автордың кітабын онлайн тегін оқу Простушка
Синди Майлз
Глупышка
Оригинальное название: Stupid Girl (Stupid in Love #1) by Cindy Miles 2014
Переведенное:Синди Майлз «Глупышка» 2016
Перевод: Анастасия Федотенкова
Редактор и оформитель: Лилия Никитенко
Обложка: Анастасия Токарева
Переведено специально для группы: Книжный червь / Переводы книг https://vk.com/tr_books_vk
Любое копирование без ссылки
на переводчиков и группу ЗАПРЕЩЕНО!
Пожалуйста, уважайте чужой труд!
Аннотация
Только дураки влюбляются...
Последний год выпускного класса приносит только страдания, но Оливия Бомонт уверена: она вовсе не глупышка. Девушка собирает вещи и едет учиться в Уинстонский университет, пообещав себе быть полностью сосредоточенной на своей первой и единственной любви – астрономии. Но наглый второкурсник Бракс Дженкинс, случайно столкнувшийся с Оливией, уводит ее от поставленной цели на целый учебный год.
Вспыльчивый южанин, приехавший из Бостона, чтобы стать питчером в Уинстоне, Бракс знаменит своей игрой на многих полях, а не только на бейсбольной площадке. Поэтому, когда братство бросает ему вызов, Бракс охотно принимает предложение лишить девственности Оливию. Однако он не планирует влюбляться в милую и дерзкую техасскую девчушку, которая видит его насквозь.
В то время как Оливия и Бракс борются со своими чувствами, отголоски прошлого начинают напоминать о себе. Вновь появляется парень, который когда-то перевернул жизнь Оливии с ног на голову, и "безобидные шалости" начинают разрушать все вокруг. Довольно скоро целеустремленный астроном оказывается на грани раскрытия ее душераздирающей тайны. Все это время Бракс должен противостоять вызовам братства, пока Оливия разрушает законы всякой логики, делая то, что могла бы сделать только глупышка, – влюбляется.
«До того как»
Просыпайся. Просыпайся немедленно!
Меня трясло, зубы отбивали дробь, а тело игнорировало мысленную команду: вытянуть себя из тумана, в котором я застряла. Глаза были закрыты словно их обмазали клеем, а губы крепко сжаты. Вместо того, чтобы полностью проснуться, я дышала короткими вывыдохами сквозь стиснутые зубы. Мне не было холодно. Воздух вокруг меня был теплым, влажным, и мои пальцы соскальзывали с мокрой от пота кожи, когда я крепко обняла свои колени, подтянутые к груди. Где я? Лежа на боку, почувствовала, как сырая земля ощутимо колет там, где мое тело соприкасалось с ней. Мучительная боль внизу живота сопровождалась жжением между бедрами. Я попыталась приподняться, встряхнуть головой и прогнать туман из мыслей, но не смогла даже пошевелиться. Я поняла, что не могу ничего вспомнить, не могу ничего сказать. Как будто невидимые пальцы врезались в мою кожу, не позволяя двигаться. Вкус во рту вызывал тошноту, он напомнил мне то время, когда будучи маленькой, я спрятала горсть монет из копилки Кайла за щекой. Металлический, холодный, горький вкус.
В конце концов я смогла открыть глаза и моргнуть. Два лучика света ударили меня из темноты. Зарычал мотор. Затем яростные голоса превратились в пронзительные крики.
– Черт, я убью тебя, мужик. Что, черт возьми, ты сделал с моей сестрой?
– Что ты дал ей, Эванс? Где она? Открой свой поганый рот и скажи мне!
Узнав голос моего брата, взглянула на туманный свет и попыталась сфокусироваться. Что они здесь делали? Сначала изображение было расплывчатым, но чем дольше я смотрела, тем четче оно становилось. Мой старший брат Джейс держал кого-то за горло на капоте грузовика. Кайл – парень, на два года старше меня – замахнулся на кого-то, лежащего на капоте. Костяшки пальцев с хрустом врезались в плоть и кости, а тело – в металл капота, затем это тело закряхтело и выругалось.
– Пошел ты, Бомонт! Лив прекрасно знала, что она делает!
Кайл ударил тело еще раз, и мычание вырвалось из горла Келси Эванса. Келси? Мой мозг бешено заработал, стараясь думать сквозь туман в голове. Келси Эванс. Мой парень. Мы встречались почти год. Была вечеринка на озере Лоусон. Это ведь было вчера, правда? Мои губы пытались пошевелиться, язык толкнулся к зубам, когда я вдохнула, вызвав крик из легких:
– Джейс!
Мой брат рывком отпустил Келси и через секунду уже стоял передо мной на коленях. Мозолистые пальцы убрали прядь мокрых волос с моих глаз:
– Оливия? Проснись, милая. Все будет хорошо. Я здесь, я здесь.
– Кайл! – прокричал Джейс. – Отпусти его, брат. Она здесь, у нее разбиты губы.
Рука Джейса нежно дотронулась до моего подбородка и повернула его к свету:
– Ее придется зашивать.
– Я не буду повторять свой вопрос, Эванс, – прокричал Кайл.
Он схватил Келси за челюсть и встряхнул его.
– Что ты дал ей? Посмотри на нее! Посмотри, что ты наделал!
Напрягая глаза, чтобы сфокусироваться, я посмотрела мимо Джейса, туда, где Кайл держал Келси возле грузовика, заставляя его смотреть в мою сторону. Келси несколько секунд смотрел на меня в упор. Что он сделал? Келси никогда бы не обидел меня.
– Экстези! Всего полтаблетки, брат!
Кайл резко развернулся и ударил Келси в челюсть. Его голова отклонилась назад, и он прошипел:
– Да ладно! Я был пьян, чувак!
Я почувствовала холод внутри, когда мозг начал работать, пытаясь собрать разбитые кусочки нескольких последних часов воедино. Хватаясь за Джейса, я попыталась подняться. Оглядывая себя сверху вниз, я заметила, что одна из бретелек моего сарафана висит порванная. Под тканью лифчик был задран над грудью. Ноги босые; трусики странно висели между бедрами.
О, Господи. Господи Иисусе, что Келси со мной сделал?
Мне не нужно было его признание. Я знала, что обжигающая боль между ног – явный признак того, что между нами что-то было. Тело вновь пробила дрожь, и рыдания вырвались из горла. Крики звучали в ночном воздухе так, как будто все вокруг замерло, позволяя моему голосу прокатиться эхом сквозь деревья к реке. Как будто весь мир вымер, и я осталась одна, чтобы кричать и вопить, умоляя, чтобы кто-нибудь услышал. Кто-нибудь спас меня.
Но никто не услышал меня и не спас. Потому что я кричала мысленно.
Каждая мышца между ног болела, но я втянула полные легкие воздуха и, когда истина буквально рпздавила меня, осилилась прокричать с длинным, продолжающимся эхом:
– Нееет! – Я стала рвать свой сарафан, дергать за все еще целую бретельку на плече. Дергала все сильнее, дыша все чаще и чаще:
– Снимите его! Я хочу снять его! – Сарафан казался мне грязным, запятнанным, отвратительным. Я хотела его снять!
– Все будет хорошо, милая, – промурлыкал Джейс, прижимая меня к своей груди. Он крепко прижал мою голову к себе ладонью, и я наконец-то перестала дергать свой сарафан, зарыдав ему в майку. Я всеми силами пыталась отвлечься от звуков, которые издавал Кайл при каждом ударе, который наносил Келси Эвансу, превратившимуся в кровавое месиво. Я крепко сжала майку Джейса в кулаке.
– Отвези меня домой, – всхлипнула я. В моем желудке образовалась кислотная дыра, к горлу подкатила волна тошноты. Голос понизился до скрипучего шепота:
– Я просто хочу домой.
Джейс встал и уже через несколько секунд опустился и поднял меня на руки.
Я навсегда запомню сотни светлячков в ночном небе. Они мерцали над рекой, словно миллионы звезд, освещающих небо.
– Все будет хорошо, Оливия, – успокаивал меня низкий голос Джейса.– Клянусь.
Еще раз мельком взглянув на мерцающих светлячков, я закрыла глаза.
Проснувшись утром, стала молиться, потому что мне хотелось думать, что все это был ужасный, тошнотворный кошмар.
1.Столкновение
Год спустя...
В тот момент, когда я разглядела табличку "Добро пожаловать в Киллиан" на окраине города, мое сердце ушло в пятки, а руки еще крепче сжали руль. Маленький городок с колледжем в штате Техас, расположенный на полпути между городом Лаббок и Амарилло. В двух тысячах сорока восьми милях от дома. В трех часах и сорока четырех минутах езды на машине, не превышая скоростных ограничений.
Я молила Бога, чтобы этого было достаточно.
Всматриваясь сквозь солнечные очки, заметила, что парковка «Киллианс Соник» заполнена девушками, шумными парнями, грузовиками и старыми автомобилями. Проезжая мимо, я увидела нескольких девушек, которые сидели в кузове грузовика, смеялись и трясли волосами. Они напомнили мне мой родной город Джаспер. Что же такого в этой бургерной «Соник»? Она всегда была самым популярным местом в городе. Часть меня хотела остановиться, заглянуть внутрь и сказать тем девушкам, чтобы они взяли себя в руки и ушли. Но я заставила себя надавить на педаль газа. Оставайся незаметной, молчи, и никто даже не узнает о твоем существовании. Этого я и хотела.
Притормозив, включила поворотник и подъехала к массивному кирпичному входу Уинстонского университета. В окружении огромных деревьев магнолии, кустов петунии и других многолетних цветов, я испытала тоску по дому. Однако вскоре она переросла просто в волнение, отчего я немного удивилась. Здесь все будет по-другому. Я это чувствовала. Больше никаких шепотков за спиной, косых взглядов, хихиканий и слухов. Здесь меня никто не знал. Я просто растворюсь в толпе и стану НИКЕМ. Невидимая как призрак. Идеально.
Я поехала вниз к зданию приемной комиссии и начала разглядывать все вокруг. Большие цветные баннеры, тянувшиеся вдоль здания, с несколькими самодельными греческими символами для "Соревновательной Недели" гласили: "ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ, ПЕРВОКУРСНИКИ". Люди были везде – на лужайках, тротуарах и стоянках. Наверное, стоило принять мамино приглашение поехать со мной сегодня. Братья тоже предложили поехать, даже дедушка Джилли. Но я отвергла все предложения, настаивая, что могу – нет, ДОЛЖНА – сделать это сама. И о чем я думала? Глупая, глупая девчонка. Теперь слишком поздно, я уже в этом по горло. Пути назад нет. Сделав глубокий вдох, оттолкнула неуверенность в себе. Я смогу это сделать.
Уинстонский университет не такой уж и большой, однако он известен своими командами по футболу и баскетболу. Команда называется «Силвербэкс». Вообще-то я не сильно увлекаюсь спортом, и Уинстонский университет привлек меня не этим. Здесь предлагают замечательную программу по астрономии, а вдобавок к этому есть еще и гигантская обсерватория, ее называют Муллиган. Построенная в 1910 году, она стала самой большой в стране. Мне очень повезло получить работу в научном комплексе через отдел материальной помощи. Для меня, фаната своего дела, это просто рай.
Без преувеличения, я очень люблю звезды, созвездия, галактики и все, что с этим связанно. Наблюдения за безграничным небом через телескоп помогли мне пройти через болезненный этап последнего года учебы в старшей школе. В определенной мере моя семья тоже помогла моему исцелению. Мы, Бомонты, всегда поддерживаем друг друга – все, кроме папы, который давным-давно ушел от нас. За исключением семьи, астрономия – моя жизнь. Я всегда хотела заниматься изучением звезд; все началось с того, что Джилли подарил мне мой первый телескоп на шестой день рождения. И вот, наконец, я здесь, это происходит со мной. Я просто молилась, чтобы прошлое оставило меня в покое, чтобы кошмары прекратились, а неумолимый страх, который на некоторое время заменил мое бесстрашие, отступил далеко-далеко. И остался там. Навсегда.
Вглядываясь в уличные таблички, я шарила по креслу грузовика, пока не наткнулась на карту колледжа. Держа ее на уровне глаз, проложила свой путь через несколько улочек, пока не нашла свое общежитие. Оливер Холл вмещает три кампуса с двухместными комнатами в общежитии. В каждой есть ванная и гостиная. Меня определили на второй этаж, в 21 комнату. Парковка была разделена на две части, по центру располагались места для Оливер Холла. Я въехала на полупустую левую половину парковки, отыскав место ближе к фасаду здания и припарковалась.
Сдвинув шляпу со лба, целую минуту сидела и пялилась на это здание из красного кирпича с ухоженными самшитовыми изгородями, которые выстилали дорожку прямо до общежития. Огромный, высокий тополь, которому, вероятнее всего, было уже несколько сотен лет, стоял в стороне и отбрасывал тень на Оливер Холл. Я увидела толпу людей, в основном женского пола, но это не удивительно: здесь находилось общежитие для девочек. Они смеялись, кричали, входили и выходили из дверей, нагруженные сумками, коробками и вещами из дома. Середина августа, было жарко и влажно. Как в Гадесе. А я была здесь. Одна.
Моя новая жизнь.
Все это немного пугало.
Я быстро позвонила маме, сказала, что доехала, и пообещала перезвонить позже. Затем, после глубокого, успокаивающего вдоха, открыла дверцу и вылезла из машины. Пьянящий запах свежескошенной травы ударил мне в нос, и это на самом деле помогло немного успокоиться. Эти люди не знают меня. Они не знают, что случилось со мной. Мой страх постепенно проходил. Запихнув ключи от грузовика в сумку и убедившись, что не забыла ключи от общежития, я засунула телефон в задний карман, сняла солнечные очки и кинула их на приборную панель, закинула рюкзак на плечи и закрыла дверь. Перегнувшись через бортик грузовика, взяла коробку, доверху заполненную книжками по астрономии, письменными принадлежностями, и направилась к главному входу через лужайку. Коробка была тяжелой, но я справилась, так как решила для начала перетаскать самые тяжелые коробки. Похоже, мне придется сделать несколько заходов, прежде чем перенесу все вещи. Сапоги утонули в траве, когда я направилась к входу.
– Берегись!
Как только я обернулась, внезапная, мощная сила врезалась в меня, и я ударилась о землю так, что дыхание вырвалось со свистом. Коробка вылетела из рук, а я, ошеломленная, оказалась лежащей на траве. Мне это было знакомо, ведь я так часто падала с лошади в течение многих лет, что потеряла счет. После падения всегда чувствуешь себя ужасно, но сейчас было намного хуже. Шляпа на мне сдвинулась и закрыла глаза. Я сконцентрировалась на дыхании.
Неожиданно шляпа оторвалась от моего лица, и ОН появился передо мной. Его руки держали мою голову, а глаза смотрели вниз. Замерев на месте, я не могла ничего делать, кроме как пялиться на него в ответ. С его губ исчезла улыбка, когда взгляд сфокусировался на мне. Он выглядел таким же удивленным, как и я.
Я не видела ничего, кроме его лица, выражающего шок. Оно не было красивым, скорее пугающим, даже грубым. Самые светлые, поразительно голубые глаза, которые я когда-либо видела, уставились на меня. Под одним из них был черно-синий фингал, который так портил его белую кожу. Белесый шрам в виде полумесяца начинался в уголке другого глаза и изгибался вниз по щеке. Другой неровный белый шрам струился вниз к его челюсти, начинаясь чуть ниже уха и встречаясь на полпути к горлу с черной татуировкой, исчезавшей за воротом майки. Очень темные волосы – почти черные – свисали на лоб, на одинаково нахмуренные брови. Мы пялились друг на друга в течение нескольких секунд.
Затем его голова опустилась, полные губы накрыли мои.
Он поцеловал меня.
Одна, две, три секунды прошли, мой мозг оказался в тумане, где я не знала ничего и никого. Только этот поцелуй. Сильные губы раскрыли мои совсем немного, и его язык мягко дотронулся до моего. Почувствовав слабый вкус мяты, на мгновение я потерялась.
Затем шок развеялся, и мой мозг снова заработал. Очень хорошо заработал. Между реальностью и паникой, которая меня охватила, я среагировала.
Подняла колено вверх, нацелившись как раз в его "хозяйство".
– Слезь с меня, – сказала я низким, уверенным голосом, положила свои ладони ему на грудь и со всей силы оттолкнула.
– Вот черт! – пропыхтел парень. Схватился за свою промежность и упал на бок, застонав от боли. Я подскочила, перешагнула через него и начала собирать свои книги.
– Черт возьми, Солнышко, – парень смеялся и пыхтел одновременно, все еще держась за промежность. – Зачем ты это сделала?
Голос у него был не глубокий, а какой-то хриплый, с мощным акцентом. В майке Силвербэков с номером 14 в левом верхнем углу груди он выглядел как гангстер.
– Зачем ты это сделала? – Он абсолютно точно не из Техаса, если поцеловал меня. И на минуточку я позволила ему это сделать. Что со мной? Я бросила на него сердитый взгляд.
– Ты сумасшедший? О чем ты думал?
Мое внимание привлекли мужские голоса, и я повернулась налево. Группа парней-спортсменов в майках Силвербэкс смеялись. Один из них лежал на траве и ржал как полный придурок.
Очевидно, в колледже все будет так же, как в старшей школе. Возможно, даже хуже.
– Господи, ну прости меня. Я просто бежал за мячом. Я даже тебя не видел, а потом, – он улыбнулся медленно и лениво, его взгляд скользнул по моим губам, – я просто не смог сдержаться.
Я кинула на него резкий, смущенный взгляд. На моих щеках появился румянец.
– Да ты просто псих.
Опустившись на землю, я перевернула коробку и начала собирать свои вещи так быстро, как только могла. Тем временем парень перекатился на другой бок, тяжело вздохнул, чертыхнулся, а затем очень осторожно встал на колени и начал мне помогать. Я не поднимала глаз.
– Все нормально. Я соберу.
Господи, как же я хотела, чтобы он ушел, присоединился к своим дружкам и притворился, что ничего не было. На нас уже смотрели люди, а я абсолютно точно не хотела быть замеченной. Совсем не хотела.
Он поцеловал меня.
Парень меня просто проигнорировал и продолжил собирать разбросанные вещи. Я не смотрела на его лицо, но заметила татуировки, извивающиеся вниз по одной руке. На второй тоже было что-то изображено, темная полоса татуировки была видна также и на запястье. Черные буквы были вытатуированы на костяшках пальцев обеих рук, но похоже, парню стало лучше, и он стал двигаться намного быстрее, поэтому я не смогла разобрать букв. Я не хотела, чтобы он заметил, как я пялюсь на него, пытаясь разобрать, что там написано. В сущности, мне было абсолютно все равно, что эти буквы значили. Я хотела побыстрее уйти отсюда, но этот момент все никак не наступал, а дурацкая ситуация тянулась просто целую вечность.
Те спортсмены все еще хохотали, по-разному его называя. Он кинул на них взгляд через плечо. Они стали смеяться еще сильнее. Парень покачал головой и продолжил собирать мои книги.
– Не обращай на них внимания, – сказал он, оказавшись совсем близко от меня.
– Идиоты. (он сказал это с таким акцентом)
Я встала с коробкой, и он поднялся вместе со мной, прихватив мою шляпу с земли, затем накинул ее мне на голову. Наклонившись к моим нагруженным рукам, сказал:
– Я возьму.
Мой взгляд был полон решимости. Ростом парень был около шести футов (примерно 183 см), с худыми, широкими плечами. Кусочек татуировки торчал из-за воротника майки и постепенно увеличивался с одной стороны шеи. Возможно, под майкой было еще больше татуировок. Он определенно не был типичным спортсменом этого колледжа. Я покачала головой и пошла вперед. Типичный бандит с татушками и большими губами. Конечно, у него были дела и поважнее.
– Спасибо, я сама, – бросила я ему через плечо. Настырный парень.
Я успела сделать три шага, прежде чем коробка вылетала у меня из рук. Парень криво усмехнулся, и его шрам возле глаза сморщился.
– Это самое малое, что я могу сделать за то, что врезался в тебя. И самое малое, что ты можешь сделать для меня за то, что всадила мне коленом по моему "достоинству". Всадила (снова его акцент).
Я бросила на него взгляд.
– Послушай, мне не нужна твоя помощь, ты мне ничего не должен. Это неважно.
На него не очень-то можно было положиться, но одно я знала точно: парень любил спорить. Он был "капитаном флирта" или, возможно, психом. В любом случае, он был проблемой. Это просто очевидно.
– Не умрешь.
– Я отнесу коробку в твою комнату, Солнышко, хочешь ты того или нет. Нет необходимости враждовать. Так что показывай дорогу.
Боже Всемогущий, он не сдается. Можно было снова его ударить, что сразу бы привлекло внимание. А это последнее, чего бы я хотела. Я же только приехала! Бросив на него еще один свирепый взгляд, развернулась и пошла по направлению к общаге.
Он шел за мной и свистел.
Я подумала, что лучше всего игнорировать его и притворяться, будто он меня вообще не беспокоит. Прошла пару оставшихся шагов до входа в общежитие, выудила из кармана ключ-карту и провела по электронному замку. Своей огромной татуированной рукой он придержал для меня дверь. Я покачала головой и прошла. В здание мы вошли вместе, увидели лестницу и начали подниматься. Мои сапоги скрипели, пока мы поднимались по бетонным ступенькам, его Найки не издавали ни звука. Осторожно на него взглянула, просто убедиться, что он не собирается ударить меня по ноге или еще что-нибудь в этом роде. Сделала вид, будто его здесь вообще нет. Но это оказалось довольно трудно, потому что все, о чем я могла думать, был тот дурацкий поцелуй.
– Итак, Солнышко, у тебя есть имя? – спросил он.
Он был на одну ступеньку позади меня, я обернулась через плечо, толкая при этом дверь на второй этаж.
– Да.
Пройдя несколько метров по коридору, он хмыкнул, сказав гортанно и по-мужски:
– Ну так что, ты скажешь, как тебя зовут? – его акцент был очень оригинальным и резким. – Дай-ка я угадаю? Стерва?
Я увидела комнату №21, достала ключ из кармана, открыла дверь и покачала головой. Все в нем так и кричало – Игрок. Хотя, если бы он не носил майку с эмблемой Силвербэков, все бы в нем так и кричало, что он Бандит. Эта мысль противоречила тому, чему меня всегда учила мама – не судить людей только по внешнему виду. Келси Эванс был живым подтверждением этой теории, и когда мы были в выпускном классе, он подсыпал мне что-то в напиток, по словам Джилли, это было приворотное зелье. Никогда бы не подумала, что его абсолютно американская внешность, воспитание и невероятное очарование вызовут у кого-то подозрение, что в действительности он был полным придурком. Но Джилли невзлюбил его с того момента, как я привезла его на ранчо, и он ни разу не упустил возможности нам об этом напомнить. Этот парень? Да он просто открытая книга. Он и не пытался притворяться, что не является засранцем, разбивающим сердца одним своим флиртом. В его словах была доля правды.
Все же я была в новом месте, окруженная новыми людьми, далеко от моих братьев-защитников и безопасности дома. Я была сама по себе и не нуждалась в осторожности. Мои братья и дедушка уже предупредили меня, что при первых признаках опасности (которую я старалась избегать всеми силами) они заберут меня домой. Я поймала обеспокоенный взгляд в глазах этого парня, когда он посмотрел на меня.
– Ты убиваешь меня, Солнышко. Как тебя зовут?
Его настойчивость только все портила, мне просто хотелось остаться одной, чтобы можно было спокойно разобрать вещи без всяких проблем, сцен и инцидентов. И так достаточно было того, что мы столкнулись на газоне Оливер Холла. Вдохнув побольше воздуха, я встретила его ужасающий взгляд своим скучающим и выхватила у него свою коробку. Удивительно, но он позволил мне это сделать.
– Очевидно, меня зовут Солнышко, – ответила я.
Оставив его стоять в коридоре, я захлопнула дверь. Из моей груди вырвался вздох облегчения, и только после этого я поняла, что меня немного трясет. Неужели я так разнервничалась из-за него? Ради Бога, ведь он меня ПОЦЕЛОВАЛ, даже не догадываясь, что пересек черту! Боже мой, я надеюсь, он никому не расскажет. Сделав еще один очищающий вдох, я начала разглядывать свою комнату.
Здесь было пусто, не считая двух кроватей, двух шкафов и письменных столов. Я поставила коробку в самый дальний угол комнаты, ближе к окну, и осмотрелась.
Теперь до боли знакомый мужской смех донесся с другой стороны закрытой двери.
– Мммм, извини меня, Милая, но я не уйду пока не узнаю твое имя. Ты заинтриговала меня, видишь? – То, как он произнес «Милая» было больше похоже на Милоя. Его «извини» прозвучало как исфини.
– Сяду напротив твоей двери, в холле. Я терпелив, Солнышко. У меня чертовски много терпения.
Я закрыла глаза, глубоко вздохнув. Да чего он от меня хочет? Внизу, в комнате отдыха, как минимум пятьдесят девушек. Почему он так хочет узнать именно мое имя? А ведь он даже не сказал мне свое, не то чтобы я хотела его узнать, но все же. Все, чего я хотела – чтобы он оставил меня в покое. Окинув взглядом комнату, я поняла, что нужно будет перетаскать еще кучу вещей из моего грузовика, а это значит, придется выйти из комнаты и встретиться с ним лицом к лицу, вне зависимости от того, что я сделала. Черт возьми! У меня просто не было выбора, только если вылезу через окно, и я серьезно задумалась над этим. Рассерженно вздохнув, сорвала шляпу и швырнула ее на кровать, выругалась про себя, прошла через комнату и открыла дверь. Как и было обещано, он сидел прямо на полу, обнимая колени своими татуированными руками. Сидел прямо перед моей дверью. Наклонив свое потрясающее лицо и подняв вверх глаза, он подарил мне полуулыбку, которая взволновала меня больше, чем хотелось бы признавать. Белые зубы продолжили пытку:
– Имя?
Мой взгляд остановился на нем, и я продолжала смотреть в течение нескольких секунд, а потом перешагнула через него и направилась вниз по лестнице. Шесть месяцев назад я, скорее всего, была бы испугана. Сейчас? Ну да, признаю... Немного. Я не могла себе позволить не бояться. Все мое будущее было под угрозой. Но выставить испуганную себя на всеобщее обозрение? Это откроет те двери, которые я никогда бы не хотела открывать. Спустившись по лестнице, я вышла из здания Оливера Холла, пересекла газон, распахнула заднюю дверь грузовика и заглянула в багажник. Зная, что он стоит прямо за мной, я посмотрела на него исподтишка.
– Это опасная тачка, особенно для девушки.
Он стоял около руля, положив руки на края моего грузовика, выглядев при этом просто и непринужденно. Как будто он не сбивал меня и не было того поцелуя. Как будто он попадает в такие ситуации каждый день. Он глянул в небо, словно стараясь сконцентрироваться.
– Я всегда думал, что у техасцев есть манеры.
Он метнул на меня взгляд.
– Ты прям как, я даже не знаю, супер-женщина, которая надерет любому задницу на этом своем грузовике. С полным отсутствием чертовых манер.
Я была ошеломлена моей внутренней реакцией на его слова, пытаясь побороть желание улыбнуться. У него был сильный, вульгарный и в то же время такой обаятельный акцент. Я не помню, когда в последний раз у меня промелькнула эта мысль. Я думала, откуда он, но спрашивать не хотела. Продолжив шуршать вещами, укладывая коробки одна на одну, чтобы было удобно нести, взглянула на него через плечо и продолжила заниматься своим делом. Открыла большой и тяжелый пластиковый пакет (подарок моего брата Джейса на день рождения), в котором лежал телескоп. Все это время я продолжала молчать. В его глазах мелькало озорство, и мне очень хотелось узнать, что за ними пряталось. Было так странно смотреть в них. Особенно странным был фингал под одним глазом.
– Бракс Дженкинс, – он повернулся вполоборота, и я заметила фамилию Дженкинс, написанную на верхней части его кофты. – Я не чертов серийный убийца или маньяк, Богом клянусь. Я бейсболист. И собираюсь помочь тебе разгрузить грузовик, а потом ты скажешь мне, как тебя зовут, – он пожал плечами. – Знаешь, повалив тебя на землю, я получил по яйцам заслуженно. Ну что скажешь? И даже не пытайся надуть меня, я видел ту улыбку, которую ты так тщательно старалась скрыть.
Я изучала его полный решимости взгляд в течение нескольких секунд, тщательно стараясь скрыть улыбку. У него была сильная челюсть с напряженными мышцами. Он не сдавался, по крайней мере, сразу. Сложно поверить, что первым, кого я встретила в универе, где не знала ни единой живой души, был этот парень. Сильный, вызывающе сексуальный, и по какой-то непонятной причине казалось, что в нем было именно то, что мне было нужно и чего я так старалась избегать. Почему он так сильно хочет узнать мое имя? Я не могла понять, в этом просто не было смысла. Девушки во всем кампусе наверняка следили за ним, и он мог бы без проблем выбрать любую. Он мог бы выбирать себе новую девушку на каждую ночь, неделю за неделей, до бесконечности. Так зачем он таскается за мной только для того, чтобы узнать мое имя?
– Да ладно тебе, это ведь всего лишь имя, Солнышко, – продолжил он, пялясь в небо. – Я ведь не предложение тебе делаю или еще чего, – он пожал плечами. – Всего лишь назови свое имя.
Его глаза нашли мои, а губы подались вперед, превратив его широкую улыбку в волчий оскал.
– И я, черт возьми, не извинюсь за тот поцелуй. Это был естественно-импульсивный мужской порыв, – пожал он плечами. – Не смог сдержаться.
Не смог сдержаться? И да, я ответила себе на ранее заданный вопрос, он определенно ку-ку. А что если я просто назову ему свое имя? Может, он получит, что хотел, и с этим будет покончено? Он сбил меня с ног и внезапно поцеловал, потом решил реабилитироваться, помогая мне. Всё, хватит. Я вполне сама смогу разгрузить грузовик. Жестко взглянув на него, я сказала:
– Только если после этого ты оставишь меня в покое.
Он резко хлопнул в ладоши и запрыгнул в кузов грузовика, который от его веса спружинил.
– Мило. – Пошарил взглядом по моему постельному белью, затем по большой черной сумке, которая висела у меня на плече. – Что это?
– Телескоп, – ответила я спокойно. Я заметила, что он так и не пообещал мне ничего. Подтолкнув сапогом еще одну коробку ближе к заднему борту, спрыгнула вниз и взяла коробку.
– Так ты что, метеоролог или что-то типа того? – Его губы расплылись в очередной полуулыбке. Он взял несколько коробок, нашел нужный баланс и спрыгнул прямо рядом со мной.
– Да, – тихо ответила я. – Типа того.
– О, я понял. – Он шел так близко ко мне, что наши плечи соприкасались.
Я посмотрела на него, но ничего не сказала.
– Так ты одна из этих чудаковатых заучек, да? Как хитрая девочка-ковбой в лаборатории Декстера или что-то типа того? – Он улыбался, смотря на меня сверху вниз. Заучка.
Прозвучало грубо, но это было в его стиле, и я не смогла сдержать улыбку, которая растянула мои губы. Покачала головой и пожала плечами. Хитрая?
– Да, что-то типа того. – Я сильно сжала губы, пытаясь прогнать улыбку. Я не хотела улыбаться и поощрять Бракса Дженкинса. Однако это было практически невозможно.
Когда мы дошли до входа в общежитие, Бракс поймал входную дверь, из которой как раз выходила группа девчонок. Они все скользнули по мне странным взглядом, а одна из них сказала сиплым голосом:
– Эй, привет, Бракс, – а затем уставилась на меня, почти бросая вызов, когда я проходила мимо.
Я не стала вмешиваться. Да они просто невыносимы. Всегда бросается в глаза, когда девушки флиртуют, к тому же это выглядит глупо и как-то по-детски. И ведь они могут никогда не узнать, что стоит за красивой внешностью или за обезоруживающими глазами. А я знала это не понаслышке, а так сказать, владела информацией из первых рук.
– Дамы, – ответил он. Все девчонки вышли, беспрерывно хихикая и шепчась. Он придержал дверь, не переставая глазеть на меня, и я вошла внутрь.
– Твой фан-клуб? – спросила я, когда мы дошли до лестницы. Как минимум его знали. Надеюсь, я не заработаю сифилис, ведь меня всего лишь поцеловали.
Он фыркнул и странно на меня посмотрел.
– Можно и так сказать, – многозначительно ответил он.
Полчаса спустя Бракс принес последнюю коробку в мою комнату. Он буквально прирос к полу возле меня, сложив свои татуированные руки на груди. И эти его безумные глаза смотрели на меня решительно. Выгнув бровь, он спросил:
– Имя?
– Оливия Бомонт, – я протянула руку для пожатия. – Спасибо за помощь, теперь ты можешь оставить меня в покое.
Бракс взял мою руку, но его взгляд был сосредоточен на моих глазах, а затем его сильные пальцы обвились вокруг моих. Искра волнения прошла сквозь меня, когда он прикоснулся ко мне, немало удивив. Я натянуто улыбнулась и взмолилась, чтобы он не смог ничего понять, глядя на меня. Бракс выглядел ошеломленным – видно от того, что я предложила ему пожать руку. Хотя он и не сжимал мою руку слишком сильно, я могла почувствовать его силу. Улыбка подняла уголок его рта, когда он спросил:
– А второе имя у тебя есть, Оливия Бомонт?
– А что, эти имя и фамилия недостаточно хороши? – Но он продолжал молча пялиться. Я покачала головой. «Странный вопрос», – подумала я, но все же ответила:
– Грейс, – сказав это, я вспомнила, что нужно отпустить его руку.
Его улыбка озарила все лицо, она волшебным образом превратила его резкие черты, шрамы и грубость во что-то... Совершенно другое. И это что-то заставило мою кровь забурлить, застав врасплох. Возможно, именно по этой причине он так нравился девушкам
– Ну что ж, Грейси, увидимся.
Бракс с важным видом повернулся, направился к двери и, прижавшись к дверному проему, пропустил входившую в нее кучерявую брюнетку с мелированием. Он посмотрел через голову входившей девушки на меня и, подмигнув, ушел. Девушка просто стояла и смотрела ему вслед, затем повернулась ко мне с широко раскрытыми глазами. На ней были надеты ярко розовые шорты, белая борцовка и босоножки на платформе. У нее были прямые, практически до талии, волосы с пробором посередине. А сумка в черно-белую полосочку висела у бедра.
– Ты Оливия Бомонт, верно? – Сказала она тоненьким голоском. – Меня зовут Тесса Барнс, я твоя новая соседка, – она еще раз бросила взгляд за дверь, приложив ладонь ко лбу. – О Господи, ты знаешь, кто это был?
Я кивнула.
– Он сказал, что его зовут Бракс Дженкинс.
Ее большие голубые глаза в черной оправе выпучились от удивления.
– Ты знаешь его?
Я покачала головой и села на кровать, возле которой стояла.
– Да нет, я познакомилась с ним около часа назад. Он сбил меня на лужайке у входа, а затем помог перетащить вещи. А что такое? – Я специально пропустила ту часть, где мы целуемся.
Моя новая соседка медленно качнула головой.
– О, детка. О...детка.
Когда я ничего не ответила на ее взрывную реакцию, глаза Тессы стали еще больше. А затем она пробормотала что-то себе под нос, похоже, на испанском.
– Это был Бракстон Дженкинс, моя дорогая. Он второкурсник и состоит в братстве Каппа Пхи. А еще он стартовый питчер Больших Уинстенских Псов (В бейсболе или софтболе, стартовым питчером или просто стартером называется питчер, выполняющий на первого беттера первую в матче подачу - прим. ред.). Короче, бабник, – покачала головой Тесса. – Крутой пацан, в плохом смысле этого слова. Он опасен. Если у тебя есть хоть капля ума, то ты будешь держаться от него подальше.
Помимо воли, я подумала о том, что бы сказала моя новая соседка, если бы узнала, что Уинстонский бабник номер один поцеловал меня, когда мы валялись на лужайке у входа в общагу? Я однозначно поняла, что эту информацию лучше держать при себе.
2.Большой Пёс
Самый странный способ знакомства с моей новой соседкой по комнате – получить предупреждение держаться подальше от Бракса Дженкинса. Предупреждение, которое мне не очень-то было нужно. Тесса шлепнулась на край моей кровати. Я посмотрела на нее и, подняв бровь, спросила:
– Что ты имеешь в виду под словом "опасный"? – «Вроде он нормально выглядел», – подумала я. Бабник? По-моему, это очевидно.
Серьезное выражение лица заставило ее изогнутые брови приподняться. Она скрестила свои загорелые ноги и сказала:
– Да он же типичный хулиган из Бостона. Вообще без башни, постоянно попадает в переделки, лезет в драки. – Она показала на свой глаз, провела вокруг, намекая на его фингал. – Много-много драк. Я даже слышала, что большинство из них он начинает сам. Ходят слухи, что он даже кого-то убил, когда был помладше. А его глаза вообще чертовски странные, – ее всю аж передернуло. –Пугающие.
Его пугающие глаза… Забавно, но наши мнения совпали.
Я подумала, что моя соседка слегка драматизирует, и улыбнулась.
– Он определенно выглядит как одна сплошная неприятность, но тот факт, что он из Бостона, – либо еще откуда-либо – не делает его хулиганом, а тем более убийцей, – сказала я. – Ты не можешь строить предположения, основываясь на слухах, – в этот момент я поняла, что защищаю его, хотя сама всего несколько минут назад думала, что он бандит. Мой дед Джилли назвал бы все это чертовым лицемерием.
Тесса нагнулась ближе:
– Вполне справедливо, детка. Но он правда бабник. Источники, которым можно доверять, сообщили мне это. Скажем так: информация из первых рук. Честно.
Я просто смотрела на нее и ждала, зная, что она сейчас выложит все до конца. Но не была уверена, что я хочу это услышать.
Тесса вздохнула, как будто волнуясь, что по-другому я не приму ее предупреждение за чистую монету. Она специально прочистила горло.
– Бракстон Дженкинс не просто лучший Уинстонский стартовый питчер для Силвербэков, – ее тоненькое техасское растягивание слов делало рассказ о Браксе более драматичным. – Он гуру знакомств. Его эго... Огромное. Завоевания девушек? ЛЕГЕНДАРНЫЕ. Он охотник, Оливия, и уж поверь, когда он ловит свою "жертву", крадет "товар", а потом отпускает, прямо как профессионал Басс на соревнованиях по рыбалке. «Переспи и брось», – сказав это, она нахмурилась. – Из нескольких достоверных источников известно, что он говорил именно такие слова. И это просто хреново, ведь он делает все без стыда: соблазняет, занимается сексом и бросает. Поверь мне, он бессердечный. Парни – чертовы сексуально возбужденные кобели, которые ищут суку во время течки.
Я не смогла сдержать ухмылку. Драма Тессы была... Такой занимательной.
– Это твое описание подходит, ой, да практически всем парням в кампусе. Но откуда ты все это про него знаешь? Ты разве не первокурсница?
Тесса наклонила голову:
– Мой старший брат с ним в одной команде по бейсболу. Он предупредил меня много месяцев назад. Сказал, что Бракс – высокомерная задница.
Я потерла кулаком подбородок:
– И опять-таки, ты описала около 90% всех парней Уинстонского университета, – выдержав ее взгляд, я спросила:
– Так ты на самом деле не знаешь девушек, с которыми он был? – Ее теория основывалась всего лишь на слухах, а не на достоверной информации, хотя она всеми силами старалась убедить меня в обратном. Будучи полной противоположностью любительниц посплетничать, я все это просто ненавижу.
– Ну, – она прочистила горло и, сморщив лицо, сказала,– скажем так, я много слышала, и те источники, от которых я это слышала – проверенные. Кроме того, он и не пытается это скрыть. Бракс всегда говорит девушкам, что он парень на одну ночь. Эти слова я слышала своими ушами. Ведь они означают «переспи и брось», да? И я знаю парней, которых он избил до полусмерти. Это все доказательства, которые у меня есть, – она посмотрела на меня и заправила волосы за ухо. – Я немного удивлена, что он вообще подошел к тебе, – поняв, что сказала, Тесса решила исправиться. – Черт, не обижайся, вышло грубо.
Я безразлично пожала плечами.
– Да я и не обижаюсь. Он не подходил ко мне. А просто был вежливым из-за того, что сбил меня с ног. – Это была полуправда. Поцелуй ведь не был флиртом. Бракс сам сказал. Это было... Как он там сказал? РЕАКЦИЯ.
– Точно! Бракс всегда так делает, чтобы показаться милым, – Тесса покачала головой. – Может быть и так. Но я имела ввиду другое: Бракс Дженкинс обычно предпочитает другого типа девушек. – Она пожала плечами, осмотрев меня с головы до ног, начиная с пыльных сапог, сношенных джинсов с дырками на обоих коленях, белой борцовки и заканчивая толстой коричневой мышиной косой. И помимо всего прочего, я была без макияжа.
– Ты прямая противоположность девушек, которые его привлекают, – улыбнулась она, и ее белые зубы засверкали на фоне загорелой кожи. – Но я это говорю в хорошем смысле. Ты не захочешь, чтобы он тебя доставал, в любом случае. Как я и говорила, Оливия. Бракс – ходячая проблема, – Тесса повертела пальцем у виска. – Может быть, даже немного чокнутый. Вот увидишь. Он как будто повсюду, флиртует каждый день с новой девушкой, пополняя свой список каждую неделю. Так про него говорит мой брат.
Я кивнула:
– Спасибо за предостережение, я тебе обещаю, меньшее, что мне сейчас нужно, – это отношения. С Браксом Дженкинсом или с кем бы то ни было. Я полностью сосредоточена на учебе, – неуверенно улыбнулась, надеясь, что выдала не слишком много информации.
– Я из города Лаббок. Сюда много студентов приезжает из этого города. А ты откуда будешь?
Вот так вот быстро Тесса сменила направление беседы, а я и не сопротивлялась. Более чем вероятно, я больше никогда не столкнусь с Браксом Дженкинсом из Бостона снова. Вообще никогда. Я была практически уверена, что он не пропадает в библиотеке или в обсерватории, где я буду проводить большую часть времени. Тессе не нужно мне объяснять, что мы с Браксом полные противоположности – это было более, чем очевидно. Я вообще не собиралась становиться его – или еще чьим-либо – якорем, завоеванием, или как еще это можно назвать; в этом я абсолютно уверена.
Все, чего я достигну здесь, в Уинстонском университете, установит "планку" на всю мою будущую жизнь, а также на будущее моего семейного ранчо. У меня были планы. И ничто – и никто – не будет стоять на моем пути. Тот поцелуй? Да, по меньшей мере это было шокирующе. Но теперь я знаю, что Бракс, возможно, сделает это еще десятки раз за сегодня. Я вынесла урок из всего этого и больше не повторю ошибку.
Улыбнувшись, ответила:
– Я родилась и выросла на маленькой конной ферме в Джаспере. К северу от Абелина. У меня есть три брата, мама и дедушка, – я была уверена, что все грязные подробности моей жизни на небольшом ранчо с чисткой стоил от навоза, починкой заборов и бросками на землю сумасшедшими лошадьми мало интересовали Тессу, поэтому была моя очередь сменить тему.– Тебе помочь перетаскать вещи?
– Я думала, ты не спросишь! – Тесса вскочила с кровати и пошла к двери.
Мы спустились по лестнице вниз и пересекли стоянку, направляясь к серебряной Джетте Тессы. Она был загружена под завязку одеждой и обувью. Я такого никогда не видела. Никогда. За. Всю. Мою. Жизнь. Я вскинула на плечо несколько сумок, а три коробки, составленные пирамидкой, взяла в руки. Тяжелый запах лосьонов для волос и духов исходил от верхней коробки. Джилли назвал бы ее избалованной девчонкой.
– Мой брат Коул привезет чуть позже все остальное, – сказала Тесса, когда мы направились обратно в общежитие. Этот факт заставил меня задаться вопросом: заметила ли Тесса вообще, какая у нас маленькая комната. Я не была уверена, что все ее вещи поместятся, ведь то, что мы взяли из Джетты, лишь малая часть. Хорошо, что я взяла с собой минимум вещей, которые с легкостью поместились на моей половине.
Когда мы шли по коридору, Тесса посмотрела на меня:
– Господи Боже, женщина, ты что, круглосуточно тренируешься? У тебя такие накачанные руки!
Я глянула на свои голые руки, которые казались мне тощими и засмеялась:
– Просто было много тяжелой работы на ранчо. Выездка лошадей.
– Фу, ненавижу тяжелую работу. И я практически уверена, что и лошадей тоже.
Мы сделали несколько ходок и свалили вещи в общежитии, за полтора часа я узнала мою соседку по комнате немного лучше. Мама Тессы приехала из Мексики, что объясняло ее загорелую кожу и беглый испанский. Она будет учиться на медсестру, поэтому ей нужно было сдать основные предметы. Глаза Тессы округлились, когда я сказала, сколько основных предметов сдала, прежде чем окончить среднюю школу.
– Твой основной предмет – астрономия? Черт, женщина, твой мозг, должно быть, размером с баскетбольный мяч, – она показала пальцем на мою голову и, скривив нос, сказала: - Ненавижу науку.
– Спрошу в лоб, – улыбнулась я, – ты хочешь стать медсестрой, но ненавидишь науку и тяжелую работу?
Тесса уставилась на меня, моргнула, а затем выдала визгливый смешок:
– Ага, но я люблю людей и хочу стать патронажной медсестрой. Здесь ведь задействовано не так уж и много науки? Это все гравитация, детка! По большей части «тужься и дыши»! – Мы засмеялись. Удивительно, но с Тессой я чувствовала себя непринужденно. Если бы кто-то ткнул пальцем в нее и сказал, что мы станем друзьями, со сто процентной уверенностью я бы согласилась. Мы были такими разными, но тем не менее она мне нравилась.
Телефон Тессы звякнул, она схватила его с кровати, и ее пальцы запорхали по клавишам, отвечая на смс.
– Коул приехал! Пошли.
Мы встретили брата Тессы на улице, и каким-то образом мои глаза скользнули по тому месту на лужайке, где мы с Браксом упали и познакомились. А еще поцеловались. У Бракса привлекательные черты, но Тесса была права насчет его глаз – они пугающие. Я мысленно потрясла головой, чтобы избавиться от опасных мыслей о Браксе Дженкинсе и посмотрела на Коула. Они с Тессой были похожи, за тем лишь исключением, что у Коула не было мелирования. Он был побрит наголо, и его можно было даже назвать атлетом – крепкое телосложение, высокий, с широкими плечами. Он был милым парнем, и я была почти уверена, что он об этом прекрасно знал. Тесса представила нас.
– Привет, – сказал он быстро. Коул едва взглянул на меня, его взгляд длился полсекунды, а затем повернулся к сестре: – Давай просто выгрузим все это, мне нужно кое-куда уехать.
– Не будь придурком, Коул, – огрызнулась Тесса. Посмотрев на меня, закатила глаза, и мы стали выгружать вещи. Когда она внезапно громко прочистила горло, я посмотрела на нее, и она мне подмигнула. – Кстати, Коул, Бракс Дженкинс прямо здесь напал на Оливию. Что скажешь?
Я рассмеялась, смутилась и быстро взглянула на Коула из-за коробок:
– Это абсолютно точно не было нападением.
Коул посмотрел на меня, быстро оценивая с ног до головы. На его лице так ясно отразилось, что он тоже слабо верит в то, что я вообще могу заинтересовать Бракса Дженкинса. Тем не менее он вставил свои пять копеек:
– Я не собираюсь говорить гадости про моего товарища по команде, но как я и говорил Тессе, держись от него подальше. Он сделает тебе больно.
– О, спасибо за предостережение, – сказала я тихо. Я даже не была уверена, что Коул меня услышал, кажется, даже не заметил, ему было все равно, и меня это устраивало. Оставаться незаметной было моей целью, и это значит, мне нужно избегать плохого парня из Уинстона, а также его товарищей по команде и вообще всех, кто его знает. Я посмотрела на Тессу, та пожала плечами, и я больше не сказала ни слова, пока мы входили обратно в общежитие. Я вовсе не собиралась быть рядом с Браксом, и это упрощало задачу держаться от него подальше. Кроме того, все эти предупреждения и разговоры были попросту смехотворными. Он сбил меня с ног. Поддался горячему мужскому инстинкту и подарил мне коротенький поцелуй, затем помог перетаскать вещи, вот и все. Это ведь было не свидание, и он, судя по всему, вообще мной не интересовался. И это было даже не предложение, он ясно дал понять. И как Тесса деликатно выразилась, я не его "тип", совсем не его.
Тогда почему мои губы до сих пор покалывает?
Когда мы пришли в нашу комнату, Коул поставил свою ношу и, бросив через плечо «Позже», ушел. Он явно обращался к Тессе, а не ко мне.
– Прости за это, – извинилась Тесса. – Он идиот, но обычно не такой чертовски грубый. Наверное, у него плохое настроение. Я тебе клянусь, его ПМС даже хуже, чем мой. Мужской "цикл". Чертовски зверский.
Я усмехнулась:
– У меня три брата и старый угрюмый дедушка ковбой. Я не понаслышке знаю, о чем ты говоришь.
Тесса глянула на меня оценивающим взглядом, а смотрела она именно на мою губу:
– Откуда у тебя этот шрам?
Я дотронулась пальцем до шрама, и он показался мне таким же огромным, как и та ложь, которую я собиралась сказать. Пожав плечами, сказала:
– Это был просто несчастный случай. Я упала с лошади, на которой вообще не должна была ехать, и приземлилась лицом прямо на колючий забор. Всего несколько швов наложили, и вот, пожалуйста, шрам. – С каждым разом врать выходило все легче и легче, все благодаря тому, что я на самом деле не помнила, где получила этот шрам. Знала только, что все это случилось той страшной ночью с Келси. Помнила тот привкус во рту, как будто я у кого-то отсосала. Только спустя некоторое время я поняла, что это была кровь. Комната в неотложке и те девять швов, которые мне наложили на губу. Эти моменты навсегда отпечатались в моей памяти, я этого никогда не забуду. Заставив себя прогнать воспоминания, глянула на Тессу:
– Господи! Я клянусь тебе, кровь была повсюду!
Она съежилась и ответила:
– Наверное, ты не можешь часто красить губы помадой?
Я выдавила нервный смешок и, потерев губу, сказала:
– Да, нечасто, поэтому я вообще не крашусь.
– А я просто умру без макияжа. – Тесса немного наклонила голову и продолжила изучать меня.
– Что это у тебя за кольцо? Ты ведь не замужем?
Я посмотрела на узкую полоску серебра на безымянном пальце, поймав любопытный взгляд Тессы. Мне уже приходилось отвечать на этот вопрос, но раньше, когда его задавали, у меня не сжималось все внутри, заставляя спросить себя в очередной раз: почему я до сих пор его ношу?
– Нет, я не замужем.
У Тессы округлились глаза:
– Вот черт, это что, кольцо воздержания?
Я сунула руку в карман, знакомое ощущение тошноты подступило к желудку:
– Что-то вроде того. Это залог невинности.
Ее глаза стали еще больше, если это вообще возможно:
– Охренеть, дай посмотреть.
Сделав два шага, она уже стояла передо мной и, схватив меня за запястье, вытащила руку из кармана. Поднесла палец с кольцом ближе к своему лицу, поворачивая туда-сюда и изучая его, как будто это был какой-то давно потерянный артефакт.
– Господи, моя мама отдала бы все на свете за то, чтобы я носила такое же, – она посмотрела на меня и улыбнулась: – Довольно смело носить его, Оливия. Особенно здесь. Ты вызываешь уважение.
Я пожала плечами:
– Это просто то, во что верю лично я. Но я не делаю из этого что-то вроде культа, так же, как и не осуждаю других людей.
Тесса подняла бровь:
– Ты ведь не состоишь ни в какой секте? Не то чтобы это плохо, или я против...
– Нет, ничего подобного, – перебила я ее и улыбнулась. Успокоив себя, что моя фраза не прозвучала как защита. – Это просто решение, которое я приняла в старшей школе. Вот и все. – На данный момент это все, что бы я хотела рассказать Тессе о себе или о моем кольце. Я не стыдилась этого, скорее наоборот. Тем не менее, когда меня о нем спрашивали, я чувствовала, что все видят меня насквозь, видят, что я фальшивка. И не важно, что меня изнасиловали, ведь я не отдавала свою девственность добровольно или даже лучше сказать «осознанно».
Мы пялились друг на друга несколько секунд, и за этот маленький промежуток времени мы поняли друг друга, Тесса кивнула, и я кивнула ей в ответ.
– Нет проблем, это круто, Оливия. Честно. Давай вещи распаковывать!
Мы потратили немного больше времени, болтая о парах, семье, бывшем парне Тессы, с которым она промучилась, и одновременно распаковывали вещи. Она не упоминала ни Бракса, ни мое кольцо, ни мою клятву девственности. Это позволило мне расслабиться во всех смыслах. Та тьма, которая окружала мое кольцо, не была для чьих-то ушей в Уинстоне. Вообще ни для кого.
Тесса стояла на своей кровати и вешала постер модели нижнего белья от Кельвина Кляйна. Парень был мускулистым, в одних трусах-шортах с выточенным, словно из камня, прессом, когда у нее пронзительно зазвонил телефон. Она ответила на звонок и завизжала:
– Марси! Вот черт! Я уронила гвоздь! – Она наклонилась в поисках гвоздя, нашла его и воткнула в угол постера. – Да, я почти закончила. Через секунду буду готова!
Она спрыгнула вниз, схватила свои туфли на танкетке, в которых была до этого, плюхнулась на кровать и обулась. Взглянув на меня, сказала:
– Эй, а ты хочешь пойти? Я познакомлю тебя с девчонками. Они больные на всю голову! Мы все вместе учились в старших классах. Прошвырнемся по магазинам и поужинаем вместе, как тебе? В братстве Коула на следующей неделе в день открытых дверей будет вечеринка "Добро пожаловать, первокурсник!" – она захихикала. – Нам всем нужны новые прикиды.
Я улыбнулась Тессе с благодарностью, не веря, что она пригласила меня.
– А ты не торопишься?
Тесса широко улыбнулась:
– Не, уверена, что мой болтливый ротик не сможет вытерпеть неделю. Но я всегда в центре внимания на вечеринках, а ты?
Я покачала головой:
– У меня плотный график. – Я позже скажу ей, что вовсе не шмоточница, любительница спа и вечеринок. Не то чтобы мне это не нравилось, но... Я просто не такая. Больше не такая. Плюс ко всему, чтобы пойти с ними, нужны деньги, которые я бы лучше отправила домой, на ранчо.
– Спасибо, но у меня сегодня много дел. Вечером в обсерватории я встречаюсь со своим новым боссом.
Тесса смотрелась в маленькое зеркальце, которое стояло на столе, и красила губы блеском:
– Не хочу казаться избалованной, но я ТАК рада, что мне не нужно будет работать. Тем не менее мне кажется, что работа в обсерватории будет классной, – она покачала головой. – Даже не знаю, как ты все это будешь успевать: учеба, работа и все остальное, – она улыбнулась своими блестящими губами. – Ты собираешься пропустить все крутые вечеринки! Ну, ты понимаешь, вечеринки, о которых не должны знать мои родители. Мама и папа заставили меня поклясться, что я буду повышать мой средний академический бал, в противном случае мне придется пойти на работу. До тех пор, они будут давать мне деньги. Ну, тогда в следующий раз? – Тесса взяла ключи, сумочку в черно-белую полоску и направилась к двери. Она повернулась ко мне и широко улыбнулась. – Увидимся позже, соседка.
Дверь за ней закрылась, и я осталась одна. Стоя посередине комнаты, глубоко вздохнула, в то время как буря по имени Тесса рассеялась в воздухе. Мы слишком разные, у нас разное прошлое. Я была компьютерным гением и выглядела старше своего возраста, а Тесса была немного незрелой. Нет, вообще-то не немного, а так, словно она и не выпускалась из старшей школы, а осталась там. Тем не менее мы как-то сошлись. Она милая. Но также, как я заметила ее особенности, уверена, она заметила мои и не судила меня. За это я была ей благодарна.
В течение нескольких минут оглядывая комнату и все еще не распакованные вещи, я решила собрать книжную полку, которую мне подарил Джилли в качестве подарка к отъезду. Достав все детали из коробки, я разложила их на своей свеженькой кровати. Глянув на инструкцию, вытащила гаечный ключ и отвертку из маленького ящика для инструментов, который дал мне Кайл, и принялась за работу. Дедушка Джилли убедился, что полки сделаны из массива дуба, а не из этого «дерьмового ДСП». Даже просто мысль о дедушке с его ковбойскими штучками, заставила меня громко рассмеяться. Я уже по нему скучала. Сумасшедший старик.
В течение получаса моя дубовая полка была собрана и висела над столом. Я быстро выставила на полку все книги по астрономии и отступила на шаг, чтобы проверить качество своей работы. Решив повесить воодушевляющий постер, встала на колени и стала шарить в ящике для инструментов в поисках гвоздей. Найдя парочку, засунула их в уголок, затем достала скрученный постер, который я сняла дома со стены. Сняв сапоги, залезла на кровать и сняла резинку с постера. Я уже приколола два уголка постера, как вдруг раздался стук в дверь.
«Очень странно», – подумала я, спрыгивая с кровати и направляясь к двери, ведь я никого не знала в Уинстоне, никого, кроме моей соседки, а она уж точно не стучала бы. Может, это был староста общежития Оливер Холла. Тесса упоминала ранее, что он заскочит на минутку, чтобы представиться. Или это пришел кто-то, искавший Тессу. Открыв дверь, я удивленно моргнула, чувствуя, как мои глаза расширяются. Это определенно был не староста общежития.
Необычные глаза Бракса Дженкинса смотрели на меня с порога. Его предплечье упиралось в дверной косяк. Эта поза была самоуверенной. Темные волосы ниспадали мягкими неаккуратными кудрями и выглядели так, как будто он их не причесывал вовсе. Легкая улыбка тронула его губы. Бога ради, что он здесь делает? Я хотела задать ему этот вопрос напрямую, но не стала. Не было необходимости.
– Кажется, я не могу выкинуть из головы тот поцелуй, Грейси.
Вместо этого, я прогнала чувство удивления и пожала плечами, стараясь скрыть смущение:
– Что ты хочешь, Бракс?
Его губы шелохнулись:
– Ты действительно хочешь, чтобы я ответил на этот вопрос?
Мое лицо вспыхнуло, и я начала закрывать дверь. Он задержал дверь рукой, смеясь при этом.
– Успокойся, Солнышко, – он заглянул в комнату поверх моей головы. – Чем занимаешься?
Я сложила руки на груди.
– Тем же самым, что и при последней нашей встрече, – я заставила себя посмотреть на него. – Серьезно, чего ты хочешь?
– Последний раз, когда я тебя видел, Грейси, ты лежала на траве, а я смотрел на тебя, а потом ты поцеловала меня, вот.
Его акцент и дерзкие замечания застали меня врасплох, но я быстро взяла себя в руки, стараясь скрыть неловкость. Что-то в этом парне заставляло меня потерять все острословие, наработанное за годы воин с моими саркастичными братьями. Бракс не был моим братом, он был странным парнем, о котором я ничего не знала. Поправив его, сказала:
– ТЫ меня поцеловал. И когда я последний раз тебя видела, ты был как раз на том же месте, что и сейчас. Ты уходил.
Бракс так забавно рассмеялся, его смех вышел резким и хриплым, как и его голос. Тем не менее он заставил меня занервничать. Я поймала себя на мысли, что мне нравятся его смех и голос. Теперь он прислонился к дверному косяку, сложив свои татуированные руки на груди. Не было похоже, что он собирался уходить в ближайшее время.
– Да, ты подловила меня.
Он взглянул мне в лицо, задержав взгляд на моих губах – шраме на моей губе, а затем отвел взгляд. Я ждала, что он спросит об этом, но к моему великому удивлению, он промолчал.
– Кто это? – вместо этого спросил он, показав головой в сторону постера, который я вешала.
Посмотрев через плечо в направлении его взгляда, ответила:
– Это Мария Митчелл. Одна из первых женщин-астрономов. Помнишь, ты обещал оставить меня в покое? – На самом деле он не обещал ничего такого, но я хотела убедить его в обратном. Даже не могла предположить причину, по которой он был здесь. До этого я была полной дурой, пытаясь высказать свою точку зрения. Я не из тех девушек-хохотушек, которые падали в обморок, если Бракс Дженкинс придерживал для них дверь. Я ведь ясно дала ему это понять.
– Ты...Ты что-то забыл?
– Я? Нет, а вот ты – да. – Бракс полез в задний карман своих джинсов и вытащил оттуда мобильный телефон.
Мой мобильный телефон.
Своей рукой я пощупала карман, куда до этого засунула его. Естественно, он был пуст. Бракс отдал мне телефон.
– Должно быть, ты обронила его, когда я повалил тебя на лужайке, – сказал Бракс. Потер челюсть большим пальцем, и мой взгляд привлекли черные буквы на костяшках его пальцев. Я все еще не могла прочитать, что там было написано, так как надпись была сделана вдоль. Он свел брови вместе. – Я поднял телефон вместе с остальными твоими вещами и забыл о нем, пока не сел на него.
Бросив быстрый взгляд на свой телефон, я щелчком открыла его, чтобы проверить, работает ли он вообще. Вспыхнула зеленая подсветка. Я с облегчением вздохнула. Меньшее, что мне сейчас было нужно, это тратить деньги на новый телефон.
Бракс снова рассмеялся:
– Где, черт возьми, ты взяла ЭТО? На идиотской базарной распродаже?
Я захлопнула телефон. То, как Бракс произнес идиоцкой рапродаже было очень забавно. Грубо, но забавно. Внезапно мне стало слегка неловко.
– Он обходится в месяц на пятьдесят долларов дешевле, чем айфон, – я пожала плечами и засунула свой доисторический телефон в задний карман. – Я сама оплачиваю все счета, поэтому экономлю, как могу.
В глазах Бракса вспыхнул оценивающий огонек, практически делая их ярче, чем они есть на самом деле:
– Умная девочка. Я уже понял, что ты не такая как другие.
Другие? Он оценивал меня? Надеюсь, эта оценка была справедливой, потому что я очень быстро оценила его. Так меня оценил, что не мог забыть поцелуй, застав меня врасплох здесь. Он пришел сюда, чтобы вернуть мой мобильник. Вот и все. Я снова пыталась прогнать легкое беспокойство из-за того, что он был здесь, перенаправляя разговор на меня. Я кивнула, глядя на его голубой глаз с черным фингалом:
– А как выглядел другой парень?
Уголки губ Бракса поднялись в лукавой улыбке, и я не могла оторвать от них глаз. В конце концов его губы были на моих губах. К своему ужасу я обнаружила, какие они идеальные. Это была единственная часть его лица, которая не была пугающей, угрожающей, побитой или со шрамами. Мои глаза были нацелены на его губы. Да что со мной происходит? Прочистив горло, я быстро перекинула взгляд обратно на его глаза, только для того, чтобы обнаружить в этих странных синих ирисах блеск понимания.
– Намного хуже меня, – ответил он. Его глаза опять остановились на моих губах, затем поднялись, глядя прямо на меня, затем он оттолкнулся от дверного косяка. Его высокое, широкоплечее тело наклонилось ко мне.
– Ну так что, ты оставишь меня здесь, Грейси? Или ты дашь мне войти и расскажешь, откуда у тебя этот шрам? – Его взгляд опустился на мою руку. – И какого хрена ты носишь обручальное кольцо?
3. Захваченная врасплох
Прямота Бракса на несколько секунд потрясла меня. Я знала, что он видел мой шрам. Его невозможно было не заметить. От пребывания на солнце моя кожа загорела, а шрам, рассекающий верхнюю губу, побелел за последний год и стал всего в полдюйма длинной. Он, конечно же, не уродовал меня, но выделялся на лице белой шелковистой нитью. Я быстро закусила верхнюю губу зубами, чтобы спрятать шрам. Сколько раз мне еще придется соврать относительно его появления? Обычно никто не спрашивал. Я бы, например, не спрашивала о таком малознакомого человека.
Что же касается кольца, я никогда не пыталась его спрятать. Просто раньше не так много людей спрашивали меня о нем. Ребята в Джаспере точно знали, почему я носила его. Но сейчас я находилась в новом месте, с новыми людьми. И один из них стоял в дверном проеме и ждал ответа. Я знала, что он видел на моем лице сомнение, ведь мы практически не знакомы. К тому же, по словам Тессы, он был плохим парнем. Но я ведь не могу прогнать его пинком под зад с подбитым глазом и известной репутацией? Не говоря уже о том дерзком поцелуе. Я знала одно: я абсолютно точно не хочу быть с ним наедине в своей комнате. Это ведь не старшая школа, Оливия. Ведь ты не пьешь на вечеринке с обманчивым парнем-извращенцем, который хочет залезть тебе в трусики. Все под контролем. Возьми себя в руки.
– Я ведь принес твой телефон, не забывай, – настаивал Бракс. Запывай.
Непомерное любопытство и что-то еще, чего я не могла объяснить, заставили меня составить свое собственное мнение о Браксе Дженкинсе.
– Только ненадолго. – Я предложила ему войти. В моем голосе появились нотки раздражения, но уверена, что он их не расслышал. Я не хотела, чтобы Бракс думал, будто ему удалось довести разозлить меня, однако так все и было, я была уже на грани. Ну а теперь, когда слова уже вылетели изо рта, я хотела забрать их назад. Оглядываясь вокруг, я искала... Что-нибудь. Средство самозащиты? На всякий случай. Я не была уверена, что именно искала, но эта мысль показалась мне абсурдной, когда я посмотрела на него. И поняла одно: я нервничала от одной мысли, что останусь наедине с Браксом.
Тень усмешки слегка тронула губы Бракса, когда он широко открыл дверь и с важным видом зашел в мою комнату. Должно быть, почувствовав мою тревогу, он решил оставить дверь открытой. Тем не менее, что-то в его глазах и движениях заставило меня насторожиться. Моя комната внезапно показалась мне битком набитой, переполненной, какой-то маленькой из-за того, что он был здесь. Проходя мимо, он глянул на меня через плечо:
– Шрам? Шам.
– Несчастный случай, – ответила я.
– Как это случилось? – странные глаза смотрели прямо на меня в ожидании.
Я снова потянула губу зубами:
– Я упала с лошади прямо на забор из колючей проволоки. – Господи, прости меня, пожалуйста, за эту тупую ложь, которую я несу!
– Да ну нахрен! – сказал он, растянув рот в хитрой усмешке. – Ты, оказывается, выносливая. По тебе и не скажешь. Южная девушка. Знаешь, имея такой шрам, ты можешь с ходу говорить всем, чтобы даже не пытались достать тебя, – он смотрел на меня с любопытством и через некоторое время мне стало некомфортно, – ведь веснушки и косички не вызывают у людей страха Божьего, Грейси, или если уж на то пошло, у лошадей тоже.
Его комментарий озадачил меня. Хотя моя мама никогда не говорила плохо о бросившем нас отце, не так давно она сказала мне его последние слова: «Мне нужно больше, Сэди. Эта наша деревенская жизнь на ранчо? Она иссушает меня изнутри. Такая жизнь не для меня. Мне этого мало». Я смутно помнила своего отца, но сама мысль о его трусливом уходе из нашей семьи и отказа от ответственности злила меня, заполняя мой разум красной пеленой и от этого мои щеки пылали. Прогнав все мысли об отце, кивнула головой в сторону шрама Бракса, мне нужно было отвести беседу от себя:
– А у тебя откуда шрам?
Его глаза изменились, их как будто затянуло пеленой.
– Это от разбитой бутылки, – пелена пропала так же быстро, как и появилась, он поджал губы. – Всего лишь небольшая потасовка с парнем, который перебрал. И как ты могла уже заметить, я не отсюда. Перепрал.
– Такое сложно не заметить. – Я уже знала, откуда он приехал, но мне бы не хотелось, чтобы он узнал, что мы с Тессой его обсуждали. – Так откуда ты? – спросила я, избегая его прямого взгляда.
– Из южного Бостона, – уточнил он, затем кивнул в сторону моей руки. – Замужем?
Инстинктивно я покрутила кольцо большим пальцем и, вздохнув, ответила:
– Нет, не замужем. Это личное.
Бракс пожал плечами:
– Это ведь простой вопрос, Грейси.
Простой вопрос? Вовсе он не простой. Я вперилась взглядом в тонкую полоску серебра у себя на пальце, затем в его странные, голубые глаза и, подняв подбородок, ответила:
– Это кольцо невинности. Я дала клятву.
Его глаза округлились, он был в шоке:
– Господи Иисусе, ты что, чертова монашка?
Я резко выдохнула:
– Я уверена, что ты попадешь в ад за то, что сказал все эти слова в одном предложении. Моя клятва с церковью никак не связана. Это моя личная клятва. Клятва невинности. И это мое решение. – Я смотрела прямо на него, не боясь и не стесняясь. Ну ладно, последнее было ложью. Стыд проник в каждый уголочек моего существа, заполняя тень, которая ходит за мной, куда бы я не пошла. Но никто об этом не узнает, я позабочусь об этом.
Бракс несколько секунд изучал меня. Безумные глаза просто впились в мои, а затем он самодовольно улыбнулся:
– Что ж, все-таки ты не чертова монашка.
Он подошел к моей кровати и, посмотрев на мой наполовину повешенный постер, сказал:
– У тебя есть еще гвозди, Грейси?
И вот так просто он сменил тему. Я догадалась, что Бракс не хотел говорить о своем прошлом, и он, должно быть, догадался, что я тоже не хочу говорить о своем. У человека, которого порезали, оставив шрамы разбитой бутылкой – или чем-то другим – просто не может не быть темной истории. Но я решила не проявлять любопытства. Я рада, что он тоже так решил. Взяв со стола два гвоздя, подала их Браксу. Когда он приглаживал постер к стене, я, наконец , смогла прочитать надписи, вытатуированные на костяшках его пальцев. На левой руке было написано УХОДЯ, на правой – ГЛУБЖЕ. Уходя глубже. Он прицепил два оставшихся конца постера и отошел, чтобы оценить свою работу.
– Мария Митчелл, говоришь?– Несколько секунд он смотрел на мой постер, затем посмотрел через плечо на постер Тессы с Кельвином Кляйном и повернулся ко мне:
– Я уже все знаю о тебе, Грейси, и могу рассказать о тебе много, просто сравнив твои вещи и вещи твоей соседки, – он подошел к книжной полке, параллельно читая названия книги и перемещая палец с одного корешка на другой. Затем взглянул на меня: – Знаешь, даже без этого кольца я догадался, что ты девственница, но студентка астрономического? Тут ты меня подловила, Солнышко.
Паника и стыд поднялись от живота и подступили к горлу, внезапно мое прошлое отразилось на моем лице. Я не хотела, чтобы он знал, чтобы он догадался и вообще говорил на эту тему. Я присела около ящика с инструментами и стала раскладывать его содержимое:
– Теперь я понимаю, почему у тебя фингал под глазом, – сказала я низким тоном.
Сдавленный смех Бракса прервал мои мысли:
– Прости, это у меня талант от Бога.
– Твое хамство? – Сердитый румянец подкрался к моей шее. Если бы он только знал.
Бракс улыбнулся широкой, искренней улыбкой, подошел к ящику с инструментами, присел на корточки и взял из ящика ключ.
– Неа, этот проект в ходе разработки. Я ведь говорил тебе, что я южанин? Хамство — это часть нашего ДНК, – он покачал головой, - нет, часть меня. Выслеживать девственниц – вот мой талант. – Он пожал плечами, положил ключ на место и встал. – Я немного девственниц встречал, только если посчитать тех, кого я знал в садике, когда я был в садике. – Он просто сверлил меня взглядом. – Но в твоем случае, Грейси, это трудно скрыть. Просто потрясающе.
Резкое осознание того, что я вообще разговариваю на эту тему с малознакомым парнем, заставило мои внутренности загореться ярким пламенем. Не говоря уже о том, что он ошибался.
– Я это не скрываю и не рекламирую, – ответила тихо. – Это никого не касается, только меня. – Я закрыла ящик с инструментами и встала.
Бракс подошел ко мне и слегка встряхнул:
– Гордись этим! Немного девушек в твоем возрасте могут этим похвастаться.
Я хотела провалиться сквозь землю. Унижение от осознания правды и моей собственной лжи переполняло меня.
– Я...Я думаю, тебе пора, Бракс. Спасибо, что вернул мой телефон.
Бракс положил свою татуированную руку на сердце:
– Не хотел тебя смущать. Я же сказал, тебе нужно этим гордиться. Грейси, ты ранила меня.
– Мы с тобой даже не друзья и совсем не знаем друг друга. Не мог бы ты уйти, пожалуйста?
Его взгляд буквально приковал меня к полу, в нем промелькнула искра, и я не могу сказать, была эта искра злости или восхищения.
– Мы уже знаем друг друга сколько? Несколько часов? Теперь мы старые друзья. – Он подошел ближе, его тело наклонилось ко мне: – Мы целовались. Это делает нас "кем-то" по отношению друг к другу, так ведь?
– Вовсе нет.
Бракс потер свою нижнюю губу большим пальцем, изучая меня:
– Я планирую исправить это.
Глянув на него скептически, ответила:
– Я думаю, что как-то не вписываюсь в твою толпу.
– А кто тебе сказал, что я собираюсь делить тебя со своей или с чьей-либо толпой?
Краска стыда обожгла мою кожу, и я чувствовала, что жар растет, как ртуть в старом термометре.
– Это так мило, Грейси. Чертовски мило.
Я раздраженно выдохнула и, подняв на него взгляд, сказала:
– Спасибо еще раз за то, что вернул мой телефон, – я чувствовала себя в ловушке, в клетке, и просто хотела, чтобы он ушел, – мне нужно идти.
Бракс наклонил голову:
– Ну и куда ты собралась?
Схватив сапоги, я села на кровать, чтобы надеть их. Бракс был слишком напористым. Иррационально, раздраженно, непреодолимо напорист.
– На встречу со своим боссом, чтобы обсудить мой график работы. Я устроилась на работу в обсерватории.
Бракс оперся плечом о книжную полку и сложил свои татуированные руки на груди, рассматривая меня. Улыбнулся уголком рта:
– Работа, да? Ты меня выгоняешь, Грейси Бомонт?
Я посмотрела на него:
– Выгоняла я тебя пять минут назад.
Его улыбка стала еще шире, а белые зубы блеснули.
Несмотря на смелое признание моей как бы девственности и вопиющее проявление влечения, он был... Он был больше, чем очаровательным. Но меня и об этом предупредили. За его обаянием, остроумными замечаниями, сексуальным южным акцентом и хитрой улыбкой скрываются демоны. Страшные демоны. Я не была уверена, что он был ТАК опасен, как думала про него Тесса, но чувствовала, что он просто проводил со мной время. Очарованный скорее всего тем, что я не накручивала пряди волосы на палец, не вздыхала картинно и не бросалась ему на шею. Плюс ко всему он был уверен, что я девственница. А это в новинку для любого парня, что-то такое за гранью, запрещенное. Да это как красная тряпка для быка или как зеленый флаг для автогонщика.
Я уверена, ему интересно потому, что много девушек моего возраста уже расстались со своей девственностью в старших классах. А кто-то еще раньше. Но я здесь не для чьего-либо развлечения. И не собираюсь становиться чем-то новеньким для него или для кого-то еще. И... Я вообще не была такой, какой меня представлял Бракс.
Тем не менее при мысли о том, что он не желает делить меня ни с кем, у меня по телу пробежала нервная дрожь, а еще оттого, как в его присутствии комната становилась такой тесной, как он смотрел на меня своими всезнающими глазами. Тот спонтанный поцелуй запечатлелся у меня в голове сильнее, чем хотелось бы. Я не понимала этого, но оно случилось. У меня не было парня или даже дружеского свидания после той ужасной ночи с Келси Эвансом. От одной мысли о той ночи мои ладони стали липкими, а внутренности задрожали.
Он взволновал меня, как ему это удалось? Теперь я поняла его настоящий талант. Первый день с Браксом Дженкинсом, а меня уже искусно поцеловали, очаровали...И одновременно заставили почувствовать отвращение. Кто-то срочно должен хорошенько дать мне подзатыльник. Я никогда никому не признаюсь, что он меня очаровал. Унесу это с собой прямо в могилу.
Бракс широко мне улыбнулся и, выпрямившись, сказал:
– К счастью для тебя, у меня тренировка через тридцать минут, иначе я бы с тобой поспорил. Я покажу тебе короткий путь через кампус в обсерваторию. Споил.
Я встала с кровати, взяла ключи от грузовика, небольшую лоскутную сумку-мешок, которая служила мне кошельком.
– Я сама найду дорогу.
Он нахмурил свои темные брови, и его черные волосы упали на лоб.
– Давай, Грейси. Я знаю дорогу через кампус. Ты, в конечном итоге, пойдешь не в ту сторону, – он широко улыбнулся, – поверь мне.
Мы посмотрели друг другу прямо в глаза. В глубине его глаз был намек на что-то темное, запретное, что-то обещающее. Небольшая улыбка скользнула по его губам, и я выдала:
– Хорошо, спасибо.
– Да без проблем, – он провел рукой по книжной полке. – Ты сама ее собрала?
– Да.
Он кивнул:
– Хорошая работа.
Я посмотрела на него. На секунду бабник пропал, он выглядел реально впечатленным. Наклонив голову, смущенно сказала:
– Спасибо.
Я вообще забыла, что Бракс оставил дверь широко распахнутой, он отошел в сторонку, пропуская меня вперед. Ему удалось успокоить меня, ну, то есть успокоить настолько, насколько я могла позволить себе. Он захлопнул дверь, я закрыла ее, и мы пошли по коридору. Несколько девушек прошли мимо нас, и, конечно же, их взгляды в первую очередь были обращены на Бракса, а затем они быстро переводили взгляд на меня. Их шепот был слышен, а слова – нет.
– Вот они – не девственницы, – склонившись, сказал Бракс мне на ухо.
Я покачала головой, а он рассмеялся.
Выйдя на улицу, мы пересекли парковку и как минимум полдюжины человек поговорили с Браксом. Несколько девушек и парней. Все они смотрели на меня с подозрением или даже с крайним любопытством. Я не могла их винить в этом. Я выглядела несколько иначе, чем те девушки, с которыми обычно тусовался Бракс. Мне просто хотелось натянуть на голову одеяло или даже подбежать к грузовику, забраться внутрь и на большой скорости уехать подальше отсюда.
Я так же заметила, что Бракс заполнял не только мою комнату в общаге, но и все пространство вокруг меня, даже воздух, которым я дышала. Это поразило меня и заставило нервничать, а еще мне было любопытно, но это чувство я игнорировала.
– Так когда ты начинаешь работу? – спросил он.
– Ты задаешь много вопросов, – ответила я, но, когда он продолжил смотреть на меня в ожидании ответа, я вздохнула. – В понедельник. Думаю, с пяти до девяти. Профессор работает поблизости от моей аудитории и лаборатории.
Бракс посмотрел на меня сверху вниз.
– Какая еще лаборатория? Ты разве не первокурсница?
Мы подошли к моему грузовику, и я была совсем не удивлена, увидев припаркованный байк рядом с ним.
– Да, я первокурсница.
Его призрачный взгляд сфокусировался на мне на несколько секунд, а потом он спросил:
– Какие занятия ты посещаешь?
Я заметила, что буква Р просто отсутствует в словаре Бракса. Я избегала прямых взглядов с ним, вместо этого играя с ключами от грузовика.
– Введение в астрономию и лабораторию, физика, классическая литература, правительство Америки и Техаса, – наконец я взглянула на него. – Мне... Мне нужно идти. Спасибо еще раз.
Бракс поднял бровь:
– Ну тогда, Грейси, может, мы еще как-нибудь столкнемся. Тогда… – кивнул он в сторону байка. – Следуй за мной.
Я забралась в свой грузовик и завела мотор, наконец освободившись от прямых взглядов Бракса. Он сел на свой байк, удерживая ногами, чтобы тот не упал. Марка и модель байка были мне неизвестны, так как я в принципе не интересовалась байками, но могу сказать, что байк старый, с серебряным топливным баком и черным кожаным сиденьем. Когда он завел двигатель, тот загрохотал и заревел, как какое-то чудовище. Затем Бракс надел шлем, подтянул ремешки под подбородком и опустил защитное стекло на лицо, одарил меня кривой улыбкой и махнул мне, давая знак следовать за ним.
Я ехала сразу за ним по университетским дорогам, окруженных с двух сторон магнолиями. Студенты были повсюду, припаркованные машины выстроились вдоль тротуаров. После нескольких поворотов мы остановились позади Научного комплекса и обсерватории. Я припарковалась и вышла из машины, Бракс остановился прямо возле меня, его глаза были скрыты шлемом.
– Спасибо тебе еще раз за помощь, за телефон, за то, что показал дорогу.
Губы Бракса тут же растянулись в широкой улыбке:
– В любое время, Солнышко. Позже поболтаем.
Я посмотрела, как он выезжает с парковки и едет той же дорогой, по которой мы приехали.
Позже поболтаем. Это значит, что он планировал со мной болтать. Позже. Шагая по мощеной дорожке, ведущей к широкому крыльцу парадного входа, я обдумывала свой странный, необычный день. Все, что произошло после того, как Бракс Дженкинс сбил меня с ног, просто не имело смысла. Почему я? Что общего может иметь игрок в бейсбол, член братства, татуированный второкурсник с Юга, который постоянно попадает в переделки и может завести дружбу с любой длинноногой девушкой из колледжа, со мной, такой простой, всегда без макияжа, искательницей звезд, девушкой-ковбоем, компьютерным гением со шрамами?
Ах, да. Он думает, что я девственница.
Парни такие мудаки.
Я обогнула дорожку, поднялась по ступенькам и вошла через стеклянные раздвижные двери, оставив за собой сладкий и влажный августовский воздух. Вошла с внутренней решимостью и энергичностью, не принимая в расчет легкое головокружение, которое Бракс Дженкинс сумел взметнуть внутри меня за очень короткое время, и я его за это ненавидела. Но ведь мне не нужно об этом волноваться, новизна скоро развеется, и я пропаду с радара Бракса Дженкинса. Меня это устраивало.
Когда я вошла в фойе и направилась к справочному центру, расположенному посередине, меня окутал холодный, кондиционированный воздух. Я посмотрела на купольный потолок, отделанный плиткой. Он был шикарный, пятна света бросали отблески на стены в виде сотен колотых бриллиантов. Оглядевшись вокруг, я заметила очень симпатичного двадцатилетнего парня, сидящего за столом в форме подковы. Он был одет в белую рубашку на пуговицах, рукава закатаны до локтей. Перед ним стояли коробки из пластика, заполненные доверху флаерами и картами здания, и наполовину полная банка для пожертвований. Я подошла к столу, парень посмотрела на меня:
– Привет, меня зовут Оливия Бомонт, я пришла на встречу с профессором Каландером по поводу работы.
