Стихи и афоризмы
Тебе, поэзии любитель,
Судьба творений вручена.
Так будь же строк моих ценитель!
Моя рука была верна,
Служила совести и чести
И в час, когда мне слали сны
Из вдохновенной тишины
Находок радостные вести.
Я чтил миры библиотек,
Сии сокровищницы знаний.
Как много сделал человек!
Как труден путь без подражаний!
Приятно было мне затем
Касаться рифмой дум и тем.
***
Пусть велико влиянье речи,
Порой бессильна и она
Всю гамму чувств, противоречий
Постичь и выразить сполна.
Поэзия — дань мудрости и красоте мира.
С помощью афоризмов понятия доводятся до логического совершенства.
Если бы Бог знал, как он выглядит, то не изобретал бы зеркало разума; вообразить Творца может только разум; мир — единое целое с человеком и человеческое мировосприятие не может быть не всеобщим, хотя и в своей маленькой частности.
Амбиции человека выходят за пределы реального мира; высокие цели и жизненные желания, — пусть даже преувеличенные, — но подкрепленные трудом, упорством, настойчивостью, — и есть амбиции; и если бы не устремленность в сочетании с неуемной фантазией, не стало бы очевидным многое из того, что ранее казалось невероятным.
Соперник — лучший учитель.
Давайте сверим часы наших устремлений; вектор времени может свести на нет все наши усилия.
Добродетель — это образ жизни, иначе ее просто нет; нередко добрый поступок служит откупной.
Человек с умом не должен быть несчастным; все в его силах.
Лакомство зрения — красота, лакомство слуха — музыка, а обед по расписанию.
Жизнь подобна эстафетной палочке, нам передали — мы должны передать; (речь идет только о человеческой жизни).
Труд из материала неудач созидает постамент победы.
Просто жить — мало, нужно оправдывать свое существование. (Постулат налоговой службы).
Благодеяние — это труд не по найму, а по внутреннему побуждению.
Хороши афоризмы, к которым нечего добавить, но прелестны те, которым можно возразить собственными высказываниями.
Мелодии природы
Поры не различает года
Живая музыка природы.
Теперь послушайте, как лето
Шлет гимны солнечного света,
Как в цветомузыке лугов,
Аккорды слышатся громов,
Как птиц залетная капелла.
Поет изящно и умело,
Как раздаются дружно хоры
В амфитеатрах бора.
Полна минорной грустью осень,
И ветер по лесу разносит
С березки ре, с осинки си…
Что близко сердцу — то проси!
Вам повинуются оркестры,
Вы — дирижер, кумир, маэстро.
Спешит за осенью зима.
О ней написаны тома;
Там своенравие натуры,
Командный голос слышен бури,
Звук бубенцов, колокола…
Летят звоны-перепела,
Как в бубен, бьют в ледок копыта,
Все белым пологом укрыто,
Летите вы на быстрой тройке
С веселой дружеской попойки…
Готовит вьюга свой сюрприз:
Петь собирается на бис.
Едва метели просвистели,
Забарабанили капели…
И вас приветствует весна;
Она надеждою полна,
Преображает мир цветеньем,
Влечет к любовным приключеньям;
Вновь под фантазию ручья
Ликует голос соловья.
В пространствах мироздания звучит
Одна из удивительных сюит.
***
С природой наши слиты души,
С ней веселимся, с ней грустим,
Ее, как музыку, мы слушать
Умеем, если захотим.
С волшебным осязаньем счастья
Из венка сонетов
Надежд распахнута светлица.
Златое лето наяву.
Приятно сладко утомиться
И лечь в пахучую траву;
Быть и вселенной, и частицей,
Лелеять неба синеву…
Читаю мудрости страницу:
Я был, я буду, я живу.
Чуть тронув струны откровенья,
Уходит бытия мгновенье, —
Так гинет свет во мгле ненастья.
О, как тебя я видеть рад
С волшебным осязаньем счастья
В тунике тоненькой до пят.
Прогноз
Июнь начался днем ненастным,
Дрожит, качается сирень,
Согнулись ветви ветром властным,
По крыше капель дребедень.
Земля не чувствует отрады,
И тучи с севера плывут
Неутомимой кавалькадой,
Поигрывает рябью пруд.
Но, может быть, клонясь к примете,
Иссякнет холода поток,
Земля в другом предстанет свете,
И с неба туч слетит платок.
Примета: если первые два дня июня ненастные, то лето будет теплым
Предвестники
С утра трава совсем сухая,
Росы не видно и следа;
На небе, полосы свивая,
Резвится ветер-тамада;
Готовит бурное веселье,
Легонько пробует басы.
Какое чудное везенье
Для нив — пришествие грозы!
Умолкли в зарослях цикады,
Не пляшет резво мошкара,
Ненастья движется армада,
Блестит смолой сосны кора.
Цветов густеют ароматы,
Закрыли ставни муравьи,
Громов далекие раскаты
Упали эхом в ковыли.
Видеоклип
Жаре поднесен сюрприз
Раскатами грома,
От ливня холодных брызг
Убежала Истома.
Собакой была она
Бездомной, бродячей,
Копировала вьюна,
Подаяние клянча.
Бродила среди двора,
Доверчиво глядя;
Со всеми была добра,
Выживания ради.
От молнии вспышки злой
Нашествие страха.
Казался старик седой
Порождением праха.
Расправил прохлады миг
Усталости складки,
И солнца растаял лик
В переполненной кадке.
Утренние видения
Рассветной, чуткою порою
Птиц вдохновенны голоса.
Восходит солнце над горою,
Пронзая светом небеса.
Вселенной тайные структуры
Рождают мыслей буруны.
Какие цвета партитуры!
Как будоражат чувства сны!
Ромео жив, жива Джульетта,
И чувства не померкнут их.
Вражды окончена вендетта,
Скрепляют дружбу тост и стих.
Орфей выводит Эвридику
Из царства мрака и теней.
Ее чарующему лику
Не страшен заговор очей.
Росы прозрачные навески
Играют радугой цветов,
И оживают арабески
Тенистых рощиц и лугов.
Жаль, но над прошлым мы не властны
И мифов нам не изменить,
Все, что случилось, не напрасно.
Событий неразрывна нить.
Драгоценность
Даль солнце огранило,
Земля, как бриллиант.
Небесное горнило-
Наш жизненный гарант.
И в каждой яркой грани
Открыт чудесный вид:
Вот степью мчатся лани,
Там гор восстал гранит.
Суровые пустыни,
Зеленые поля,
То проблеск моря синий,
То вся в цветах земля.
Творения природы
В коллекциях планет.
Под светлым небосводом
Прекрасней мира нет!
Летний вечер
Солнца янтарного диск догорал,
Звезды с востока спешили на бал.
Небо свои раскрывало границы,
Чтоб с бесконечностью соединиться.
Светится крайней избушки окно,
Дальше у леса туманно, темно.
В прошлом осталась та жизни ступень,
Только не ты, не любовь, не сирень.
К счастью душа увлеченная чутка,
Вновь расцвела под окном незабудка.
Годы умчались с той дивной поры.
Мы исчезаем. Исчезнут миры.
Что-то незримое все ж остается…
Может быть, эхом оно отзовется?
Белая церковь сквозь дымку видна,
Тучкой-вуалью прикрылась луна.
Фотоэтюд
Закат укрылся в синей туче;
Мелькнула стая лебедей,
Раздался голос их певучий,
Начав прелюдию дождей.
Летели медленные звуки
Переходя в эфир иной.
Ветров ласкающие руки
Садов не рушили покой.
Во мраке вспыхнула зарница…
Был памятен фотоэтюд.
Въезжала ночь на колеснице,
Громов рассыпался салют.
Рябиновая ночь
Земля взяла грозу, не протестуя.
А вот уже и первые гонцы —
Из туч упали дождевые струи,
И засверкали неба изразцы.
Огнем рубина брызгают гардины,
И пауза, как ноша, тяжела…
Испепеляя полумрак гостиной,
В саду сгорает молнии стрела.
Слепящий свет, громов раскаты
Сопровождают ливня монолог.
В разгаре гроз небесные парады,
И все в одном — и финиш и пролог.
Вторжение
Был испорчен образ лета.
Грозы, бури тут и там.
Молний началась вендетта,
Путь открылся холодам.
Ураган в избытке силы
Шел по лесу напролом;
Ветром крышу покосило,
Отозвался дом стеклом.
Ливень хлесткий рухнул разом
На покосы и сады,
Не бодрило солнце взглядом
Нивы, рощи и цветы.
Грома слышались рулады,
Ожерельем к стежкам град.
Не нашел сокровищ клады
Злой и алчущий пират.
Флибустьерские вторженья
На зеленые поля
Не изменят курс движенья.
Капли зла стряхнет земля.
После ненастья
Земля дождями щедро полита
И зеленью пылают ветки.
Стремнина вод у речек поднята,
К весенней движется отметке.
В полнеба ширина лазурная,
Выходит солнце на арену.
От лип ложится тень ажурная,
Обозначая перемену.
Потоки шумные низринувши,
Промчалась ливней эстафета,
И лентой радуга на финише
В подарочном наборе лета.
Ее стремительно касается
Веселый ветер-победитель.
Все в мире только начинается,
Уходит навсегда лишь зритель.
Исповедь тишины
Из грозовой тучи
Щедрым дождем
Сад напоен и громом озвучен
Весь окоем.
Ствол вековой дуба
Молнии след
Затянул надежно и грубо
Кольцами лет.
В небе разлив сини
Солнцем расцвел,
Наполняет запах полыни
Улицы сел.
Леди
Во фраке туч на солнечной карете
Спешил закат на звездный бал ночей.
Я видел вас, пленительную леди,
В сиянии оранжевых лучей.
У ваших лет иное измеренье,
Ваш силуэт, как тонкий аромат.
«Вы дивное, вы чудное творенье!» —
Мне в сердце откликается стократ.
Но вы живете в «параллельном» мире…
Я чту за день привычно полумрак,
А вы в своей сверкающей квартире
Без солнца не обходитесь никак.
Вы чувств разнообразите оттенки, —
Они еще непостижимы мной;
Внимания восторженные сценки
Вам милой представляются игрой.
Во фраке туч на солнечной карете
Умчал закат на звездный бал ночей,
Оставив вас, прекраснейшую леди,
Среди земных раздоров и страстей.
Звездная ночь
Земля ждала божественных оказий…
Рядами трав исчерчен был покос.
Величие небес разнообразя,
Сыпнула ночь созвездьями вразброс.
Вампир в окно открытое стремится,
Тревожа чей-то безмятежный сон,
Обличье обретает небылица,
И страхи начинают перезвон.
Пасутся кони в пойменной низине,
Оттуда слышен лошадиный всхрап…
И на всю ширь речного серпантина
С небес луна свой выбросила трап.
Казалось, по нему сходили звезды
На подиум равнинный с высоты…
Там таяли белесые борозды,
Здесь серебрились листьями кусты.
Комета
С визитом небес королева — комета;
За нею шлейф призраком белым плывет.
На бал она прибыла. Так и одета.
Юпитер избранницу радостно ждет.
Летят очертя астероидов шквалы,
Казалось мне — слышен их гибельный крик.
Сверкают знакомых созвездий кораллы…
К величию мира душой я приник.
Оспины земли это кратеры-шрамы;
Там лава вздымалась, кипел океан;
Но время лечило последствия драмы
И новой надеждой был путь осиян.
Витязи
Сонет
Какие светлые денницы!
А ароматы как бодрят!
Здесь эхом можно полечиться.
Как отголоски весело летят!
Сюртук лугов, герань в петлицах —
Равнины солнечный наряд.
Держа мечи в своих десницах
Былинный движется отряд.
Обходят ратники дубравы
На рубежах своей державы.
Восток малиновым сияньем
Едва касается летка…
Пчела летит уже с заданьем
Найти вселенную цветка.
На взгорье
Там, где тихие затоны,
Камыши растут стеной,
Лилий белые короны
Примеряются волной.
Хороши короны лилий!
Строй равняют тростники;
И стоят по пояс в иле
Их несчетные полки.
Солнце яркое в зените,
Озерцо — сплошная гладь.
Миг величия событий, —
Ожидая, встала рать.
С травянистого пригорка
Виден лес и край земли.
Облаков далеких шторка
Еле двигалась вдали.
Небо в водах отражалось;
Луг рассыпал лепестки;
Позабыли про усталость,
Сидя в лодках, рыбаки.
Сумерки
На мелководье поили коней,
Сидя верхом, ребятишки.
Низко летали ватаги стрижей,
Шустрые птички-малышки.
Берег пологий, густые кусты.
Темь начинает сгущаться…
Банные срубы у самой воды —
Близко с полка окунаться.
Лунная скатерть, ржаные поля —
Радость души вековая.
Как часовые стоят тополя,
Сон деревень охраняя.
Посвящение высоте
Орнаменты из разноцветных туч
В небесном движутся калейдоскопе;
Хранят ветра земной погоды ключ
И гонят с севера дожди Европе.
В иную пору ветер нежен, тих;
В курчавых облаках, плывущих с юга,
Уже не намечается интриг.
Открыта солнцу панорама луга.
На землю сверху смотрят облака —
Там рощи и зеленые равнины,
Среди полей текущая река,
Поросшие кустарником низины…
Всегда непостоянен их маршрут:
Под ними то желтеющие степи
Часами утомительно плывут,
То вечных льдов заснеженные крепи;
Или раскинутся пески пустынь
С маршрутами верблюжьих караванов,
А дальше океанов бурных синь
И жемчугов коралловые ванны.
Летают тучи, — стражи высоты, —
У Перуна на службе канониры.
Взирают гималайские хребты
На суету земную с «Крыши мира».
После Ильи
Средь березовых рощиц белесых
Голубые разливы видны;
И плывут по протокам и плесам
Летних дней расписные челны.
В золоченых челнах парусами
Белоснежная ткань облаков;
И орудует ловко снастями
Удалая команда ветров.
Проплывают челны расписные,
Через год лишь вернутся назад.
Рассыпает плоды наливные
С бескорыстною щедростью сад.
Держат курс они прямо на осень
Через август, подняв паруса.
Скоро нивы созревшие скосят
И багрянец украсит леса.
Прибой страды
Ржаные нивы, словно море, —
Волна несется за волной;
И каравеллы выйдут скоро,
И скирды встанут за кормой.
Прибой страды по краю нивы
Собьет и в желтые гряды
И опадут неторопливо
В садах забытые плоды.
Стога укутают туманы,
Пройдется дождик по стерне,
Кустов дремучие бурьяны
Уснут в замшелой тишине.
Хроника осеннего дня
Осыпался лист с осины,
Во дворе дождя возня.
Осень вбила клин гусиный,
Расколов колоду дня.
И распались половинки
С сердцевиной золотой —
Полдня яркие картинки,
Проблеск неба синевой.
Солнце глянуло в прореху
Между серых облаков,
От шоссе к деревне пехом
Путник вышел прямиком.
Деревянная церквушка,
И дворовые ряды;
Неуемные старушки
Не уходят с борозды…
Даже, если день воскресный,
Даже, если сериал
Ежедневный интересный,
Урожай чтоб не пропал.
Как осенняя палитра
Удивительно щедра!
Вдохновенная молитва —
Откровения сестра.
Жертвенная нежность
Опять мечтательная осень!
Обворожительный сезон!
Возврат тепла уже не прочен,
Он бабьим летом наречен.
Его обманчивые ласки
Умрут под вздохами дождя,
Пройдет виденье чудной сказки,
И ветер выпорхнет шутя.
Взлетят молекулами жизни
Растений разных семена…
Так исступленно править тризну
Умеет осень лишь одна.
Амнистия
Звенят пронзительные краски
Мелодией багряной ветки.
Я чувства передал огласке,
Как птиц, освободив из клетки.
Пускай летят искать приюты
И душ влюбленных цветники,
Пусть не погубит холод лютый
Судьбу их в трудные деньки.
И если к вам влетит с посланьем
Волнений трепетный гонец,
Почтите вы его вниманьем
И дружелюбием сердец.
Контрасты
Вокруг торжественно и грустно,
И пышный бал, и нищета,
И угасание, и буйство,
Немой покой и суета.
На всем печать противоречий,
Преобразующих стихий.
Словами множества наречий
Звучат об осени стихи.
С природой наши слиты души:
То веселы мы, то грустим.
Ее, как музыку, мы слушать
Умеем, если захотим.
Окончания двух сонетов
Теплом последним день обласкан —
Для октября подарок редкий,
А чаще дождь, туманы, бури,
Где нет ни нежности, ни ласки.
Мы гибнем, как и наши предки,
От стрел коварного Амура.
Любовь последняя волшебна,
С неизгладимою печалью,
Как опустевшая аллея,
Но и она душе потребна,
Всегда как будто за вуалью
Ушедших лет — и тем милее.
Отлет
Покинутое поле,
Стогов соломенные слитки,
Снимает роща поневоле
Багряные накидки.
Стремительно, со свистом,
Осенний воздух рассекая,
Промчалась клином в небе мглистом
Гусей пугливых стая.
В распахнутые дали
Заторопились дружно птицы.
Места гнездовий покидали
Их нынче вереницы.
Прощание
Лес-храм златится куполами,
И мчатся птичьи караваны,
Тревожа небо голосами
И нив покинутые станы.
Холм с одинокою сосною
Ориентиром был летящим,
А поле с желтою стернею,
Как дверь, ветрам открылось настежь.
На крыше дома листья липы
Легли волнистой черепицей,
Снопов узорчатые кипы
Сложили аккуратно жницы.
И вот уж проблески рассвета
Смывает дождик моросящий.
Мелькнуло солнце, как монета,
В ладони осени дарящей.
Сны
Седовласые туманы…
Сероглазые дожди…
Без доверия обмана
В жизни просто не найти.
Вопреки обидам прошлым,
Наступившим холодам
Откровениям всенощным
Память сердца не отдам.
С днем коротким умирая,
Погружался мир во тьму.
Чутких снов спешила стая
К изголовью моему.
Словно вестники, кружили
В непроглядных небесах,
В них неведомые силы,
Не грозит земной им прах.
За гранью чувств
Выразил ветер стремление
В каждом осеннем листе;
Ожило дня отражение
В сердце во всей красоте.
Нивы златятся оттенками,
Утро надеждой бодрит,
Потчует хрупкими гренками,
Чаем брусничным поит.
Я покорюсь неизбежности,
Чувства признаю я сан.
О, твои дивные нежности —
Самый великий обман.
Жизнью и смертью доказано —
Время не движется вспять.
То, что в словах не досказано,
Можно лишь сердцем понять.
Жизнь по интересам
Сортируют грачи, как банкиры,
Облетевшую с ясеня медь.
Опустели гнездовья-квартиры…
И пора о грядущем радеть.
Ожидают их южные дачи,
Благодатных земель красота…
Напоследок в колках посудачив,
Покидают родные места.
А воронам привычна зимовка
В общежитиях старых куртин;
Есть и опыт у них и сноровка
Скоротать холодов карантин.
Заморосило
Мохнатым тучам стало лень
Тянуть тяжелые обозы,
И золотой осенний день
Стал жертвою метаморфозы.
Дождь лил на пестрые зонты,
На скверы, клумбы, тротуары,
На пожелтевшие кусты,
На крыши зданий и бульвары…
Был неотступен и упрям,
Обрел характер постоянства,
И, нагулявшись по дворам,
В иные уходил пространства.
Листопад
Вновь рощи теряли свой яркий наряд;
На память приходят знакомые стансы;
Гаданием занят в саду листопад;
Опавшие листья ложатся в пасьянсы.
Как путники тучи по небу брели;
Умолкли мелодии летней эстрады;
Роскошные клумбы давно отцвели;
Прозрачными стали живые ограды.
Безлюдны аллеи, лишь стаи ворон…
И робкие, тая, снежинки летели;
Афиши театра у белых колонн
Заполнили драмой надолго недели.
Под пальмами грезились мне острова;
Хотелось покинуть туманы и осень.
Повсюду на склонах пожухла трава,
Лишь вид неизменен у елей и сосен.
Лихих каруселей свободны места,
Но время настало готовить салазки;
И капля за каплей стекали с куста
Осенней палитры янтарные краски.
Так осень теряла свой яркий наряд,
С дождями, порой, заключая альянсы.
Последние дни доживал листопад,
И вихри сметали из листьев пасьянсы.
Разгул
Голос потока груб.
Ветер пугает свистом.
Речь водосточных труб
О дожде-рецидивисте.
Он из банкиров-туч
Мглы выбивает ссуду.
Севера взгляд колюч
И неуютно люду.
Осени шел грабеж
Мрачно, неотвратимо.
Стоили медный грош
Тусклого дня картины.
Нынче, казалось, зло
Свободно гуляло в мире…
Ветром листву несло,
И эхо стреляло в тире.
Непогодь
Небо упало рогожей;
Площадь — свидетель скандала;
Улица в лица прохожих
Снега крупинки бросала.
Лужи шарахались резво
В стороны из-под машины.
Люка открытое жерло
Вод поглощало пучины.
Северный злящийся ветер —
Автор холодных пощечин.
Вихрей тяжелые плети
Били по спинам обочин.
Флюиды ночи
Горел фонарь, извечный полуночник,
И плыл тумана белый фимиам…
Казалось, напрягая позвоночник,
Тянулся столб к нависшим проводам.
Любил он света вылиться потоком
И мнил, что недостаточен накал.
С луною мрак расправился жестоко, —
Сквозь тучи блеск ее не проникал.
Я не искал душевного покоя,
Эдема мне не представлялся сад, —
Я жил любви прекрасною мечтою
И чувству вдохновения был рад.
В знакомом парке прокричали птицы,
Взлетели стаей, начали кружить;
Дождя опять засеребрились спицы,
С клубка у тьмы разматывая нить.
Агония
Колючих капель мелкая шрапнель
До боли ранила лицо и руки;
Кружилась вихрей лихо карусель,
И корчился ноябрь в предсмертной муке.
Потоки, распирая берега,
Неслись в бурливом русле речки;
Из туч летела снежная фольга
И думалось о теплой русской печке.
На зданиях дрожали витражи,
До горизонта небо было хмуро;
Все круче исполняла виражи
Над городом бушующая буря.
Веселья не мигали маяки;
Неся с предгорий вой шакалий,
Шершавые ненастья языки
Листву с дерев последнюю срывали.
Похищение света
Печальным узником, несущим груз оков
Без радостей, надежды и привета,
Казался день под толщей облаков, —
И все попытки солнца были тщетны, —
Сияние с высот запрещено;
Смотрела роща в поле безучастно,
Как рассевалось снежное пшено
На черноземы и суглинки пашни.
Среди осенней непроглядной хмари
На лучшее никто не уповал,
А снег с дождем разбойничали в паре, —
И лес с себя последнее снимал.
Акт осенней драмы
Осенний исполнялся ритуал;
Нагие ветви затрясло в ознобе;
Свет робок и все время убывал;
Мерцало солнца жалкое подобье.
Дождь шапкой-невидимкою таясь,
Закуролесил по дорожным лужам…
Теперь событий временная связь
Все откровенней проявлялась стужей.
Один в своей сквозящей конуре
Спал чутко пес, подергивая бровью;
Безрадостно, пустынно на дворе…
Деревней овладело чувство вдовье.
В березняке на кронах гроздья гнезд
Чернели перезрелыми плодами.
Расклевывал на ветке что-то клест,
А снег летел и лип к оконной раме.
Весело о грустном
Ноябрьское каприччо,
Гаданье перемен.
Качается привычно
Осенних дней безмен…
Здесь солнце бросит глянец,
Там капель перемет,
То вдруг закружит танец
Пушистый снег вразлет.
Что нынче перевесит,
Стоит теперь вопрос:
Сырой погоды плесень,
Иль грянувший мороз.
Крушение
Как в ноябре беднеет парк!
Сорил богач — в итоге нищий.
С казною царской призрак-барк
По сумрачным протокам рыщет.
Прощанья наступает час…
Открылось взору запустенье —
Ограблен был иконостас
Зимы воинственным вторженьем.
В руинах свищут сквозняки…
Зияют с севера проломы.
Порой приходят старики
Взглянуть на бывшие хоромы.
Репетиция
Ветров осенние оркестры
Уже звучат наперебой.
Ветрам, конечно, слышать лестно
Хвалу несомую листвой.
В аллеях парка, в гулких скверах
Свои пюпитры разместив,
Без объявления премьеры
Они играют свой мотив.
Порой осенние оркестры
Меняют свой репертуар,
Определив событий место,
В жестяный бубен шлют удар.
Беля береговые кручи,
Венчая осени сезон,
Завьюжил снег из сизой тучи.
Он первый, — значит обречен.
Вопреки календарю
Упорно осень затяжная
Деньки ворует у зимы,
По скверам пышно полыхая
Кострами яркой желтизны.
Сорит увядшею листвою,
Плодов подносит ассорти
И увлекает за собою
На вдохновенные пути.
А птиц нечаянная стая
Все веселится на пиру,
Блаженствует, не замечая
Морозов утренних игру.
Фантазия на тему осени
Капли дождя застучали
Гулко по клавишам-крышам.
Музыку города-рояля
Я неожиданно услышал.
Ива грустна каждой веткой,
Туч проплывают эскадры.
Небо дождливое редко
Шлет вдохновение барду.
Клены бросали под ноги
Веером ворохи листьев.
Метились щедро дороги
Осени желтою кистью.
Город живущий, звучащий —
Радость, печаль и отрада.
Слушайте, жители, чаще
Улиц своих серенады.
Торжество света
Зажегся неба зодиак
И блещет тысячью свечей;
С востока угасает мрак,
Бежит от солнечных лучей,
В таежных прячется чащобах,
В пространствах гротов и пещер,
Где бег у времени особый…
Какой там век у них теперь?
Дождей закончилась декада;
Бескрайне веселится даль;
Рассвета алые плакаты
Сатирой стали на печаль.
Жертвоприношение
В саду тигрица-осень…
Все явственней за листопадом
Зимы белеющая проседь…
Все ж не о том баллада.
Жаль, ураган-охотник
Не пощадил ее в капкане;
Метлою вымел шкуру дворник,
И сжег, как сор, на яме
С кленовою листвою
Шуршащею и золотистой,
Увы, опавшей, неживою
Туманным утром мглистым.
Завьюжило
Отцвело, прошелестело…
Даже в полдень нет тепла,
И покров стелился белый
В даль глухую от села.
Снега падали лохмотья
И свисали с веток лоз.
Клюкву красную в болоте,
Подсластил уже мороз.
А скакун метели прыткий
Резво бросился в карьер
И с единственной попытки,
Взял он осени барьер.
Зима является в ночи
Ночью вскружило ненастье,
Снегом поля замело;
И поутру в одночасье
Выставкой стало село.
Сколько чудесных полотен!
В речке конструкции льдов;
Белый покров был не плотен,
В свежих гирляндах следов.
Пышного снега охапки
Яблони держат в саду.
Елей ступеньками лапки,
Словно тропа в высоту.
С хвои и бронзовых шишек
Иней слетал шелестя.
В школу гурьба ребятишек
Шла, веселясь и шутя.
Театральная площадь
Пейзаж зимы на свежих лужах создан;
Блеск фонарей рассыпался по льду.
Случайные поблескивали звезды,
Суфлер-снежок вел роли на лету.
Он опускался вниз неторопливо,
Заглядывая в яркое фойе,
Где блики света множились игриво
На разноцветье платьев и колье.
И вот вослед событиям сюжетным
Уже несет воображенье нас
Легко, непостижимо, незаметно;
Одним мгновеньем пролетает час.
Распространяя ароматы кофе,
Нам возвращал обыденность антракт.
Узор рельефный был на ярком штофе,
И в зал вели маршруты балюстрад.
Схватка
Мороз свивал тумана пелену,
Сосновый лес маячил за рекою;
В ледовом речка не была плену,
Еще плескалась в полынье волною.
Она рвалась, как жертва, из силка.
Заведомо попытки были тщетны —
Лишь кромка льда обломится слегка
И уплывет незримо, незаметно.
Мороз немилосердно поджимал;
Все уже вод открытая стремнина;
На всех излучинах он побеждал,
Срастался лед в массив сплошной, единый.
Вечерняя сгущалась синева.
Река, устав, сдалась в последнем стоне.
Шептал ей утешения слова
Не покоренный родничок на склоне.
Всевластная
В работе морозов артели.
На тройке стремительных белых коней
Несется зима по просторам полей
Со свитою вьюг и метелей.
Буран, словно опытный кучер,
Спешит прямиком от села до села;
Ему не помеха вечерняя мгла,
Овраги, лощины и кручи.
Крещение. Люд веселится.
Построено царство из снега и льда;
Большие и малые в нем города.
Все чествуют зиму-царицу.
Морозное утро
Оклик зимы неприветлив;
Инеем мечены ветви.
Взвился над домом дымок,
Словно взлетел голубок.
Пусто, безмолвно на улице,
Липа у дома сутулится.
Нарост на ней, как седло,
Снегом забито дупло.
Солнце морозная мгла,
Кажется, превозмогла.
Под звон колоколов
В хорале утра певчий иней,
Как запевала и солист.
В кристаллах льда узоры линий
И воздух от мороза мглист.
Ничье глухое святотатство
Еще не портило картин;
Приободряла вера в братство,
Весь мир в порыве был един.
От ветра трепетных вибраций
Рассыпались виденья снов.
Побыв сюжетом иллюстраций,
День потускнел и стал не нов.
Вместе со сказкой
в праздничном настроении
На стекле морозный глянец,
За окошком снега танец.
Видно нам из-за гардин
Много сказочных картин:
Меж кустами быстро мчится
Красной молнией лисица;
Выбрав лучший огород,
Зайцы водят хоровод;
Дед Мороз сидит на крыше,
Натирает воском лыжи,
Был в соседнем он селе,
Что скрывается во мгле;
Неразумная волчица
За метельным вихрем мчится…
Еле-еле догнала,
Съесть, однако, не смогла —
Все ее приобретенье
Оказалось только тенью;
Демонстрируя рога,
Лось выходит на стога;
Снега много, по колено;
Но как чудно пахнет сено!
Танец сольный воробья
Смотрит галочья семья;
Чистят перышки синицы;
И другие следом птицы, —
Кто на ветки, кто во двор
Прилетели в певчий хор.
И в городе зима
Накрыл кварталы снежный пух,
Орнаменты светились окон,
И ель похожа стала вдруг
На тутовый громадный кокон.
В нем будет ожидать весны
Танцовщиц резвое семейство;
Они теперь больны, слабы,
Но оживит их солнца действо.
Дворовой стаей голубей
Рассредоточены карнизы,
А рядом слышатся с ветвей
Вороны громкие девизы.
Не признает метель границ,
Любою движется тропою.
Не покоренных нет столиц,
Они сдались зиме без боя.
Исчезновение преград…
Все заметается снегами.
Крупицы белые летят,
Кружатся вихрем под ногами.
Рассвета взорваны петарды
Солнце разбилось о стекла витрин,
Небо синеет, как аквамарин.
Нынче рекорды погоды не редкость;
Нас проверяют морозы на крепость.
В городе шумном и сельской глуши
Взору открылись зимы витражи.
Дымом и паром увенчаны трубы,
Модными стали обычные шубы.
Но не пустуют пугливо дворы,
Там развлечения для детворы.
Шумы сражений доходят до нас.
Голом закончился форварду пас.
Питер
Из туч, с неощутимой высоты,
Летел снежок, не торопя блаженство,
Живописуя парки и мосты,
Разнообразя мира совершенство.
Рекламный блеск, взывания афиш
Ряды покрытых снегом насаждений,
Лепнина, барельефы, скаты крыш…
Видения побед и вдохновений.
Движенье судоходное реки,
Дворцов воздушных башенки и шпили,
Плывущие ледовые куски,
Витиеватых побережий мили.
О, сколько чувств, стремлений и забот
Несет в себе короткое мгновенье!
Вселенски расширяет фронт работ
Космическое летоисчисленье.
Стал текстом гимна городу гранит,
Как музыка дворцовые ансамбли;
В даль вековую над Невой летит
Адмиралтейства золотой кораблик.
1998
Луны серебряные стружки
из венка сонетов
Холмы и тихие опушки
Гасили в сумерках зарю.
На снежной пуховой подушке
Не спать отныне декабрю.
Луны серебряные стружки
И эхо гулкое в бору,
Всех елок яркие игрушки
Отдал он разом январю.
Всю года первую минуту
Огни украсили салюта.
У торжества высок накал,
Спаялось время поколений.
В веселом хоре поздравлений
Звенел и пенился бокал.
2000
2000-й год
Предновогоднее застолье
Мгновения праздника чудны —
Шампанское пенится, дух веселя,
Феерия света и звон хрусталя…
Не будем же радостью скудны!
Поднимем бокалы за счастье
Отцов, матерей и всех в мире детей,
За наших любимых, за верных друзей,
Что стали, как сестры и братья!
Я вашей улыбкой отмечен;
В душе неотступно желанье интриг.
Возвышен любви торжествующий миг
До призрака будущей встречи.
2000
На трассе
Дугой сгибает расстоянье
Лыжни двойная тетива,
Сороки пестрое мельканье,
Берез нарядных кружева.
Покрыто все слоистым снегом,
На льду фигурки рыбаков.
Любуюсь быстрым, ровным бегом
Везущих сани рысаков.
Сохатый в поле след оставил,
Лиса промчалась по холмам.
Опять охотника прославил
Прицельный выстрел по волкам.
Лесная дальняя деревня.
Кружат над крышами дымки.
Еще тут действуют поверья,
И люди верою крепки.
1994
Уют печных полатей
Печки деревенские,
Всем вы хороши!
Любят печи сельские
Люди от души.
Яблоки сушеные
Там лежат в мешке;
Рукавицы сложены
Рядом на шестке.
Доской свилеватою
Стелен потолок;
Дым летит над хатою
Вверх наискосок.
На загнетке уголья,
Пепел и зола.
Жжет струя упругая
Щедрого тепла.
1992
Буран
На людей бросалась буря,
Как голодный, злобный пес.
Облака на небе хмуря,
Ветер вихри снега нес.
Как свирель, печные трубы
Подносил к своим губам.
Может быть, играл он грубо,
То ли так казалось нам.
Зимней вьюги коротанье —
Бесконечный сериал.
Хлопьев белое мельканье
Свет оконный привлекал.
1996
Монолог метелицы
Метелица-завируха
Шепчет дубу в дупло-ухо,
Дружбой с дубом дорожит,
Белым кружевом шуршит:
«Как не можешь ты понять, —
Я хочу тебя обнять!
Я прекрасна, молода!
Быть с тобой хочу всегда».
1993
Потепление
Белую шубу снимает зима
С чувством досады и злости.
Как в половодье, везде кутерьма —
Оттепель прибыла в гости.
Тают сугробы, разливы вокруг, —
Гостья бесчинствует смело
И не боится морозов и вьюг, —
Капель поет ей капелла.
Озеро дремлет под толщею льда.
Берег, увитый кустами,
Преобразила на миг суета
Прибывшей галочьей стаи.
Дети катают на школьном дворе
Глыбы из свежего снега.
Оттепель рушит, порой в январе,
Планы мороза стратега.
1994
Бал зимы
Снежинок виражи похожи
На пируэты балерины.
Деревья сада, как вельможи,
На иллюстрациях старинных;
И по придворной века моде,
На них белеют парики.
Преображения в природе
Воображению близки.
Красавиц радостные лица —
Виденья «чудного мгновенья»;
Событий уличных страницы
Читаю с чувством увлеченья.
Зима творится верной кистью
Едва заметными штрихами.
Не измеряется корыстью,
Что откликается стихами.
1998
Во дворе
Иней сорвался с ветвей
Белой шуршащею струйкой —
Это взлетел воробей
Резво, как из катапульты.
Сели в саду снегири;
Снега повсюду громады;
В действо рассветной зари
Рвутся сорочьи тирады.
Деду для пущей красы
Чьей-то незримой рукою
Белятся щедро усы
Вместе с его бородою.
1997
Новизна
Снежок блестел, как в праздник конфетти;
Мир забывал о бывшем урагане;
Проезжие засыпаны пути,
По ним еще не пробегали сани.
До горизонта звонкий воздух чист,
И белизна от края и до края.
Раздался птиц пугливых робкий свист, —
На ветках сада их резвилась стая.
Пробиты снова проруби в реке;
Старик латает тщательно мережи.
Сосновый бор застыл невдалеке,
Его лишь эхо изредка тревожит.
1997
Утреннее откровение
Мороз украсил стекла окон,
Деревья сада побелил.
По льду дороги конь зацокал,
Его извозчик торопил.
В камине трепетало пламя;
Зимою тяга хороша.
Огонь узор на стеклах плавил,
Веселым отблеском дрожа.
Нас ждут поляны и опушки,
Почетный елей караул.
Взметнется эхо, как из пушки, —
И тишину разбудит гул.
1997
Вместе с солнцем
Как фиалка, небо расцвело;
Ароматно пахнет калачами;
Непомерно снега намело;
Поспешим на встречу с чудесами!
Снежный наст подточен родником,
Как плотина, льда нагроможденье,
Склон горы встречает ветерком,
И зовет земное притяженье.
Не спеша к закатному огню,
Шапку туч мохнатых нахлобучив,
Осыпая искрами лыжню,
Солнце-лыжник движется по кручам.
1996
Без усталости
Поле залпами снежинок
Осыпает нам лыжню,
А маршрут лесных тропинок
Краше всяких авеню.
Там, где жил сурово «схимник»,
Только щелканье дрозда.
Ради рубок только зимник
Добирается туда.
Солнце, снег, узоры теней —
Чем не сказок зимний сад!
Но милее всех видений
Каждый жест твой, каждый взгляд.
1996
По заснеженным холмам
Зима решилась на подарок
И куст калины поднесла.
На белом фоне он был ярок,
Но трасса дальше нас вела.
То хрустнет снег, то звякнет льдинка —
О чем-то роща говорит.
Заиндевевшая осинка
От дуновения дрожит.
Нет больше эха откровений
За опустевшею избой,
И груз моральных прегрешений
Уже не ищет здесь покой.
Уйти от зависти и мести,
От сложных споров и страстей?!
Не существует смысла в чести,
Коль нет врагов, коль нет друзей.
1994
С ветерком
Над распадком порезвилась вьюга
И умчалась в утренний простор.
Снег сопротивляется упруго
На пути в лесистый косогор.
Чащи первозданная картина —
Белка любопытствует на нас,
У малышек-елей пелерины,
Да сухой валежника каркас.
Снег глубокий, не пробьется пеший;
Слышен дятлов близкий перестук.
Может быть, живет в сторожке леший,
Хитрой ведьмы спутник и супруг.
1993
Посередине зимы
Белая равнина.
Исповедь полей…
И зовет рябина
Ехать поскорей.
Резвых птиц ватаги
На ветвях пестрят.
Кисти виснут ягод,
Даже не кислят.
Слаще от морозов
Сделались они,
Снег, сверкая, множит
Искорки-огни.
Избы вереницей
Вышли на холмы,
Друг-соперник мчится
Лихо с крутизны.
Не качнутся ели,
Не вздохнет сосна,
От красот хмелею,
Словно от вина.
1965
На закате
Солнце рисует на белом снегу
Длинные синие тени.
Бор осыпает снежинок лузгу…
Царство пред нами видений.
Едем мы к дому по свежей лыжне.
Горка… Знакомое поле…
Словно несет нас на быстрой волне
С чувством восторга и воли.
Солнечный диск за холмами исчез.
Меркнет дневная картина.
Вспомним потом, что поведал нам лес,
Слушая пламя камина.
1998
Пурга
Даль надвигается хлопьями белыми;
Словно сомкнулись с землей небеса.
Ветками ив и берез онемелыми
Вяжется зимних узоров краса.
Белые хлопья — лохматые пудели —
Тихо ложатся на землю у ног;
Льдами морозы протоки запрудили,
Искрой вкрапились в полотна дорог.
Путь заметается быстро поземкою;
Вышла на игрище в поле метель,
И под мелодию ветра негромкую
Ветви качает мохнатая ель.
1988
О зодчестве
Мороз и снег в пылу фантазий —
Незаурядные творцы;
Из мелкоты однообразий
Ваяют Северу дворцы.
На зимний стиль архитектуры
С изящной, хрупкой красотой
Влияние огромно бури,
Натуры дерзкой и крутой.
Стартуют вихрей экипажи
И мчат, не ведая пути;
Преображаются пейзажи, —
За новизной не уследить.
В лесу сокрыты пни, коряги;
Растут сугробы у домов;
Где склон был выщерблен оврагом,
Теперь сплошной снегов покров.
Боятся бурных потасовок
Чащоб дуплистые стволы;
Сбивая снег с зеленых елок,
Их валит буря без пилы.
Сменяя вьюг порыв ненастный,
Приходят солнечные дни.
Зимы творения прекрасны, —
Искусству зодчества сродни.
1994
Дуновение с Ривьеры
Февральский день в разливе голубом;
Стекало небо предвесенней кляксой,
А улицы в разбеге дворовом,
Как будто черной вымазались ваксой.
И чернота взбиралась на порог,
Намеревалась быть хозяйкой дома.
Снег сада ветром съеден, как пирог,
Осталась только жухлая солома.
Февраль, увы, способен на обман,
Междоусобиц он инициатор…
И гибнет сам от тяжелейших ран,
Как в древнем Колизее гладиатор.
1999
Таяние
На улицы ворвалась оттепель
Под крики радостных ворон;
Они злорадствуют, что вот теперь
Зима скатится под уклон.
Ах, это ветер ненамеренно
Прорвался с греческих морей!
Февраль стоит еще уверенно,
А с ним союзник — злой Борей.
Пушистый снег опять закружится,
Замерзнет талая вода;
Пускай еще сегодня лужицы,
А завтра — твердая слюда.
1997
Виток времени
С рассвета ветви инеем звенят
В безветрии морозною порою.
Меня ждала вчерашняя лыжня
Туда, где солнце встало над горою.
Вдали озер заснеженные льды,
Холмов пологих спуски и подъемы,
Хмельная синь небесной высоты
И возвращений чуткая истома.
Маршрут далекий в школу дважды в день,
Учась в десятилетке в старших классах,
Я измерял меж рощиц, деревень…
Мне каждый куст, как друг, на этих трассах.
В душе воспоминаний нежен миг.
Наедине я с солнечною явью.
Мне кажется, что каждый снежный блик,
Как в юность зов. Я, право, не лукавлю.
1994
Заморосило
Крутые перемены —
Зимой пошли дожди.
Средь серости и тлена
Отрады не найти.
К земле прижались тучи,
Дневной похищен свет.
Казалось, мир приучен
К нашествию всех бед.
Живу воспоминаньем
Объятий, ласк и уст.
С видением свиданий
Мой дом не будет пуст.
1994
Лесозаготовки
На ветвях ажурный иней,
Небо в гулкой синеве.
Я брожу средь белых скиний,
Бор в моленье и молве.
Рассыпает иней блестки;
Эхо бродит голосов…
Взвизги пил и тут же хлесткий
Звук поверженных стволов.
Ель зажали клена клещи;
Из костра взлетает дым…
Пламя вьется и трепещет
Флагом солнца золотым.
1993
Вьюжный вечер
Метель метнулась к февралю
И по полям заколесила.
Упал мороз ничком к нулю,
Истратив накануне силы.
Как сотни серебристых лент,
Струился снег, равняя кромки.
Сей исторический момент
Не зафиксируют потомки.
Виденье солнечного дня
Перечеркнул ненастьем вечер,
Последним проблеском огня
Закат над рощами помечен.
1998
«Ура» солнцу
Угомонилась вьюга поутру,
Надели крыши белые береты,
Зима сменила облаков хандру
На россыпь ослепительного света.
Февраль — творец последних зимних драм.
Меняя декорации на сцене
Дворовых наших старых панорам,
Он всей душою склонен к перемене.
Воскресный день. Не счесть веселых лиц.
Волшебный час для праздника и спорта.
Среди людских на склоне верениц
Плывет мираж альпийского курорта.
1995
Когда прощается февраль
Февральские метели,
Как книжными страницами,
Снегами шелестели,
Пугали небылицами
И мчались наугад,
Не ведая преград.
Они блуждали в пуще,
Поскрипывали елями,
Где птахи шишки лущат
Холодными неделями,
Роняя с высоты
Чешуйки на кусты.
Завьюжена деревня,
Что не пройти по улице.
Метели так издревле
В канун весенний трудятся;
Выплескивают зло,
Предчувствуя тепло.
Пурга мела вдоль речки,
Карабкалась оврагами…
Лишь домовой на печке
Все колдовал с бумагами,
Писал зиме приказ,
Взойдя на свой Парнас:
«Зима, кончай трудиться!
Глянь, солнце по-весеннему
Средь облаков струится…
По моему велению
Сдавай свои дела!
Смотри, сколь, намела!»
1997
Сельские виды
Февральские сугробы
У дома высшей пробы,
А на окне левкои…
Ложатся рыхлым слоем,
Воздушны и чисты,
Снежинки с высоты.
По белой панораме
Тянулись тихо сани;
Нелегок был возок,
И конь усталый взмок.
Упало снега много,
И не видна дорога.
За возом вслед мужик
Топтался сквозь целик.
Укрыли небо тучи,
Пейзаж зимы наскучил,
И роще снятся сны
О светлых днях весны.
1995
Вдохновение
Упали белые листы
С утра у самого порога.
Они нетронуты, чисты.
Друзья! Пишите, ради бога!
Творите радостные строки,
Пройдясь по саду поутру,
Где любопытные сороки
Уже ведут свою игру.
Вот это буквы! Ну, шаги!
Не то, что рядом птичий почерк.
В привычном стиле сапоги
Нам написали новый очерк.
1997
Лавина света
Белых холмов гряда;
Утреннее безветрие;
Инея, снега и льда
Прекрасная геометрия.
Мартовских дней заказ —
Солнечное сияние;
Время с тобою одно у нас
И одно расстояние.
Пятится фронт снегов,
С ходу взяты проталины;
Я не считал шагов
До поселковой окраины.
Рушится трон зимы,
Словно снега нависшие.
Жизнь не дают взаймы,
Она не бывает лишнею.
К ночи зажгут маршрут
Звезды в просторы вечности.
Может быть, там цветут
Оазисы человечности.
1995
Последнее утро февраля
Земля покоилась в тумане;
Висел он облаком густым,
Его сжигало солнца пламя,
И пропадал незримо дым.
Видны все четче силуэты,
Все голосистее дворы;
Сняты ледовые корсеты
Со стана гордого горы.
Лежал снежок в развилках веток,
Спадала теней пелена…
Погожий день теперь не редок,
Когда зиме грозит весна.
1994
Перелом
Зеленеющие ели
Будто бы окаменели;
Не качается ольха;
Даль туманная тиха.
Оживляются селяне
С каждой весточкой весны.
Подрастает на поляне
Поколение сосны.
Удивительные сплавы
В небе сини и лучей…
В поле таянья анклавы
Дожидаются грачей.
1998
Канун весны
С рассвета тучи в гневе, страсти
Обрушили на землю снег.
Великолепное ненастье!
Ошеломляющий успех!
По трассе продвигался грейдер, —
В нем сотни лошадиных сил, —
И вверх летящий белый гейзер
Был выше сруба и стропил.
Автобус график свой просрочил,
Ругал погоду пассажир.
На поле гладь, не видно кочек,
Был сбит дорог ориентир.
В кустах мелькнули тенью лани
И скрылись в ельнике густом.
Февраль удачно сдал экзамен,
Вздохнула речка под мостом.
1995
Любимой
Давно минули наши встречи,
Но все ж их аура со мной.
У счастья повод был не вечен,
Ты жизнью связана иной.
Ты королевой всех событий
Помимо воли стала вдруг.
Я был в твоей надежной свите,
Как почитатель твой и друг.
Любовь звала, но шли мы мимо;
Был долг для нас поводырем.
Твое с небес звучало имя,
Как радостный весенний гром.
И вновь события летели,
Минуя нас, срывая вслед
К какой-то непонятной цели,
Которой вовсе, может, нет.
2000
Неожиданный поворот
Танцует резвая метелица, —
В приход весны еще не верится, —
Пуржит, метет, полдна азарта,
Не замечает вовсе марта.
Но ветра южного старание
Не обмануло ожидание, —
На берегах речных излучин
Был лед водою талой вспучен.
Дома украсились сосульками,
Капели побежали струйками.
Пришли из школы две подружки
И принесли с собой веснушки.
1999
Жизнь — это подарок земле от солнца; разум — ответный дар вселенной от земли.
Протуберанец — солнечный манипулятор нашим настроением.
Флотоводцы
Весна соединила все моря;
Флотилию проводит юный лоцман…
Фрегаты поднимают якоря;
Попутный ветер капитанам послан.
Известна топография дворов —
Цепочка луж и ручейков истоки,
Места воображаемых миров,
Где дружества преподаны уроки.
Течение эскадру унесло.
Ее уход едва ли был заметен;
Водой почти затоплено село;
На судоверфях инженеры — дети.
1996
Сияние дня
Отражает, тая, снег
Солнечные молнии…
Начинает март разбег
По холмам да поймою.
На пути преграды нет,
Путь указан зодиаками.
Дом был с юга обогрет,
С норда льдинки звякали.
Исчезает санный путь
В ближней роще за околицей…
Учат песню наизусть
Голубь вместе с горлицей.
1998
Мартовская перестройка
По сваям дней бил солнца молот,
Одолевал пространство свет;
Лучами снег был весь исколот,
Желтел на горках первоцвет.
На карте мира белых пятен
Все меньше с каждым новым днем.
К весенней новизне понятий
Весь приобщался окоем.
На поле выпятились кочки,
Трава вокруг еще мертва,
Спешат в лесу раскрыться почки
И взвиться парусом листва.
1995
Фотоискусство
Как не проявленное фото,
У дома снега белизна.
Весне недолгая работа, —
И к полдню клумба там видна.
Открыта улиц панорама,
Струится свет сквозь линзу дня,
И купола сияют храма,
От снисхождения огня.
Как будто следуя приказу,
Ручьи сбегаются к реке
И, буйство струй по льду размазав,
Как слезы в драке по щеке,
Они бесследно исчезают
В потоке пробужденных вод.
Шутя, судьбой своей играют,
Ведя весенний хоровод.
1997
Родство
Весна и юность — сестры близнецы,
Душевных ощущений параллели.
На ярком солнце тают леденцы,
И оживают сонные капели;
А с возбужденно капающих крыш
Ритмичные срываются аккорды;
Их изумленно слушает малыш
На берегу дворового фиорда.
Теперь все вдохновенней и смелей
Звучат в лесах весенние вокалы.
Снег быстро тает, и течет с полей
Поток воды неудержимо талой.
1997
Концерт
Весны премьера в нашем парке;
Ручей читал свой монолог;
Дворцовый вход прикрыли арки;
Ночным дождем омыт порог.
Девичьи стройные фигурки
Сердец тревожили покой,
А вестибюлей закоулки
Шумели радостной волной.
Свободных мест не видно в зале.
Везде сияние лампад.
Безостановочно звучали
Мотивы блюзов, серенад.
Мелодий песенных отрада
Овладевала, как гипноз;
Оваций слышатся парады;
Плывут букеты нежных роз.
1993
Фестиваль
Афиши красками пестреют;
Священнодействие весны;
Средневековых менестрелей
Мелодии завезены.
Звучат старинные мотивы.
Какая в них живая страсть!
Какие грусти переливы,
Над сердцем чувственная власть!
Азарт старателей эстрады
Творит созвучья нежных струн;
И, как находкам, песням рады
И те, кто стар, и те, кто юн.
1995
Порыв
Виден снег в последнем блеске
Возле рощиц и домов.
Вновь земля открыла фрески
С видом пастбищ и холмов.
Аист кружит над низиной,
Небо синью тешит дух,
С веток вербы и рябины,
Свисты слышатся пичуг.
Через прах осенних мумий,
Сквозь травы сухой скелет
В неуемном роста буме
Жизнь спешит на божий свет.
1996
Апрельские забавы
Полдневный поцелуй
Был за ночь в грунт вморожен.
Веселый сабантуй
Апрелю все ж дороже.
Едва исчез туман,
Что стлался по дороге,
Как начался канкан,
И замелькали ноги.
Размыт дорог песок,
Повсюду кутерьма…
Последний островок
Утратила зима.
1994
Неотвратимость
Апрель терял свои снега
По каменистым кручам,
С ручьями затевал бега
И переменчивостью мучил.
Поля, побаловав теплом,
Внезапно осыпал порошей;
И люди дружно всем селом
Переходили на калоши.
Но терпеливая весна
Гасила ласкою капризы.
Бросала в землю семена,
Въездные выдавала визы.
1995
После паводка
Еще зеленый бархат трав
Не спрятал ил, песок и тленье,
Где показало бурный нрав
Случившееся наводненье.
Еще ручьи ледок крошат,
И переполнены протоки,
Где рыбьи косяки спешат
На нерест, шелестя осокой.
Ковры весенние лугов
Еще не дразнят нас цветами;
Река за гранью берегов
Владела поймой и кустами.
1993
Мозаика перемен
Апрельское небо
Сыпнуло снежком.
Проталина манит
Весенним цветком.
Как чей-то фонарик
В нахлынувшем мраке,
Он лучиком желтым
Светил в буераке.
Снег таял мгновенно,
Почти на лету;
Весны киноленту
Смотрю на ходу.
Все новые кадры,
Все ширится круг…
Спускается на воду
Новенький струг.
Любых путешествий
Доступен маршрут.
К себе приглашает
Гостить алеут.
1995
Весна не делает исключений, делясь теплом.
Если ручеек мечтает стать рекой, то для весны нет проблем.
Если желание сильнее тебя, надо ему подчиниться.
Утро — это время получения компенсаций за утраченные накануне иллюзии.
Условие жизненного успеха — умение не делать ненужное.
Если любовь — болезнь, то она же и лекарство.
Любовь, словно весна: перед ней тают льды вражды.
Песня счастья
Со станций гулких и перронов
На дачи движется народ.
С высот признанья жаворонок
Уже творит созвучья нот.
Он и солист, и композитор,
И дирижер в лице одном;
Он настроенья репетитор —
Ему давайте подпоем!
Он возвещает из пространства,
Из вдохновенной высоты,
Что получил любви гражданство.
Не терпится спросить: «А ты?»
1998
В путь!
Ручей был радостен, звенящ, шумлив,
У матери-весны новорожденный;
Струился он средь рощ, полей и нив,
Настойчивый и целеустремленный
Ему опушка вынесла цветы;
Его касались деревца ветвями;
На крутизне он мчался с высоты
По руслу, умощенному камнями;
Он на лугу знакомился с дождем…
Небесный свод был радугой помечен,
Неповторимым солнечным шитьем;
И миг любви исполненной был вечен.
1989
Начало ледохода
Стремленье вод ледовые мосты
Разрушило на речке в одночасье;
Затоплены и поймы, и кусты,
И берега расколоты на части.
Река потоки бурные несет
Весеннего могучего разлива.
Вздохнул гудком протяжно пароход
И двинулся вперед неторопливо.
На рыхлом склоне невзначай ручей
Намыл монет на радость нумизмату.
Лишь время открывает суть вещей
И благом возвращает нам утраты.
1994
Пробуждение
Весна идет по рекам вброд;
Поля отозвались апрелю;
В саду отмечен перелет
Отрепетированной трелью.
Пробило солнце туч накат;
Земля взбодрилась потепленьем;
Реки поношенный наряд
Лихим уносится теченьем.
Днем, кроясь в низменных местах,
К полуночи бодрится холод;
Был не во всех еще прудах
Настил ледовый перемолот.
Ликуют в небе жаворонки;
Приятна роще ветра лесть.
Меняют сани на двуколки —
Не опоздайте пересесть!
1998
Апофеоз
Апрель парил божественно Икаром,
Переливалась синью высота.
Перешагнула метки ординаров
Реки неугомонная вода.
Степенные вальсировали льдины;
Их танец древний город наблюдал.
Объединились в заводях низины,
Канава вздулась — и теперь канал.
Мгновенно, с ходу устранял препоны
Обретший полноту свободы Джинн.
Казались мне пустяшными уроны
На фоне расцветающих долин.
Мир возбужден доступностью желаний;
Любя, и низведя рассудка дар,
Презрев намеки опытных страданий,
Мы ищем нег обманчивых и чар.
1995
Апрельское переустройство
По вешним водам белые плоты
Уносят к морю зимние приметы,
Изменены законы красоты
И взору явлены оттенки цвета.
Когда гуляют призраки зимы
Холодными апрельскими ночами,
Туманов расстилаются дымы
И небо полыхает кумачами.
В союзе славном солнца и воды
Стремленье жизни набирает темпы,
А песня жаворонка с высоты
Струится словно голубая лента.
Чеканит мать-и-мачеха цветки,
Как радости разменные монеты;
И стали к оглашению близки
Земли недолговечные секреты.
1998
Весенние трудности
Прячется снег от весеннего солнца
В вечной тенистости хвойных лесов;
Талые воды, насытив колодцы,
Дружно штурмуют плацдармы дворов.
Словно в Венеции плавают лодки,
Уровень жизни достиг чердака,
И в подтверждение метеосводки
Бодро курсирует в доме доска.
Днем на дорогах разливы и хляби;
Ночью на трассу выходит мороз
И по старинушке без астролябий,
Смело решает дорожный вопрос.
1996
Целеустремленность
Апрель, не слыша укоризны
Последних колких холодов,
На зимней веселится тризне
И дело маю передать готов.
Он наступает быстро, смело,
Сгоняя снег по лознякам,
Творит излюбленное дело,
Не тратя сил по пустякам.
Он на холсты холмов и падей
Кладет цветную акварель…
И оживают на ограде
Вертлявый плющ и сонный хмель.
1997
Музыка весны
Все четче гимн зеленого ростка;
Литавры леса, рощи барабаны;
Воздушный танец в поле мотылька;
На склоне водных струй мотив органный.
В дождливом небе радуги тона
Становятся мотивом семиструнным;
Миров душа в игру вовлечена
И благодатным днем, и часом лунным.
В пределах досягаемых высот
Весна преобразила все умело.
Я верю, что мы движемся вперед,
Пускай не в частности, — но в целом.
2000
Зависть
На урожай ориентиры
Берут озимые поля…
Уже в зеленые мундиры
Принарядились тополя.
В тепле возросшая рассада
Глядит завистливо в окно-
Расти на рыхлых грядках сада
Строптивой хочется давно.
Земли коснулись нежно руки,
Она чувствительна к добру;
Пройдя томление разлуки,
Весну встречает, как сестру.
1994
Разлив
Победа апреля близка,
И снег исчезал торопливо…
Стремилась, проснувшись, река
К простору, свободе, разливу.
Вновь заживо поглощена
Окрестной природы частица.
Граница стихий не видна,
И с былью дружна небылица.
1998
Жизнь — это движение по азимуту.
Чувства и разум
судьбы ведут,
каждому вольно
выбрать маршрут.
Где кто окажется
только в итоге?
Это не знают
ни звезды, ни боги.
1984
Не превращайте каплю горя в море страдания, чтобы не утонуть.
Злой умысел — это духовная часть злодеяния.
Моральная стойкость заключается не в игнорировании желаний, а в разумном их удовлетворении.
Радость
Вспыхнула ярким событием радуга,
Светятся в облаке струи дождя;
Маму и сверстников теша и радуя,
В путь отправляет кораблик дитя.
Мнение бури садами не понято,
И продолжается бал лепестков;
Вишен знамение было приподнято
До белоснежных вдали облаков.
Луг золотится уже без опаски;
Ветром уносится туч караван;
Кончились дождика резвого пляски,
Бравого грома умолк барабан.
1995
Витебск
Весенний дождь под грозовой разряд
Листву зеленую азартно встретил;
На берегах возвысившийся град —
Событий приключившихся свидетель.
Там обелиск из сомкнутых штыков,
Над ним клубятся дождевые тучи…
Желтеет позолота куполов,
И капель рой дробит простор излучин.
Течет неутомимая река
Под небом и бетонными мостами…
Считает город годы и века
И украшает улицы цветами.
1996
Осмысление истины
Везде выпячивалась зелень
И расширялся звукоряд,
Грачи с воронами галдели
Азартно, громко, невпопад.
Еще зимы блуждали тени
Но между снеговых полос,
Уже вкраплением цветений
Желтел пахучий медонос.
Разноголосое звучанье
В венок мелодий сплетено,
И все доступно пониманью,
И все к желаньям сведено.
2000
Сев
Движение тепла коснулось гряд,
Смородины, соцветий земляники…
Потоком жизни наполнялся сад;
Тепличный ряд — подобье базилики.
И с каждым новым благодатным днем
Все четче земледельца сопричастность.
В окрестности, заросшие быльем,
Вторгалась непреклонно плуга властность.
1999
Воодушевление
Под солнцем золотились лозы,
А лес звонил в колокола.
В бокале неба сок березы
Мне роща щедро поднесла.
Был восхитителен и сладок
Весны бодрящий эликсир.
Земля, пришедшая в упадок,
В цветущий превращалась мир.
С порывом дружным пробужденья,
Туманов пала пелена,
Душой владело вдохновенье,
И цель была освещена.
2000
Видение
Идет, о будущем мечтая,
Под гимн рассвета, в землях рос,
Среди содружества берез
Обворожительная Майя.
Вдруг призрак ей явился Евы —
Она плоды срывала с древа.
Прославлен был коварный змей
Грехопадением Адама.
Эдема славного милей
Садов цветущих панорама.
Течет долиною ручей
Меж свиста, шелеста и гама.
Поет, волнуя, соловей
Свои медлительные гаммы.
2000
Избранница
Сказочных дней признаки —
Соловьи и луга в цветах,
Белых ночей призраки
В северных городах.
Стерты черты реальности…
Ты мне теперь божество!
Я не готов на крайности,
Как взрывчатое вещество.
Я не таю опасности,
Пренебрегаю злом.
Все, что постигнуто, — частности,
Ты ж — моих чувств излом.
Если любить, то празднуя! —
Пусть на излете сил.
Мир все свое прекрасное
В женщине воплотил.
1997
Старый дом
Заросший сад теперь похож на птичник, —
На кронах вишен галки и грачи.
На стену дома желтенький горчичник
Поставили рассветные лучи.
А дом был стар, невзрачен и недужен, —
Подвержен тлению в нем каждый стык,
И лишь с весной он был по-свойски дружен,
Она к нему свой обратила лик.
Он видел, чувствовал: над ним склонилась
Сестрою милосердия она.
Возможно, это все ему приснилось,
А повесть снов реально не видна.
Дом обогрел немало поколений;
Теперь он мхом, лишайником оброс;
В ряду других ветшающих строений
Он также предназначен был на снос.
Стремлений дух объединен весною,
Планеты жизни веру обрели,
А сад дышал цветеньем и покоем,
Склоняя ветви низко до земли.
1998
Возвращение пернатых
Последние сдались весне снега,
Вдоль огородов прошагали прясла.
Остатки сена берегли стога,
Там вече стаи птичьей громогласной.
Старинные грачиные роды
Отстаивают право на наследство:
Им рощи, а сорокам пусть — кусты,
Там их сорочье проходило детство.
В свои гнездовья сели журавли,
Достались уткам топи до болота
(Пристанище и цапли там нашли),
В лесу совиная укрылась рота.
Пернатых своенравная родня
Всецело силой разрешает споры…
Два петуха дерутся у плетня
И не спешат вести переговоры.
Над полем в тучах ястребы кружат,
Беспечные выискивая жертвы,
Любой попавший в их прицельный взгляд
К опасности становится отверстым.
Коряги, дупла, речек камыши,
Руин крапиву, бурелом, обрывы —
Все заселили птички-малыши,
Везде слышны веселые мотивы.
1997
Восторг цветения
Весна вплетает радужные банты
В зеленые лужаек островки;
И, как в балете, танец на пуантах,
Над лугом исполняют мотыльки.
Уже лучей разящею картечью
Разбиты вдребезги речные льды.
Короной солнца вешний день увенчан,
А ветер носит запах резеды.
Апофеоз волнующего действа.
Все тленное напором сметено.
Движение не терпит ротозейства,
Борьбе за право жить посвящено.
1997
Ответственность
Весны давно знакомы вывески,
Но требует огласки новизна.
Поля напоминают прииски,
Где самородков желтизна
Сплелась в венки, влилась в соцветия.
Мечта делам посвящена.
За чувства добрые в ответе я, —
Мне в этом истина видна.
1997
Скачки
Весенний гром, по небесам гарцуя,
Рассыпал в поле града леденцы.
На туче солнца золотая сбруя…
Уводит тучу ветер под уздцы.
Веселой рысью мчит она над нами,
Волнуется небесный ипподром,
Деревня наблюдает за бегами
Под лиственным колеблемым шатром.
Не обошлось без риска и падений,
Без сломанных на яблоне ветвей;
Галопом резво мчался в белой пене
Потоками разбуженный ручей.
1997
Альпари
С модной, короткою, ровною стрижкой,
Зеленью дышащий виден газон, —
Это для сквера цветная манишка, —
Начался в городе бизнес-сезон.
Сканеры, принтеры… — верное дело.
Новой морали везде эталон.
Дорого стоит прекрасное тело,
То, что возвысить стремятся на трон.
Там покупается, здесь продается…
Доброе слово отныне — товар.
Щедрость наивная все ж не сдается
И проявляет свой редкостный дар.
1995
Забота
Белым-бело в краях благоуханных;
Опять скворец — хозяин теремка.
В заботах солнце-нянька неустанных,
Не сводит взор с детеныша-цветка.
На мир тот смотрит с трепетной улыбкой,
Лепечут нежно губы-лепестки.
Подняться хочет с первой он попытки,
Не отпуская солнечной руки.
На каждом поле, дворике, лужайке
Весна открыла детские сады.
По рощам разлетелись птичьи стайки,
И гимн весне звучит на все лады.
1993
Озорник
Принарядился вешний тополь;
Листвою выстрелил каштан;
Веселый дождичек протопал
По лужам, словно мальчуган.
Он новых не жалел сандалий
И смело плюхал напрямик,
Ведь к выполненью назиданий
По своевольству не привык.
Зарделись яркие бутоны,
Открылось небо синевой,
Подняли белые пилоны
Дворцовый свод над мостовой.
1997
Интриги мая
Образ весенних рощ
Снова черемухи создали.
Шел лепестковый дождь
В ночь с соловьями и звездами.
В сердце любовь опять
На высоте популярности.
Хочется мир обнять,
И воспарить благодарностью.
Бросит, делясь, заря
Вместе и всем по отдельности
Утро из янтаря,
Мира безмерные ценности.
2000
Праздник
Лучи с востока небеса расцветили;
Холстами расстилаются поля.
Рассвет просторы радостные встретили,
Как славного с победой короля.
Приветствий слышится разноголосица;
Весельем тысячи сияют глаз;
Ржаными нивами хлеб-соль подносится, —
И тут как тут крылатый конь Пегас.
И затрубили в горны света ангелы,
Откликнулись церквей колокола…
В каком бы ни служили ранге вы,
Светлы пусть будут ваши все дела!
1997
Кумир
Солист урочищ и полей,
Питомец славы соловей,
Поет нам арии и песни
Все изощренней и чудесней;
И внемлет пенью соловья
Завороженная земля.
1985
Единение
Как в юности чувства мои
Во власти цветущего сада.
Ты слышишь — поют соловьи!
Ну что еще радости надо!
Без устали май лепестки
Роняет частицами смеха,
Надежды зажглись маяки, —
Ненастье теперь не помеха.
Когда расцветают миры,
Друг друга они дополняют.
В году нет прекрасней поры,
Чем та, что любви посвящают.
1997
Любовь и верность — сюжетный стержень любой сказки.
Женщина, не спеши стать счастьем кому-либо, так как ощущение счастья преходяще.
Любовь не требуют, — ее отдают.
Брак по принуждению равносилен изнасилованию.
Если чувство к женщине не рождает в душе песню, то вы точно не композитор.
Театр теней
Пробившись через тучи,
И прилетев ко мне,
Творил волшебный лучик
Узоры на стене.
Вот веточка сирени,
Качаясь за окном,
Легла ажурной тенью
На фоне голубом;
Теперь руки движенье…
И женский силуэт
Уже изображеньем,
Где был лишь солнца свет.
Волнуют перемены
Весенней новизной,
Миры живой вселенной
Беседуют со мной.
Игривая погода
Меняет действий план,
Одной лишь ей в угоду
Колеблется экран.
Слагаются картинки
В таинственный сюжет,
И в золото пылинку
Окрашивает свет.
Весною в доме тесно;
Дух просит панорам;
И стал вдруг неуместным
Сюжет семейных драм.
Видением сквозь сени
Ты в комнату вошла,
И аромат сирени
С собою принесла.
2000
Вброд через ночь
Лучей золотая пыльца
Тебе подарила веснушки,
Бушует весна у крыльца,
И слышится голос кукушки.
Расходятся звуки кругами
До самой небесной черты,
И кажутся дни берегами
Ночей обмелевшей реки.
Мы вброд перейдем эту реку,
Вдыхая видений туман,
И в новую радости Мекку,
Любви приведем караван.
1997
Неотвратимость счастья — лучший дар!
Что может быть желанного милее?!
Лирический весны репертуар
Мне предложила выслушать аллея.
Не существует в жизни мелочей,
Нет мнения незначащего в споре.
Скворцу аккомпанировал ручей —
Любого голос равнозначен в хоре.
Меня увлек события порыв,
Пленили душу чувственные трели.
Весна, стремленьем мир объединив,
Своей в итоге достигала цели.
2000
О далеком и близком, безвозвратном и сущем
Осторожность в союзе с разумом не умаляет храбрости; осторожность, подчиненная инстинктам, может обернуться трусостью.
Цена жизни каждого человека определяется тем, как он оценивает жизнь других людей.
Для людей без злого умысла секретность утрачивает смысл.
Наивность — наказуемая доброта.
Свобода слова и свобода выбора слова не равнозначны по смыслу.
Только у писателей круг друзей больше круга общения.
Истина спрятана в заблуждениях.
Расставаться с иллюзиями иногда труднее, чем с реальными вещами.
Уберечь себя от смерти невозможно, но от трусости необходимо.
Заключая союз с ложью во имя благих намерений, — не рискуете ли вы потерять дружбу с правдой.
Звезды не падают, — они сгорают.
Моральные принципы — слуги мировоззрения.
«Как хочу» жизнь неотвратимо трансформирует в «как могу».
Ожидание — это борьба с самим собой за призовое место счастья.
С помощью аллегорий можно говорить обо всем: кому надо, — тот поймет; а кто не поймет, — да не обидится!
Сколько желаний, — столько и страданий.
Атомы — фундамент мироздания; от его колебаний вибрирует вся вселенная.
Мудрость доступна всем, но не все ею пользуются.
Умножаю чувства
на красоту мира —
это формула
моей лиры!
Общность
Все виды начинаний,
искусств,
наук,
профессий,
состязаний
объединяются одним из чувств —
блаженством
творческих исканий.
1984
Искусство, как и любовь, способно покорить сердце.
Человек изобретает чувства.
Творцы — рабы своей идеи.
Улыбка красивой женщины стоит многих слов оратора.
О посвятивших себя лире
В душе отзывчивой поэта
Нет от читателей секрета,
Ведь воплощает он в стихи
Свои печали и грехи;
Томленье сердца и потери
Он возмещает в полной мере
Неповторимою строкой,
Меняя бури на покой.
Любви счастливые удачи
Строкам вверяются тем паче;
Он мыслями и чувством наг,
И этим он волшебник, маг.
1995
Пожелание
Фантазии приобретают явь,
Вещей материальность в наших душах.
Все ж кораблями-призраками правь,
Мой друг, — опоры бытия на суше.
Все, что за гранью, отдано богам.
Кому ж еще доверить можно тайны?!
Читая текст явлений по слогам,
Мы по вселенной движемся бескрайней.
Мгновенья жизни лучшие в стихах
Я передать хотел бы, как наследство,
Но признаюсь, что есть в моих мирах
Реальности и вымыслов соседство.
1999
О вечном и земном
Сонет
Пространство всеобъемлюще вселенной.
В обличьях разных вечности оплот;
Не существует формы неизменной,
Все, разрушаясь, новью восстает.
Привычная явлений постепенность
Стремительный таит переворот.
Обманчива природы откровенность,
Открытий нелегко дается плод.
Но озаренья творческий разряд
Дороже блага ревностных наград.
Стремится человек к познанью мира,
Попутно совершенствуя себя,
И, разума величие любя,
Зовет мечту волнующая лира.
2000
Возражение
По масштабам мирозданья
Нами можно пренебречь:
Во вселенских расстояньях
Затерялась наша речь;
В непродуманности резвой
Тратя время и труды,
Пробуждая интересы,
Будим призрак мы вражды.
И природы безразличье
К роду-племени людей
Зрится нормою привычной
В бурном ходе бурных дней.
Дядя Вася не согласен,
У него резон иной:
«У вселенной мы в запасе.
Будет туго, бросит в бой!»
1989
Среди барханов
В долину вылился мираж,
Струится воздух перегретый,
А смерч, — пустыни верный страж, —
Обходит дальние секреты.
Творит фантазия штабов
Бои учебные в пустыне.
С таких боев не ждут гробов,
Но все ж в тревоге мать за сына.
Залег в окопах батальон,
На всем печать оцепененья,
А солнце, словно медальон,
На каракумском ожерелье.
1988
Пилотаж
Стремясь к мерцающим далеким звездам
За горизонтом исчезают трассы.
Клубящиеся белые борозды
Прокладывают опытные ассы.
Полетное мгновенье на пределе
Сердечных сил и созданных конструкций,
И дразнит злая одержимость цели,
И до рефлексов знание инструкций.
У испытателей иное время —
Напоминает сжатую пружину
Они — самоотверженное племя
И строг отбор в их славную дружину.
1980
Переход
Теченье сжато валунами
И рвется, словно из силка;
Вода вскипает бурунами,
Как бы готовясь для броска.
Над головой нависли глыбы,
Шумит поодаль водопад,
Тропы коварные изгибы
Не обещают путь назад.
Каньоном делится долина,
Ручей смягчает летний зной;
Веков представлена картина
Крутого берега стеной.
1984
В долине
На горных кручах вечные снега,
Камней и льда немое сочетанье,
А здесь внизу зеленые луга
И жизни вездесущей трепетанье.
В отрогах гор, в урочищах лесных
Одаривают ягодники щедро.
Тайга не знает местностей пустых
И стережет таинственные недра.
Из ягод солнце делает вино,
Повсюду трав волшебные настои,
У горной речки каменисто дно
И валуны шлифуются водою.
Таежный воздух нас пьянит слегка,
Пейзажи пробуждают восхищенье,
А в быстрых струях повесть ледника
И вольная энергия движенья.
1980
Остановка
Полдень солнечной короной
Возвеличил небеса.
Под густой платана кроной
Тень прохладу поднесла.
Плов желтеет, как ромашка,
В трехпудовом казане.
Спит верблюд, слюнявя жвачку,
При довольстве и тепле.
Вдохновляется чайханщик
И с пиалой тут как тут:
«Я для вас теперь заправщик,
Обслужу за пять минут!»
Горным медом пахнет дыня,
На сухих губах песок;
Беспощадная пустыня,
Дай живительный глоток!
Нам привалы мимоходом
Обозначили маршрут;
Переезды да походы,
Служба, дружба, ратный труд.
1988
Сонет
О, как воинственны народы!
Их путь — безмолвие могил.
Меч миновавшие походы
Обильно кровью оросил.
Небес не прослезились своды,
Где лихолетий вал катил,
Но сферы новые природы
Мир человеку приоткрыл.
Бесценны опыта уроки —
В них и удачи, и пороки
Земного прожитого дня…
И схемы горьких заблуждений.
Пускай же новый век свершений
Они от бед предохранят.
1999
Азия
Как древний сфинкс среди песков Египта,
Нависла над селением гора.
Густая тень от кроны эвкалипта
Была отрадой нашего двора.
И словно из разгоряченной пасти
С барханов знойных дует суховей.
Батыра хочет разорвать на части
Дракон пустыни — трехголовый змей.
Плывет мираж: там море и галеры;
Торговый входит в город караван;
Без ласк тоскует сказочная пери,
Но в страхе держит жен в гареме хан.
Вдали белеют снежные вершины,
Ручьи питают пышные сады,
Идет тропою девушка с кувшином
Набрать звенящей струями воды.
1989
Источник
Прохладой наполнено чрево колодца…
Песчаный, порою, проносится шквал
Вода серебром ослепительным льется
И колется тысячью ласковых жал.
К источнику тянется желтою лапой
Послушный велению ветра бархан.
Его продвигает этап за этапом,
Неистово дуя, степной ураган.
Саманные жмутся друг к другу постройки,
Стоически жизнь презирает нужду.
Веселые суслики делают стойки,
И сочные персики зреют в саду.
Пустынные вихри стремятся к арыкам,
На поле хлопчатника, пылью во двор;
А небо, орлиным пронзенное кликом,
Упало на склоны заснеженных гор.
1989
«О, милая, нежная! Ты — моя жизнь!» — В жару хочется сказать воде.
Засуха
Поселок духотой измучен,
Живое пряталось в теньке,
Не бороздили небо тучи,
Суда не плыли по реке.
Над изнывающей равниной
Сияло солнце в полный рост,
Вдали клубился за машиной,
Как за кометой, пыльный хвост.
Давно в колодцах на подворьях
До дна исчерпана вода,
Трава пожухла вся на взгорьях,
Струилась прахом борозда.
Чтоб жажду утолить селенья
Едва хватало родника.
В избушках тихие моленья
Не слышал бог издалека.
1987
Шквал
Томление предгрозовое
Прервал короткий ветра вздох,
И тут же буря с шумом, воем
Взвихрила пыль сухих дорог.
И все смешалось в рукопашной,
Заволновалась в поле рожь,
Дремучий лес стоял отважно,
Сверкала молния, как нож.
Как рати полегли деревья,
Леса опутал бурелом,
И разметало, словно перья,
Фрагменты кровель за селом.
Отгрохотало, отшумело…
И, как сестра, щадя рукой,
Бинты из туч сняла умело
Заря вечернею порой.
1988
Меж полюсами
Где полюс северный,
Лежат уверенно
Громады льды.
Где полюс южный,
Там ветер вьюжный
Из темноты.
В пустынях Азии
Однообразие —
Барханы, зной…
В местах безводных
Пески бесплодны
Любой порой.
А там, где родина,
Цветет смородина,
Встречая май;
Теперь известно,
Мне счастья место —
То отчий край.
А там, где родина,
Все тропы пройдены
Уже не раз,
И все же снова
Ищу былого
Счастливый час.
В лугах полотнами
Ромашки сотканы
Их — белый рой;
А сны девичьи
Под песни птичьи
В садах весной.
С родными нивами
И сердцу милыми
Я встречи жду,
И через годы,
Судьбы невзгоды
Несу мечту.
1988
У истоков
На взгорье березняк высокий;
Гнездовья птиц видны на нем;
В низине жесткая осока
И задремавший водоем.
Травой заросшая дорога,
Что затерялась средь полей,
К ручью спускается полого
В нагромождениях камней.
А дальше тихая деревня
Глядит на дол из-за холмов,
Из старины утрат плачевной
На перекрестке всех ветров.
Как будто в таинство природы
Сознаньем проникаю я,
В минувшие вступаю годы…
Веди волшебная стезя!
1999
Воспоминания о добром прошлом сродни счастью.
Приятно плакать только от радости.
Время похоже на воду, текущую в ладони, — надо успеть зачерпнуть и утолить жажду.
Юность — это время, когда мир ошеломляет своими жизненными пространствами и возможностями.
Молодость — реализация выбора.
Зрелость — пора плодотворной работы.
Старость — признание своей бесперспективности по многим жизненным направлениям одновременно.
Среди поля
Огоньки засветились во ржи,
Всюду россыпи синего цвета.
Я прошелся тропою межи,
Так знакомо все было мне это.
1993
Вера в бога — путь нищего к счастью. И сколько же на этом пути грабителей!
Воруют все, кроме совести.
Потерянную совесть еще никто не находил.
К чужой совести взывают вовсе не из-за того, что нет своей.
Время не излечивает печаль только у тех, кто ею наслаждается.
С годами недостаток зрения компенсируется предвидением.
В родных местах
«Летел» над полем велосипедист…
Тянулись одуванчиков аллеи.
Июньский день воздушно свеж и чист,
Укосов начиналась эпопея.
Нектар сдавался наперегонки,
Переплелись соцветиями травы.
Успеть прожить спешили мотыльки,
Слепни вели разбойные забавы.
Среди восторгов солнечного дня
Я шел тропою по ржаному полю,
Лазурь небес струилась на меня
И откровений сердцу было вволю.
Там, где сплошным покровом расцвели
На поле белоснежные ромашки,
Я чувствовал стремление земли
Раскрыться сутью жизни нараспашку.
1993
Информация к размышлению
Лучами света выткан мир,
И жизнь — на нем изображение,
Но во вселенной много дыр,
Там тоже жаждут просвещения.
1984
Груз становится легче, если он делается твоим. Факт, опровергающий закон всемирного тяготения.
Слухи — это устное народное творчество на актуальные темы.
Неуживчивость — верный путь к одиночеству.
Сварливость бывает профессиональной только у собак.
Молчание может быть не только золотом, но и орудием убийства.
Если бы не было противоположных суждений, то пришлось бы всему верить.
На сцене лета
Танец дождевых капель
Был радуге посвящен.
Я весь просмотрел спектакль
Под ясеневым плащом.
А ты в нем была солисткой,
Зеленоглазая фея.
Промчалась гроза-аферистка
По городским аллеям.
Вспыхнули лепестки розы
Чувством взволнованных щек,
Земной красоты позы,
Как факелы, день жег.
1995
Здоровье — это запас прочности; не превышай свои возможности.
Главный постулат жизни — грешить по правилам!
Безгреховно только небытие.
Эволюция все жизненно необходимое сделала приятным, но человек исказил эту
объективность.
Если у вас появилось ощущение, что время остановилось, то, может быть, надо просто завести часы делом.
Отзвуки
Вечер пламенем закатным
Обжигает кирпичи.
Слышу эхом многократным
Звон с церковной каланчи.
Он уносится в низину
К серебрящейся реке;
И ложится на долину
Полог белый вдалеке.
Благовеста льются звуки;
Оживает с вязь времен.
Сколько в жизни слез и муки,
Почитаемых имен!
1997
Беларусь
Спешит шоссе за временем вдогонку.
Не шелковый, но тоже древний шлях.
Еще в лесах не заросли воронки,
Еще находят безымянный прах.
Земля преград воинственным визитам;
Крестами здесь помечены места,
Где громыхали лет минувших битвы
И вместо дружбы правила вражда.
Жизнь восставала из руин и пепла,
И боль потерь сквозила тут и там,
А вера в счастье робко, незаметно
К осиротелым двигалась дворам.
И стала поговорка назиданьем
Для тех, кто козни строит сгоряча:
«Кто к нам с мечом придет, неся страданье,
Тот сам лишится жизни от меча!»
2000
Местечко
Среди холмов белеет известь стен,
Вздымающих остатки колоколен;
За ними туч и солнца гобелен.
Воспоминаний бег в былое волен.
Не счесть произнесенных там молитв,
Горячих покаяний, просьб, призывов;
Еще видны следы минувших битв
И через годы слышно эхо взрывов.
Теперь здесь нет божественного рвенья;
В пространстве покаянной тишины,
Гуляя по развалинам строенья,
Поет лишь ветер древние псалмы.
1998
На взгорье
Там, где тихие затоны,
Камыши растут стеной,
Лилий белые короны
Примеряются волной.
Хороши короны лилий!
Строй равняют тростники;
И стоят по пояс в иле
Их несчетные полки.
Солнце яркое в зените,
Озерцо — сплошная гладь.
Миг величия событий, —
Ждет команды «к бою!» рать.
С травянистого пригорка
Виден лес и край земли.
Облаков далеких шторка
Еле двигалась вдали.
Небо в водах отражалось;
Луг рассыпал лепестки;
Позабыли про усталость,
Сидя в лодках, рыбаки.
1988
Вначале было слово, а потом история.
Блаженство создает момент уязвимости.
Думая о мести, не забывай о чести.
Смерть не достойна того, чтобы на думы о ней тратить время жизни.
Страх не может быть союзником в момент решительных действий.
Не лети быстрее мысли!
Сельский вечер
Над склонившей ветви ивой
В небе света полынья —
Плыл закат неторопливо,
Первой звездочкой звеня.
За околицею в поле, —
Было слышно за версту, —
Разыгрались на приволье
Дети сельские в лапту.
Старый дед из дома вышел;
Был он сед, почти что бел;
Лист увядший вниз по крыше
Легкой бабочкой слетел.
Дед подумал с легкой грустью
О минувшем, о былом…
Есть исток, но есть и устье
В жизни так же, как во всем.
1988
С легким паром!
У ручья на склоне баньку
Увивают ветки.
Там же веников вязанки;
Паримся, как предки!
Дух витает ароматный,
В очаге поленья
Что-то шепчут деликатно
Молчунам-каменьям.
Говорливая криница
Спорит с лопухами,
А над крышей дым клубится
Сизыми клубами.
Чародейство в бане духа,
Он румянит лица;
Час назад зашла старуха —
Вышла молодица.
Чистота — награда телу
И здоровью кстати.
По плечу любое дело
Бодрой духом рати.
1993
Свидетельница веков
Луна — пособница у магов,
Подруга верная у фей,
Лампада древняя у шахов,
Актриса «тысячи ночей».
Известна жизнь ей Вавилона
И древнегреческих Афин.
Она века глядит на лона
Земных угодий и долин.
Не зло подсматривает тайны
И сокровенно их хранит;
Объект небес необычайный
И притягательный магнит.
Порой вуалью тучки сизой
Ее прикроется чело.
Падут сверкающие ризы,
Мелькнет совиное крыло.
Но вспыхнут звездные узоры
В непостижимой высоте
И мы свои направим взоры
К высокой сказочной мечте.
1995
Свидание
Тысяч бабочек балет,
Диск луны на звездной карте,
Отраженный лунный свет
На земном лежит ландшафте.
Зелень глаз, цветенье губ
У тебя похитил вечер;
При дороге сельский клуб
Говорлив, шумлив и светел.
Повесть дня искажена,
Лживы мрака силуэты.
Как лампады зажжены
Над деревнею планеты.
1988
На пароходе
Туман клубится белый
В излучинах реки.
Пускает солнце стрелы
В стремнину и буйки.
С мечтою мы на старте…
Плывем меж островов.
Терзают флаг на мачте
Порывы всех ветров.
На встречном курсе «Чайки»,
Степенные баржи,
Пугливых рыбок стайки,
Крутые виражи.
1975
Ночевка
Мы убегаем от забот,
Покинув город, смог и флоксы.
Везет нас белый пароход,
А разум тешат парадоксы.
Взлетели искры от костра,
Лесное озеро уснуло,
А ели ветви-веера
Над водной гладью изогнули.
Под звездной люстрой полумрак.
Послышалось дыханье зала:
Приемник выловил «Маяк»,
Чудесно музыка звучала.
Горящих веток слышен треск;
Стояли сосны ровным строем;
Волны дремотной тихий плеск;
И бабочек круженье роем.
В закатном плавились огне
На тучах светлые полоски;
В ночной, пугливой тишине
Взлетали эхом отголоски.
Забытый миф был снова жив.
Беззвучно танцевало пламя;
Себя легендой окружив,
Ее мы частью стали сами.
1975
В лесном краю
Небеса беседуют с листвою.
Узкая тропа окружена
Золотом соцветий зверобоя,
Рядом елей тянется стена.
Где в объятьях леса серебрится
Озера чарующая гладь,
Собрались туристы у криницы,
Чтоб воды целительной набрать.
Облако лиловое черники
Ягоды рассыпало, как град;
Солнца заблудившегося блики
Искрами росистыми горят.
Дальние неведомые горны
Трепетно настраивают слух:
Будто бы звучание валторны,
Вальса расширяющийся круг.
1985
У озера
В затейливых узорах
Лесистый косогор;
В прозрачные озера
Посматривает бор.
Качаются кувшинки
На медленной волне.
Лоза плетет корзинки
В озерной тишине.
Туманные рассветы;
Гирляндами роса;
Доносятся из леса
Пернатых голоса.
Туристские палатки
Да головни костра…
С любовью в сердце сладко
И радость так остра!
Приятней полонеза
Девичьих лиц краса.
Все ширится над лесом
Рассвета полоса.
1988
Исчезновение дня
Стало безветренно, тихо, безмолвно…
Время раздумий и грез.
Замерли самые мелкие волны,
Зеркалом кажется плес.
Сжевано солнце за тыном теленком
Вместе с большим лопухом.
Выткали звезды узор над избенкой;
Сон овладел пастухом.
Небо светилось еще полосою,
Блики на тучах видны.
Щедрой, вечерней, прохладной росою
Пастбища напоены.
Песня далекая — к сердцу стремленье,
Словно призывный сигнал.
Юность себе выбирает волненье,
Старость — завалинки тихий привал.
1996
Старик
Старый дед, как притча,
За работой в доме.
Утром он бодрится,
Вечером в истоме.
И судьба-хозяйка
Деда не холила,
Выделяла пайку,
Ну, а чаще била.
Помогла природа
От кручин, напастей,
И над дедом годы
Не добились власти.
Где безделье — скука,
А в работе — радость;
Вот и вся наука,
Сохранить как младость.
1989
Успех у сильного духом.
Обида в итоге — это не совпадение самооценки с чужим мнением о вас, повлекшее какой-либо «ущерб».
Оскорбление глупым, или нетрезвым человеком не имеет моральной силы. Что может быть оскорбительного у того, кто не имеет отношения к разуму?
Убедить — значит обрести союзника.
Как правило, горький опыт одних дает сладкую жизнь другим.
Не станет героем, кто слаб,
невзгод и лишений боится,
кто в мыслях зависимый раб,
и в страхе спешит помолиться.
1984
Через расстояния
Пусть мы не рядом, — с нами сны,
В них есть и радости, и муки,
Мы ими объединены,
Как осязанием и звуком.
Неприхотливая земля
Звенит рассветными лучами,
Ночь уползала, как змея,
В пространства скрытые корчами.
Недолговечная роса
Посеребрила тент палатки,
След потревожил колеса
Бархана дышащие складки.
В предгорьях дальних Ташкепри
Гостеприимен и радушен.
Водою горной две сестры
Пустынные поили суши.
К исходу дня кумач зари
Края суровые пустыни
Вечерней свежестью взбодрит,
И твердь скалистая остынет.
Все осязаемые дни,
Я был причастен к гордой вере.
За все разлуки извини
Презрев никчемные потери.
1989
Возвращение
Подножья гор снегов снимают шубу;
Разросся мак кроваво по степи;
В распадок путь прикрыли скалы-зубы,
Песок у ног струится и скрипит.
Взвывает ветер бешеной собакой,
Течет река с вершин от ледника;
И явь была, что кончилась атака
На выдохе последнего броска.
Война не видит правых и невинных;
И жертвы стон не трогает небес;
Недвижных гор простреленные спины
Дорогу перекрыли на Термез.
1988
Сонет
Мир происходит от прощенья,
От устремленности мечтой
К высоким духа проявленьям,
Где зависть жертвует собой.
Пусть алчность грезит о сраженьях,
Все ж мир становится иной —
Меж стран главенствует стремленье
Для жизни в общности земной.
Поставить памятник врагам,
Где было общим поле брани —
Знак примирения солдата.
Штандарты их достались нам.
Довольно войны взяли дани.
Да не забудутся утраты.
1999
Переправа
У берега тропа нырнула в воду
Без размышлений и легко.
По ней мы дружно подтянулись к броду,
Уж кое-кто и босиком.
Июньское разгорячилось солнце,
Переливаясь на волнах;
И белизной просвечивало донце
На мелководье в бурунах.
С авто, людьми и лошадью с повозкой
К причалу подплывал паром;
На палубных покачиваясь досках,
Паромщик действовал багром.
Стремилось вниз холодное теченье
С заснеженных сибирских гор;
И следом в след минувшим поколеньям
Вперед наш двигался дозор.
1981
Забайкалье
Городок был затерян надежно,
Как избушка в безлюдной тайге,
И текла его жизнь односложно,
Вторя ямбам в знакомом стихе.
Там не ищут себе привилегий,
Где тревог обозначена суть.
Словно время, застывшее в беге,
Ледника обрывается путь.
Не забудутся горы и сопки,
Величавый скалистый пейзаж,
Перевалы, речушки и тропки,
И портрет милой юности ваш.
1980
С высоты девяти километров
Смотрю в стекло иллюминатора,
Любуюсь дальними пейзажами —
Рельефы кольцевидных кратеров,
Плато и нефтяные скважины.
Летим над желтыми просторами,
Над малонаселенной местностью.
Дороги редкими узорами
Селений обвели окрестности.
Пустыню прочертили рельсами,
До горизонта ровной линией.
К пространству, щедрому по Цельсию,
Ширь Каспия прильнула синяя.
Пески как будто тайной дразнятся,
Ждут неразведанными недрами,
Неисчислимы тут оазисы
С полями благодатно щедрыми.
1988
Века потратили народы
На передел своих границ,
Ходили в грозные походы
И брали штурмом крепь столиц.
Двадцатый век, поставь же точку
В воинственном календаре.
Путь исторические строчки
О мирной пишутся поре.
1992
Мир — достояние сильных.
Справедливость — дитя морали.
Абсолютное оружие — это творческий разум.
Непрошеная помощь похожа на вторжение.
Мечта о море
Давай же подадимся в «дикари»!
Дань отдадим природы совершенству;
У моря, карауля свет зари,
Найдем мы миг волшебного блаженства.
Я за гармонию души и тела
Без суеверий, страхов, колдунов…
Скажи мне откровенно, — ты хотела б
Достичь восторгу равных островов?
Презрев наметки мщенья и вины,
Покинем лабиринты тротуаров,
В гостях у солнца, моря и волны
Мы будем, как дельфинов резвых пара.
1990
Ветрено
Изгибы волн, похожие на крылья, —
Подобие замедленного взлета.
Насыщен воздух водяною пылью;
Слышна все четче штормовая нота.
Потоком ветра юной незнакомки
Очерчен в платье стройный силуэт.
Резвятся буруны у самой кромки
И чаек над волною пируэт.
А смельчаки на опустевшем пляже
С веселым риском стерегут валы…
Решительно отбросив камуфляжи
Штурмует буря скалы и молы.
1990
Ураган и утес
Вздымались грозно пенные колоссы
И с берегами затевали драку.
Я наблюдал величие утеса,
Привычно отражал он волн атаку.
В его вонзались молнии разряды,
Терзали шквалы, смерчевые ветры;
То весь в снегу, то побиваем градом, —
Своей судьбы отстаивал он метры.
Утес казался опытным солдатом,
Что был всегда пред острием вторжений.
Он подо мхами, словно под бушлатом,
Таил от всех следы своих ранений.
1990
Над Атлантидой
Прервали вихри ласку штиля,
Вновь обретала мощь волна;
Морские ограждая мили,
Воздвиглась туча, как стена.
Радист прослушал сообщенье-
В эфир врывался краткий «SOS».
Случилось кораблекрушенье
В ближайшем проявленье гроз.
Пронзали небо залпы молний,
Но капитан подправил курс
Туда, где в шторма танец сольный
Был весь задействован ресурс.
Привыкнув к качкам и болтанкам,
Вразвалку ходят моряки.
Обнимут скоро их испанки,
Ведя в ночные кабаки.
1990
Карнавал
Зрелище было, как радость, — врасплох;
К небу взывала риторика жестов.
Опыт веселья минувших эпох
В праздник любви превратила фиеста.
Юным задором мулатка мила;
Чувства волнуют шедевры осанки;
Метит улыбка точней, чем стрела;
Жемчуг стыдил наготу негритянки.
Ночь взбудоражена зовом страстей,
И воздержаний разбиты шкатулки;
Бравым участием щедрых гостей
Заинтригованы все переулки.
Тонет в объятиях бурных матрос, —
Праздника шторм растревожил русалок;
Золотом брызнули пряди волос
У загорелых красавиц весталок.
Вечный огонь сторожа очага,
Слушают девы мотив серенады;
Перехлестнули уже берега
Жаркие танго, взрывные ламбады.
1993
Жизнь ходит по острию страсти.
Красивая женщина все украшает своим присутствием, и это « все» подчеркивает ее красоту
.
Смерть — неотъемлемая составная часть жизни.
Соблазн — это желание получить много малым трудом.
Если ложь убедительна, — что делать правде?!
Веселье всегда по высокой цене.
В Каталонии
(Воспоминания капитана Румба)
Как раскаленное ядро,
Над морем солнце опускалось.
Звучало в парке болеро,
И танцовщицею бедро
Движеньем в танце обнажалось.
Дышало море, и волна
С шипеньем на песок ложилась.
Всплывала круглая луна…
Гитары звучная струна
Смеялась, плакала, молилась.
Гостями заполнялся двор;
Катили бочку из подвала;
Встречал друзей тореадор,
И под веселый разговор
Вздымались звонкие бокалы.
Минует ночь, — в условный час
Начнется бурная коррида.
В домах давно огонь погас,
Но не сомкнет усталых глаз
Жена тореадора Рита.
И вот взъяренный мчится бык
И грозно целится рогами….
Боец к опасности привык;
А над ареной рев и крик,
Песок сыпучий под ногами.
Прицельно выверен удар;
Стекает кровь по бычьей шее…
Тореадор еще не стар.
Уняв восторженный угар,
Арена встала, цепенея.
Есть право жить и умирать.
Собрав оставшиеся силы,
Тореро славы держит стать.
Бык резвый начал припадать.
Копье прицельно поразило.
Дышало море, и волна
С шипеньем на песок ложилась.
Гостеприимная страна
Была обычаям верна,
Людьми с отвагой утвердилась.
1994
Регата
Утесы, скалы, острова…
Сезон дельфиньего балета;
И мелят волны-жернова
Зерно из солнечного света.
Глотнули ветра паруса
Рванула бешено регата,
Яхтсменов четки голоса,
Как музыкальная токката.
Храбрец одолевает страх,
Не раболепствует пред мифом,
Он проверяется в горах,
Его терпение средь рифов.
Препятствий много впереди,
Но закалены экипажи,
И восхищенно им в пути
Шлют поздравления пейзажи.
1990
Пляжный сезон
Солнце в полдень входит в раж
И народ спешит на пляж.
У воды совсем не жарко,
За буйком дежурит барка.
Ветер, качка, плеск волны,
Чувства все обнажены.
Интригующие взгляды
На простейшие наряды.
Средь божественных фигур
Нежно слышится: «Бонжур!»
1990
Ялта
Весело, искренне плещется море;
Тихое облако спит в гамаке;
В неумолкающем возгласов хоре
Мир развлечений на пляжном песке.
Зыбь тормошит надувные матрацы,
Сонных выносит на берег медуз;
И, как мираж, воплощеньем абстракций
В синем просторе плывет сухогруз.
В кассе билеты дают на круизы,
Белый у пристани встал пароход;
Ждут экскурсантов заездов сюрпризы,
Запоминающийся переход.
Неотвратимость грядущих событий
Нынче вверяем мы теплым волнам;
Радостью отдыха жизни насытив,
Бодро вернемся к домам и делам.
1990
После шторма
Привычно льются на песок
Неторопливые приливы…
Морских растений поясок
Наметил контуры залива.
Вдали невидимо грозит
Под белой пеленой тумана
Суровый рифовый гранит,
Восстав из бездны океана.
Ржавеет остов корабля;
Оставлен он навечно мели.
Одни погибнут у руля —
Другие путь продолжат к цели.
Пролив разрезал материк,
Представ зияющею брешью.
Заморской вестью чаек крик
Разносится по побережью.
1990
Снова дома
Приняв загар на рейдах дальних стран,
Отведав вдоволь брызг морских соленых,
К родным местам вернулся капитан,
В знакомый город к улицам и кленам.
На сушу перебрался экипаж,
Развешаны гирлянды поцелуев,
Объятьями развенчан макияж;
И масса слов, наговоренных всуе!
Окончен перечень плавучих дел,
Исполнены последние команды;
Причал многоголосый опустел,
И вышел капитан походкой гранда.
Походы умножают седину;
Он до деталей должен все продумать:
«Как кораблю не дать пойти ко дну,
Когда вода сочится грозно в трюмы».
Он брел вечерней улицей один
По вымытым дождями тротуарам;
Поодаль шла с букетом георгин
Влюбленных веселящаяся пара.
Он с ними поравнялся налегке.
«С прибытием!» — одаривая взглядом, —
У девушки в протянутой руке
Цветы благоухающего сада.
1990
Дворовые элегии
1.
Высвечивало солнце на рассвете
Мозаичный орнамент на домах.
Блондинка в не застегнутом жакете
Стремилась к остановке впопыхах.
За бытом шумных улиц с интересом,
Над клумбой высясь, наблюдал балкон.
Кумир дворцов превозносился прессой,
И презирала жизнь сухой закон.
Располагали к отдыху беседки;
Был двор в соцветьях георгин и роз;
Сходились любопытные соседки,
Чтоб обсудить волнующий вопрос.
Со звуком гонга падали бидоны,
Разнообразя улицы вокал…
В киосках благонравные мадонны
Торговли начинали ритуал.
2.
Все крепчающим потоком
По равнинам и горам
Разливается с востока,
Из прекрасного истока,
Свет, дарящий радость нам.
Пробуждаются поселки,
Город гасит фонари,
Открываются защелки,
Чистит дворник под метелку
Тротуары и дворы.
Поутру опять с задором
Начинаем мы дела,
Милых нам ласкаем взором,
Недоступны мы укорам,
С нами дружит похвала
Но уйдет отрады время —
Заработаем мозоль,
Напечет нам солнце темя,
Утомит работы бремя,
Поясницу сдавит боль.
Но, быть может, лунный вечер
Нас взбодрит: «Друзья, вперед!»
Обозначит место встречи
И зажгутся звезды-свечи,
Украшая небосвод.
3.
Рассвет сдвигает полог ночи,
И ты улыбку даришь мне,
Твой локон солнцем позолочен,
А «зайчик» скачет по стене.
Уже забыто утомленье,
Но все ж не отпускает сон
И длится сладкое мгновенье,
Дневной одолевая звон.
Зовет будильника минутка,
Но веки что-то тяжелы.
И долетает с улиц чутко
То скрип дверей, то шарк метлы.
4.
Объединим собой пространство —
Весь мир во власти наших рук!
И на путях великих странствий
Пусть будут вместе свет и звук.
Я — звук, ты — свет.
И пустоты в природе нет.
1990
Если вы собираетесь сделать всего один шаг от любви к ненависти, то знайте, — что обратный путь может занять всю жизнь.
У каждого человека свое время, оно то останавливается, то летит как мгновение.
Слезы — это обида любви, ее крайнее огорчение.
То, что не зависит от нас, больше всего нас и касается.
Митинг
Колонны людские идут к площадям.
Там предки воздвигли побед монументы.
И время спешило, себя не щадя,
Покорно платя вековечную ренту.
Встревожили шумные митинги мир,
Под залпами мнений кипение граждан;
Был высечен в камне и свержен кумир, —
Вражда не творится без визы продажной.
Эпоха крушения — разума бунт,
Как память о прошлом, для нас обелиски.
Столетию бедствий, тиранов и хунт
Лишь Клио предъявит суровые иски.
2002
Цель жизни у мужчины можно сравнить со стрелкой компаса, а женщина — это магнитная буря.
Красота — блики в реке времени.
Если муж и жена — зодчие семейной жизни, то им можно посоветовать — не строить лабиринтов, в которых можно потерять друг друга.
Отказаться от счастья — вовсе не значит быть счастливым.
Одиночество — это душевное состояние, а не физическое.
Масштабность личных драм зависит от мировосприятия.
Собственное «я» большей частью не личная собственность.
В понятиях добра и зла
мораль не создает границ, —
решают все дела
и сущности конкретных лиц.
1984
Необходимость — оппонент совести.
Зло не останавливается на прежних достижениях.
Доброта всегда конкретна.
Афоризмы — семена, из которых вырастают плоды истин.
Доброе слово начинает доброе дело.
Все существующее зло
одно имеет ремесло
и только им способно жить —
добру всегда во всем вредить.
1984
Зло пашет на ниве доброты.
У глупости есть тоже свои преимущества, но пользуются ими люди неглупые.
Воровство — это труд с несоразмерно большим вознаграждением.
Ничего нет проще,
десятки лет исчислив,
потомкам оставить мощи.
Гораздо труднее мысли
облечь в материю дел,
целью поставив жизни,
восполнить свершений пробел
во славу и благо отчизны.
1984
У человека ответственного обещания — ноша, у легкомысленного — мыльные пузыри.
В случайности любой
всегда закономерность скрыта —
на грабли наступил ногой, —
и ш
