Оглавление

4. 2
6. 4
9. 7
14. 12
16. 14
18. 16
25. 23
29. 27
31. 29
33. 31
34. 32
35. 33
38. 36
39. 37
43. 41
46. 44
52. 50

Пролог

— Есть машины, которые у тебя не вызывают никаких эмоций. Вообще никаких. Обыкновенные, ничем не примечательные коробки на колесах, снующие по своим делам. И красная она, синяя или черная — не важно. Это просто машина, которая проехала мимо. Она может быть хорошей, надёжной, экономной, но когда ты в нее садишься, у тебя внутри пустота. Есть произведения искусства. Такая картинка, которая вызывает восторг. Вылизанная до блеска, на крутых дисках… На нее засматриваются все, сворачивают шеи, мечтают хотя бы раз на такой прокатиться. Почувствовать себя на вершине мира, чтобы потом сесть в ту, ну которая вообще без эмоций, и до конца жизни сравнивать. И есть одна единственная. Твоя. Она может постоянно ломаться, выпендриваться, жрать литрами бензин и деньги, выматывать тебе нервы, но когда она заводится и проезжает первые метры, ты счастлив. Ты знаешь вдоль и поперек все ее изгибы, каждую деталь, знаешь, что в минус десять она заведется только со второго раза, а в минус двадцать вообще никуда не поедет. Ты ее чувствуешь. Каждую вибрацию, каждый запах, каждый стежок на обивке сиденья. Потому что это единственная машина, с которой ты становишься одним целым. И она твоя. Та самая, которая дарит тебе эмоции каждый день. И ты прощаешь ей все. Ведь когда поворачивается ключ в замке зажигания, мир исчезает. Остаёшься только ты, дорога и она…

— Ромка, ты придурок! Я тебя про блондинку, которая на тебя смотрит, спрашиваю, а ты про свой «Скай».

— Дурында мелкая. А я, по-твоему, про что сейчас говорил?

1. Роман

Впервые я ее увидел у универа. Вернее даже не увидел, а почувствовал. Она влетела мне в спину и сломала очки. Мои. Видела, что они упали на асфальт, и демонстративно наступила на них, пока мы с Пашкой собирали бумажки, которые разлетелись веером нам под ноги. И меня заступорило. Не от этой абсолютно ненужной агрессии — на зрение я никогда не жаловался, оно всегда было идеальным, и очки только дополняли тогдашний закидон, — а от того, что этот хрустящий звук включил состояние, больше похожее на шок, и стал сгущать время в непонятную тягучую субстанцию вроде киселя. Что-то очень похожее на кадры замедленной съёмки, когда каждая деталь воспринимается гораздо острее. Сперва я оценил тракторную подошву высокого ботинка, втоптавшего стекла в асфальт, затем черные кожаные брюки и куртку в заклепках, обтягивающие и без того ошеломляющую фигуру, и мотоциклетный шлем с ушками. Он окончательно выбил меня из колеи одним своим присутствием. Девушка-байкер? А когда мой удивленный взгляд поднялся выше, язык тупо прилип к нёбу, и сказать что-то внятное я не смог. Промычал, вставая на ноги, нечленораздельное: «Извини,» как будто это не она, а я влетел в нее на полном ходу, и в ответ услышал:

— Ну ты, водолаз, смотри куда прешь!

— Чего?

— Чего слышал, черепушка лысая! В следующий раз я тебе один глаз на затылок натяну!

Толкнула плечом, хотя спокойно могла обойти, и гордо пошла на парковку, чтобы через минуту вылететь с нее на спортивном мотоцикле и исчезнуть, затеряться среди машин. Ни номера телефона, ни имени не спросил, ни номера на ее мотоцикле не запомнил… Кисель медленно отступил вместе с удаляющейся фигурой, а зелёные глаза, как оказалось, отчетливо впечатались в мою память. Не то чтобы я влюбился, просто долгое время высматривал мотоцикл на парковке, чтобы познакомиться с его хозяйкой. Вот только больше я ее так и не увидел. Расспрашивал у знакомых в универе об этой байкерше, даже Воронцовского попросил узнать хотя бы факультет, на котором она учится, но никто ничего о ней не знал, не видел и не слышал. Возникла из ниоткуда и исчезла в никуда. Прикольная такая ситуевина. Лишь спустя два года я увидел ее снова. Увидел со спины в свете фар стоящих у обочины машин, но узнал буквально сразу. Спросил у Фила кто это такая, и он только дружески похлопал меня по плечу:

— Братка, сразу говорю, Валькирия тебе не по зубам. Даже не мечтай. Ты, конечно, крут, без базара. Но если сравнивать, то у нее яйца побольше наших будут. Видишь вон там чувак? — я посмотрел в направлении, куда кивнул Фил, — Она ему челюсть сломала. Вон там, правее, ещё компашка таких же рискнувших, и левее тоже. Короче, не лезь на рожон. Мы сюда приехали гонки посмотреть? Вот и смотри. А планы на вечер в реанимации и компанию травмотолога оставь другим. Сегодня сам все увидишь. По любой найдется пара желающих попробовать ухватить удачу за хвост.

Сказал и засмеялся, когда вокруг Валькирии стали кучковаться участники заезда.

— Сейчас точно будет веселуха, — Фил даже окна своего «Патриота» открыл полностью, чтобы ничто не мешало мне наслаждаться этой самой «веселухой».

Несколько парней, стоящих ближе всех к девушке в черной кожанке, внимательно слушали, что она им говорила, а потом один из них стал медленно смещаться к ней за спину.

— Есть, есть кандидат! — захохотал Фил, прикуривая сигарету. — Сто к одному, что огребет.

— Не понял. За что?

— Лучше смотри.

И я снова стал высматривать «кандидата», уже сместившегося полностью за спину девушки. Кажется, в этот момент притихли все: и те, кто собирался погонять, и те, кто приехал на это посмотреть. Вокруг парня образовался небольшой пятачок пустого места, он кому-то подмигнул, и затем раздался смачный удар, а толпа довольно загоготала, улюлюкая. Что именно произошло я не рассмотрел — все снова плотно скучковались вокруг девушки, развернувшейся на сто восемьдесят градусов.

— Втащила, — кивнул Фил, выбросил окурок в окно и завел двигатель. Посмотрел на меня и помотал головой. — Короче, краткий экскурс в ночную жизнь для новичков. Валькирия тут всем движняком рулит. Где, когда гоняться, решает она. Все ставки тоже через нее идут. Сперва заправлял Игнат, а потом ее за себя поставил. Мало того, что резко перепрофилировался с нелегалки, так ещё и бабу назначил, когда желающих было пруд пруди. Почему, никто не знает, но Валькирия реально тут шороха навела в первый месяц. Крот подумал, что она через постель себе местечко выбила и решил подкатить, — палец Фила ткнул в массивную фигуру парня, которого показал первым, — Ну как подкатить… Короче, наехал, мол вали — не женское это дело гонками рулить, даже если сама гоняешься. Слово за слово, ручонки распустил…

— И?

— И Валькирия ему сломала челюсть. Потом ещё Игнат в больничке добавил и от гонок на полгода отстранил, — Фил выкрутил руль, пристраивая «Патриот» в ровную колонну отъезжающих автомобилей, — Крот все понял, но пустил идиотский слушок, что тому, кто умудрится хлопнуть Валькирию по заднице безнаказанно, гарантированно светит победа и Игнат возьмёт его в свою команду. Типа поэтому такую дерзкую и поставил.

— Бред же.

— Бред, — кивнул он, — Но, как видишь, желающих проверить меньше не становится.

— И что? Есть те, кому удалось? — спросил я.

— А почему ты думаешь все ее Валькирией зовут? — хмыкнул Фил. — Ясен пень, никому. И тебе рисковать не советую. Она на голову повернутая на этих гонках. Больше ее ничего не интересует.

— А Игнат?

— А что Игнат? Нормальный мужик. Тоже барагозил в свое время. Сейчас занимается только официальными заездами. Улицами через Валькирию рулит. Только не афиширует. Думаешь нужны лишние вопросы тому, кто гоночную трассу у нас отгрохал и топит за развитие правильного спорта?

— Не афиширует, а ты все равно знаешь, — хмыкнул я.

— Скажем так, у меня батя с ним дела имел.

— Можешь меня к нему устроить? Хотя бы на месяц.

— Ромыч, на кой?

— Да так… Есть одна идея.

Фил притормозил у обочины и развернулся ко мне:

— Что-то мне подсказывает, что это очень бредовая идея, и она того явно не стоит.

— Фил, просто скажи — можешь или нет. А дальше я как-нибудь сам.

— У вас это семейное?

— Что именно?

— Упертость, если культурно. Варианты попроще тебя не устраивают?

Я только пожал плечами. Скорее всего он был прав.

— О'кей. Я попробую, но ничего не обещаю, — ухмыльнулся Фил, вывернул руль и нажал на педаль газа, чтобы догнать удаляющиеся автомобили.

А на следующий день утром мне на телефон свалилась эсэмэска с номером телефона и коротким сообщением: «Ему нужен помощник. Собеседование в три.»

Игнат — точнее Игнат Леопольдович, — медленно постукивал карандашом по столешнице, изучая по второму кругу мое куцее резюме, составленное буквально за полчаса, а я рассматривал фотографии за его спиной, на которых были запечатлены несущиеся по треку машины. Среди них были и классические тачки, и что-то уже более-менее подготовленное под гонки, и реально серьезные болиды. Ну и кубки с грамотами, из которых я и узнал отчество Игната.

— М-да… — протянул он, перевернул лист, видимо надеясь найти там что-то ещё, посмотрел на меня и снова начал неторопливо отстукивать карандашом.

На что я надеялся? На везение, наверное. В здравом уме никто бы меня не взял. Да я бы сам себя не взял, окажись на его месте, но почему-то все ещё сидел перед столом и ждал.

— М-да… — повторил Игнат, отложил лист и развел руками, — Не густо, Роман. Я бы сказал, что очень не густо.

— Как есть, — ответил я.

— М-да… У тебя хотя бы права есть?

— Есть. В восемнадцать получил. Я там указал.

— Ну да, ну да… — мужчина поднялся со своего кресла, подошел к окну и открыл одну створку, впуская в свой кабинет рев двигателей и запах резины. — Широко заходит, — сказал он, наблюдая за происходящим на трассе. — М-да… На чем ездишь?

— Пока ни на чем. Запчасти жду.

— М-да? Что-то серьезное строишь или внешку? — покачал головой, когда за окнами пронесся очередной автомобиль. — Какие запчасти ждешь?

— Форсунки на семьсот пятьдесят кубиков.

— М-да? — теперь это «м-да» прозвучало уже с интересом. — И что в планах по кобылам?

— Если все сложится, то пятьсот пятьдесят-шестьсот, но без стенда и настройки ничего непонятно.

— Ну да, ну да… Настройки и стенд… Без них никуда… — Игнат развернулся и стал смотреть на меня изучающе, — Руки покажи.

Я стал закатывать рукава, но он только рассмеялся и развернул мои ладони тыльной стороной вверх.

— Сам собираешь?

— Ну да.

— Неплохо. Давно?

— Почти два года уже.

— Упертый значит… — хмыкнул Игнат, потер подбородок и снова отошел к окну. — Форсунки, говоришь, — похлопал себя по бедру и спросил, — Не помнишь у Garrett M24 какой сплав для крыльчатки?

— Игнат Леопольдович там как бы и стальная была, и керамика, — улыбнулся я, поражаясь такому странному вопросу.

— Да? Интересно… — протянул он, подошел к столу, сдвинул в сторону лист с резюме и потер ладони, — Ну тогда давай поговорим, Роман. Или ты торопишься?

— Не тороплюсь.

Два часа он гонял меня и в хвост, и в гриву, перескакивая с темы на тему, задавая порой такие вопросы, что у меня волосы на затылке шевелились от того количества знаний, которые Игнат держал у себя в голове. Хмыкал, чиркая что-то карандашом в моем резюме, когда я отвечал, или тянул свое «м-да», если я честно говорил, что не знаю, и задавал очередной вопрос. Потом еще, еще и еще. К концу беседы ощущение выпотрошенности и собственной тупости уже висело огромным транспарантом перед глазами, а дурная идея познакомиться с Валькирией через Игната стала напоминать откровенный бред — ни о каком везении не могло идти и речи, если на должность простого помощника нужно знать хотя бы половину из того, о чем мы разговаривали. Но и заканчивать это моральное изнасилование Игнат не торопился. Я буквально взмок к тому моменту, когда мужчина внезапно замолчал и откинулся на спинку кресла.

— М-да… Интересный ты парень, Роман. Интересный, но… — произнес он, подтянул к себе исчерканный с двух сторон лист и заново пробежался по нему взглядом. — Ладно, не буду больше тебя мурыжить, и так все ясно. Оформляйся. Кадры на первом этаже в конце крыла. Завтра в девять жду. Номер телефона… Ага, вижу.

— Спасибо, Игнат Леопольдович, — выдохнул я, не веря в то, что меня все же берут.

2

В паддоке жизнь бьет ключом практически до самой ночи. Механики вечно что-то шаманят в машинах, висящих на подъемниках, выводя в идеал и без того идеальные по моим меркам автомобили. Прикалываются над пилотами, контролирующими затяжку каждой гайки, а те в свою очередь беззлобно скалятся и после небольшого теста на треке снова загоняют свою ласточку в бокс, чтобы поправить очередную мелочевку. И так каждый день. С утра и до вечера. К открытию сезона готовились в разы дольше, чем шел сам сезон. И это с учетом того, что во время заездов кто-нибудь обязательно уедет в отбойник или случится какая-нибудь непредвиденная борода. Поэтому все, что только можно, проверяется, перепроверяется, обкатывается, заново проверяется, снова обкатывается, разбирается, собирается, настраивается…

В четырнадцати из пятнадцати боксов почти идентичный распорядок и ритм жизни: трещат пневматические ключи, шумят компрессоры, щелкают стопорами подъемники. Невидимая раньше сторона гоночных треков, а теперь почти постоянное место работы. Я, как помощник Игната, начинал свое утро в кабинете шефа с отчета за прошедший день, а потом шел в паддок узнать какие запчасти нужны. Такая вот странная проверка на профпригодность что-ли или Игнат еще просто не определился с тем, что можно переложить на меня. Скомпоновать в список необходимые запчасти — все кроме масел, технических жидкостей, бензина и резины (святая святых, за которую реально могли приласкать гаечным ключом по башке), — и вперед, на мужской шоппинг. Я носился по городу на служебном Volkswagen «Caddy» по магазинам или заказывал по каталогам, чтобы потом везти в боксы. Достаточно ненапряжная работа, а с учетом того, что механики точно знали что именно им нужно и где оно точно есть, так вообще превращалась в банальную курьерскую доставку — выстроил маршрут на навигаторе и погнали. За полторы недели я обуркался и перезнакомился со всеми в паддоке. Даже проехался пару раз по кольцу в роли пассажира. Но самое главное — узнал, что в тринадцатом боксе стоит машина Валькирии. Единственный с вечно закрытыми дверями и проигнорированный суеверными механиками и не менее суеверными пилотами. Я собирал информацию о девушке по крупинкам, фильтровал слухи от откровенной шелухи выдумок и догадок, все больше и больше убеждаясь, что никто толком ничего о ней не знает. Видели, что приезжает на мотоцикле, гоняет на своей «Субару» по кольцу, как сумасшедшая, или уезжает на ней куда-то вечером. По поводу последнего все стало ясно на очередной вылазке на ночной заезд. Мы приехали буквально на пять минут раньше Валькирии и я по достоинству смог оценить эффектность ее появления: сперва услышал рокочащий выхлоп прямоточного глушителя, а потом ни с чем не сравнимое «РА-ТА-ТА-ТА-ТА!!!» Двести метров прямой от поворота до места, куда ещё только стягивались любители ночных покатушек, Валькирия втопила так, что еще больше подстегнула мой интерес к ней, но даже это никак не увеличило шансы пересечься. Валькирия ни разу не приехала в свой бокс тогда, когда я крутился рядом и смог бы подойти вроде как просто так, а на гонках было не познакомиться по одной банальной причине — я как-то очковал. Вокруг девушки постоянно крутились какие-то типы, она постоянно что-то обсуждала с кем-то по телефону… Короче, не вариант и все. Вот если бы я смог каким-то боком уловить момент, чтобы она была одна, или ещё лучше затесаться на эти гонки… Только тут тоже было все не так просто. Первое — форсунки. Но с этим все было решаемо. Дождаться, поставить, настроить «Скай» и все. Проблемы больше нет. Тем более, что Леха — механик из третьего бокса — пообещал помочь за ящик пива. Сущая мелочь по сравнению со второй — участники ночных гонок отбирались Валькирией лично. Это мне уже рассказал Фил в один из вечеров, когда я пришел к ним в гости.

— Тут какое дело, Ромыч, — произнес он, затягиваясь сигаретой, — Даже если ты приедешь на тачке, то будешь просто смотреть. Чтобы банально попасть в список претендентов на участие нельзя просто сказать: «Привет, я тоже хочу сегодня погоняться.» Нужно порвать задницу на британский флаг и то не факт.

— Фил, что конкретно нужно-то?

— Заинтересовать. Как-то так вывернуться, чтобы она сама захотела тебя позвать. Новичков нигде не любят, а для Валькирии они не особо интересны.

— Зашибись. Я с ней пересечься не могу, а тут…

— Вот в этом-то и вся загвоздка. Даже идей никаких нет, как тебя можно туда впихнуть.

— Вы думаете, как типичные мужики, — рассмеялась Ритка, поставила на стол тарелки и обняла Фила.

— Удиви, сестричка, — хмыкнул я.

— Всего одно слово. Интрига, — ответила она, подмигнула мне и показала на ноутбук. — Если ты не можешь найти способ попасть к ней, пусть она сама ищет, как тебя затащить на гонку.

— Здрасьте. Ты вообще слышала о чем мы тут толкуем?

— Ага. Тебе ее нужно заинтересовать? Ну так заинтересуй. И особых усилий тебе не понадобится. Ходишь вокруг нее кругами, а я думала, что ты у нас ни разу не скромник.

— Мелкая, хватит издеваться. Говоришь загадками и никакой конкретики.

— Ой, вот ты вообще как паровоз — пыхтишь, и по рельсам, по рельсам. Лопай салат и слушай, — Рита придвинула ко мне салатник и нахмурила брови. — Если я все правильно поняла, то эта твоя Валькирия от гонок без ума.

— Капитан Очевидность… — фыркнул я.

— Давай, пофыркай еще. Будешь сам себе голову ломать дальше, а я посмеюсь.

— Ладно, я слушаю. Само внимание и послушание.

— Вот так лучше. Помнишь, как Фил в интернете выстрелил? Вот и ты так же сделай.

— Песню что-ли записать?

— Вот ты дурак, — засмеялась Ритка. — Видео сними. Выложи в Интернет и все.

— Охренеть какой хитрый план. Прямо слов нет, — я поаплодировал ей и даже отвесил поклон, — Спасибо, сестричка, офигеть помогла. В Интернете ведь мало роликов, да? И где гарантия, что она его посмотрит?

— А мы сделаем такой, который она точно не пропустит, — Ритка с нежностью провела по волосам Фила и что-то зашептала ему на ухо.

Мне вообще не нравились их подобные шушуканья, особенно, если они касаются меня. А судя по тому, что Фил смотрел в мою сторону и кивнул, никаких сомнений в правильности выводов не осталось — что-то сестричка задумала. Ещё и Фила сюда приплела.

— На чем, говоришь, она гоняет? — спросил он.

— На мотике и «Субарике».

— О-о-о, — довольно произнес Фил, — Тук-тук-тук, это я — ваш четвертый цилиндр. Будет прикольно. Ромыч, когда твои форсунки приедут?

— Буквально со дня на день, а что?

— Да так… Просто интересуюсь.

— Слушайте, парочка хитрожопых, что вы задумали, а? Ничего, что я тоже тут сижу?

— Братка, расслабься и плыви по течению. Главное, тачку доделай, а дальше уже наша головная боль, — заулыбался Фил, поцеловал мою сестричку в щеку и цокнул языком, — Ты у меня просто гений, Ангелочек. Просто гений.

— А кто-то в этом еще сомневается? — захихикала она.

Естественно, меня в свои планы они посвящать не собирались.

Я два года ждал этого момента больше, чем любого праздника в своей жизни. Мой «Скай» поздно вечером привезли на эвакуаторе к служебному въезду, выгрузили, и вдвоем с Лехой мы оттолкали его в бокс и загнали на диностенд. Тот еще геморрой, но меня распирало от одного только ощущения, что до момента, когда «Скай» окончательно оживет, осталось совсем чуть-чуть. Леха обползал всю подкапотку, проверяя правильность подсоединения трубок, пайпингов, проверил все, что только смог, и посмотрел на меня с уважением во взгляде:

— Респект, Ром. Если все собрано с таким подходом, то, думаю, все будет круто, — открыл бутылку с пивом и протянул ее мне.

— Не, я пока пас.

— Как хочешь. Мозги привез?

Я достал из рюкзака небольшую коробку — самую первую покупку для «Ская», пролежавшую на полке в комнате дольше всего. Сколько потом было всего уже и не вспомнить.

— Ты его проверял? — спросил Леха, разворачивая из пупырки Халтековский блок управления.

— Нет. Не на чем было. Да и продаван сказал, что он нулевый.

— Зашибись, — засмеялся он, — Будет смешно, если тебя кинули.

— Чего-то не очень, — напрягся я.

Этот блок мне достался чуть ли не чудом — объявление о продаже выскочило на странице, когда у меня в глазах уже все плыло от поисков. И я сперва не поверил в такое счастье. То, что мне нужно, и за смешной ценник. По сравнению с более простыми вариантами его отдавали практически даром. Я быстро отписался продавцу и едва не прожег монитор взглядом в ожидании ответа.

«Привет, просто срочняк нужны бабки.»

И я не задумываясь перевел всю сумму, добавив на доставку курьером. А вот проверить смогу только сейчас. Шикардос…

— Вроде визуально все нормально, — успокоил меня Леха. Подсоединил к блоку все разъемы и протянул ключ, — Ну давай, пробуй. Пока просто включи зажигание и не крути. Посмотрим что и как.

Я уселся за руль, вставил ключ в замок зажигания и, выдохнув, повернул до первого щелчка. Тишина. Никаких звуков. Ни одна лампочка на приборке не загорелась. Я повернул ключ обратно и снова попробовал оживить машину. Хрен там. Все та же тишина.

— Бля-а-а… Пиздец…

Сказать, что я расстроился, значит не сказать ничего. Два года собирать машину своей мечты, чтобы в самом конце так лопухнуться. В самый ответственный момент. Я вылез наружу и никак не мог поверить, что «Скай» можно снова грузить на эвакуатор и начинать заново свои поиски.

— Это просто пиздец… — выдохнул я. Повернул голову в сторону механика, а он загоготал.

Леху буквально сложило пополам, а по боксу разносился его смех. Он хлопал себя по бедрам, истерично гогоча и разбрызгивая пиво по полу.

— Это просто топ! — прохрюкал он, — Просто топчик!

— Давай, давай…

— Иди сюда.

Леха хлопнул меня по спине и подвел к открытому капоту. Ткнул пальцем на аккумулятор и загоготал снова.

— Сволочь! — улыбнулся я. — Леха, ты просто сволочь!

— Немного. Не удержался!

Он вернул минусовую клемму обратно на аккумулятор и махнул рукой:

— Иди пробуй, лошара!

Я опять уселся за руль, вставил ключ и повернул. Приборная панель сразу же ожила, а за спиной зашумел топливный насос.

— Все. Ничего не трогай! Пусть пока так постоит.

Леха-шутник поставил недопитую бутылку пива на стол и с серьезным лицом выгнал меня из машины, чтобы подключиться к блоку с ноутбука. Он несколько раз проверил показатели всех систем, залил тестовую топливную карту и только потом пересел на пассажирское сиденье, долбанувшись головой о трубу каркаса.

— Давай. Заводим с пол оборота, погоняем на холостых, а дальше будем смотреть, что ты тут насобирал.

Самое странное сравнение, пришедшее мне в голову, когда я услышал за спиной бубнение выхлопа — это оргазм. Такой огромный, фееричный оргазмище! Я не удержался и притопил педаль газа, стрелка тахометра прыгнула вверх, выхлоп отстрелил так, что долбануло по ушам. И если бы не Леха, то я так и сидел бы всю ночь, нажимая на педаль и слушая.

— Не дичай, — сказал он, — Дай хотя бы движку прогреться. А лучше свали и принеси пиво.

«БУ-БУ-БУ-БУУУУУУ-Та-та-та-та!»

И у меня улыбка не сходит с лица. «Скай» ожил! «Скай» валит!!! Леха раз за разом давит педаль газа в пол, наблюдая за показателями кривой на экране ноутбука, что-то правит в картах и снова по боксу разносится «БУ-БУ-БУ-БУУУУУУ-Та-та-та-та!» Счастье, от которого сносит крышу.

— Короче, можно еще немного буст накрутить, но оно нафиг не нужно. И движок на пределе хреначить не будет, и тебе по уму надо сперва вкататься. Пятьсот кобылок устроит?

— Сколько? — не поверил я.

— Пятьсот. С таким конфигом еще пятьдесят точно можно снять, но еще раз говорю — по-хорошему тебе бы к кому-нибудь из наших напроситься, чтобы подучили. Размотаться о первый столб много мозгов не надо, а с таким табуном газюлька сама в пол просится, — Леха похлопал по торпеде и хмыкнул, — Ну что? Резанем пару кругов, пока тут никого нет?

— Меня Игнат прибьет.

— А кто ему скажет? — он посмотрел на меня и подмигнул, — Давай, не ссы. Как будто самому понаваливать не хочется.

Два круга? Ага. Конечно же. Два круга я «протошнил», как сказал Леха. На третьем немного придавил на длинной прямой, на четвертом еще немного, а на пятом, в одном из поворотов, я слишком поверил в себя, «Скай» крутануло и унесло на гравийку.

— О чем и говорил, — загоготал Леха. — В городе бы уже обнимал столб. Давай еще пару кружочков и на сегодня хватит. Разложить тачку в первый день то еще счастье.

И я согласно кивнул. Трясущимися руками вывернул руль в сторону асфальта и пообещал себе любой ценой напроситься к кому-нибудь из пилотов.

3. Валерия

Есть дни, которые ты хочешь прожить и забыть их как можно быстрее. Только они тянутся, будто резиновые, и подкидывают раз за разом все более изощрённые по своему садизму мелочи, от которых тебя в итоге накрывает состояние бешенства. И если бы это был всего-навсего один день, то и черт с ним — пережила и забыла. Но нет же. Не в этот раз.

Мой телефон начал разрываться от сообщений три дня назад, и в каждом из них была ссылка на одно единственное видео.

«Привет, ты это видела?»

«Валькирия, как четвертый цилиндр?»

«Тук-тук-тук, здрасьте!»

«Нормально так по тебе проехались…»

В чате группы частенько начинался срач, стёб и откровенный словесный понос. Особенно после заездов, когда проигравшие хотя бы на словах компенсировали свои нереализованные амбиции или забивали заезды «один на один». Но опять же не в этот раз. Каждый считал своим долгом отписаться в личку, скинуть ссылку на видео и добавить пару ласковых. Диванные комментаторы и доброжелатели. Даже Крота накрыла эта волна тотального идиотизма. Позвонил поинтересоваться моим мнением от скинутого видео, как будто оно его волновало всерьез. Все, как один, считали этот ролик личным оскорблением, и я повелась. Посмотрела до середины, ничего криминального не увидела и закрыла. Ну да, прошёлся Фил по всем субаристам вместе взятым с банальной шутеечкой в припеве про четвертый цилиндр, но каким боком это должно было быть воспринято мной как личное оскорбление? Тем, что у меня «Врыкса»? Добрый вечер и что? Чувство самоиронии ещё не отменяло здравый смысл, а привычка проверять уровень масла до и после покатушек, плюс грамотное обслуживание сводило этот миф на нет. Бмвистам у нас на каждой сходке доставалось похлеще. Посмеялась, отписалась, что мне все это творчество по бую, скинула в рассылку координаты и время следующей гонки и даже думать об этом забыла, если бы не одно маленькое но. Тот же самый «Скайлайн», что гонял по улицам в завирусившемся ролике, заявился на вчерашний заезд. И нет, не погонять. Упырь, сидящий за рулём, медленно подрулил к моей «Врыксе», пару раз газанул, чтобы привлечь внимание, опустил стекло и поставил на асфальт канистру масла. Потом вынул из нагрудного кармана небольшую карточку, чиркнул что-то на ней маркером, не снимая перчаток, и щелчком отправил мне под ноги. Крот тут же поднял это послание, разом выключившее и хавленую самоиронию, и весь здравый смысл.

«Тук-тук-тук. Как четвертый цилиндр?» — прочитала я, медленно закипая от злости. Подняла глаза на шутника и увидела, что он поднес ладонь к шлему с непрозрачным визором и неспеша покатился дальше.

— Крот, ты за старшего, — бросила я через плечо, срываясь к своей оскорбленной «Субару».

Отпнула подальше заботливо оставленное масло и с визгом покрышек рванула догонять фантика, решившего безнаказанно плюнуть мне в лицо на виду у всех. И не догнала. Тупо не нашла. Как сквозь асфальт провалился, свернув за угол. Класс! Ещё и Крот облажался с призовыми, что только добавило пару десятков градусов к моему и без того кипящему состоянию. Но это, как оказалось, было только начало. Вернувшись домой, я ещё раз пересмотрела ролик, скрежеща зубами каждый раз, когда слышала про четвертый цилиндр — чтобы выключить звук и просто запомнить злополучный «Скайлайн» и особенно его водителя, и речи идти не могло. Эта издёвка, словно паяльная лампа, выжигала в моей памяти каждую увиденную деталь ненавистью. А когда под занавес в объектив камеры прилетела карточка — один в один отправленная щелчком пальцев, — желание свернуть шею фантику-шутнику и потом переехать его «Скай» пару раз трактором (или сперва переехать и потом уже свернуть шею?) стало идеей фикс. Всем, кто хоть как-то был связан с тюнингом, а сомнений не было, что машина у фантика была явно не стоковая, я отправила скриншот с одним единственным вопросом: «Чья тачка?» Побродила по квартире из угла в угол, приводя нервы и голову в состояние «Лера, мы уже можем думать» и стала подбивать первые итоги. Судя по комплекции — это парень. Возможно, кто-то из своих, кому поперек горла встало мое назначение. И тогда становится ясным почему и в видео он не светил свое лицо, и сегодня не поднял визор на шлеме. Так бы я точно его узнала. Туда же и перчатки, и гоночный комбез, чтобы максимально не отсвечивать. Версия, похожая на правду, кроме одного но. После инцидента с Кротом никто не решился в открытую оспаривать решение Игната. Тем более, что гонять стали чаще и призовые увеличились. Да и за такие подлянки Игнат со своих спросит так, что свернутая челюсть покажется сущей мелочью. Тот же Крот самолично приехал после выписки из больнички извиняться и подогнал два комплекта резины в виде жеста примирения. Залетный? Может быть. Только и здесь возникает вопрос: к чему такие сложности? «Скай» в видео пулял с места достаточно резво, чтобы не остаться незамеченным на улице. И если уж фантику позарез хотелось погонять, то можно было бы банально пару раз засветиться на заездах. Тем более откуда-то он знал о сегодняшней гонке, что снова возвращало к мыслям о том, что это кто-то из своих. И это значит одно — кто-нибудь из местных тюнеров приложил свои руки к «Скайлайну» и нужно просто подождать ответа. Уж что-что, а ждать я умела. Приняла душ и легла спать с предвкушением скорой встречи.

Не тут-то было. Утром я первым делом проверила почту и все клялись и божились, что такую тачку не видели и вообще не в курсе откуда она нарисовалась на улицах. Борт ещё и попросил поделиться контактами, если найду владельца, чтобы кой-чего пораспрашивать. Крутотень! «Ниссан» -призрак, одним словом! Только в призраков я не верила от слова совсем. А вот прелесть жить в одном городе со звездой ощутила по полной. «Тук-тук-тук» звучало чуть ли не из каждого утюга. Пока доехала до больницы на мотоцикле прокляла и Фила, и всю его рэпперскую тусовку, к которой и до этого не испытывала теплых чувств. Надо ли говорить, что на прием я пришла дерганная?

— Сергей Львович, хоть вы порадуйте, — без приветствия и стука в дверь вошла я в кабинет.

Поставила шлем на один стул, а на второй села сама, расстегивая кожанку.

— Утро не задалось, Лера? — спросил он, перебирая карточки в поисках моей.

— День, два, может три… — я не была настроена на разговоры по душам и поэтому задала единственный вопрос, который волновал меня больше любых фантиков. — Как анализы?

— Ты таблетки пьешь? — вопросом на вопрос ответил мужчина, хмуро рассматривая длинную распечатку.

— А куда я без них? Три раза в день после еды. Хотя едой всю эту диету назвать сложно.

— Сложно, но сама понимаешь, что я не с потолка лечение назначаю. Соленое ешь?

— Как же. Скоро уже мечтать начну о нормальной человеческой еде.

— Тогда я вообще ничего не понимаю. Ты, главное, не волнуйся. Возможно тут какая-то ошибка… — страницы моей карточки замелькали в обратном порядке, а выражение на лице врача нравилось мне все меньше и меньше.

— Что-то не так, Сергей Львович?

— Давай-ка сейчас сдадим повторный анализ. Хотя бы экспресс.

— Сергей Львович? — у меня похолодело в груди, словно вместо воздуха я внезапно стала дышать жидким азотом. Придвинувшись ближе к столу, заглянула в распечатку с непонятными цифрами и буквами, а потом посмотрела в глаза мужчины. — Все настолько плохо? Таблетки не помогли?

— Лера, ты главное успокойся. Я сегодня отправлю твою историю болезни своим коллегам в Москву проконсультироваться…

— Что со мной? — перебила я его, вцепившись побелевшими пальцами в край стола.

— Лера… Мне сейчас очень сложно ответить на твой вопрос исчерпывающе… Понимаешь… — он накрыл мои пальцы своей ладонью и тихо произнес, — Я не знаю. Извини, но я действительно не знаю. Нужно сделать новые анализы…

— То есть таблетки не помогают? Только честно.

— Не совсем. Вернее помогают, но не так, как хотелось бы.

У меня зашумело в ушах, а перед глазами поплыли разноцветные круги, за которыми смутно проглядывалось лицо врача, говорящего что-то, вот только разобрать что именно я не могла. Медленно поднялась и как в тумане побрела к дверям. Обернулась, когда на мое плечо легла широкая ладонь, и выдавила немеющими губами:

— Сколько мне…

Договорить я не смогла. Из глаз брызнули слезы, превращая все окружающее в одно расплывчатое пятно.

— Фисташковое мороженое с солёным арахисом. Два рожка. И ещё бутылку воды, пожалуйста.

Вот так, буднично и словно ничего страшного не произошло. Пригнать через пол города на набережную, чтобы купить мороженое, сесть на траву и впервые за последние полтора года съесть то, что действительно хочется, не думая о последствиях. От двух рожков хуже уже не будет. А даже если и будет, то плевать. Примерно так я думала, откусывая по очереди то от одного рожка, то от другого, наслаждаясь таким простым, но в то же время безумно желанным сочетанием соленого арахиса и фисташкового пломбира. Локальный филиал рая. Но рука уже по привычке достает пластиковую баночку с таблетками, вытряхивает одну на ладонь и отправляет в рот. Мерзкое послевкусие сдохшей полуразложившейся кошки на ближайшие пятнадцать минут и изжога ближе к вечеру обеспечена. Тоже уже привычная. А небо сегодня голубое. И ни облачка. Птички поют, дети смеются, жизнь продолжается. Усмехнувшись, пристроила рюкзак под голову, закрыла глаза и выдохнула. Проревевшись в больнице и сдав заново кровь, я посмотрела на свое отражение в помутневшем зеркале в гардеробе, увидела опухшее, покрасневшие лицо, зареванные глаза и от этого зрелища меня будто отрезвило. Развернулась, нашла женский туалет, умылась холодной, пахнущей хлоркой и ржавчиной, водой и запинала упадническое настроение так глубоко, чтобы ему было страшно хотя бы пикнуть и напомнить о своем существовании. Ещё побрыкаемся. В Москве доктора что-нибудь обязательно придумают. Посовещаются, выпишут ещё каких-нибудь таблеток, а там посмотрим. Скажут, что жопа, вот тогда будем голосить. Неизлечимого сейчас нет. Да и где гарантии, что вся эта фигня не банальная врачебная ошибка? Сколько таких случаев было? Да сплошь и рядом. Чуть ли не каждую неделю в Интернете кипит очередная волна по поводу ошибочно поставленных диагнозов. Что там было из последнего? Паренек с мединститута сдал кровь, а его анализы перепутали и осчастливили: «Поздравляем, вы у нас ВИЧ-положительный.» И что? Съездил в соседнюю больничку, а там ему: «Не, парень, все нормально. Ошибочка вышла. Пользуйся презервативами и живи полноценной жизнью.» И у меня ошиблись. В следующий раз приеду, посмеемся с Львовичем. А про мороженое ему знать не обязательно. От одного хуже не будет. И солнышко светит. Прямо припекает. Я поднялась, закинула рюкзак на плечо и повернула голову в сторону, где стоял мотоцикл. И как оказалось очень вовремя. Пара пацанят лет девяти уже оценивающе посматривали на мой шлем, оставленный без присмотра.

— Эй, вы двое! Свалили в туман, пока я вам руки не оторвала! — грозно крикнула им и рассмеялась, наблюдая за тем с какой частотой замелькали пятки.

4

— Игнат, твою мать!

Я влетела в кабинет, взвинченная до предела. Грохнула шлемом о стол, подошла к открытому окну и ткнула пальцем в сторону служебной парковки:

— Какого лешего? Ты ничего не попутал? Мы же договаривались!

— Да? — наглая ухмылочка на лице Игната, развалившегося в кресле, откровенно говоря была ожидаемой, но раньше угрозы выставить мою Врыксу из гаража так и оставались угрозами, а тут стоит моя ласточка под самым солнцепеком. Еще и обосранная голубями. — Давай-ка вспомним про