Перед вами не очередной библиографический справочник, или краткая биография поэта, нет, вас ждет нечто необычное — встреча с «живой» книгой о живом Пушкине. Таким, каким быть может мы его и не представляли: как он выглядел, как учился, о чем думал и мечтал, о его друзьях и врагах. Это повествование прежде всего, о Пушкине-человеке и лишь потом о великом Пушкине-поэте. Его облик воссоздан по воспоминаниям его современников и историческим документам. Читатель узнавал основное: как протекала жизнь Пушкина, как он выглядел, что думали о нем некоторые современники и потомки. Всего этого было очень мало, поистине собрано было самое необходимое, однако на небольшом примере видно, что удалось сделать Вересаеву в развитие этой идеи. Он своим обширным монтажом добился портретности. Вот, как сам В. Вересаев писал об этом: «В течение ряда лет я делал для себя из первоисточников выписки, касавшиеся характера Пушкина, его настроений, привычек, наружности и пр. По мере накопления выписок я приводил их в систематический порядок. И вот однажды, пересматривая накопившиеся выписки, я неожиданно увидел, что передо мной — оригинальнейшая и увлекательнейшая книга, в которой Пушкин встает совершенно как живой…» В. Вересаев Первая публикация этой книги (1926–1927) вызвала острые дискуссии в: Пушкин, представленный Вересаевым, не вписывался в ранее принятые стандарты. Тем не менее книга оказалась очень востребованной: она неоднократно переиздавалась и до сих пор, спустя почти сто лет после своего появления, не утратила актуальности.
О авторе Викентий Вересаев — замечательный русский писатель, переводчик, литературовед. Он известен не только своей художественной прозой, но и литературоведческими работами, и переводами эллинских поэтов. Одна из самых известных его книг — «Пушкин в жизни» — имеет подзаголовок «Систематический свод подлинных свидетельств». В.В. Вересаев по существу открыл новый жанр — биография-хроника.
Старший внук ее Саша был большой увалень и дикарь, кудрявый мальчик лет девяти или десяти, со смуглым личиком, не скажу, чтобы приглядным, но с очень живыми глазами, из которых искры так и сыпались.
Не раз про него говаривала Марья Алексеевна: «Не знаю, матушка, что выйдет из моего старшего внука: мальчик умен и охотник до книжек, а учится плохо, редко когда урок свой сдаст порядком; то его не расшевелишь, не прогонишь играть с детьми, то вдруг так развернется и расходится, что его ничем и не уймешь; из одной крайности в другую бросается, нет у него средины. Бог знает, чем все это кончится, ежели он не переменится».
Вообще учение подвигалось медленно. Возлагая все свои надежды на память, молодой Пушкин повторял уроки за сестрой, когда ее спрашивали; ничего не знал, когда начинали экзамен с него; заливался слезами над четырьмя правилами арифметики, которую вообще плохо понимал. Особенно деление, говорят, стоило ему многих слез и трудов. Но с девятого года начала развиваться у него страсть к чтению, которая и не покидала его во всю жизнь.