Однажды, вьюжной февральской ночью
Свет невечерний родная, душу мою ослепшую провести…
7-я молитва Пресвятой Богородице. Невечерний — в знач. бесконечный.
Однажды, вьюжной февральской ночью, близ города Переславля-Залесского в семье славного русского воеводы Алексея Даниловича Басманова, случилось долгожданное пополнение.
Зажглась на переславском небосводе яркая улыбчивая звездочка. Сын родился. Первенец!
Может, ангелы пели в ту ночь, благословляя родителей, уже не чаявших познать простое человеческое счастье. Может, черти жребий бросали, чтобы выяснить, кому впоследствии достанется эта странная душа. Однако ночь, когда мальчик появился на свет, выдалась особенной. Тихой и безмятежной. Плыл над Переславлем дым, а из сине-чёрного расколотого небосвода сочилась густая млечность. В такие ночи время застывает. Воздух становится стеклянным, а пространство бесконечным. В такие ночи граница между мирами исчезает.
Новорождённого нарекли Феодором, Фёдором. Фёдор — значит дар Божий, дар Господень. Очень может быть, в честь христианского святого Феодора Стратилата. В наше время несправедливо забытого, но особо почитаемого православным русским воинством. Кто знает, не святой ли Феодор Стратилат помог верному рабу своему вымолить это чудо, словечко замолвил. Заслужил Алексей Данилович! Доблестью, отвагой, бесстрашным и верным служением на рубежах Отечества. Заслужил.
Ребёнок случился поздний. Когда Господь осчастливил Алексея Даниловича и супругу его, голубку терпеливую, воевода находился в годах солидных даже по меркам современным. А уж по меркам века шестнадцатого ему не детей, а внуков впору было нянчить. Сажать малых на колени, терпеть, когда за бороду тянут. Внуки — это внуки! Рассказывать о легендарных битвах с татарами, ливонцами и прочей нечистью заморской. Кому, как не Алексею Басманову, знать про такое? Кому, как не Алексею Даниловичу, передавать опыт молодым? На лошадь сажать, учить обращаться с сабелькой.
Отличился воевода и на Судбищах, и под Казанью. На город Юрьев ходил, Ругодив и Феллин брал. Благословение на подвиги получал от самого Никиты святителя Новгородского. Хлебнул трудностей походных, пуд соли съел, цену побед честных и поражений горьких изведал. Храм построил в память о собственных воинах, что полегли под Казанью от рук нечестивцев. Умел жизнь человеческую ценить. Знал он, благодаря кому победы возможны! Нигде и никогда не отсиживался. Не посрамил род Плещеевых! Тех самых, что несколько веков были для русских государей опорой. Опорой крепкой, надёжной. Плещеевы у трона стояли скромно. Чуть в стороне. За славой и почестями поперёк остальных никогда не лезли, локтями расталкивая. Зачем? Почёт и слава сами придут после дела доброго. Делай, что должен и будь что будет!
Алексей Данилович, бесстрашный воин и талантливый воевода, лучшее у своего рода взял да преумножил. Выше других вознёсся, не возгордившись притом.
Но тягучее, липкое проклятие, невесть откуда взявшееся, много лет следовало за ним. Вырос, возмужал, научился всему без батюшки. Даже взгляда весёлого не помнил. Один за другим умирали его малолетние дети, не дожив до возраста, который назывался в те времена отрочеством. И вот… отступило проклятие? Растаяло? Сын родился! Первенец. Желанный. Наследник!
Увы! Лишь затаилось проклятие. Предоставило воеводе и его семье небольшую передышку, чтобы много позже ударить с новой силой. Низвергнуть Басмановых в пучину человеческой злобы. Кто ж нагрешил так в семье? За что и за какие дела, пять веков нечисть куражится да издевается над желанным сыном его, как над злодеями лютыми не издеваются?!
Все прекрасно знают, что поздние дети особо любимы. Баловни! Даже если родители уже неоднократно познали счастье отцовства и материнства. Алексею же такое счастье предстояло узнать впервые. Любовь к сыну воевода доказал не пустой звягой, а делом истинным.
Испытав все горести тяжёлого продвижения по службе, познав, каково оно, ждать милость от судьбы, не имея возможности показать всё, на что способен, Басманов стал человеком, дерзнувшим изменить служебные механизмы своей эпохи. Он сломал систему и поднялся на недосягаемую для многих современников высоту. Заодно обеспечил собственному сыну и другим талантливым молодчикам блестящее будущее, почётные должности и безбедную жизнь. Много или мало оставалось сделать самому Фёдору Басманову? Забегая вперёд, приоткрою тайну — много! Невероятно много. Ему предстояло удержаться на шаткой небесной лестнице и не упасть с высоты на земную твердь, утыканную кольями. А то и просто к ногам вчерашних собратьев, тут же превращающихся в шакалов, готовых разорвать на куски.
Фёдор рос в молодом средневековом мире, где талантливым быть мало. Нужно каждый день доказывать, что лучший, сильнейший. Первый среди таких же.
Поздние дети любимы, но любовь эта зачастую представляет собой странное сочетание баловства и требовательности. Ты родился и теперь многое должен. Роду, отцу, государю, Отечеству. Нелегко приходилось юноше в шестнадцатом веке, а сыну такого отца вдвойне тяжелее. Быть не хуже. Быть ровней, быть лучше! Сделать то, что не сделал Алексей Данилович. А переплюнуть Басманова Алексея — невероятно сложно. Глыба, скала! Политик, воин, дипломат. Государев советник! Да какого государя! До сих об Иоанне IV Грозном спорят до хрипоты, копья ломают. Силу и ум, порядочность, упрямство, характер, военную доблесть, отвагу и смекалку — всё это Алексей должен был передать своему сыну. Позднему, любимому, желанному. Сын же всё это принять, усвоить и соответствовать.
Яблоко падает от яблоньки недалеко. Но красивые, румяные и сочные яблоки желанная добыча червяков. Не знал Алексей Данилович, сколько горестей ему достанется. Но ещё больше печалей свалится на голову юную, вихрастую. Взбалмошный сын получился. С норовом. Даже в час собственной гибели, не пожелал покинуть грешную землю. Не пожелал раствориться в небытии. Характер решил показать. Потягаться решил со смертушкой, отринув дары её. Не захотел в безмолвие вечное уходить.
Фёдор Алексеевич Басманов-Плещеев родился под счастливой звездой и с «золотой ложкой во рту». Это позже настанут дурные времена, когда молодого мужчину, воина, полного сил и нереализованных талантов, предадут, оболгут и добьют где-то в сырых тюрьмах северного Белозёрского края. Разлучив с маленькими сыновьями, заставив лицезреть падение любимого отца. Единственного настоящего друга и наставника. А других друзей у Фёдора не было. Их не бывает у тех, кто находится на такой высоте.
Оскалятся палачи, которые еще вчера подобострастно улыбались, кланялись, целовали длань в азуритовых перстеньках и вились вокруг молодого кречета. Смотревшего чуть свысока, но всё же добро. Открыто. Честно. А по-иному Фёдор Алексеевич Басманов и не умел.
Выпадет им возможность уничтожить того, кто запросто мог сравняться с Алексеем. А в чем-то и превзойти. Попробуют, попытаются спесь сбить, гонор поубавить! Отнять всё, к чему Фёдор привык с детства. Лишить даже отпевания, могилы и достойной памяти. Несколько веков будут уничтожать с такой злобой, с какой уничтожают лучших.
Это потом писатель А. К. Толстой напишет про сына воеводы «…отверженный Богом Басманов». Создаст художественный образ глупца и подлеца. А потомки зачем-то в этот образ поверят. Примут за действительность подлые художественные фантазии.
Это потом многоуважаемый Н. М. Карамзин, который завещал нам защищать мёртвых, оставит на измученной, скитающейся по свету душе, несправедливое и лживое клеймо отцеубийцы. Пересказав своим читателям сплетню одной из самых желчных и злобных персоналий XVI века. Персоналии, предавшей свое Отечество. Персоналии, охваченной ненавистью ко всему, что осталось подле Иоанна Васильевича и ко всем, кто составил ближний круг царя после 1563 года.
Это потом все те, чей авторитет «крупных литераторов», люди страшно бояться подвергнуть скепсису и осмыслению (хотя историки давно это сделали!), потопчутся на живой душе. Оправдывая свои злобные и грязные фантазии «художественным вымыслом». На который (якобы) каждый автор имеет право. Это потом, в наше время, юный защитник Рязани, отогнавший от стен осажденного города тьму крымчаков, станет излюбленным объектом для развлечения у поклонников альтернативной истории, скучающих домохозяек и любителей сплетен, неспособных видеть красоту настоящей русской истории. Будет испачкан липкими руками, будет зваться не по имени-отчеству, как должно звать предков, а «Федькой», «царской Федорой», «Федюшей». А в ту зимнюю ночь пыхтели дымницы. И время стыло. В доме воеводы разразилось первым криком долгожданное счастье. Звезда Фёдора Басманова набирала силу, освещая в одиночку небо заснеженного Переславля-Залесского и блуждая по кромке Плещеева озера.
