Смертельный холод
Роман «Смертельный холод» продолжает серию расследований блистательного старшего инспектора Армана Гамаша — нового персонажа, созданного пером Луизы Пенни, единственного в мире пятикратного лауреата премии Агаты Кристи.
В деревне Три Сосны, что к югу от Монреаля, произошло невероятное убийство. Смерть настигла Сесилию де Пуатье на заснеженной поверхности замерзшего озера, где она вместе с другими болельщиками наблюдала за матчем по кёрлингу, а орудием убийства стал металлический стул, подсоединенный к источнику тока. Кто-то тщательно продумал и спланировал убийство, не оставив жертве ни малейшего шанса. Старшему инспектору Арману Гамашу из полиции Квебека нечасто приходится сталкиваться со столь изощренным и жестоким преступником. Но чем заслужила эта женщина такую ужасную смерть?
В деревне Три Сосны, что к югу от Монреаля, произошло невероятное убийство. Смерть настигла Сесилию де Пуатье на заснеженной поверхности замерзшего озера, где она вместе с другими болельщиками наблюдала за матчем по кёрлингу, а орудием убийства стал металлический стул, подсоединенный к источнику тока. Кто-то тщательно продумал и спланировал убийство, не оставив жертве ни малейшего шанса. Старшему инспектору Арману Гамашу из полиции Квебека нечасто приходится сталкиваться со столь изощренным и жестоким преступником. Но чем заслужила эта женщина такую ужасную смерть?
Жас шектеулері: 16+
Құқық иегері: Издательство АЗБУКА
Баспа: Издательство АЗБУКА
Аудармашы: Григорий Крылов
Қағаз беттер: 386
Бұл серияда
Кітаптың басқа нұсқалары1
Смертельный холод
·
Пікірлер346
👎Ұсынбаймын
💤Іш пыстырады
Очень тягомотное, неторопливое повествование, из книги в 700 страниц хоть какое-то движение начинается только после 150. Действие происходит с участием всё тех же лиц и в той же локации, что и в первой книге; в третьей части, судя по аннотации, мы тоже увидим те же лица и ту же деревню, которая, по-моему, маловата для такого количества «загадочных» убийств, можно было уже и в Монреаль переместиться для разнообразия. Но за две книги у меня не получилось ни проникнуться хоть к кому-то из персонажей ни симпатией, ни хотя бы пониманием. Автор постоянно скачет между действиями, вкидывает то какие-то реплики, которые ничего не проясняют и не всегда понятно, кто вообще это сказал и зачем; то описания природы, погоды и еды, которые не важны для сюжета и, видимо, призваны передать атмосферу деревни в канадской провинции, но у меня абсолютно не получилось ей проникнуться, равно как и понять смысл дружеских диалогов между жителями деревни в духе:
- ты syка
- а ты shлюха
Повествование не производит цельного впечатления, не знаю, в авторе ли дело или в переводчике.
- ты syка
- а ты shлюха
Повествование не производит цельного впечатления, не знаю, в авторе ли дело или в переводчике.
🐼Сүйкімді
Хорошо, что это был не первый прочитанный мной детектив Луизы Пенни. Иначе бы я забросила его через десять страниц, думая, что тягомотина про Рождество, падающий снег и многочисленных и почти не отличающихся бабулек не прекратится никогда. Чуть дальше начинается легкая движуха, появляется та самая «мудрость от Пенни», что-то подзакручивается. Концовка поначалу казалась ничего, но в итоге разочаровала. 3 из 5.
Немного раздражает привычка автора перескакивать с одного действия на другое, с одного персонажа к другому...
Дәйексөздер766
Твои убеждения становятся твоими мыслями,
Твои мысли становятся твоими словами,
Твои слова становятся твоими действиями,
Твои действия становятся твоей судьбой.
— Махатма Ганди
Твои мысли становятся твоими словами,
Твои слова становятся твоими действиями,
Твои действия становятся твоей судьбой.
— Махатма Ганди
Твои убеждения становятся твоими мыслями,
Твои мысли становятся твоими словами,
Твои слова становятся твоими действиями,
Твои действия становятся твоей судьбой.
— Махатма Ганди, — пояснил он. — Там есть и дальше, но я не помню.
— Не знала, что Махатма был таким болтливым, но я с ним согласна. Очень сильно сказано. Начинается с наших убеждений, и наши убеждения становятся нашими родителями, а если у нас больной родитель, то у нас больные убеждения и они заражают все, что мы думаем и что делаем.
Гамаш не знал, кто был матерью Си-Си и какие убеждения она внедрила в голову дочери. Он попивал пунш, его тело наконец согрелось. Он оглянулся.
Магазин Мирны был похож на старую библиотеку в загородном доме. Вдоль стен стояли приятные глазу деревянные книжные шкафы, заставленные книгами. Тут и там лежали коврики, а в центре стояла чугунная плита, перед которой удобно расположился диван,
Твои мысли становятся твоими словами,
Твои слова становятся твоими действиями,
Твои действия становятся твоей судьбой.
— Махатма Ганди, — пояснил он. — Там есть и дальше, но я не помню.
— Не знала, что Махатма был таким болтливым, но я с ним согласна. Очень сильно сказано. Начинается с наших убеждений, и наши убеждения становятся нашими родителями, а если у нас больной родитель, то у нас больные убеждения и они заражают все, что мы думаем и что делаем.
Гамаш не знал, кто был матерью Си-Си и какие убеждения она внедрила в голову дочери. Он попивал пунш, его тело наконец согрелось. Он оглянулся.
Магазин Мирны был похож на старую библиотеку в загородном доме. Вдоль стен стояли приятные глазу деревянные книжные шкафы, заставленные книгами. Тут и там лежали коврики, а в центре стояла чугунная плита, перед которой удобно расположился диван,
— Вот тут ты ошибаешься, — возразила Рут, проследив направление ее взгляда. — Прежде это был мой любимый наркотик. До двадцати моим наркотиком было желание быть принятой, после двадцати — желание получить одобрение, после тридцати — любовь, а после сорока — виски. Последнее немного затянулось, — признала она. — А теперь меня по-настоящему заботит одно — была бы хорошая перистальтика.
