Глава 2

Одинокие сердца

Поездка в глухую деревню стала для большинства членов семьи Лугининых полной неожиданностью. Июньским вечером, наблюдая за уставшим после рабочего дня мужем, Ольга вдруг предложила:

– А давай бросим всё и на пару дней отправимся с детьми в деревню, к моей тётке.

Вадим озадаченно посмотрел на жену. Он очень любил Ольгу, но так уставал на работе, что порой напрочь забывал о том, что у него есть семья. Да и про собственное существование тоже забывал. Компания, владельцем которой он был, требовала много внимания и отнимала все силы. Вадим как раз обдумывал предстоящие завтра переговоры с поставщиками, когда супруга вдруг внесла в его хорошо спланированную жизнь хаос в виде неожиданного предложения.

Ольга всё своё время посвящала дому и детям. Она совершенно не разбиралась в бизнесе, интересы супругов пересекались лишь в вопросах быта и воспитания детей. Однако Вадим смутно догадывался, что именно жена является ключом к его финансовым успехам. До знакомства с Ольгой в его жизни творилась полная ерунда, а после их встречи он словно нашёл недостающую часть себя. С того времени ему начало везти.

Конечно, понял он это не сразу. Однажды, несколько лет назад, Вадим упрекнул жену в том, что она ничего не делает. Он совсем не хотел её обидеть, его просто беспокоило, что красивая, умная и образованная женщина не стремится достичь чего-то большего.

Ольга восприняла упрёк мужа совершенно спокойно и вышла на работу. Сразу после этого все проекты и планы Вадима начали сыпаться как карточный домик. Через несколько месяцев, почувствовав себя опустошённым и раздавленным, он попросил жену снова заняться домом и детьми. После этого дела Вадима необъяснимым образом наладились, а жену он больше никогда не упрекал и не пытался переделать.

Именно поэтому на неожиданное предложение Ольги он в конечном итоге ответил:

– Если ты хочешь поехать, я согласен. Но захотят ли дети?

– Не волнуйся, – успокоила его жена. – Детей я возьму на себя.

* * *

Егор и Алиса согласились поехать с родителями, хотя и не сразу. Дочку удалось соблазнить возможностью рисовать с натуры красивые пейзажи, а сына – знакомством с троюродным дедом, человеком якобы необычайной силы.

– Чуднáя всё-таки идея пришла в голову нашей маме, – сказала Алиса брату, когда тот зашёл в её комнату накануне отъезда. – Ты слышал что-нибудь об этих родственниках?

– Нет. – Егор наблюдал за тем, как сестра собирает вещи. – У меня какое-то странное предчувствие.

Алиса отложила в сторону альбом и взглянула на брата.

– Какое предчувствие?

– Пока сам не пойму.

Егор Лугинин пользовался любовью учителей с того момента, как в первом классе открыл рот и заработал первую пятёрку. Учёба давалась ему легко. Иногда он даже скучал на занятиях и удивлялся, почему другие не могут понять таких, казалось бы, простых вещей. Ему достаточно было единожды прочитать параграф. Егор блестяще успевал по всем предметам. Он с отличием доучился до конца десятого класса, но при этом не выглядел «ботаником»: занимался боксом, любил музыку, одевался опрятно и модно. Девчонки сходили с ума от его светло-русой шевелюры и голубых глаз, а он беззастенчиво этим пользовался.

Семья Лугининых считалась благополучной: отец обеспечивал безбедное существование, мать сидела дома и занималась какой-то женской ерундой – Егор в её дела не вникал. А ещё была младшая сестрёнка Алиса – его полная противоположность.

Егор любил отца, мать и сестру, но, обладая недюжинным умом, удачливостью и красотой, не был счастлив. Ему уже исполнилось семнадцать, а он не знал, кем хочет стать, куда приложить все эти знания и зачем ему вообще столько ненужной информации в голове. Все эти вопросы оставались без ответа, и глубоко внутри Егор завидовал сестре.

В отличие от брата Алиса Лугинина феноменальной памятью и выдающимися способностями к наукам не обладала. Училась кое-как, иногда даже сползала на тройки, отличалась невнимательностью и с трудом запоминала прочитанное. Из-за низкого роста и огненно-рыжих волос, доставшихся от матери, участь стать самой популярной девочкой в школе ей тоже не грозила. Прекрасно осознавая, что никогда не будет длинноногой и большеглазой моделью, Алиса в свои четырнадцать обладала рядом неоспоримых достоинств: она прекрасно рисовала и страстно мечтала стать выдающимся художником. Мечта жгла ей сердце и вела по жизни. Алиса рисовала на всём, что попадало под руку: холсте, бумаге, планшете, обычных салфетках. Она посвящала этому каждую свободную минуту в школе, дома, на встречах с подругами. Даже ночью ей снились разноцветные сны.

Эта целеустремлённость и чёткое понимание собственных желаний вызывали в старшем брате тихую зависть. Алиса же видела в умном и красивом Егоре идеал – недостижимое для себя совершенство.

* * *

Забота о детях и доме волновала Ольгу Лугинину лишь отчасти, основным её занятием была магия. Женщина обладала удивительным даром усиливать способности других, если направляла на них энергию стихии Огня. Но, естественно, она не могла просто взять и рассказать об этом мужу – тайна касалась не только её.

Ведьмы и колдуны «из телевизора» вызывали у Ольги приступы смеха. Порой, глядя на бездельников, увешенных затейливыми, но бесполезными амулетами, она вспыхивала желанием устроить им настоящие чудеса, но быстро брала себя в руки. Порядочная ведьма никогда не станет торговать магией или тратить силы даром.

Беспокойство мужа по поводу того, что она зарывает свои таланты в землю, вызывало у Ольги улыбку. Настоящая ведьма не станет гнаться за богатством и славой, ведь её время слишком ценно для этого. Как жизнь учёного отдана науке, так и жизнь ведьмы посвящена магии. При этом ей вовсе не обязательно жить в нищете: чтобы обеспечить комфорт в жизни ведьмы, существуют другие люди. Так, разглядев в муже коммерческую жилку и усилив её стихией Огня, Ольга позволяла Вадиму реализовывать амбиции, а взамен получала возможность спокойно заниматься тем, что было для неё действительно важно. Именно поэтому, когда Ольга вышла на работу, у её мужа начались неприятности. Хорошо, что Вадим быстро, хотя и не без помощи, сообразил, что к чему, и оставил её в покое.

О своих способностях Ольга знала с пятнадцати лет – именно тогда ей передали древние знания. Магией в её семье занимались испокон веков. Все родичи Ольги в той или иной мере обладали способностями, и она прекрасно осознавала, что этот дар перешёл и её детям. Только до определённого момента открывать им этого не стоило. На настоящих ведьм с давних пор объявлена охота, поэтому и живут они тихо, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. А доверить магию маленьким детям – всё равно что оставить их у открытого огня.

Сейчас в роду, если не считать почти всемогущей великой хранительницы, было три сильных ведьмы: сама Ольга и её троюродные сёстры – Маргарита и Анна. В юности они многое пережили, но последнее время в целях предосторожности виделись редко: встречи двух и более ведьм могли иметь непредвиденные последствия в виде природных катаклизмов. Единственным безопасным местом для таких свиданий был уединённый дом неподалёку от полузаброшенной деревни Тутово, куда члены рода привозили своих повзрослевших детей для инициации и обучения.

Вот туда-то Ольга и повезла семью, потому что время Егора и Алисы настало.

* * *

Соню Королькову в школе называли королевой. Белоснежной кожей, большими синими глазами, пухлыми губами и чёрными блестящими волосами она походила на актрис из модных молодёжных сериалов и была из тех девчонок, что вечно сводят парней с ума. Одноклассницы завидовали ей, но Соню волновали только шмотки и гаджеты, на которые она целыми днями тратила в интернете родительские деньги.

Училась Соня так себе и только для того, чтобы избежать нудных нотаций матери. Та работала судьёй и позволяла дочери всё, стремясь загладить вину за развод с отцом. Соня тайком презирала мать, считая, что та оказалась недостаточно хороша, чтобы удержать мужа.

С отцом девочка последнее время виделась редко. После развода он обзавёлся новой семьёй, а от дочери по большей части откупался дорогими подарками. Соня быстро сообразила, как можно использовать родительское чувство вины себе во благо. В пятнадцать она уже умела ловко манипулировать окружающими, закатывая истерики и обвиняя их во всех несчастьях. Особое удовольствие ей доставляло настраивать людей друг против друга. Как любой неуверенный в себе человек, пытающийся скрыть собственные комплексы, она быстро находила слабые места в других и безжалостно на них давила. Её боялись и ненавидели, ею восхищались, а Соня чувствовала себя живой и значимой. Но если бы кто-то хоть раз искренне поинтересовался, чего она хочет, она бы ответила: «Любви!»

Порой Соне становилось ужасно одиноко среди гор ненужных вещей, и она завидовала подругам, матери которых по-настоящему участвовали в их жизни. Завидовала и за это ненавидела ещё больше.

И вот неожиданно родная сестра отца пригласила Соню поехать в деревню. Сама не понимая почему, девочка сразу же согласилась.

– Тебе будет там скучно, – пыталась остановить её мать, ревнуя к бывшей золовке.

– Всё лучше, чем здесь, – грубо отвечала Соня, игнорируя обиду в голосе матери.

Она и сама удивилась этому приглашению. С тёткой они никогда не были близки и виделись только на праздниках в те далекие времена, когда родители ещё жили вместе.

Анна – так звали сестру отца – в отличие от других родственников, не испытывала по отношению к племяннице никакой жалости или чувства вины, а потому не поддавалась на провокации. Совместная поездка давала Соне возможность лучше узнать человека, которого ей пока не удалось подчинить, и сулила какое-никакое, а приключение. Поэтому, не обращая внимания на вялые протесты матери, девочка собрала сумку и стала ждать.

Тётка заехала за ней ранним утром. Погода выдалась солнечной и безветренной, поэтому Соня заранее спустилась во двор и сидела там, лениво покачиваясь на скрипучих качелях.

Припарковав машину, высокая светловолосая женщина подошла к племяннице и сдержанно приобняла.

– Готова?

Соня кивнула.

– Как мама? – Вопрос был задан больше из вежливости, чем из интереса.

– Нормально. – Бросив сумку на заднее сиденье, Соня устроилась спереди.

Анна включила зажигание и, коротко взглянув на племянницу, неожиданно спросила:

– Сколько тебе лет?

– Пятнадцать, – растерянно ответила Соня. – Шестнадцать в ноябре будет.

– Тебе не кажется, что твой макияж немного ярковат?

Машина тронулась с места, а Соня надула губы:

– Не кажется.

Анна ответила ей невозмутимым взглядом поверх тёмных очков.

– Как знаешь. Мне просто интересно, кого именно ты собираешься привлечь к себе в это прекрасное утро таким боевым раскрасом?

Соня обиженно отвернулась и украдкой взглянула в зеркало. Пришлось признать: при дневном свете лицо действительно выглядело вызывающе.

– Есть салфетка?

– В бардачке.

Какое-то время девочка приводила себя в порядок, стирая лишнюю косметику с век. Женщина искоса наблюдала за этим, в уголках её рта блуждала улыбка.

– Так намного лучше, – похвалила она. – Теперь я знаю, что ты не только красива, но и умна.

Соня долго разглядывала отражение в зеркальце, а потом спросила:

– Зачем вы позвали меня с собой? Вы ведь меня совсем не знаете.

Тётка улыбнулась.

– Я знаю о тебе больше, чем ты думаешь. И даже больше, чем ты знаешь о себе сама. Скоро тебе предстоит многое понять. Но сначала нам надо забрать ещё кое-кого.

Весело подмигнув смущённой племяннице, Анна повернула руль и, когда автомобиль свернул во двор, добавила:

– Надеюсь, вы подружитесь.

* * *

Получив предложение провести неделю у дальних родственников матери, Саша Хорошилов одновременно обрадовался и удивился, что о нём вообще кто-то помнит.

В январе Саше исполнилось шестнадцать, но он чувствовал себя бестелесной тенью. Мать его давно умерла, а отец-военный уделял сыну внимание только во время утренних нотаций.

«Я в твоём возрасте мог отжаться двадцать раз, а ты растёшь как квашня, – обычно твердил за завтраком подполковник Хорошилов. – Ни ума, ни силы. Как жить-то будешь? Тебя же заклюют. Всё от матери…»

И подобные отповеди повторялись каждый день.

Саша одновременно любил отца – как единственного родного человека – и ненавидел. А ещё глубоко внутри верил, что тот прав. Он и сам чувствовал себя глупым, слабым и никудышным.

Школьные предметы давались Саше с трудом. Он прогуливал уроки, просто чтобы в очередной раз не чувствовать себя полным ничтожеством. Ему хватало этого по утрам, когда отец в очередной раз пытался научить его жизни.

Парень очень обрадовался, узнав, что двоюродная сестра матери хочет познакомить его с роднёй. Это было возможностью на несколько дней вырваться из-под гнёта отца и отдохнуть от ощущения собственной никчёмности.

В ночь перед отъездом Саша долго рассматривал старый снимок, с которого смотрела молодая красивая женщина. Ему было всего пять, когда мама умерла от рака. С годами воспоминания неумолимо стирались из памяти, он уже не мог чётко воссоздать её черты, но помнил смех, улыбку и тёплые объятия. Обрывки этих образов приносили невыносимую боль, и его чувства к ней напоминали чувства к отцу. Он любил, ведь она была лучшей матерью на свете, и ненавидел, потому что она бросила его одного наедине с этим ужасным миром. Как бы он хотел, чтобы она была рядом!

– Смотри не опозорься там, – вместо прощания бросил отец.

– Так точно. – Саша был так рад отъезду, что пропустил унизительное напутствие мимо ушей.

Радостное предвкушение слегка померкло, когда на переднем сиденье подъезжающей машины он увидел незнакомую девчонку. На вид она была его сверстницей, но под надменным взглядом синих глаз Саша почувствовал себя неуютно.

Девчонка была красивой, даже слишком, и смотрела на него как на пустое место. Ну вот, не успел уехать из дома, как снова почувствовал себя недоделанным! Какого чёрта?! Саша раздражённо бросил сумку на сиденье и, когда машина тронулась, угрюмо уставился в окно.

– Я рада, что ты смог поехать. – Анна взглянула на него в зеркало заднего вида. – Эту красавицу зовут Соня. Она дочь моего брата.

Парень из вежливости кивнул и растянул губы в улыбке, но женщина уже обратилась к спутнице:

– Саша – сын моей двоюродной сестры.

– Просто индийский фильм какой-то, – презрительно фыркнула девчонка.

– Это ещё не всё. Вас ждёт много сюрпризов и, надеюсь, приятных знакомств! – Анна обворожительно улыбнулась. – Честно говоря, мне пришлось немного соврать вашим родителям.

Соня и Саша, от неожиданности позабыв привычные роли королевы и лузера, обменялись встревоженными взглядами.

– Не бойтесь, детки, обижать вас никто не собирается, – пообещала тётка.

Только племянников это ничуть не успокоило.

* * *

У Анны Корольковой не было ни детей, ни мужа. Не потому, что она плохо относилась к мужчинам или детям, просто как-то не сложилось. Она была ведьмой, а ведьма не может позволить себе жить абы с кем. Кроме того, жизнь не оставила её без дела – пришлось тайно приглядывать за двумя племянниками: дочерью непутёвого братца и сыном рано умершей двоюродной сестры. Делать это было крайне сложно. Их опекуны, мягко говоря, способностями к воспитанию не отличались. Анне оставалось только делать всё от неё зависящее и надеяться, что, когда придёт время, дети не будут окончательно испорчены и раздавлены.

Будучи ведьмой Воздуха, она умела направлять мысли других в нужное для себя русло, но так нельзя было поступать с будущими ведьмами и колдунами. Они должны разобраться во всём сами. Таков закон.

Искоса взглянув на дремлющих подростков, женщина улыбнулась. Скоро они узнают правду.

Она вспомнила, как когда-то сама была на их месте. Тощая веснушчатая девчонка с прозрачными голубыми глазами и соломенными волосами впервые попробовала магию на вкус, и та оказалась слишком сладка, чтобы менять её на что-то ещё.

Впрочем, любовь в её жизни тоже была, но болезненные воспоминания о том времени женщина старалась не тревожить. Она давно перестала переживать из-за отсутствия мужа и детей. Её дальние родственницы-ведьмы обзавелись семьями и, по-видимому, были счастливы, но Анна предпочитала одиночество и магию.

Глава 3

На краю света

Лина до последнего надеялась, что поездки в деревню удастся избежать, однако мама и не думала шутить.

Спустя всего неделю, ранним утром, Маргарита Харди с трудом запихнула чемодан в багажник старенькой «Тойоты» и, усадив на заднее сиденье сначала сонную ворчащую дочь, а следом ошалевшую от предстоящих приключений собаку, решительно села за руль. Через минуту машина выехала со двора и покатила в направлении деревни под невероятным названием Тутово.

Пока они выбирались по кольцевой автодороге к выезду на шоссе, Лина отгородилась от внешнего мира тёмными очками. Слушая любимую музыку в наушниках и наблюдая, как Тори, высунув язык, внимательно смотрит в окно, девочка задремала.

Проснулась она от резкого толчка в бок – это собака, развалившись рядом, начала дрыгать во сне задними лапами. Лина раздражённо отодвинула собачий хвост, но его хозяйка даже не проснулась.

– Совсем обнаглела, – недовольно пробормотала девочка и посмотрела в окно. Город остался далеко позади. Мимо проносились залитые солнцем пейзажи. Мелькнул какой-то указатель, и Лина вспомнила, куда они направляются.

– Дурацкое название.

– Что? – Мать искоса взглянула на неё в зеркало заднего вида.

– У деревни, где живёт твоя тётка. Сколько мы там пробудем?

– Я останусь на пару дней, – невозмутимо отозвалась Маргарита. – А название, по мне, самое обычное.

Лина облегчённо вздохнула, но потом встрепенулась.

– Что значит «ты»? А я? – Она вцепилась пальцами в спинку переднего сиденья.

– А ты погостишь там какое-то время. Уверена, тебе понравится! Ещё сама уезжать не захочешь.

– Сомневаюсь.

Лина обиженно выпятила губу. Сбывались её худшие опасения. Она видела, что за вещи мать упаковала в чемодан: резиновые сапоги, бесформенные джинсы, какие-то старые куртки и ещё много такого, в чём в приличном обществе не покажешься.

– Зачем ты вообще это делаешь? – Лина сняла очки. В её глазах блестели слёзы.

– Что именно?

– Всё. Зачем ты везёшь меня в эту дыру? Что я сделала?

– Ничего.

– Тогда зачем? Я не понимаю! – Последние слова Лина буквально выкрикнула, словно желая избавиться от старой невысказанной обиды.

Мать промолчала, но вскоре машина сбросила скорость и свернула на небольшую стоянку возле придорожного кафе.

– Мне жаль, что ты воспринимаешь это так. – Маргарита выключила зажигание и повернулась к дочери: – Знаю, всё очень сложно… Ты чувствуешь себя покинутой и думаешь, что я не люблю твоего отца… Но это неправда.

Впервые за долгое время она заговорила о муже.

– Тогда почему он не с нами? – Лина уже не скрывала слёз.

– На это есть веские причины. Ты можешь не верить, но и он не перестал любить нас. – Женщина достала из сумки салфетку и протянула дочери. – Вытри слёзы. Ты не останешься там, если сама этого не захочешь. Договорились?

Лина закивала, вытирая глаза и нос.

– Ну что, позавтракаем? – предложила мать, явно желая сменить тему. – Умираю, как хочу кофе!

Они позволили собаке обнюхать и пометить ближайшие кусты, а потом, оставив её охранять машину, направились к кафе. Но у самого входа наткнулись на немолодую официантку в не слишком чистом переднике, которая как раз вешала на дверь табличку «Закрыто».

– Уже закрываетесь?

Официантка развела руками:

– Воды нет. А вы чего хотели?

– Кофе и перекусить.

– К сожалению, без воды ни туды и ни сюды, – вольно процитировала старый стишок работница кафе.

– Что случилось?

– Кто ж знает? Насос вроде сломался. Не течёт вода из кранов, и всё.

Маргарита перевела взгляд на расстроенную дочь, потом снова обратилась к официантке:

– Можно я посмотрю?

– На что?

– На краны… без воды.

Официантка недоверчиво прищурилась.

– Зачем это?

– Мам, брось, ты же не сантехник. – Лина не понимала, почему матери взбрело в голову разглядывать сломанный насос.

Но та была настроена решительно.

– Вы не беспокойтесь. Я действительно просто посмотрю. Лина, подожди меня здесь.

Сотрудница кафе недовольно поджала губы, но противиться не стала и пропустила настырную посетительницу внутрь. Лина осталась стоять на пороге и растерянно смотреть на запертую дверь. Ситуация была наиглупейшей. Она точно знала, что мама ни в каких насосах не разбирается. Что это на неё нашло?

Хорошо хоть стоять пришлось недолго. Спустя несколько минут дверь распахнулась, и на пороге появилась улыбающаяся Маргарита. Позади неё мелькало вытянутое от удивления лицо официантки.

– Ну вот, закрытие отменяется, – весело объявила мать, потирая руки, будто в самом деле только что починила насос. – И в благодарность нам сварят по чашке кофе бесплатно!

– Насос заработал?

– Ещё как!

– Ты починила насос?! С ума сойти! Чего ещё я о тебе не знаю?

В ответ Маргарита лишь заговорщицки подмигнула, и они пошли пить кофе.

* * *

Оставшаяся часть пути уже не казалась Лине дорогой в ад.

Освободившись от обиды и позавтракав, она почувствовала себя значительно лучше. Вот уже и вид за окном перестал казаться унылым, и соседство с Тори больше не раздражало. Лина обняла собаку, и та тут же попыталась лизнуть её в нос.

Конечно, она там не останется. Что вообще можно делать в дыре без интернета?

Машина всё ехала и ехала, и Лине начало казаться, что они собираются достичь края земли. Собака снова заснула, а девочка ворочалась, пытаясь удобнее примостить затёкшую шею.

Перебравшись по мосту через реку, они съехали с трассы на просёлочную дорогу. Спустя ещё час подпрыгивания на ухабах «Тойота» наконец миновала указатель с оптимистичной надписью «Добро пожаловать в Тутово!» и въехала на территорию забытого всеми богами населённого пункта.

Лина крутила головой по сторонам, но видела лишь заброшенные и заросшие высокой травой дома, сиротливо глядящие пустыми окнами.

Маргарита припарковала автомобиль на небольшой стоянке возле магазинчика с игривым названием «Незабудка» на обветшалой вывеске.

– Мы что, приехали? – удивилась Лина.

Собака засуетилась, ей уже давно не терпелось размять лапы.

– Нет ещё. Но машину придётся оставить здесь.

– Что? Почему? – Лина решительно ничего не понимала.

– Вылезай! – с улыбкой велела мать. – Сейчас сама всё увидишь. И не забудь свои вещи.

Выбравшись из машины, Лина принялась разминать спину. Маргарита тем временем выпустила Тори, и та, радостно помахивая длинным хвостом, побежала в ближайшие кусты.

Кругом не было ни души, деревня спала, погружённая в волшебный сон. Всё вокруг замерло в вязком, как глицерин, безвременье. Лина почувствовала, что ею тоже овладевает апатия.

Сзади раздались тяжёлые шаги. Лина вздрогнула от неожиданности и обернулась. К ним быстро приближался какой-то огромный бородатый мужик.

– Дядя Миша! – закричала Маргарита и, к удивлению дочери, бросилась ему на шею.

– Здравствуй, дочка! – пробасил тот в ответ и неуклюже обнял гостью.

Это был немолодой великан двухметрового роста с широкими плечами и огромными ручищами. Он напомнил Лине медведя – такой же крепкий и могучий. Тёмная короткая борода с серебряными нитями седины и низкий голос только усиливали сходство. Если бы не радость в его светло-карих, почти жёлтых глазах, Лина непременно бы испугалась.

Тори никогда не видела таких огромных людей и на мгновение замерла в нерешительности. А потом, к обоюдному удивлению обеих хозяек, не стала радостно прыгать, а, склонив голову, доверительно потёрлась о колени нового знакомого. В ответ мужчина одобрительно похлопал её по лоснящейся спине.

– Чудеса, – прошептала Лина.

– Это Полина, моя дочь. – Мать потянула её за рукав. – Лина, знакомься, это Михаил Захарович.

– Здравствуйте! – пробормотала девочка и поёжилась под цепким взглядом из-под мохнатых бровей.

Великан явно не был любителем поболтать. Не успела Маргарита открыть багажник, как дядя Миша, не обращая внимания на протесты, с лёгкостью вытащил тяжеленный чемодан и куда-то его потащил. Лина с мамой поспешили следом. Очень скоро они вышли к реке. Лина ожидала увидеть хоть какой-нибудь ветхий мост, но его не оказалось.

– Нам туда? – Она с тревогой всмотрелась в противоположный берег. Отсюда крутой белый склон, поросший сверху высокой травой и напоминающий нахмуренный лоб затонувшего исполина, выглядел не слишком гостеприимно.

Маргарита кивнула.

В животе у Лины похолодело. Куда её всё-таки везут? Река представилась вдруг непреодолимым рвом, а высокий берег на противоположной стороне – крепостью. Захочешь – не сбежишь.

Их молчаливый проводник тем временем подтянул к берегу лодку.

– А другие как доберутся? – спросила Маргарита.

– В камышах есть ещё одна.

– Надеюсь, девочки не забыли про твои тайники.

Лина слушала и думала о том, что совсем ничего не знает о собственной матери. А та как ни в чём не бывало достала резиновые сапоги и велела дочери переобуться. Вскоре лодка плавно отчалила от берега. Перед этим Тори не упустила возможность плюхнуться в воду и теперь сидела перед Михаилом Захаровичем мокрая, но абсолютно счастливая.

Неспешное течение реки, ленивое покачивание лодки, тишина, нарушаемая лишь всплеском вёсел, и безмятежная красота вокруг неожиданно подействовали на Лину исцеляюще. Такой глуши она и представить не могла. Казалось, что лодка скользит прямо по небу: пушистые облака, отражаясь в спокойной глади воды, были сверху и снизу. Ну точно край света!

Наконец лодка уткнулась в илистое дно. Вблизи отвесный склон выглядел уже не так пугающе. Великан помог спутницам выбраться на берег, а сам оттащил лодку в заросли, подступающие к самой воде.

Извилистая тропа повела их вверх по крутому склону, потом через залитый солнцем луг, пока не вывела к небольшому двухэтажному дому.

Михаил Захарович шёл впереди, стараясь не наступить на путающуюся под ногами Тори. Маргарита выглядела взволнованной. Она явно уже здесь бывала.

Поначалу Лину удивило отсутствие какой-либо ограды – от этого дом казался уязвимым. Однако высокий берег надёжно скрывал его от любопытных взглядов со стороны деревни, а сзади почти вплотную подступал лес.

Это строение совсем не походило на полуразрушенные лачуги, которые Лина видела в Тутове. Старое, но крепкое здание из светлого кирпича отдалённо напоминало с