Преображение мира. История XIX столетия. Том III: Материальность и культура
Обзорный труд Юргена Остерхаммеля — известного историка Нового и Новейшего времени, специалиста по истории идей, межкультурных отношений, а также истории Китая — это масштабный портрет длинного XIX века, включающего период с 1770 по 1914 год. Объединяя политическую, экономическую, социальную, интеллектуальную историю, историю техники, повседневной жизни и окружающей среды, автор показывает эти сферы в их взаимосвязи на протяжении всей эпохи на уровнях регионов, макрорегионов и мира в целом. От Нью-Йорка до Нью-Дели, от латиноамериканских революций до восстания тайпинов, от опасностей и перспектив европейских трансатлантических рынков труда до трудностей, с которыми сталкивались кочевые и племенные народы, — Остерхаммель предлагает читателю панорамы различных образов жизни и политических систем, исследуя сложное переплетение сил, сделавших XIX век эпохой глобального преображения мира. Юрген Остерхаммель — историк, почетный профессор Фрайбургского университета. Его монументальное исследование переведено на все основные языки мира и по праву приобрело статус современной классики.
Жас шектеулері: 16+
Түпнұсқа жарияланған күн: 2024
Баспа: Новое литературное обозрение
Серия: Historia mundi
Аудармашылар: Денис Сдвижков, Кирилл Левинсон, Анна Ананьева
Қағаз беттер: 820
Бұл серияда
Пікірлер1
Дәйексөздер98
Пароходы играли огромную роль в развитии пока мало освоенных в коммерческом отношении регионов. В этой ситуации они выступали как периферийный инструмент распространения капиталистической системы мировой торговли
В особенно сложном положении находились либеральные патриоты, которые, пусть и в виде небольших кружков, были все же широко представлены и во внеевропейском мире. Как либералы, они с воодушевлением читали Жан-Жака Руссо и Франсуа Гизо, Джона Стюарта Милля и Иоганна Каспара Блюнчли, требовали свободы печати и собраний, веротерпимости, конституции и представительских государственных органов. Но как патриоты или националисты, они должны были давать отпор тому же Западу, из которого проистекали все эти идеи. Как на практике отделить «хороший» Запад от Запада «плохого»? Как добиться контролируемого культурного или тем более финансового импорта без империализма? Это составляло огромную дилемму политики периферий в XIX веке. Но если империализм переходил к агрессии, все на время отодвигалось на задний план. Пространство для маневра радикально ограничивалось, спектр опций стремительно уменьшался.
