Книги о Пушкине

Лев Оборин, поэт, литературный критик, переводчик, редактор:

Викентий Вересаев — лауреат Пушкинской премии, писатель, переводчик и врач — составлял этот свод воспоминаний о Пушкине несколько десятилетий: фрагменты из мемуаров, писем, устных свидетельств обрисовывают Пушкина с разных сторон. Далеко не всем этим свидетельствам можно безоговорочно верить. Критики, например Владислав Ходасевич, упрекали Вересаева в том, что он сознательно не стал брать в качестве источников пушкинские произведения («С его точки зрения, все хорошо, что не стихи») и в итоге показал Пушкина «без творчества». Но в целом труд Вересаева до сих пор остается источником сведений для биографов Пушкина и прообразом множества книг о других авторах.

Такой компендиум может быть тенденциозным, неумеренно хвалебным или предельно критическим. Но книга Вересаева этого избегает. Во-первых, разнородных свидетельств о Пушкине действительно было очень много; во-вторых, уже приступая к работе, Вересаев осознавал сложность своего героя: «„Ясный“, „гармонический“ Пушкин, гениальный „гуляка праздный“, такой как будто понятный в своей нехитрой гармоничности и благодушной беспечности, в действительности представляет из себя одно из самых загадочных явлений русской литературы».

Впоследствии Вересаев создал продолжение своей книги — «Спутники Пушкина», собрание кратких биографий тех, кто окружал поэта, от семьи до недругов. До появления замечательной энциклопедии Лазаря Черейского «Пушкин и его окружения» вересаевская книга была важнейшим источником по этому вопросу.

Как учились, отдыхали, путешествовали, решали принципиальные споры и откуда брали деньги люди онегинского круга? Очерк дворянского быта первой четверти XIX века дополняют подробнейшие построчные комментарии к поэме. Бонусом — рецепт той самой брусничной воды, которой опасался Онегин.

Лев Оборин, поэт, литературный критик, переводчик, редактор:

Интерес Тынянова к Пушкину был необычайно глубок: он занимался Пушкиным не только как ученый, но и как писатель («Кюхля» и неоконченный «Пушкин»). Работы, собранные в этой книге, относятся к разным периодам тыняновского литературоведения. Самая важная из них, вероятно, «Архаисты и Пушкин», не только ставящие вопрос о роли Пушкина в литературной полемике начала XIX века, но и вообще отступающие от традиционной идеи о том, что классицизм победил романтизм. Тынянов, привлекая самые разные источники, показывает, что все было много сложнее.

Биография из серии «Жизнь замечательных людей» — для тех, кто хочет вспомнить или узнать основные факты о жизни Пушкина, не уходя в филологические дебри.

Неудачливый писатель Борис Алиханов приезжает в Пушкинские Горы подработать экскурсоводом. Юмор, незримо присутствующий классик и экзистенциальный кризис: «Заповедник» — пожалуй, самая пронзительная книга одного из главных авторов советской неподцензурной прозы.

В фантастическом романе-ранобэ Юлии Яковлевой литература способна напрямую менять реальность, и Александр Сергеевич в составе писательской (и исключительно мужской) группировки пытается помочь России победить в Крымской войне. В его команде — Гоголь, Чехов и Лермонтов, а соперницы — английские писательницы Мэри Шелли, Джейн Остин и Анна Радклифф.

К 100-летию со дня гибели солнца русской поэзии Михаил Булгаков написал драму о роковой дуэли и нескольких днях до нее. Необычность пьесы в том, что самого Пушкина среди действующих лиц нет.

«Пушкин сидит у себя и думает: «Я гений — ладно. Гоголь тоже гений. Но ведь и Толстой гений, и Достоевский, царство ему небесное, гений! Когда же это кончится?» Тут все и кончилось». Сборник уморительных литературных анекдотов, авторство которых приписывается Даниилу Хармсу, иллюстрирован Владимиром Пятницким.

Лев Оборин, поэт, литературный критик, переводчик, редактор:

«Путешествие в Арзрум» — один из самых малоизвестных текстов Пушкина, связанный при этом с весьма драматичным эпизодом его жизни — кратким участием в русско-турецкой войне 1828–1829 годов. Военный восторг Пушкина не самая удобная тема в глазах пушкинистов; возможно, из-за этого прекрасные описания Армении и Грузии остаются в тени другой прозы поэта. Самым известным эпизодом пушкинского путевого очерка стала встреча на горной дороге с гробом убитого Грибоедова. Авторитетнейший современный исследователь Александр Долинин снимает с этого произведения «комментаторское проклятие». Он подробно разъясняет реалии и рассказывает, зачем Пушкин, мечтавший вырваться за границу, вообще отправился на войну с турками и какими источниками (помимо собственных впечатлений) он пользовался для географических и этнографических описаний.

Долинин видит в «Путешествии в Арзрум» именно художественный текст, а не записные книжки или беспорядочные (как казалось современным критикам) путевые впечатления: «Свое путешествие в Арзрум, как и всю свою жизнь, Пушкин не мыслил вне литературы». Связанное, как нитями, перекличками с прочими произведениями Пушкина и других писателей, «Путешествие» занимает законное место в корпусе пушкинской прозы.

«Пушкин есть пророчество и указание». Федор Достоевский произнес эту речь в 1880 году на заседании Общества любителей российской словесности, через два дня после открытия памятника Пушкину на Страстной (ныне Пушкинской) площади в Москве. Выступление автора «Братьев Карамазовых» произвело мощнейший эффект на собравшихся: Достоевского единогласно избрали почетным членом Общества и одарили лавровым венком. Который он той же ночью отвез к статуе любимого поэта.

Лев Оборин, поэт, литературный критик, переводчик, редактор:

Автобиографическая повесть Цветаевой не только о глубокой любви к Пушкину, которую она пронесла через всю жизнь. Называя эту вещь «Мой Пушкин», Цветаева Пушкина не присваивает, а проявляет к нему максимально возможное сострадание («С пушкинской дуэли во мне началась сестра») и претендует на самое полное понимание, практически на слияние своей души с его.

«Пушкин был мой первый поэт», — пишет Цветаева, и далее все размышления о том, что такое поэт, накладываются в ее жизни на судьбу Пушкина. От фигуры Пушкина, в том числе от его памятника, расходятся круги, захватывающие самое разное: потрясение при встрече с морем, низменность расистской теории, уроки страсти, безошибочно считываемые ребенком, еще ни разу страсти не испытавшим. «Пушкин меня заразил любовью. Словом „любовь“. Ведь разное: вещь, которую никак не зовут, и вещь, которую так зовут». И, конечно, важнейшее в этой повести — детские отношения с поэзией Пушкина: дошкольные, дословарные, проникающие в суть помимо значений слов.

Авторский цикл лекций пушкиниста и историка Виктора Листова о жизни и наиболее важных произведениях классика.

Андрей Аксёнов раскрывает финансовые подробности жизни Пушкина — писателя и помещика (спойлер: не очень успешного).

Марлен Хуциев («Весна на Заречной улице», «Мне двадцать лет», «Июльский дождь») мечтал снять масштабный фильм о Пушкине и работал над ним на протяжении 1970-х годов. К сожалению, Хуциев не успел закончить картину — но остался сценарий, который читается как роман.