Некрасивый, нескладный, похожий на маленькую обезьянку подросток с непомерно длинными руками. Родной отец называет его уродом и за каждый промах награждает сына увесистым подзатыльником. Но вот этот болезненный, забитый ребенок берет в руки скрипку и происходит чудо. Мир вокруг преображается. Теперь есть только он — Великий артист и его музыка. Она выливается на слушателей журчанием горных рек, шумом зеленых лесов, треском поленьев в костре. Ни одному взрослому не удавалось получить такую власть над куском мертвого дерева, как этому ребенку. Что это? Проявление нечистой силы или ангельский дар? Не пропустите роман о легендарном Никколо Паганини, обвиненном во всех возможных грехах и преступлениях непонятом и так до конца и непризнанном гении.
Художественная литератураРусская литератураПроза XX векаВиртуальный рассказчикИсторическая прозаБиографическая проза
Жас шектеулері: 16+
Құқық иегері: Издательство АЗБУКА
Баспа: Издательство АЗБУКА
Суретшілер: Джованни Пьяцетта, Жан Огюст Доминик Энгр, Эжен Делакруа, Луи-Леопольд Буальи
Қағаз беттер: 239
Дәйексөздер15
Он просил людей простить ему его гениальность, он просил у громадного театра извинить ему непревзойденную мощь его вдохновения. У подлецов и жандармов, у воров и чиновников, у парикмахеров и сводней, у римских банкиров он просил извинения за то, что он бесконечно выше их и благородней, за то, что он сжигает ежеминутно свою жизнь на огне огромного и неугасимого искусства. Он просил прощения за то, что никогда не станет ни подлецом, ни вором, ни серым чиновником из мелкой поповской канцелярии, и сидевшие в первом ряду прелаты и кардинал-губернатор благосклонно улыбались, рукоплеща пухлыми ладонями ничтожному скрипачу, обласканному его святейшеством.
Я весь превратился в слух, узнав бетховенский скрипичный концерт. Я никогда не забуду улыбки бледного, худого, истомленного лица Паганини, каждая черта которого говорила о неимоверной боли его физического существа. Паганини был мучеником физических страданий. Он играл концерт Бетховена, и играл его так, что душа разрывалась на части и люди, слушавшие его, не знали, находятся ли они на земле и продолжают ли они обычное свое существование. Он играл, и как только кончил, то, прежде чем кто-либо мог придти в себя, он уже скрылся в своей спальне, не простившись ни с одним из присутствовавших.
Знай, мальчик, что диапазон по сравнению с прошлым веком повысился на полтона, а давление струн на деку теперь не шестьдесят, а восемьдесят фунтов. Человек стал натягивать струны сильнее, и нервы людей напрягаются больше. Время летит быстро, дни сменяют другие, и непрестанно меняются люди. Что будет дальше, где остановится изменение человека? Уже теперь, я замечаю, мир меняет свои краски, ухо ловит иные звуки, и думается мне, что тускнеет солнечный свет…
