Сергей Платон

Театральные каверзы

повесть

Оглавление

1. 1
2. 2
3. 3
4. 4
5. 5
6. 6
7. 7
8. 8
9. 9
10. 10
11. 11
12. 12
13. 13
14. 14
15. 15
16. 16
17. 17
18. 18
19. 19
20. 20
21. 21
22. 22
23. 23
24. 24
25. 25
26. 26
27. 27
28. 28
29. 29
30. 30
31. 31
32. 32
33. 33
34. 34
35. 35
36. 36
37. 37
38. 38
39. 39
40. 40
41. 41
42. 42
43. 43
44. 44
45. 45
46. 46
47. 47
48. 48

1

Да не собирался он быть актером. В дет­ском саду ему очень хотелось стать ассенизато­ром. Именно ассенизатором в детском саду — молодым хохотливым парнем, лихо подкаты­вающем раз в неделю к забору садика на гранди­озной пузатой машине.

Хотелось так же заразительно смеяться над потешными детсадовцами, живописно развешанными по сетке забора, обзывать их карапузнёй, размашистым жестом двигать разноцветные рычажки и чудес­ным образом выволакивать из-под цистерны гиб­кий хобот сизой трубы, превращая машину в не­довольно урчащего серого слона на четырех ко­лесах.

Маленький Егор долго не мог запомнить мудреное название вожделенной профессии, а потому, когда его спрашивали, кем станет, когда вырастет, звонко заявлял:

— Говновозом!

2

Ни о каком творчестве в детстве и юности не мечтал. Да он, похоже, и не мечтал никогда. На редкость удачная, спокойная школа быстро наладила хорошие отношения с точными нау­ками, аккуратно оградив от обычных юношеских безобразий и драм. Все необходимые жизненные прививки были поставлены вовремя, так что бо­лезни роста случались редко, протекали мя­гонько, а чаще всего вообще не случались. Счаст­ливчик, у него были приличные учителя. Бывает же такое.

Лакомую радость познания он испытал в пятом классе и с тех пор не тяготился никаким обучением, даже стремился к нему, легко побеж­дая природную праздность. Обнаружив в себе интерес к изучению мира «через себя», пробовал думать о себе и людях, о себе и пространствах, о себе и явлениях. Думать понравилось.

Всех пятиклашек с весны перевели во вто­рую смену. Егорке теперь доставалась целая по­ловина дня с утра до начала уроков! Тратилась «целая половина» на домашние задания, на Кра­пивина и Дюма, на Бажова, Свифта и Гофмана, на всякие неторопливые раздумья, на тортики и конфеты в процессе чтения, и на томатный сок вместо обеда.

Мама ловко, ненавязчиво выстраивала чи­тательскую программу отпрыска. Вслед за ми­фами Древней Греции он проглатывал волшеб