Оглавление

Глава 1

Наверное, следовало бы все записывать как дневник. Или хотя бы взять разные ручки, чтобы отличать одну запись от другой. Но у меня только одна ручка.

Только вчера я встретил эту девушку с синими волосами, а уже сегодня они сносят мой дом. Нет, не одноэтажный где-нибудь в дачном поселке. Они реально сносят девятиэтажный дом почти в центре города. Хотя кто — они?

Все началось глупо и неоригинально. Рабочий день подходит к концу, и я последний, кто еще сидит над заказом: припаиваю динамик на замену для какого-то китайского смартфона. Последние штрихи, включение, тест… Половина седьмого вечера. Я опять задержался на работе. Схватив куртку и оставив дела на завтра, привычно выключаю электричество в офисе, накидываю куртку, трижды поворачиваю ключ — и тяжесть рабочего дня отступает, оставляя c запахом паленой пластмассы и канифоли все проблемы позади. Этаж 3, 2, 1… Тяжелая металлическая дверь под мерзкий писк электронного замка скрипя распахивается, выпуская меня на свободу. Дождь. И я без зонта — забыл на работе. Вернуться за ним? Вот еще. Я уже спешу домой. Где ждут меня любимая жена, верный корги и непройденная игра на комп. Добавить бы пиццу — и картинка лучшего вечера сложилась бы сама собой. И черт меня дернул заскочить в соседний ТЦ, в книжный.

Я сам книги почти не читаю. Но вот настолки — другое дело. И тут рядом с работой как раз книжный, в котором часто бывают свежие поступления. Эксклюзивные карты. Заработавшись, я даже почти забыл, что неделю назад был релиз. С фанфарами, презентацией и бурей эмоций от поклонников. Итак, «Лабиринт Фавна». Достойное место, чтобы потеряться на пару часиков, но я на минутку.

Заскакиваю в двери магазина, пытаясь стряхнуть капли с головы, бегом взлетаю по лестнице и вот уже почти задал заветный вопрос кассиру, как вдруг — бац! Сталкиваюсь нос к носу с девушкой! Неудобно-то как. А я и заметить ее не успел: только мелькнули синие волосы перед столкновением, да бабочка с синими крыльями, словно значок или брошка. Блокнот из рук вышиб… Потянулся было его поднять, пытаясь как-то извиниться, но она подхватила блокнот и за доли секунды скрылась за горизонтом лестничной клетки. Я не успел даже добормотать извинение, не то что подняться. И только карта осталась лежать на полу между грязными каплями, словно притягивая к себе внимание. «Скамейка в лесу», гласила надпись. На карте было изображено большое дерево где-то на опушке или полянке, а вокруг ствола — чудная скамейка. Необычно. Уж я-то в них разбираюсь: у меня большая коллекции шести разных игр. Но такую вижу впервые. Подняв карту, я посмотрел на рубашку. Бабочка, прямо как на значке, с синими крыльями. Так она фанат! «Надо вернуть,» — только и подумал я и рванулся к выходу. Пулей слетел по лестнице и только сделал шаг за порог, как по щиколотку нога ушла под воду, щедро набирая в берц прохладный нектар питерского вечера. На улице все также монотонно шел дождь. За его неплотной стеной было видно разрозненную толпу офисных работников, спешащих с нелюбимой работы, молодежи, мерно прогуливающейся вдоль тогового центра, но ни одной девушки с синими волосами.

Проспект Художников летними красками нес поток шапочек черных зонтов слева, справа же вливаясь в проспект Просвещения, по которому неслись, поднимая брызги, автомобили. А рядом, на остановку уже подъезжал девяносто девятый. «Подходит», подумал я.

Но ощутил на себе чей-то пристальный взгляд. Это было странно, я так давно не испытывал этого дискомфорта. Словно экзаменатор решил пристальнее посмотреть за тем, как ты пишешь. Я поежился, машинально осматривая толпу. Через дорогу, в болотном дождевике и забродниках, словно только с рыбалки, на меня пристально смотрел какой-то мужик. Не отводя взгляда и не моргая. Мы секунд десять смотрели друг другу в глаза. Машины прокатывались между нами, словно их и не существовало. Я пытался понять, почему он смотрит. Оценивает? Или ищет кого-то? Почему я? Но он вдруг повернулся и ушел куда-то в проулок. Странный какой-то, подумал я, на папу похож.

Карта жгла руку, словно я ее украл. И не давало покоя, что существует коллекционка, которую я не знаю. Что делать со странной находкой? Оставить в магазине? А если раритет? Приду домой, поищу в сети. В тот момент я забыл напрочь обо всех эксклюзивах, и размышляя лишь о бабочке и странной владелице карты, поспешил на остановку. Девяносто девятый, конечно, уже ушел.

На мое счастье двести семьдесят пятый подъехал почти сразу. Запах дождя сменился запахом набившейся толпы: слегка кислотным, не удушающим, но неприятным настолько, что дышать хочется меньше. Разминка перед часом-пик в метро.

Несмотря на оттоптанные ноги, до метро я доехал без приключений. Дойти оставалось считанные метры, но погода ухудшилась. Дождь заливал за воротник косухи, а правым берцем я неприятно чавкал. Все-таки надо было брать на шнуровке: через молнию вода легко заливается. Вечер портился с каждой секундой.

На углу проспектов Просвещения и Энгельса, как раз на моем пути, на небольшом пятачке собираются голуби. Даже когда им никто не насыпает еды, если они могут — стаи пернатых собираются и явно что-то обсуждают. Целый информационный мир, который мы не видим. И в этот раз голуби были там, несмотря на дождь. Но когда я дошел до пятачка, эта курлыкающая орава сорвалась с места и полетела в сторону Невы, роняя серо-белые «подарки» на прохожих. У дверей подземки я снова ощутил на себе чей-то взгляд, но лишь на миг, перед тем как войти внутрь.

Из-за толкучки нормально достать телефон и поискать карту или хотя бы эту бабочку у меня так и не получилось, а когда я вышел — побежал на автобус. Хоть дождь и стих, я опять задержался на работе. Оксане это не понравится…

Сто восемьдесят первый не заставил себя ждать, и в духотищу автобуса я вписался как родной, протискиваясь к окошку. Приложил проездной к терминалу — нет реакции. Что за шутки? Интересно, эту карту Подорожником назвали, потому что терминалы болеют? Приложил еще раз. «Терминальчик, не болей». Нет реакции. Попробовав еще пару оранжевых коробочек на работоспособность и изрядно потолкавшись, я уперся в сидящего в начале автобуса мужчину в темно-зеленом балахоне. И так и замер, не снимая карты с терминала. Капюшон надежно скрывал его лицо, а на единственной видимой части тела, правой кисти, красовалась большая зеленоватая бабочка, наподобие той, что на рубашке карты. «Я же не параноик? Хотя, если я не уверен…»

— Ново-Никольский мост. Следующая остановка… — Прервало мое замешательство оповещение. Четыре остановки. Так доеду. Но, повернув голову, я увидел заветную зеленую стрелочку вверх.

Четыре остановки тянулись минут двадцать. Парень в балахоне не поднимал головы. Я уже начал думать, что он и не дышит, но — «Площадь Репина. Конечная». Все начали выходить. Задержавшись чуть дольше у окна, я проводил его взглядом. Он вышел и, так же не поднимая головы, побрел вдоль проспекта прямо по ручью, все еще создаваемому сточной трубой университета. «Этот — точно в музей ангелов», резюмировал я и пошел в противоположную сторону, вдоль деревянных дверей, между которыми такие же сточные трубы проложили свои ручейки.

Плешивый садик, или Калининский сквер, как он указан на картах, встречает редкими кустами и верстовым столбом — «26» — двадцать шесть верст от Петергофа. Это всего двадцать семь или двадцать восемь километров, а я там так ни разу и не был. Дом близко. Кажется, я начинаю расслабляться.

В дальнем углу сквера, сколько себя помню, стоит круглое странное здание. Вроде это газорегуляторный пункт, но что он тут регулирует вдали от линий метро — я так до сих пор и не знаю. А главная его функция — насест для крылатых крысок нашего Города трех революций. Голуби, как обычно, сидели по контуру каменного цилиндра, на все лады раскурлыкивая сплетни и слухи. Или что они там еще делают?

Я уже почти дошел до конца садика, как эта сизая группировка сорвалась с места и полетела в мою сторону. Я машинально дернулся в сторону дороги, чтобы серо-белыми признаками богатства не накрыло, на всю подошву уходя в мокрую траву. И вовремя, из-за дерева к моим ногам вывалился мужик в дождевике. Их и так-то не часто увидишь, а тут два дождевика за вечер? И как он там вообще за деревом уместился? Стоп. Забродники? Так это он! Преследует меня!

— Что она дала тебе? — Послышалось из кучи, в которой с трудом угадывался человек. — Что она тебе дала? Дай сюда. — Мужик возился на размытой дорожке сквера, видимо, пытаясь встать, похожий на сердитый комок резины.

— Ты кто вообще? — С трудом сдержал я улыбку, но тут же осекся.

— Мы — Дримланс. Мы все видим. Дай. Сюда. — Странный, будто искусственный голос чеканил слова, пока куча расправлялась, все больше принимая очертания человека. От ситуации сквозило клише триллера, и я не раздумывая обошел нечто, уходя и от диалога, и от возможного контакта.

— Стой! — неожиданно эмоционально и высоко взвизгнул мужик, бросившись на меня. За доли секунды и, вроде, за один рывок он преодолел метра два расстояния между нами, вцепившись мне в плечи и уставившись на меня глаза в глаза. — Что она сказала тебе? Она тебе что-то дала? Что она дала? Дай сюда! — зачастил он, не давая вставить ни слова.

— От-вали!

Я оттолкнул неожиданно легкого мужчину обратно к дереву. Он по инерции сделал еще шаг назад и осел на землю, словно выбился из сил, чуть опираясь спиной на ствол.

— Ты не понимаешь, с кем связался. Ты ничего не понимаешь. — Голос снова выровнялся, а речь опять потеряла весь эмоциональный накал.

— Ты о себе или той, с синими волосами?

— Об обоих. Отдай то, что она тебе дала. Мы все равно заберем. Отдай сам.

Но я уже не слушал его. Мужик с биполярным расстройством не торопился вставать, а я не хотел давать ему форы и уже делал ноги. Не хватало еще, чтобы он узнал, где я живу.

Лоцманская улица часто не была толком освещена. Свет лишь из окон: фонари вдоль троллейбусной контактной сети опять не горели. И я решил, что это мой способ, одетому во все черное, скрыться в темноте.

За двадцать шесть лет жизни в Питере я видел всякое. И фрики попадались разные. В том числе те, с кем находиться рядом было небезопасно. С некоторыми такими, что уж там, я даже зависал на Думской. Но чтобы объектом помешательства становился я сам — такое впервые.

Лоцманская продолжала подогревать мою паранойю, то выпуская из бани шумную компанию, то криками из столовой, то шелестом опускающихся ворот проезда. Но сзади никого не было.

Глава 2

— Ну и денек…

Я смог расслабиться, только когда передо мной закрылись двери лифта, а спина уперлась в зеркальную стенку. Тридцать три секунды отделяли меня от моего этажа, всего пятнадцать шагов — и я дома… Но лестничная клетка встретила меня неприветливым полумраком: лампочку опять кто-то выкрутил.

Пытаться дверь в темноте открыть идея так себе, но жена дома, так что просто позвоню. Пять секунд, десять, пятнадцать. Я нажимал кнопку уже трижды: слышу звонок, но никаких шагов. В магазин что ли пошла? Может Джека выгуливает? Я полез в карман за ключами.

Немного повозился с замком, в конце концов, в полумраке вставлять ключ сложнее. Мгновение — и вот я на пороге.

Щелкнул выключателем — нет света. Странно. Но я уже начинаю привыкать к странностям сегодня. Из спальни послышался шум. Оксана дома! Хорошо.

— Оксан, привет! — снимал я обувь, потихоньку продвигаясь вглубь комнаты. — Я тебе сейчас такое расскажу! Оксан?

Из комнаты лишь послышалось мерное рычание. Джек? Не успев снять куртку, я сделал шаг в сторону комнаты, откуда на меня стремительно вынесся мой любимец.

— Дже-ек! Дружище… Стой! — верный друг повис на моей руке мертвой хваткой. Он монотонно рычал, почти не двигался и просто держал меня за руку. От укуса спасла только косуха.

— Ты чего вдруг? Ты же добрый малый. Хороший… хороший мальчик… Джек? — пытался дозваться я до своего любимца. — Не узнал? Это же я. Ну? Давай, пускай… — но он не реагировал. И не моргал.

— Да что с тобой? — возвращаясь в коридор, я все еще пытался установить с собакой хоть какой-то контакт. Но пес перестал рычать и стал больше похож на чучело, нежели на друга человека.

Что это с ним? Но оставить так тоже нельзя. В прихожей на гардеробе у нас хранилась переноска. Еще со времен, когда мы возили Джека на прививки. Понимая, что нам снова предстоят эти тяжелые моционы по ветеринарам, я полез за ней, стараясь не сводить глаз с Джека. Он уже висел на руке как грузик, как пакет с продуктами, хватка заметно ослабла. Мое сжавшееся сердце усердно колотилось. Я гнал от себя мысли, что мой друг — все.

Аккуратно поставив переноску на пол открытой дверцей вверх, я медленно погрузил туда не дрыгающегося любимца. Попробовал снять челюсть с руки, как вдруг он разжал ее и, падая, щелкнул в воздухе зубами. Я спешно закрыл переноску. Вроде крепкая, гнев маленького корги должна выдержать. Из переноски на меня, поблескивая, смотрели глаза пса. Пристально, ничего не выражая. Я невольно подумал о мужике в дождевике и забродниках.

Бессильно плюхнувшись на пол темной прихожей, я пытался собраться с мыслями. Дали свет. Лампочка, на мгновение ослепив меня, подсветила развороченную квартиру. Джек явно не на шутку разбушевался, пока нас не было.

Звонок хрипло затянул трель, выжимая из подсевших батареек последние соки. Оксана, наверное. Я вдруг ощутил, что порядочно устал за сегодня. Из переноски на меня все также молча и не моргая смотрел мой пес. Ну, хотя бы не помер. Усилием воли я заставил себя встать и открыть дверь.

На меня смотрели с побагровевшего от гнева лица два не глаза — огонька, пылающих пожаром то ли праведного гнева, то ли легкого безумия. В пальто поверх домашней одежды, сбившейся прической и сжатыми кулаками.

— Писарев!

Оксана ворвалась в квартиру, сметя меня в сторону и даже не обратив внимание на переноску посреди коридора.

— Писарев, с меня хватит!

— Что случилось?

За два с половиной года брака и три года совместной жизни мы ни разу не ругались — вот так. Даже до крика не доходило.

— Я тебя каждый день жду! С меня хватит! — Непривычный к крику, обычно нежный голос моей жены срывался с сопрано на подобие визга

Не обращая внимания на творящийся в комнате хаос, Оксана стала доставать вещи из шкафа, набрасывая стопку на кровать.

— Так, погоди, что случилось?

— Что случилось? Работа тебе важнее меня, Игорь, важнее! Вот что случилось!

Чемодан застрял под кроватью, так что я хотел было помочь ей, чтобы хоть на чем-то построить диалог.

— Уйди! Не мешай! Когда надо, тебя никогда нет рядом. Зато как не надо — ты вот он, лезешь руками своими…

Она продолжала что-то еще бормотать, вытаскивая чемодан. На глаза явно наворачивались слезы, но она тут же гасила эти позывы, лишь бросая на меня гневные взгляды.

— Что я могу сделать? — я попытался подойти и дотронуться до ее плеча.

— Не трогай меня! Ничего не можешь! С меня хватит!

Задавать вопросы было бессмысленно. Мысли путались. Трогать нельзя. Помогать нельзя. Что-то же я могу сделать? Преградить выход? Но что дальше?

— Оксан, давай поговорим.

— Нам не о чем разговаривать.

— Ну послушай, вчера еще было все… не так плохо. — Кажется, вместе с мыслями начал путаться и язык.

— Это было вчера. И вчера ты опять пришел поздно. А сегодня моему терпению пришел конец, Игорь. Ты наверняка даже не заметил, что меня дома нет! — Голос моей избранницы звучал четко и глубоко. Такой уверенный. Она уже все решила.

— Заметил…

— Вы посмотрите на него, заметил он. Ни позвонил, ни озаботился.

Чемодан, заполненный уже наполовину, словно бочка для казни, вызывал приступ удушья одним своим видом. Когда она заполнит его полностью, все будет кончено.

— Да… Как вошел, тут Джек…

— Ты еще собакой прикрываться будешь?!

Шаг не туда… Что сказать? Что сделать? Руки похолодели. Во рту пересохло. Я так и стоял посреди комнаты минут пять, пока она собирала чемодан. И не мог ничего сделать. В голове проносилась вся наша совместная история. Знакомство, первые свидания, гулянки с друзьями, Алые Паруса, учеба, свадьба, настолки, вечера за сериалами… Это мы вместе завели Джека. Ездили к ветеринарам. Вместе выбирали квартиру. Делали ремонт. Чуть не разругались тогда в первый раз. Но все же обошлось? Вместе выбирали этот самый чемодан…

— Оксан… — тихо сказал я севшим от переживаний голосом. — Не уходи, а? Мы же… Мы вместе с тобой… Да считай всю жизнь. Оксан…

Я невольно протянул руку к ней. Чемодан громко стукнул колесами о ламинат.

— Игорь, с меня хватит. Какой смысл надеяться на мужа, если все равно все делаешь сама? Если что-то случается, то тебя никогда нет рядом. То работа. То эти твои игры. То эта проклятая Думская!

— Я брошу, Оксан, сегодня же брошу. Все, бросил!..

— Ой, оставь, пожалуйста! Пустые обещания. Сколько их было. — Она уверенными шагами двинулась из комнаты, остановившись в проходе. — Вот света не было. Где ты был? Где и с кем ты был, Игорь? Я опять вынуждена была все решать сама!

Я сделал шаг к ней, — она к двери.

— Постой, погоди, давай поговорим, Окс!

Я нагнал ее у двери, чуть не запнувшись о переноску, из которой по прежнему не доносилось ни звука. Как жест отчаяния я ухватил ее за руку.

— Не трогай меня! — взревела моя любимая словно раненая волчица. Такой я ее никогда не видел. Она смерила меня взглядом, на секунду задержалась на переноске. И, словно енот, тащащий коврик, рывком ухватила ее за ручку. Поставив переноску на чемодан, она бросила, выходя за порог:

— Я уезжаю к маме. Сначала измени себя. Потом поговорим.

Дверь за ее спиной захлопнулась. Как-то особенно громко, только и успел подумать я. Зрение стало туннельным. Мир — рухнул. Тело машинально повернулось, сжатый кулак уже летел в стену. Я не успел остановиться. Кулак — в кровь. В стене — вмятина.

Нужно… отдышаться. Понять, что делать дальше. Отвлечься? Как от такого отвлечешься? Широкий жест? Цветы? Воздушный шар? А где живет ее мама? Забыл… Нормально же день начинался, почему вечер пошел под откос? Вечер. Книжный. Девушка с синими волосами. И тот сумасшедший о ней говорил.

Я вытащил карту и еще раз ее осмотрел. С такими вечерами нехотя начинаешь верить в проклятья. Тьфу, чушь какая-то. Что сделал бы я еще с утра в такой ситуации? Предательски заныла разбитая рука, отвлекая от сумбурного анализа. Нужно обработать.

Включив свет в ванной я на мгновение увидел в зеркале зеленую бабочку. По телу прокатилась волна тревоги. Вот так люди и сходят с ума. Я наконец стянул с себя косуху, стараясь не задевать разбитые костяшки. На пол упала проклятая карта. Стоп. Опять? Нужно гнать от себя эти мысли.

Оставив пока все как есть, я положил косуху у входа в ванную. Промыв руку, проверил зеркало дыханием: посланий нет. Достал из шкафчика за зеркалом бинт. Перекись в холодильнике. Обрабатывая руку, я думал об Оксане и Джеке. Надеюсь, он не бедокурит. Его же нужно к врачу! Я же ничего не успел ей рассказать…

Звонок после первого же гудка ушел на автоответчик. Сбросила. Рассказав в двух словах, как вел себя Джек, я написал СМС «это о Джеке, прослушай автоответчик». И поставил телефон на зарядку. Она не отвечала. Надеюсь все хорошо. Вместо ответа пришло уведомление об оплате такси. Значит доехала. Хорошо.

Я устало плюхнулся в компьютерное кресло. Как моя жизнь могла рухнуть за один вечер? Не хватало только, чтоб меня еще и уволили… Телефон завибрировал, возвещая приход СМС. Да ладно. А нет, Оксана. «Ок». Ну, все будет хорошо… Хотя бы у них с Джеком.

Я нажал на кнопку включения компьютера. Завелся вентилятор, но экран остался черным. Ну конечно, чего еще можно было ожидать? Компьютер издал странный писк, перезагрузился, и на экране появилась зеленая бабочка. Я моргнул. Она не исчезла. Реальная. Это что, Сумеречная зона? Затянувшийся пранк? Да ладно, серьезно, хакерство? Я дернул мышку. Курсор есть, но не стандартный. Какой-то зеленый, как наконечник стрелы. Мне невольно вспомнились комиксы. Правда бабочек я там не помню. При наведении мышкой насекомое подсветилось. По клику — взмахнуло крыльями и улетело куда-то за экран, оставив на черном фоне только белые буквы: «Инструментальная 3А. Если хочешь вернуть свою жизнь».

Так это все не случайности? Они могут как-то влиять на мозг? Значит, Оксану можно просто… вернуть? Стоп. Я же не верю во все это. Что происходит? Это какой-то пранк, не иначе… Шутка. Розыгрыш.

— Ну давайте, выходите, я уже все, сдаюсь!

Нет ответа. Что я делаю? Может, этот мужик действительно замешан? Что за слово он там бормотал? Дримс? Дрилс? Не помню. Единственная зацепка — это бабочка. И если в зеркале ее можно списать на стресс, то в компьютере она точно была. Меня взломали. Самым быстрым способом будет и правда поехать туда. Что ж, бабочки, видимо, придется с вами разбираться.

Глава 3

Инструментальная 3А. Карты говорят, что это Храм Преображения Господня. Заложен какой-то смысл? Если это секта и они так вербуют в свои ряды, что ж… Снимаю шляпу. Вокруг немного зданий: заброшка, стоянка, общежитие… И бункер Трибуца. Что-то военное, видимо памятник. Чуть дальше какой-то музей и ботанический сад. В любом случае рядом университет, должно быть многолюдно. Я словно в боевике: оцениваю местность, риски, ищу пути отхода. Это хорошо еще, что телефон не взломан.

Поискав зеленую бабочку, я нашел десятки работ дизайнеров. Была даже страница, вся покрытая сотнями иконок с зеленой бабочкой, где все были разными по толщине, форме, стилю… Но ни одной внятной организации. Только какие-то защитники планеты и экологии. Поиск же сект дал такое количество результатов, что я сперва понадеялся на успех, но большинство из них были либо по психологии, либо давно исчезнувшими еще в девяностые. В остальных же зеленый цвет был, а бабочек — не водилось.

В этих поисках и раздумьях прошли минуты ожидания такси. Подхватив косуху, закрыв дверь, я привычно отмерял 14 шагов до лифта и один — в лифт. Усталость давила на веки. Адреналин и кортизол спорят с мелатонином. Занятно, проблем со сном у меня никогда не было. Я сжал кулак. Разбитые костяшки сразу дали о себе знать. Тоже метод, решил я, выходя из лифта.

Белое такси уже ждало меня у подъезда. Я поздоровался и сел на заднее сиденье, пытаясь хоть что-то еще найти. Девушек с синими волосами оказалось много, как и синих бабочек. Но примечательного не было ничего. Как и коллекционной карточной игры с такой обложкой. Что же это тогда за карта? Или не карта? Может, это открытка?

А что значат бабочки?

И тут меня осенило: в сообщении на мониторе не было ни слова о времени. Я еду в ночь в темный переулок между университетом и храмом, где вряд ли случится что-то хорошее. О, как же я пожалел, что отдал Денису свою биту. Позвоню ему. Пусть приедет. С битой. Вдвоем будет как-то спокойнее.

Недоступен? Ден, ты как всегда вовремя.

Тем временем мы уже подъезжали. Поблагодарив таксиста, я вышел и огляделся. Пока глаза привыкали к темноте, виден был лишь плохо освещенный храм и то разве что из-за белых колонн. Желтое старое здание, новые двери. Вокруг высокого цоколя посажены кусты. А вместо вида — стена университета и множество деревьев вдоль дороги, дающих прекрасную тень и днем, и ночью. И храм совершенно точно был закрыт. Этого следовало ожидать в десять вечера.

В кармане завибрировал телефон. Оксана прислала «С Джеком все в порядке». Минус один камень с души.

Что ж, хотя бы осмотрюсь… Или нет. Стоило мне двинуться, как из-за деревьев вышли несколько фигур в черных балахонах. Или темно-зеленых, я полагаю. Раз уж у них все в такой стилистике. Они не двигались. Стояли в темноте под деревьями, а я даже не мог посчитать сколько их. Среди аморфной движущейся массы выделялся только один силует. Я сделал шаг навстречу к нему.

Из группы вышел один. Вышел на свет, так что я точно мог видеть, что балахон у него темно-зеленый, а поверх надет небольшой кулон, вроде шарика. Разглядеть что-то подробнее не удавалось.

— Что вам от меня нужно?

— То, что дала тебе девушка с синими волосами, — холодно отчеканил уже знакомый голос. Мужик в забродниках. Переоделся, значит.

— Она ничего мне не давала. — Я невольно потянулся к карману косухи, в котором лежала карта. Карта, которую я так и не поднял с пола в коридоре.

— Не смей нам лгать! — вдруг сорвался на фальцет представитель секты. — Мы Дримланс! Мы видим след!

След? Она радиоактивная что ли? А я ее у сердца носил. Дримланс. Точно. Надо не забыть.

— Я не общался с девушкой с синими волосами. Мы столкнулись. — Я сделал паузу, пытаясь рассмотреть его лицо. — В книжном.

При этом слове его будто током ударило.

— Проклятый «Лабиринт…”. Что она дала тебе? Что у тебя в кармане? — Впервые за реплики он менял голос и интонацию прямо посреди слов. И тут уже передернуло меня. Этот парень не просто не в себе, у него серьезный криз. И видимо, это не биполярное расстройство, а полноценное раздвоение личности.

— Ничего. — Я демонстративно вывернул карман косухи. Сколько ее ношу — всегда мешало. И только сейчас пригодилось.

— Лжец! — констатировал он спокойно, будто давно все решил и этот разговор вообще не имел смысла. — Взять его.

Я невольно попятился назад. Из тени деревьев вышло двое. И я не зря не мог понять, сколько там человек: эта парочка была внушительных размеров как в рост, так и в ширину. Из под капюшонов свисали длинные белые волосы. В свете фонаря сверкнула улыбка того, что был ближе. Я не успел рвануться с места: моя рука уже была надежно зажата тем, что у этого амбала было вместо рук. Подоспел второй. Мне отточенными движениями завели руки за спину. Что ж, стало немного яснее.

— Ты все расскажешь, — сказал главарь спокойным голосом. — Мы все узнаем, — добавил истеричным.

В голове стучит кровь. А меня, судя по всему, ведут в сторону бункера. Какая крепкая хватка. Таким мне противопоставить просто нечего. Я всего раз шел в такой позе, но тогда меня повязали по ошибке, и уже через час я был свободен. В этот раз явно задержусь подольше.

Меня довели до низкой зеленой деревянной дверки в каменном заборе. Заброшка? На двери даже в темноте угадывалась небольшая, размером с ладонь, бабочка. Доктор Джекил местного пошиба вошел внутрь, следом втолкнули меня.

Профессора Попова 1, значит. Не много я успел узнать об этом месте. Дом наполовину оставлен. Стекла частично выбиты. Вторую половину занимает университет, вроде как ради парковки, тогда как первая, как раз через эту калитку, — принадлежала самому Попову. А теперь, видимо, сектанты облюбовали это место для себя.

— Входи, — холодно бросил он и прошел в здание, оставляя открытой дверь. За ним на деревянном полу остались мокрые следы. Не снял забродники что ли?

За мной, держа руки на моих плечах, проследовали два дюжих молодца. Как они так вошли в обычную дверь — я, к сожалению, не увидел. Уверен, зрелище было забавное. Внутри находились еще три человека, уже не таких широких в плечах. Но тоже в темно-зеленых балахонах и тоже скрывали свои лица. В этот момент у меня пропали сомнения, что это секта. А еще я вспомнил тех эко-борцов, что нашел час назад. Неужели меня принесут в жертву какому-нибудь дереву?

Один из балахонов изящным движением руки выудил из моего кармана телефон и точно так же, почти не ощутимо, обшарил остальные карманы. Талант. Он положил телефон на старый стол со вскрывшимся шпоном на столешнице, поклонился мистеру Хайду для бедных и вышел. Двое из ларца все еще держали меня за плечи.

— Меня зовут Ян. — Кажется, сомневаясь, процедил командующий этим парадом. — Проводите его в комнату.

Я чуть не прыснул со смеху. Мужик с раздвоением личности по имени Ян. Двуликий Янус собственной персоной? Из разряда вопросов о яйце и курице: что было раньше, недуг или имя?

С другой стороны, такие люди, амбициозные и не вписывающиеся в рамки общества, часто становятся одиозными лидерами всяческих сект, а при должном уровне интеллекта, остаются ими надолго. С ним придется быть либо безрассудно напористым, либо очень осторожным. А лучше и то, и другое.

В тусклом свете одной лампочки Ильича ватт на тридцать я пытался оценить обстановку. Двое возившихся с какими-то документами балахонов не обращали на происходившее совершенно никакого внимания, а впереди была до того узкая дверь, что даже мне пришлось бы проходить боком. Других выходов, не считая морально и физически устаревших окон, не было. Амбалы просто впихнули меня в нее, закрыв со своей стороны. Вот тут-то я удивился: в старом доме, снаружи выглядящим как заброшка, была обустроена чистая, современная комната. С кафелем на полу и на стенах, навесными потолками и магнитным замком. С двумя большими окнами-зеркалами по бокам и следами крови на стене напротив двери. Из мебели лишь стол и стулья. Все прикручено к полу. В углу из-под потолка красным подмигивает камера. Допросная. В лучших традициях. Стоп. Следами крови? Подойдя поближе, на глаз я не поверил, что это кровь. Ни цветом, ни расположением на кровь от удара или руки — не похоже. Значит, устраивают шоу? Что ж, пока придется подыграть, раз двое амбалов у единственного выхода. Я занял место напротив двери, готовясь к решительным действиям против Яна. На двери нет ручки изнутри, а открывается она внутрь. Об этом они подумали.

Несмотря на положение загнанного в угол, я почему-то не терял боевого настроя. Да и в целом собравшаяся компания хоть и вызывала опасения чисто физически, на вид была натуральным шоу уродов. Но если эти фрики смогли испортить мне жизнь за один вечер… Надо быть осторожнее.

Дримланс, значит… Дрим — это сон или мечта. Но при чем тут эко-активисты? И бабочки? Вопросов было все еще больше чем ответов. Сыграть с ним в ответ-за-ответ что ли? Хотя его истеричной половине это не понравится. Я начал вспоминать все, что было этим вечером. Столкновение, карту, мужика в забродниках, Джека, уход Оксаны… Соберись, не время и не место разводить нюни. Что дальше? Бабочка на мониторе. Курсор… Зеленый курсор. Это был не наконечник стрелы. На что же похоже? На копье! Наконечник копья. Дримланс — копье снов? Но все еще непонятно, при чем тут бабочки.

Я встал осмотреться. Единственным возможным выходом, если не через эту маленькую дверку, остаются большие зеркала-окна. Сформированный ими зеркальный коридор все больше начал давить на восприятие. Видимо, это способ разговорить человека. Я прошелся вдоль зеркала, не увидев ни винтов, ни шва. Как бы оно ни держалось, крепеж скрыт. Разбивать, в принципе, тоже нечем.

Адреналин падал. Из потолка началось тиканье как от часов. Затем встревоженный женский голос объявил: «Начало второй фазы второй смены. Всем приготовиться». Звук был чистым, но негромким. Вопросов прибавилось. Режимный объект? Здесь проводятся исследования? В балахонах? В голове промелькнула мысль, что возможно, так и есть… Это даже как-то по-Питерски.

Щелкнул замок, дверь медленно открылась. В узком проходе передо мной предстал Ян. Я впервые увидел его при нормальном освещении и без капюшона. Острая лысая макушка, ростом почти под два метра, этот человек источал болезненность и уверенность. На угловатых чертах лица морщинами и впадинами лежала печать долгих лет и тяжких трудов. Он держал в руках неровную кипу каких-то бумаг. Игра началась.

Глава 4

— Тебе сильно повезло: у меня мало времени. — Спокойная сторона Яна превалировала над истеричной.

Он дал знак улыбчивому амбалу, и тот закрыл дверь. Снова щелкнул замок. У меня опять подскочил адреналин, даруя мозгу скорости. Допросчик спокойно сел за стол. Он даже сидя казался высоким. На плешивой голове я увидел множество черточек. Символы? Татуировка? Разобрать что-то не было возможности. Он снова посмотрел на меня как в первый раз, словно я на экзамене, а он экзаменатор и просто ищет, за что бы до меня докопаться. Значит роли выбраны.

Я последовал его примеру и сел.

— Рассказать как все было?..

— Мы уже знаем, как все было. Мы Дримланс…

— Да, да, вы все знаете, все видите. Однако мы тут. И ты хочешь что-то спросить. Значит не все знаешь.

— Что дала тебе девушка с синими волосами?

— Ничего, — продолжал я гнуть свою линию. Эта карта — мой единственный козырь. Разменивать его в начале? Ха!

— Мы видим след. Врать бессмысленно.

— Если бы я врал, ты бы уже знал ответ. Но она мне ничего не давала.

— Где ты познакомился с ней? — Ян опустил взгляд в бумаги и начал их раскладывать на столе. Судя по всему для себя, а не для меня. Картинок не было. Лишь знаки, большие, похожие на иероглифы. Но и тут знакомых я не увидел. Видимо, азиатские игроки в своих именах такие не используют.

— Да не знаком я с ней. Мы столкнулись. В книжном, — выделил я, чтобы его спровоцировать. По ситуации в парке я знал, что, несмотря на перепады настроения и внешний вид, Ян очень легкий и вряд ли физически крепкий. С верзилами вне этой камеры все сложнее, но с ним проблем не будет.

— Мы, — начал он на повышении голоса, но осекся, на мгновение прикрыв глаза. — Я. Я тебе не верю. Ты зашел туда только чтобы встретиться с ней. Встреча заняла несколько секунд. Она тебе что-то передала.

— Я зашел о картах спросить. Коллекционные карточные игры. Знаешь такие? Нет, лучше ответь, почему ты так не любишь книжные?

— «Лабиринты…» — не книжные! — раскрылся допросчик с новой стороны: он гневался не срываясь на истерический тон. — Это рассадник… мерзости.

— Так может в этом дело? До меня-то вы чего докопались? — Я откинулся в кресле, парировав очередную попытку выудить информацию. Даже если бы я что-то знал, не сказал бы этому парню.

— Ты не понимаешь…

— С кем связался. Помню. Ты, видимо, тоже. Кто эта девушка с синими волосами?

Глаза мужика в забродниках впервые округлились. Держу пари, сейчас он гадает, издеваюсь я над ним или нет.

— Если не знаешь, как называется, — нарисуй.

Взгляд Яна вдруг стал глубоким и участным. Он протянул мне ручку и пустой лист бумаги. Я схематично набросал бабочку.

— Что значат бабочки?

— Бабочки?

— Да, у вас зеленая, у нее синяя.

— Бабочка… — провалился он в себя на мгновение. — У них тоже бабочка.

Кажется, я его сломал. Ян на несколько минут выпал из разговора, не отвечая и не реагируя. Лишь перебирал листы бумаги, меняя их порядок, то на столе, то в руках, словно пытаясь собрать пазл. Я под шумок в рукав убрал ручку, продолжая говорить что угодно, пытаясь хоть как-то достучаться до зависшего сектанта.

— Лысик лопоухий. — Я уже смотрел на него почти вплотную, стоя по правую руку.

— Чего?.. — Он словно загружался обратно в реальность. В глазах постепенно восстанавливалась фокусировка. — Надо подключить тебя.

— Куда?

— В… Что?

— Куда подключить? — На этот раз это он заставил меня растеряться. Я должен был что-то знать?

— Ха. — Впервые двуликий Янус улыбнулся. Это радовало и пугало одновременно. Удивительно, но улыбка ему шла гораздо больше, нежели озабоченное лицо или истерика. — Куда вы Охотники вечно ходите? Только по-нашему.

— Охотники?

Он улыбнулся еще раз, но уже мельком, словно говорил мне «теперь ты меня не проведешь». Где я ошибся? В чем? Не нужно было говорить о синей бабочке? Ян постучал в дверь. Просто, спокойно, три удара, никаких шифров. Щелкнул замок, дверь открылась, и в проеме показалась улыбка амбала. Я поймал себя на мысли, что лица второго я не видел. И, возможно, улыбаются оба.

Кто такие Охотники? Еще одна секта? Или они охотятся за сектами?

— К следующей смене — ведите его к капсулам.

Следующей смене? Они тут над людьми эксперименты ставят?

— Эй, стой, мы не закончили.

— Закончили. — Ян повернулся ко мне полностью. Голос был не просто спокоен. Он словно достиг дзена. — Если ты ничего не знаешь — мы это узнаем. Если знаешь… — Он запнулся, глядя куда-то мимо меня в пустоту. — Это мы тоже узнаем.

Он сделал странную, неестественную гримасу, смысл которой мне был непонятен. От предвкушения до презрения. Сделал шаг назад и закрыл дверь. Опять щелкнул замок.

Мой единственный шанс решить все словами, или хотя бы что-то узнать, был упущен. Теперь оставалось только драться. Учитывая перевес сил — вырваться и бежать.

Я ходил по комнате, пытаясь найти хоть что-то, чтобы получить преимущество в драке. Хотя бы на миг. Амбалы были не только сильны, но и быстры, что сильно уменьшало мои шансы. А значит лучшим решением было бы вывести их из драки при помощи Яна. Например, пихнуть его одному из них в руки. Но что делать со вторым?

Динамик из-за потолка снова начал тикать, но уже долго и надоедливо. Затем все тот же встревоженный женский голос объявил: «Начало третьей фазы второй смены. Всему неподготовленному персоналу покинуть здание».

Щелкнул замок двери, и в нее заглянул Ян. В его руке был мой телефон.

— А я-то себя резко почувствовал подготовленным персоналом.

— Ну вот видишь, — опять улыбнулся он.

Сарказм в школе не проходил?

Двуликий зашел в комнату, и за ним кто-то закрыл дверь. Амбалов я не видел. Замок щелкнул дважды, и комната начала вращаться. Что-то новенькое.

Повернувшись на пол оборота, комната остановилась. Дверь открылась, а там, в проходе, виднелся зеленоватый свет.

— Иди, — снова бросил мне уже не улыбающийся сектант.

Что ж, делать нечего. Я сделал шаг из освещенной комнаты и попал в какой-то лабораторный комплекс. Словно в темном будущем, здесь были металлические стены, трубки, провода, пластик и стекло. Не хватало только внутренностей и капающей крови. Тусклый зеленый свет в коридоре заканчивался ярким белым в просторной комнате. Там из металлических овальных гробов со шлемами вставали люди в темно-зеленых мантиях. Здесь был весь союз: не различая по полу, возрасту и расе, словно из мультфильма про акваторию, сектанты с явным истощением покидали эту пыточную через довольно широкую дверь в противоположной стене. За дверью висели пластиковые ленты, которые обычно вешают в мясных и рыбных цехах, чтобы мухи не залетали. Из-за них не удалось разобрать, что же там, но темнота и отсутствие ветра говорили, что это не выход на улицу. А сами ленты вызывали ассоциацию с бойней.

Здесь меня уже ждали два белокурых амбала. Капюшонов на них не было и я отчетливо видел, что черепа их угловаты, а волосы растут неравномерно, обнажая некоторые участки.

Ян протянул мне телефон.

— В нем ничего нет. А тут нет связи. Можешь забрать.

— Спасибо. — выпалил я автоматически. Глянул на экран и убрал его в карман. Какой уверенный. В этом комплексе он явно как рыба в воде.

— Подключайте его.

Амбалы переглянулись, словно решая, кто из них это будет делать.

Я пытался найти глазами что-то, что можно использовать как преимущество. Гробы в количестве восьми штук были расположены по кругу, под большим углом к полу. Так, что из них можно было свободно встать на пол, а человек был бы обращен лицом к центру. Каких-либо замков для рук и ног видно не было, наручников тоже. Видимо, насильственное подключение изначально не предполагалось. На чем они держались — видно не было, но из шлема поднимался толстенный кабель куда-то вверх. Сверху такие же кабели приходили в большой цилиндрический блок консолей, где были нарисованы человечки и мигали показатели. Полагаю, этот монитор показывает состояние оператора в такой капсуле.

— Что оно делает? — спросил я, поочередно переводя взгляд то на одного амбала, то на другого. Один из них и правда улыбался, а второй и правда нет. Но удивило то, насколько они похожи. Двое из ларца уставились, открыв рты, на Яна за моей спиной. Он снова сорвался на истеричный голос.

— Убирайтесь. Я сам все сделаю.

Проходя вперед он небрежно пихнул меня в спину, вынуждая приблизиться к камере, которой я смотрел как бы в спину. Я заметил несколько портов и сразу же засунул в один из них ручку. Небольшая диверсия была бы кстати.

Братья-верзилы ушли куда-то в тень, а раздраженный Ян жестом подзывал меня к себе. Стоя у консоли, он держал в руках какой-то кабель с большим металлическим шипом на конце. И несмотря на то, что я видел выходящих из этих капсул на своих двоих сектантов, самому через это проходить не хотелось. Или эта процедура для особо провинившихся?

Консоль взвыла, мигая красным светом. Двуликий обернулся к ней, а я напролом рванул к двери на другом конце комнаты. Ян, как и в первый раз был легок и неповоротлив. Он отлетел куда-то в бок между капсулами, издав стон, полный не боли, но разочарования.

Дверь оказалась не заперта, за ней пластиковые ленты скрывали пустую необжитую рекреацию. Справа — лестница, а слева и передо мной окна. И судя по всему, мы уже были не на первом этаже. Из тени лестницы появился Ян.

— Ха-а… — пытался отдышаться он. — Не так быстро.

— Не так быстро? Как ты там оказался, чертов фокусник?

Я рванулся к окну. Ян — наперерез. Поблагодарив человеческую глупость, я подхватил его за грудки и бросил в окно. Напоследок его кулон щелкнул меня по носу. Шарик из металлических колец с какими-то знаками, а в центре то ли лампочка, то ли камень, через который играл свет. Старая рама легко поддалась, стекла лопнули, словно воздушный шарик, опасным конфетти вылетев на улицу. Мгновение замешательства. Я глянул в окно: Яна на земле не было. Не дожидаясь, пока шум с лестницы настигнет меня, я перемахнул через раму, упершись ногами в стену. Легкий толчок, и вот я уже стою на земле, а на меня со звериным оскалом смотрит один из братьев.

Бежать. Сейчас надо бежать. В один рывок перемахнув через забор с сеткой, я рванул по проезду парковки. Сквер. Аптекарская набережная. Я бежал что было сил. Запыхавшись, я обернулся лишь у моста. Погони не было. И, пытаясь отдышаться, я побрел по Гренадерской улице в сторону метро, проклиная сектантов, Дримланс, заброшенные здания и любые эксперименты на людях.

Количество вопросов росло в геометрической прогрессии. Как они влезли в голову Оксане? А вообще влезали? Что произошло с Джеком, и повторится ли это? Мозг кипел, пытаясь пережить то, что мне чуть не вставили в голову металлический щуп из антиутопий про будущее.

Только сейчас я заметил, что бинта на руке уже нет, на запястьях остались следы великанских рук, а вывернутое плечо заныло. Адреналин отступал, и организм давал отчет о повреждениях. Я еще раз обернулся, чтобы убедиться, что погони нет. Редкие машины провожали меня дальним светом. Нужно вызвать такси, если телефон еще работает. И ехать домой. Компьютер они может и взломали, но я что-нибудь придумаю.

Глава 5

Проржавевший столб бесцеремонно остановил мой променад. Кажется, меня вырубает уже даже на ходу. Я осмотрелся. Справа пустая дорога, слева сквер, именуемый садом. И остановка. Пустая. Мысли не то чтобы путались, но скорее были похожи на однородную кашу. Надо ехать домой. Я вытащил телефон и плюхнулся на скамью остановки рядом с какими-то блестками.

Не будь они такими праздничными, я бы решил, что кого-то ими вырвало.

Телефон был выключен. Возможно, именно это спасло его от разрядки. Нужно проверить, ничего ли не подложили. Я поддел ногтем край задней панели. Ну как из фильмов про шпионов: под крышкой, на аккумуляторе, подключенный к контактам тоненькими проводками лежал ч