«Антиутопия» — уникальная авторская антология, собранная Владимиром Маканиным из собственных текстов, созданных в разные периоды творчества и объединенных темой судьбы человека во враждебном ему тоталитарном обществе.
В рассказах и повестях антологии Маканин предстает условным реалистом — на манер Виктора Пелевина, заглядывающим за край действительности, как древний путешественник — за край карты в поисках новых земель. Не фантастика, но и не правда жизни. Как будто открыли форточку в темную ночь и пугающий холод потустороннего проник под кожу.
Имена Замятина, Платонова, Оруэлла, Хаксли, Балларда возникают в памяти сразу при чтении «Антиутопии». Эта необычная жанровая книга — не характерная для Маканина — открывает новую грань таланта известного писателя.
В рассказах и повестях антологии Маканин предстает условным реалистом — на манер Виктора Пелевина, заглядывающим за край действительности, как древний путешественник — за край карты в поисках новых земель. Не фантастика, но и не правда жизни. Как будто открыли форточку в темную ночь и пугающий холод потустороннего проник под кожу.
Имена Замятина, Платонова, Оруэлла, Хаксли, Балларда возникают в памяти сразу при чтении «Антиутопии». Эта необычная жанровая книга — не характерная для Маканина — открывает новую грань таланта известного писателя.
Жас шектеулері: 16+
Құқық иегері: Издательство ЭКСМО
Басылым шыққан жыл: 2022
Баспа: Издательство «Эксмо»
Қағаз беттер: 90
Ұқсас кітаптар
Пікірлер17
👍Ұсынамын
Аллегория на общество 90-х. Это очевидно. А лаз - это проход в идеализированное прошлое, детство, юность, когда трава зеленее, люди умнее... Толпа здесь обезличена, а лицами обладают лишь отдельные люди. С этим я не совсем согласен - автор слишком идеализирует индивидуальность и "узкий круг" лиц. Общество в целом так же способно быть индивидуальным, всё дело в лидере, в воспитании этого общества... Но с этим у нас пока туго, очень туго.
Дәйексөздер749
Ключарев кончится тут и, мертвый, все еще будет оставаться пломбой, затычкой. Он будет разлагаться, все уменьшаясь, но и земля будет сходиться, забивая просветы пылью, песком, да и просто стискиваясь (земля это умеет); так что и после смерти Ключарев, можно надеяться, останется на посту, и кости его с прежним упорством будут осваивать лаз, пока не стиснет настолько, что земля станет для них обычной могилой. Но-но, подбадривает себя Ключарев.
Стиль всех складов в мире одинаков: хочу – выдам, хочу – не выдам. Апостол Петр у врат рая. (Дамочка в годах.) Конечно, она даст Ключареву лопату, если хорошо просить, но, конечно, ей лень.
Они не знают, о чем спросить. Они вдруг (в голосе боль) спрашивают, нет ли на улицах, не валяются ли убитые, не видел ли Ключарев.
– Не видел, – отвечает он.
Разговор иссяк. Ключарев, кивнув им, уходит.
– Не видел, – отвечает он.
Разговор иссяк. Ключарев, кивнув им, уходит.
