Роман «Смертельный холод» продолжает серию расследований блистательного старшего инспектора Армана Гамаша — нового персонажа, созданного пером Луизы Пенни, единственного в мире пятикратного лауреата премии Агаты Кристи. В деревне Три Сосны, что к югу от Монреаля, произошло невероятное убийство. Смерть настигла Сесилию де Пуатье на заснеженной поверхности замерзшего озера, где она вместе с другими болельщиками наблюдала за матчем по кёрлингу, а орудием убийства стал металлический стул, подсоединенный к источнику тока. Кто-то тщательно продумал и спланировал убийство, не оставив жертве ни малейшего шанса. Старшему инспектору Арману Гамашу из полиции Квебека нечасто приходится сталкиваться со столь изощренным и жестоким преступником. Но чем заслужила эта женщина такую ужасную смерть?
Хорошо, что это был не первый прочитанный мной детектив Луизы Пенни. Иначе бы я забросила его через десять страниц, думая, что тягомотина про Рождество, падающий снег и многочисленных и почти не отличающихся бабулек не прекратится никогда. Чуть дальше начинается легкая движуха, появляется та самая «мудрость от Пенни», что-то подзакручивается. Концовка поначалу казалась ничего, но в итоге разочаровала. 3 из 5.
Очень тягомотное, неторопливое повествование, из книги в 700 страниц хоть какое-то движение начинается только после 150. Действие происходит с участием всё тех же лиц и в той же локации, что и в первой книге; в третьей части, судя по аннотации, мы тоже увидим те же лица и ту же деревню, которая, по-моему, маловата для такого количества «загадочных» убийств, можно было уже и в Монреаль переместиться для разнообразия. Но за две книги у меня не получилось ни проникнуться хоть к кому-то из персонажей ни симпатией, ни хотя бы пониманием. Автор постоянно скачет между действиями, вкидывает то какие-то реплики, которые ничего не проясняют и не всегда понятно, кто вообще это сказал и зачем; то описания природы, погоды и еды, которые не важны для сюжета и, видимо, призваны передать атмосферу деревни в канадской провинции, но у меня абсолютно не получилось ей проникнуться, равно как и понять смысл дружеских диалогов между жителями деревни в духе: - ты syка - а ты shлюха Повествование не производит цельного впечатления, не знаю, в авторе ли дело или в переводчике.
Твои убеждения становятся твоими мыслями, Твои мысли становятся твоими словами, Твои слова становятся твоими действиями, Твои действия становятся твоей судьбой. — Махатма Ганди
— Вот тут ты ошибаешься, — возразила Рут, проследив направление ее взгляда. — Прежде это был мой любимый наркотик. До двадцати моим наркотиком было желание быть принятой, после двадцати — желание получить одобрение, после тридцати — любовь, а после сорока — виски. Последнее немного затянулось, — признала она. — А теперь меня по-настоящему заботит одно — была бы хорошая перистальтика.
До двадцати моим наркотиком было желание быть принятой, после двадцати — желание получить одобрение, после тридцати — любовь, а после сорока — виски. Последнее немного затянулось