Ульрих Херберт рассматривает историю Германии в XX веке с двух точек зрения, которые, казалось бы, противоречат друг другу. С одной стороны, на страницах этой фундаментальной монографии перед нами пройдут великие войны и политические потрясения. Германия — земля, в которой зародились радикальные идеологии — и левая, и правая; и это единственная земля, в которой обе они обрели государственную форму и наложили, каждая по-своему, определяющий отпечаток и на первую, и на вторую половину века. С другой стороны, автор описывает становление современного индустриального общества — становление, которое привело к десятилетиям противостояний по поводу социального и политического устройства между различными политическими системами. Войны и самый долгий в европейской истории мирный период, правый и левый террор, утопия и политика, капитализм и социальное государство, тоталитаризм и демократическое общество, конфликт полов и поколений, культура и образ жизни, европейская интеграция и глобализация — эта книга о том, как все эти противоречивые события, процессы и явления были структурированы и связаны друг с другом в истории Германии на протяжении ХХ столетия. Ульрих Херберт — историк, почетный профессор Фрайбургского университета.
Таким образом, если понимать финансовый кризис, начиная с кризиса доткомов 2001 года, банковского кризиса 2008 года и заканчивая кризисом евро после 2010 года, как прелюдию к XXI веку, то он ассоциируется с неутешительным прогнозом. Это указывает на то, что система порядка либерального и социально амортизированного капитализма, которая оказалась победителем в истории ХX века после гибели радикальных альтернатив слева и справа, не в состоянии обуздать собственную динамику.
Советский коммунизм безоговорочно погиб прежде всего из‑за своей жесткости и негибкости. Он был продуктом эпохи тяжелой индустрии, ориентации на прогресс через промышленный рост и реакцией на огромную потребность в безопасности и равенстве, которая распространилась после формирования модерного индустриального общества в последней трети XIX века. У этого коммунизма не было ответов на потребности в свободе, индивидуализации и потреблении, и ему не нашлось места в мире, выходящем за рамки тяжелой промышленности и рабочего класса.
Нейтральная Германия, по мнению правительства США, уже представляла бы собой фактор беспорядков в Европе из‑за своих размеров и экономической мощи. Членство Германии в НАТО, с другой стороны, помогло бы как стабилизировать Германию, так и успокоить ее европейских соседей. Тем не менее советская сторона продолжала категорически отвергать такую возможность. Движение к этому вопросу вновь было вызвано фатальными экономическими событиями в Советском Союзе, который срочно нуждался в финансовой помощи для преодоления острого кризиса весной 1990 года. В начале мая министр иностранных дел Шеварднадзе впервые обратился к канцлеру Западной Германии с просьбой о предоставлении более крупного кредита; Советский Союз испытывал дефицит ликвидности в размере порядка двадцати миллиардов марок. Более того, подавляющая часть советского внешнего долга в размере около двадцати трех миллиардов марок относилась к Западной Германии, что еще больше подчеркивало центральную роль Бонна в этом вопросе.