ЗА КОМБАТА
Обо всех военных полевых тренировках и учениях, в которых моему действующему лицу доводилось участвовать, нет смысла рассказывать, так как по большей части они проходили напряженно, утомительно и рутинно. Но еще об одном командно-штабном учении хочется рассказать. Это было в центральной группе войск. Еремин только что прибыл туда на должность ведущего хирурга медицинского батальона. Обстоятельства устроили ему профессиональную проверку в первый же день, так как пришлось оперировать по поводу острого аппендицита одну из медицинских сестер, работавших по контракту. Еремин сделал операцию быстро, так как технических сложностей по ходу не было. Когда он вышел из операционной, к нему подошел посыльный и сообщил, что вызывает комбат. Прервав докладной официоз, командир батальона, майор Каратаев без предисловий сказал:
— А ты молодец! Я засек время, когда ты вошел в операционную, и, когда вышел. На все про все двадцать минут. У меня еще никто в медсанбате так быстро не делал операции по поводу аппендицита.
— Раз на раз не приходится. В данном случае отросток располагался в типичном месте, был без спаек, подвздошная кишка легко вывелась в рану.
— Это понятно. Тем не менее, уметь укладываться в определенные временные параметры это профессионализм.
Еремину в глубине души было отрадно, что он произвел положительное впечатление на своего командира, но одновременно понимал, что доверие и доброе мнение приходится добывать тяжелой повседневной работой, в которой промахи не прощаются.
— Присаживайся! — сказал комбат и сделал рукой жест, показывая куда.
— Спасибо! — ответил Еремин и присел на указанный стул.
— А сейчас давай выпьем за удачно проведенную операцию! Рабочий день уже давно закончился. Сколько сейчас?
— Половина одиннадцатого.
— Ну, вот! А мы все на работе. Я посмотрел твое личное дело и дал команду, чтобы возможно быстро оформили документы для прибытия сюда твоей семьи… Жена и дочь у тебя?
— Да.
Комбат достал из шкафа объемный флакон с прозрачной жидкостью, которая от передислокации на стол зловеще заколебалась.
— Спирт! Семидесяти процентной концентрации! — уточнил он.
Еремину тут же вспомнилась его единственная попытка на прежнем месте службы выпить спиртосодержащей жидкости после окончания цикла обучения у него одного из врачей от авиации. Из того, что тот принес на фуршет, выпил он всего грамм сто, а плохо было около суток. Каратаев налил спирт себе и Еремину поровну и подал стакан.
— Извините, Николай Александрович, — обратился Еремин к своему командиру по имени отчеству, — я не буду. Неизвестно, какая патология может служиться в ближайшее время, а на должности хирургов у вас лейтенанты без стажа практической работы.
Комбат внимательно посмотрел на Еремина, опрокинул в рот свой стакан, затем поставил бутыль обратно в шкаф.
— Ладно, иди! Будем считать, что познакомились.
Ритм служебных дел был очень напряженным: ночные проверки и дежурства, целая череда зачетов по физической подготовке, химической защите, стрельбе, знанию устава и военно-полевой хирургии, строевые тренировки, почти ежедневные визиты проверяющих. Идеологом в батальоне был умудренный человек в звании майора долгожителя возрастом около пятидесяти лет. Он не выделялся и не главенствовал, а тонко подчинялся нуждам армейской медицины, и свою работу умело подстраивал под общие задачи медицинского обеспечения. В феврале-марте было масштабное учение с полным развертыванием медицинского батальона. На весеннее командно-штабное учение Еремин не ездил. А летом в июле комбат вызвал его и сказал: «Поедешь вместо меня. Возьмешь мою новую машину, медицинский уазик и две машины технического обеспечения. Пойдете в составе колонны автомобильного батальона».
Сигнал общего сбора был подан поздно вечером. Огромная колонна дивизионной техники потянулась по серпантинам северо-моравских гор. Управляли автомобилями, как правило, солдаты после учебной части первого года службы, и за ними был нужен глаз да глаз. Они то и дело пытались вздремнуть за рулем, и старшим автомобилей из офицерского состава и прапорщиков приходилось постоянно тормошить их, чтобы не сорваться в пропасть. А потери уже были. На одном из горных поворотов справа внизу, задержанная стволами могучих елей, зависла над горным ручьем одна из машин. Рядом на склоне сидело два солдата. У одного была перебинтована голова, у второго рука покоилась на косынке. Третий оказывал им помощь. Еремин инстинктивно приказал остановиться, чтобы помочь, но потом, вспомнив, что это не входит в его функции, так как батальонные колонны укомплектованы врачами, только спросил: «нужна ли помощь?» Услышав отрицательный ответ, они двинулись дальше. К намеченному рубежу вышли в срок. Побывав на разборе предварительного этапа учений и, нарисовав несколько значков на своей карте, Еремин вернулся в расположение. Вскоре техника пошла дальше. Однако возникло осложнение — сломался командирский уазик, на котором ехал Еремин. Ему пришлось пересесть в другую машину, а неисправную взять на буксир. В полдень колонна остановилась. Еремин приказал водителю использовать этот шанс и выяснить причину неисправности. Оказалось, что сломался бензонасос. Выпал осевой стержень, на котором крепится колеблющийся механизм подачи топлива. Вместо сломанного стержня приспособили гвоздь, подходящий по толщине. С одной стороны его держала шляпка, а со второй его загнули. Уазик взревел от готовности тут же бежать по дороге. Колонны пошли дальше в сторону западной границы. Горы остались позади, по сторонам тянулись сельскохозяйственные угодья. Поля были аккуратными, ухоженными, оборудованные мелиоративными системами. На них зрел урожай. Крытые красной черепицей домики казались сказочными и миниатюрными, как в «городке-табакерке». Путь пролегал по широкой асфальтированной дороге. Было раннее утро. Навстречу ехало множество легковых и грузовых чешских автомобилей. Впереди, метрах в пятистах, Еремин заметил слева на обочине неподалеку от дороги лежащий вверх колесами бензовоз. Он подъехал к месту происшествия и остановился. Рядом с бензовозом лежала вырванная с корнем яблоня, еще две яблони были сломаны и остались на месте. На дороге стоял изуродованный легковой автомобиль иностранного производства. На его стеклах были кровавые потеки. На траве лежало два трупа. Это были мужчины. Женщина и подросток остались живыми, но были травмированы, лица их также были испачканы кровью. Они лежали на носилках. В то же мгновение подъехала вызванная полицией машина скорой помощи и забрала пострадавших. Несколько очевидцев из местных жителей подбежало к армейской колонне с криками: «Оккупанты! Зачем вы убиваете наших людей! Убирайтесь домой!» Виновник сидел возле своего бензовоза, опустив голову и обхватив колени руками, он был абсолютно невредим. На душе у Еремина было скверно. Послышалась команда: «Не останавливаться! Двигаться дальше!» Утро следующего дня участники учений уже встречали на указанном рубеже. По минимуму развернулись и ждали дальнейших распоряжений. Вокруг было множество фруктовых насаждений. Вдоль дорог произрастали яблони, груши, вишни, сливы, ореховые деревья. Массивные старые черешни росли на холмах и по склонам буераков, по оврагам, в разных укромных местах. Ягоды были уже зрелые и очень сладкие. Чешская полиция разрешала передвигаться военным колоннам в основном ночью, когда на дорогах наименьшее число гражданской техники. После подведения итогов «воюющие стороны» ожидал последний ночной марш-бросок к местам постоянной дислокации. Он оказался самым трудным периодом учений. Уже минуло трое напряженных суток перемещений с бессонными ночами. Молодые солдаты буквально падали на руль от усталости. Еремин приказал двигаться с минимальной скоростью и несколько раз перехватывал руль у засыпающего водителя. Периодически останавливались, делали физические упражнения, освежали лицо водой. Позади командирской машины ехал санитарный автобус, где за старшего водителя был один из молодых хирургов. Он отличался своей аккуратностью в работе и на учениях держался достойно, как и все остальные представители военной медицины. По возвращении действия медицинского батальона были оценены на «хорошо». Комбат поблагодарил за работу и, выяснив некоторые детали, в заключение спросил:
— Ну, и как впечатления в целом?
— Рад, что этот экстрим закончился! — ответил Еремин.
— Будет что вспомнить потом.
Водитель командирского уазика отъездил с гвоздем в бензонасосе до окончания срока своей службы и передал ее потом сменщику. Комбат через пару месяцев получил повышение и отбыл в центральное военно-медицинское управление.
Во время одной из операций.
Для хирурга крайне важны профессиональные хорошо подготовленные помощники.
Удаление воспаленного аппендикса — наиболее частая операция в полостной хирургии.
