Оглавление

Пролог

январь 1813 год

Петербург

Трое мальчишек, немного неуклюжих и долговязых, уверенно шагали плечом к плечу по улице. На вид им было лет по двенадцать, но во взгляде каждого из них было что-то такое, что назвать их детьми не поворачивался язык. Внешний вид этой троицы говорил о том, что прогулка удалась на славу, и помнить о ней они будут еще долго. Вообще-то они всегда ходили вчетвером, но в последнее время один из ребят все реже присоединялся к их компании и предпочитал проводить время дома в библиотеке.

Зима в этом году была снежной и суровой, но приносила много радости любителям зимних забав. После обеда, отпросившись у родителей, друзья встретились и направились к катальным горкам на Неве. Там всегда было шумно и весело. На закованной в лед реке ребятня, а порой даже взрослые, катались с горок, мальчишки строили снежные городки и играли в снежки, устраивая самые настоящие снежные битвы.

Друзья с упоением строили снежную крепость и уже почти закончили возводить последнюю стену, когда к ним подошли пятеро ребят и начали бесцеремонно задирать их. Словесная перепалка неожиданно переросла в настоящее побоище.

Дмитрий, Константин и Павел до последнего старались избежать физического столкновения, ведь их учили, что настоящий дворянин всегда сначала пытается урегулировать словами любой спор. Но, видимо, крестьянским мальчишкам подобные способы разрешения конфликтов были неизвестны, и драки избежать все же не удалось.

Пятеро на троих — не слишком честный расклад, да еще и крестьянские ребята были постарше друзей, и в какой-то момент им даже показалось, что они одерживают победу над заносчивыми аристократами. Павел, Дмитрий и Константин отчаянно дрались сначала каждый сам за себя, а потом встали плечом к плечу и дали своим недругам такой отпор, что те испуганно убрались восвояси.

Дмитрий потер ссадину на лбу, Павел поморщился и пощупал синяк под глазом, у Константина был оторван рукав и разбита губа. Все трое извалялись в снегу, волосы растрепались и обросли сосульками, шапки нелепо торчали на головах, но мальчики торжествовали. Они были рады этой победе, и все остальное стало уже не важно.

— Да попадет нам сегодня! — проговорил Дмитрий и пощупал ушибленный бок.

— Да ладно тебе, — пробурчал Павел, — как будто в первый раз.

— Не в первый… — вздохнул Константин и потер нос.

— А знаете, я в какой-то момент думал, что все, они одержат над нами верх, — задумчиво проговорил Павел. — Но ты, Дмитрий, очень кстати меня выручил!

— Ага, а потом ты меня! И к Константину вовремя подоспели! — Дмитрий вздохнул. — Вот уж тут совсем нечестно было — трое на одного!

— Спасибо, друзья! — улыбнулся Константин и пожал друзьям руки.

Константин Мерзликин был чуть старше своих друзей и немного повыше, поэтому в драке на него кинулись сразу трое мальчишек, и проворность юного князя довольно долго выручала его. Он ловко уклонялся от ударов и пинков, но силы стали его покидать, и если бы не своевременная помощь друзей, то все обошлось бы не только разбитой губой.

Дмитрий и Павел в какой-то момент в суматохе драки оказались рядом, спина к спине, и это здорово им помогло. Поддерживая друг друга, юные князь и граф без труда расправились с двумя противниками, обратив хулиганов в бегство, и немедля ни минуты бросились на помощь Константину.

Мальчишки долго стояли на мосту через Мойку и смотрели на закованную льдом реку.

— А знаете, о чем я сейчас подумал? — спросил вдруг Дмитрий.

Он посмотрел на друзей и вздохнул.

— О чем же? — почти хором спросили Павел и Константин.

— О том, что вместе мы гораздо сильнее, чем поодиночке, друзья! И я очень рад, что вы у меня есть!

Ребята переглянулись.

— А давайте пообещаем, что никогда не предадим друг друга, и будем всегда друг другу помогать! — проговорил Константин.

— Согласен! — поддержал Павел.

— Клянусь честью дворянина! — Дмитрий протянул руку ладонью вверх. — Я никогда не оставлю никого из вас в беде и не предам!

— Клянусь! — Павел положил сверху свою ладонь.

— Клянусь, друзья! — Константин накрыл своей ладонью руки друзей, и они переглянулись.

Мальчишки разошлись по домам, когда на город начал опускаться вечер. Конечно же, каждого из них дома ждал серьезный разговор, но с того дня в душах юных князя Дмитрия, графа Павла и князя Константина что-то перевернулось. Они стали больше, чем просто друзья; их связала невидимая нить. С тех пор, если они были вместе, то ничего не боялись, всегда защищали друг друга и спешили на помощь, не щадя себя. Много еще в их жизнях было ссор и драк, но каждый раз они вставали плечом к плечу и никогда ни в чем не упрекали друг друга, а поддерживали и понимали.

Книга первая
Верное сердце

*

1 марта 1829 год

Петербург

Неожиданно яркое, для вечно угрюмого города на Неве, солнце осветило фасад строгого дворца на берегу Мойки и ворвалось в комнату Елены. Нежный луч упал на ее лицо, ласково защекотал щечки и заиграл солнечными зайчиками в волосах. Княжна томно потянулась, понежилась, прогоняя сладкий сон, и вдруг резко села на постели. Обежав взглядом комнату, выдержанную в нежных кремовых тонах, девушка дернула шнурок в изголовье кровати и улыбнулась своим мыслям, которые были обращены к предстоящему балу.

Две недели назад Елена со своим отцом, князем Андреем Андреевичем Плетневым, и матерью, Ольгой Дмитриевной, вернулась из Екатеринбурга. Путешествие в Петербург было довольно долгим и утомительным. Зимние дороги принесли путникам немало переживаний и хлопот, несколько раз пришлось задерживаться в пути из-за сильных снегопадов. Но вот все тревоги остались позади, и девушка была очень счастлива вернуться в родной город и в дом, в котором прошло ее детство. А еще юная княжна радовалась тому, что, как только стало известно, что ее семья вернулась в столицу, им прислали несколько приглашений: на бал, в гости и в театр.

В Екатеринбурге Плетневы провели последние три года. Андрей Андреевич занимался государственными делами и промышленностью, а его жена и дочь поначалу скучали дома, а когда Елене исполнилось шестнадцать лет, они начали выходить в свет. Конечно, местное общество было не столь многочисленным и не столь изысканным, как столичное, но девушка быстро освоилась и, хотя не нашла себе жениха, приобрела несколько преданных подруг и всегда приятно проводила время.

Дверь тихо приоткрылась, и в комнату несмело заглянула горничная.

— Барышня, вы уже проснулись?! Да что ж так рано? — служанка вошла и с изумлением посмотрела на Елену.

Княжна вскочила с постели и, схватив Катю за руки, стала кружиться с ней по комнате, словно ребенок.

— Ах, Катюша, какой может быть сон?! Ведь сегодня бал! Бал!

— Ох, барышня, вы как ребенок! — запыхавшись, со смехом сказала Катя.

Елена с раскрасневшимся лицом присела на пуфик в изножье кровати и залилась звонким смехом.

— А что, маменька еще не вставали?

— Нет, не вставали, да и думаю, не скоро соизволят. Вы ведь правильно сказали, что сегодня бал, а перед балом нужно как следует выспаться, чтоб во время танцев не уснуть! — наконец перевела дыхание горничная.

— Ах, Катюша, это в Екатеринбурге порой можно было уснуть на балу от скуки, а тут столица! И маменька сказала, что там будет о-о-очень много народа!

Елена снова рассмеялась, а потом проскакала в гардеробную, примыкающую к ее спальне, и окинула взглядом наряд, приготовленный к балу. Платье было пошито из матового гладкого атласа молочного цвета. Лиф его был отделан россыпью перламутровых мелких жемчужин. Пышная юбка мягкими складками спадала до пола и была чуть длиннее, чем это было принято в современных веяниях моды. Никаких кружев и бантов, лишь маленький букетик из белых розочек немного сбоку на талии. К этому наряду предполагалось надеть нитку жемчуга и жемчужные сережки-капельки; прическу они с матушкой также обсудили.

Ах, как не терпелось Елене начать собираться к балу! Как хотелось поскорее окунуться в атмосферу праздника и радости! Ведь сегодня будет ее первый бал в столице, и это обстоятельство очень сильно волновало княжну. Тем более что этот бал будет последним перед началом Великого Поста. И потом до самой Пасхи можно будет попасть разве что на небольшой дружеский вечер к какой-нибудь графине или в театр.

— Вы бы легли, да еще поспали, барышня! Ведь десятый час всего. Или вам уже завтрак принести?

Елена взглянула на часы: и правда всего лишь двадцать минут десятого. Эх!

— Нет, есть я еще не хочу, да и спать, пожалуй, тоже. Я лучше почитаю. Ты иди, Катюша, я тебя попозже позову.

— Как угодно, Елена Андреевна, — и Катя вышла из комнаты.

Елена взяла книжку, забралась в постель, взбила подушки, устроилась поудобнее и начала читать, но мысли ее были далеко. Девушка никак не могла сосредоточиться. Перечитав предложение в пятый раз и так и не вникнув в его смысл, княжна вздохнула и отложила книгу. «Нет, — подумала она, — так не пойдет. Читать и не понимать, что ты читаешь — немыслимо! Такого со мной еще не было!» Она выбралась из постели и подошла к окну.

В воздухе кружились легкие искристые снежинки. Город давно проснулся, и по набережной то и дело проезжали экипажи. Было морозно, но солнце уже по-весеннему пригревало, и местами снег начинал подтаивать под теплыми смелыми лучами.

Зимний Петербург в этом году был необычайно красив. Могучую Неву, а также реки и каналы в самом городе сковало льдом. Городские улицы были покрыты снегом, деревья в парках стояли как волшебные заколдованные истуканы, замороженные ледяным дыханием Снежной Королевы. Все веточки казались словно вылитыми из стекла и выглядели хрупкими. Воздух был сухим и прозрачным, морозным и очень ароматным. Пахло свежестью. Пахло зимой.

Мысли в голове девушки то неслись галопом, то замирали в волнении. Сердце отчаянно колотилось, как будто в предвкушении чего-то особенного, чего-то невероятного. Так хотелось сказки, так хотелось любви! Совсем скоро Елене исполнится восемнадцать, а она еще ни разу не влюбилась. Еще ни один кавалер не разжег в ней интереса. Девушка с жадностью читала романы, впитывая и переживая настроения героев, которые авторы передавали на страницах. И ей почему-то было очень странно: она не понимала этих чувств, княжна еще не испытала на себе всю бурю этих эмоций.

Елена видела отношения между своими родителями. Они были женаты уже почти двадцать лет, хорошо знали и понимали друг друга. С какой нежностью супруги относились друг к другу! Девушка смотрела на них и всегда повторяла себе, что ее замужество непременно должно быть таким же счастливым! Непременно это должно случиться по большой любви!

«Неужели только при взгляде на человека сердце может начать выпрыгивать из груди? Интересно, каково это?» — часто задумывалась княжна. Елена вздохнула, отошла от окна и, надев халат, направилась в покои своей матушки.

Княгиня Ольга Дмитриевна уже проснулась и решила написать несколько писем, пока ее не закружили ежедневные заботы. Она сидела в своем кабинете, примыкавшем к спальне. Кабинет был небольшой, но очень уютный: элегантные кресла, обтянутые темно-розовым бархатом, так и манили устроиться в них поудобнее; стены обиты розовым шелком; на расписном потолке в облаках сидели пухлые ангелочки и хитро поглядывали на свою хозяйку.

Не только кабинет, но и все комнаты, относящиеся к покоям княгини, были выдержаны в одном стиле. Будуар выходил окнами в сад и имел небольшой балкон. В спальне красовался белый камин, на полу возле которого лежал пушистый белоснежный ковер из овечьих шкур, большая кровать с мягким изголовьем была обтянута бархатом, и над ней величаво возвышался балдахин из белоснежного тюля. Гардеробная поражала воображение не столько размерами, сколько количеством дорогих, красивых и элегантных нарядов.

Княгиня еще не переоделась и сидела за белым письменным столом в нежно-розовом утреннем халате и атласных тапочках. Ее пышные волосы цвета воронова крыла были нарочито небрежно перетянуты на затылке атласной лентой и каскадом струились по спине. Ярко-голубые глаза внимательно смотрели на бумагу, изящная ручка с пером порхала над строчками.

В свои тридцать девять лет женщина была по-прежнему свежа, стройна и невероятно жизнерадостна. Жизнь Ольги Дмитриевны складывалась весьма удачно: выйдя замуж в двадцать лет за горячо любимого князя Плетнева, она родила единственную дочь — Елену. Бог не дал им наследника, но это не печалило ни ее, ни супруга. Даже сейчас муж и жена нежно любили друг друга, никогда не ссорились, обожали свою дочь и растили ее в нежности, ласке, заботе и всегда старались считаться с ее мнением. Елена воспитывалась дома с гувернантками и гувернерами. К девушке приходили различные учителя, и она прилежно училась, впитывая все новые и новые знания как губка. Княжна росла доброй и отзывчивой, смышленой и внимательной, она всегда радовала родителей, и они искренне гордились ею.

Дописав очередное письмо, княгиня свернула его и положила в конверт. В этот момент дверь отворилась, и Елена впорхнула в материнский кабинет.

— Доброе утро, доченька! Ты уже на ногах! В такую рань! Милая, сегодня же бал, непременно нужно было поспать подольше! — Ольга Дмитриевна тепло улыбнулась дочке.

Елена, усевшись на небольшой мягкий диванчик, подтянула ноги к груди и проговорила, посмотрев на мать:

— Меня разбудило солнце! И внутри все будто дрожит и трепещет! Ах, маменька, мне что-то совсем не до сна!

— Ты слишком взволнована, дорогая. Это ведь не первый твой выход в свет, что с тобой?

— Не знаю… — Елена задумчиво отвела глаза к окну.

Ольга Дмитриевна вздохнула: «Дочка уже совсем взрослая. Какие ее ждут испытания и тревоги в этой жизни? Какие радости? Какие разочарования? Первая любовь!» Княгиня смотрела на дочь и любовалась ее спокойной, благородной красотой. Елена была похожа и на отца, и на мать. Черные, как смоль, густые волосы, мягкий овал лица, бровки вразлет — несомненно, были матушкины, а вот колдовские зеленые глаза, опушенные длинными черными ресницами, прямой небольшой носик и пухлые губки — это она унаследовала от отца. Девушка была нежной, стройной и казалась невероятно хрупкой, как фарфоровая куколка.

— Не помню, чтобы раньше ты так волновалась перед балом, — озабоченно проговорила княгиня.

— Здесь все совсем не так, матушка… — Елена робко взглянула на мать. — Большой город, на бал приглашено столько гостей, и я совсем никого здесь не знаю.

— Так вот что тебя заботит! — улыбнулась Ольга Дмитриевна. — Не переживай, милая! Князь Литвинов специально пригласил нас немного пораньше, чем остальных, чтобы мы могли у него поужинать. Я уверена, что там будем не только мы. И потом, дорогая, ты прелестная девушка, будь собой, веди себя естественно, как в Екатеринбурге. Здешнее общество не сильно отличается от того, к которому ты привыкла там, только языки злее, да людей больше! — успокоила ее матушка.

Услышав известие об ужине, Елена немного приободрилась, а увидев, как задорно сверкнули глаза матери, девушка рассмеялась и почти успокоилась.

— Ну что, может быть, мы позавтракаем вместе, доченька? Отец спозаранку уехал по делам, а ты знаешь, что я не люблю есть одна.

— Конечно, маменька!

Через полчаса в будуаре княгини был накрыт завтрак, и женщины, весело щебеча, принялись за еду. Они снова обсудили предстоящий бал, новые веяния в моде и литературе, поделились впечатлениями о выставке картин, на которую ходили несколько дней назад. Посмеялись над несколькими забавными дорожными происшествиями, и уже в полдень Елена отправилась в свою комнату. Там ее ждала Катя с другими горничными. И начались приготовления! Барышню усадили в ванну с теплой водой и начали скрести, мыть, натирать, тщательно вымыли ей волосы… Через час ее кожа благоухала цветами жасмина и была нежнее самого нежного шелка, густые волосы княжны завили на папильотки.

После легкого обеда Елена прилегла на кровать и немного поспала, а в три часа сборы возобновились. Локоны распустили, начесали и уложили в аккуратную прическу, украшенную белыми жемчужинами, которые мягко светились в волосах. Платье идеально сидело по фигуре, декольте не было через-чур открытым, что соответствовало как времени года, так и тому, что княжна была еще слишком юной для откровенных нарядов, которые могли себе позволить некоторые замужние дамы. На ножках красовались балетки из такого же матового молочного атласа, что и платье, на ручках — белые короткие перчатки.

Когда сборы закончились, девушка внимательно посмотрела на себя в зеркало, и ей очень понравилось то, как она выглядела.

— Вот это да-а-а! — услышала Елена изумленный возглас Андрея Андреевича.

Она обернулась к нему с нежной улыбкой и невольно залюбовалась отцом. В свои пятьдесят князь был моложав и подтянут. Русые волосы были по-прежнему густы и лишь слегка подернулись сединой на висках, на лоб то и дело падал непокорный чуб, отчего лицо казалось моложе, зеленые глаза (правда, не столь яркие, как у дочери) светились озорным огоньком. Черный вечерний фрак подчеркивал по-прежнему стройную фигуру мужчины.

— Вы тоже сегодня неотразимы, папенька! — рассмеялась Елена. — Впрочем, как и всегда.

— Негоже девице делать мужчине комплименты! — мягко пожурил ее отец.

— Но ведь вы не мой кавалер, — тепло улыбнулась Елена, — а своему горячо любимому папеньке я могу это повторять снова и снова!

Андрей Андреевич рассмеялся, прошел через комнату к дочери и взял ее тонкие пальчики в свои руки:

— Какая же ты стала взрослая! И очень красивая, моя девочка! Я так хочу для тебя счастья, милая! — его глаза на миг увлажнились. — Ты с твоей матушкой моя самая большая радость в жизни!

Елена обняла отца. Родители были для нее всем. Она искренне любила их, уважала и старалась всегда прислушиваться к их мнению. Девушка знала, что некоторые ретивые молодые люди и девицы склонны считать, что родители «вечно лезут со своими советами и ничего не понимают в современных нравах». Но она так не считала. Поэтому у них никогда не было скандалов и недопонимания.

— Ну, что ж, моя голубушка, пойдем вниз, а то я слышал, как твоя матушка опять за что-то распекает слуг.

Под руку с отцом Елена спустилась по лестнице и вышла в холл. Ольга Дмитриевна отчаянно отчитывала дворника. Княгиня никогда не повышала голос, но говорила так грозно и жестко, что у прислуги кровь стыла в жилах.

— Ты, милок, где-то прохлаждался все утро и дорожки песком не посыпал, а Глафира поскользнулась и упала, да так руку ушибла, что за доктором пришлось посылать! Не стыдно тебе? А на крыльце сейчас тоже лед?! — она приоткрыла входную дверь. — Так я и думала! Да что ж это делается, Андрей Андреевич? — княгиня повернулась к мужу. — Он хочет, чтоб и мы себе руки-ноги переломали!

— Вот что, голубчик, — князь спокойно обратился к дворнику, — принеси-ка ты ковровую дорожку да расстели ее по крыльцу до экипажа, а как мы уедем, приведи весь двор в порядок! Да как следует! Ступай!

Дворник, все еще испуганно глядя на княгиню, мелкими шагами попятился от хозяев и быстро нырнул в боковой коридор.

— Оленька, родная, не порть себе настроение перед балом! — Андрей Андреевич тепло улыбнулся, обнял жену и посмотрел ей в глаза. — Как же ты прекрасна!

В темно-синем бархатном вечернем платье Ольга Дмитриевна действительно выглядела волшебно. Высокую изящную прическу украшала сапфировая диадема, на шее колье из сапфиров и бриллиантов, белые длинные перчатки обтянули изящные ручки, на ногах были надеты в тон платью бархатные темно-синие балетки.

Женщина перевела дыхание и вздохнула, а потом посмотрела на дочку:

— Леночка, милая, ты замечательно выглядишь! Вот видишь, мы не ошиблись с этим платьем!

— Да, матушка, не ошиблись! Спасибо! — улыбнулась Елена.

Вскоре горничные принесли шубки и помогли барышням одеться, а камердинер подал князю пальто и трость.

— Нет, Тихон, спасибо, но трость сегодня не нужна, — Андрей Андреевич открыл дверь и пропустил вперед своих дам.

*

Время близилось к шести часам, карета мягко катилась по улицам столицы. Синий вечер опустился на город. По небу быстро плыли тяжелые тучи. Воздух уже не звенел морозом, как было утром, а стал тяжелым и словно укутывал холодом набережные и мостовые, то и дело начинал дуть сырой порывистый ветер, и от этого становилось зябко и неуютно. Но в экипаже было тепло, и пассажиры чувствовали себя весьма комфортно.

Елена с восторгом смотрела на светящиеся окна домов, и на ее губах играла счастливая улыбка. Ее утренние волнения и переживания никуда не ушли, но превратились в предвкушение чего-то удивительного. Княжна и сама не понимала, чего именно она ждет от этого вечера и от этого бала. Внешне девушка казалась спокойной, но внутри у нее все словно трепетало, сердце колотилось и даже немного сбивалось дыхание.

Через полчаса карета остановилась у особняка князя Литвинова. Андрей Андреевич первым вышел из экипажа и по очереди помог выбраться из него жене и дочери.

Вдруг дверь особняка распахнулась, и из нее практически выбежал коренастый блондин с горящими глазами. Он кинулся к князю Плетневу и, похлопывая по плечам, заключил его в объятия:

— Ну, наконец-то, друг мой дорогой, Андрей Андреевич! Сколько лет, сколько зим! Да неужели это и вправду ты!

Князь Литвинов Илья Иванович был искренним, добрым и простым человеком. Елена хорошо его знала, и он ей всегда очень нравился. Сам князь относился к девушке с отеческим покровительством и любил ее, как родную дочь. И это было вполне объяснимо, ведь он был ее крестным.

— Давайте, скорее, проходите в дом! — он подал руку Ольге Дмитриевне и лучезарно улыбнулся. — Вы как всегда прекрасны, Оленька!

— Спасибо, мой дорогой кум! — рассмеялась княгиня.

Порыв ветра заиграл с мехом ее шубки и закружил, пытаясь сорвать с головы женщины капюшон. Илья Иванович посмотрел в небо: по нему с бешеной скоростью неслись облака, а это значит, что к ночи ветер станет еще сильнее.

Мужчина направился к крыльцу вместе с гостями, и вскоре все скрылись за тяжелой резной дверью.

Особняк Литвиновых находился на другом конце Мойки от дома Плетневых. Он был большим, строгим, но очень уютным. Войдя в дом, хозяин помог гостям снять верхнюю одежду, расцеловал крестницу и пригласил всех в гостиную.

— Я специально пригласил вас немного пораньше, чтобы мы имели возможность спокойно поговорить! Не могу поверить, что вы пробыли в Екатеринбурге три года! — он вел за руку Ольгу Дмитриевну, которая приветливо ему улыбалась.

— Илья Иванович, вы как всегда оказываете нам необычайно теплый прием! Елена сегодня немного нервничает весь день, ведь она совсем никого здесь не знает.

— О, любезная Ольга Дмитриевна, не переживайте, у нас сейчас гостят три племянницы моей драгоценной супруги, а также я пригласил на наш маленький обед перед балом четверых бравых офицеров! — и, довольный собой, князь добродушно расхохотался.

Небольшая красная гостиная находилась в противоположном крыле от парадных комнат, в которых все еще шли приготовления к балу. Стены уютной гостиной были обтянуты красными гобеленами с рисунком из золотых французских лилий, в красно-коричневых оттенках обивки изысканной резной мебели блестели золотистые нити. Бордовые портьеры были закреплены золотыми подхватами с массивными кистями на концах. В одной части комнаты на диванах и креслах расположились три юные девушки и женщина, в которой Елена сразу узнала княгиню Литвинову, или тетушку Мари, как она ее ласково называла. Девицы были княжне не знакомы, но это не было проблемой, на первый взгляд они были с Еленой примерно одного возраста и, наверняка, с легкостью смогут найти общий язык.

А в другой части комнаты, ближе к окну, стояли четыре офицера в парадных мундирах. Молодые люди вели какую-то свою приятную беседу, посмеивались и, когда повернулись к вновь прибывшим гостям, все еще продолжали улыбаться.

— Дорогие гости! — торжественно проговорил Илья Иванович. — Хочу представить вам моего дорогого друга князя Андрея Андреевича Плетнева, его супругу Ольгу Дмитриевну и их обворожительную дочь Елену! — теперь он повернулся к дамам. — А это племянницы моей дорогой супруги: юные графини Верочка, Танечка и Сонечка Ветровы.

Девушки поприветствовали гостей, и Литвинов обернулся к офицерам:

— А эти молодые люди: князь Константин Мерзликин…, граф Павел Азаров…, граф Алексей Фролов… и князь Дмитрий Белов.

Литвинов представлял молодых людей в том порядке, в котором они стояли, и когда князь называл их имена, каждый делал шаг вперед и отвешивал небольшой поклон, щелкая каблуками высоких черных сапог. В ответ на каждое представление родители Елены легко кивали головой, а она сама присела в легком реверансе и тоже слегка склонила голову.

Когда вперед шагнул молодой князь Дмитрий Белов, который стоял ближе всех к Елене, он так же щеголевато щелкнул каблуками, как и его приятели, слегка поклонился, но уже в следующий миг он поднял голову и встретился взглядом с юной княжной. Девушке показалось, что ее сердце пропустило несколько ударов, а пол сейчас уйдет из-под ног.

«Вот, значит, о чем писали в романах! Действительно — от одного лишь взгляда теряешь дар речи».

*

Князь Дмитрий Иванович Белов семь месяцев назад вернулся с Кавказа. В сокрушительном разгроме турецкого лагеря в крепости Карс прошлым летом, когда рекой лилась кровь, Дмитрий вместе со своим другом графом Азаровым чудом остались живы. Офицеры всегда сражались плечом к плечу, смело вели солдат в атаку, но никогда не прятались за их спинами, и все же когда в очередной раз между враждующими сторонами наметилось затишье, друзья перевелись в Петербург.

И теперь молодой человек понемногу привыкал к размеренной светской жизни, но нельзя сказать, что был от нее в восторге. Слишком долго он провел вдали от дома, слишком сильно привык к походной жизни, и никак не мог решиться подать в отставку, ведь военная служба для князя много лет была смыслом жизни.

Дмитрию совсем не хотелось ехать на сегодняшний бал. С самого утра он был в прескверном настроении. Такое в последнее время случалось с ним все чаще. Молодой человек проснулся около одиннадцати, выглянул в окно своего особняка на набережной Фонтанки и поморщился: солнце светило непривычно ярко.

Вчера князь поздно вернулся домой из карточного клуба, куда его затащил один из приятелей. Они весь вечер играли в карты, много пили, и сегодня голова предательски гудела. Солнце совсем не радовало, а наоборот раздражало, и Дмитрий задернул плотные темно-синие портьеры. Он вызвал камердинера, который помог ему искупаться, а в конце процедуры Тимофей вылил на хозяина два ведра ледяной воды и подал ему полотенце.

Через полчаса молодой князь одиноко сидел в столовой с чашкой кофе и лениво листал газету. Голова гудеть перестала, но настроение от этого не улучшилось. Вдруг двери комнаты с грохотом отворились, и на пороге появился граф Азаров.

— Какое чудесное сегодня утро! Не правда ли, мой дорогой друг? — жизнерадостно провозгласил граф.

— Не правда! — сердито пробурчал Дмитрий.

Азаров расхохотался.

— А ты, я смотрю, опять в дурном настроении! Князь, да нам ли быть в печали? Посмотри, какой прекрасный день! Сегодня будет чудесный бал! А? Князь?

Павел кинул на ближайшее кресло кивер и шинель, подошел к столу, за которым сидел Дмитрий, по-хозяйски отодвинул стул, плюхнулся на него и выжидающе посмотрел на друга.

— Не желаете ли чашечку кофе, граф? — невозмутимо, не отрываясь от газеты, спросил Дмитрий.

То ли крякнув, то ли хмыкнув, Павел выхватил газету у Дмитрия, смял ее в комок и кинул через плечо. Она угодила как раз в лоб управляющему, который в этот момент зашел в открытые двери. Управляющий вздрогнул, поймал комок, отскочивший от его головы, хотя сам этого не ожидал, изумленно уставился на него, поднял испуганные глаза на невозмутимого хозяина, развернулся и со словами: «Простите, ваше сиятельство, я тогда попозже зайду!» — спешно удалился, втягивая голову в плечи, вероятно, опасаясь, что следом полетит что-нибудь еще.

Азаров, ничуть не смутившись от такой своей проделки, громогласно расхохотался.

— Я бы, если честно, не отказался от завтрака! — проговорил Павел и широко улыбнулся.

Дмитрий позвал прислугу и попросил принести завтрак на двоих и большой кофейник.

Через пятнадцать минут Азаров с аппетитом уплетал жареный картофель с хрустящими полосками тонко нарезанной свинины, а Дмитрий уныло ковырял вилкой в тарелке.

— Аппетит ни к черту! — проговорил он и налил себе уже третью чашку кофе.

— Э-э-э, друг, так дело не пойдет! — граф отвлекся от еды. — Что-то ты совсем раскис! Ну, нельзя же так! Жизнь прекрасна!

— Согласен, — отозвался Дмитрий, — да вот только надоело все до чертиков. Я думал, что вернусь с Кавказа, и жизнь заиграет яркими красками, а оказалось, что за то время, пока нас не было, ничего и не изменилось, даже лица в обществе все те же!

Азаров вздохнул. Они служили вместе вот уже много лет и всегда были рядом, выручали и берегли друг друга. И пока им это удавалось.

— Ну, мой дорогой, мы-то вернулись, а сколько наших братьев в землю полегло. Так что не гневи Бога.

— Да вот в том-то и дело… — Дмитрий поморщился. — А между тем, на Кавказе снова что-то назревает.… Как бы не пришлось нам возвращаться к оружию.

— Надеюсь, что до этого не дойдет! И потом, нам пообещали, что мы останемся в Петербурге! — проговорил Павел. — Если честно, мне совсем не хочется снова совать голову в это пекло!

Дмитрий угрюмо посмотрел на друга и тяжело вздохнул.

— А может, тебе любовницу завести, а, князь? — решил сменить тему граф. — Есть у меня на примете одна баронесса…

— Павел! Если ты не хочешь, чтобы я на тебя вылил горячий кофе — прекрати! — одернул его Белов. — У тебя, вообще, все проблемы решаются исключительно в постелях замужних дам, да вдовствующих особ. Когда ты уже угомонишься?

— Извини, ты прав, не лучшее решение. Но все же… — засопел Азаров и вдруг просиял, — а скажи, ты уже ответил князю Литвинову? Ты же помнишь, что он и меня пригласил сегодня, да еще Константина и Алексея.

— Да, конечно! Конечно, ответил, — вздохнул Дмитрий. — Как я могу ему отказать! Он друг моего отца и так просил меня принять это приглашение. Только перед балом Илья Иванович просил поужинать у него. Две недели назад из Екатеринбурга вернулся еще один его хороший друг — князь Плетнев Андрей Андреевич. Кстати, и мой отец с ним дружил. А еще к его супруге прибыли три ее племянницы, поэтому на обед ему очень нужны достойные кавалеры.

— Как интересно! — воскликнул Азаров. — Ну, вот тебе и новые лица! — он стукнул друга по плечу. — Взбодрись, князь!

Дмитрий вздохнул и улыбнулся. Неунывающий Павел всегда, пусть и не сразу, но заражал его своим жизнелюбием и поднимал ему настроение.

— Я рад, что ты заехал ко мне!

В два часа граф откланялся и отправился домой собираться к балу. Дмитрий нашел управляющего, извинился перед ним за нечаянную выходку Павла, и следующий час они обсуждали хозяйственные дела. В половине четвертого князь начал собираться.

В пять молодой человек выехал из дома, забрал по пути своих друзей, и уже в особняк князя Литвинова он заходил в добродушном, приподнятом настроении.

*

В красной гостиной Литвиновых гости разделились на две группы: девушки во главе с хозяйкой дома сидели у камина на диванчиках и креслах и мило беседовали о разных пустяках, попивая чай; а офицеры расположились стоя у окна. Сидеть никому не хотелось, и молодые люди неспешно потягивали дорогое вино и вели разговоры о войне, политике и прочих мужских интересах.

Когда дверь в гостиную открылась, Илья Иванович вошел в комнату под руку с великолепной черноволосой красавицей — княгиней Плетневой. Дмитрий видел ее очень давно и теперь отметил, что годы ничуть не испортили Ольгу Дмитриевну, лишь добавили мягкости чертам ее лица и движениям. Следом за ними шел князь Плетнев с дочерью.

Стоило Дмитрию взглянуть на девушку, как сердце его споткнулось, пропустило удар, а потом сорвалось в галоп.

Княжна Елена Плетнева. Молодой князь помнил ее еще совсем ребенком. И вот, спустя несколько лет перед ним необыкновенная красавица: спокойная, благородная и совершенно не похожая на тех жеманных, томных барышень, которых он привык видеть на балах. Сердце Дмитрия лихорадочно колотилось в груди, и он изо всех сил старался совладать с нахлынувшими на него эмоциями.

К тому моменту, как князь Литвинов назвал его имя, офицер немного пришел в себя. Он сделал шаг вперед и учтиво поклонился, но слишком рано расслабился, потому что, когда поднял голову и встретился взглядом с юной княжной — молодой человек понял, что пропал. Ему показалось, что он падает в омут колдовских зеленых глаз. Как завороженный, князь смотрел на девушку, позабыв обо всем на свете, мысли его разлетелись, сердце продолжало бешено отбивать в груди чечетку. Дмитрий совсем растерялся — такого с ним еще никогда не было.

После приветствия, княжна с матерью присоединились к остальным дамам, Елена села в кресло вполоборота к мужчинам, и у молодого князя появилась прекрасная возможность ее рассмотреть.

Отчаянно стараясь собрать свои мысли и эмоции, офицер залпом осушил бокал и поставил его на стол. Тем временем Андрей Андреевич рассказывал о своем пребывании в Екатеринбурге, а Дмитрий пытался вникнуть в разговор, но у него это совершенно не получалось. Сбитый с толку своей реакцией на девушку молодой человек просто поедал ее глазами.

Это обстоятельство не укрылось от внимательного взора Андрея Андреевича: он увидел смятение офицера и испытал невероятное чувство гордости, что его дочь вызывает такую реакцию у достойного молодого человека. Он знал отца Дмитрия — князя Ивана Степановича Белова почти всю жизнь. Они дружили, часто бывали друг у друга в гостях. Молодого князя, однако, он уже давно не встречал, но слышал еще до отъезда в Екатеринбург, что тот служит на Кавказе. К сожалению, Иван Степанович серьезно заболел почти сразу после отъезда Плетневых и скоропостижно скончался. Мать Дмитрия — Дарья Андреевна, которая горячо любила своего мужа, скончалась через год после его смерти, поговаривали, что от тоски. Таким образом, молодой князь Белов, в неполные двадцать семь лет, стал единоличным владельцем имений, дворцов и очень приличного капитала. И, тем не менее, он оставался на военной службе.

— Скажите, Дмитрий, — обратился к нему Андрей Андреевич, — вы не думаете оставить службу?

— Нет, ваше сиятельство, — спокойно ответил молодой человек, — я пока не принял такого решения. Служба для меня — важная часть моей жизни. Я перевелся в Петербург, но на Кавказе все еще неспокойно, поэтому мое присутствие здесь может оказаться всего лишь временной передышкой. Я боевой командир, у меня есть опыт в очень тяжелых сражениях, и меня могут вызвать в любой момент. Хотя, вы же понимаете, что все может измениться: как ситуация на поле боя, так и мое решение.

— Я знаю, что ваш батюшка был очень недоволен вашим выбором, хотя я никогда не понимал почему — русский офицер всегда при деле и пользуется уважением, — Андрей Андреевич вздохнул. — Мне очень его не хватает — моего дорогого друга. И ваша матушка… Простите, молодой человек, я зря затронул эту тему.

Дмитрий мягко улыбнулся.

— Ну что вы, Андрей Андреевич! Я знаю, что вы были очень дружны с моим отцом и матушкой. Мне тоже очень их не хватает. А что касается моей службы, — офицер вздохнул, — да, отец был очень против моего выбора, и мы часто с ним ссорились по этому поводу, но стезя столичного повесы меня не привлекала тогда, не привлекает и сейчас. Лучше отправиться в очередное сражение, чем бесконечно слоняться по балам и клубам, ведя скучные праздные разговоры…

После того как всех гостей друг другу представили, Елена на негнущихся ногах прошла к креслу и медленно в него опустилась. Она тщательно скрыла свое смятение, которое испытала в тот момент, когда встретилась взглядом с молодым князем, а между тем внутри у нее все дрожало и трепетало. Этот молодой офицер вызвал в девушке вихрь чувств, но каких именно Елена не могла понять и попыталась взять себя в руки. Княжна старалась не терять нити разговора о новых шляпках, как вдруг ее отвлекло странное ощущение: от затылка по шее вниз пробежал холодок.

Девушка обернулась, и этот холодок превратился в жар. Князь Белов стоял лицом к ней и, не моргая, смотрел на нее. Темные, почти черные густые волосы падали ему на лоб, прямой нос, волевой подбородок, красиво очерченные губы. Молодой человек был высоким и статным, парадный мундир сидел на нем как влитой. Но больше всего княжну поразил его взгляд — прямой, но не наглый, одна бровь была чуть приподнята, как будто он чему-то удивлялся. Странно, Елена так растерялась, когда ей представили этого князя, что даже не разглядела цвет его глаз, а с такого расстояния они казались черными.

Елена слегка улыбнулась Дмитрию и отвернулась. Она поднесла к губам чашку с ароматным чаем, сделала глоток. И вдруг закашлялась! О, только этого не хватало! Княжна поставила чашечку на стол и виновато посмотрела на своих собеседниц.

— Милая, ты в порядке? — взволнованно спросила Марья Алексеевна.

— Да, спасибо, все хорошо, простите меня, — и, чуть сильнее выпрямившись, она несколько раз обмахнулась веером.

Вера с Танечкой снова защебетали о лентах и шляпках, а Елена, все также ощущая на себе взгляд Дмитрия, старалась выровнять дыхание.

В гостиную шустро забежала одетая на европейский манер горничная, прошмыгнула к хозяйке и что-то шепнула ей на ухо. Та довольно заулыбалась и кивком головы отослала ее к супругу. Девушка подошла к Илье Ивановичу, и присев в немного неуклюжем реверансе, пропищала, что стол к ужину накрыт.

— Ну, что ж, — громогласно изрек князь Литвинов, а Елена даже вздрогнула от такого неожиданного возгласа, — ужин накрыт, прошу к столу.

Андрей Андреевич в первой паре повел хозяйку дома в столовую, Илья Иванович предложил руку Ольге Дмитриевне, и они прошли следом. Дмитрий замешкался, а Азаров в своей бесцеремонной манере растолкал друзей, приосанившись, галантно предложил руку Елене и повел девушку в обеденный зал.

В небольшой розовой столовой атмосфера была домашняя и уютная. На обеденном столе, накрытом на двенадцать персон, стояли цветы и свечи. В высоких окнах виднелась вечерняя улица и уже совсем потемневшее небо.

Когда все расселись за столом, Елена оказалась сидящей между графом Азаровым и князем Мерзликиным. Дмитрий сидел как раз напротив нее. Не самое удачное положение, чтобы поддерживать беседу, но вполне удобное, чтобы наблюдать и слушать, чем он, собственно, и решил заняться.

Елена сначала была немного скованной и сильно нервничала, но старалась не подавать виду, а после нескольких шуток Павла расслабилась, и на ее губах заиграла приятная теплая улыбка. Она свободно и непринужденно поддерживала беседу с обоими офицерами и иногда бросала быстрый взгляд на сидящего как раз напротив нее князя Белова. Девушка видела, что он неотрывно смотрит на нее, и от этого взгляда по телу пробегали то холодные, то горячие волны, и сбивалось дыхание, но внешне она оставалась спокойной.

Блюда подавали отменные. Кухня у Литвиновых всегда была на высоте. Дмитрий не помнил, сколько было блюд и какие именно это были угощения — все его внимание было приковано к сидящей напротив красавице.

Дмитрий горел в огне. Сердце стучало где-то в животе. Сначала он пытался поддержать разговор со своей соседкой Верочкой — она болтала о каком-то новомодном романе, который прочитала недавно, и не сильно нуждалась в его комментариях. Поэтому молодой князь решил вежливо помалкивать, делая вид, что слушает собеседницу, и сосредоточился на том, чтобы внутренне успокоиться.

Не сразу, но ему это удалось.

Через час, когда все вышли из-за стола, молодой князь подошел к Елене, которая стояла с юными графинями, и спросил с учтивым поклоном:

— Княжна, не откажете ли вы танцевать со мной первый танец сегодня — вальс? — и ужаснулся, он, будто со стороны услышал свой голос — низкий и, словно, охрипший.

— Конечно, князь, — Елена ласково улыбнулась ему, — а если бал начнется с полонеза? — спросила она и заглянула ему в глаза.

«Вот осел!» — обругал себя Дмитрий, действительно, ведь чаще всего бал начинается именно с полонеза. С чего он взял, что сегодня первым будет вальс? «Давно не был на балах, все саблей машешь!» — вспомнил он слова отца.

— В таком случае прошу подарить мне и его! — сказал он с какой-то горячностью и снова про себя выругался. — «Кого тебе надо подарить? Болван! Уж и разговаривать с девушками разучился! Действительно, только и годишься, что саблей махать».

— Хорошо, — Елена, увидев, что молодой человек смутился, решила его выручить, — отдаю вам полонез и самый первый вальс на сегодняшнем вечере.

Дмитрий выдохнул и улыбнулся.

В этот момент Азаров и Фролов, услышав про приглашения на танцы, оттеснили Дмитрия и наперебой стали приглашать Елену и девушек. Потом к ним присоединился Мерзликин, и трое друзей, весьма довольные собой, заполнили юным девицам почти половину бальных карточек.

Начали прибывать гости, и вся компания направилась в парадный бальный зал. Супруги Литвиновы удалились встречать приглашенных, оставив юных дам на попечение четы Плетневых. Андрей Андреевич и Ольга Дмитриевна шли в зал первой парой, потом Верочка с Павлом, Татьяна с Алексеем, Сонечка с Константином и следом за ними Елена с Дмитрием.

Янтарного цвета паркет парадной бальной залы блестел глянцем и отражал свет больших хрустальных люстр, висевших под потолком. Стены были украшены позолоченной лепниной, большие окна задрапированы белоснежным тюлем, а между окон были вставлены зеркала от пола и до самого потолка. По периметру залы тянулись уютные диванчики, чтобы гости могли присесть и перевести дыхание. На хорах музыканты заканчивали последние приготовления и уже тихонько наигрывали мелодии старинных менуэтов.

Елена шла под руку с Дмитрием и сильно нервничала. Когда молодой князь подал ей руку и положил ее ладошку на сгиб своего локтя, да еще и накрыл ее пальчики своей большой теплой ладонью, у княжны закружилась голова, и она с ужасом поняла, что уже на полном серьезе готова упасть без чувств. Но, повернув голову к своему кавалеру, девушка увидела прямо перед собой пронзительно синие внимательные глаза, князь улыбнулся, и они вспыхнули, словно два ярких сапфира. Она улыбнулась ему в ответ, и все волнение испарилось.

Заиграла музыка. Бал начинался с полонеза. Дмитрий тоже занервничал, когда тонкие пальчики княжны коснулись его руки, но, взглянув на свою спутницу и встретив взгляд ее колдовских зеленых глаз, почувствовал, как его губы растягиваются в довольной улыбке. Его настроение было великолепным, волнения как небывало, молодой человек повел девушку к центру зала, и начался танец.

Полонез — танец торжественный и неспешный. Пары чинно прохаживались по залу, исполняя различные фигуры, которые чаще всего не подходили для ведения беседы, поэтому князь дал девушке возможность осмотреться и привыкнуть к обстановке.

Дмитрий не любил никакие танцы, кроме вальса, хотя танцевал прекрасно. Но ему казалось странным скакать по залу под музыку и не иметь возможности поговорить с дамой. А вальс как раз давал возможность не только пообщаться, но еще и прикоснуться к девушке, что по правилам этикета в остальных случаях было практически невозможным. Долгое время этот танец казался неприличным, и многие чопорные дамы поначалу не слишком жаловали его, да и сейчас некоторые девицы, как только кавалер клал им руку на талию, начинали ерзать, жеманничать и сопеть, оскорбленно надувая губки. С такими дамами и разговаривать уже было не интересно.

Кружась по залу, Елена успокоилась, и настроение ее стало по-настоящему радостным и праздничным. Оглядываясь по сторонам, она заметила нескольких своих петербуржских подружек, с которыми переписывалась во время своего пребывания в Екатеринбурге. А еще княжна внимательно наблюдала за своим кавалером. Князь прекрасно двигался, он уверенно вел ее в танце, и это позволило ей его рассмотреть. Мужественный и спокойный. В нем не было притворства и желания показать себя. Пока они сидели в гостиной, девушка слышала его разговор с ее отцом, и теперь знала, что Дмитрий — боевой офицер, не раз был на войне, и, скорее всего, это и было причиной его спокойствия и уверенности в себе. А еще княжна поняла то, что ей очень нравится находиться рядом с этим молодым человеком.

После полонеза князь отвел девушку к родителям, ее тут же подхватил граф Азаров и увел танцевать следующий танец. После него она танцевала с князем Мерзликиным, потом с графом Фроловым.

Когда образовался небольшой перерыв в танцах, Елену обступили ее подружки: встреча была очень теплой, и девушки смеялись, и, казалось, не скоро смогут наговориться. Но вот вновь зазвучала музыка.

Вальс!

Сердце в груди екнуло, и Дмитрий протянул руку Елене, безмолвно, лишь взглядом, приглашая ее на танец. Он мягко и легко ввел их пару в череду танцующих и закружил девушку. Его рука лежала у нее на талии, и Елена чувствовала жар ладони. Она не смутилась и не заерзала, когда князь притянул ее к себе немного ближе, чем было разрешено — лишь ее губы слегка приоткрылись в неслышном возгласе.

Дмитрий чувствовал легкий аромат жасмина и наслаждался близостью этой удивительной девушки. Она волновала его, и князь, как завороженный, смотрел на Елену и не мог налюбоваться на нее.

В какой-то момент в зале оказалось так много пар, что стало очень тесно. Темп вальса ускорялся, и Елена испугалась, что может сбиться с ритма. Она почувствовала, как горячая ладонь ее кавалера мягко переместилась с талии на спину, он еще чуть ближе прижал ее к себе и слегка провел пальцами вдоль позвоночника, пленительно улыбнувшись при этом. По спине девушки пробежала горячая волна, и она, выдохнув, взглянула на князя.

— Не бойтесь, держитесь крепче за меня! — сказал Дмитрий и в следующий миг довольно резко развернул партнершу, ловко избежав столкновения с другой парой.

— Здесь так много танцующих! — произнесла Елена. — Я впервые на таком балу. Когда я начала выезжать, мы жили уже в Екатеринбурге, а там общество не столь многочисленно, да и балы устраиваются не так часто и не с таким размахом.

— Вам нравилось там? — спросил Дмитрий.

— Да, там все немного не так, как в Петербурге — спокойнее и люди проще. Но зато ты постоянно у всех на виду. В этом, конечно, есть свои минусы — любой поступок и любое сказанное тобой слово сразу становится известно всем. Начинаются обсуждения и осуждения, один промах и репутация погублена.

Князь усмехнулся:

— Что правда, то правда, большой город помогает людям прятать свои секреты, но и в этом тоже есть минус — не всегда есть возможность разглядеть в человеке негодяя.

— У вас был личный опыт?

— О, к счастью, нет. Но слышал таких историй немало.

Они замолчали, продолжая кружиться по залу. Но теперь молодые люди неотрывно смотрели друг на друга. Глаза в глаза. В них светилась любовь. Елена почувствовала себя невероятно счастливой. Дмитрий тепло улыбался девушке и получал огромное удовольствие и от ее близости, и от вальса.

Закончив танец, князь отвел Елену к родителям. Но она не успела даже присесть, как к ее отцу подошли трое молодых людей с просьбой представить их княжне. И следующие три танца Елена была занята. Потом ее снова пригласил неуемный Азаров, и когда вернул девушку на место, она почти без сил опустилась на диван.

Дмитрий все это время тепло беседовал с родителями Елены. Он рассказывал о военных походах и внимательно слушал рассказы князя Плетнева о промышленности.

— Дмитрий Иванович, не желаете ли вы проводить Леночку в банкетный зал? — хитро улыбаясь, обратился Андрей Андреевич к Дмитрию, резко сменив тему разговора, и указал взглядом на свою дочь. — Эти столичные кавалеры совсем ее уморили! Посмотрите, на ней лица нет! — он легонько подтолкнул молодого человека к девушке. — А мы, пожалуй, с вами, несравненная Ольга Дмитриевна, пройдемся в туре вальса, а то засиделись совсем! — и, не дожидаясь ответа Дмитрия, предложил супруге руку и закружил ее в танце.

Молодой князь взглянул на Елену: она не выглядела уставшей, но, заметив, как к ней пробираются еще два кавалера во главе с Азаровым, Дмитрий подал девушке руку и увел ее из зала.

Они зашли в банкетный зал; в нем было не такое яркое освещение и музыка не такая громкая. Мягкий зеленый цвет стен успокаивал. Молодые люди заняли места за свободным столом, и Дмитрий спросил:

— Принести вам шампанского, Елена Андреевна?

— О! Дмитрий Иванович, нет, спасибо, шампанское, пожалуй, не стоит. Оно сладкое, и от него еще сильнее захочется пить. Я бы не отказалась от простой воды или лимонада, — она смущенно улыбнулась.

— Ваше слово закон для меня, — и князь отошел за напитками.

Он вернулся через несколько минут и принес бокал с водой для Елены и бокал вина для себя.

— Спасибо большое, Дмитрий Иванович! — проговорила Елена и сделала глоток. — Мм-м, — вздохнула она, — как же хорошо!

Дмитрий рассмеялся.

— Как странно мне видеть девушку, которая так искренне радуется таким простым вещам!

Елена рассмеялась.

— Знаете, князь…

— Дмитрий!

— Что?

— Зовите меня просто по имени, прошу вас!

— О! Я не знаю, удобно ли…

И вдруг произошло то, чего не ожидал сам Дмитрий: он взял ее руку в короткой кружевной перчатке и, нежно глядя в глаза, коснулся губами пальчиков. Но к своему удивлению не остановился на этом, а перевернул ее ручку ладошкой вверх и поцеловал в запястье над кружевом.

Это нехитрое, но от этого не менее запретное и волнующее прикосновение заставило кровь вскипеть. Елена сначала побледнела, потом покраснела, потом попыталась что-то сказать, но лишь открыла рот и… не произнесла ни звука. Князю сначала показалось, что он напугал девушку — таким белым стало ее лицо, потом Дмитрий подумал, что она сейчас закричит и ему придется объясняться за свое возмутительное поведение с ее родителями и хозяевами дома.

— Простите меня! — горячо сказал князь, но руки не отпустил. — Вы не будете против, если я сделаю это еще раз?

— Что? — выдохнула Елена.

И она не успела ничего понять, как его губы снова коснулись ее запястья. На этот раз прикосновение было чуть более продолжительным, и Дмитрий снова уловил исходящий от ее кожи запах жасмина. Он поднял на нее глаза, и вдруг Елена улыбнулась. Так тепло и нежно.

— Вы сейчас нарушаете все запреты, ваше сиятельство! Вы понимаете это? — тихо проговорила девушка, внимательно просмотрев на князя. — Хорошо, что на нас никто не обращает внимания, а то это уже вылилось бы в грандиозный скандал! — она опустила глаза и забрала руку.

Дмитрий мягко рассмеялся.

— Я ожидал чего угодно, ваших криков, скандала, пощечины, в конце концов, но не того, что вы меня просто пожурите.

— Вы, наверное, считаете меня распущенной девушкой, раз я позволила вам такое, да еще и не затеяла ссору? — хмуро спросила Елена. — Я, в самом деле, просто растерялась. Но раз так, то мне лучше уйти.

Она уже собралась подняться со стула, как вдруг князь нежно коснулся ее руки и заговорил с таким жаром, что девушка растерялась.

— Нет, прошу вас! Простите меня! Умоляю. Нет, конечно же, я не думаю о вас ничего плохого, не смею и не посмею! Елена! Простите!

— Тише, тише, князь, прошу вас! — зашептала княжна, хватая его за руку. — Я не сержусь на вас.

Они посмотрели друг другу в глаза… и вдруг расхохотались. Инцидент был исчерпан. А на сердце у Дмитрия стало тепло и спокойно впервые за долгое-долгое время.

— Расскажите мне о себе, Дмитрий. Давно вы вернулись в столицу?

— Семь месяцев назад, — ответил он. — Мы с Павлом Азаровым едва уцелели в сражениях на Кавказе в прошлом году. Во многих битвах мы принимали участие, но то, что происходило при взятии крепости Карс… — Дмитрий сделал паузу, его глаза затуманились, он словно перенесся на поле боя, — казалось, земля и небо поменялись местами, ночь наступила среди дня… — офицер вздохнул и, опомнившись, посмотрел на княжну. — Простите меня, Елена, не нужно мне говорить об этом, такие темы не для ушек прелестной девушки!

— О, что вы, не извиняйтесь, князь! — она легонько коснулась его руки. — Я очень рада, что вы не пострадали и вернулись целым и невредимым! Но, как я понимаю, сейчас там снова что-то назревает, вся эта ситуация с закрытием пролива Босфор совершеннейший кошмар! — девушка грустно вздохнула. — Турция не держит своих обещаний, вставляет нам палки в колеса, чинит препятствия нашим торговым судам…

— Вот уж не думал, что вы так хорошо разбираетесь в политике! — изумился Дмитрий.

Елена рассмеялась, радуясь тому, что сумела его удивить.

— Вы, наверное, удивитесь еще больше, если узнаете, что вышиванию я предпочитаю игру в шахматы и в билльярд.

— А еще вы метко стреляете, любите быстрые скачки и даже умеете ездить в мужском седле.

Княжна удивленно раскрыла глаза и похлопала ресницами.

— Откуда вы знаете? Вам папенька это все рассказал?

— Нет, я… — он растерялся и пожал плечами, — я просто ткнул пальцем в небо, перечислив типичные мужские развлечения. Но что же получается — я угадал?

— Не совсем. Я не слишком хорошо стреляю, хотя, скорее, просто не люблю этого, но зато обожаю быстрые скачки. И, кстати, я действительно неплохо держусь в седле.

Дмитрий рассмеялся, но вдруг стал очень серьезным и посмотрел Елене прямо в глаза.

— Вы удивительная девушка! И я искренне очарован вами…

Елена не успела ничего ответить, потому что в следующий миг они услышали голос графа Азарова.

— А-а-а, вот вы где! — Павел неспешно приблизился к ним. — А Илья Иванович вас потерял, Елена Андреевна. Хочет танцевать с вами!

— В таком случае, я пойду, найду князя, мне не хочется обижать крестного, — она встала. — Извините меня! — княжна присела в легком реверансе и удалилась.

Молодые люди выпили по бокалу вина, поговорили немного и вернулись в бальный зал. Дмитрий огляделся, но не заметил ни Елены, ни ее родителей. Был уже второй час ночи, и танцующих осталось не так много. Некоторые гости уже разъехались, кто-то отдыхал на диванчиках, ведя неторопливые беседы о всяких светских пустяках. Дмитрий увидел княгиню Литвинову и подошел к ней:

— Марья Алексеевна, что-то я не могу найти Андрея Андреевича? Вы их, случайно, не видели?

— Ну как же не видела, князь, мы простились пару минут назад.

— Спасибо! — Дмитрий пулей выбежал из зала.

Он оказался на верхней ступеньке холла, как раз в тот момент, когда за Плетневыми закрылась входная дверь. Молодой человек слетел с лестницы, не чувствуя пола под ногами, чуть не сбил с ног лакея, толкнул дверь и выскочил на улицу.

Порыв ветра подхватил тяжелую входную дверь, едва та приоткрылась, и чуть не вырвал ее из рук Дмитрия. Князь чудом удержался на ногах, но как только он оказался за порогом, проказник-ветер кинул в него целый сноп снега.

Елена с родителями резко обернулись на раздавшийся за их спинами грохот.

Дмитрий стоял у дверей и выглядел весьма комично. Разгоряченный, с волосами, густо посеребренными снегом, которые нещадно растрепал ветер. Князь замер, потом одернул мундир и сделал несколько шагов вперед.

Он видел перед собой только Елену и шел к ней. Ее нежное лицо, ее улыбка, ее глаза — изумрудные, бездонные манили его. Все мысли сразу же вылетели из головы. Дмитрий взял руку девушки и с учтивым поклоном коснулся губами ее пальчиков. Родители Елены с улыбкой переглянулись, Ольга Дмитриевна положила руку на локоть супруга и прильнула к нему, стараясь спастись за его плечом от бушующего ветра.

— Дмитрий Иванович, вы как нельзя кстати! Помогите мне усадить моих дам в карету, будьте так любезны! — и князь Плетнев хитро улыбнулся.

Экипаж подъехал, кучер открыл дверцу и вернулся на свое место. Андрей Андреевич, поддерживая супругу, помог ей подняться в карету и сам залез следом. Дмитрий взял Елену за руку правой рукой, а левую положил ей на талию. Княжна сделала шаг и вдруг поскользнулась. Дмитрий успел среагировать, подхватил девушку и крепко прижал ее к себе.

— Ох, — вырвалось у Елены.

Князь понял, что теперь, когда она вот так стоит в его объятиях, точно нарушены все приличия. «Ну что ж, я готов просить ее руки!» — пронеслось в голове у Дмитрия.

Молодые люди потеряли счет времени. Они молча смотрели друг на друга, и, казалось, не дышали. Князь чувствовал, что девушка дрожит от волнения или от холода, а Елена, положив руки на широкую грудь мужчины, ощущала, как под ее ладошками гулко и быстро бьется сердце молодого офицера. Весь мир вокруг них исчез. Дмитрий вдруг почувствовал непреодолимое желание поцеловать девушку, коснуться этих влажных, манящих розовых губ…

Андрей Андреевич, широко улыбаясь, подмигнул своей жене и покашлял. Молодой князь вернулся из мира грез, поднял Елену на руки словно пушинку, донес ее до кареты и опустил на землю. Он помог ей подняться в экипаж и обратился к ее отцу:

— Андрей Андреевич, я могу нанести визит вашей семье послезавтра — во вторник?

— Конечно, князь, вы всегда желанный гость в нашем доме!

— И вам совершенно не нужно получать наше согласие! — сказала Ольга Дмитриевна. — Приходите в любое время, мы всегда будем вам рады.

— Спасибо! До встречи! — офицер захлопнул дверцу экипажа и учтиво кивнул. — Княжна…

Елена улыбнулась ему, и карета мягко покатилась прочь от крыльца.

Дмитрий посмотрел в темное ночное небо. Шел искристый снег, холодный ветер то и дело срывался в порывы, осыпая колючими снежинками. Но совсем скоро придет весна. Теплое солнце растопит снег и лед, вскроются реки, запоют птицы, пойдут дожди и омоют город своими щедрыми каплями. Все вокруг станет ярким и живым, проснутся деревья и цветы, начнется новый виток жизни.

Весна!

В душе князя Белова она уже наступила.

*

— Барышня! Елена Андреевна! Просыпайтесь! — Катюша распахнула портьеры, и дневной свет ворвался в комнату. — Вот это вы разоспались! Уж время близится к обеду!

Елена потерла глаза и села на кровати. Ее взгляд упал на белое платье, которое было на ней вчера на балу, и ее вдруг осенило: «Значит, это был не сон!»

— Катюша, скажи, а маменька уже проснулась?

— Проснулась, и велела вас поднимать.

Как раз в этот момент в комнату вошла Ольга Дмитриевна.

— Доброе утро, доченька, — княгиня погладила дочь по голове.

— Доброе утро, маменька, — улыбнулась Елена.

— Катюша, будь добра, принеси Елене завтрак. — Катя вышла и прикрыла за собой дверь.

Княгиня присела на край кровати и посмотрела дочке в глаза:

— Я хочу поговорить с тобой, дорогая, — княгиня взяла дочь за руки.

Княжна похолодела.

Вчерашний бал!!! Такое долгожданное и счастливое событие, и… о, ужас! Ее недостойное поведение…

Всю дорогу домой вчера вечером Елена ругала себя за то, что произошло в банкетном зале и у крыльца дома Литвиновых. И если первый случай остался никем незамеченным, то ее падение в руки Дмитрия было как раз на виду у родителей. Она сильно удивилась, что они ничего не сказали ей по дороге домой, а лишь обсуждали прошедший вечер и делились приятными впечатлениями. Когда девушка отправилась спать, она все еще продолжала корить себя, и лишь усталость не дала ей промучиться мыслями всю ночь. Княжна запуталась в чувствах: с одной стороны, то, что она оказалась в объятиях молодого князя — было верхом неприличия, а с другой стороны — это было так волнительно, прекрасно, незабываемо…

У девушки застыло все внутри. Родители никогда не устраивали ей скандалов, они не ссорились и не выясняли отношений. Если случалось, что Елена их расстраивала, они просто и спокойно объясняли дочке, в чем именно она поступает неверно. Но почему-то сейчас ей стало так страшно, что княжна даже дышать стала через раз.

— Успокойся, милая! Ты думаешь, что сейчас я стану тебя ругать? — мама, словно прочитав мысли дочери, тепло улыбнулась ей. — Вчера не произошло ничего такого, о чем ты должна беспокоиться или стыдиться. Поговорить я с тобой хотела немного о другом.

Елена растерянно заморгала, а княгиня вздохнула:

— Выслушай меня, дорогая, а потом я попрошу ответить мне на один вопрос, — и Ольга Дмитриевна начала свой монолог. — Мы с отцом заметили вчера, как вы с князем Беловым смотрели друг на друга. Дмитрий прекрасный молодой человек, ты знаешь, что он сын лучшего нашего друга. Он мужчина в высшей степени благородный, и я уверена, что завтра он придет к нам в дом с определенным намерением, — княгиня сделала многозначительную паузу и внимательно посмотрела на совсем растерявшуюся и смущенную дочку. — Князь уже не юнец и не станет рассыпаться в пышных фразах, за него все скажут поступки. Мы с твоим батюшкой очень ценим этого молодого человека, и я склонна предположить, что отец без промедления пообещает Дмитрию твою руку. Но, милая, я боюсь, что ты можешь испугаться столь быстро развивающейся ситуации и, опасаясь родительского гнева или еще каких-нибудь нелепых причин, пришедших тебе в голову, не распознаешь того, что творится в твоей душе на самом деле. Поэтому я сейчас и хочу спросить: какие чувства затронул в тебе Дмитрий? Ты можешь сейчас их оценить и поделиться со мной?

Елена замерла. Она смотрела на мать, и ей казалось, что она спит. Вчера девушка ожидала серьезного разговора и, стараясь опередить события, едва переступив порог дома, она быстро пожелала родителям спокойной ночи и убежала в свою комнату. И с ужасом ожидала справедливых упреков утром, но никак не такого разговора.

— Матушка, я в полной растерянности! — княжна пыталась собрать свои мысли, она вскочила с кровати и стала ходить по комнате. — Вчера, когда я его увидела, у меня сердце замерло, мама, а когда я увидела, как он смотрит на меня, то даже чаем чуть не подавилась, — выпалила Елена. — А пото