Локус контроля – более полувека исследований

Монография

Под редакцией  
кандидата психологических наук, доцента 
Е. Г. Ксенофонтовой

---

ebooks@prospekt.org

Информация о книге

УДК 316.6

ББК 88.5

Л73

Рецензенты:
Темнова Л. В., доктор психологических наук, профессор, профессор кафедры современной социологии социологического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова;
Ященко Е. Ф., доктор психологических наук, доцент, заведующая кафедрой «Прикладная психология» Петербургского государственного университета путей сообщения.

При изучении психологии и социологии личности, экономики и организационного поведения, в попытках найти «ключи к счастью» и способы помощи и самопомощи в трудных жизненных ситуациях любой интересующийся человек и опытный исследователь в данной сфере сталкиваются с загадками локуса контроля. Это нечто, влияющее на судьбу человека, находящееся где-то внутри него… и при этом зачастую доказывающее человеку, что от него самого мало что зависит. Насколько зависит от изучающих локус контроля его адекватное отражение в результатах научных исследований, показано в данной коллективной монографии.

УДК 316.6

ББК 88.5

© Коллектив авторов, 2021

© ООО «Проспект», 2021

Введение

Данная монография — это попытка представить разнообразие взглядов на свойство личности, названное когда-то «локусом контроля». Это разнообразие и, соответственно, неоднозначность трактовок проявляются в следующем:

• базовый термин все время уточняется, дабы добиться отражения в нем «истинной сущности обозначаемого им явления»;

• объем понятия меняется не только количественно, но и качественно, то есть относится разными исследователями к разным «родовым понятиям» или смысловым группам объектов изучения и отражающих их концепций;

• отрасли практики, которые с его помощью находят ответы на многие важные для себя вопросы, безграничны;

• инструментарий его диагностики «мозаичный».

Тем не менее различия в поведении людей, связываемые исследователями с их влиянием на судьбы этих людей, уже не могут быть поняты без учета особенностей «локуса контроля».

Те, кто пытается выстроить типологию личностей, выделяют не только интерналов и экстерналов, но и амберналов, би-локалов и т. д. Те, кто говорит не о типах, а о «континууме нарастающей степени выраженности» определенного локуса контроля, с удивлением обнаруживают, что векторов и вариантов трактовок этого континуума также достаточно много.

Кто-то находит полезным с помощью данного фактора объяснить эффективность различных профессий и групп должностей, кто-то исследует динамику личностного развития в учебе и даже выстраивании жизненного пути.

Как и во всем мире, в нашей большой стране трудно найти регион, совершенно не интересующийся этим «загадочным» локусом контроля. Поэтому и авторы размещенных здесь материалов представляют Центральный и Дальневосточный, Северо-Западный, Приволжский и Южный федеральные округа нашей страны.

Но сколь бы ни были разнообразны «научные школы» и их подходы, представленные здесь результаты многолетних исследований авторов монографии в той или иной степени позволяют понять «локус контроля» как явление, связанное с возможностями саморегуляции человека, способного быть субъектом своей жизни и деятельности, и даже, более того, как явление, влияющее на его счастье!

Локус контроля как теоретический конструкт и его эмпирические исследования

Ксенофонтова Е. Г.

Понятию «локус контроля», можно сказать, не повезло. Несмотря на то что оно отражает нечто очень важное для понимания личности и даже человеческой судьбы, трактовка этого понятия настолько разнообразна и противоречива, что надеяться на дальнейшую согласованность всех, кто использует сейчас данный термин, не приходится.

И это вполне естественно, поскольку сам термин относится лишь к одному из этапов интенсивного исследования личности. И до его появления, и после его появления была введена масса похожих терминов, в той или иной степени пытающихся обозначить понимание человеком возможностей контроля событий, происходящих с ним, а также возможностей его влияния на результаты этих событий.

Локус или уровень?

Термин «Locus of control», или «Локус контроля», ввел в научный оборот Джулиан Роттер после статьи 1954 года, представившей читателям концептуальное обоснование данного термина, опубликовавший в 1966 году диагностический инструмент, апробированный под его руководством в многолетних исследованиях и практической психотерапевтической работе [Rotter, 1954, 1966]1.

Роттер характеризовал варианты локуса контроля не как типы личности, а как характеристику уровня или степени, в которой человек верит в то, что происходящее с ним может быть следствием его собственных действий, а не зависит исключительно от внешних, не подвластных ему сил.

Если человек думает, что то, что происходило и будет происходить в его жизни, зависит в значительной степени от него самого, он как бы размещает (локализует) силы влияния на исходы событий внутри, проявляя свою «интернальность» (внутренний локус контроля). Тот же, кто ощущает явную зависимость исходов событий от внешних по отношению к себе сил, проявляет, соответственно, «экстернальность» (внешний локус контроля) (рис. 1).

Рис. 1. Континуум получаемых баллов по опросникам, аналогичным «I-E Scale». У Роттера max означал крайнюю экстернальность, во многих аналогичных опросниках значения шкалы «перевернуты»: чем больше набранных баллов, тем выше интернальность

Итак, на одном «полюсе/краю» I-E шкалы оказались «интерналы», то есть склонные к внутреннему локусу контроля, на противоположном — «экстерналы», то есть склонные к внешнему локусу контроля. При этом максимальные баллы по данной методике получали лица с выраженным внешним локусом контроля, а оба крайних значения автор конструкта «Локус контроля» оценивал как не оптимальные для личности. Однако и сам Дж. Роттер, и его ученик И. Дж. Фарес, и многие последователи в разных странах значительно легче находили подтверждения неоптимальности именно экстернальности, тогда как наращивание случаев проявления (и баллов) интернальности, как правило, коррелировало с социально и личностно значимыми позитивными свойствами, что побуждало разработчиков модификаций методики «переворачивать» способ обработки шкалы и подсчитывать именно набранные баллы внутреннего локуса контроля, трактуя ненабранные баллы как недостаток или зону роста для личности2.

Пространственное размещение объекта обсуждения (снаружи или внутри) настолько часто встречается в различных науках и сферах человеческой практики, что термины «локус» и «локализация» не могут быть специфически психологическими терминами, как бы ни указывали авторы статей их в качестве своих ключевых слов. Встречаются неудачные попытки закрепить этот термин в аббревиатуре или двойном слове. К примеру, LOC чаще трактуется как «англ. loss of control — потеря управления — одна из причин авиакатастроф реактивных самолетов», вместо ожидаемого locus of control. Другой пример: локус-контроль, «проявления внешнего локус-контроля» — вместо акцента на мировоззренческой характеристике человека, часто трактуется как степень якобы объективно осуществляющегося контроля над поведением человека извне.

Такому восприятию способствуют и яркие иллюстрации, изображающие экстернала как куклу-марионетку или противопоставляющие его фигурку, окруженную воздействующими на нее «стрелами», фигурке интернала, из которой исходят в разные стороны «силы» воздействия на внешний мир. Однако ощущение эффективности своего воздействия на ситуацию и на процессы и результаты происходящих в жизни человека событий не идентично ощущению человеком воздействия непосредственно на себя… Даже если этот человек — «крайний экстернал».

Употребление слова «уровень», важного для понимания сути данного феномена, выводит пространственное сопоставление факторов влияния из горизонтальной плоскости в вертикальную3 (рис. 2).

Рис. 2. Континуум локуса контроля как степени «наращивания» возможностей личности

Обсуждаемое исследователями увеличение доли ощущаемого человеком влияния собственных действий на результаты этих действий, т. е. повышение интернальности, оценивается при этом как результат развития личности, но не однозначно позитивно. И эти сомнения заданы самим автором, «открывшим миру» локус контроля.

Впоследствии гипотеза, что крайние проявления и экстернальности, и интернальности не являются проявлениями благополучия личности, во многих случаях подтверждалась… однако, как правило, про «полюс экстернальности»4.

Итак, цитируя Роттера, что локус контроля — это не типология, а континуум, исследователи расходятся в представлениях:

• как этот континуум правильнее размещать: горизонтально или же вертикально, уровнево, иерархически — и

• как «полюса» этого континуума трактовать: как отклонения от «точки золотого сечения» (аналогично самооценке: чуть выше середины — здоровое статистическое большинство) или же «чем больше интернальности, тем лучше».

Контроль чего?

Еще сложнее обстоят дела со второй частью термина — «контроль», невероятное разнообразие трактовок которого объясняет в том числе и «разочарование в интернальности», демонстрируемое некоторыми исследователями.

Начнем с того, что в современном англо-американском языке слово «контроль» означает не наблюдение (оценка, сверка), а собственно влияние (управление), то есть целенаправленное воздействие. Что, собственно, по Роттеру и должен обозначать термин: где человек «размещает» силы, которые оказывают результативное влияние на события его жизни — внутри себя: своих действий, способностей и усилий — или во внешних факторах, будь то другие люди, случай или судьба.

Однако при краткой формулировке термина, характеризующего описываемые в роттеровской теории социального научения механизмы, словосочетание «локус контроля» кажется слишком незавершенным, и потому многие, в том числе и автор концепта, употребляют его более полные наименования: «локус контроля подкрепления», «уровень контроля подкрепления», что трактуется автором как генерализованные — обобщенные ожидания относительно того, где размещаются силы, в основном определяющие последствия, результаты или «исходы» происходящих с человеком событий (вовне или внутри его самого).

Российские и, шире, русскоязычные специалисты, тесно связанные с психотерапией и практической психологией и не желающие опираться на модель бихевиоризма (стимул — реакция — подкрепление), видят в теории Роттера уникальную индивидуальность носителя локуса контроля, самостоятельно управляющего своим поведением. Поэтому одним из самых распространенных русскоязычных терминов является аналог «локуса контроля» — «уровень субъективного контроля» (пришедший на смену «уровню контроля личности»). Термин популяризировали авторы опросника УСК Е. Ф. Бажин, Е. А. Голынкина и А. М. Эткинд в 1984 году (после первой публикации опросника УКЛ в составе авторов: Б. А. Бараш, Е. А. Голынкина, А. М. Эткинд — в 1982 году) [Бажин и др., 1984; Бараш и др., 1982].

Но субъективность контроля не нравится тем, кто хотел бы исследовать развитие личности как субъекта собственной жизни и деятельности. Поэтому уровни субъективного контроля при использовании опросника УСК иногда воспринимают как лестницу восхождения личности к подлинной субъектности. Чем выше уровень (более выражена интернальность), тем меньше доля ситуаций, в которых человек ощущает себя объектом, управляемым (контролируемым) внешними силами.

В отличие от исходной I-E шкалы Дж. Роттера, максимум баллов в опроснике УСК находится на «полюсе» внутреннего локуса (субъективного) контроля. Также как и в тест-опроснике субъективной локализации контроля (СЛК) С. Р. Пантилеева и В. В. Столина, которые не просто разработали русскоязычную версию шкалы Роттера, но и посчитали необходимым присвоить максимум именно «полюсу интернальности» [Пантилеев, 1988].

Генерализованные ожидания результата?

Если у необихевиориста Б. Скиннера речь шла о генерализованном подкреплении (как не осознаваемом организмом обобщении своего опыта) в модели внешнего управления поведением, то у автора теории социального научения Дж. Роттера (1954 и далее), речь идет уже о генерализованном ожидании (подкрепления, результата или эффекта своего действия, которое при этом может быть для личности очень ценно и значимо — и не очень).

В 1950-х годах Роттер изучал возможности оценки «потенциала вариантов поведения» человека в конкретной ситуации (что неудачно переводится на русский как «поведенческий потенциал»5). А с 1960-х годов он уже акцентировал внимание на прогнозировании поведения человека во множестве последовательно развивающихся ситуаций, направленного на достижение жизненных целей.

Следуя за своим учителем Дж. Роттером, Джерри Фарес приводит пример двух моделей анализа поведения условной девушки Алисы.

В основной — базовой — модели оценивается «потенциал каждого варианта действия», т. е. прогнозируется поведение человека в конкретной ситуации. Сбежав с лекции и проходя мимо магазина, Алиса зайдет в него, чтобы купить губную помаду, или купит сам магазин? Ограбит его или пройдет мимо? И т. д. Для этого сопоставляется ценность для нее результата каждого из вариантов возможных действий (большинство из которых приходят в голову скорее внешним наблюдателям, чем самой Алисе), а также ее субъективная оценка вероятности наступления соответствующего желаемого результата (ситуационные ожидания).

В общей — уже обобщенной, генерализованной — модели оценивается «потенциал определенной потребности», т. е. прогнозируется вероятность длительного цикла активности, направленного на достижение, возможно, значимых для человека жизненных целей. Будет ли Алиса добиваться защиты и получения научной степени, стараясь учиться отлично, исследуя особенно глубоко определенную научную тему и т. д.? Для этого сопоставляются уже ценность для нее самой потребности в получении этой степени с ее «усредненными ожиданиями» или обобщенной оценкой потенциальной эффективности субъективно «доступных ей действий»6.

Таким образом, обе модели Роттера показывают необходимость учитывать субъективные оценки вероятности желаемых исходов затеваемых человеком действий. И чем выше значимость желаемого исхода и ниже субъективные ощущения влияния на эти исходы, то есть более экстернален локус контроля, тем менее человек адаптирован и больше нуждается в психотерапевтической помощи. Это отмечал не только автор одной из теорий личности, включающей в себя «локус контроля», но и практический психотерапевт Джулиан Роттер. А чем более человек видит в обобщенном, генерализованном виде принципиальную возможность не обязательно 100%-ного, но влияния на результаты планируемой им деятельности, тем больше он готов переходить к реализации целей, находящихся далеко за пределами имеющейся ситуации. Эта особенность свойственна интерналам.

Интернальность, но не локус контроля

Любые школы, разрабатывающие психологические и — более широко — социальные теории личности, выстраивают своеобразные генерализованные модели объяснения того, в какой степени поведение человека детерминируется его личностными, внутренними свойствами, а в какой — внешними: окружающей средой и конкретной ситуацией.

В период (эпоху) появления теории Дж. Роттера серьезно обсуждалось когнитивное преобразование человеком картины ситуации (атрибутирование или достраивание недостающей информации) для понимания нюансов и выстраивания соответствующей саморегуляции с целью адекватной адаптации к ситуации. Поэтому влияли друг на друга и на последующих их читателей теории Д. Рисмена (1948, 1952) и Ф. Хайдера (1958), Р. де Чармса (1968), Б. Вайнера (1985) и А. Бандуры (1986 и ранее), Э. Диси и Р. Райана (1975, 1985 и позже), А. Антоновского (1984) и многих других. При этом терминология постоянно вводила новые объекты, предполагающие более или менее «интернальную локализацию» и обобщение выявляемых человеком связей причин и следствий в собственной жизни.

Постепенно от обсуждения исследователями типов «социального характера» (детерминированных изнутри или извне); понимания мотивации других; атрибутивного стиля или когнитивной обработки своего опыта для последующего принятия решений человеком акцент стал смещаться на мотивационную саморегуляцию и экзистенциальный выбор, проявляющийся не столько в адекватном приспособлении, сколько в адекватной смысложизненной саморегуляции личности, реализующей себя в творчестве, ориентации в неопределенности и, более того, в создании новых ситуаций неопределенности и последующем их креативном разрешении (Гордеева Т. О., Леонтьев Д. Л., Мандрикова Е. И., Рассказова Е. И., Осин Е. Н., Фам А. Х. и др., 2007 и далее). А надситуативная активность как одно из проявлений процесса личностного самосозидания оказалась связанной с приближением к высшему уровню развития (акме) личности, выходящей за пределы индивидуальной сущности (классические философы и М. К. Мамардашвили, А. Маслоу, П. Сорокин и др.). И опять эти проявления связываются современными исследователями именно с интернальностью, которая трактуется шире, чем внутренний локус контроля [Калюжная, 2015; Карась, 2017].

Идеи самоактуализации и самореализации личности, помимо шуток «было бы что реализовывать», постоянно сталкиваются с проблемой уровней развития «Я» и той вершины развития «Я», после которой можно ожидать спад и деградацию или, наоборот, выход за границы «Я» (особенно «западного “Я”») то ли в трансценденцию, то ли в особо понимаемое «Мы», не растворяющее в себе, а дающее «полноценное существование личности». Какой личности — интернальной? Да, не экстернальной. Но не той, которая видит причину всего исключительно в себе. Субъектной, но детерминирующейся не тем, что находится в границах ее телесной оболочки…

Вот предметы серьезных исследований и дискуссий последних десятилетий: копинг-стратегии, жизнестойкость и жизнеспособность, «салютогенез» в противопоставлении патогенезу и личностный потенциал. Свобода и ответственность. Или счастье и удовлетворенность? Осмысленность! Реализация себя. Реализация своего «Я» или Смысла? Наполненная смыслом жизнь — это поток? В мире «нарастающего хаоса и/или сложности», на смену исследовательскому интересу к «правильной» универсальной адаптабельности человека, критично трактуемой иногда как «приспособленчество», пришло усиление ценности развития личности в течение всей жизни. При этом даже в критических жизненных ситу

...