их семейном бизнесе экономистом, но она выбрала совсем другую специальность, но отговаривать отец её не стал. По завещанию отца дочь будет получать определённый процент с их компании, независимо от того будет работать в компании или нет.

Ровно в полночь девушки принялись за сеанс спиритизма. Фелиция принесла с собой огромные свечи, она вычитала в интернете, что свечи — это обязательный атрибут сеанса.

— Я и лист бумаги уже подготовила с алфавитом, тоже интернет помог, зажигай свечи, Джул и выключай свет.

— Фелиция, а не очень ли темно будет? Вдруг не все буквы сможем увидеть? Может, при свете будем вызывать?

— Нет, надо сделать так, как требуется. Ты что, боишься?

— Да нет же. Зажигай свечи, а я выключу свет.

С зажженными свечами да ещё в полнейшей тишине была весьма и весьма мистическая обстановка в комнате, но девушек-врачей это не напугало.

— Кого вызывать будешь? — Поинтересовалась Джулия.

— Кто придёт. Так интересней, разве нет?

— А как вызывать? Вернее, что надо говорить?

— Я и это узнала в интернете, говорить буду я, а ты повторяй за мной. Положи руки на тарелочку, и я начну вызывать.

— У меня такое впечатление, что ты уже этим занималась.

— Нет, я просто очень внимательно всё проштудировала в интернете, и обязательно надо с духом попрощаться, иначе дух может остаться с нами, ну, всё, хватит нам болтать, я вызываю. — Фелиция приняла серьёзное выражение лица и громко начала произносить. — Дух, возведись, возведись, возведись. Будешь отвечать на наши вопросы? Да или нет? — Фелиция трижды произнесла и выразительно посмотрела на Джулию. — Теперь ты. — Джулия тоже трижды произнесла необходимые слова, и они вдвоём стали ждать прихода духа. Ждать им пришлось недолго. Тарелочка зашевелилась и двинулась к «ДА». — Кто тут? Напиши, пожалуйста, своё имя. — Попросила Фелиция. — Тарелочка направилась к алфавиту, написанному на листке полукругом. И девушки стали читать по буквам. — М е н я з о в у т М а т и л ь д а — Тарелочка вернулась на своё исходное место и остановилась.

— Матильда, ты ответишь на мои вопросы?

— Д а.

Спрашивала Фелиция, Джулию ничего не интересовало.

— Скажи, пожалуйста, когда я выйду замуж?

— Ч е р е з д в а г о д а

— А за кого? — Глаза Фелиции радостно загорелись.

— З а в р а ч а, о н н а ч н ё т р а б о т а т ь в к л и н и к е с т о б о й ч е р е з д в а г о д а

— А как его будут звать?

— М а к с

— И сколько ему лет?

— О н н а т р и г о д а с т а р ш е т е б я

— А раньше никак нельзя с ним познакомиться?

— Н е т о н н е м е с т н ы й т о л ь к о ч е р е з д в а г о д а п р и е д е т с ю д а

— Ну, хорошо, спасибо. — Фелиция тихо обратилась к подруге. — Не надумала спрашивать?

— Нет.

— Ну, тогда я попрощаюсь с духом и отпущу её. — Джулия кивнула.

— Матильда, спасибо тебе большое, у меня больше вопросов нет. Всего тебе хорошего.

— П о с т о й н е п р о щ а й с я я х о ч у с к а з а т ь Д ж у л и и

— Мне? Но я же не спрашивала ни о чём.

— Т ы в ы й д е ш ь з а м у ж о ч е н ь с к о р о т в о е г о м у ж а з о в у т Э д в а р д о н с ы н и з в е с т н о г о б и з н е с м е н а Р и ч а р д а

— Спасибо, Матильда. До свидания. — Поспешно произнесла Джулия.

— До свидания. — Также поспешно, следом за Джулией произнесла и Фелиция, перевернула тарелочку и подула на неё. — Джул, ты чего так быстро с ней попрощалась?

— А ты ещё хотела её слушать? Она же тебе всё сказала.

— А тебе мне, кажется, она не всё сказала.

— Да мне и не интересно.

— Но их так резко нельзя выпроваживать, ещё обидятся, разве ты не знала?

— Фелиция, меня ничего подобное не интересует, я же ради тебя приняла участие в сеансе.

— Я тебе, безусловно, благодарна, но так резко с ними прощаться нельзя, я и об этом читала. Вот, в следующий раз, учти это.

— Ты ещё раз хочешь вызывать?

— Что-то мне подсказывает, что ты сама этого захочешь. — Фелиция пристально посмотрела на подругу.

— Не думаю. Уже поздно, давай ложиться спать.

Прошло несколько дней, девушки были очень заняты на работе, о сеансе спиритизма Джулия даже и не вспоминала, пока однажды не произошло событие, которое её очень заинтересовало.

Как-то за завтраком до ухода на работу, Александру кто-то позвонил. Он поговорил быстро, прямо за столом, не заходя в свой кабинет и не прерывая завтрака.

— Как же жаль его. — Произнёс Александр, отключая телефон.

— Кто это, дорогой?

— Ричард. Одно время мы с ним часто пересекались по бизнесу.

— А почему его жаль? Джулия, дорогая передай мне, пожалуйста, вазочку с вареньем. Так почему же жаль твоего знакомого? Какое же вкусное варенье получается из смеси ежевики и смородины. Обожаю его. — Мария с удовольствием ела ложку за ложкой, она давно уже не супер модель, диету не соблюдает и наслаждается едой.

— Он недавно в аварию попал вместе с семьёй. Он, жена его и сын. Он и сын даже царапины не получили, а жена его, Матильда, ударив голову, скончалась на месте.

— Боже мой, какой ужас. — Ложка с вареньем повисла в воздухе. — Бедная женщина. И их тоже очень жаль. Вот, потому я всегда, дорогой очень нервничаю, когда ты задерживаешься и не приезжаешь во время.

Когда Джулия услышала имя Матильда, то сразу вспомнила сеанс спиритизма.

— А как её мужа зовут и сына? — Осторожно спросила она и, когда отец назвал имена мужа — Ричард — и сына — Эдвард, Джулия и удивилась и даже слегка испугалась.

— Джулия, дорогая, с тобой всё хорошо? — Мария заметила, как дочь вдруг резко побледнела.

— Как сказать. Помните, ко мне приходила Фелиция, и она оставалась на ночь?

— И что?

— Девочки, вы меня простите, но я должен бежать. До вечера, мои дорогие. — Александр поцеловал жену и дочь и уехал в свою компанию.

— Удачного дня, дорогой. Не задерживайся, прошу тебя.

Александр ушёл и Джулия продолжила. — Так вот, мама в ту ночь мы с Фелицией вызывали духа…

— Господи, зачем? Ты разве не знаешь, что это очень опасно. — Перебила дочь Мария.

— Это была идея Фелиции, её очень интересовал вопрос замужества. Она вызвала дух и явилась к нам… Матильда.

— Да ладно! Матильда?! Так может это была другая Матильда? Может простое совпадение?

— Нет, это не совпадение, и не другая, она назвала все три имени — своё, своего мужа — Ричарда и сына — Эдварда. О каком же совпадении может идти речь? И к тому же она сказала, что я выйду замуж за её сына.

— Бред какой-то. Ты с ним разве знакома?

— Нет, и не собираюсь знакомиться.

— Надо у твоего отца расспросить об Эдварде.

— Мама, ну, что ты такое говоришь! И не вздумай даже. Я в серьёз не воспринимаю слова духа, мало ли что она нам тогда наговорила.

— Ну, как знаешь. А я бы на твоём месте поинтересовалась, если он хороший молодой человек, так почему же не познакомиться?

— Ты не на моём месте, а меня он не интересует. И — хватит об этом. Я тоже должна бежать на работу. — Джулия чмокнула мать и отправилась переодеваться.

На работе Джулия всё же рассказала Фелиции о том, что семью Матильды знал её отец.

— Да ты что! Ну, вот видишь… значит, и всё остальное — тоже правда, я имею в виду то, что она сказала обо мне. Джул, дорогая давай ещё раз вызовем её. Ну, прошу тебя, согласись. Видишь, как всё верно.

— Ну, ты же уже всё узнала, что тебе ещё надо?

— Ну, прошу. Давай.

— Хорошо. Но только опять у меня.

— Конечно. Сегодня, да? Мы сегодня с тобой свободны, вот и вызовем.

— Ладно. Ты позже приедешь или сразу со мной?

— С тобой.

В двенадцать часов они обе уже сидели за столом и вызывали Матильду. Она пришла очень быстро.

— З д р а в с т в у й т е м о и д о р о г и е. — Обратилась Матильда к девушкам. — Я ж д а л а в а с с п р а ш и в а й т е

Фелиция опять стала задавать вопросы о своём замужестве, но Матильда повторяться не стала. — Я ж е т е б е в с ё у ж е с к а з а л а п о к а н о в о с т е й д л я т е б я б о л ь ш е н е т а т ы Д ж у л и я н и ч е г о н е х о ч е ш ь у м е н я с п р о с и т ь?

— Нет, не хочу.

— Т ы м н е н е в е р и ш ь?

— Если честно, то — да. Не верю.

— Я г о в о р ю п р а в д у.

— Я поверю вам в том случае, если вы приснитесь своему сыну, он расскажет свой сон отцу, а его отец позвонит моему отцу, а он расскажет мне, то есть, передаст мне эту цепочку, вот тогда я вам поверю.

— Х о р о ш о ж д и м н е у ж е п о р а п р о с т и т е я д о л ж н а у х о д и т ь

Девушки попрощались с Матильдой и отпустили её.

— Джул, ты сошла с ума. Что это на тебя нашло?

— Ничего. Если мне отец передаст эту цепочку — вот тогда я поверю ей. А пока — извини — верить не получается. Мне кажется, это мы сами водим тарелочку.

— Странная ты. Зачем нам самим водить тарелочку? Какой в этом смысл?

— Ну, не знаю. Давай подождём.

Прошло несколько дней. Фелиция каждый день в течение этого время задавала Джулии один и тот же вопрос — ну, что? Позвонил знакомый твоего отца? — И каждый раз Джулия отвечала отрицательно. — Я думаю, и не позвонит. Я же говорила тебе, что не верю в этот бред.

Но когда отец вернулся из компании раньше обычного и был очень взволнован, а Джулии не было ещё дома, он рассказал всё Марии, а потом позвонил Джулии и попросил срочно прийти. Джулия приехала быстро, она отпросилась с работы. Джулия решила, что или отцу или матери плохо и потому они её так срочно вызывают с работы.

— Что случилось? — Джулия торопливо вошла в дом. — Кому из вас плохо? — Оба родителя сидели в гостиной, и вид их не очень нравился дочери. — Вы как-то плохо выглядите. — Дочь подошла к ним и одновременно взяла их руки за запястья, прощупать пульс.

— Джулия, не в пульсе дело. — Освобождая свою руку, начал говорить отец. — Ты присядь, мне надо тебе что-то рассказать, и руку матери тоже отпусти. — Джулия покорно села и приготовилась слушать. — Мне сегодня позвонил один мой знакомый, он тоже бизнесмен, его зовут Ричард… это тот, чьим именем ты, Джулия не так давно интересовалась… так вот, он сказал мне следующее. Его сын Эдвард утром проснулся и сразу бросился к нему. Стал рассказывать отцу свой сон. Сыну приснилась мать — Матильда. Она говорила ему… о тебе… сказала, как тебя зовут… где ты работаешь… чья ты дочь… потом она показала тебя сыну во сне… взяла твою руку и его руку, соединила ваши руки и благословила ваш союз… сын, когда проснулся никак не мог поверить — это был сон или явь, так чётко и ясно он всё видел, потом рассказал отцу, а отец уже позвонил мне. Ну, а я — рассказываю вам.

— Господи, неужели это всё правда? — Джулия была очень и очень удивлена. — Понимаете, мы же опять вызывали дух Матильды и я ей сказала, что поверю ей только в том случае, если будет вот такая цепочка — сын увидит её во сне… потом расскажет свой сон отцу… а отец его позвонит моему отцу… всё так и случилось…

— Боже мой… неужели это правда? Разве такое возможно? Это прямо… за гранью возможного… — Мария тоже была очень удивлена и напугана. — И что же сейчас делать?

— В каком смысле, дорогая?

— В том смысле, что они хотят… вернее, сын их хочет жениться на Джулии?

— Мама, ну, кто об этом говорит?! Просто подтвердилась моя цепь событий. И — всё.

— Джулия, нет, не всё так просто. Я ещё не всё вам сказал.

— Господи, дорогой, что же ещё? — Мария удивлённо смотрела на мужа.

— Ричард настроен решительно.

— На что он настроен? Дорогой, я тебе не понимаю.

— На свадьбу настроен он и весьма серьёзно.

— На чью свадьбу?

— На свадьбу своего сына с нашей дочерью.

— Что?! Они с ума сошли? Я не собираюсь замуж, да ещё за незнакомого мне человека. Что за бред. Надеюсь, ты, папа с ним об этом не говорил?

— Я — нет, но он — очень серьёзно и очень активно.

— Этого ещё не хватало.

— Джулия, дорогая поостынь немного, ну, если его сын порядочный и хороший человек — то почему бы тебе не познакомиться с ним. Я же с тобой говорила об этом.

— Всё — хватит, я не хочу больше ничего слышать. Если с вами всё нормально, то я возвращаюсь на работу. — В этот момент зазвонил телефон Джулии. — Да, слушаю. Стало хуже? Уже выезжаю. Буду скоро. — Джулия отключила телефон. — Дорогие родители, не забивайте себе головы ерундой, на эту тему я говорить больше не хочу и не буду. Одной моей пациентке стало хуже, когда вернусь, не знаю. Может и завтра.

Джулия уехала, а Мария стала подробно расспрашивать мужа о Ричарде и о его сыне.

***

Эвелин вдруг почувствовала резкую слабость, она хотела нажать на красную кнопочку и вызвать сестру, но даже и до неё дотянуться не смогла. Успела произнести — плохо мне — и потеряла сознание. Её соседка по палате сама вызвала сестру и Эвелин срочно перевезли в реанимационное отделение. А палатная сестра позвонила доктору Джулии — ведь это была её пациентка — и попросила приехать. Эвелин была очень больна — четвёртая стадия рака с многочисленными метастазами. Болезнь её прогрессировала, она была уже не операбельна, просто доживала свои дни. Эвелин оказалась в каком-то длинном и белом коридоре, она медленно шла по нему, была в полной уверенности, что идёт по отделению, в котором находилась уже несколько дней, но этот коридор был каким-то другим, очень спокойным и тихим. Она всем своим естеством ощущала спокойствие, и это спокойствие исходило от всего — от дверей, от окон и даже от стен. Эвелин шла по коридору и приоткрывала все двери, а их было не мало. В комнатах, в которые она заглядывала, было всё одинаково — кровать и окно. Люди, которых она видела в комнатах или лежали на кроватях, или сидели на них, а некоторые стояли у окон. На дверях комнат были прикреплены таблички с именами — «видимо, это имена жильцов этих комнат. Надо же, как интересно». — Эвелин дошла до одной двери, хотела её открыть, но дверь не поддалась ей. А на табличке было написано её имя. — «Странно. Раз указано моё имя, значит, это моя комната, но тогда почему я не могу в неё войти?»

— Потому, что не пришло пока ещё время твоего входа в неё. — Откуда-то сверху раздался очень приятный женский голос. — У тебя есть ещё дела, которые ты должна выполнить, миссия их выполнения пала на тебя, никто кроме тебя не должен и не может их выполнить. Я дарую тебе жизнь и возвращаю тебя обратно. — Эвелин оглядывалась по сторонам, но никого не видела.

— Кто вы?

— Я та, кто забирает жизни. Твоя комната будет ждать тебя, но ты ещё не скоро войдёшь в неё. Прощай.

— …разряд… ещё разряд… ещё…

— Мы теряем её…

— Мы уже потеряли её… отключайте дефибриллятор и всю остальную аппаратуру. И запишите время смерти. — Обратился реаниматолог к сестре. Она покорно выполнила его указания, записала время смерти и стала отключать аппаратуру, как вдруг громко произнесла. — Доктор, на мониторе появился пульс.

— Не может быть! — Доктор быстро подошёл к пациентке. — Скорее вводите адреналин.

Эвелин видела, как медицинский персонал боролся за её жизнь, но она была спокойна, помня приятный голос незнакомки. Постепенно она переставала видеть, что происходит вокруг неё и в какой-то момент всё исчезло, зато она стала всё слышать. — Она уже порозовела, пульс хорошего наполнения, стабильный, тоны сердца ровные, давление в норме. Эвелин, вы нас слышите? — Доктор наклонился над пациенткой, она уже пришла в себя, открыла глаза и, улыбаясь, сказала доктору. — Спасибо вам большое за моё спасение.

Эвелин ещё некоторое время оставалась в палате реанимационного отделения, а потом её перевели в палату интенсивной терапии, куда уже к ней вошла её палатный врач Джулия.

— Доктор, что со мной произошло? — Спросила она Джулию. Джулия прекрасно знала, что женщина доживает свои последние дни, её удалось вернуть с того света, но надолго ли? Однако бодрым голосом сказала ей совсем другое.

— Ничего страшного, Эвелин, так всегда бывает при химиотерапии, небольшая реакция, к вечеру вам будет получше.

— Да мне и сейчас уже очень хорошо. Я прекрасно себя чувствую.

— Эвелин, позвольте мне осмотреть вас. — Джулия приступила к осмотру, стала прощупывать её молочную железу, в которой и находился огромный узел, пустивший корни по всему организму, но сейчас Джулия не могла его нащупать, он — исчез… его не было… — Я ничего не понимаю… — Прошептала Джулия.

— Что случилось, доктор?

— Ничего плохого. Даже наоборот… вашего узла больше нет. Я сейчас же возьму у вас кровь на общий анализ и на биохимию, а потом повезу вас на УЗИ. — Джулия быстро принесла специальные пробирки для хранения крови для общего анализа крови и для биохимического, взяла кровь у неё из вены и повезла на УЗИ.

— Я могу и сама пойти, мне не трудно, и слабости у меня нет.

— Это прекрасно, что у вас появились силы, берегите их, а я повезу вас.

В кабинете УЗИ Джулию и саму Эвелин ожидало чудо — её злокачественная опухоль… исчезла. Не было даже намёка на то, что в молочной железе что-то было не так.

— Эвелин, это же настоящее чудо. Я так рада за вас. — Джулия искренне радовалась. А Эвелин всё никак не могла поверить, что опухоли, которая медленно сводила её в могилу — больше нет.

— Доктор, это всё ваша заслуга. — Эвелин лежала на койке перед аппаратом УЗИ, смотрела то на Джулию, то доктора, проводившего обследование, её переполняли чувства благодарности ко всем, кто лечил её, и особенно к Джулии, она взял

девушку за руку, и вдруг перед её глазами всё потемнело и поплыло.

— Эвелин… вы слышите меня? — Джулия хлопнула женщину по щекам. — Ей опять стало плохо, помоги мне посадить её в кресло. — Обратилась Джулия к коллеге. Эвелин лежала, закрыв глаза, но продолжала держать Джулию за руку, причём очень крепко.

— Да, конечно же, помогу. — Врач-эхоскопист с готовностью встала.

— Мне не плохо. И переносить меня никуда не надо. — Бодро ответила Эвелин и открыла глаза. — Джулия, мне необходимо поговорить с вами, но наедине.

Джулия очень удивилась резкому изменению состояния своей пациентки, внешне она была ещё очень бледна, но говорила бодро и активно.

— Хорошо, Эвелин. Мы поговорим с вами, но чуть позже, я останусь сегодня в клинике, буду свободна, дежурит другой врач и в ординаторской мы сможем с вами спокойно поговорить. Вы сами можете пересесть в кресло-каталку или вам помочь?

— Я вообще могу обойтись без него, но раз вы просите, я сяду.

Эвелин легко встала с койки и пересела кресло. На умирающую она совершенно не была похожа. Джулия взяла заключение у врача-эхоскописта, внимательно прочла его, и они с Эвелин покинули кабинет УЗИ. Выйдя в коридор Эвелин обратилась к Джулии. — Доктор, что там написано? — Указывая глазами на лист бумаги, тихо спросила она.

— Там написано, дорогая Эвелин, что вы — абсолютно здоровы. Вашей опухоли — больше нет, она таинственным образом исчезла. И я вас поздравляю.

— Она не таинственным образом исчезла, а… впрочем, вы мне всё равно не поверите, если я вам скажу. Просто… просто порой происходят чудеса, если в них очень и очень верить. — Эвелин решила пока ничего не рассказывать Джулии, без подготовки она не поверит тому, что услышит, вот, вечером всё и расскажет своему доктору. А Джулия продолжала недоумевать, такое — впервые было в её практике, но не верить заключению УЗИ она тоже не могла. Когда Джулия отвезла Эвелин в её палату и вернулась в ординаторскую, там уже на столе лежали ответы анализов Эвелин из лаборатории. Джулия внимательно их прочла, судя по ним — Эвелин — абсолютно здорова. И ответы анализов, и заключение УЗИ — говорило об одном и том же — Эвелин здорова, и никакой опухоли у неё нет. — Но она же ещё вчера была! — Воскликнула Джулия. — Куда же могло деться злокачественное новообразование размером с грецкий орех?! Куда?! — Недоумевала Джулия. Она, безусловно, была рада за свою пациентку, что та выздоровела и не умрёт. Но понимала, что выздороветь так быстро от того лечения, которое поводилось ей в клинике она не могла, отчего же тогда Эвелин выздоровела?! Этот вопрос не давал Джулии покоя.

В ординаторскую вошла Фелиция. — Ты одна? А я ясно слышала, как ты с кем-то говорила.

— Я говорила сама с собой. Представляешь, моя Эвелин — выздоровела! — Торжественно произнесла Джулия. — Её опухоль исчезла… совершенно исчезла, без следа.

— Это та, которой жить оставалось считанные дни?!

— Да, именно та.

— Чудеса. Чего только не случается в жизни. Надо же! Я очень рада за неё. И поздравляю тебя, тебе удалось вернуть пациента с того света.

— Думаю… моей заслуги, в этом нет… это не я её спасла… медицина таких чудес пока не проделывает.

— Да? А как же тогда она выздоровела? — Фелиция удивлённо смотрела на подругу.

— В том-то и дело, что я… не знаю. Она хочет со мной поговорить, возможно, что-то и скажет. Я потому и решила остаться сегодня, чтобы спокойно выслушать всё, что она собирается мне сообщить.

— Жаль, что я не могу из-за дежурства составить тебе компанию.

— Она хочет только со мной поговорить, так что я тебя не смогла пригласить бы, даже, если бы ты и была свободна.

— Жаль. Но ты же мне потом расскажешь, о чём говорила с ней?

— Конечно, расскажу. Обещаю.

— Лопну от нетерпения. Ну, я на обход. И начну с твоей Эвелин, чтобы не задерживать её.

— Спасибо, Фелиция. — Джулия прождала минут пятнадцать, этого времени вполне хватило бы Фелиции на осмотр Эвелин, и направилась в её палату, чтобы пригласить в ординаторскую. — Эвелин, вас доктор уже осмотрела?

— Да. Осмотрела. Я ждала вас.

— Пройдёмте в ординаторскую, нам там никто не помешает. Доктор Фелиция на обходе, а потом она останется на посту у сестёр. — Джулия и Эвелин прошли в ординаторскую. — Эвелин, я сейчас поставлю чай, у нас ещё и торт остался, вот за чашкой чая вы мне всё и расскажите. — Джулия быстро вскипятила воду в электрочайнике, достала половину торта из холодильника и они с Эвелин принялись пить чай. Джулия не торопила женщину, хоть и сгорала от нетерпения и любопытства, но ждала, когда та начнёт сама рассказывать.

— Спасибо вам, Джулия за ароматный чай и вкусный торт. Ну, а теперь, позвольте мне всё вам рассказать.

— Внимательно вас слушаю.

— Я и сама не очень верю в то, что со мной произошло, но, однако, не верить не могу. Я находилась в своей палате, лежала на койке, когда вдруг почувствовала сильную слабость, потеряла сознание и… оказалась в каком-то помещении, в нём было много коридоров и комнат, и на двери каждой комнаты была прикреплена табличка с именем проживающего в комнате. Я шла по коридору, и дошла до двери, на табличке, которой было написано моё имя, хотела открыть эту дверь, и войти в свою комнату, но дверь не открывалась. И тут приятный женский голос, раздавшийся откуда-то сверху, произнёс следующие слова — «не пришло пока ещё время твоего входа в неё».

Этот же голос сказал, что мне выпала важная миссия, которую я обязана выполнить и потому меня сама смерть вернула на землю, и не только вернула, но ещё и вылечила. Я всё не могла понять, что за миссия у меня, что я должна сделать, пока… пока не дотронулась до вашей руки. Как только я дотронулась до вашей руки, у меня закружилась голова, всё поплыло перед глазами, вы же решили что мне стало плохо, но — нет, мне плохо не стало, я увидела один из вариантов вашей жизни. Не самый счастливый вариант. — Джулия слушала Эвелин с нарастающим вниманием, то, о чём рассказывала её пациентка, больше походило на мистический рассказ. — Я увидела вас вот в этом кабинете, вы… вы кончали с собой… вы сидели в кресле и вводили себе в вену смертельную дозу наркотического препарата. Вы доведены были до отчаяния, и довёл вас… ваш муж. Я не должна допустить вашего замужества, я должна спасти вас, вот потому меня и вернули.

— Кто же будет моим мужем?

— Вы выйдете замуж за Эдварда…

— За Эдварда? Но я не люблю его и не собираюсь выходить за него. Даже знакомиться не хочу.

— Это вы сейчас так говорите, но когда познакомитесь и когда увидите, как он красиво за вами ухаживает, вы — полюбите его. Но он не тот человек, кто вам нужен, не тот кто предназначен вам судьбой. Вы не должны знакомиться с ним и уж тем более выходить за него замуж. Через два года в эту клинику на работу поступит новый доктор, доктор Макс, именно он предназначен вам.

— Что? Макс? Этого не может быть!

— Почему? — В свою очередь удивилась Эвелин.

— Да потому, что за него должна выйти моя подруга Фелиция, так ей сказал дух Матильды, матери Эдварда. Она дважды об этом сказала Фелиции.

— Доктор Джулия, всё это очень серьёзно, гораздо серьёзней, чем я думала. Вы должны принести мне вещь самой Матильды, её мужа и её сына. И торопитесь, у вас не так много времени, вы должны принести мне их вещи до знакомства с Эдвардом, если же вы с ним познакомитесь, то я уже не смогу вам помочь. Торопитесь. Подруге своей пока ничего не говорите. Здесь какой-то обман, я пока не понимаю, в чём он заключается, но обман есть — вас хотят обмануть, но цель этого обмана мне пока не ясна. Доктор Джулия, я очень прошу вас, не знакомьтесь с Эдвардом, не совершайте этой страшной ошибки, знакомство с ним вас погубит. Я, как только получу от вас их вещи, сразу же во всём разберусь и расскажу вам, вы только постарайтесь взять их вещи и принести мне, и подруге своей пока ни слова. Доктор, раз я полностью здорова, значит, меня можно выписать?

— Я должна доложить о вас, о результатах ваших анализов и обследований на конференции, а уж потом готовить вас к выписке.

— Доктор Джулия, возможно, мне придётся быть постоянно рядом с вами, вы позволите мне остаться у вас дома на некоторое время, пока всё не разъяснится?

— Ну, конечно же, оставайтесь, я буду только рада. Я постараюсь принести вещи Матильды, её сына и мужа, но как я их добуду — даже не представляю. Мне же нельзя знакомиться с Эдвардом…

— Да, ни в коем случае нельзя, но вы попросите своего отца, он же давно знаком с Ричардом. — Джулия очень удивилась тому, откуда могла Эвелин знать имена Ричарда и Эдварда, ведь Джулия их ей не называла. — «Господи, неужели, значит, всё это правда, о чём она говорит?» — Да, доктор Джулия, всё это правда. — Прочитав мысли Джулии, ответила ей Эвелин. — Завтра же, а ещё лучше сегодня поезжайте домой, и поговорите с отцом, пусть он привезёт вам три предмета, которые мне очень нужны.

— Хорошо, тогда я оставаться на ночь не буду, а поеду домой.

— И пусть ваш отец достанет эти три вещи как можно скорее, от этого зависит ваша жизнь. Спасибо за чай, я пойду к себе, а вы — поезжайте домой и подруге своей ничего не говорите.

Джулия поспешно собралась и вышла из ординаторской. Проходя мимо поста сестры, она не увидела Фелиции и очень обрадовалась этому. — Передайте доктору Фелиции, что я поехала домой. — Попросила она дежурную сестру и быстро покинула клинику.

Джулия вернулась домой. И мать и отец очень удивились, когда увидели дочь, они ждали её на следующий день, ведь Джулия предупредила, что не вернётся. Родители находились в гостиной, они недавно поужинали и ещё не вставали со стола, смотрели телевизор.

— Джулия, как хорошо, что ты вернулась. — Обрадованно произнесла мать, увидев дочь, входящую в гостиную. — У тебя поменялись планы, дорогая? Иди ужинать, а мы с папой поужинали, ведь не ждали тебя.

— Моей пациентке стало лучше, вот я и вернулась. — Есть не хочу, спасибо, недавно чай с тортом выпила. Папа — обратилась Джулия к отцу — ты должен выполнить мою просьбу.

— Говори, что надо сделать.

— Моя просьба тебе покажется странной, но это очень важно для меня. Мне необходимы три вещи — три личных предмета Ричарда, его сына и его покойной жены. Ты должен мне их принести и как можно скорее. Они мне очень нужны.

— Да… странная просьба… но раз ты меня просишь, я обязан твою просьбу выполнить.

— Папа, эти вещи ты должен уже завтра мне принести… а ещё лучше, если принесёшь сегодня.

— Не имею представления, как я их добуду, но принесу обязательно. Сегодня? Но ведь уже поздно.

— Детка, какая, однако, странная просьба. — Мария удивлённо смотрела на дочь, пыталась понять, для чего дочери всё это понадобилось, но явно не понимала.

— Я вам всё обязательно расскажу, но позже. Папа, поезжай прямо сейчас к Ричарду. Понимаешь… дорога каждая минута.

— Господи, Джулия не пугай нас, что произошло?

— Мне очень нужны их вещи, от них зависит моя жизнь.

— Джулия, не пугай нас.

— Джулия, а что мне сказать Ричарду? Как объяснить ему, для чего мне понадобились их вещи?

— Ты не должен просить у него, в разговоре с ним ты сам поймёшь, как заполучить три их предмета. Поезжай уже, папа, времени у меня не так уж много.

— Да, да, конечно, я уже еду. — Александр быстро собрался и уехал. Как только он уехал, Мария принялась расспрашивать дочь.

— Джулия, детка скажи мне, что у тебя стряслось?

— Мама, я пока не могу тебе сказать, ты всё равно не поверишь мне. Вот, когда папа принесёт всё, о чём я его просила, и когда я эти вещи отнесу одному человеку, вот потом, после разговора с ней я всё подробно тебе и папе расскажу, а сейчас, прошу, не задавай мне никаких вопросов, я всё равно ответить на них не смогу. А сейчас я пойду к себе, как вернётся папа, позовите меня.

Джулия направилась в свою комнату, она прилегла на кровать и задумалась. Вновь прокрутила в голове страшный рассказ Эвелин и также как Мария, ничего конкретно понять не смогла. Всё было настолько загадочно и таинственно, а главное — непонятно. Зачем духу Матильды понадобилось обманывать её и Фелицию? Это было очень странно. — «Как дух может нас обманывать?! Да и зачем?» — Джулия продолжала недоумевать. Она очень ждала возвращения отца, хоть и не представляла, как отец будет добывать эти предметы, но верила, что у него всё получится. Находиться в комнате не смогла и спустилась в гостиную, матери уже не было, Джулия включила телевизор и, уставившись в него, стала ждать возвращения отца.

***

Александр ехал в дом к Ричарду, но не совсем представлял, под каким предлогом заявится к нему. Время было позднее для визитов в гости, а они не столь близки были, чтобы приходить к нему в такой час. Но, тем не менее, Александр направлялся в его дом. — «Что-нибудь придумаю, сориентируюсь на месте». — Успокаивал он себя. Когда Александр подъехал к дому Ричарда, он заметил, что не во всех комнатах горит свет. — «Неужели они с сыном уже спят?» — С волнением подумал Александр, но остановил машину и решительно направился в дом. Дверь открыла ему горничная. И тут у Александра сразу сам по себе придумался повод для столь позднего визита.

— Добрый день… ээээ, то есть, вечер. — Поздоровался он с горничной. — Я тут проезжал мимо, увидел, что свет в окнах горит, давай, думаю, зайду. Надеюсь, хозяева не спят ещё?

— Проходите. Господин Ричард в гостиной, а молодого господина в такое время дома ещё не бывает, он приходит гораздо позже. — Горничная помогла Александру раздеться и проводила его в гостиную. — К вам гости, господин Ричард. — Произнесла она. — Что прикажете подавать?

— О, Александр, это вы? Рад вам, очень рад. Проходите, присаживайтесь. — Ричард встал навстречу гостю. — Приготовьте нам лёгкий ужин и поживее. — Признаться не ожидал вас так поздно.

— Да вот, ехал мимо и решил заехать к вам.

— И правильно сделали. Хорошо, что проезжая мимо, вы не проехали мимо. Каламбур получился. — Ричард рассмеялся, определённо, его каламбур ему понравился. — Как поживаете? Как ваша семья? Как ваша очаровательная дочь?

— Спасибо, все в полном здравии.

— Скоро уже наши семьи станут ещё ближе. — Вдруг Ричард заметно погрустнел. — Эх… как же жаль, что Матильда не дожила до этого счастливого времени.

Горничная вкатила каталку с ужином, и Ричард отвлёкся от горестных воспоминаний. — Прошу к столу. А давай на «ты», не возражаешь? — Спросил он Александра.

— Не возражаю. Давай. Горничная сказала, что Эдварда в такое время дома не бывает. Работает на фирме допоздна?

— Да… работает так допоздна… но как женится, вряд ли будет задерживаться на работе, более приятными делами будет занят. — Засмеялся Ричард. — Я так поздно не ужинаю. Но за компанию с тобой готов нарушить свой распорядок дня. Мои повара очень вкусно готовят, пробуй, не стесняйся. Что пить будешь?

— Ничего, я же за рулём.

— Ну, как знаешь, а я выпью, после ухода Матильды меня только алкоголь и успокаивает.

Александр уже находился в гостях, примерно, час, но всё никак не мог сделать то, ради чего пришёл. — «Как же мне заполучить их вещи? Скоро уже уходить придётся, не оставаться же у него на ночь?» — Вдруг Ричард резко встал. — Я сейчас. — И вышел из гостиной. Он отсутствовал минут десять — пятнадцать, а когда вернулся, то держал в руках изящной работы красивую шкатулку. Ричард сел за стол и поставил шкатулку между собой и Александром. — Вот, когда твоя дочь станет моей невесткой, всё это будет принадлежать ей. Открывай, смелее. — Александр открыл шкатулку, она доверху была наполнена драгоценностями — кольцами, серьгами, колье. — Это драгоценности Матильды, они достались ей от её матери, бабушки, она сама подарила бы их Джулии, но — её с нами больше нет, так что дарить твоей дочери буду я. Надеюсь, кольца по размеру подойдут моей будущей невестке? — «Вот, она возможность, взять вещь, принадлежащую Матильде». — Быстро подумал Александр, а вслух сказал следующее.

— Ричард, вы… то есть, ты позволишь мне взять одно кольцо? Джулия померит его, вот и будем знать — размер подходит ей или нет.

— Конечно, бери. Выбирай любое. Вот и узнаем, если размер не подойдёт, то до свадьбы уже подгоним под её пальцы все кольца. — Александр взял первое попавшееся кольцо, положил его в небольшой полиэтиленовый пакетик, специально приготовленный им, и спрятал во внутренний карман пиджака. — «Теперь осталось добыть вещь самого Ричарда и его сына». — Раздался стук входной двери.

— Определённо, Эдвард вернулся. Сегодня он раньше обычного пришёл. — В гостиную шатающейся походкой вошёл сын.

— Всем добрый вечер. Простите за опоздание, подписали важный контракт, и отметили удачную сделку. Этого контракта давно дожидались. Устал немного, переволновался даже, пока всё закончили.

— Садись, Эдвард, потом о контракте расскажешь. Видишь, кто у нас в гостях? Так неожиданно Александр нас обрадовал.

— Простите, но садиться не могу, ужинать не хочу, спасибо, только из ресторана, прерывать вашу беседу не хочу, я лучше поднимусь к себе, не буду мешать вам. — Эдвард поднялся на второй этаж и больше уже не спускался. Поведение молодого человека не совсем понравилось Александру, но, что требовать он выпившего, да ещё после подписания важного контракта. Александр больше думал о том, как добыть остальные две вещи. Когда Эдвард ушёл, спустя несколько минут Ричард тоже ушёл отнести шкатулку с драгоценностями на место. Очень удачно одна запонка с его рукава отстегнулась и упала на пол, к счастью, Ричард и не расслышал звука от её падения и не заметил, как она упала, Александр быстро подобрал её и тоже спрятал. — «Осталась вещь Эдварда». — И тут Александр заметил на столе носовой платок. — «До прихода Эдварда его не было, я хорошо помню, значит, это его платок. Отлично! Все три вещи у меня. Я выполнил просьбу дочери и могу возвращаться домой. Но где же Ричард? Надеюсь, он помнит, что я у него в гостях, а то ещё забыл и спать лёг». — Усмехнулся Александр. Но Ричард не забыл. Он вернулся, и Александр тут же стал быстро собираться домой.

— Ричард, я и так отвлёк тебя, ты уж прости меня. Но уже пора. Спокойной ночи.

— До встречи. Как будешь проезжать мимо — Ричард опять засмеялся — всегда заходи.

— Непременно. — Александр торопился домой, он был очень рад, что просьбу дочери сумел выполнить.

А Джулия была вся на иголках, сидела в гостиной и ждала отца. И как только он появился в дверях, сразу спросила его о вещах. — Ну, что? Сумел добыть их?

— Сумел. Вот все три предмета, принадлежащие каждому из них. — Александр достал из кармана полиэтиленовый пакетик, в котором лежали кольцо и запонка, и достал также носовой платок Эдварда. — Вот, то, о чём ты меня просила.

— Папа, какое тебе спасибо. Давай скорее. Я прямо сейчас поеду в клинику, Эвелин мне должна обо всём сказать, сейчас в клинике тишина, до завтрашнего утра я не доживу, и к тому же завтра с утра у меня дел будет много.

— Хорошо, я тебя отвезу.

— Не надо. Я поеду сама на своей машине.

Но странное дело, машина Джулии, ни в какую не заводилась. Девушка недоумевала — машина на ходу была, я же приехала с работы. Что же с ней стало?

— Я отвезу тебя на своей. — Предложил Александр, и они быстро уехали.

Не доезжая нескольких метров до клиники, машина Александра встала и не заводилась. — Да что с нашими машинами? — Злилась Джулия. — Хорошо, что до клиники недалеко, тут можно и пешком дойти. Я сама дойду, а ты поезжай.

— Нет, я тебя провожу, потом уеду.

Александр проводил дочь до клиники, вернулся к машине и тихо спокойно завёл её. — «Странно, однако». — Думал Александр, возвращаясь, домой. — «Что же было с машиной?»

Джулия торопливо прошла в палату Эвелин, та не спала, ждала своего доктора.

— Я знала, что ты придёшь, пойдём скорее в ординаторскую, и я тебе всё скажу.

Эвелин впервые обратилась на «ты» к своему доктору, но Джулия даже не удивились этому, не до того было. — Ты всё принесла, что я просила?

— Да, у меня с собой все три их вещи.

— Надо и Фелицию позвать с нами. Она должна тоже знать, что происходит. — Слово «доктор» было упущено, но и на это Джулия не обратила внимания.

— Она должна быть в ординаторской или у кого-нибудь из пациентов. — Джулия и Эвелин прошли сестринский пост, на вопрос Джулии, где находится доктор Фелиция, сестра ответила, что должна быть в ординаторской. Так и оказалось, Фелиция дремала на кровати, но как только Джулия и Эвелин вошли, сразу же открыла глаза.

— Джул, ты опять приехала? Эвелин, с вами же всё хорошо? — Фелиция удивилась и вскочила с кровати.

— Всё хорошо, Фелиция, я здесь по другому делу. Нам с тобой Эвелин должна что-то рассказать. Иди, садись за стол. — Джулия достала носовой платок и полиэтиленовый пакетик, в котором лежали кольцо и запонка. Фелиция на всё смотрела с огромным удивлением, хотела спросить, но не решалась.

— Садитесь, и приступим, дорога каждая минута. — Эвелин разложила перед собой принесённые вещи и стала водить над ними рукой. По мере того, как она водила рукой, лицо её менялось. — Запонка принадлежит Ричарду, мужу Матильды. Этот человек очень добрый, но и очень слабый, у него пропало желание жить, он скоро уйдёт следом за женой, которую очень любил и любит до сих пор. Да… он тихо-тихо угасает… — Эвелин внимательно стала водить рукой над платком. — А владелец этого платка — Эдвард, он всегда был бездельником и продолжает им оставаться. Его ничего не исправит, он таким останется на всю свою жизнь. — Эвелин надолго замолчала, она изучала кольцо. — А вот владелица этого кольца — личность сильная, она ушла рано и внезапно и до сих пор считает себя живой и всё никак не может поверить и смириться с тем, что уже находится не на земле. Вот с ней мне предстоит сразиться. — Эвелин опять недолго замолчала, и просидела всё время молчания с закрытыми глазами. А когда она заговорила, то сказала такое, чего девушки совершено не ожидали. — Матильда вас обеих обманула. Тебя, Фелиция тем, что сказала о женихе, с которым не ты должна познакомиться, а Джулия, Макс ей по судьбе, а не тебе. А сделала Матильда это потому, что хотела обратить внимание Джулии на своего сына, а твоё, Фелиция внимание на Макса. И ей удалось бы. Ты, Фелиция всерьёз заинтересовалась будущей встречей с Максом, а ты Джулия, хоть и противишься знакомству с Эдвардом, но всё же познакомилась бы с ним. Помнишь, я тебе уже об этом говорила. Всё произошло бы так, как запланировала Матильда, не встань у неё на пути я. Хоть теперь вы обе и знаете, в чём состоит замысел Матильды, но его надо ещё снять, одного знания о нём не хватает. Мне предстоит с ней сразиться, и это будет не простым делом. Вы мне должны помочь, если всё сделаете так как я скажу вам, то я смогу вернуться и жить дальше, но, если у вас не получится — то я не вернусь, но спасти Джулию я в любом случае смогу.

— Мы поможем тебе, Эвелин. — Фелиция тоже перешла на «ты».

— Скажи, что надо делать? — Джулия пристально смотрела на Эвелин.

— Слушайте меня внимательно. Я должна покинуть своё тело и выйти в астрал. Я лягу на кровать и пока не вернусь из астрала, буду оставаться… мёртвой. И этот момент самый опасный для меня. Ни в коем случае не везите меня в реанимацию, не делайте мне никаких инъекций, любой укол может повредить мою ауру, и тогда, когда я вернусь в своё тело, энергия через проколы в ауре будет из меня вытекать, и я умру уже в реальном мире. Энергия понадобиться мне для восстановления жизненной силы. Вы не должны будете допустить вмешательства персонала в моё состояние, вот в этом и заключается ваша помощь мне. Всеми силами вы обе должны меня от своих коллег спасти, если бы я не была в мед. учреждении, мне было бы легче себя спасти, но так как я здесь, потому мне и нужна ваша помощь.

— Эвелин, я не могу забрать тебя к себе при всём своём желании, ведь я ещё не докладывала о тебе, а это — нарушение будет с моей стороны, если я тебя самовольно заберу.

— Я хорошо это понимаю и потому согласилась начать борьбу прямо сейчас.

— Может, тогда завтра начнёшь? Я доложу о тебе, что ты выздоровела и заберу тебя к себе, и тогда ты уже спокойно сможешь начать бороться за нас.

— Джулия, дорогая, у нас нет времени, сила Матильды крепнет с каждым часом и я смогу не одолеть её.

— Эвелин, ты должна бороться с ней? — Спросила Фелиция.

— Нет, я должна успеть попасть к Главе Обители, вот на это мне и нужны силы.

— Может, нам ещё раз вызвать дух Матильды и поговорить с ней? — Предложила Фелиция.

— Нет надобности её вызывать, она здесь, вот стоит передо мной.

— Она здесь?! — Обе девушки в один голос воскликнули.

— Да, здесь и смотрит на меня. Вот, потому я и говорю, что у меня нет времени ждать. И вы больше ни о чём меня не спрашивайте, зря тратить время опасно. Где вы можете меня уложить? В палате моей нельзя, там другие пациенты, они могут поднять шум, когда увидят меня мёртвой и позвать на помощь персонал.

— Лучше в ординаторской, сюда кроме нас обеих до утра никто не заходит. А ты когда планируешь вернуться?

— Хорошо, лягу здесь. Я должна управиться до утра, но если пойдёт что-то не так, могу и задержаться, вот тогда вы и должны меня спасти, что-то придумать, чтобы не забрали в реанимацию. Может, спрятать меня придётся. Так что вы уже сейчас думайте, где сможете меня спрятать до моего возвращения. Всё, я ложусь, больше тянуть нельзя.

— Хорошо, ложись на кровать и приступай. — Сказала ей Джулия. Эвелин легла на кровать, закрыла глаза, и спустя некоторое время её уже не было. Как ни старалась Фелиция её разбудить, у неё ничего не получалось.

— Да… мистика да и только… Джул, тебе не страшно?

— Нет.

— А мне страшно. А что, если она не вернётся к утру? Куда нам её прятать? Ведь если мы не окажем ей медицинскую помощь, и она умрёт, нас с тобой за халатное отношение, повлекшее за собой смерть, сама знаешь, куда отправят.

— Фелиция, успокойся. Я уверена, что всё обойдётся.

— Хочется и мне быть такой же уверенной и верить, что всё обойдётся.

— А ты — верь!

***

Душа Эвелин, покинув свою телесную оболочку, взметнулась ввысь. Она очень торопилась, ей надо было успеть попасть в Высшую Обитель, но туда её не впустили стражники. Эвелин быстро рассказала им деле, которое привело её в Обитель, один из стражников сообщил ей, что Глава Обители занят, и ей придётся подождать. Эвелин не оставалось ничего другого, как ждать. А ждать ей пришлось довольно долго, но она дождалась. Как только Глава Обители освободился, он сразу же принял Эвелин. Она всё подробно рассказала ему о том, что задумала Матильда, а ведь подобное по законам Обители — самый тяжкий грех.

— Если всё, что ты мне сказала — правда, то Матильду ждёт серьёзное наказание. Ты пока не уходи, я вызову к себе Матильду и поговорю с ней.

Глава Обители исчез, растворился. А Эвелин вдруг оказалась на поляне, она гуляла и наслаждалась тишиной и спокойствием. Глава Обители возник перед Матильдой, и его появление было настолько неожиданным, что душа её затрепетала. Матильда хорошо знала, внезапное появление Главы Обители не сулит ничего хорошего тому, перед кем появляется.

— Мне стало известно о кознях, которые ты строишь, находясь здесь. Это правда?

Матильда знала — ложь сразу будет разгадана и она решила действовать по иному.

— Я пытаюсь помочь своему мужу и сыну. Муж после моей смерти забросил все свои дела, он потерял интерес к жизни, он увядает, а я не могу на это спокойно смотреть. Сын тоже нуждается в помощи, а кроме меня ему помочь некому, вот и помогаю, как могу. Разве, я сделала что-то плохое? Я просто помогаю своей семье. — Глава Обители задумался. Матильда, действительно, не совершила ничего дурного, а раз так, значит, это та, которая с ним встретилась — не права. И Глава Обители уже решил вернуться и наказать Эвелин за оговор Матильды, как услышал мысли Матильды. — « Кто же помогает Джулии во вред моей семье? Кто же правду ей сказал?» — Когда Глава Обители услышал её мысли, он впал в ярость, а ярость его — это гибель для провинившейся души.

— Так, значит, это всё правда?! — Вскричал он. — Ты хотела меня обмануть?! Меня?! Главу Обители?! За это ты будешь наказана. Энергия твоя распадётся на мельчайшие составляющие, в них, как оказалось, превалирует негатив, а он отправляется в низшие слои. Знай же, что такое наказание означает только одно — души твоей больше уже не будет, она распадётся, и появляться на земле как призрак ты не сможешь. Это самое страшное наказание, которому может подвергнуться провинившаяся душа. Прощения она не имеет. Всё, время твоё истекло, ты уже начала распадаться.

Матильда хотела что-то сказать ещё в своё оправдание, но у её души сил уже не было, они таяли с каждой минутой.

***

— Джул, уже скоро рассвет, а Эвелин всё ещё мертва. Ты придумала, куда мы её прятать будем, если она не вернётся?

— Нет, не придумала. Я уверена, что она вернётся.

— Джулия, лучше мы уже сейчас придумаем, где её спрятать, чем потом, когда сюда начнут заходить наши коллеги и интересоваться у нас, почему эта пациентка спит в ординаторской, а не в своей палате. И спрячь эти чужие вещи… — указывая на принесённые Джулией предметы, возмущённо произнесла Фелиция. — …не хватало, чтобы и их заметили.

— Фелиция, я ничего не могу придумать, а это может означать только одно — нам не надо ничего придумывать, Эвелин вернётся, у нас до девяти часов ещё есть время, сейчас только шесть.

— Джул, всего три часа остаётся. Три часа! Ты понимаешь, что начнётся потом, после этих трёх часов?

— Не надо об этом думать.

— Удивляюсь я тебе, как же не думать?!

— Так же как я. Не думаю об этом и — всё. Поверь мне, всё обойдётся, и всё будет хорошо. Пойми, Эвелин сейчас там ради меня, она спасает мою жизнь. Эвелин тебе не всё сказала, она видела меня, как я кончаю с собой вот в этой ординаторской и она вернулась оттуда сюда, вернее, её вернула сама смерть, чтобы спасти меня. Вот я своим спокойствием и помогаю ей. Если я начну нервничать — она сразу же ощутит вибрацию и тогда может случиться непоправимое — она останется там, а я — вскоре умру. Хоть Эвелин и сказала, что поможет мне при любом исходе, но я хочу, чтобы она вернулась, вот потому и стараюсь держать себя в руках. Чего и тебе советую.

— Я, наверное, не так умна как ты. Поверить во всё, что сейчас происходит, у меня нет сил, но — я постараюсь. Но, всё-таки, давай на всякий случай придумаем, куда будем прятать Эвелин, если она задержится.

— Фелиция, ты не исправима. Хорошо, я буду об этом думать.

— Но только активно думай.

— Хорошо. А ты хоть немного помолчи.

Эвелин находилась в небольшой комнате, но как она в неё попала — не помнила. В этой комнате не было окон, только четыре двери. На прикрепленных к дверям табличкам что-то написано, но до того мелко, что Эвелин разобрать не могла. Эвелин попыталась открыть все четыре двери, но они не открывались. Находиться одной в закрытой комнате не очень-то и приятно. Эвелин присела в одном из углов комнаты и принялась ждать. Чего она ждала и сама не знала, но была уверена, что Глава Обители появится и с его приходом что-то да прояснится. Сколько времени прождала Эвелин, она определить вряд ли смогла бы, может долго, а может, и нет, но когда Глава Обители появился, настроение у неё улучшилось. Глава Обители появился из воздуха так же неожиданно, как и исчез, и, появившись, сразу же обратился к Эвелин. — Ты оказалась права — Матильда совершила тяжкий грех, она пыталась меня — Главу Обители — обмануть и поплатилась за это — канула в небытие. А ты — ты не зря попала в эту комнату. Ты поняла, что это за комната?

— Нет. Комната как комната, только почему-то без окон, но зато с четырьмя дверьми. Зачем столько дверей такой маленькой комнате?

Глава Обители весело рассмеялся. — Зачем столько дверей, спрашиваешь? А ты, не прочитала, что написано на табличках?

— Не смогла прочесть, очень мелко написано.

— Ну, это поправимо. — Глава Обители провёл рукой по табличкам. — А сейчас хорошо тебе видно?

— Да, сейчас всё вижу. — Эвелин стала читать. — На табличках каждой двери было написано — Низшая Обитель, Высшая Обитель, Обитель Забвения, Возвращение. — Что это означает? — Спросила Эвелин, прочитав все таблички.

— Я тебе объясню. В Низшую Обитель попадает грешная душа, это та обитель, которую люди на земле называют адом. В Высшую Обитель попадает праведная душа, люди эту обитель называют раем. Обитель забвения — самая страшная обитель, туда попадают души, которые продолжают грешить даже, находясь уже здесь. Как известно, душа — это энергия, так вот эта энергия в Обители Забвения распадается на мельчащие частицы, и эти частицы разлетаются по всей вселенной, каждая из этих частиц несёт в себе определённую память о том, кому она принадлежала, но нет больше шанса у этих частиц вновь соединиться вместе в огромном пространстве вселенной, а раз они не могут соединиться, то и распавшаяся энергия, то есть душа, не может уже посылать о себе сигналы и никто её вспомнить не может, потому эта обитель и называется Обителью Забвения, ну, и последняя дверь — это самая хорошая дверь, открыв её, душа возвращается домой, то есть в свою телесную оболочку.

— Но, видимо, мне не суждено попасть ни в одну из этих дверей, я пыталась их открыть, но у меня не получилось.

— Верно. Не получилось. А знаешь почему?

— Почему?

— Потому что я не знал, которую дверь открыть тебе. Если бы ты меня обманула, оговорив Матильду, я тебе открыл бы Обитель Забвения, как я открыл её Матильде. Но ты меня не обманула. Попробуй сейчас все двери. — Эвелин подошла к дверям и стала опять поочерёдно их открывать. Ей открылась только одна дверь, на табличке которой было написано всего одно слово — Возвращение. — Ты возвращаешься, Эвелин. Прощай.

Эвелин попрощалась с Главой Обители, и смело шагнула в белый туман.

***

— Джул, уже половина девятого… скоро начнут приходить сотрудники… что мы им скажем? Джул, чего ты молчишь?

Джулия внимательно смотрела на лежащую Эвелин, она так и не придумала, что сказать сотрудникам, когда её и Фелицию спросят об Эвелин, рассказать правду было нельзя, кто же всему этому поверит, а тут ещё и Фелиция на мозги капает своими бесконечными вопросами. Вдруг Джулия увидела еле заметное подёргивание век Эвелин и быстро схватила её за руку, проверить пульс.

— Фелиция, Эвелин вернулась, у неё задёргались веки, и есть пульс! Она жива! Жива! Представляешь?

— Господи, какое счастье! И она жива, да и мы — тоже. Что было бы с нами, даже не представляю.

— Эвелин, как ты? — Обратилась к ней Джулия.

— Джулия… Фелиция… как же я рада вам. Как же я рада, что смогла выполнить то, что должна была сделать и как же я рада, что вернулась. Я прекрасно себя чувствую. Я успела вовремя? Да?

— Да, всё хорошо, не переживай. Только тебе надо вернуться в свою палату, а то сейчас сюда придут сотрудники и начнут задавать вопросы.

— Да, да, ты права, Джулия, расспросы нам не нужны. Я сама пойду в свою палату, не провожайте меня.

— А я доложу на конференции о твоём чудесном выздоровлении и тебя, я уверена, позволят мне выписать.

— Я должна многое рассказать тебе и Фелиции, должна всё вам объяснить, что произошло. Но только не здесь, у тебя дома в спокойной обстановке.

Эвелин торопливо направилась к себе. В палате засыпали её вопросами.

— Где ты была?..

— С тобой всё хорошо?..

— А мы тут нервничали, переживали о тебе, не могли понять, что с тобой…

— Сестра с поста ничего нам не говорила о тебе…

— Со мной всё в полном порядке, спасибо вам, что так беспокоились и простите, я тоже не могла сказать, куда иду… да и сейчас тоже всего не скажешь…

— Главное, что с тобой всё хорошо.

— Да, это самое главное. Я прилягу, хорошо?

— Ложись, ложись, мы больше приставать к тебе не будем, до обхода палатного врача можешь и подремать даже.

Ровно в девять часов утра началась утренняя конференция. Дежурные по клинике врачи отчитались за проведённое дежурство. Когда докладывала Фелиция и говорила, что ночь в её отделении прошла спокойно, Джулия про себя усмехнулась — «Да уж спокойно! Спокойней и не придумать». Дежурные врачи закончили свои доклады, и главврач уже хотел всех отпустить, но тут Джулия попросила минуту внимания.

— Я хочу доложить о своей пациентке, о ней все знали, это — Эвелин. У неё была четвёртая стадия рака…

— Что значит, была? Она, что, исчезла? — Удивлённо перебил Джулию главврач. — Коллега, выражайте свои мысли чётче.

— Именно была, потому что после повторного обследования ни самой опухоли и ни метастаз больше нет. Моя пациентка выздоровела, о чём я всем и сообщаю, и я хочу её выписать.

— Что?..

— Да как такое возможно?!..

— А вы, Джулия ничего не путаете?..

— Сколько работаю, но о подобном слышу впервые…

— А у вас, Джулия есть и доказательства её выздоровления?.. — Врачи всполошились. Джулия дала им всем высказаться, а потом зачитала вслух ответы обследований Эвелин.

— Но… это же… невозможно…

— Так не бывает…

— Да это же чудо! Настоящее чудо!..

Врачи продолжали недоумевать, одни не верили, другие сомневались в компетентности параклиницистов, третьи вообще отказывались всё услышанное воспринимать. Но Джулия продолжала отстаивать своё мнение — произошло чудо и его надо принять. Все врачи во главе с главврачом долго и внимательно рассматривали результаты ответов обследования Эвелин, а потом главврач громко произнёс.

— Надо сделать повторное обследование и анализы прямо сейчас и после того как будут получены результаты — я смогу принять решение. Все свободны, а вы, доктор Джулия отвезите свою пациентку на обследования и когда получите результаты — срочно ко мне.

Спустя час Джулия была в кабинете главврача с новыми результатами. Он внимательно ознакомился с ними, а потом, пристально посмотрев в глаза Джулии, медленно произнёс.

— Ну, что вам сказать? Я затрудняюсь дать своё заключение. Судя по этим результатам — ваша пациентка абсолютно здоровый человек. Но я отказываюсь в это верить. Вернее, я верю, конечно, своим сотрудникам… но как? Объясните мне, как такое могло произойти?!

— Произошло чудо и мы все должны в него поверить. Разве не о чуде мечтает умирающий человек? Разве не мы — врачи — всегда говорим нашим пациентам, что всё будет хорошо?

— Да, мы это говорим, верно, но порой произносим эти слова, не веря в их смысл.

— А вот надо верить и тогда с каждым нашим пациентом будет происходить чудо.

— Да… пожалуй, вы правы. Готовьте свою выздоровевшую пациентку к выписке.

— Я её уже подготовила. — Джулия забрала результаты обследований и вышла из кабинета главврача, а он долго ещё продолжал сидеть задумавшись.

К середине дня Джулия, Фелиция и Эвелин приехали в особняк Джулии. Эвелин осталась жить у Джулии, она была одинокой женщиной, и дома её никто не ждал, она чувствовала, что должна быть рядом с Джулией, должна поддерживать её и быть ей надёжной опорой. И Джулия сама не хотела расставаться с человеком, который так рисковал собой ради её спасения. Мария очень тепло и радушно приняла Эвелин, она была благодарна ей за свою дочь. Эвелин предоставили одну из лучших комнат особняка, в которой она отдохнула после напряжённой и бессонной ночи и ближе к вечеру, собрала всех — Джулию, Фелицию, Александра и Марию в библиотеке для беседы, она должна была им всем рассказать, что же в действительности произошло. Всем было интересно и, когда Эвелин приступила к рассказу, слушали её очень внимательно, не перебивали, старались не пропустить ни единого слова.

— Матильда была властной женщиной… — начала свой рассказ Эвелин. — Можно сказать, что семья держалась благодаря ей. Муж её — Ричард был добрым человеком, но очень слабовольным, да, он владел бизнесом, но это именно Матильда заставляла его заниматься делом. Сын Эдвард всегда отличался бездельем и ленью, но Матильда знала, она сумеет удержать свою семью на должном уровне. Но произошла трагедия — в аварии погибла Матильда, и семье разом пришёл конец. Ричард очень переживал смерть жены, без неё он потерял всякий интерес к жизни и единственной его отрадой стал алкоголь, он медленно спивался. Эдвард, потеряв контроль со стороны матери, тоже медленно деградировал. И вот Матильда решила спасти дорогих и любимых ею людей. Она обратила внимание на то, что идёт яркое свечение со стороны земли и стала искать его источник. И нашла. Ничего не подозревающие две девушки — Джулия и Фелиция решили заняться спиритизмом, вернее, решила заняться одна — Фелиция и попросила свою подругу — Джулию — помочь ей. Фелиция вызвала дух, любой какой придёт, эта просьба о приглашении духа была услышана Матильдой и она поторопилась прийти на зов, пока какой-нибудь другой дух не опередил бы её. Матильду интересовала не Фелиция, а Джулия, ведь это от неё исходило такое яркое свечение, от её ауры. Только от чистых и порядочных людей исходит подобное свечение. И Матильда приступила к осуществлению своего замысла. А замысел её сводился к следующему — познакомить своего сына с Джулией, поженить их и этим спасти и сына и мужа и их бизнес. Будучи в родстве с семьёй Джулией они уже не пропадут, Джулии не позволит и тогда душа Матильды спокойно сможет дальше существовать. Матильда прекрасно знала, что Джулии по судьбе Макс, но, чтобы она не думала о нём, решила прибегнуть ко лжи. Она обманула и Фелицию и Джулию. Фелиции сказала, что через два года в клинику к ним на работу придёт новый врач — Макс, за которого та и выйдет замуж. Как только Фелиция об этом услышала, она только о Максе и стала думать. А Джулию Матильда обманула тем, что сообщила о знакомстве со своим сыном. И план Матильды удался бы, если… не я. Меня вернули, когда я умирала, вернули именно для того, чтобы я спасла Джулию, ведь, Джулия вышла бы замуж на Эдварда, но спустя время, доведённая им до отчаяния, покончила бы с собой. Это я и увидела. И когда меня вернули, я приступила к спасению Джулии и я очень рада, что мне оно удалось. Вот, об этом я и хотела вам рассказать. — Эвелин замолчала. Молчали и все остальные. — Вот, какой бывает слепая материнская любовь, что даже с того света пытается сделать всё для своего чада, не задумываясь о том какое горе другим может принести эта любовь. Я счастлива, что мне удалось отвести от Джулии, грозящую ей беду.

***

Прошло время.

Ричард, муж Матильды, окончательно спился. Сын поместил его в лечебницу, и забыть забыл о его существовании. Пока было на что жить, Эдвард весело проводил время, но потом ему пришлось продать бизнес, позже и дом и остался он один и на улице, без жилья и без средств к существованию. Какое-то время он бродяжничал, а потом неизвестно куда исчез. Возможно, что и умер где-то на улице.

***

Через два года в клинику, где работали Джулия и Фелиция, поступил на работу доктор Макс. Вскоре между ним и Джулией завязался роман, и Джулия не стала тянуть со свадьбой. Подружкой на свадьбе у неё была Фелиция и когда Джулия бросила свой букет, поймала его именно Фелиция. Не прошло и нескольких месяцев, как на одной из конференций по проблемам рака Фелиция познакомилась с молодым профессором и тоже тянуть со свадьбой не стала. Подружкой на её свадьбе, была, конечно же, Джулия.

ЧЕЛОВЕК НА ОБОЧИНЕ

Молодой мужчина, приятной наружности и хорошо одетый, сидел на обочине дороги. Он плакал. — «Я больше не могу… я устал… когда всё это закончится?… неужели никто не сможет мне помочь?… с чего же всё началось?… и почему я должен был встретиться тогда?… кто он был?… может, такой же несчастный?… тогда ему повезло… а повезёт ли мне?… о! машина»… — Мужчина лёг на обочину и в надежде стал ждать. Но машина проехала мимо. Он уже несколько дней находится на дороге в надежде, что на него обратят внимание, но машины мелькают одна за другой, а водители даже не думают остановить и узнать, что это с человеком, лежащим на краю дороги. Вдали опять появилась машина, мужчина вновь лёг на дорогу, неплотно закрыл глаза и стал ждать. Его сердце бешено заколотилось, когда он услышал, что машина притормозила и спустя минуту рядом с ним раздались шаги.

— Вам плохо? — Над ним склонился мужчина, примерно, одних с ним лет. Профессионально положил руку на артерию, убедился, что лежащий человек жив, взвалил его на себя и понёс к машине. Осторожно положил его на заднее сидение и быстро завёл машину. Мужчина ликовал. Неужели он сможет вырваться? — «Надо узнать, куда он меня везёт». — Мужчина стал медленно «приходить в себя».

— Где я? Кто Вы? Куда Вы меня везёте?

— Я врач, меня зовут Алекс. Везу Вас в свою клинику. Что с Вами произошло? Как Вы оказались на дороге?