«А я и не собирался Лобачевским. Это Шурке надо, а мне — просто человеком»
А Володя как раз собрался снова уйти, провалиться в темноту, потому что невозможно было дальше терпеть эту боль в голове. Но Анатолий взял его за руку, и от его руки шли тепло и покой. Покой постепенно стал вытеснять боль, и скоро Володя задремал.
Я же говорил, что выживет, — радостно сказал врач. — Лобачевским, может, и не станет, но жить будет.