автордың кітабын онлайн тегін оқу Девять жизней Агаты. Жизнь первая. Купель Дракона
• ПРОЛОГ •
Наша история происходила, разумеется, не в наше время и даже не в нашем мире. Не будем, впрочем, утомлять вас точными датами и расположением тех мест на воображаемой карте мироздания, ведь, в самом деле, мы с вами не на уроке истории. Но даже если вы и читаете эту повесть на уроке истории, по всей видимости, где-то под партой, чтобы строгий учитель не увидел, что кто-то не внемлет скучным датам, пусть она будет лёгкой и непринуждённой, в отличие от таких нелюбимых нами учебников.
Так вот, история наша происходила в давние времена. Наш смелый герой — а кто он такой, вы узнаете из самой повести, — жил в то время, и всё происходящее вокруг не было для него в новинку. В детстве герой заслушивался правдивыми историями о древних могучих существах — драконах, населяющих мир от края до края; один взмах крыла их застилал собой небо, подобно грозовой туче, и пугал несчастных первобытных людей. Герой наш знал основы магических искусств, был сведущ в проклятиях и приворотах, хоть сам колдуном не был. Каждый день он встречался с такими адскими тварями, которые приходят к нам лишь в страшных сказках и ночных кошмарах. В его мире правили великие короли, у тех королей были сыновья и дочери, будущие правители, между ними происходили междоусобицы и кровавые битвы. И всё это было для героя таким же обыденным, как для нас с вами — снег зимой.
Каждый новый день приносил герою новую опасность, вызов, что подготовил ему злосчастный Рок… И не было тому конца и края, пока герой покорно верил в своё предназначение и шёл избранной дорогой.
Однако судьба-негодница имеет обыкновение искажаться самым невиданным образом, и то, что ещё вчера казалось фантастическим, приходит в жизнь так стремительно, что едва успеваешь опомниться и спросить самого себя, как быть дальше. Но что ещё более фантастическое может быть в мире, где обитают драконы? Ответ, поверьте, способен удивить…
• ГЛАВА I •
НЕЧИСТЬ
Солнце уже садилось, покрывая всё вокруг мягким вельветовым светом, когда рыцарь наконец увидел вдалеке цель своего небольшого похода. Густой лес вырисовывался на горизонте, прорастал чёрными кронами деревьев, подобно башням могучего замка. Над лесом кружили беспокойные птицы.
Рыцарь направился к опушке.
Высокого роста, он был облачён в тяжёлые доспехи, которые пережили не одну битву. На голове его блестел последними лучами солнца шлем, а на поясе висел огромный двуручный меч, его гордость — «Длинный Коготь», с которым мог совладать не каждый мужчина.
Жители деревни, где рыцарь теперь остановился, помнится, слёзно умоляли его избавить округу от нечисти. За время долгих странствий рыцарь к таким поручениям давно привык: таково было его призвание. Только в этот раз нечисть оказалась непростая.
Мол, жила в деревне девка, красивая такая, будто боги ей одновременно преподнесли все свои дары. Все парни на неё как не смотрели, так сразу влюблялись: подарками засыпа́ли, в любви признавались, руку-сердце предлагали, да только всё ей не то — больно гордая была. Но и девичья гордость однажды сломалась — проезжал мимо деревни один принц. Заприметил её, принцессой своей сделать обещал, увезти из деревни, к себе ночью сладкими речами заманил, а та, дура, и согласилась. Так обманщик наутро велел гнать её взашей.
Что произошло дальше, никто точно сказать не мог: одни поговаривали, будто она с горя пошла в лес и в озере сама утопилась. Другие — что принц хотел следы своего распутства скрыть и подослал к ней наёмника, и тот с девушкой расправился, а тело в озеро выкинул.
Так или иначе, а в лесу, в самой его глубине, у озера, жила теперь Нечисть. По крайней мере, в это верили местные, потому как однажды в лесу люди пропадать начали. Да только не все: парни молодые, и всё чаще — темноволосые, как тот принц, что девушку обесчестил.
Как выглядела Нечисть, никто сказать не мог, потому что мужчин, вернувшихся живыми, не было, а женщинам она на глаза не показывалась и к озеру их близко не пускала. Слышали они только, как вдалеке вода плещется и смех такой, что пробирал до костей.
Подойдя к лесу вплотную, путник ненадолго остановился. Ветви ближних к нему деревьев так плотно смыкались друг с другом, что нельзя было увидеть ни зги впереди себя. За ветками была лишь тьма, кромешная, непроходимая тьма.
Но стоило рыцарю лишь дотронуться рукой до могучей еловой лапы, вдруг ветви сами собой начали расступаться, как по волшебству, и рыцарю показалось, что кто-то зовёт его сладким голосом из глубокой чащи:
— Иди же, мой рыцарь, скорее, найди свою деву…
Голос перешёл на лёгкий, но грустный до глубины души напев. Кто-то пел об одиночестве, печали и страдании, о том, что только истинная любовь сможет излечить израненное девичье сердце.
Рыцарь затаил дыхание. Вот она — Нечисть. Она видит его. Она знает, что он здесь. Она уже ждёт его и манит.
Путник ступил в лес. Тут же перед ним деревья открыли тропинку и, как только он проходил по ней, вновь смыкались за его спиной. Идти было легко, хоть и окружала рыцаря непроглядная тьма. Тропа вела его к проклятой всеми богами поляне. Чем ближе подходил рыцарь к ней, тем громче становился голос, тем звонче лилась песня. И вдруг вдали забрезжил лёгкий свет.
Путник вышел, наконец, из темноты и огляделся. Уже наступили сумерки, однако поляна была освещена тусклым ледяным сиянием. Посреди поляны покоилось озеро. Воды его были гладкими и тихими, как поверхность зеркала. Прямо из озера возвышался дуб — величественная крона его уходила далеко ввысь. Была она так же черна, как и воды озера, а девичий голос доносился откуда-то из глубин кривых ветвей.
Лишь только нога рыцаря коснулась травы на поляне, с дерева послышался звонкий смех. Но звон его не был похож на ясный смех юных девушек. Будто зловещий перезвон похоронных колоколов разнёсся по опушке и зацепил гладь чёрного озера.
Рыцарь накрепко ухватился за рукоять меча на поясе. За чернотой листвы путник не мог разглядеть врага, как ни силился.
— Ах, мой рыцарь, вот ты и пришёл наконец! — ликовал голос. — А то я истосковалась вся. Скучно мне, скучно, сижу здесь днями и ночами, милого моего всё жду — а красота моя пропадает, никому не принадлежит…
— На словах ты хороша, и голос твой похож на чары, но вдруг ты понапрасну завлекаешь?
Та, что говорила с дерева сладким голосом, явно оторопела от такой наглости:
— Что, не веришь?
— Что есть твоя красота? — невозмутимо продолжил рыцарь, подходя всё ближе к берегу. — Выйди на свет, если не боишься, посмотрим, что ты за чудо лесное.
— Будь по-твоему, мой рыцарь.
С вершины дерева вдруг обрушился водопад. Но вода не била бурным потоком и не исчезала в озере, слившись с ним воедино, а мягко стелилась на него, как покрывало.
Рыцарь отступил на шаг и ещё сильнее стиснул меч.
И тут из воды начала расти статная фигура.
Она всё росла и обретала людские черты, черты женщины. Она была до безумия хороша собой, стройна, длинноволоса, но кожа её была синей, безжизненной, и смотрела она белыми мёртвыми глазами. Лицо её было скорбным и печальным.
Утопленница завершила своё превращение и медленно двинулась к путнику по озёрной глади. Словно шлейф свадебного платья и фаты, стелилась за ней вода. Каждый шаг её отдавался в ушах звонким плеском в тиши.
— Ну, что теперь скажешь, мой сияющий рыцарь? Хороша я на деле?
Рыцарь не шелохнулся.
Дева подошла к нему так близко, что даже сквозь латы он мог почувствовать нестерпимый холод, от неё исходивший.
— Ну же, ты, никак, язык от страха проглотил? — лицо её приобрело жалостливое выражение. — Не бойся, всё, что мне нужно, — лишь один поцелуй, и ты навеки станешь моим… Без боли и страданий…
Она коснулась обеими руками шлема рыцаря и потянула его с головы избранника…
Из-под шлема заструились длинные белые волосы и показалось юное женское лицо с двумя белыми полосами от подбородка до щёк. Изумрудные глаза уверенно глядели на Русалку. Алые губы застыли в ехидной усмешке:
— Извини, но я, кажется, не совсем то, что ты ищешь.
С этими словами девушка в облачении рыцаря выхватила меч и с силой вонзила его в тело Нечисти.
Русалка завизжала до того пронзительно, что девушке захотелось зажать уши. Над лесом встрепенулась стая ворон. Лицо Нечисти исказилось до неузнаваемости: оно всё вытянулось, зрачки сузились в две щёлки, миниатюрный рот с аккуратными губами превратился в безобразную пасть с длинными, словно кинжалы, зубами, на щеках и кистях выступили гадкие струпья. Русалка, придерживая рану, которая чернотой разливалась от живота, попятилась обратно к озеру.
— Что, защ-щ-щитника, выходит, отыскали глупцы деревенские? — шипела она. — А получш-ш-ше не наш-ш-шлось рыцарей? Какие же храбрецы деву на верную смерть отправляют!
Чёрные капли падали на траву и разъедали её, как яд.
— Так ведь, наоборот, славно всё сложилось, — усмехнулась девушка в доспехах. — Теперь у тебя равный противник, раз дева с девой ведёт разговор. Значит, и битва наша справедлива. Видишь, я тебя уже осалила.
— Ос-с-салила, говоришь? — Русалка осклабилась. — Не спеши радоваться. Я, быть может, и уступила тебе на мгновенье, но я всё ещё могу сразить тебя, пусть и не своими руками.
Нечисть вдруг выпрямилась, расставив руки широко в стороны, и обнажила червоточину глубокой раны на животе. Лицо её вновь стало прекрасным, как прежде. Вода в озере вспенилась, забурлила, волны его двинулись к хозяйке и сомкнулись за её спиной в плотный водяной столб. Русалка возвела руки к небу, а затем резко опустила их и рухнула на колени: было видно, что силы покидают её. Вместе с ней рухнул и водяной столб.
Когда вода улеглась, за спиной Русалки на водной глади лежал человек.
Нечисть закрыла глаза и произнесла глубоким голосом, эхом отразившимся со всех сторон сразу:
— Встань, мой рыцарь, встань и мсти за меня, за любовь твоей жизни, за богиню твоего сердца!
Человек поднялся. Стало видно, что это был молодой мужчина с чёрными длинными волосами и тонкими усами. Одет он был не по-крестьянски — облачение выдавало в нём благородную кровь. На поясе у него висел длинный кинжал. Мужчина не выглядел мёртвым, но глаза его были плотно сомкнуты, а кожа — гораздо бледнее, чем положено живым.
Мужчина с закрытыми глазами прошёл по воде так же, как и его хозяйка, и, приблизившись к ней, присел на одно колено. Русалка подняла на него мёртвый взор.
— Иди, мой славный, твой враг перед нами.
Она коснулась пальцами его закрытых глаз, и они тотчас распахнулись. Мужчина безмолвно повернул голову к беловолосой девушке. Глаза его горели неживым зелёным сиянием.
Девушка встала наизготовку и перехватила меч поудобнее.
Мужчина поднялся с колен, вытащил кинжал из ножен и решительно двинулся в сторону противницы. Лицо его при этом не выражало никаких эмоций.
«Ну, что ж, поглядим, из какого ты теста слеплен», — подумала девушка и приготовилась к бою.
Она легко увернулась от его первого выпада — на удивление точного и сильного. Лязг металла о металл: встретились два клинка, меч и кинжал. Ещё выпад и ещё. Уворот, пригнулась — острейший кинжал рассёк воздух над её макушкой, срезав маленький локон белых волос.
Девушка старалась подпустить мужчину как можно ближе, чтобы рассмотреть его. Обычно, если человек под заклятием оставался живым, на нём легко можно было заметить след волшебства. Она знала это наверняка, то был один из главных магических законов, без знания которых немыслимо было её ремесло: заговорённая игла, рана на пальце, тонкие верёвки, опоясывающие шею, кисти и лодыжки, — всё это помогало ведьмам и колдунам вершить свои чёрные дела. Но ничего подобного на пленнике Русалки не нашлось — она словно подчиняла его своей воле иным путём. Нечисть эта не была ведьмой — она была существом совсем другого толка, и методы у неё были другие. Но какие?
Девушка внезапно ощутила, что теряет контроль над ситуацией. Ответ в голову никак не приходил, а сражаться с рослым мужчиной, будучи в тяжёлых доспехах, становилось всё сложнее и сложнее.
Русалка ликовала:
— Боиш-ш-шься? Я чувствую, как силы покидают тебя. Когда ты умрёшь, я сделаю тебя своим лучшим воином…
— Не дождёшься! — девушка с силой замахнулась мечом и попала мужчине по руке. На предплечье осталась глубокая рана, из неё полилась алая кровь, но он её словно и не заметил, а его лицо так и осталось не тронутым эмоциями.
Мысли девушки лихорадочно роились в мозгу. «Как они им управляет? Что за неведомая сила? Вспоминай, Агата, чему тебя учили, должно быть хоть что-то, любая подсказка. Не бывает так, чтобы магического следа не оставалось вовсе. Вспоминай слова этой твари, что она говорила…»
И тут её осенило.
«Всё, что мне нужно, — лишь один поцелуй, и ты навеки станешь моим…»
На мгновенье девушка воспряла духом. Мужчина сделал очередной взмах кинжалом. Агата увернулась, но замешкалась, и противник всё-таки попал ей по ноге. Агата сделала кувырок в сторону и закусила губу от боли.
«Заклятие поцелуем лечится единственным верным средством. Поцелуем».
Она скривилась.
«Если он жив, то магия спадёт, и он станет вновь нормальным. А вдруг он уже мёртвый?.. Ну, ты, Агата, в любом случае немного потеряешь. А вот если поцелуй не сработает… Давай, у тебя есть один лишь способ узнать».
Улучив нужную секунду, Агата резко очутилась за своим соперником, с трудом свела кисти его рук за спиной и, развернув его к себе, примкнула губами к ледяным губам мужчины.
Поцелуй длился всего мгновение, но сердце Агаты успело ненадолго замереть в ожидании подвоха.
— НЕ-Е-ЕТ! — раздался сзади визг Русалки.
Агата отпрянула от противника, на всякий случай отскочила в сторону и застыла.
«Ничего, даже если не сработало, оно его, по крайней мере, сбило с толку. Надо взять приём на заметку».
Мужчина стоял с закрытыми глазами. Кинжал выпал из его рук на траву.
Агата и Русалка воззрились на него: каждая ждала своего исхода.
А пленник вдруг затрясся, рухнул на колени и заревел, словно малое дитя. Он плакал и стенал, но Агата была на седьмом небе от счастья, ведь она поняла, что он был живым — вой его не был похож на загробные звуки дьявольских тварей. Мужчина был жив, хоть и явно страдал.
— Больно! — кричал он.
— Ну, слава богам! — весело откликнулась Агата и решительно направилась к Русалке, чтобы завершить начатое. Та неуклюже пятилась на коленях, пытаясь придержать всё ещё сочащуюся чернотой рану.
— Я не знаю, как тебе удалось ранить меня своим мечом, но обычная сталь мне не страшна, — хрипела она.
— Начнём с того, что она не обычная, — Агата пожала плечами. — Древний заговор, знаешь ли, — соседи твои постарались. Ну и закалён мой меч драконьим огнём, видала такое? Хотя куда тебе, всю жизнь в деревне прожила…
— Зря пустословишь и хвалиш-ш-шься. Сегодня я исчезну, но появится сотня других. Но знаешь почему? Потому что есть на свете существа, которые будут плодить нас полчищ-щ-щами, и они никогда не исчезнут. Имя тем существам — род человеческий… — Русалка изошлась кашлем, изо рта её потекла чёрная жидкость.
Агата присела на корточки.
— А ты знаешь, сколько злодеев всячески оттягивает свою кончину, произнося злодейские речи? — Агата наклонила голову набок, глядя на умирающую уже во второй раз Русалку. — Ответ, как ни странно, простой: все.
Агата воткнула меч Русалке в место, где раньше у бедной девушки находилось падкое на лесть сердце.
Сквозь хрип и предсмертное хлюпанье в её голове отозвалось лишь: «А ты уверена, что в твоей истории злодей — это я, мой бравый рыцарь?»
• ГЛАВА II •
ВРЕМЯ
Всё начинается с имени.
Её звали Агата. В её родном, давно забытом простым народом языке это имя было синонимом древнего могущественного божества, которое сотворило Вселенную и населило её первыми драконами. И всю жизнь, сколько она себя помнила, она была лучшей.
Назвать её обычным человеком, пожалуй, было бы трудно: идеально сложенная, с копной длинных белоснежных волос, такими же белоснежными ресницами и взглядом огромных изумрудных глаз, сияющих, как драгоценные камни… Она сама, находясь в обществе людей, казалась богиней, возвышающейся над людьми в своей величественной стати. Венец творения, идол, к образу которого стремятся обычные смертные.
Но лучшей Агата была не по прихоти природы. Чтобы стать той, что одним взглядом могла вселить страх и трепет в самых отвратительных монстров, она многому научилась, многое повидала и познала. Она была ещё юна по человеческим меркам, но мудра, каким иной человек не бывает порой даже на склоне лет.
Она мастерски обращалась с оружием. Её верными соратниками в битвах были два клинка: острый меч, «Длинный Коготь», передаваемый её предками из поколения в поколение, и кинжал, «Молочный Зуб», заветный подарок, который она получила, едва ей исполнилось семь лет. И оба они разили с удивительной точностью.
У Агаты была семья. Её вынужденное одиночество, проводимое в скитаниях по миру, не было рождено тем, что была она обделена родительской любовью. Её племя, такое древнее, что праотцы его, как сказывали легенды, могли оседлать диких драконов, которых боялись первобытные люди, жило по сей день где-то далеко, подальше от людской суматохи и лжи. Агата покинула семью, чтобы стать полезной миру и исполнить своё героическое предназначение, но дорогу к ним Агата всегда могла отыскать, едва заскучай она вдруг по родному дому.
С детства она знала, что оттачивает своё мастерство во благо, и теперь стремилась лишь помогать тем, кто был слаб и не способен себя защитить. Так и проходила её жизнь в удивительных странствиях и приключениях, от маленьких глухих деревень к великим и мощным городам-крепостям старого мира, так помогала она тем, кто в том нуждался. Ведь много на свете нежити и монстров, которых некому приструнить, когда те почувствуют вдруг
