Змейские чары
Кира Адерка, дочь зажиточного торговца Лесной страны, довольна своей тихой, размеренной жизнью. Но однажды ее настигает проклятие — и с тех пор каждую ночь она проваливается в Подземье, царство змей и их пугающих чар. Лишившись сна и покоя, Кира слабеет и понимает, что ее дни сочтены.
Единственный, кто предлагает помощь, — загадочный чернокнижник Дьюла Мольнар. Его методы опасны, прошлое окутано мраком, но у Киры нет выбора. Чтобы разорвать связь с Подземьем, они отправляются в путешествие по мирам, где магия переплетается с ложью, а каждое обретение влечет за собой утрату.
История о выживании, цене знаний и любви, о том, как тонка грань между светом и тьмой.
Для кого эта книга
Для ценителей мрачного, атмосферного фэнтези, где мифология переплетается с поэтичным языком.
Для тех, кто увлечен славянским и балканским фольклором.
Для любителей красивой прозы, сложных персонажей и смешения жанров — от мистики до притчи.
Единственный, кто предлагает помощь, — загадочный чернокнижник Дьюла Мольнар. Его методы опасны, прошлое окутано мраком, но у Киры нет выбора. Чтобы разорвать связь с Подземьем, они отправляются в путешествие по мирам, где магия переплетается с ложью, а каждое обретение влечет за собой утрату.
История о выживании, цене знаний и любви, о том, как тонка грань между светом и тьмой.
Для кого эта книга
Для ценителей мрачного, атмосферного фэнтези, где мифология переплетается с поэтичным языком.
Для тех, кто увлечен славянским и балканским фольклором.
Для любителей красивой прозы, сложных персонажей и смешения жанров — от мистики до притчи.
Жас шектеулері: 16+
Құқық иегері: Манн, Иванов и Фербер
Түпнұсқа жарияланған күн: 2025
Баспа: Манн, Иванов и Фербер
Қағаз беттер: 169
Кітаптың басқа нұсқалары1
Змейские чары
·
Кітап туралы
Пікірлер46
👍Ұсынамын
🚀Көз ала алмайсың
Спустя неделю после родительского отъезда перестала она спать, впервые провалившись в чертоги Змеев.
Красивый мужчина лет тридцати, скорее жилистый, чем мускулистый, руки затянуты в тонкие черные перчатки, он обещал, что скоро все закончится и Кира поверила. Нельзя не верить хоть во что-то.
Наталия Осояну, знакомая одним как переводчица непростой интеллектуальной фантастики, другим как исследовательница молдавской и балканской мифологии, третьим как автор фэнтези "Дети Великого Шторма", написала удивительной красоты и сложности вещь. В опоясывающую историю спасения купеческой дочери от заклятия змейских чар, уже сгубивших двенадцать девушек, среди них любимую чернокнижника, в эту историю вплетены причудливым плетением десятки других сказочных сюжетов о чарах и заклятиях, о смертельно опасной учебе в школе чернокнижников, подлинным финалом которой становится на диплом и не многочисленные странствия с приключениями, но буквальное превращение в черную книгу. Или не становится. В некоторых исключительных случаях.
Мощная яркая и свежая авторская сказка, структурно предельно непростая, со множеством отсылок к румынскому и балканскому фольклору, категорически не понравится, если вы ждете янгэдалтовой прямолинейности и простоты, и даст много радости любителям разгадывать литературные головоломки в поисках скрытых смыслов.
Сильно не для всех, но очень круто.
Красивый мужчина лет тридцати, скорее жилистый, чем мускулистый, руки затянуты в тонкие черные перчатки, он обещал, что скоро все закончится и Кира поверила. Нельзя не верить хоть во что-то.
Наталия Осояну, знакомая одним как переводчица непростой интеллектуальной фантастики, другим как исследовательница молдавской и балканской мифологии, третьим как автор фэнтези "Дети Великого Шторма", написала удивительной красоты и сложности вещь. В опоясывающую историю спасения купеческой дочери от заклятия змейских чар, уже сгубивших двенадцать девушек, среди них любимую чернокнижника, в эту историю вплетены причудливым плетением десятки других сказочных сюжетов о чарах и заклятиях, о смертельно опасной учебе в школе чернокнижников, подлинным финалом которой становится на диплом и не многочисленные странствия с приключениями, но буквальное превращение в черную книгу. Или не становится. В некоторых исключительных случаях.
Мощная яркая и свежая авторская сказка, структурно предельно непростая, со множеством отсылок к румынскому и балканскому фольклору, категорически не понравится, если вы ждете янгэдалтовой прямолинейности и простоты, и даст много радости любителям разгадывать литературные головоломки в поисках скрытых смыслов.
Сильно не для всех, но очень круто.
👎Ұсынбаймын
💤Іш пыстырады
Осилила пару первых глав. Ощущение, будто писала девочка-подросток - смешались в кучу черные квадратики для обозначения слова тьма, мальчики, которые выжили и непроизносимые имена-географические названия. Графомания как она есть.
💀Қорқынышты
🔮Қазыналы
💡Танымдық
Это было... Волшебно? Да, пожалуй, именно так.
При прочтении я оказывалась в каком-то ином измерении, которое окутывало меня особой, мистической аурой - древней, таинственной, местами пугающей и непостижимой, но от того не менее притягательной и завораживающей.
Хочется перечитать её снова, но уже в бумажном варианте.
При прочтении я оказывалась в каком-то ином измерении, которое окутывало меня особой, мистической аурой - древней, таинственной, местами пугающей и непостижимой, но от того не менее притягательной и завораживающей.
Хочется перечитать её снова, но уже в бумажном варианте.
Дәйексөздер132
…я расскажу тебе сказку.
Любая дорога — отчасти река:
Бежит от истока, не зная преград,
И путник, чья вера тверда, велика,
Отдаться теченью сперва даже рад.
Но к морю стремится коварный ручей,
А в море не выживет легонький челн.
Полно́чь распахнет мириады очей,
Безмолвно взирая на узника волн.
Он вспомнит, каким на дорогу ступил,
Кому слово дал и о чем позабыл,
Что сделал, не сделал, возвел, развалил,
Кого полюбил и кого оскорбил.
Он вспомнит и полный надежды восход,
И ветер, кружащий дорожную пыль,
И как о пощаде просил у ворот,
И давний кошмар, превратившийся в быль.
И прежде, чем сгинуть в морской глубине,
Он взмолится Полночи: «Знай — мочи нет!»
А после очнется, растерян вдвойне,
У пепла костра на обочине.
…Но стоит ли, право, о прошлом грустить,
Вздыхать над пропавшим сокровищем?
И если не вышло героем прослыть,
Пора обернуться чудовищем.
Любая дорога — отчасти река:
Бежит от истока, не зная преград,
И путник, чья вера тверда, велика,
Отдаться теченью сперва даже рад.
Но к морю стремится коварный ручей,
А в море не выживет легонький челн.
Полно́чь распахнет мириады очей,
Безмолвно взирая на узника волн.
Он вспомнит, каким на дорогу ступил,
Кому слово дал и о чем позабыл,
Что сделал, не сделал, возвел, развалил,
Кого полюбил и кого оскорбил.
Он вспомнит и полный надежды восход,
И ветер, кружащий дорожную пыль,
И как о пощаде просил у ворот,
И давний кошмар, превратившийся в быль.
И прежде, чем сгинуть в морской глубине,
Он взмолится Полночи: «Знай — мочи нет!»
А после очнется, растерян вдвойне,
У пепла костра на обочине.
…Но стоит ли, право, о прошлом грустить,
Вздыхать над пропавшим сокровищем?
И если не вышло героем прослыть,
Пора обернуться чудовищем.
